Текст книги "Бригадир (ЛП)"
Автор книги: Пайпер Стоун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Глава 28
Николай
Месть.
За эти годы – это стало причиной десятков войн.
Мне нужно было сохранять хладнокровие. Я говорил себе это не раз. Если Таннер не даст ключ к тому, что происходит, то у меня было плохое предчувствие, что мы окажемся в более чем плачевном положении. У меня также было плохое предчувствие относительно входящей поставки, предлагающее Александру действительно внимательно следить за нашим продавцом и посмотреть, не связывался ли с ним кто-нибудь еще... иностранец. Время покажет.
Теперь мне предстояло справиться с тем, что, по моему мнению, было, вероятно, самой сложной ситуацией, с которой мне пришлось столкнуться с момента вступления в должность бригадира. Я знал еще с восьми или девяти лет, что если я займу какую-либо должность в организации Братвы, моя жизнь не будет состоять из солнечного света и единорогов, вынужденных убивать по команде или получать пулю за кого-то.
Когда произошел союз с двумя могущественными отцами, ни мое идиллическое детство, ни детство Вадима по сути не изменилось, меня соблазнила вера в то, что, может быть, просто может быть, не будет необходимости убивать на регулярной основе.
Или иметь дело с предателями, которые могут погубить мою семью.
Я быстро понял, когда наших отцов едва не убили в один и тот же день, моего прямо передо мной. Я держал его окровавленное тело в руках, каждый мускул содрогнулся, а кровь выплеснулась изо рта, и я был уверен, что мой мир вот-вот рухнет.
Он жил по милости Божьей, как сказала моя мать. Но я хотел отомстить. Это было так, как будто я сам почувствовал вкус крови.
Это произошло позже, когда я выследил ублюдка, который почти покончил с собой. Это было мое первое, самое жестокое и восхитительное убийство.
И я ни разу не пожалел об этом по сей день.
Я больше не мог думать о том, как я молод. Просто младенец на самом деле. Жизнь, в которой я родился.
Но времена изменились, планы Вадима стали грандиозными и в основном далекими от старых традиций. Сначала я ненавидел эту идею, а потом полюбил ее. И... пятнадцать лет спустя мы все трое добились большого успеха в законном деловом мире. По правде говоря, мы стали избалованными. Теперь я это знал. В глубине души я притворялся, что мне, возможно, больше никогда не придется убивать.
Как обычно, вмешалась жизнь, и мне пришлось спасти жизнь Вадима, убив при этом троих человек.
Я вздохнул и занял парковочное место рядом с морозильником, который Вадим использовал для «хранения» Таннера. У этого человека также было извращенное чувство юмора. Обычно мне это в нем нравилось, но сегодня я был просто выше всех игр, в которые играли все и вся.
Я щелкнул брелком, заперев Ferrari, застегнув пиджак и уставившись на старое здание. Оно было весьма впечатляющим в своем креативном дизайне, кирпичи, использованные в проектах двадцатых годов, о существовании которых я не знал. Завод все еще использовался для льда, это была лишь часть пакета из нескольких коммерческих зданий, которые мы трое купили вместе. Производство продолжало быть первоклассным.
Конечно, все оборудование было заменено на современное, каждый кирпич переделали, а конструкцию проверил инженер, но это того стоило. Небольшая компания спросила, могут ли они предоставить слаш в крошечном магазине спереди, используя лед. Черт, я никогда не знал, что слаш бывает таким большим. Даже зимой.
Направляясь к боковой двери, ведущей на склад, я думал о корпоративном предательстве и о том, что сказала Шантель в своей просьбе взглянуть за пределы коробки. Да, это было так же плохо, как то, что сделал Таннер. Возможно, даже хуже. И обычно это было основано исключительно на жадности, а не на страхе, что семья будет убита. Но я должен был признать, что те, с кем я контактировал, были худшими змеями из всех. Настолько ядовитыми, что один укус – и сторона, получившая его, теряла все.
Пуф.
Люди пытались и терпели неудачу с нами, наш конгломерат был слишком силен, слишком могущественен. И мы раздавили каждого из них, как букашку.
