Текст книги "Капо (ЛП)"
Автор книги: Пайпер Стоун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
– Я в полном порядке. Давай танцевать всю ночь напролёт.
Она продолжала изучать меня целую минуту. Затем на её лице появилась озорная улыбка.
– Пойдём, подружка. Ну давай же. Позволь твоим послам на эту ночь провести тебя по этому месту. В этом бывшем банке, ставшем ночным клубом, спрятаны самые разные драгоценные камни, маленькие восхитительные сокровища. И кто знает, может, ты найдёшь что-нибудь вкусненькое на ночь, чтобы я смогла поднять тебя со своего дивана. – Она рассмеялась, а я шлёпнула её по руке, прежде чем ещё раз украдкой взглянуть на балкон из своей защищенной тени.
Мужчины, которого я когда-то обожала, нигде не было видно.
ГЛАВА 5
Делани
Прошёл час, а я больше не видела Франсуа, что позволило мне вздохнуть с облегчением. Конечно, здание было огромным, вечеринки продолжались на всех шести этажах, множество комнат поменьше открывали доступ к греховным обещаниям и воплощению самых мрачных фантазий. Затеряться в этом месте было очень легко, и это был мой запасной план, чтобы избежать встречи с ним.
Даже несмотря на то, что желание прогуляться по дикой местности продолжало терзать меня. Я всё равно могла это сделать, просто у меня не осталось выбора.
Чёрт возьми.
Майли даже сказала мне, что на нижнем этаже есть охраняемая зона, где находится настоящее хранилище, используемое только для особых вечеринок и частных мероприятий.
Только по приглашениям.
Казалось, каждый этаж был оформлен в своей тематике, каждая комната была оформлена в различных ярких оттенках малинового и фиолетового, сапфирового и изумрудного. Из массивных динамиков доносилась пульсирующая музыка, а освещение отличалось от всего, что я видела в Лос-Анджелесе.
Клуб совершенно не походил на то, чем, насколько я помнила, владела семья Тибодо. Несмотря на то, что мой отец пытался оградить меня от этого человека, никогда не рассказывая об их преступной деятельности, я не была глупенькой даже в раннем подростковом возрасте. Опасность и доминирование были частью очарования Франсуа, в нём всегда ощущался хищник.
Что мне понравилось в клубе, так это внимание к деталям, ультрасовременные произведения искусства на стенах и официанты и бармены в разной униформе в зависимости от тематики зала. Казалось, каждое музыкальное произведение было создано специально для них, эклектичная смесь, полная страсти и свободы. Приезд сюда благотворно сказался на моей психике, даже несмотря на то, что я никогда больше не смогу сюда прийти. Это слишком рискованно, я могу столкнуться с ним, а это означало бы, что мне придётся объясняться с отцом.
Я ещё не решила, что делать, но знала, что мой агент не позволит мне долго скрываться. Было слишком много предстоящих съемок, дизайнеры не хотели, чтобы им отказывали, независимо от того, насколько жестоким было преступление, которому я подверглась. Тем не менее, я уже забыла, как приятно ощущается Новый Орлеан, энергия и пульс города были важной частью моего прошлого и той женщины, которой я стала. Возможно, пришло время подумать о переезде. И о новой карьере. Вскоре на меня навесят ярлык «слишком стара для подиума», и, хотя я снималась на обложки журналов, только две из них привели к чему-то существенному.
Я не была актрисой.
К большому огорчению моего отца, у меня не было учёной степени.
Что, чёрт возьми, я должна делать? Жалеть себя было нелепо.
Когда девчонки закончили танцевать, я решила заглянуть в несколько комнат, в которые ещё не заходила, и почувствовала себя принцессой, ступая по массивной деревянной лестнице, ступени которой были покрыты алым ковром. Вероятно, именно так чувствовала себя Скарлетт О'Хара. Я улыбнулась, поднимаясь на второй этаж, изучая различные мозаики, расположенные на стенах высотой более тридцати футов (прим. – более 9 м). Здесь также были гобелены, каждый из которых был провокационным, но в то же время таким стильным.
