Текст книги "Запретный король (ЛП)"

Автор книги: Павлов Лора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

8 Кингстон

Я закончил наносить последний слой краски и отступил назад, чтобы окинуть все взглядом. Книжные полки были покрыты шалфейно-зеленым цветом, а стойка, которую я сделал, была выкрашена в два тона – тот же зеленый с белой окантовкой, над которой Сейлор трудилась всю прошлую неделю. Она тщательно зашкурила ее, состарила, и к концу работы стойка выглядела как настоящий винтажный предмет мебели.

Сегодня мы должны были занести всю ее мебель и расставить все, что сможем. Книги она будет распаковывать в ближайшие дни, но хотя бы крупные вещи займут свои места.

Хейс

Мы все еще собираемся заняться этим сегодня утром?

Ромео

Ага. Мы с Деми уже едем к Сейлор, чтобы помочь тебе все загрузить.

Нэш

Дай знать, если тебе понадобится мой пикап. Если нет – встречаемся в книжном.

Ривер

Мы с Руби тоже встретимся с вами в книжном. Ты хоть поспал, Кинг?

Сон переоценен. Я здесь и готов работать.

Ромео

Черт возьми, чувак. Ты настоящий боец.

Хейс

Ценю тебя, брат.

Нэш

Я в пути. Нужно ли позвать ребят обратно, чтобы закончить покраску?

Нет, все сделал.

Нэш

Ты что, всю ночь не спал, черт возьми?

Ты же знаешь, они мои любимые.

Хейс

Думаю, твои бессонные ночи обычно связаны с красивой женщиной, а не с банкой краски.

Помидор. Томат.

Ривер

Я никогда не понимал эту нелепую поговорку.

Ромео

Это значит, что это одно и то же.

Ривер

Я знаю, что это значит, придурок. Просто считаю эту поговорку глупой.

Нэш

Ты считаешь глупым почти все на свете. Кстати, Катлер не может перестать трещать про Пасху. Ты уверен, что справишься с приемом гостей после бессонной ночи, Кинг?

Ты же знаешь, Пасха – мой любимый праздник. Цыплята в зефире, охота за яйцами и корзинки с угощениями. Черт возьми, брат, я уже в деле.

Ривер

Руби сказала, что придет пораньше, чтобы все подготовить.

Конечно, она так и сделает. Это моя девочка.

Нэш

Осторожнее, Ривер. Он серьезно настроен. Тебе лучше уже кольцо дарить.

Ривер

Поверь, я стараюсь.

Это делало меня счастливым. Видеть, как мой брат и Руби строят свою жизнь вместе. Это все, чего я хотел для Ривера..

Ромео

Деми сказала, что ты недавно катался с ней, Руби, Сейлор и Катлером, Кинг. Как ты себя чувствуешь? Она говорила, что ты потом ходил как-то странно.

Ривер

Это было не просто странной походкой. Он заставил меня заехать в Daily Market и найти какую-то мазь для коровьих сисек.

Нэш

Мне кажется, это называют вымя, придурок.

Чувак, мне надо было работать, а я едва мог ходить. Давно не сидел на лошади, и решил, что будет круто обойтись без седла.

Хейс

Я не понимаю. А зачем была нужна эта мазь для вымени? У тебя что, соски натерлись после езды на лошади?

Ривер

Мазь была не для его сосков. 😂🍆

Ты отмороженный. Не понимаешь, о чем говоришь. Мазь была не для моего члена.

Ромео

Мне нравится слово «отмороженный». Оно звучит по-особенному.

Хейс

Согласен. Мне тоже нравится.

Ривер

Ну так расскажи нам… куда именно ты нанес эту мазь?

Для адской дорожки. Болело просто адски. Мы проехали кучу километров.

Хейс

Что за нахрен такое «адская дорожка»?

Нэш

Ты про задницу?

Нет, членосос. Я про промежность. Про таинт. Про эту самую адскую дорожку. Вот этот участок от задницы до яиц. Опасная территория. Немногие женщины хотят там побывать.