Но ни один из инцидентов не был личным. Это все равно оставило сильный удар в моем животе.
Я ждал, пока Дэнни приблизится с другим мужчиной, оба изучая здание. «Интересный выбор», – сказал Дэнни.
«И правда. Роджер. Оставайся снаружи и следи. Дэнни. Ты со мной».
Когда мы вошли, скрип металлических петель заставил меня покачать головой. Современное дерьмо и петли не могли быть заменены? Наши шаги раздавались эхом, когда мы шли вперед, направляясь к меньшей и более приватной комнате.
Почти сразу, как я приблизился к двери, я стиснул зубы. Я слышал, как доберманы рычат и скулят, их крепкие когти царапают крашеный цементный пол. Я никогда не встречался с щенками, но мне придется поверить Вадиму на слово, что они не были злыми собаками.
Даже если они совсем не похожи на милых, любящих ретриверов.
Собаки были достаточно плохи, но видеть Таннера, подвешенного, с раскинутыми руками, как на каком-то кресте, закованного в кожу и цепи под потолком, было просто невыносимо. Он болтался достаточно высоко в комнате, чтобы доберманы могли подпрыгнуть, но не могли его достать. Это был дым и зеркала, основанные на психологическом страхе.
Но черт возьми, мучительный эффект невозможно было отрицать, и это меня бесило.
«Господи», – пробормотал Дэнни себе под нос.
Таннер раскачивался, его дыхание было затруднено.
Мужчина предал меня, и все же я не мог выносить это дерьмо? Боже, мои методы значительно изменились. Разве не так?
Наблюдавшие за ним солдаты смеялись.
И гребаные ставки.
Как только мы подошли ближе, будь я проклят, если солдаты Вадима не отдали честь и не заткнулись, но ущерб был нанесен. Я посмотрел на них с настоящей ненавистью, прежде чем поднять глаза на Таннера. Он был избит, его губы распухли, но он внимательно меня изучал. Не ухмылялся. Не смеялся. Я чувствовал запах его страха, скорее всего, из-за меня и гребаных придурков, которые заставили его страдать. Я начинал ненавидеть людей с полной страстью.
«Уберите собак», – приказал я, глядя то на одну, то на другую, пока они тянулись ко мне, их хвосты мелькали взад и вперед по полу. Я мог сказать, что это не злые собаки. Они бы не укусили, но они сделали свою работу лучше, чем любое человеческое запугивание. Черт. Куда катился мир?
«Да, сэр», – заявил очевидный владелец. Это был один из людей Вадима, кого я не знал, но предполагаю, что ему доверяли. На данный момент ему, черт возьми, лучше быть лояльным.
Я подождал, пока трех собак выведут из комнаты, и уставился на одного из мужчин. «Спусти его и поставь стул. О, и найди чертово полотенце или чертову футболку, чтобы он мог вытереть лицо». Я заметил кулер и указал на него. «И я надеюсь, у тебя там есть бутылка воды. Принеси мне одну».
Таннер поднял голову, пока шестеро мужчин пялились на меня. Может, у меня все-таки выросло две головы. Мне было противно то, что я увидел, хотя я и понимал, почему Вадим приказал это. Может, я просто устал от дерьма, которое раздавали как конфеты.
Почти мгновенно принесли два стула, и блок, державший Таннера, качающегося в воздухе, медленно опустили. По крайней мере, мне не пришлось просить мужчин помочь ему добраться до стула. Он почти сразу же споткнулся, мужчина был измотан, избит и взволнован. Я мог только догадываться, что творилось у него в голове. Я все еще был зол? Конечно, но ради Бога, хоть какая-то порядочность все же была. Верно?
Наконец, все вещи были принесены, Таннер осторожно взял их. Все это время он внимательно смотрел на меня, уверенный, что я собираюсь выхватить свой пистолет. Да, это то, что я обычно делаю, и он это знал. Когда он вытер лицо, успешно сделав несколько глотков воды, я подошел, схватил второй стул и развернул его так, чтобы он стоял в другую сторону, прежде чем сесть на него верхом. Я откинулся на спинку, изучая его. По крайней мере, он, похоже, не был серьезно ранен. Если бы он был, это бы значительно затруднило мою текущую операцию.