Майли рассказала мне, что это место пустовало несколько лет, уничтоженное пожаром. Это произошло после небольшого урагана. Я не могла себе представить, сколько денег Франсуа и его семья потратили на ремонт этого места, но была впечатлена. Возможно, деловая хватка моего отца передалась этому мужчине.
Я отошла от толпы, задержавшись на минутку, чтобы освежиться в безумно великолепном мраморном туалете для дам, прежде чем подняться наверх и продолжить танцевать остаток ночи напролёт. Мой взгляд привлёк ещё один коридор. Я оглянулась через плечо, прикусив нижнюю губу.
Что ты делаешь, Делани?
Может ли это привести к печально известному хранилищу? Я оглянулась через плечо, как будто нарушала главное правило и, что ещё хуже, продолжала идти по тропинке. Позолоченная табличка на двери позволила мне понять, что интуиция меня не подвела.
«Только для сотрудников и приглашённых гостей». Отлично. Табличка была понятной. Мне не разрешалось входить. Таковы были правила. На моём лице появилась улыбка, и я снова оглянулась через плечо, ожидая, пока из коридора не донеслись звуки пьяного смеха и визгливые крики группы девушек, более ярких, чем большинство из тех, что я видела.
По всем правилам, и, если бы я была хорошей девочкой, то поднялась бы наверх и разыскала Кэрри и Майли. Но когда это я была из тех девушек, которые играют по правилам? Я подошла ближе, взволнованная перспективами того, что могу найти в этом заманчивом хранилище.
Хотя и ожидала увидеть запертую дверь, я была приятно удивлена, когда ручка повернулась. Я была плохой девочкой, но то, как была описана отдельная комната, казалось слишком притянуто за уши.
– Вау.
В этом месте было что-то необычное, интимное освещение включилось в ту же минуту, как я вошла внутрь. Когда дверь автоматически закрылась за мной с тихим щелчком, я подпрыгнула, ожидая, что сейчас увижу каких-нибудь мужчин огромных размеров за этой дверью. Я представила, как они поднимают меня, перекидывают через свои широкие плечи и вышвыривают на улицу.
У меня всегда было слишком активная фантазия.
Кроме того, технически это не было нарушением границ частной собственности. Просто вторглась в личное пространство. Я сделала ещё глоток из своего почти пустого бокала, потрясённая тем, что всё действительно было похоже на банковское хранилище, по крайней мере, на те, которые я видела по телевизору, но пространство было намного больше. Что хранилось внутри запертого помещения? Я могу только догадываться.
Вид передо мной был прямо из двадцатых годов прошлого века, и от меня требовалось пройти сквозь массивный круг из толстых железных прутьев, превращающий стальную стену в проём. То, что показалось мне оригинальными замками, было на месте, и я задалась вопросом, работают ли они до сих пор.
Если так, то их можно было бы использовать, чтобы запереть кого-нибудь внутри.
Смеясь, я была поражена великолепной мебелью в первой комнате, стульями и банкетками, изготовленными из роскошного жатого бархата, малиновый цвет которых напоминал о давней эпохе. Хрустальные люстры были сделаны из переливающихся гранёных камней, каждый из которых в форме ромба отражал лёгкий ветерок, доносящийся из системы кондиционирования воздуха, и издавал нежный звон.
Длинная барная стойка была украшена изысканным дизайном, а экзотическое дерево имело красноватый оттенок. Пройдя через другой круглый вход поменьше, я оказалась в более уединённой зоне, где стоял единственный массивный стол, и я провела пальцами по гладкому дереву, восхищаясь шестнадцатью бархатными стульями с высокими спинками, идеально расположенными вокруг прямоугольной формы. Идеальное место для сказочного и интимного ужина в честь известной звезды или главы государства.
