Текст книги "Трюкачи - роман завершен(СИ)"

Автор книги: Пекальчук Мирославович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Ну... не до конца, мистер Лейбер. Раз вы не выяснили, где он живет, вам придется отвести меня на его представление. И на этом ваша работа будет выполнена.

– Ладно, – согласился сыщик, – Вегас вполне стоит того, чтобы слетать туда еще раз.

***

Инспектор Ямасита покидал школу крайне озадаченным. В деле о 'четверых поскользнувшихся' он очень быстро разобрался, поговорив с учениками: оказывается, эти ребята отобрали деньги у одного из первоклассников, защитники школы под предводительством 'номера первого' отправились разбираться и вскоре вернули пострадавшему мальчугану кошелек. Однако разговоры с самими защитниками внесли в почти распутанное дело массу неясностей: если верить им, то получалось, что дрался лишь один из них, Такехиса, с которым инспектор уже встречался в силу служебных обязанностей. В то время как свои травмы все четверо пострадавших получили вовсе не в драке, а споткнувшись и упав при встрече с 'первым'.

Ямасита этому, само собой, не поверил, знает он эти падения с лестницы и спотыкания. Вариантов, в принципе, всего три. Либо четверо пострадавших основательно огребли от 'первого', либо все четверо падали и ударялись головами сами по себе. Либо, и это наиболее вероятный вариант, все лгут, и хулиганов из Бенибэ бил не только 'первый', а все пятеро, хотя Ямасита просто не понимает, отчего же пострадавшие покрывают обидчиков.

А вот этот 'первый', ученик из России с итальянским именем, инспектору с самого первого взгляда сильно не понравился. Косится исподлобья, не скрывая враждебности, а разговаривает вежливо, чуть ли не масляно, и словно наслаждается этим контрастом. Крайне неприятный тип, вполне способный на зверства похлеще травм тупым предметом.

И при этом Ямасита чувствовал себя полным дураком. Он-то более-менее представляет себе, как на самом деле все происходило, но как допрашивать того, на кого пострадавшие не заявили?

Но и на этом странности не закончились. Ученика-иностранца покрывали не только те, которых он побил, но и все ученики и учителя школы Хоннодзи. Учителя отметили отличную успеваемость, редкие пропуски, исключительную вежливость и отсутствие нарушений дисциплины. Ученики не пожаловались на него, но инспектор прекрасно разобрал в их глазах и интонациях страх перед новичком. Также, проявив профессиональные навыки, Ямасита выяснил, что за глаза новичка зовут 'Йома', что он побил действующего защитника школы, как только появился, и что Такехиса, до того соперничавший с экс-защитником, после проигранного боя почтительно зовет этого Диренни 'старшим братом'.

Инспектор, идя обратно на работу, купил в киоске пачку сигарет и закурил. В принципе, дело он может закрывать. Никто не поверит, что четыре человека упали и ударились головами, но жалоб-то нету. Минус одно дело – минус одна проблема, плюс одна галочка в отчете раскрываемости...

Вот только профессиональная интуиция подсказывала Ямасите, что этим все не закончится и вскоре он еще услышит о новом защитнике Хоннодзи по прозвищу 'Йома'.

***

Во вторник Тео едва не проспал первый урок, и тому была более чем веская причина: в понедельник в город прибыл парк аттракционов, и Тео вместе с Дэлайлой провел там добрых полдня. Вначале пещера страха, потом центрифуга, потом автогонки, лебединая карусель, тир...

В тире Тео шутя выиграл для Дэлайлы большого плюшевого котенка, расписанный журавлями веер и вырезанную из дерева фигурку каппы .

Каппа девочке оказался незнаком, потому Тео рассказал ей о народных верованиях Японии.

– Это сказочное существо, каппа, обычно доброе и лукавое, любит всякие проделки. Типичный трикстер, одним словом. Трюкач и жулик.

– На черепашку похоже. А что это у него за блюдце на голове?

– Считается, что это источник силы каппы, но в нем же и ахиллесова пята. Оно должно всегда быть заполнено водой. Каппы любят сумо и часто предлагают встреченным детям бороться. Вообще-то каппа, хоть ростом и с ребенка, сильнее даже взрослого сумоиста, но его можно победить хитростью. Например, если поклониться ему перед поединком, каппа поклонится в ответ и вода вытечет. А тогда его и ребенок поборет.