Ромео

Откуда у тебя вообще такие выражения берутся?

Ривер

Это фишка Кинга. Но жаль, что я тогда не знал – мне бы очень хотелось увидеть лицо Оскара Дейли, когда я бы сказал ему, что мазь нужна для королевской адской дорожки.

Нэш

#принцесса

Хейс

У меня до сих пор голова кругом от этого, но, признаюсь, звучит довольно метко.

Моя адская дорожка натерлась в хлам, а эта мазь для коровьего вымени – просто волшебство.

Ромео

Никогда бы не подумал, что услышу такие слова.

Хейс

Он теперь наш. Живи или Умри, сученьки.

Нэш

Все уже с ума сходят. Скоро увидимся.

Я сунул руки в задние карманы джинсов и потянулся, как раз когда Сейлор зашла в дверь с открытым от удивления ртом.

– Ты все закончил?

– Конечно. Ты ведь сегодня ждешь доставку мебели, да?

– Да, но мы же могли бы все вместе покрасить, пока заносили мебель, – она покачала головой, а ее улыбка была шире, чем я когда-либо видел.

И вот ради такой улыбки стоило лишиться сна.

– Кинг, ты же вымотан будешь. Ты всю ночь здесь был?

– Ты же знаешь, я не против провести ночь без сна, если надо что-то закончить.

Обычно это было ради женщины… Но в каком-то смысле и сейчас я делал это ради женщины.

– Как ты вообще завтра всех примешь на Пасху? Ты же без сил будешь.

– Все нормально. Мне всегда хватало и малого количества сна.

– Я поговорила с Руби, и завтра приду пораньше, чтобы помочь с подготовкой. Я же обещала тебе сделать ветчину, но хочу еще взяться за что-то. Это самое меньшее, что могу сделать, – ее взгляд скользил по комнате, и она так сияла, что у меня в груди что-то сжалось.

Я посмотрел в окно и увидел, как подъезжает пикап. Первым приехал Хейс, брат Сейлор.

Напоминание.

– Совсем забыл сказать… если хочешь, зови Джейлена завтра. У нас, понятно, всем рады. Только пусть этот парень наденет хоть штаны, – я рассмеялся, и она уже хотела что-то сказать, но в этот момент в дверь зашел Хейс.

– Большой день, Сейлор. Готова?

– Конечно. Мы же только что это обсуждали у меня дома, когда мебель грузили, – она рассмеялась. – Только посмотри, как тут все выглядит. Кинг всю ночь красил книжные полки.

– И с натертой адской дорожкой, к тому же, – сказал этот гад, и я обернулся к Сейлор, у которой был полный недоумения взгляд.

– Потом объясню, – покачал я головой, а в этот момент зашли остальные.

– Моя девочка открывает свой магазин! – крикнул Катлер, забежав внутрь с охапкой цветов, явно сорванных для Сейлор.

– Точно, малыш. А для тебя я устрою уютный уголок для чтения, – Сейлор нагнулась и поцеловала его в щеку. – Мой маленький бейсболист.

– Ага. Я крут! Папа говорит, что я буду лучше него, – гордо заявил он.

Я посмотрел на Нэша, который стоял сзади и ухмылялся:

– Еще бы. Будешь стараться – все получится.

– Я хочу быть как папа и все мои дяди, когда вырасту. Дядя Кинг, научишь меня так красить? – малыш уставился на книжные полки, приближаясь к ним.

– Обязательно. На следующей неделе начнем делать твой стол, как ты просил. Сначала соберем, а потом будем красить.

Катлер сжал кулак и широко улыбнулся:

– Круто! У меня будет свой стол, и я буду бизнесменом, как дядя Ривер.

– Тогда сделаем лучший стол во всем городе, – я хлопнул его по ладони.

– Так, разгружаем машины, – сказал Ривер, заглядывая в дверь.