Я была потрясена тем, насколько здесь было тихо и умиротворяюще, ни единого звука с других этажей не проникало сквозь толстые стены. Неудивительно, что это место считалось закрытым и только для вечеринок по предварительному заказу. Я никогда не видела ничего подобного. Я положила свою маленькую сумочку на стол и повернулась кругом. Комната была великолепна.
Я перевела взгляд на крупногабаритное произведение искусства, расположенное на противоположной стене, и моё внимание привлёк яркий дизайн и смелые краски, сцена, изображающая великолепный город в другую эпоху, захватывающая картина потрясающей ночи под полной луной, огни празднично украшенных предприятий. Однако это был не Новый Орлеан, а другое место, не менее грандиозное. Подойдя ближе, я поняла, что на одной стороне улицы находится публичный дом, а на витринах магазинов можно увидеть несколько баров, изображающих грех и стыд.
Очарованная великолепной обстановкой, я тихо рассмеялась, когда непроизвольно подняла руку, чтобы обвести одно из зданий, покачивая бедрами назад-вперёд.
Через несколько секунд я услышала шаги и замерла, а по спине у меня пробежал холодок ужаса. Если я попала в ловушку, никто не услышит моего крика, никто не придёт мне на помощь. Меня охватила тошнота, страх почти парализовал. Я не осмеливалась обернуться. Таинственный посетитель определённо был мужчиной. Это было легко определить по тяжести его ботинок, касавшихся пола. Он излучал силу, его аура танцевала вокруг него, как провод под напряжением, его аромат проникал в мой организм, щекоча моё сердце. Запах был определённо мужским, древесным, но не подавляющим, с лёгким привкусом цитрусовых, смешанным с чем-то ужасно экзотическим.
Он молчал, словно провоцируя меня заговорить первой. Я отказывалась.
– Это моё любимое изображение Ки-Уэста, города-побратима Нового Орлеана. – Его голос был насыщенным и мрачным, глубокий баритон проникал в меня с пугающей скоростью. Я была поражена, что он нашёл меня. Или, может быть, он выследил меня. Теперь я была наэлектризована ещё больше, чем раньше, у меня перехватило дыхание. Впервые за всё время, что себя помню, я не была уверена, что сказать.
Узнает ли он меня после стольких лет? Я сомневалась в этом, учитывая, что теперь я совсем взрослая, стала выше и стройнее, избавившись от детской полноты, которая когда-то мучила меня.
– Никогда не была в Ки-Уэсте, но слышала, что он невероятный.
И это правда. Не могу вспомнить, когда в последний раз была во Флориде. Но мой отец много раз обещал взять меня с собой, когда я стану достаточно взрослой, чтобы справляться с его развратом. Моя мать увезла меня из штата до того, как у него появилась возможность, и их горький развод навсегда запечатлелся в моей памяти.
– Это волшебное место, а также то, куда я люблю приезжать, чтобы отдохнуть от повседневной рутины. Вот почему я попросил одного из известных художников нарисовать для меня именно это полотно. Подумал, что это идеальное место для создания чего-то невероятно красивого. Оно служит напоминанием о том, что в жизни есть нечто большее, чем просто работа.
– Думаю, иногда мы все забываем, насколько это важно.
– Совершенно верно.
– Вы владелец «Хранилища».
– Я, – сказал он, подходя ближе. – Франсуа Тибодо. Вы пробуждаете во мне любопытство. Кто вы?
– Не важная персона, за исключением того, что меня здесь быть не должно.
– Каждый человек важен, особенно такая красивая женщина, как вы.
Всё быстро идёт не так.
Я была поражена тем, как сильно на меня подействовал его голос, глубокий страстный тембр, совершенно не похожий на тот, который я помнила. Конечно, он обращался со мной как с ребёнком, даже когда я была подростком, и, вероятно, специально говорил другим голосом. Хотя нервозность оставалась, я была возбуждена больше, чем хотела признать, мои соски полностью возбудились.
