Текст книги "Капо (ЛП)"

Автор книги: Пайпер Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Закончив разговор, я осмотрел салон внедорожника. Как и ожидалось, не нашёл ничего полезного. Здесь не было ни клочка бумаги, ни обертки от жевательной резинки, ни бутылки с водой. Однако, получение ДНК или отпечатков пальцев убийцы не имеет значения. До тех пор, пока ответственный за это человек не захочет выступить с новой угрозой или намеренно не даст о себе знать, он будет соблюдаться режим тишины.

Всё как в старые добрые времена, когда мой отец ещё не вышел на пенсию, старые добрые кровь и насилие.

Возможно, пришло время пересмотреть старые методы ведения бизнеса перед очередным нападением.

Пока не стало слишком поздно.

ГЛАВА 3

Франсуа

Войдя в «Хранилище», ночной клуб, которым я владел почти пять лет, я застегнул пиджак, оглядывая огромный главный зал для танцев и вечеринок. Мерцающие неоновые огни подчёркивали, что зал заполнен до отказа, а толпа пребывает в прекрасном настроении. Хотя клуб не был роскошным, попасть в него было непросто, так как мои вышибалы были бывшими военными, которые могли учуять неприятности за милю. Они также знали, какой тип клиентов я предпочитаю, хотя в последние несколько лет туристы стали основным продуктом питания.

Я предпочитал тех, кто мог оставить свою повседневную жизнь за дверью, отдавая предпочтение ночи разврата и греха, где не задавали вопросов, провокационный дух обстановки создавал место, где любая фантазия могла воплотиться в жизнь.

Эта мысль вызвала у меня улыбку, пока я пробирался сквозь толпу, мужчины и женщины расступались, когда я проходил мимо.

Кроме того, был сезон Марди Гра (прим. Марди Гра – сезон парадов и карнавалов, который длится несколько недель), необычно тёплая и солнечная февральская погода, а также полная луна способствовали исключительной активности. Не было ничего лучше, чем пополнить банковский счёт зелёными долларами. Смеясь, я поднялся по лестнице, как всегда осматривая окружение. После покушения киллера я продолжал оглядываться через плечо, что меня удивляло. Учитывая недавнее покушение на Армана, у меня не должно быть недостатка в подготовке. Возможно, эти несколько месяцев были через чур спокойными.

Несмотря на то, что охрана здесь была такой же бдительной, как и в моём доме, я усилил её после инцидента, произошедшего накануне, потратив несколько часов на настройку всех действий с моей стороны, чтобы убедиться, что я не упустил возможности тщательно изучить финансы, а также причастных к этому высокопоставленных людей.

Хотя предательство могло произойти на любом уровне, особенно на таком, как этот, оно начиналось либо сверху вниз, либо наоборот. Было известно, что враги могли подкупить сотней тысяч долларов рядовых солдат и секретарш, и иногда жадность брала верх над верностью. Или они могли шантажировать кого-то из моих сотрудников высшего звена как законными, так и более прибыльными сторонами бизнеса.

Каждому было что скрывать, какую-то вопиющую деятельность или склонности, которые можно было использовать менее чем недобросовестными методами. Я и сам так делал, наслаждаясь зрелищем от страданий людей. Однако находиться на другом конце провода было невыносимо.

С приближением Марди Гра мои гости стали чаще надевать праздничные костюмы, чему я до сих пор всячески способствовал. Я наслаждался бурными и сумасшедшими днями в Новом Орлеане, которые предшествовали празднику, в течение многих лет, участвуя в скандальных мероприятиях, скрываясь за маской. Однако сегодня вечером мне напомнили, что за блеском пайеток и перьев может скрываться кто угодно.

Тем не менее, я не позволю недавнему инциденту повлиять на мой бизнес. Возможно, что и моя безопасность, и моя решимость подвергались испытанию.