И мы действительно взялись за дело. Следующие несколько часов мы работали не покладая рук. Пришли все: Ривер, Руби, Пейтон, Бобби, Слейд, Нэш, Хейс, Катлер, Ромео, Деми, несколько ребят из зала, даже братья Руби – Рико и Зейн – заглянули на пару часов. Только один человек так и не появился – Джейлен. Я не стал спрашивать, закончила ли Сейлор с ним, потому что она ничего не сказала, а мне не хотелось выглядеть отчаянным идиотом, которому до смерти интересно.

Хотя я именно таким идиотом и был.

Деми приготовила нам обед и поила нас холодным чаем, пока мы распаковывали вещи.

А когда я вернулся домой, даже не стал принимать душ. Просто рухнул на кровать в одежде и тут же вырубился.

Будильник выдернул меня из глубокого сна. Я глянул на телефон – не поверил своим глазам: я вырубился на целых четырнадцать часов, хотя мог бы спать и дольше. Скоро должны были прийти Руби и Сейлор, чтобы помочь все подготовить, и мне явно не помешал бы душ, чтобы хоть как-то проснуться.

Я быстро зашел в ванную, стоял под струями воды и сдерживал желание схватиться за член и хоть немного себя облегчить. Но я этого не сделал.

Уже несколько недель – наверное, рекорд для меня – у меня не было секса. Я реально страдал, но просто не мог собраться.

Стоило мне подумать о сексе – я тут же думал о Сейлор.

И это было чертовски неправильно, я это понимал.

Так что я обходился без всего.

Ни секса. Ни рук себе. Ни этих ваших игр с салями. Ни малейшего облегчения.

Я работал как проклятый, загружал мозг и руки делом.

Но мой член… был явно не в восторге.

Я отмахнулся, оделся и напомнил себе, что ни один мужик еще не умер от хронического стояка.

Хотя?

Очень надеюсь, что нет.

Зазвонил дверной. Руби и Сейлор вошли с пакетами из магазина. Я помог им все занести, и был благодарен, что они все взяли под свой контроль.

– Я займусь ветчиной, – сказала Сейлор.

– Отлично. А я пойду начну прятать яйца для Катлера, – сказала Руби, окидывая взглядом мешки с яйцами, которые я купил для охоты. – Господи. Он ведь один ребенок. Тут, наверное, двести яиц.

– Один ребенок, зато лучший на свете. Решил, что он захочет найти побольше яиц. Я наполнял их всей его любимой мелочевкой последние несколько ночей.

– Ты хороший человек, Кингстон Пирс, – сказала Руби, встала на носочки, поцеловала меня в щеку, схватила один из больших пакетов и вышла во двор.

Я повернулся к Сейлор, которая стояла, наклонившись к духовке – в коротких джинсовых шортах, загорелые ноги на виду.

Блядь.

Мой член тут же уперся в джинсы, и я изо всех сил пытался его усмирить. Зажмурился и стал представлять себе худшие кошмары.

Белые фургоны.

Пчелиные ульи.

Толпы клоунов.

– Эй, с тобой все в порядке? – вытащила меня из личного ада Сейлор.

– Да, конечно. Чем помочь? – хлопнул я в ладоши, и она даже подпрыгнула от неожиданности.

Я весь на взводе. Член на взводе. Все мое тело на взводе.

Последние недели мы почти не оставались наедине. Я специально этого добивался. Но вот – мы вдвоем.

На ней простая белая футболка, а я не мог оторвать взгляд.

Она посмотрела на себя:

– Что, на мне что-то? Почему ты так странно на меня смотришь?

– Что? Я? Нет. Я бы никогда не смотрел на тебя странно.

– А, ты, наверное, думаешь, почему я такая одетая. – покачала головой, будто только сейчас сообразила. – Мы с Руби привезли одежду, чтобы переодеться перед началом. Но пока готовим – решила быть в чем попроще.

Меня ее внешний вид вообще не смущал, но я, конечно, не стал это озвучивать.

– Ты прекрасно выглядишь. Можешь не переодеваться из-за меня. Все равно вечеринка неофициальная.