Я провела языком по нижней губе, когда он придвинулся ближе, стараясь не вдыхать его пьянящий аромат. Я осмелилась опустить глаза, позволив себе бросить один-единственный взгляд в его сторону. Он был красивым мужчиной во всех смыслах этого слова. Я ненавидела то, что моё тело продолжало покалывать, отказываясь подавлять желание. Даже попытки напомнить себе, что этот мужчина был воплощением большого, тёмного и злого, не помогали, каждое нервное окончание горело огнём.
Я намеренно перевела взгляд на другой конец картины, недоумевая, почему он вдруг замолчал. Или почему он последовал за мной сюда.
Может быть, потому, что ты вторглась на чужую территорию.
Я закрыла глаза, пытаясь придумать, что бы такое умное сказать, и как ускользнуть, пока он не разглядел моё лицо вблизи.
– Мне жаль. Как я уже сказала, мне не следовало сюда приходить. Прошу прощения. А теперь, если позволите, мне нужно найти своих подруг. Это волшебное место, а картина – самая потрясающая из всех, что я когда-либо видела.
Каждое слово было правдой, но я не собиралась задерживаться здесь, чтобы услышать его ответ, и быстро отошла, не глядя в глаза.
Затем он схватил меня за запястье и дёрнул назад, резким рывком прижав к своей груди. Я приложила к ней ладонь, ощущая кончиками пальцев учащенное сердцебиение. Не осмеливаясь поднять голову. Однако Франсуа был полон решимости заставить меня посмотреть ему в глаза. Он провёл указательным пальцем по моему подбородку, слегка поглаживая его назад-вперёд, прежде чем поднять мою голову, заставляя наши и без того разгорячённые взгляды встретиться.
– Ты никуда не уйдёшь, пока я тебе не разрешу, – сказал он с такой мрачностью в голосе, какой я никогда раньше не слышала.
И меня охватил прилив возбуждения.
ГЛАВА 6
«Единственный способ избавиться от искушения – это поддаться ему… Я могу противостоять всему, кроме искушения».
– Оскар Уайльд
Делани
Искушение воплоти.
Именно таким был Франсуа. Предаваться фантазиям в какой бы то ни было форме было бы грехом. Но, Боже мой. Желание к этому мужчине было непреодолимым.
Боже милостивый. Мужчина серьёзен, его пальцы впились в моё запястье, словно желая что-то доказать.
– Но я не твоя собственность, – прошипела я, пытаясь высвободить руку. Сколько времени пройдёт, прежде чем он поймёт, кто я такая? Мне показалось, что его пальцы сжимаются и на моём горле.
Этот властный мужчина много лет назад сказал мне, что если и есть что-то, чего он терпеть не может, так это лжецов. В тот день я поняла, насколько он опасен, и со смешанным чувством ужаса и благоговения наблюдала, как он одним движением руки сломал человеку руку за то, что тот солгал ему.
Я стояла в тени, наслаждаясь его великолепной грубостью. Но вскоре после этого и Франсуа, и мой отец отчитали меня за то, что я подслушивала.
Это навсегда поставило Франсуа в совершенно иную категорию.
Он сузил глаза так, что они превратились в узкие щелочки.
– Вот тут ты ошибаешься. Это мой клуб. Мои правила. Мои игрушки. Ты принадлежишь мне, пока я не отпущу тебя. Если решу это сделать.
– Я никому не принадлежу.
Снова попыталась отдёрнуть руку, ненавидя то, как сильно моё тело отдавалось его близости, его грубым прикосновениям и теплу, проникавшему сквозь каждую пору. Его губы были рубиново-красными, и я представила, как целую их часами напролёт, погружаясь в райское блаженство. Есть ли в жизни такая романтичность в реальной жизни? Я начала думать, что в ней нет ничего, кроме насилия и лжи. Это была суть мира, о котором я мечтала слишком долго.
