Текст книги "Запретный король (ЛП)"

Автор книги: Павлов Лора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

28 Кингстон

Вечеринка получилась отличной. Еда, выпивка, покер, музыка – все зашло на ура. Когда все начало подходить к концу, Нэш с Ривером собирали бутылки по двору, а я провожал Коуча, Бобби и Слейда к двери.

– Спасибо за крутой вечер, – сказал Слейд, хлопнув меня по руке и крепко пожал ладонь.

– Спасибо, что пришел. Быть трезвым на таких тусовках – непросто, – признался я, удивленный, что он задержался так надолго.

– Ромео много для меня сделал. Я ради него хоть сто бутылок безалкогольного пива выпью. А теперь он женится на моей сестре, так что он семья, – отозвался он.

Слейд Кроуфорд действительно впечатлил меня. Он выступал в школе, рассказывая про свою борьбу с зависимостью, и отлично справлялся с работой в спортзале. Я знал, как это сложно, и он шел шаг за шагом, но, глядя со стороны, у него все складывалось чертовски хорошо.

Бобби похлопал меня по спине и поблагодарил, когда я открыл дверь.

А потом подошел Тренер.

Он протянул руку, и я сделал то же самое.

– Спасибо, что пригласил. Было весело. И я рад, что мое присутствие, кажется, больше не раздражает тебя.

Он был немного пьян, но попал в точку. И я почувствовал себя мудаком – он явно понял, что я его не особо переваривал.

– Извини, что все началось не с той ноги.

– Забудь. Думаю, мы оба знаем, почему ты был не в восторге от меня. Но, по-моему, все сложилось так, как и должно было. Я рад за тебя. За вас обоих, – он подмигнул, выходя за дверь, и я понял – весь город, похоже, уже все понял.

Утро не могло наступить скорее.

Я специально почти не пил – боялся, что сболтну что-нибудь, прежде чем успею поговорить с Хейсом.

Я закрыл дверь и пошел обратно в гостиную, где Ромео, Ривер и Нэш сидели и смотрели на Хейса. И я сразу заметил, как им не по себе.

Я откашлялся:

– Что случилось?

Хейс посмотрел на меня, и я понял – он знает.

Он, блядь, все знает.

Этот взгляд – чистая ярость, злость.

Разочарование.

– Я пошел в твою ванную, потому что две другие были заняты. И хотел взять журнал, пока сидел там, так что полез в тумбочку. И вот спрашиваю у пацанов: какого хрена ожерелье моей сестры с глазом лежит у тебя в спальне на тумбочке? Я знаю, она как-то ночевала здесь, но тогда она спала в гостевой. А сейчас она давно живет дома. Так что я спрошу тебя один раз, Кинг. Почему, блядь, ожерелье Сейлор лежит у тебя на тумбочке? В твоей, сука, спальне?

– Послушай, я как раз собирался поговорить с тобой завтра. Мне нужно было многое тебе сказать.

– Что-то ты мне, значит, сказать хотел? А раньше нельзя было? Мы что, не разговариваем каждый гребаный день? Мне что, нужно было назначить тебе прием?

– Хейс, присядь. Дай ему высказаться, – сказал Нэш.

Это была ошибка. Хейс взорвался.

– Присядь? Дай ему высказаться? Все мои лучшие друзья, оказывается, что-то знали и никто даже не подумал мне сказать? – он двинулся ко мне, и я понял – я в полной заднице. Все пошло совсем не так, как я хотел. – Смотри мне в глаза, Кинг. И скажи прямо… ты трахал мою сестру?

Я схватил его за плечи и оттолкнул:

– Не смей так говорить о моей женщине.

Потом все словно замедлилось. Он налетел на меня, а я не сопротивлялся. Я это заслужил. Я облажался и готов был принять все, что прилетит.

Первый удар – в лицо. Потом он схватил меня за рубашку и начал трясти, пока я лежал на полу.

– Твоя, блядь, женщина? А на сколько? Пока не надоест? А потом просто выбросишь, да? Какого хрена ты с ней так поступил?

Ромео, Ривер и Нэш подскочили и начали его оттаскивать.

– Все не так, как ты думаешь, – сказал я, приподнимаясь и вытирая кровь с губ. – Дай мне объясниться.

Он был явно пьян – пошатывался, отмахивался от них, а потом повернулся к каждому по очереди:

– Вы все знали? И никто мне ничего не сказал?