«Вы можете уйти. Я позову вас, когда буду готов», – сказал я солдатам. Им не нужно было слышать этот разговор. Им потребовалось всего несколько секунд, чтобы уйти, направившись в другую комнату.
Дэнни занял свое место, следя за двумя дверями на всякий случай, если будет засада. Я знал, что у него смешанные чувства, но, по крайней мере, он понял метод моего безумия. Я мог рассчитывать на него.
Вздохнув, я подумал, что сказать. Это было нелегко для всех. «Тэннер. Я не собираюсь устраивать здесь шоу собак и пони. Времени нет почти на каждом уровне. Я полностью осознаю, что твоя жена, дочь, мать и сестра пропали. Это подтверждено».
Его глаза широко раскрылись, парень, вероятно, был готов наложить в штаны. «Да, сэр. Их похитили несколько дней назад».
«Слушай, я понимаю, что семья на первом месте. Я только сейчас понял, насколько это важно, но тебе следовало довериться мне, а не быть частью гребаной шарады. Я собирался убить тебя, но очень важный человек в моей жизни помог мне понять, что то давление, которому ты подвергаешься, может изменить все поведение мужчины. Я не собираюсь говорить, что смогу доверять тебе снова. Это еще предстоит увидеть, но я найду твою семью. Но я смогу сделать это только с твоей помощью».
Таннер казался сбитым с толку. «Зачем ты это делаешь?»
«Потому что убить тебя означает, что этим придуркам позволят вырезать твою семью, а я не тот парень. Плюс, я думаю, что у тебя есть кое-какие знания, которые могут помочь раскрыть эту тайну. Один вопрос, прежде чем мы перейдем к возможным местам, где может содержаться твоя семья. Есть ли у тебя какие-либо идеи, кто стоит за этим?»
«Нет, сэр. Он так и не появился. Он послал пару человек, чтобы они предоставили свои методы... поощрения. Я знаю, что они следили за мной. Их могло быть двое. Я не знаю».
Два. Это было интересно и легло в основу моей собственной теории.
«И они приказали тебе убить Соню?»
Он кивнул, все еще трясясь как лист. «Я сделал это и ненавижу себя за это».
«Хорошо. Я так и думал. Он гарантирует, что никто не сможет предоставить даже крошечную часть информации, но у меня такое чувство, что ты – самая близкая из возможных версий. Итак, давай поговорим о том, где может находиться твоя семья. Где ты познакомился с этими людьми? Ты что-нибудь подслушал?»
«Это было просто здание. Я…» Он отвернулся, его мозг явно пытался осмыслить происходящее.
«Давление в том, что как только они поймут, что я держу тебя в плену, твою семью убьют. Закрой глаза и подумай. Ты лучший из тех, кто у меня есть в наблюдении. Ты предоставил детали, которые сразили меня наповал на протяжении многих лет. Ты что-то услышал. Мужчины говорят. Они хвастаются. Они взяли тебя первым, верно?
«Да, сэр. Выброшен в багажник. С завязанными глазами».
«Но ведь нет наушников, да?»
Его улыбка была слабой, но он, наконец, начал отходить от адреналинового прилива. «Верно».
«Закрой глаза, и что бы ни пришло к тебе, дай мне знать».
Таннер сделал, как я просил, и я взглянул на Дэнни, который уже достал свой iPad, чтобы составить список всего, что упомянул Таннер, легко находя адреса. У него была сверхъестественная способность находить самые малоизвестные места.
Прошло около трех минут, но Таннер наконец начал выпаливать все, что он помнил о поездке, в которую его затащили, о здании, в которое его бросили, и о двух разговорах, о которых он забыл, что подслушал их.
Когда он остановился и сделал глубокий вдох, его рука дрожала, когда он отпил воды, я взглянул на Дэнни.