Франсуа усмехнулся так, что я почувствовала дрожь во всём теле, вплоть до кончиков пальцев на ногах.
– Ты не местная. Так ведь?
Я всё глубже увязала в зыбучих песках лжи, но было очевидно, что он понятия не имел, кто я такая.
– Нет. Я просто приехала к друзьям.
– Так значит, у тебя нет преимущества и ты не знаешь, кто я такой.
– А это важно?
– Если бы знала, то не осмелилась бы войти в логово такого плохого человека. – Франсуа прищурился, и я поняла, что он пытается напугать меня. Или, может быть, соблазнить. Он казался другим, не таким каким я его помнила, даже более напряжённым.
И с годами он стал ещё красивее. У меня столько неприятностей.
– Меня не так-то легко напугать.
– Стоило бы этому научиться, очаровательная куколка. Страх поможет тебе прожить дольше.
– Мой отец говорил мне совсем другое. Он советовал мне смириться со страхом. Но ты вызываешь у меня любопытство. Значит ли это, что ты намереваешься причинить мне боль? – меня удивил тот факт, что я оказалась такой смелой.
Мужчина глубоко вздохнул и задержал дыхание на несколько секунд.
– Если, под «причинить тебе боль», ты имеешь в виду наказание, то, возможно. Посмотрим.
Наказание. Я не могла унять дрожь, моё сердце колотилось, как у скаковой лошади, приближающейся к финишу после долгой скачки. Было бы намного проще, если бы я ненавидела его или испытывала какое-то отвращение к его жизни и образу жизни, но это просто не так.
Когда он поднял другую руку и, склонив голову набок, провёл костяшками пальцев по моей щеке, я сделала всё, что могла, чтобы не задрожать всем телом.
У меня не получилось.
Иисус Христос. Он выглядел даже лучше, чем я помнила, – девять лет пошли этому мужчине ростом шесть футов три дюйма (прим. 190 см) только на пользу. Даже лёгкие морщинки, расходящиеся веером от уголков его кобальтово-голубых глаз, придавали ему жизнерадостный вид, а двухдневная щетина, заставляет мечтать, чтобы она коснулась моей кожи, когда мы поцелуемся. Не могу поверить, что думаю в таком ключе.
– Я для тебя никто.
– Опять ошибаешься. Мне нравится коллекционировать потрясающие вещи. А ты действительно прекрасна, – сказал Франсуа хриплым голосом, ставшим опасно низким, и по моей коже пробежали мурашки. – Но я чувствую в тебе намёк на очень плохую девочку.
Я ничего не могла с собой поделать, поглаживая пальцами его белоснежную рубашку, а её контраст с его загорелой кожей только усиливал моё возбуждение.
– Жизнь была бы не такой весёлой, если бы я всегда оставалась хорошей. Не так ли?
Я никогда не знала его с этой стороны. Я почувствовала смесь отвращения и прилива адреналина от его собственнических наклонностей. Но если бы он взглянул на девушку, запертую внутри, он бы понял, насколько был прав в своих предположениях.
Франсуа улыбнулся, и его глаза засветились, как неоновые палочки, которые туристы носят с собой на улицах. Когда он позволил своему взгляду опуститься ниже по моей шее к груди, меня захлестнула новая волна возбуждения, а пульс участился. Мгновенное влечение было чем-то слишком реальным, и мне в жизни повезло или не повезло с этим дважды, но ни тот, ни другой опыт не был приятным, мужчины всегда хотели от меня большего, чем я была готова им дать.
Энергия и разряд тока, пронизывавшие меня в этот момент, были больше похожи на приливную волну, череду чувств и эмоций, которые не поддавались разделению. И которые невозможно было объяснить. Да, я была привязана к нему, сколько себя помнила, но так, как привязывается ребёнок, которому нужна надёжная опора в лице людей, которые заботятся о нём.