Я направился к тому месту, которое считалось моим столиком на одном из многочисленных верхних балконов, откуда мне были видны оба входа, значительная часть основного зала для вечеринок и танцпол. Я часто проводил здесь деловые встречи, несмотря на громкую музыку и мигающие огни. Как только я поднялся по лестнице, то заметил, что мой брат приближается с противоположной стороны и делает то же самое, что и я, осматривая окрестности.

Он серьёзно отнёсся к угрозе, как и его лучший друг и заместитель – один из двух крепких мужчин, стоявших по бокам от него. Мэддокс был достаточно близок с семьёй, и его называли «Консильери», поэтому ему разрешалось сидеть как за деловым, так и за семейным столом. Рокко был для меня таким же, хоть я знал его меньше.

У меня была команда солдат, которые прочёсывали территорию как внутри, так и снаружи, отказываясь пренебрегать осторожностью. Только Рокко был рядом со мной, он был настороже, как стервятник, чему я его обучил. Арман был старше меня всего на два года, но он часто отчитывал меня, как старший брат, дразня за то, что я продолжаю вести себя словно плейбой. Тот факт, что он недавно остепенился с любовью всей своей жизни, нисколько не помог. Хотя я ни за что этого не признаю, но Рэйвен уже оказала на него невероятное влияние. Никогда не видел этого человека таким счастливым.

Всё осталось в прошлом и вполне заслуженно, учитывая всё, через что он прошёл в своей жизни. Однако я был совершенно другим человеком, не желавшим остепенятся на долгие годы, или вообще навсегда.

– Брат. – Он пожал мне руку и бросил на меня один из своих озабоченных, но строгих взглядов.

– По крайней мере, ты выглядишь не хуже, чем обычно. Насчёт «Корветта» я не уверен. – Его ухмылка заставила меня закатить глаза.

Я соединил большой и указательный пальцы и поцеловал их, как это делал мой итальянский друг.

– Совершенна. Я разогнал её до двухсот миль в час, прежде чем у Марти чуть не случился сердечный приступ.

Мы сели одновременно, и официант принёс наши любимые напитки через несколько секунд. Рокко и Мэддокс устроились рядом с нами, не отрывая глаз от толпы.

– Ты рискуешь погибнуть. Знаешь, папа намеренно скрыл это от нашей матери, – добавил Арман, прежде чем обхватить пальцами свой бокал. – Марти позвонил мне с больничной койки и пожаловался на тебя. – На его лице была улыбка.

Я рад, что ранение оказалось не смертельным, ведь этот человек вернулся с пенсии, чтобы возглавить нашу команду. Он был крепким стариком, но то, что ему пришлось вынести, продолжало выводить меня из себя.

Я наклонился вперёд, подавляя своё первоначальное веселье.

– Марти не понимает, на что я способен, и не обманывай себя, мой брат. Маме не терпится посмотреть, как я участвую в гонках.

Он засмеялся, качая головой.

– Верно. На что ты способен, так это на полное разрушение. Должен ли я напомнить тебе, сколько машин уже ты разбил за свою жизнь?

– По крайней мере, они все были моими. – Обычно он не одобрял, когда я отчитывал его за то, что он разбил мой бывший любимый «Корветт», но сегодня отнёсся к этому спокойно.

– Очень забавно. Единожды плейбоем, навсегда им и останешься. – Через несколько секунд выражение его лица стало жестким. – Что удалось узнать?

– С моей стороны – ничего. Отправил Дэниела поговорить с информаторами или, мне лучше сказать, представителями бизнеса.

Я не смог сдержать улыбку. Арман не мог больше выносить употребления старых словечек, к большому огорчению нашего папы, который всё ещё переживал свои славные дни в насилие. По крайней мере, он знал, что Дэниел – подходящий человек для такой работы, бывший морской пехотинец, способный подстрелить человека со ста пятидесяти ярдов и убедить информатора, что в его или её интересах поделиться тем, что им известно.

– Ты не можешь относиться к этому так легкомысленно, братец. Кто-то был близок к тому, чтобы удовлетворить своё желание.

Желание. Никто не осмеливался свергнуть могущественный режим, если только это не было вызвано жадностью или жаждой мести.