– Мы не знали наверняка. Просто подозревали, – ответил Ромео.

– Это не их вина. Это на мне. Дай я провожу тебя, и мы поговорим.

Он горько рассмеялся:

– Поговорим? У тебя были месяцы, чтобы поговорить. И все, что ты сделал, – думал только о себе.

Я встал.

– Все не так, Хейс. Ты мне как брат. Я люблю тебя, чувак.

– Нет. Она – все, что у меня есть. Она столько пережила, а ты так с ней поступил. Ты просто хотел засунуть в нее свой хуй.

Теперь уже я не выдержал и ударил его прямо в челюсть.

– Я же сказал тебе: не смей так о ней говорить.

Он пошатнулся, сплюнул на мой деревянный пол, поднял руки и начал пятиться к выходу, не сводя с меня взгляда.

Он просто смотрел, с таким видом, будто я его предал.

И ведь я действительно предал, да?

Этот взгляд едва не сломал меня.

Предательство. Ярость. Боль.

– До конца вместе, да, Кинг? До конца, мать твою, вместе… – голос его дрогнул на последнем слове, и у меня что-то оборвалось внутри.

Он развернулся и вышел за дверь.

– Я разберусь, – сказал Ромео, подняв руку и выбежав следом.

– Я с тобой. Он сейчас будет бушевать, – Нэш поспешил за ним.

Они оба бросили на меня взгляд, в котором читалось все.

Я накосячил. И по-крупному.

Я опустился на диван и провел рукой по лицу.

Все пошло по худшему сценарию.

Я причинил боль человеку, которого считал братом.

Ривер вышел из кухни и сел рядом. В руках у него был пакет с замороженным горошком – он протянул его мне, чтобы приложить к лицу.

– Это плохо, Кинг. И тебе придется это исправить.

– Я знаю. Я собирался поговорить с ним утром. Без зрителей и сцен.

– Ну, как тебе твой план? – он поднял бровь. – А теперь давай по-честному. У тебя с ней все серьезно?

– Думаешь, я ударил бы его, если бы это было несерьезно?

– Да уж, ход неожиданный. Но мне нужно услышать это от тебя, брат. Потому что если это не по-настоящему, ты мог только что разрушить дружбу на всю жизнь.

– Я люблю ее, Ривер. Думаю, давно уже. Еще задолго до того, как что-то между нами началось. У нас есть история – с тех пор, как она жила у нас, – я поднял руки, когда заметил, как он начал напрягаться. – Между нами тогда ничего не было. Клянусь всем, что у меня есть. Никогда. Но чувства… они были давно. Я не могу держаться от нее подальше. Я пытался. Пытался, блядь, изо всех сил.

Я закрыл лицо руками, пытаясь не развалиться прямо здесь.

– Почему ты, блядь, не поговорил со мной? С Хейсом?

– И что я должен был сказать? Что она мне нравится? Потому что сначала я и думал, что это просто влечение. Но потом мы начали проводить много времени вместе, и все стало гораздо глубже. Эти чувства… они не исчезают, Ривер. С каждым днем они только сильнее. Я люблю ее так, что даже представить не могу жизнь без нее. Так что да, я приму все, что Хейс на меня выльет, пока он не захочет меня выслушать, потому что это не какая-то интрижка. Эта девушка… она заставляет меня хотеть быть тем мужчиной, которого она заслуживает.

– Ого. Ты конкретно влип, – усмехнулся Ривер. – Тебя крепко накрыло, братишка. А она чувствует то же самое?

– Да. Мы все это время скрывали наши отношения, пока не поговорим с Хейсом, – я пожал плечами, понимая, как жалко это сейчас звучит.

– Ну, вот теперь все взорвалось у тебя прямо в лицо. Но у тебя есть несколько дней, чтобы все уладить до свадьбы Ромео. На его свадьбе вы точно не должны валяться в крови, так что тебе лучше найти способ все исправить, Кинг.

– И как ты это себе представляешь? Он теперь, возможно, вообще со мной разговаривать не захочет, – я откинулся на спинку дивана.

– Продолжай пытаться, пока не заговорит. И скажи ему все, что только что сказал мне, – он откинулся на спинку рядом и посмотрел на меня. – Скажи, что ты любишь его сестру. Что должен был сначала поговорить с ним. Что ты накосячил. Но ты безумно влюблен. И повторяй это до тех пор, пока он не услышит.