По крайней мере, мне хотелось в это верить.
Может быть, я лгала себе, потому что в его объятиях чувствовала себя совсем по-другому.
– Возможно, и нет, таинственная девушка, но, как сказал бы мой отец, «Les mauvaises filles apprennent très tôt le sens du mot conséquences. C’est alors qu’ils comprennent également que des punitions sont souvent nécessaires».
– Французский. – Мой шёпот был едва слышен.
– Да.
– И что это значит? – поинтересовалась я. Вместо ответа он опустил голову, его ноздри раздувались, толстые жилы на мускулистой шее пульсировали так же быстро, как билось моё сердце. Я не должна была этого делать. Мне нужно было оттолкнуть его, но сопротивляться было практически невозможно.
– Может быть, однажды я расскажу тебе. – Его горячее дыхание коснулось моей кожи, и я не смогла сдержать порочного стона.
Когда Франсуа завладел моим ртом, я вцепилась пальцами в его рубашку, выгибая спину в непроизвольной попытке придвинуться ещё ближе. У меня закружилась голова, и я отказывалась думать о том, какой ужасной была эта идея. Вместо этого я закрыла глаза, позволяя этому лихорадочному моменту продолжаться, наслаждаясь его вкусом – бурбоном и корицей. Это сочетание было неотразимым, мои губы мгновенно раскрылись в ответ на лёгкое прикосновение его языка.
Я была потрясена, что мужчина с его способностями может быть таким нежным, лаская мою спину, как будто мы были любовниками уже долгое время. Даже поцелуй был нежным.
Сначала.
Но уже через несколько секунд его рука скользнула вниз, к моим ягодицам, и Франсуа приподнял меня на цыпочки, прижимая свои бёдра к моим. Ощущение его пульсирующего члена, плотно прижатого к моему животу, заставило целый рой моих бабочек порхать. Я обняла его за плечи, запустив пальцы в его волосы, и на периферии моего зрения возникли ослепительные цветные пятна.
Момент нежности прошёл, между нами вспыхнула страсть. Франсуа скользнул языком внутрь, и наша общая связь вышла из-под контроля. Исчезло всякое представление о самоконтроле, неистовый голод становился сильнее с каждой секундой. Он контролировал мой рот и язык, его хватка и поведение были абсолютно доминирующими.
Я знала, что так и будет.
Я извивалась в его объятиях, мужчина ловил каждый стон, вырывавшийся из моего горла. Когда я погрузилась в темноту, окутанную этим мужчиной и его магией, я почувствовала, что он оторвал меня от пола и оттащил на несколько футов назад. Секундой позже он сжал мои волосы в кулаке, прерывая поцелуй, и провёл языком от одной стороны моей челюсти к другой. Я хватала ртом воздух, всхлипы становились всё громче.
Этот мужчина умел целоваться по-французски, как никто другой, и от этого контролирующего действия у меня перехватило дыхание. У меня никогда не было отношений на одну ночь, но я чувствовала, что именно так всё и будет. Последовала последняя мимолётная попытка отстраниться. И, как уже было и раньше, я потерпела полную неудачу. Возможно, это было именно то, что мне было нужно, чтобы вырваться из ужасного вакуума жалости к себе и ужаса, в который я себя загнала.
Франсуа использовал мои волосы как поводок, оттягивая назад мою голову и открывая шею. Из глубины его существа вырвалось рычание, когда он провёл волосами по моему лицу и подбородку. Когда он прижался губами к моей щеке, медленно касаясь губами моей шеи, меня пронзил ещё один разряд электричества. В тот момент, когда он впился зубами в мой жизненный пульс, я вздрогнула в его объятиях, вцепившись в его одежду, как будто упала бы в тёмную бездну, если бы он не держал меня.