– Ну, это же Пасха, – она взяла еще один пакет и протянула мне. – Давай ты займешься одноразовой посудой, а мы с Руби все расставим на островке. Такой формат для нашей компании лучше всего.

– Отлично. Спасибо, что все взяли на себя. Руби сказала, что мои белые бумажные тарелки не годятся, – усмехнулся я, распаковывая все эти бесконечные пакеты. Я предложил оплатить все, когда они звонили из магазина, но Руби сказала, что Ривер сам настаивает все купить, раз я беру на себя все остальное.

Следующие два часа мы готовили еду, я наполнил холодильники напитками и вынес их на террасу, потом помог Руби спрятать яйца для Катлера.

Когда я вернулся в дом, Сейлор вышла из ванной в коротком белом сарафане и ковбойских сапогах.

У меня пересохло во рту.

Все. Сейчас я взорвусь. Прямо тут, в центре комнаты, без всякого контакта. Я уже был на грани.

Придется или разрешить себе хоть как-то облегчиться, или позвать кого-то из «дежурных» подруг. Дальше так продолжаться не может.

Это уже почти медицинская проблема.

Сейлор улыбнулась и закружилась. Спина сарафана была полностью открыта, загорелая кожа красиво смотрелась на фоне белого.

– Ну как тебе?

Я кивнул, облизывая губу:

– Очень красиво.

Волосы собраны в хвост, немного макияжа – розовый блеск на пухлых губах, улыбка до самых ее ярко-бирюзовых глаз.

– Спасибо, Кинг. Думаю, сегодня будет отличный день. И спасибо, что пригласил маму. Для нее и для меня – это много значит, – сказала она, проходя мимо меня на кухню, оставляя за собой лавандовый аромат.

– Конечно. Только бы Барри не пришел – а твоя мама всегда желанная гостья. Во сколько придет Джейлен? – спросил я, потому что мне до смерти хотелось знать, что у них там.

– Ой, я тебе даже не рассказала, – ты же вечно занят работой. Все, с этим покончено. Я все закончила. Ну, мы останемся друзьями, но не более, – пожала она плечами, вскинула руки и покрутила ими. – Вот так. Я снова свободна.

– Ох, началось! – засмеялась Руби, проходя через заднюю дверь. – Она снова на рынке.

– Если честно, – вздохнула Сейлор, глядя то на меня, то на Руби, – мне сейчас хочется просто побыть одной.

– А это нормально. Девушка и сама может о себе позаботиться, если не хочет зависеть от мужика, – подмигнула Руби и толкнула Сейлор плечом. Обе засмеялись.

Что вообще происходит?

Они реально сейчас обсуждают, как себя удовлетворять?

Это вселенная так издевается надо мной?

– Да? Думаешь, можешь сама себя порадовать лучше, чем мужчина? – спросил я, надеясь, что они не заметят, каким хриплым стал мой голос.

Руби уже уткнулась в телефон, а я встретился взглядом с Сейлор.

– Ну, вообще-то я давно ни с кем… ну, ты понял. Так что да, я прекрасно знаю, как себя порадовать, Кинг. Можешь не переживать.

Вот блядь.

Даже фургон, набитый пчелами и за рулем – клоун-убийца, не спас бы меня от этих мыслей. Ни одна картинка не могла вытеснить то, что сейчас творилось у меня в голове. Если я срочно не примусь за дело, точно взорвусь.

Я тоже закинул виноградину в рот, стараясь выглядеть так же невозмутимо:

– Не переживаю вовсе.

Потому что сейчас волновался не за Сейлор.

А за себя.

9 Сейлор

Я даже не помню, когда у меня в последний раз был такой спокойный и веселый день. В последнее время я только и думала о том, как открыть книжный магазин, где найти деньги, и еще подрабатывала в кофейне, чтобы как-то платить за жилье.

А сегодня был просто день для семьи, друзей и удовольствия.