«Бинго. Два разных адреса в двух кварталах друг от друга. И угадайте, где они находятся? Рядом с Брайтон-Бич».
Вот это я нахожу чертовски увлекательным.
«Отличная работа, вы оба. Таннер. Мы отправляемся в безопасный отель, где у тебя будет возможность привести себя в порядок. Там будет свежая одежда, еда и выпивка. И ты повторишь это упражнение с подробностями, которые могут привести нас к преступнику. Я верю. Помни, ты будешь под усиленной охраной. Когда мы найдем твою семью, а мы найдем, их привезут к тебе».
«Почему?» – спросил он едва слышным шепотом. Вопрос был обоснованным.
«Потому что я верю во вторые шансы». Может быть, это все-таки правда.
***
Нападение на оба здания, вероятно, было совершено с использованием большего количества сил, чем использовалось за долгое время, если вообще когда-либо. И это, безусловно, не было чем-то, что город привык видеть. Речь не обязательно шла о создании кровавой бани, хотя все, кто участвовал в удержании заложников, скорее всего, погибли бы. Они были слишком близко к преступнику. Они никогда не разговаривали.
Шанс всегда был, но это было бы похоже на выигрыш в лотерею.
Вадим прибыл на празднества. Было решено, что Алекс останется, не только чтобы продолжить свои необычные расследования с помощью своих очень особенных источников, но и на случай, если дела пойдут не так.
Эти ублюдки никак не могли нас ожидать. Ни одного. У нас был внедорожник, ожидающий семью, еще один с подставными людьми внутри на случай, если место было запрограммировано и за нами следили. Каждая деталь была тщательно скоординирована Вадимом, мастером ведения войны. Я понял, когда мы сошлись у двух зданий, что я делаю это не только для того, чтобы выиграть войну.
Я делал это, потому что мне хотелось испытать возможность иметь настоящую семью ради разнообразия.
Дела в моем мире пошли на поправку, и никто не собирался все испортить.
Никто.
Сколько раз я говорил или думал эб этих словах? Слишком много.
Мы обследовали здания, прежде чем приблизиться; наше военное снаряжение включало датчики тепла тела. Внутри обоих зданий было не менее дюжины или больше солдат. Оружие имело особую настройку, позволяющую нам узнать, носит ли кто-нибудь огнестрельное оружие. Похоже, я был прав насчет способностей Таннера.
Единственной странной вещью, которую обнаружили, были несколько тел в комнате. Четыре, если быть точным. Судя по размеру, одним из них был ребенок. Двое лежали. Двое других стояли, но едва двигались. Это, должно быть, были заключенные.
Интересно также было количество активности во втором здании. Солдаты охраняли что-то важное.
«Мы идем на три», – сказал Вадим. У командиров были старомодные рации. Дэнни был одним, а один из высокопоставленных солдат Вадима отвечал за взятие другого здания.
Мы намеренно освобождали заложников. После этого у нас оставалось мало времени, прежде чем все пойдет наперекосяк. Но, похоже, мы были готовы.
«Три. Два. Один».
Мужчины выбивали все найденные внешние двери, врываясь в здание целой бригадой. С нашей стороны не было никаких колебаний. Мы не задавали вопросов и не пытались вести переговоры.
Мы просто наполнили пространство запахом выстрелов.
И в конце концов, крови.
Я сам застрелил двоих, один из них собирался пустить пулю в голову Вадиму.
Все закончилось менее чем за две минуты, из здания доносились лишь несколько стонов и звон, и это был единственный оставшийся шум. В этом моменте было что-то сюрреалистическое.
Было еще кое-что, что я ненавидел.
«И?» – спросил я в рацию. Дэнни потребовалось несколько секунд, чтобы ответить.
«Готово. Ты не поверишь в это дерьмо», – сказал Дэнни, полусмеясь. Это меня удивило.
"Что?"
«В этом месте десятки ящиков, наваленных до самого потолка. Три из них открыты».
«Не оставляй нас в неведении, черт возьми», – прорычал Вадим.