– Да, знаю. – Я забарабанил пальцами по столу, изучая оживлённую толпу.

– К сожалению, Дэниел не смог найти ничего полезного. Никто не заговорил, и, насколько я понял, это не обычные мелкие сошки, которые пытаются сорвать куш. Картели не проявляют активности, техасская группировка залегла на дно, как мы и требовали, и даже итальянцы, которые угрожали разрушить нашу территорию, занимаются своими делами, – сказал Рокко. Мой заместитель держал руку на пульсе различных криминальных и теневых корпоративных магнатов от Далласа до Киз, а также на севере до Филадельфии. Нью-Йорк был единственным городом, который нас совершенно не волновал. Конкурирующие банды и преступные синдикаты съедали своих детёнышей на завтрак, к чему мы не хотели иметь никакого отношения.

Арман вздохнул, взглянув на Мэддокса.

– Мы тоже ничего не обнаружили, что меня чертовски беспокоит.

– Может, мне стоит подробнее расспросить водителя, которого ты нанял, на случай, если у него есть какой-то скрытый багаж, – предложил Мэддокс.

– Хорошая идея, но это рискованно, – произнёс мой брат как бы мимоходом. – Тем не менее, у нас на повестке дня слишком много сделок, включая увеличение наших владений недвижимостью, чтобы оставить всё как есть.

– Ты с каждым днём становишься всё больше похожим на нашего отца. Включая твои седые волосы.

Я поднял бокал, ожидая, что Арман сделает то, что делал всегда, когда я отвечал на его вызывающие поддразнивания своими собственными, особенно по поводу его седеющих висков.

Мэддокс и Рокко рассмеялись, но Мэддокс отодвинулся от стола, ведя себя так, словно Босс нашей организации собирался наказать своего подчиненного за предательство.

– Ага, смешно. Подождём, пока ты не женишься. – Арман ткнул в меня пальцем.

Рокко поперхнулся напитком и наклонился вперёд, обращаясь непосредственно к моему брату.

– Вы бы видели его с его собакой, мистер Тибодо. Серьёзно сомневаюсь, что он справится с женой.

Я медленно повернул голову, издав рычание. Мне посоветовали завести щенка, чтобы я стал мягче. Я сдался после того, как моя сестра и две золовки чуть не свели меня с ума по этому поводу. Должен признать, поначалу я был неумелым, не зная, как обращаться с пушистой девочкой-собакой. Теперь же я не мог представить себя без неё.

– Хочу, чтобы ты знал, я начинаю привыкать к роли папочки-собаковода.

Как только я пробормотал эти слова, все трое мужчин разразились смехом. Должен признать, что до сих пор доброжелательные беседы о различных аспектах жизни, в которых участвовало большинство семей, были для нас редкостью.

– Джентльмены, нам нужно действовать осторожно, – предложил я, нарушая атмосферу. Мой брат был прав в том, что богатство, положение, репутация и влияние семьи были как никогда высоки. Меньше всего нам нужны были лишние сложности. У меня был прямой обзор танцпола и главного бара. Краем глаза я заметил женщину, которая стояла, глядя на огни, и двигалась в такт музыке. Хотя на ней не было маски, её прекрасное лицо, казалось, искрилось в мерцающем свете.

Обычно в клубе были сотни красивых женщин, и лишь немногие из них привлекали моё внимание. Я уже давно понял, что прикасаться к «товарам» в одном из моих заведений не в моих интересах. Конечно, прошло много времени с тех пор, как я в последний раз был с женщиной, но я предпочитал сосредоточиться на работе.

– В таком случае, будем держать наши дела в секрете до получения дальнейшей информации. Это касается и большинства наших сотрудников, – заявил Арман, переводя взгляд с Мэддокса на Рокко, прежде чем повернуть голову в мою сторону.

– Согласен. Но всё идёт своим чередом. Нам не нужно, чтобы кто-то узнал, что у нас могут возникнуть проблемы.