Катлеру понадобилась помощь, чтобы найти все двести яиц, которые Кингстон для него подготовил, и мы все дружно помогали. Нэш весь день подшучивал над Кингстоном, что тот слишком переборщил, но именно за это его все и любят – и Нэш тоже, хотя и не признается. Катлер каждый раз устраивал праздничные танцы, открывая очередное яйцо и находя там то монетки, то конфеты, то наклейки, то мини-бейсбольные мячики. В некоторые яйца Кингстон даже положил семечки, за что удостоился косого взгляда от Нэша, но Катлер был счастлив каждую секунду.

Я удивилась, что Селена не пришла, но не стала спрашивать почему. Это не мое дело. Может, она сегодня с семьей.

Одним из лучших моментов дня стало то, что мама все-таки приехала. Мы с Хейсом ее уговаривали, но это всегда было сложно, потому что Барри здесь никто не ждал, а она обычно выбирала остаться с ним.

Она всегда выбирала его, да?

– Так здорово, что Перл смогла приехать, – сказала мама, когда мы доели.

Ривер как раз забрал свою бабушку, чтобы она могла пару часов провести с нами, а не в доме престарелых.

– Да, она замечательная. Я тоже так рада, что она здесь.

– Еда была потрясающая. Можно я возьму тарелку для Барри? – спросила она, и мне стало неприятно, как нервно она это произнесла.

Сказать, что воды утекло немало – ничего не сказать.

Я ненавидела, что этот человек встал между нами.

– Слушай, не надо даже говорить, для кого. Конечно, бери – сколько хочешь, – ответила я.

– Хейс какой-то отстраненный, – сказала мама, и я перевела взгляд туда, где брат подавал мячи Катлеру.

– Он просто не понимает твой выбор, мам. – Я отвела взгляд, а потом вновь посмотрела ей в глаза. – Барри всем нам принес немало боли. Я не понимаю, как ты этого не видишь или почему терпишь – а Хейс… он всегда был защитником. Это его суть.

Она кивнула:

– Я знаю. Но он последнее время стал лучше. Он сам подбодрил меня прийти сегодня. Он тоже хочет тебя видеть.

Я вздохнула:

– Я не могу строить отношения с мужчиной, который причинил столько боли. Неоднократно. Этого не будет.

– Понимаю. Но люди могут меняться.

– Конечно. И ему давали много шансов – только они никогда не длились долго, – я подняла руку, чтобы она не начала его защищать. – Я люблю тебя, мам. Всегда буду любить. Но рядом с ним меня не будет. Он слишком много раз сжигал этот мост.

– Но ты всегда готова простить своего отца и попытаться восстановить отношения с ним. В чем разница? – ее взгляд стал жестким, и это то, что я не переносила. Вот почему Хейс не любит находиться рядом, когда она с Барри. Она становится колючей и злой, будто впитывает всю эту тьму, что исходит от него.

В конце концов, она всегда ставила его на первое место. Я выросла в доме, где ни мама, ни папа ни разу не поставили меня или Хейса на первое место.

А вот мой брат всегда был таким для меня.

Он всегда выбирал меня.

– Разница в том, что отец никогда не поднимал на меня руку. Никогда не бил ни меня, ни тебя, ни Хейса. Вот и вся разница, мам, – покачала я головой и огляделась, чтобы убедиться, что никто не слышит. Все были на улице: кто-то болел за Катлера, кто-то сидел на пристани и любовался водой. Кингстон уже успел покатать часть гостей на лодке, и все выглядели румяными и растрепанными после ветра. – Но ты права: отец тоже не был с нами. Я, наверное, и сама давно должна бы была уйти, но мне просто хочется его узнать. Познакомиться с моими сводными братьями и сестрами. Вот и все.

– Прости. Не стоило мне все это начинать. Сегодня ведь Пасха, и я правда благодарна, что ты меня пригласила. Но мне пора, милая. Барри дома один, я обещала, что не задержусь.

Конечно, она уходит. Я уже автоматически осмотрела ее на предмет синяков. Насилие со стороны мужа не было таким, каким я себе его представляла в детстве. Оно было не постоянным. Он не был пугающим с виду. Барри был нормальным… пока не срывался. Иногда это случалось раз в год, иногда – каждый месяц. Мама утверждала, что уже много лет ничего не было, и мне оставалось только верить ей на слово. Он прошел кучу курсов по управлению гневом по предписанию суда, держал приличную работу, их дом выглядел чистым и безопасным.