– Забавно. А почему каппы любят сумо?

– Вообще-то, сумо изначально – ритуал в честь водяных богов. Прямая взаимосвязь.

Потом Тео устроил для Дэлайлы экскурсию-дегустацию по заведениям с классической японской кухней, а затем они вернулись в парк аттракционов и все пошло по новой: центрифуга, карусель, пещера страха, автогонки – и так до самого закрытия.

В общем, время они провели славно и весело, но Тео устал, потом допоздна делал уроки, и оттого наутро едва не проспал первый урок. Впопыхах он выскочил из дому, потратив время только на то, чтобы нарисовать на лбу новую маскирующую руну, мама едва успела сунуть ему в руки коробку с бэнто .

На улице мальчик сразу обнаружил, что не все в порядке, но что именно – спросонку сообразил только через двадцать секунд бега. Очки. Он забыл солнцезащитные очки дома. Утро выдалось немного облачным, потому резкой боли в глазах не было, но любые события имеют свойство развиваться от плохого к худшему, и уже через пять минут тучи расползлись. Тео ждал крайне неприятный солнечный день.

***

Киоко очень быстро невзлюбила вторники в новой школе. А точнее – тот момент, когда она входит в ворота под пристальным взглядом учителя Комуры, который дежурит по вторникам. Комуру, по словам Рюиджи, возненавидели все и очень быстро: фанатичная приверженность архаичным нормам поведения и одежды плюс крайняя занудность и склочность – на редкость неприятная смесь. Этот старый пердун нередко мог отправить домой приводить себя в порядок всего лишь за слишком длинную прическу, за волосы, собранные в два хвоста, а не в один, за или слишком короткую, по его мнению, юбку.

Больше всего Киоко возмущалась из-за хвостов. Сама она заплетает волосы в косу, но кому какое дело, в два хвоста волосы собраны или в один?! Этот момент ей разъяснила одноклассница.

– Это потому, что если у тебя два хвостика, то при поклоне они некрасиво свисают вперед по обе стороны головы. Ну, старая дирекция так считала, и это не только у нас. В столице, говорят, такое же требование во многих школах. В Хоннодзи за этим уже никто не следит... кроме Комуры, конечно. Может, и дикость, но вот беда, устав школы уже лет тридцать, как не меняли, со времен, когда тут еще моя мама училась, не изменилось ничего, только добавили новые правила насчет мобильных телефонов и наладонников.

– Интересно, как тогда Такехиса ходит с прической 'бешеный еж, крашеный перекисью'?

– На него где сядешь, там и слезешь. Он в школу 'ходит' через забор, а при встрече с Комурой как-то раз сказал ему что-то вроде 'а отчего вы меня вначале молча в школу пропустили, а посреди уроков прицепились? Что, у ворот школы утром не заметили? Так закажите очки потолще'. В общем, Комура Такехису ненавидит, Такехиса платит ему тем же.

Как и следовало ожидать, в этот раз учитель Комура был не в духе, видимо, в таком состоянии он перманентно. Киоко и Уруми миновали его, и тут старый пердун пристал к девочке, идущей следом за ними, из-за прически, но теперь уже слишком короткой.

– Что это такое? Что это такое, я тебя спрашиваю? Ты бы еще на лысо побрилась! Это где такая мода появилась? Приличная девочка должна выглядеть как девочка, а ты на кого похожа? Давай, будь последовательной, иди домой и доведи начатое до конца, оденься в брюки и пиджак, как парень!

Ученики шли мимо, мысленно сочувствуя несчастной и радуясь, что сами не на ее месте, отходя достаточно далеко, бросали вполголоса едкие реплики о том, что кому-то пора на пенсию, в психушку или в зоопарк.

Но внезапно все затихло. Комура несколько секунд распекал ученицу в полной тишине, а затем и сам заметил: что-то не то. Киоко тоже обернулась, как и многие другие, и моментально поняла, что именно.