Когда он перегнул меня через край большого стола, я ахнула.
– О боже. – У меня даже не было времени спросить его, что он делает, прежде чем его руки скользнули мне под платье, приподнимая ткань, а затем потянули мои трусики вниз за крошечные ниточки, удерживающие стринги вместе.
– Что ты делаешь? – спросила я, сделав несколько прерывистых вдохов, пытаясь сосредоточиться.
Прежде чем ответить, я со смесью ужаса и восхищения наблюдала, как он подносит мои влажные трусики к своему рту и носу, вдыхая аромат моего неистового желания.
О боже. Это правда происходит.
Всё ещё держа меня в подвешенном состоянии, он сунул мои трусики в карман, затем очень медленно провёл руками по внутренней стороне моих бёдер, прикосновение было словно пёрышком. Почему-то у меня было предчувствие, что этот жест станет последним проявлением нежности, которое я получу за этот вечер. Словно в доказательство моей правоты, Фрасуа прижал мои колени к столу, раскрывая меня так широко, что прохладный воздух мгновенно вызвал у меня стон.
– Ты такая мокрая, – пробормотал он, хотя в его голосе не было удивления.
Я не смогла ответить, не в силах больше говорить.
– А что касается твоего вопроса, прекрасная куколка. Я наслаждаюсь.
Действия этого мужчины всегда были обдуманными, убийца с великолепной улыбкой и танцующими голубыми глазами, но сегодня вечером он не торопился, поглаживая мою киску по всей длине, прижимая ладони к моей гладкой плоти.
Дрожь ужаса и возбуждения пронзила меня, жестокость происходящего улетучилась, сменившись такой сильной потребностью, что я полностью потеряла себя. Когда я унеслась в какую-то идеальную страну фантазий, он обвёл кончиком языка мой клитор. Этот мужчина пытался свести меня с ума, и у него это получалось.
Стоны непрерывно срывались с моих губ, когда он двигал языком назад и вперёд. Боже милостивый, мышцы моей киски сжимались и разжимались каждые несколько секунд. Прошло так много времени с тех пор, как мужчина прикасался ко мне в интимном плане, что я уже и забыла, как сильно мне всегда хотелось насладиться бурной близостью.
Возможно, я слишком долго жила в уединении.
– Сладкая, как мёд, – тихо произнёс он.
Должна ли я ответить на это? Я, однозначно, знала, что этого не произойдёт. Вместо этого я нервно рассмеялась, жалея, что не могу найти в себе смелости наблюдать за всем, что Франсуа делает. Я была бы слишком смущена, хотя это уже происходило. Чувствовала, что он наблюдает за мной, изучает мою реакцию, и мне было невыносимо посмотреть ему в глаза.
Он впился пальцами во внутреннюю поверхность моих бёдер, прижимая меня к себе, как будто я была маленьким существом, которое, как он знал, в конце концов попытается убежать. Почему я уже изначально знала, что это будет невозможно, потому что он выследит меня хотя бы для того, чтобы спрятать собственность, которую он только что приобрёл?
Я подавила смешок, а затем и стон, осознавая, что теряю контроль не только над своим телом, но и над своими умственными способностями.
– Я мог бы наслаждаться тобой часами. – Его слова были искренними, произнесёнными без эмоций, и я не сомневался, что они правдивы.
Если быть честной с самой собой, я бы сказала, что нисколько бы этому не возражала.
Я прикусила внутреннюю сторону щеки, пока он не провёл пальцем по моим припухшим складкам.
– О, боже. – Я резко подскочила, хлопнув ладонями по столу.
– Такая упругая, красивая куколка. Ты ведь не девственница, да?
Франсуа смотрел на меня так, словно был хищным зверем, желающим только одного – чтобы я призналась, что это не так.
– Нет. – Но я хотела бы ей быть. Хотела бы, чтобы он был у меня первым. Ох, я отправлюсь в ад за свои мысли, за тот грязный грех, который совершаю.