Но я так себя там никогда не чувствовала.

Потому что жить в атмосфере, где всегда ждешь подвоха, было изматывающе. И я даже не прошла через то, что мама. Барри ударил меня три раза за всю жизнь и все три раза, когда я пыталась разнять их драки с мамой.

Я была нервным ребенком. В подростковом возрасте – застенчивой до боли, с жуткой тревожностью. Все изменилось, когда я переехала к Хейсу, когда ему исполнилось восемнадцать, и он стал моим опекуном. А потом, когда я уехала учиться, жизнь стала только лучше.

Много лет, проведенных вдали от этого яда, вернули мне уверенность.

Я обрела самостоятельность.

Я больше не жила в страхе и тревоге. И хочу того же для мамы.

Я не могу сосчитать, сколько желаний на одуванчиках я загадывала ради нее.

– Я оставила на кухне кучу контейнеров, так что бери еду с собой, сколько хочешь.

– Только не злись на меня, – сказала мама, и у меня сжалось сердце. Я взглянула на Хейса – он наблюдал за нами, его глаза были напряженными. Я улыбнулась ему, показывая, что все нормально.

– Я не злюсь. Я рада, что ты пришла, мам. Все, чего я хочу – чтобы ты была счастлива.

– Обещаю, я сейчас самая счастливая за всю свою жизнь, – сказала она, и тут я вдруг поняла, что даже не знаю, как выглядит счастье для моей мамы. Она всю жизнь боролась с депрессией. Если с Барри были проблемы, она мешала лекарства с алкоголем, и я не припомню ни одного момента, чтобы она выглядела по-настоящему счастливой. И это всегда преследовало меня. – Я попрощаюсь со всеми и загляну в книжный на открытие.

– Спасибо. Это важно для меня, – я обняла ее. – Люблю тебя, мам.

– И я тебя, малышка.

Я поднялась и следующий час провела у воды, болтая с девчонками.

– Ривер немного переживает за Кинга. Он в последнее время совсем не похож на себя, все время на нервах – для него это нетипично, – сказала Руби.

– Да, Ромео тоже говорил, что он много работает и больше обычного напряжен, – Деми откинулась на спинку кресла и улыбнулась мне. – Я так рада, что ты уговорила его покататься с нами на лошадях на прошлой неделе. Я давно пыталась его вытащить, но он согласился только когда ты предложила. В конной прогулке есть что-то особенное – будто все внутри встает на свои места, правда?

– Думаю, это почти как ездить на мужчине, – именно там я всегда нахожу гармонию, – вставила Пейтон, и вокруг нас тут же раздался громкий смех.

– У тебя самый пошлый мозг, – покачала головой Деми.

– Думаю, ему понравилось. Он сам говорил, что давно не катался на лошадях. Мне кажется, на него давит все это с книжным и ремонтом на ранчо Брайтон – так что теперь все должно немного утихнуть, – я скрестила ноги в ковбойских сапогах.

– Я его почти не вижу в городе в последние недели. Для Кинга это вообще не похоже – он же мистер Общительность, – заметила Руби.

– Может, он вечерами дома с Селеной, – сказала я, отпив глоток пива и невольно глядя туда, где Кингстон сидел у костра с парнями.

Его широкие плечи натягивали черную футболку, длинные ноги были вытянуты вперед, и он, откинувшись, подносил ко рту бокал. Я заметила, что после ужина он налил себе приличную порцию виски. Видимо, ему правда нужно было расслабиться.

– Думаю, с этим уже покончено. Ривер говорил, что все закончилось сразу после той вечеринки у нас, когда его укусила пчела, – добавила Руби, и меня это удивило. Он мне ничего не говорил, но, наверное, не счел нужным – это ведь не мое дело.