К воротам школы медленно приближался Йома. В этот раз он не надел очки, и все хорошо видели злобный прищур недобро поблескивающих исподлобья глаз. И целью этой зашкаливающей ненависти оказался учитель Комура.

В считанные секунды вокруг него образовалась пустота, оказаться рядом с объектом гнева Йомы не хотел никто. Даже ученица, которую отчитывал Комура, шмыгнула мимо, явно опасаясь нового защитника больше, чем старого учителя, но теперь уже и Комуре было не до нее.

Учитель смотрел на Йому. Йома, приближаясь шаг за шагом, смотрел на учителя, в воздухе повисло напряжение, зрители застыли.

– Что это ты так на меня смотришь? – мрачно сказал Комура, и Киоко показалось, что голос учителя дрогнул.

– Вы это мне, учитель Комура? – в учтивости Йомы, сочащейся едким ядом, прозвучала неприкрытая угроза.

Киоко поежилась. Сейчас что-то произойдет, запредельное напряжение уже само по себе не рассосется. Комура сглотнул, у старого пердуна, оказывается, все-таки есть яйца, но кажется, он держится невозмутимо из последних сил.

– Да, тебе!

– Простите меня, учитель Комура, – наигранно вежливо сказал Йома, – я не желал проявить неуважения, смотрел в вашу сторону по совпадению, а не на вас. Вас же я просто не заметил.

Он спокойно прошел мимо остолбеневшего Комуры и, преисполненный достоинства, направился к школе. Тут внезапно кто-то засмеялся, и этот смех подхватили многие.

Киоко смеялась вместе со всеми. Она ожидала чего угодно, вплоть до брутальной расправы над ненавистным учителем, но чтоб так... Йома выставил Комуру полнейшим ничтожеством, кем тот, собственно, и являлся. И теперь красное лицо учителя послужило всем превосходной моральной компенсацией за придирки и унижения.

Тут девочка заметила Такехису: тот подошел к Йоме и вежливо поклонился.

– С добрым утром, Теода-сан. Вы были великолепны.

– Я? Ты о чем вообще, Юдзи? – беззаботно отозвался Йома.

Киоко криво улыбнулась. Этот гайдзин действительно великолепен в своей жути и отмороженности. Конечно, девочка отлично понимала, что жертвой жестокости Йомы может стать кто угодно и в любой момент, притом новому защитнику все сойдет с рук, даже вчерашний визит полицейского окончился ничем. Но в данную минуту она просто не могла не порадоваться, что самый ненавистный учитель школы получил от нового защитника адекватный ответ.

Впрочем, ее веселье омрачала одна мысль: Уруми не преувеличивала, говоря, что даже учителя боятся Йому.

***

На первой же перемене Тео сбегал в ближайший к школе магазинчик и купил солнцезащитные очки. Главной проблемой оказалось, вопреки ожиданиям, не солнце, а собственные глаза. Глаза дроу – крайне жестокая шутка природы, богов или кто там за это в ответе. Днем отсвечивают зеленым, в темноте – красным, словно нарочно придуманы для того, чтобы запугивать. Разумеется, ни одноклассникам, ни учителю не понравилось, когда их сверлят мерцающими глазами хищника, так что урок прошел в особо напряженной атмосфере. Руна на лбу мешает понять, что у людей глаза так не светятся – но и только, Теодора она менее страшным, увы, не делает.

На большой перемене мальчик собирался вместе с Дэлайлой пойти поесть такояки, но, словно назло, тучи вернулись и принялись моросить дождиком.

– Ты что, воды боишься? – хихикнула Дэлайла, когда Тео отказался пойти на крышу, ссылаясь на дождь.

– Ты угадала, и это совсем не смешно, – хмуро ответил Тео.

– Не поняла?..

– У меня гидрофобия. Я боюсь воды, особенно дождя.

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

На самом деле, Тео немного лукавил. Магическая краска, используемая для закрепления эффектов рунной магии, теряла свои свойства от намокания. В прошлом мама узнала, что отец на самом деле темный эльф, а не человек, попросту слизав поцелуем часть краски и разрушив магию руны. Однако в тот раз отцу безумно повезло, что его маскировку разоблачила именно мама, и Тео обоснованно опасался, что если его руна пострадает от дождя на людной улице – на везение можно не уповать.