– Ладно. Так и сделаю, – выдохнул я. Не верилось, что мы дошли до драки. Он был мне как брат, и я причинил ему такую боль, которую он, возможно, никогда не простит. – Надеюсь, он меня выслушает.

– Я тоже на это надеюсь, брат. Это, наверное, самая серьезная ссора из всех, что у нас когда-либо были.

– Я нарушил наш уговор. Вместе до конца. И все просрал.

Ривер хлопнул меня по плечу:

– Ты влюбился. Это не нарушение. Да, ты выбрал не лучший способ, но ты все ему объяснишь. Когда он протрезвеет и остынет.

В этот момент у меня на телефоне прозвучал сигнал. У Ривера – тоже.

Ромео

Эй, здесь в чате только мы четверо. Он правда в бешенстве, и вдобавок сильно пьян. Еще он почти не спал с тех пор, как уехал, так что, думаю, он просто вымотан. Он останется у меня – хочу убедиться, что с ним все будет в порядке.

нэш

Тебе нужно все исправить, Кинг. Он по-настоящему зол. Я очень надеюсь, что это серьезно, потому что, если это что-то меньшее – он этого никогда не простит.

Ривер

Сижу тут с этим влюбленным придурком, который только что признался, что по уши влюблен. И она тоже.

Ромео

Я понял, что все серьезно, когда он врезал Хейсу.

Я был готов принять от него любые удары. Правда. Но я не смог вытерпеть, как он говорил о ней, будто она ничего для меня не значит. Я люблю ее. Я чертовски сильно ее люблю – настолько, что только что разрушил свою дружбу с лучшим другом ради нее.

Ромео

Пусть он протрезвеет и выспится, а потом вы сможете нормально поговорить.

нэш

Если кто и способен вытащить себя из полной задницы – так это ты, брат. Так что соберись и все исправь.

Я сделаю все, что потребуется.

Мой телефон зазвонил, и я посмотрел на экран – звонила Сейлор.

– Привет, – сказал я, вставая на ноги и выходя из комнаты, оставляя Ривера на диване с закрытыми глазами.

– Ты звучишь напряженно. Все в порядке? – спросила она, и в ее голосе не было ни капли равнодушия.

– Он знает, – я опустился на кровать и провел рукой по лицу.

– Хейс? Ты ему рассказал?

– Он нашел твое ожерелье на моей тумбочке и вышел из себя. Все перешло в драку, и объяснять ему уже было бессмысленно. Я облажался, Сейлор. Я должен был поговорить с ним.

– Нет, Кинг. Это моя вина. Я просила тебя не говорить. Прости. Я не могу поверить, что оставила ожерелье. Все испортила, и мне так жаль… – ее голос дрогнул на последних словах.

– Нет, это на мне. Я должен был повести себя по-мужски. Если бы я тогда знал наверняка, что это по-настоящему, я бы не стал ждать. Но я все испортил, потому что промолчал. Он чувствует себя преданным. И будь все наоборот – я бы чувствовал то же самое.

– Никто не умеет заглядывать в будущее. Речь ведь была не о нем, но, наверное, мне стоило понять, как все это будет выглядеть, если он узнает вот так. Хочешь, я приеду?

– Черт, Одуванчик, последнее, что нам сейчас нужно – это чтобы он вернулся и увидел тебя здесь. Мне нужно сначала все уладить, хорошо? Это займет несколько дней, но я должен сначала решить это.

Она несколько раз всхлипнула.

– Ладно. Прости меня, Кинг. Я знаю, что поставила тебя в сложное положение, и меня тошнит от этого. Я не хотела ничего скрывать, просто хотела дать нам шанс. И в итоге мы поняли, что любим друг друга… Так что я бы сделала это снова. Но я не хочу, чтобы это разрушило твою дружбу с Хейсом. Я обещаю – мы это исправим.

– Это не твоя вина. Мои отношения с Хейсом основаны на доверии, а я его нарушил. Это между мной и им. Я мог настоять, мог сказать ему сам. Но я пошел по легкому пути. Я повел себя эгоистично и теперь мне придется за это отвечать.

– Только пообещай, что это не встанет между нами, – ее голос дрожал.

– Одуванчик, нет ничего в этом мире, что могло бы встать между нами. Я тебя люблю. И это никогда не изменится. Но мне нужно время, чтобы все исправить. Потому что я не могу смириться с тем, как все сейчас между мной и твоим братом.

– Хорошо, – прошептала она. – Все, что скажешь, я сделаю.