– А жаль. Я бы с удовольствием лишил тебя девственности, не торопясь, осыпая тебя всеми проявлениями страсти. – Он прижался губами к одному бедру, затем к другому, добавил второй, а затем и третий палец, быстро двигая им. Когда он разжал их, мои пальцы на ногах подогнулись, и я запрокинула голову, всхлипывая, когда перед моими глазами проплыла очередная волна ярких звёзд.
Я замерла, не мигая, уставившись в потолок, пока он выполнял своё обещание, пируя с таким пылом, что походил на дикого зверя. Мысль была нелепой и первобытной, заставляя моё воображение гадать, что он сделает дальше.
Словно прочитав мои мысли, Франсуа зажал зубами нежную ткань моего клитора, посасывая его, и издал несколько глубоких стонов. Я прижала руку к лицу, наконец позволив себе тихо рассмеяться, когда он сосредоточил своё внимание на том, чтобы сделать меня безумно счастливой. Это было так восхитительно, что мне показалось, будто мужчина впервые занимается со мной оральным сексом. Чёрт возьми. Если этот мужчина был так же хорош в жестком трахе, как и в вылизывании, поглощая меня, как кусочек шоколада, то я была готова к полному циклу его обучения.
Может быть, я стала бы его ученицей.
Волна смущения охватила меня от таких греховных мыслей, в голове пронеслись картинки о каждом месте плохой девочки, каждый образ, который я запечатлела в своём сознании.
Франсуа раскрыл меня ещё шире, притянул к краю стола и провёл языком вверх и вниз по моей киске. Я представила зеркальный потолок, на котором можно было наблюдать за каждым его движением. То, как он продолжал двигаться грубыми толчками, было невероятно, приближая меня к моменту чистого экстаза.
Я делала всё, что могла, чтобы сдержаться, когда он начал использовать комбинацию своих пальцев и языка, входя в меня с отработанной самозабвенностью, удерживая меня на месте. Не было никакой возможности высвободиться из его крепкой хватки, даже если бы я этого захотела.
Он запустил одну руку мне под платье, прижимая меня к столу, и дотронулся пальцами до одного из моих сосков. Когда он провёл пальцем туда-сюда, я потеряла самообладание.
– О. Боже. Мой. – Я раскинула руки, смеясь и задыхаясь, издавая рёв экстаза, не похожий ни на что, что я когда-либо испытывала. Я позволила себе погрузиться в полный восторг, пока он яростно облизывал меня, слизывая каждую каплю моего крема.
И он не останавливался, посасывая мой клитор, пока крошечный бугорок не набух и не стал чувствительным, моё тело непроизвольно дёрнулось, и я опустила руки, сжимая в кулаках его волосы.
Франсуа тихо засмеялся, покачивая головой назад-вперёд, ослабил мою хватку, прежде чем погрузить все четыре пальца глубоко в моё тугое лоно. Его действия можно было бы счесть жестокими, но они привели меня прямо к новому оргазму, электрические ощущения были настолько сильными, что у меня перехватило дыхание.
Стук моего сердца отдавался эхом в ушах, а ощущения лишь усиливались с каждой секундой. Я услышала свой крик, хотя это казалось нереальным, момент был абсурдным, но в то же время ослепительным, безумным и греховным.
Но, ох, таким восхитительным.
Наконец, Франсуа опустил мои ноги на стол, позволив им свисать с края.
Я сделала несколько глубоких вдохов, борясь с безумием того, что только что произошло. Когда он переплёл наши пальцы, поднимая меня на ноги, я поняла, насколько у меня кружилась голова.
Он обхватил меня сзади за шею, притягивая как можно ближе к себе, его член пульсировал сильнее, чем раньше.
– Я хочу большего.
– Насколько большего? – вышло пробормотать у меня.
– Всего.