– Печально-то как, – вздохнула Дэлайла, подошла к окну и села на подоконник, глядя на улицу: – слушай, ты что, никогда не бегал по лужам?

– Нет. Только видел из окна, как играют под дождем другие дети.

– Извини за нескромный вопрос, а как ты пьешь и моешься?

– Как все. Я не боюсь воды у себя в ванной. А вот когда она с неба льется – без зонтика не выхожу. Тут, вообще говоря, дождь не очень частое явление, обычно я ношу зонтик в ранце, но сегодня проспал и забыл и очки, и зонтик.

– Но вчера мы отлично время провели, я и сама уроки не сделала, – заметила девочка, открыла окно и выставила руку наружу.

– Ага, мне тоже было весело.

Тут Тео обратил внимание, что Дэлайла держит руку ладошкой кверху и ковшиком, словно собирает в ладонь дождевую воду.

– А что это ты делаешь? – подозрительно спросил он.

– Ну-у-у, – протянула Дэлайла, – я собираюсь показать тебе, что дождевая вода вовсе не страшная и не опасная...

– Даже не думай! – предупредил Тео.

Девочка хихикнула.

– Но от гидрофобии надо же как-то избавляться, – сказала она, втягивая руку с водой в ладошке обратно, – клин клином вышибают, слыхал такое?

– Не смей!!! – завопил Тео не своим голосом, да так, что Дэлайла вздрогнула, расплескав воду, и окаменела, а вместе с ней окаменели все присутствующие в классе ученики, человек восемь, включая старосту, кто-то даже спрятался под парту.

– Ладно, ладно, что ты так нервничаешь по пустякам, – неуверенно пробормотала девочка, и Тео внезапно понял, что испугал ее.

– Ничего себе по пустякам! А представь, что тебе в лицо серной кислотой брызнуть собираются! Пустяк, да?! Эм-м... Послушай, я не хотел накричать на тебя или напугать, но это не шутки. Если бы психические расстройства были пустяком, люди не сходили бы с ума от них, не умирали и не убивали других, понимаешь? Это серьезно, черт возьми.

– Блин. Прости, я совсем не подумала, – сказала Дэлайла, вытирая мокрую руку платком.

Тео обернулся, чтобы извиниться перед одноклассниками, но обнаружил, что в классе остались только они вдвоем.

– Ну вот, погляди, что ты натворила, – вздохнул он, – мне страшно и подумать, какие теперь слухи обо мне будут ходить в школе...

***

Шушуканье, прошелестевшее по школе, словно призрак, от внимания Киоко не ускользнуло. Причиной, само собой, был Йома. Детали сообщил на последней перемене Рюиджи, успевший к тому времени порасспросить очевидцев.

– Такие дела, Киоко-сан, – сказал он, – Йома, оказывается, боится воды. Когда Чейни, американка, собралась плеснуть на него водой, он пришел в неописуемое бешенство и заорал так, что ученики из класса вон повыбегали в ужасе.

– И что дальше?

– Самое странное, что ничего. Но в коридоре было слышно, что он грозится в отместку облить свою подружку серной кислотой. Я же говорил – это монстр, а не человек.

Киоко приподняла бровь:

– Так прямо и сказал – 'оболью кислотой'?

– Я не уточнял дословно. Все по-разному говорят, но про кислоту слышало человек восемь. Более того, Йому вызывали к директору Ояме.

– И?

– И ничего. Вернулся как ни в чем не бывало.

– Так, может, все было совсем не так, как рассказывают? То, что Йому боятся почти все – факт, не спорю, но у страха, как известно, глаза и уши большие. Возможно, я выдаю желаемое за действительное, но мне все же кажется, что тут имеет место какое-то... недоразумение. Вот скажи, Рюиджи-кун, Курода – он страшный?

Рюиджи недоуменно пожал плечами:

– А чего его бояться? Без своих шакалят пустое место. Парень он, конечно, нехилый, но смелости хватает только против тех, кто слабее...

– И скольких он так или иначе обидел?