– Тогда пока просто побудем врозь, пока я не поговорю с Хейсом. Я тебя люблю.

– Я тебя тоже. Спокойной ночи, Кинг.

Я завершил звонок и откинулся на кровать.

Меня ждали трудные разговоры.

Но я не остановлюсь, пока все не исправлю.

29 Сейлор

Я рассказала девчонкам, что произошло, и они просто уставились на меня – у каждой была своя реакция.

– Черт. Я же предупреждала Кинга, что ему надо поговорить с Хейсом, – покачала головой Руби.

– Подожди. Ты знала? – одновременно сказали мы с Деми и Пейтон.

– Подозревала. И говорила с ним завуалированно. Но, как мне казалось, я четко дала понять, что ему нужно поговорить с твоим братом.

– Он собирался. Хейс должен был вернуться вчера, но его задержали, и он появился посреди мальчишника. Кинг не хотел устраивать этот разговор на глазах у всех. Но Хейс нашел мое ожерелье у него на тумбочке и все понял. А дальше вы уже знаете. – Я грызла ноготь, чувствуя себя подавленно из-за того, что причинила боль брату, и не менее нервно – из-за того, что это значило для меня и Кинга. Он звучал совершенно разбитым по телефону, и я боялась, что он может винить меня во всем этом.

Я ведь настояла, чтобы мы держали все в секрете.

Он уважал мое решение, а теперь его лучший друг с ним не разговаривал.

– Я, если честно, тоже подозревала, – сказала Деми. – Но я и представить себе не могла, что все откроется вот так. Но, в конце концов, вы ведь влюблены. Хейс справится. Все, чего он на самом деле хочет – это чтобы вы оба были счастливы. – Она обняла меня за плечи.

– Подождите. А я вообще ничего не подозревала. То есть ты хочешь сказать, что все это время ты оседлывала Кинга Пирса, как дикого жеребца? – выдала Пейтон, и Деми с Руби тут же взорвались хохотом.

Я усмехнулась, но мне было не до смеха. Я и так усложнила ситуацию, а теперь только усугубила ее.

– Не совсем так. Все началось совсем недавно. Мы просто много времени проводили вместе, пробовали... ну, кое-что. – Я пожала плечами. – До недавнего времени секса не было вообще.

– Да ну? И как, он оправдал ожидания? – Пейтон присвистнула. – А они, скажу тебе, были охрененно высокими.

– Да, – прошептала я, и по щеке скатилась слеза.

Руби наклонилась вперед и сжала мои плечи:

– Только не смей плакать. Все будет хорошо. Ты влюбилась. Ты последовала за своим сердцем. Теперь просто нужно, чтобы Хейс понял, что это твой выбор. Ваш общий выбор.

– Простите. Это ведь твой девичник, а я пришла и испортила все этим мраком, – вытерла я щеки.

– В этом и суть ночевок, – заметила Пейтон. – Объедаться и делиться историями про секс. А если в конце есть слезы – значит, вечеринка удалась.

– Согласна, – засмеялась Деми. – И я рада, что мы рядом с тобой. Мы тебя любим, Сейлор. В этом и есть дружба.

– Она права. И я, если честно, уже была выжата до предела от всех этих ковбойских приколов. Хотелось настоящих событий. После того как этот чересчур маслянистый стриптизер попытался устроить мне приватный танец, на который я его не просила, я была готова сматываться. – Руби усмехнулась.

– Думаю, когда ты вытащила баллончик с перцовкой и пригрозила, он понял намек, – сказала Пейтон.

– Ну, он точно больше не пытался, верно? – Руби подняла бровь.

– Да бросьте! Этот чувак был как будто намазан маслом с ног до головы, но, скажу честно, весьма... габаритный. Когда он начал трясти своей задницей и этим, кхм, бананом, как сказала мама Деми – это был неплохой способ отвлечься на один вечер.

– Ты понимаешь, насколько ты невозможна? – сквозь смех сказала Деми и крепче прижала меня к себе.

Мы все вздрогнули от стука в дверь.

– Как думаете, это Гуапо?

– Кто, черт возьми, такой Гуапо?

– Масляный стриптизер.

– Если этот парень знает, где мы живем – он точно получит по полной. – Руби вскочила. – Сейчас посмотрю, кто там.

– Это может быть маньяк. Сейчас час ночи, – прошептала Деми и рванула на кухню. – Я возьму нож!