Дэнни вздохнул. «Подумай о миллионах и миллионах долларов героина. Кокаина. Выпивки. Сигарет и получи это. Бриллиантов».
Мы с Вадимом уставились друг на друга. Другое место было местом содержания преступника после того, как его банда украла нелегальный товар у других синдикатов. Может, и у картелей.
«Что за фигня?» – фыркнул я.
Вадим покачал головой. «Наберите больше людей и вызовите грузовики. Много гребаных грузовиков».
«Сделаю, сэр», – сказал Дэнни, отключая связь.
Мы снова переглянулись. Неужели вся эта шарада была о побеге с краденым товаром?
Пока солдаты обеспечивали нашу постоянную безопасность, Вадим, двое солдат и я направились в запертую отдельную комнату. Навесной замок был толстым, предотвращая любой побег. Мы пришли подготовленными, один из солдат схватил огромный болторез из одной из двух дорожных сумок, которые он принес заранее.
Или, может быть, надежда.
Прошло несколько секунд, но как только металлический замок упал на пол, мы вошли внутрь, по-прежнему держа оружие в обеих руках.
Тихие и очень испуганные крики едва не разбили мне сердце.
Я был на обоих концах спектра, однажды захваченных давным-давно. Но ничто не подготовило меня к тому, чтобы увидеть четырех женщин, сбившихся в кучу, явно напуганных. Однако жена Таннера осталась непокорной, притянув к себе дочь, в то время как сама она выпрямилась.
Она меня знала. Я был у них дома несколько раз. Черт. Я возил его дочери подарки на день рождения и Рождество.
Никогда в жизни я не чувствовал себя так плохо.
«Теперь вы в безопасности. Мы отвезем вас к Таннеру», – сказал я им.
Я двинулся дальше внутрь, и она освободилась от двух других женщин. И то, как она вцепилась в меня, было одновременно и трогательно, и тревожно, как никогда прежде.
«Спасибо. Спасибо, что спасли нас. Ты герой», – прошептала она. К сожалению, в ее голосе звучали нотки заложницы, полной беспокойства.
Любому, кто мучил женщин, отводилось особое место в аду.
***
Я видел, как мужчины рыдали из-за возможности потерять свою жизнь. Я также видел, как они рыдали из-за потери. Но в тот момент, когда мы вошли в номер отеля, вид Таннера, падающего на колени, слезы текли по его лицу, и человека, молящегося Богу, был зрелищем, которое я никогда не забуду.
Эта мысль будет преследовать меня до самой смерти.
Мы поступили правильно. Мы дали второй шанс пяти разным людям.
Возможно, в каком-то болезненном смысле членов режима Чернова можно было бы считать героями.
Лишь бы это не ударило нам в голову.
Вадим хлопнул меня по плечу, его прерывистый выдох тоже многое мне рассказал. Как обычно, нам не нужно было общаться. Это было и сложно, и удивительно.
Таннер бросился к жене и дочери, обнимая их своими огромными руками, слезы лились вокруг. Сначала он уткнулся головой ей в плечо, но как только он снова поднял ее, он нашел мои глаза. Беззвучно произнеся «спасибо», его выражение лица подтолкнуло меня к чему-то еще, что сказала мне женщина, которую я обожал.
То, что мы сделали, забота и усилия, приложенные для того, чтобы благополучно вернуть его семью, создали самого преданного человека в мире.
Это было тяжелое бремя, но я с радостью попытаюсь его нести.
Но пришло время закончить этот фарс.
Только тогда я смогу искать спасения.
Глава 29
Шантель
Тьма была гнетущей, страх усиливался, но вскоре могла появиться радуга. Никогда не сомневайтесь в красоте Матери-природы или ее неустанной способности использовать свою силу для отражения зла.
Я не могла процитировать свою мать напрямую, но это было то, что она собрала воедино после одного особенно ужасного шторма, когда я была ребенком. Она не была поэтом. Я не была полностью уверена, что она читала хоть одну книгу после колледжа, но я видела затравленный взгляд в ее глазах, страх, который я никогда не видел в ней раньше.