– Хм... да, пожалуй, многих. Пока был у прошлого защитника шестеркой – вообще меры не знал. Как его сэмпай закончил обучение – слегка поумерил пыл. Особенно как Такехиса появился.

– А Такехиса – страшный?

– Не понимаю, к чему ты клонишь, Киоко-сан, но нет. Ну, в первом классе передрался со всеми, с кем мог, прокладывая себе путь наверх, но обычно он не задирает тех, кто не становится у него на пути. Хотя нагловат, конечно.

Киоко скрестила руки на груди в позе мудрого наставника.

– А Йома – он страшный?

– О да. У меня от него мурашки по коже, и я даже знаю...

– А теперь припомни, кого он обидел. Курода получил по заслугам, Такехиса признал поражение без взбучки. Четверо банцу из Бенибэ – получили по заслугам, хоть, может, Йома палку и перегнул. Сегодня учителя Комуру он классно на место поставил. Продолжишь список, Рюиджи-кун? Может, хоть нагрубил кому?

– Хм... То, что он держит всю школу в страхе – не считается?

– Вот тут и загвоздка. У меня такое чувство, что тут все с ног на голову перевернуто. Из трех самых отпетых банцу нашей школы больше всего боятся того, за кем меньше всего художеств. Спору нет, у Йомы точно с головой не все в порядке и глаза жуткие, может, он еще и наркоман в придачу... Но ты видел наркоманов с такой отличной успеваемостью, как у него?

Рюиджи эти доводы не обескуражили.

– Всему этому, Киоко-сан, у меня есть объяснение. Правда, оно невероятное – но все сходится. Боится солнца – раз. Боится воды – два. Невероятно силен и быстр – три. Владеет боевыми искусствами, отбирает ножи руками – четыре. Безжалостен и неразборчив в том, кого бить, как показал случай в парке. Вызывает у всех необъяснимый страх. Никого не напоминает этот список примет?

– Не-а.

– Если мы сделаем допущение, что вампиры существуют – Йома просто идеальный кандидат. Это объясняет, почему он всегда подчеркнуто, чтобы не сказать – издевательски вежлив и почему никого не бьет. Он скрывается, ему не нужно привлекать к себе еще больше внимания. Он, полагаю, богат, вытрясать мелочь из малышни ему не резон. Вот мы и получаем банцу, который никого не задирает. А еще учится отлично – все потому, что, прикидываясь старшеклассником, он учит одни и те же предметы десятый, если не двадцатый, раз.

Киоко скептически хмыкнула.

– Рюиджи, ты сам себе веришь? Вампиров не существует! Как и йома, тэнгу, капп, они и прочих вымышленных существ.

– Если б я был вампиром – я бы первый распространял мнение, что вампиров не существует.

– Был бы он вампиром – на солнце сгорел бы.

– Если б я был вампиром, то рассказывал бы, что вампиры горят на солнце. И тогда меня, гуляющего днем, никто не заподозрит. А как оно на самом деле – большой вопрос.

– У тебя на все есть ответ... Но, Рюиджи, это же несерьезно!

Рюиджи мрачно усмехнулся:

– Есть способ проверить. Я не знаю, почему Йома так боится воды, но собираюсь выяснить.

– Как?

– Оболью водой, как же еще?

Киоко вздохнула:

– Рюиджи, в твоем плане есть один сильный логический просчет. Я уже не говорю, что такой поступок крайне невежливый... Подумай, каково будет твоим родителям, когда они придут домой к Йоме просить прощения. Но даже оставив в стороне соображения вежливости... Если я права, и Йома обычный парень, хоть и слегка двинутый – ты поступишь очень нехорошо, облив водой больного человека, боящегося воды, к тому же навлечешь на себя его гнев. А если все-таки окажется, что он и правда вампир... Ты же понимаешь, что он тебя просто прикончит за это?

Рюиджи кивнул, соглашаясь.

– Если честно, я тоже не верю в вампиров, хотя кто его знает... Но я подумал то же, что и ты, Киоко-сан. Если бы Йома задирал всех подряд, грубил, курил, пил пиво да первоклашек обирал – я бы не удивлялся. Но с ним и правда что-то не так. Он может быть кем угодно, вплоть до латентного психопата. И если это так – надо что-то делать. Ты не забыла, что Кацураги боится на перемене выйти во двор поиграть в 'три-пять-семь'? Если я спровоцирую Йому на что-то серьезное – его исключат из школы или вообще за решетку упрячут.