Мы все вскочили и сгрудились вместе, глядя, как Деми держит в руках... нож для масла.

– Ты что, собираешься его зарезать или предложить тост? – фыркнула Руби и заглянула в глазок. – Это всего лишь Ромео и Хейс.

У меня все внутри оборвалось при упоминании брата.

– Уф, я так рада, что никого не придется убивать, – Деми распахнула дверь и бросилась в объятия Ромео.

– А мне даже немного обидно. Я была готова включить режим девчонок из банды. И смерть от масляного ножа звучала бы весьма сочувственно, – Пейтон пожала плечами.

Мой взгляд встретился с глазами Хейса, и я сразу поняла – он все еще пьян.

– Этот упрямец отказывается ложиться спать. Думаю, ты догадываешься, зачем он пришел? – спросил Ромео, проходя внутрь вместе с ним.

– Да. Догадываюсь. – Я обняла брата, а потом отстранилась. – Пошли. Я налью тебе кофе, и мы поговорим.

– Как насчет того, чтобы ты пошла домой со мной? – обратился к Деми Ромео.

– Да, думаю, это хорошая идея, – кивнула Деми.

Они попрощались, и она поблагодарила нас раз десять за лучший вечер в жизни.

– Пошли, Пейт. Переночуешь со мной. Дадим им спокойно поговорить, – сказала Руби, ведя Пейтон по коридору. За ними закрылась дверь.

Я поставила чайник, достала обезболивающее и налила Хейсу стакан воды.

– Выпей это, – протянула я таблетки, и он молча взял их.

Я налила нам по чашке кофе – спать, судя по всему, уже никто не собирался – и села напротив него за кухонный стол.

– Слышала, у тебя была веселая ночь, – сказала я, заметив порез на его губе. Значит, драка была обоюдной.

– Тебе это рассказал твой парень? – процедил он с откровенным сарказмом, потянувшись к чашке.

– Да. Он полностью убит этой ситуацией.

– Ну, думаю, есть за что быть убитым.

– Ты ведь понимаешь, насколько это все абсурдно, да?

– Любой другой, Сей. Любой, блядь, другой. Он – мой лучший друг. Эти четверо – моя семья, понимаешь?

– Понимаю. Они и правда потрясающие парни. И я просто влюбилась в одного из них.

Он закрыл глаза и простонал:

– Влюбилась? Ты, блядь, его любишь? Он вообще не тот человек, Сейлор.

– Посмотри на меня, – прошипела я, дожидаясь, пока он откроет глаза. – Мы любим друг друга, Хейс. Уже давно.

Он сузил глаза:

– Он тебе сказал, что любит?

– Много раз.

– Объясни мне все. Заставь меня понять, почему я должен был узнать об этом вот так. Почему вы оба врали мне, черт знает сколько времени.

– С радостью, – ответила я, наполняя наши чашки кофе.

Я рассказала Хейсу о тех месяцах, когда жила у Пирсов. Как он каждую ночь спал рядом со мной, держал за руку, слушал, как я делилась мыслями о прошедшем дне и при этом ни разу не прикоснулся ко мне. Ни разу.

Я рассказала о нашей связи. Об одуванчиках. Объяснила, как все началось, и на мгновение замолчала, потому что знала – следующий момент будет ему неприятен.

– Он изо всех сил боролся с этим, Хейс. Он каждый день упоминал тебя. Постоянно переживал, что переступит черту. – Я взяла свою кружку, вспоминая, как сильно он пытался держаться подальше. – Он перестал с кем-то встречаться еще много месяцев назад, если ты не заметил. Ему было… сложно.

Он тяжело выдохнул:

– Да, я это помню. Он был уверен, что умирает от мощного приступа синих яиц. Но мне не нужны детали о том, как вы с этим справились.

– Когда он впервые поцеловал меня, его буквально разрывало от вины, Хейс. Он несколько раз пытался все прекратить.

– Но при этом ни разу не пришел ко мне. К своему лучшему другу. К брату, – покачал он головой.

– Тебе это не понравится, – я прочистила горло и посмотрела ему прямо в глаза. – Это я не хотела тебе говорить. Он настаивал. Он хотел поговорить с тобой. Но я поставила четкую границу, Хейс. Я не хотела вмешивать тебя или кого-то еще. Я была категорически против.

– Что? Почему?