Мы всё ещё оправлялись от некоторых проблем, возникших как в Техасе, так и за его пределами, где я руководил совершенно новой стройкой. Жилой комплекс площадью в семь тысяч квартир теперь включал в себя два отеля, полномасштабный курорт, а также то, что некоторые считали небольшим городком с кинотеатром, ресторанами и полудюжиной баров, а также необходимой инфраструктурой в виде школ и дорог. Учитывая, что мы участвовали в финальных дебатах с городским советом, нам не нужны были дополнительные помехи из-за врага.

Пока неизвестная лисица танцевала в одиночестве, постоянно меняющийся мерцающий свет передавал её настроение. Она наслаждалась моментом, смеялась вместе со своими подругами, как будто ей было наплевать на всё на свете.

Арман кивнул.

– Безусловно. Когда состоится встреча в Далласе?

Я не мог разглядеть её как следует и понятия не имел, кто она такая, но её ярко-рыжие волосы блестели на свету, а облегающее платье, которое было на ней надето, греховно подчеркивало её фигуру в форме песочных часов.

– Земля вызывает Франсуа. – Арман наклонился ближе ко мне, на мгновение перекрывая обзор.

Выдохнув, я покачал головой и усмехнулся, потому что он привлёк моё внимание.

– Не раньше, чем через пару недель. У нас ещё есть время.

– Хорошо. Необходимо встретиться на следующей неделе и сформулировать окончательный план. – Он отпил немного из своего бокала и встал. – Кроме того, похоже, ты твёрдо решил насладиться трофеями своего клуба.

Тогда я пристально посмотрел на него, он улыбнулся мне.

– Ну, у некоторых из нас на шее не затянут шар на цепи (прим. Шар на цепи – тип кандалов, к которым прикреплён большой тяжёлый шар, обычно чугунный).

– Советую тебе следить за своим языком, или я попрошу Рэйвен запустить этим шаром тебе в голову.

– Буду иметь это в виду, но у меня такое чувство, что уж с ней то я смогу справиться.

– Этот человек, очевидно, понятия не имеет, какой грозной может быть Рэйвен, – сообщил Мэддокс.

– А ты, очевидно, забываешь, каким безжалостным могу быть я, – бросил я, когда мы все поднялись на ноги, и рыжеволосая снова привлекла моё внимание. Я придвинулся ближе к перилам, откуда открывался вид на танцпол, чтобы лучше её видеть.

Мой брат встал сбоку от меня и молчал целую минуту.

– Будь осторожен, Франсуа. Несмотря на нашу щепетильность, у нас всё ещё есть враги, которые подстерегают нас с прежнего режима папаши. Ты это знаешь.

– Конечно, знаю. Это последствия режима нашего отца. – Наш отец проложил себе кровавый путь, в том числе уничтожил двух сыновей могущественных вражеских лидеров. Я не мог допустить, чтобы кто-то из них затаился в ожидании подходящего момента. Месть не имеет временных рамок.

– Это последствия современного общества. – Он хлопнул меня по плечу, бросив на девушку ещё один быстрый взгляд, прежде чем отвернуться в другую сторону. – Дай себе выходной. Тебе это нужно. Последние несколько месяцев ты был напряжён как чёртов барабан.

– Я нуждаюсь в нём с тех пор, как ты начал кататься по островам.

– Ты поймёшь, что самое важное в твоей жизни – это сделать так, чтобы твоя женщина была счастлива.

Арман рассмеялся, когда я одарил его ещё одним удивлённым взглядом.

– Этого не случится. – Тем не менее, провести ночь в привычном разврате, возможно, было бы неплохой идеей. Пока я стоял и смотрел на девушку, она подняла голову в сторону балкона, внезапно перестав танцевать.

Возникла мгновенная связь, электрический разряд, напомнивший мне о проводе под напряжением во время грозы. Я глубоко вздохнул.

– Просто помни, что враги бывают разных форм, размеров и обоих полов, – сказал он мне.

Я редко был очарован кем-либо, даже прекрасными созданиями, удивился реакции своего тела на незнакомку. Мой член возбудился, яйца напряглись. Да, прошло чертовски много времени с тех пор, как я чувствовал у себя такое влечение.