– Этим чем-то серьезным могут стать твои увечья.

Рюиджи вздрогнул от неприятных мыслей, но решительно набрал в грудь воздуха и сказал:

– Знаю. Но если не я – то кто?

– Я тебе очень сильно не советую будить спящую собаку , Рюиджи. А об Уруми я сама позабочусь.

– Как?

– Скажу папе, он поговорит с директором и меня переведут в тот же класс, где учится Уруми. Если Йома начнет буянить – будет иметь дело со мной.

***

Тео договорился с Дэлайлой сделать уроки и вечером снова пойти в парк аттракционов. Девочка рассказала ему, что папины проблемы решены, видимо, именно поэтому, избавившись от тяжелого камня на душе, постоянно пребывала в приподнятом настроении. Ну и Тео этому тоже только радовался.

– Папа, кстати, все же продал свой участок, в обмен на мастерскую неподалеку, – обронила во время разговора Дэлайла.

– Хм... Что-то я логики не улавливаю. Вначале наотрез отказаться, а когда мой папа все разрулил – взять и продать... Цену взвинтил?

– Ну понимаешь, мой папа цену особо не взвинчивал. Дело не в деньгах было. Папа соглашался продать участок, но взамен хотел получить мастерскую получше. Человек, который вел с ним переговоры, вместо того, чтобы согласиться, начал давить, вот папа и пошел на принцип. Он сам всегда говорил: 'я человек маленький, но гордый'. А когда папу оставили в покое и принципы он свои отстоял... В конце концов, весь город только выиграет, если рядом будет завод на много рабочих мест. А папа теперь получил мастерскую поближе к городу и получше оборудованную. Другой бы просто заломил побольше и махнул с деньгами в Майами, но... Мой папа не такой. У нас мимо города проходят две крупные трассы, тут уж без мастерской никуда. Всю свою жизнь папа занимался тем, что чинил людям машины. Это уже даже не работа, а образ жизни. Кто-то книги пишет, кто-то ваяет статуи. Кто-то строит дома... А папа чинит людям машины. Сколько я себя помню, он всегда был таким, в комбезе и с запахом топлива и масла. А мне очень нравилось ему помогать, но в старшей школе уже времени остается не то чтобы много, – Дэлайла счастливо развела руками и сказала: – хорошо, что все кончилось так хорошо...

Выйдя за ворота школы, Тео свернул в переулок и двинулся домой мимо парка Ханами. Буквально через полсотни шагов его окликнули сзади. Мальчик обернулся и увидел двух парней, один повыше, другой пониже, оба в черных очках. У того, что пониже, портфель в руке. По возрасту где-то третий класс старшей школы.

– Привет! Это ты Теода-сан? – дружелюбно спросил высокий.

– Я, а что такое?

– Да ничего особенного. Мы из Хоннодзи, в прошлом году закончили. Вот вернулись в родной город из Киото, думаем, зайдем, узнаем, что да как. Честно говоря, мы оба очень удивились, что защитник школы теперь не Курода, как узнали, что ты еще и Такехису победил, а потом показал слабакам из школы Бенибэ их место...

– Да-да, – подтвердил тот, что пониже, – с этими отморозками всегда были проблемы, мы с ними дрались каждую неделю. Как услыхали, что ты разрулил четверых в одиночку – захотели лично познакомиться. Ты, должно быть, невероятно крут для своего возраста.

Тео приподнял бровь. Насколько он мог судить по своему небольшому опыту, молодые люди предпочитают общаться с ровесниками, а интерес двух закончивших школу парней, возможно, уже студентов или работающих, к первоклашке – нечто не совсем обычное. С другой стороны – слухи о нем тоже ползут, мягко говоря, не совсем обычные.

– Вообще-то, все четверо сами попадали, как домино, я даже никого не бил, – заметил Тео, не особо рассчитывая, что ему поверят.

Так и вышло: оба громко расхохотались.