В свою очередь, я стала бояться штормов. Не дождя, а сильных штормов.
И этот в том числе.
Штормы на побережье, похоже, были даже хуже, чем на материке, океан создавал вакуум влаги, ветер мог сначала ударить по зданиям на берегу. Хотя этот конкретный шторм не был причислен к ураганам, в моем представлении он был чертовски близок к этому.
Я дрожала, замерзая до костей, а огонь горел. Температура также упала до сорока пяти градусов. Холодно в моем сознании. По какой-то причине это еще не коснулось Дэмиена, за что я была благодарна.
Мы наслаждались ранним ужином. Мы посмотрели фильм. Я прочитала ему пару рассказов, и он уснул сразу после наступления темноты.
И не было никакого знака, никакого звонка от Николая.
Я стояла над кроватью малыша, все еще думая о том, как сильно мальчик похож на своего отца. Я не могла поверить во все, что произошло, дни, проведенные вместе, ощущались как недели. Это было безумие.
Я собиралась выйти из комнаты, когда вспомнила, что у него целая коллекция неиспользованных карандашей, мелков, блокнотов, маркеров, акварелей. Назовите что угодно. Я позволила себе улыбнуться и открыла шкафчик, выбрав большой блокнот для рисования и настоящий художественный набор карандашей для рисования.
Меня больше ничто не должно шокировать. Только лучшее для сына могущественного человека.
Оставив дверь приоткрытой, я спустилась вниз, решив хотя бы отправить сообщение, чтобы убедиться, что с Николаем все в порядке. Но пришло время вина. Может, бокал или два успокоят мои нервы.
Я налила себе небесный напиток, готовая свернуться калачиком у огня и набросать несколько картинок. Может, это наконец-то меня расслабит. Я была как на иголках с тех пор, как он ушел, хотя темнота принесла совершенно новый набор забот.
Я больше не могла видеть солдат снаружи, честно говоря, не решаясь включать наружный свет и уже несколько часов не могла выйти на улицу.
Не то чтобы я хотела. Дом был заперт наглухо. Я проверила каждую дверь и окно на нижнем этаже по крайней мере три раза. Это было излишеством и нелепостью, система безопасности была включена.
Я тоже это проверяла. Четыре раза.
Я попыталась отшутиться, вытащила телефон из заднего кармана, тут же набрала номер Николая и приготовилась написать сообщение.
Я: Просто проверяю, все ли в порядке. Шторм ужасный. Будь осторожен.
После нажатия «отправить» мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что сообщение не прошло. Глядя на полосы приема, я поняла, что их там нет. Я думала, что со спутниками этого не должно было случиться. Думаю, суровые штормы переиграли сложное и дорогое коммуникационное оборудование.
Не имея других вариантов, я вернулась в гостиную, села на удобный диван прямо перед огнем. Пара охранников уже закрепили защитные шторы, которые должны были уберечь от бушующего шторма. Это также сделало весь нижний этаж немного клаустрофобным.
Мне пришлось напомнить себе, что безопасность здесь имеет решающее значение.
Вино было восхитительным на вкус, огонь согревал, и после того, как я поддалась своим страхам на несколько минут, я устроилась поудобнее, выбрав карандаш и открыв альбом для рисования. Прошло несколько секунд, прежде чем я была в какой-то степени снова в строю, строя свою фантазию, которая сама собой представляет, что я хочу нарисовать.
Я выбрала мальчика и его собаку у реки. Эта мысль была утешительной. Было что-то такое освобождающее в возможности рисовать, радость создания собственного маленького мира. Я могла только представить, что чувствуют авторы, закончив рассказ или книгу.
Вино почти выпито, когда я закончила первую картину. Я поднесла блокнот к свету, удивляясь тому, что я наконец-то нарисовала картину после всего этого времени, после всех лет, когда я хотела, но была оторванной от своей первой любви. Я не была профессионалом ни в коем случае, но я была чертовски хороша.
Быстро перейдя к рисунку номер два, я с удовольствием использовала несколько разных цветов, больше не заботясь о своей потребности в возлиянии.