– Ты нам так и не рассказала, – Пейтон наклонилась ко мне, игриво изогнув брови, – когда вытаскивала жало, ты что, увидела его… достоинство?

Я закатила глаза, а Руби и Деми захихикали, стараясь скрыть смех.

– Нет, конечно! Все было прикрыто как надо, – покачала я головой. – Я пойду за пивом. Кому взять?

– Еще бы! – в один голос сказали все, и я, улыбаясь, снова посмотрела на Кингстона у костра. Он выглядел напряженным, явно меня не заметил, а на улице уже темнело и у меня тут же родился идеальный план.

Я быстро пошла к дому, свернула в боковой двор, где точно знала, что растут одуванчики. Я выбрала самый яркий цветок, мельком посмотрела, не наблюдает ли он – нет, сидит спиной.

Я бросила пустую бутылку в контейнер для стекла и взяла четыре новых, оставив их на кухонной стойке, а сама прошмыгнула по коридору в его спальню.

Я собиралась спрятать цветок там, где он его точно не ожидает. Зашла в его ванную и огляделась.

Никогда раньше мы не прятали одуванчики друг другу в душе. Я залезла за занавеску, стала искать подходящее место и положила одуванчик между шампунем и гелем для душа. От флаконов пахло мятой и Кингстоном – я глубоко вдохнула.

– Сейчас выйду! – донесся издалека его голос, и я тут же дернула занавеску, затаившись. Видимо, он просто что-то забыл в спальне.

Черт.

Пора выбираться.

Сделай хоть что-нибудь. Уходи из душа!

Шаги все ближе, и вот уже щелчок – закрывается дверь ванной.

Сейчас или никогда.

Господи, это ужасная идея.

Я потянулась к занавеске, и вдруг с другой стороны послышался стон – я замерла.

Он тяжело дышал.

– Ммм… как же хорошо… – прошептал он, и я сжала бедра – вопросов, что там происходит за занавеской, не осталось.

Сделать уже ничего нельзя.

Я крепко зажмурилась, слыша, как его дыхание становится все чаще.

Похоже, Кингстон сегодня хорошо выпил – возможно, в такие моменты он предпочитает остаться один.

Я четко представляла его руку, скользящую по члену, и тихие стоны, которые вырывались у него – мне даже пришлось зажать рот рукой, чтобы не выдать себя.

Я сжала глаза еще крепче, когда внутри зажглось странное желание, а музыка с улицы помогла хоть немного остаться в себе.

Его дыхание сбилось окончательно.

Он был близко.

Еще один стон заставил меня закусить губу и затаить дыхание.

– Такая мокрая… Такая узкая… – прошептал он, и я почувствовала, как между ног стало влажно. Я даже не видела его, но это был, наверное, самый возбуждающий момент в моей жизни.

– О, черт, Сейлор… – хрипло вырвалось у него, и он застонал.

Сейлор.

Он сказал мое имя?

Я пыталась осознать, что только что услышала, когда вдруг откуда-то снаружи раздался громкий стук – видимо, это была дверь его спальни, – потом шорох, звук молнии, и вода включилась: он явно мыл руки.

– Ты там, придурок? – прокричал Хейс, и теперь он был уже у двери ванной.

Что вообще происходит?

Это была ужасная идея.

Я была напугана до смерти и при этом возбуждена как никогда.

А теперь сюда пришел мой брат?

– Господи… – я затаила дыхание, когда дверь распахнулась. Если меня сейчас обнаружат – я Кингстону в глаза больше не посмотрю. – Мужику нельзя минуту спокойно посидеть?

– Вот и я о том же. Эта зеленая фасоль мне не пошла. Мне надо немного уединения, – рассмеялся Хейс.

Боже, только не это.

Я только что услышала, как лучший друг моего брата получает удовольствие, думая обо мне, а теперь мой брат собирается тут… ну вы поняли.

– Нет уж, иди в гостевой. Дверь в спальню закрыта, никто не помешает. А тут – моя святая обитель, – Кингстон говорил уже в привычном шутливом тоне, и, что поразительно, звучал абсолютно расслабленно.