– Отличная шутка! – одобрил высокий.

– Засранцы из Бенибэ такие ничтожные, что падают сами! – подхватил второй.

Тео собрался было хмыкнуть, но сохранил невозмутимость: все равно любое, самое дружелюбное выражение его лица будет воспринято в прямо противоположном ключе. Более подходящего варианта, помимо 'покерфэйса', в общем-то, нет, хотя и невозмутимость будут принимать за отмороженность. Печаль, да что поделать-то?

– Меня зовут Ичиро, а это – Танака, – представился высокий, – нам, видимо, по пути.

Они поравнялись с Тео и дальше пошли втроем, причем мальчик оказался в центре. Ичиро принялся рассказывать, как он когда-то устроил пакость учителю, Танака, посмеиваясь, ему поддакивал, Тео же молча посетовал на обстоятельства. Знай он наперед, что его будут искать двое бывших учеников, вроде приличные с виду взрослые люди – пошел бы домой не напрямик вдоль парка, а вкруговую, по оживленной улице, мимо автобусной остановки у школы. А еще лучше – вообще подзадержался бы на школьном дворе, и тогда Ичиро и Танака подошли бы к нему прямо там, на виду у всех учеников. Возможно, этих двоих в школе очень уважали, раз они постоянно дрались с хулиганами, тогда дружелюбная беседа с ними могла бы слегка подправить имидж Тео... Но увы, магия имеет свои пределы, и даже величайшему магу не дано предвидеть будущее, и потому сия дружеская беседа протекает именно там, где ее никто не видит. Печаль-беда.

В этот момент Ичиро вырвался на шаг вперед, привлекая к себе внимание, и, вполоборота повернувшись к Тео, изящно щелкнул пальцами:

– Кстати, гляди, что я привез из Киото.

Из его кармана появилось что-то металлическое и блестящее, и Тео осознал, что это кастет, в тот же самый миг, когда из-за спины его взяли в жесткий захват.

***

Киоко всегда относилась к Уруми практически как к младшей сестре, но только теперь ее голову посетила неожиданная и довольно нелепая мысль: неужели все младшие сестры временами бывают настолько несносными? Да, Уруми Кацураги весьма словоохотлива, чтоб не сказать – до невозможности болтлива, и в ее случае это скорее достоинство, нежели недостаток: она наивна, открыта и, обычно, с хорошим зарядом позитива и энергии. Но в последние дни подружку чуть ли не подменили, позитив испарился, и ее веселый щебет сменился печальным жужжанием. Уруми буквально-таки прожужжала Киоко все уши: Йома-Йома-Йома-Йома...

Сразу за этой мыслью Киоко сама себя пожурила: ей только жужжание мешает, а вот для Уруми действительно настали хмурые дни. Ходить в школу, словно в 'комнату страха'... Все попытки убедить ее, что ученик-гайджин, в случае чего, получит на орехи от Киоко, особого успеха не возымели.

– Тебе-то хорошо, – вздыхала в ответ Уруми, – ты сильная и смелая...

– Сильными и смелыми не рождаются, ими становятся, – возражала Киоко, – знаешь, тебе стоило бы записаться на уроки в наше додзе. Боевые искусства отлично закаляют тело и волю, и тогда бы ты не боялась ни Йому, ни кого другого.

Возвращаясь домой из школы через парк, Уруми снова завела свою шарманку.

– Не все могут быть крутыми, Киоко, пойми это! Ну какая из меня каратистка? Я маленькая и слабая...

– И что? Брюс Ли был всего на сантиметр выше тебя, еще годик-два, и ты станешь выше его. Вон Рюиджи, тоже низенький, но вполне успешно занимается у нас, вот он не боится Йому.

Уруми скептически взглянула на подружку и покачала головой.

– Рюиджи, конечно, классный, но... Киоко, ну скажи честно, ты веришь, что Рюиджи в поединке с Йомой будет иметь хоть какой-то шанс?! По глазам вижу, не веришь. Ну и толку с его смелости? Йома раскатал и Куроду с его кохаями, и четверых банцу из Бенибэ... Рюиджи ему не соперник, прихлопнет и не заметит.