Удар. Удар.
Оба звука были громкими, настолько громкими, что я резко подняла голову, немедленно прислушиваясь. Не было деревьев достаточно близко, чтобы ветка упала на крышу. Мое сердце подскочило к горлу, ужас поднимался от пальцев ног, и я стояла на трясущихся ногах. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это был за звук.
Один из крепежей, удерживающих ставни на месте, соскользнул, и дерево ударилось об оконную раму. Это было самое логичное объяснение, и я могла бы легко в него поверить.
Я медленно опустилась обратно, поджав под себя ноги. Прошло еще пять минут. Может быть, десять. Я сказочно теряла счет времени.
Стук.
«Блядь». Этот звук сведет меня с ума. Может, если я найду его источник, мне станет лучше. По крайней мере, мне будет легче дышать, без риска сердечного приступа.
Огонь был таким приятным, таким теплым. Честно говоря, мне не хотелось покидать свое маленькое место покоя.
Еще один удар вызвал крик, слабо отдавшийся эхом в переговорном устройстве в гостиной.
Я рванула вперед, как пушка, мчась к лестнице. Дэмиен закричал. О, Боже. Я не должна была оставлять его одного.
К тому времени, как я добралась до его комнаты, не только я была на пределе от адреналина, но и он плакал. Не закатывал истерику, а плакал.
«Эй, малыш. С тобой все в порядке?» В комнате не было никаких страшилок, не было никаких признаков угрозы. Но ребенок был совершенно напуган. Как только я села на кровать, он обнял меня, заползая на колени. Господи. Мальчик дрожал. Я позволил ему всхлипнуть мне в шею пару минут, прежде чем осторожно отпустить его. «Тебе приснился кошмар?»
Он шмыгнул носом, его особый свет, плывущий по потолку, мог осветить его слезы. Ему потребовалось некоторое время, но он кивнул.
«Проблема кошмаров в том, что они нереальны. Никто не может причинить тебе боль. Ты это знал?» Я постаралась говорить тихим тоном, ровным голосом.
Было так много вещей, которые я обожала в этом маленьком человечке, но одна из них – его способность анализировать вопрос, прежде чем ответить. Это было похоже на наблюдение за ученым, который строит план решения проблемы с молекулами. Может быть, это было немного преувеличено, но это была правда.
Он коснулся моего лица, и мне стало ясно, что Дэмиен что-то вспоминает. «Это было реально, Шанти».
"Что?"
Теперь он играл с моими волосами. Мне так хотелось надавить суть больше, но я знала, что лучше.
«Плохой человек».
«Плохой человек?»
Его небольшой кивок был более выраженным, чем раньше. «Ага. Сделал больно моей старой мамочке».
Мне пришлось сглотнуть. Если его подтолкнуть, он мог сойти с ума и вернуться в то состояние, в котором был до моего появления. «Его здесь нет, дорогой. Он не причинит тебе вреда».
«Но он мог бы». Дэмиен поднял свои маленькие глазки, оба умоляюще. «Он мог бы причинить тебе боль».
«Разве ты не знал, что у меня есть суперспособности?» Все, что касалось того, что и как он произносил, беспокоило меня. Маленький мальчик был серьезен.
К этому времени его нос сморщился, он покачал головой. «Он подлый, большой и ненавистный. Намного больше тебя».
На этот раз я позволила ему говорить. Я бы остановила его, если бы он зашел слишком далеко, но у меня было чувство, что ему нужно выговориться. Не было сомнений, что это то, что он держал в себе месяцами. «Продолжай, дорогой».
«Он ударил мою другую маму».
Я внутренне съёжилась. «Почему?»
«Она не хотела быть с ним».
Как, ради Бога, я должна была на это ответить? «Ты это видел или просто что-то услышал?»
«Мама сказала мне спрятаться. Но я подглядывал. Я знаю, что не должен был этого делать. У него была такая рука». Маленький человек обхватил пальцами мое горло так сильно, как только мог. Боже мой, черт возьми. Какой-то сукин сын напал на его мать, и Дэмиен был вынужден смотреть? Я была более чем в ужасе. Мне было противно. Что за человек сделал это дерьмо?