А вот я сейчас лопну от напряжения.

– Ну ладно. Только никому не говори, где я. Мне надо время для себя. Есть у тебя журналы? – пошутил брат.

– Ты заноза в заднице, – Кингстон рассмеялся. – Сейчас принесу тебе свой Sports Illustrated с тумбочки.

Голоса становились все дальше, и я просто выжидала. Наступила полная тишина – похоже, они ушли.

Мне надо было срочно выбираться отсюда. Я тяжело выдохнула, осторожно выглянула из-за занавески, не услышав ни звука.

Я вышла из душа и двинулась к двери, вытягивая шею, чтобы убедиться, что в спальне никого нет.

Все чисто.

Я подошла к окну спальни и увидела, как Кингстон снова уселся у костра, откинув голову и смеясь.

Ну да, теперь он точно расслаблен.

Я быстро выскользнула из его комнаты обратно на кухню, схватила четыре бутылки пива и пошла во двор.

Сердце колотилось как бешеное.

Я не могла поверить, что только что произошло.

Может, в Маґнолия-Фоллс есть еще какая-то Сейлор?

Хотя, если честно, я сама не раз представляла себе Кингстона Пирса, когда фантазировала в своей комнате.

Но это же Кинг. Он так на меня не смотрит.

– Сейлор! – позвал он, когда я проходила мимо, и я обернулась – все сидели у костра, улыбаясь. – Ты мне нужна здесь в поддержку.

Я подошла к огню, его темно-карие глаза блестели в лунном свете.

– И в чем же тебя поддержать? – спросила я, голос был немного хриплый, пришлось прокашляться.

– Ты рассталась с Джейленом из-за его плавок? – спросил Ромео.

Я закатила глаза и покачала головой:

– Абсолютно нет.

Хотя, признаться, это явно не помогло, но не в этом была причина.

Кингстон прижал руку к груди, будто его ранили:

– Ранишь меня, Сейлор Вудсон. Я был уверен, что дело в этом.

Почему его так волнует Джейлен?

Ревнует, что ли?

– А что случилось? – спросил Ривер. – Он казался очень заинтересованным.

– Он отличный парень. Просто у меня к нему не было тех чувств.

Кингстон не отводил от меня взгляда, а язык медленно скользнул по нижней губе, и я едва не взорвалась прямо на месте.

В Пасху, на глазах у друзей и семьи.

Я будто вышла из собственного тела.

Перед глазами стоял лучший друг брата, стоящий у раковины и дрочащий...

– А есть кто-то другой, кто тебе нравится? – поддразнил Кингстон, в голосе была легкая хрипотца от выпитого за вечер виски.

Я выпрямилась:

– Нет. Я просто решила пока быть одна. Типа как ты, Кинг. Может, тоже буду «играть на поле».

Он кивнул медленно, а парни засмеялись. Ривер перевел взгляд с меня на брата, я видела, как у него в голове что-то крутится.

– Тут не так уж плохо, – поднял он бокал, подмигнув мне.

Я чокнулась с ним бутылкой:

– Ладно, пойду отнесу девчонкам их пиво. Вы тут ведите себя хорошо, ладно?

Вокруг снова раздался смех, а я пошла к воде.

– Ну надо же! Ты что, специально за пивом в Daily Market бегала? – спросила Пейтон, когда я раздала всем бутылки.

– Нет, просто задержалась, болтая с народом.

Руби приподняла бровь:

– Ты какая-то румяная. Все в порядке?

– Конечно! Я себя прекрасно чувствую.

Я плюхнулась в свое кресло и невольно посмотрела через плечо – взгляд Кингстона тут же встретился с моим.

Я прикусила губу, не отводя глаз.

– Ну все! Теперь я стал легче килограммов на пять, – прокричал Хейс где-то позади, и Кингстон сразу же отвел взгляд.

Вот так... он снова перестал на меня смотреть.

Когда Кингстон не был наедине в ванной со своими мыслями, он был самым верным другом.