Когда она улыбнулась, поняв, что за ней наблюдают, в затемнённой комнате словно зажглись бенгальские огни. Затем она намеренно отвела взгляд. Либо она понятия не имела, кто я такой, либо ей было на это всё равно. В любом случае, такое поведение заинтриговало меня ещё больше.

Теперь я возьму за правило искать эту прекрасную, загадочную лисицу в тени. И лишь после этого, возможно, позволю своей обороне пасть.

– Перестань волноваться, брат. Я самый осторожный человек из всех, кого ты знаешь. – Мои слова не были неверными.

– Правда. Увидимся на гонке.

– Ты придёшь? – я был потрясён и медленно повернул голову, чтобы посмотреть, не издевается ли Арман надо мной. Он считал, что моя затея была вызвана кризисом среднего возраста, в чём я его и обвинил, когда он предложил купить бейсбольную команду. Диверсификация хуева. Мы оба искали удовольствия разными способами, отличными от тех, которыми занимались в годы нашей растраченной юности.

– Ни за что на свете не пропустил бы её.

У моего брата была привычка относиться легкомысленно ко всему, включая опасность. Я покачал головой и снова посмотрел на видение в баре.

Только она исчезла.

Её потеря.

Но я резко остановился, наклонил голову, и на моём лице медленно появилась улыбка. В ней было что-то большее, чем просто привлекательность, как будто она была создана специально для меня. Я ничего так не хотел, как отогнать это чувство, но электрические вибрации были постоянными, чертовски тревожащими.

Я вернулся на балкон, выглянул за борт и увидел, как она на короткое, но целенаправленное мгновение вернулась к свету.

Мой голод продолжал расти.

И во мне пробудился охотник.

ГЛАВА 4

Делани

Холодная дрожь пробежала у меня по спине от того, как этот мужчина смотрел на меня со своего насеста на балконе. Меня убедили приехать сюда, чтобы провести вечер вместе, после того как я появилась на пороге своей подруги в моём родном городе накануне вечером. Возможно, причина, по которой Кэрри вытащила меня из дома, заключалась в том, что ей надоело, что момента моего неожиданного приезда я пряталась под толстым одеялом на её единственном диване в крошечной квартирке, в которой она жила.

Я не была дома уже много лет, прожив в Лос-Анджелесе почти столько же, сколько в Новом Орлеане, особенно с тех пор, как моя карьера модели пошла в гору. Моим первоначальным намерением было вернуться в дом, в котором я выросла, но я точно знала, что произойдёт, если сделаю это. Мой отец заставил бы меня обратиться в полицию в городе, далёком от того, где всё это произошло, и находящемся под юрисдикцией, которая ничего не могла бы сделать для моей безопасности.

Или поймать сумасшедшего.

Он бы окружил меня защитной сеткой, прижал к себе так, что я бы задохнулась, и не позволял бы выходить из дома. Я не была готова к тому, чтобы всё время оставаться взаперти. Кроме того, я не видела его много лет, и наши отношения были в лучшем случае непростыми. Скорее всего, у него отношения с кем-то, возможно, он даже живёт с какой-нибудь девушкой. Кто знает? В последний раз, когда мы разговаривали по телефону, он не сказал мне ничего личного. С другой стороны, я тоже не была откровенна.

Я подумывала о том, чтобы вернуться в Лос-Анджелес, но мне была невыносима мысль о том, чтобы войти в квартиру, хотя суровый детектив, который допрашивал меня несколько часов, уже вызвал профессиональных уборщиков. Он почувствовал себя неловко, когда я, наконец, разрыдалась. Срыв стал не самым лучшим моментом в моей жизни, но до этого момента я не могла даже просто закрыть глаз. Он вдруг стал более заботливым, в том числе, стал предлагать пожить у кого-нибудь несколько недель.

Я не могла выбросить из головы ни ту сцену, ни ужасное сообщение. Оно было адресовано мне. Интуиция подсказывала мне это. Нет, о Лос-Анджелесе не могло быть и речи.