«О, детка. Мне так жаль».
«Мама не могла дышать. Я чуть не укусил его за ногу».
Парень был бесстрашен. Теперь я рискнула снова зайти с ним слишком далеко. «Знаешь, кто он?»
«Нет. Но у него был уродливый шрам на шее».
«Уродливый шрам?»
Он щедро кивнул и в своей художественной манере нарисовал мне на шее. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он рисовал.
Нож. Это было, несомненно. Моя кровь застыла.
«Петти Роуз тоже. Убивает. Не шрам». Я видела, что он осознает разницу.
Я была близка к тому, чтобы получить свою собственную небольшую паническую атаку. Было двое мужчин с такой татуировкой, один из них был описан Николаем так, как будто я не знала о ее существовании. Хотя я должна была признать, что это было редкостью, я видела каждый дюйм семейного герба.
На моем отце.
«Ты уверен?»
Он снова кивнул.
Я заметила его маленький компьютер, похожий на iPad. «Могу ли я одолжить его на секунду?»
"Ага."
Мои руки тряслись, когда я его включала, молясь, чтобы прием был лучше. И так и было. Может быть, это потому, что мы были на втором этаже. В любом случае, я не собиралась смотреть дареному коню в зубы.
Я поспешно попытался найти фотографию. Мне потребовалось несколько секунд, потому что я заблудилась в тумане. Когда я нашла, я подумала, что покажу ему.
«Хочешь увидеть его фотографию для меня? Если нет, то ничего страшного».
Его маленький носик снова сморщился, и он посмотрел мне прямо в глаза. «Ага».
Черт. Он действительно был храбрым. Я не была уверена, надеялась ли я, что он не узнает. Я перевернула фотографию. Это была фотография моего отца и его жены. Боже, его жены. Моей матери. Мой отец встречался с другой женщиной. Осознание этого должно было сильно ударить меня, но по какой-то причине этого не произошло.
Он коснулся фотографии и втянул в себя воздух, и я была готова к истерике, но он был спокоен, почти заворожён фотографией. Так уж получилось, что на ней татуировка была видна яснее, чем на любой другой, которую я видела. «Да».
«Это он?»
Каждый раз, когда он яростно кивал, мое сердце сжималось еще больше. «Ладно, ну, он вообще не может причинить тебе вреда. Ты понимаешь? Ни твой папа, ни я никогда не позволим этому случиться».
«Тай. Тай».
Когда он снова обнял меня, я почувствовала, как будто с его плеч сняли тяжелую ношу.
И поместили на мои.
Но они были широкими, и Николай знал, что делать. Верно? Что, черт возьми, это вообще значило? Было ли это чистой случайностью, что у моего отца был роман с матерью его племянника? Я, честно говоря, понятия не имею, что и думать.
Моя интуиция кричала мне, что это всего лишь очередной слой фарса.
«Еще один вопрос, малыш. Тогда тебе нужны сладкие сны».
«Что, Шанти?»
«Когда это случилось? За сколько времени до того, как мама привезла тебя сюда?» Это была еще одна болезненная тема, которая могла его вывести из себя, но поскольку фотография, похоже, не оказала на него негативного воздействия, я не слишком боялась.
Он тут же активно попытался придумать лучший ответ. «Незадолго до этого она сказала, что нам нужно идти».
Незадолго.
Этого было достаточно. Для маленького мальчика время было совсем другим. «Идеально. Как думаешь, ты сможешь немного поспать?»
«Может быть», – сказал он, моргая своими длинными ресницами. «Если ты прочтешь мне».
Он просто пытался быть милым и избежать наказания, как это делают маленькие мальчики, и я почувствовал облегчение. «Хм... Ты хитрый».
«Нет, я не такой. Просто очень умный и не по годам развитый».
И вот он снова бросил вызов всем невзгодам. «Ну, тогда, мистер Интеллигент, что мне читать?»