Киоко вздохнула. Отчасти, Уруми права, Рюиджи никак не потянет против Йомы, если хотя бы половина слухов – правда. Другой вопрос, что уверенность в своих силах позволяет жить без страха и к тому же служит своего рода 'предостерегающей окраской' для потенциального агрессора. Статистика утверждает, что мастера боевых искусств гораздо реже становятся объектами нападения незнакомых агрессоров, просто потому, что они выглядят сильными и уверенными в себе, и уже не очень-то и важно, третий там кю или третий дан. Правда, некоторые иногда все же подвергаются нападениям: среди агрессоров иногда попадаются слепцы и дуралеи, и вот тут уже играет роль не аура уверенности в себе, а банальные сила и техника удара. Увы, не всех дураков, понимающих только непосредственное соприкосновение с летящим кулаком, война забрала.

– В общем, Уруми, не переживай. Уже завтра меня переведут в 'один-три'. Будем учиться в одном классе.

Они подошли почти к самому выходу из парка, и тут откуда-то спереди, из-за кустов, донесся вопль, а затем звук удара и топот ног. Киоко пробежала мимо кустов и пары молодых сакур, выскочила на улицу и в десяти шагах от себя увидела картину, от которой по спине поползли мурашки.

На тротуаре лежал человек с залитым кровью лицом и булькал, видимо, кровью. А над ним с перекошенным лицом стоял не кто иной, как Йома. Лишь завидев Киоко, Теода-сан повернулся и стремительно бросился прочь. За спиной Киоко пискнула от ужаса Уруми и тоже кинулась наутек, только в другую сторону, обратно в парк.

Вот и случилось то, чего все так опасались. Киоко сжала зубы, понимая, что оказалась полнейшей идиоткой, наивно полагающей, что странный гайджин неприятен, но не опасен. Те, которые считали его убийцей, оказались правы.

Девочка вынула из кармана мобильник и набрала номер полиции.

***

Этот и следующий день были для Тео самыми кошмарными за всю его предыдущую жизнь. Он бегом бросился домой, по дороге позвонив в 'скорую помощь', и с порога завопил:

– Мама! Мама, звони господину Йонаге! А я соберу ранец и подамся в бега, пока он не приедет из Киото!

– Господи боже мой, Теодорчик, что случилось?!

– Ну... В общем, меня наверняка обвинят в убийстве...

– Ушам не верю... Как?!

Тео сбивчиво рассказ о случившемся.

– Но, Теодорчик, тебе чего бояться, если ты не виноват? И потом, почему эти двое парней хотели тебя избить?! Что ты им сделал?!

– Мам, как ты не понимаешь?! Никому дела нет, что я не виноват, мне все равно никто не поверит!! Как минимум две ученицы видели меня, стоящего над умирающим, и как я докажу, что нападавших было двое и что один из них ударил кастетом другого?!! Пока не приедет господин Йонага, я погуляю где-то в парке поблизости, чтобы не встречаться с полицией. Если сегодня не приедет – ну, что-то придумаю.

Однако чуть позже оказалось, что положение дел с полицией не так мрачно. Не прошло и часа, как мама позвонила и сказала, чтобы Тео возвращался: полицейский, который приехал к ним домой, уже знает, кто именно был агрессором.

По счастью, помимо двух девочек, увидевших результат нападения, в доме напротив какая-то старушка поливала деревья бонсай на подоконнике и потому видела, с чего все началось. Тео, поразмыслив, решил послушаться маму, а если что, от полиции он все равно удерет.

Следующие три часа прошли тяжело. Тео пришлось по меньшей мере раза четыре рассказать всю историю, такие уж у полицейских методы, ловить на ошибках в показаниях. Еще одной удачей стал сам дежурный следователь, типично японский джентльмен средних лет в очках. Его зрение оказалось хуже, чем у большинства японцев, среди которых очкариков почему-то гораздо больше, чем среди людей других национальностей, и потому ничего странного во внешности Тео он не заметил.

О том, что вначале Тео-младшего взяли в захват и что кастет был у нападающего, полицейский знал из рассказа свидетельницы, больше всего его интересовало, что произошло после. На этот случай у Тео с отцом тоже была заготовка.