К сожалению, мне всё равно не к чему было там возвращаться, разве что погостить в доме моей матери. Она улетела куда-то на самолёте со своим третьим мужем в их долбаный медовый месяц. По крайней мере, на этот раз её пожилой чувак был богат и возил её в круизы мечты и отпуска, на которые, как она давным-давно решила, она имеет право. Конечно, у меня был ключ от её дома, но он никогда не казался мне родным, независимо от того, сколько оттенков розового она использовала, чтобы украсить мою комнату.

Боже, как же я ненавидела этот цвет.

Мне потребовалась почти неделя, чтобы убраться к грёбанной матери из Лос-Анджелеса, и то только после того, как меня трижды допрашивала полиция. Я ночевала то у одного псевдодруга, то у другого, но это уже надоело. Слава богу, ни один любопытный репортёр не связал меня с убийством, иначе мой отец легко узнал бы, что случилось с его драгоценной единственной дочерью.

Поход в клуб оказался неплохим развлечением. Видеть, как потрясающий мужчина наблюдает за мной, было одновременно волнующе и слегка пугающе, даже несмотря на то, что это явно был не мой преследователь, у него было совершенно другое телосложение. Но это по-прежнему вызывало в моём сознании неприятные образы. Честно, было трудно не поддаться очарованию мужчины в потрясающем тёмном костюме, в то время, как почти все остальные посетители клуба были одеты как персонажи шоу уродцев.

Да, был сезон Марди Гра, и под маской я могла быть кем угодно, но после ужасного события в кинк-клубе я не хотела наряжаться как какой-нибудь праздничный попугай или ещё хуже. Не имело значения, что меня назвали в честь младшей дочери любимого музыканта моего отца, а мой отец – самопровозглашенный любитель «Parrot-head» (прим. – название группы «Parrot-head» можно перевести как «Голова попугая»); после того кошмара я не хотела участвовать в притворстве.

Но если и было что-то, чему мой отец научил меня с раннего детства, так это тому, что жить в страхе – не лучший способ прожить свою жизнь. Я перестроюсь. Снова стану сильной. Я научусь жить так, как должна, без страха быть преследуемой хищниками.

И вот я была здесь, пытаюсь притвориться, что моя жизнь может продолжаться. А Джинни мертва. Мертва.

Тем не менее, я по-прежнему покрывалась мурашками, и мужчина, смотревший на меня сверху вниз, ничуть не помогал.

– Ух ты, девочка. Ты знаешь, как их зацепить. Боже. Он очень привлекательный мужчина, – проворковала Майли рядом со мной, чуть не расплескав напиток, который держала в руке. Она начала веселиться раньше нас, учитывая, что Кэрри потребовалось целых два часа, чтобы убедить меня пойти с ними. Это было лучше, чем оставаться в полном одиночестве в крохотной квартирке в центре Нового Орлеана. По крайней мере, я так думала. – Если он тебе не нужен, я могла бы заняться с ним греховным делом.

– Тогда тебе придётся встать в очередь. Каждая вторая цыпочка в этом заведении мечтает оказаться в его постели, – прорычала Кэрри.

Я взглянула на обеих девушек, восхищаясь их яркими масками. Когда я снова посмотрела в сторону балкона, озноб превратился в спонтанное возгорание. Я могу поклясться, что этот мужчина раздевал меня глазами, планируя все те коварные вещи, которые он мог бы со мной сделать.

К сожалению, из-за того, как этот мужчина смотрел на меня, пронзая взглядом, я не была уверена, не было ли моё умозаключение огромной ошибкой. Он был великолепен во всех отношениях, но я не могла вынести его восхищения даже издалека. Сейчас у меня от всего этого мурашки по коже.

Я была уверена, что в аэропорту за мной следили. Слышала, это называется синдромом посттравматического стресса. Теперь я поняла, насколько разрушительным и изнурительным он может быть.

– Он просто обычный человек, – сказала я ей, хотя каждый дюйм моего тела покалывало, словно от электрического разряда. В своей профессии я привыкла к великолепным мужчинам, хотя подавляющее большинство мужчин-моделей, с которыми я встречалась, были эксцентричными, высокомерными придурками, зацикленными на себе и своей чрезвычайно привлекательной внешности.

К тому же, все они были просто симпатичными мальчиками, тип моделей, с которым я всегда знакомилась. Я же предпочитала плохих парней, что и привело меня в БДСМ-клуб. Ну, это одна из причин. У меня были вкусы, которые некоторые сочли бы извращёнными. Или, может, мне наскучила обычная обстановка в Лос-Анджелесе. В любом случае, там, откуда я приехала, привлекательных мужчин в костюмах было пруд пруди.

– Ей нужно проверить своё зрение, – вставила Кэрри. – И не увиливай, подружка, он смотрит прямо на тебя. Почему бы тебе не развеяться? Он же не кусается.

– Ты точно должна знать почему.

Я вдруг почувствовала себя неуютно, настолько сильно, что у меня вспотели ладони. Как только он повернул голову, я воспользовалась возможностью отойти от сверкающих огней в тень, где чувствовала себя более непринужденно.

– Ну он же не проследил за тобой от самого Лос-Анджелеса, – проговорила Кэрри.

– До сих пор не могу поверить, что у тебя был сталкер, – добавила Майли. – Мне так жаль, девочка. Жаль, что я ничем не могу помочь.

– Убийца. Этот ублюдок хладнокровно убил мою соседку по комнате. Помните? – это было то, чего я никогда не забуду, но срывать злость на ком-то из них, огрызаясь, было неправильно. – Мне жаль. Я всё ещё нервничаю.

– Помни, девочка. Монстра здесь нет, – сказала Кэрри, нахмурив лоб и уставившись на меня. – Ты в безопасности.

В безопасности. Я не была уверена, что это слово когда-нибудь снова будет означать то же самое.

Глубоко вздохнула, пытаясь вспомнить слова моего отца о страхе.

«Страх — это повседневный аспект жизни. Используй его, чтобы обрести больший контроль и бороться с желанием соскользнуть в безумие, вложив в него всё, что есть у тебя в душе. Затем сделай что-нибудь совершенно необычное, чтобы оживить свою жизнь, например, поборись с электричеством, например, постой посреди грозы, наслаждаясь грохочущими каплями дождя».

Мой отец был кем угодно, в том числе жестоким бизнесменом, но у него была страсть ко всему в жизни. К вину. Женщинам. Сигарам. Сексу. По крайней мере, две из его страстей разрушили его брак с моей матерью.

Он был богат, влиятелен и пользовался большим успехом как у мужчин, так и у женщин. А я очень не хотела больше поддерживать с ним отношения.

Я позволила себе слегка улыбнуться, бросив ещё один быстрый взгляд на этого эффектного мужчину.

– Ты права. Знаю. Однако это не значит, что я готова броситься в омут с головой. Мужчины меня чертовски раздражают. – Это было правдой. Мне не нужен был мальчик-игрушка или какой-то парень, ведущий себя так, будто он может быть единственным мужчиной, который мне нужен. Или ещё хуже. Но… Девушка же может пофантазировать. Она также может попробовать. Когда я провела рукой по своей шее, у меня не осталось сомнений, что он наблюдает за каждым моим движением. Кэрри подтолкнула меня локтем несколько секунд спустя, закатив глаза.

– Чисто для информации, девчушка, погружённая в эротические грёзы, что мужчина, который думает, что ты даже слаще булочки с корицей, является владельцем этого клуба. Он одинок и считается самым завидным женихом в городе. Ему сорок один год, он никогда не был женат. Детей у него нет, и он владеет домами в Ки-Уэсте, на Барбадосе, и потрясающим поместьем площадью семь тысяч квадратных футов прямо здесь, в Новом Орлеане.

Я так долго не была в городе, в котором родилась, что уже и понятия не имела, кто есть кто.

– Удивительно, что ты знаешь всю историю его жизни, – поддразнила я. – Это делает его абсолютно безопасным?

– Ну, если ты можешь назвать аллигаторов в дикой природе безопасными, – сообщила Майли, после чего фыркнула. – Конечно, он великолепен, но он ещё и мафиози, по крайней мере, ходят такие слухи, но в городе нет ни одной женщины, которая не предложила бы себя этому великолепному мужчине на блюдечке с голубой каемочкой, если бы он попросил. За исключением этой девушки. Тут уж нет.

– Лгунья. Ты бы приросла к нему всем своим телом, если бы могла. Именно это ты сказала мне, когда мы были здесь в последний раз, – упрекнула Кэрри.

Я обнаружила, что подхожу ближе к свету, пытаясь разглядеть его черты, и меня охватило ещё одно, ещё более странное приятное ощущение.

Мафия.

Ещё один холодок пробежал у меня по коже до самых кончиков пальцев. Я, конечно, знала о могущественной мафиозной семье, но раньше у них не было ночных клубов. Или были?

– Как его зовут? – когда ни одна из девушек не ответила сразу, я повысила голос. – Как его зовут?

– Боже правый, не думала, что тебе это интересно, – огрызнулась Кэрри. – Франсуа Тибодо. А что?

Я глубоко вздохнула и задержала дыхание. Моя удача была… странной.

– О, без причины, – подумала я, хотя у меня был миллион причин уйти из этого клуба прямо сейчас.

Я не только знала его, но и определённо считала его запретной зоной. Если бы я осмелилась прикоснуться к нему, мой отец убил бы меня. Когда-то они были очень близки. К сожалению, последнее, что я слышала об их отношениях, это то, что они были натянутыми. Это не поспособствует хорошей беседе за ужином. Как и то, кем я была на самом деле.

Но я должна была признать, что этот человек был безопасен, по крайней мере, для меня. На самом деле, он бы скорее убил любого мужчину, который посмотрел бы на меня косо, ведь его клятва, данная моему отцу, будет действовать до скончания веков. Он также был настоящим альфа-самцом, даже одетым в костюм за десять тысяч долларов. Дрожь возбуждения пронзила меня, мысль о том, чтобы вкусить запретный плод, была почти невыносимой. Этот мужчина был воплощением самообладания, безжалостности, которую невозможно себе представить, и даже с того места, где я стояла, он, вероятно, был самым великолепным мужчиной, которого я когда-либо видела.

Возможно, в своём последнем порыве решимости я осталась в тени, решив уйти, пока не стало слишком поздно, и я не переступила черту, которую никогда нельзя было пересечь снова.

Но девушка ведь может помечтать о том, что ей не принадлежит, хотя бы на одну ночь.

Кроме того, последние слова, которые мы сказали друг другу, были резкими, он смотрел на меня так, словно я была чем-то отвратительным, выползшим из центра земли, слизняком или чем-то похуже. И я позволила себе возненавидеть его, как меня и учили, из-за чего моя мать потащила меня через полстраны.

Ненависть была у меня в крови, горький развод моих родителей испортил отношения с отцом до такой степени, что я не разговаривала с ним почти три года. Вот почему возвращаться домой под покровом темноты было глупой идеей, но это было единственное место, где я чувствовала себя в безопасности.

В безопасности.

Была ли в этих словах хоть капля правды? По правде говоря, пока я находилась в городе под покровительством этого жестокого человека, я была в большей безопасности, чем где-либо ещё в стране. По крайней мере, здесь я могла наслаждаться жизнью.

Когда ещё один разряд электричества, ощущаемый мной ранее, пронзил всё мое тело, я поняла, что, должно быть, я ужасный человек, раз испытываю жажду того, что считается табу. По крайней мере, после того, как я уйду отсюда сегодня вечером, я больше никогда не поставлю себя в неловкое положение снова столкнувшись с Франсуа.

– Ты в порядке? – спросила Кэрри, дотрагиваясь до моей руки. Несмотря на всё её притворство, она волновалась и боялась за меня.

Я глубоко вздохнула и подняла свой бокал.