– Потому что я взрослая женщина, Хейс. И я знаю, что ты до сих пор видишь во мне ребенка. Я не злюсь за это. Но я хотела разобраться в наших отношениях без давления, без угроз и конфликтов.

– У него никогда не было серьезных отношений, Сейлор.

– Прости, что разочаровываю, но у него уже несколько месяцев как есть отношения. Даже до того, как между нами что-то произошло – мы постоянно были вместе. Сначала это была дружба, но потом мы уже не могли сдерживаться. Я никогда не чувствовала ничего подобного. И он тоже боролся с этим. Он даже сделал татуировку с одуванчиком рядом с Живи или Умри, чтобы напоминать себе о черте, которую нельзя переступать.

– Черт. Почему он просто не поговорил со мной? – Он провел рукой по лицу. Голос уже не был пьяным, но в нем звучала усталость.

– Хмм… – протянула я, не скрывая сарказма. – Может, потому что ты угрожаешь ему с этим уже много лет?

– Я не знал, что все настолько серьезно. – Его взгляд встретился с моим, он потер подбородок, и я увидела, что он начал понимать.

– Это стало неожиданностью для нас обоих. И он… правда очень хорошо ко мне относится. – Я положила руку на грудь, туда, где билось сердце, и по щеке скатилась слеза. – Он так хотел поговорить с тобой, но я его умоляла не делать этого. И он поставил мои чувства выше своих. После тебя – он первый, кто сделал это.

– Кинг – один из лучших людей, которых я знаю. Я это не отрицаю. Я просто не хотел, чтобы он с тобой играл. Но, очевидно, это другое.

– Очевидно, – я закатила глаза. – Если бы ты просто доверял нам… возможно, до драки бы не дошло.

– Мне тяжело тебя отпускать, Сейлор, – его голос дрогнул. – Когда отец ушел, я помню, как ты часами плакала в своей комнате. Ты почти ничего не ела, просто лежала там, и я боялся, что ты угасаешь. Мама тогда отключилась от всего, и никто из нас не получал заботы. Я дал себе слово, что буду рядом, что ты будешь знать – о тебе заботятся. Я пытался, Сейлор. Пытался дать тебе жизнь, которую ты заслуживаешь.

Слезы лились так обильно, что я едва видела сквозь их пелену:

– Это не было твоей обязанностью, Хейс, но ты взял все на себя. И я за это бесконечно благодарна. – Я с трудом говорила сквозь рыдания. – Я все время борюсь с этим, понимаешь?

– С чем именно? – Он наклонился вперед и похлопал меня по руке – по-хейсовски. Без излишних эмоций, но чтобы показать – он рядом.

– С благодарностью тебе – за то, что ты лучший брат на свете, и с желанием быть достаточно смелой, чтобы принимать собственные решения без чувства вины. Думаю, я, возможно, влюбилась в Кинга раньше, чем поняла это. Но держать все в секрете, чтобы понять, что между нами, я сделала это не чтобы причинить тебе боль. Я сделала это для себя. И для него. Я знала, что он сомневается в себе, и если бы он пришел к тебе, а ты накинулся на него – он бы сбежал. Сбегать проще, Хейс. И не забывай, Кинг потерял родителей в раннем возрасте, у него свои шрамы и страхи, связанные с тем, чтобы любить по-настоящему.

– Ты уверена, что он настроен серьезно?

– На все сто. Он собирался поговорить с тобой вчера. Но ты не вернулся. Он хотел утром встретиться с тобой и все рассказать – по-мужски. Но потом ты сорвался, так ведь? – я приподняла бровь.

Уголки его губ дрогнули, и он указал на свою челюсть:

– Он знатно вмазал, между прочим.

– Я думала, он будет просто стоять и принимать все, что ты на него выльешь.

– Он и не успел ничего объяснить, прежде чем я ударил. А потом, как и следовало ожидать, я начал нести всякую херню, – он поморщился. – А он в ответ заорал, чтобы я не смел так говорить о его женщине.

Я рассмеялась. И он – тоже.

– Он хороший человек, Хейс. Ты сам это знаешь.

– Дело было не в этом. Я просто не хотел, чтобы он причинил тебе боль. И не буду врать – то, что вы скрывали все это, – это больно. Эти парни – моя семья, Сей. У нас никогда не было секретов. Так что в голове сразу промелькнула мысль, что он просто воспользовался тобой и вот почему все держалось в тайне.

– Он бы никогда так не поступил.

– Я знаю. Но в тот момент я просто не мог думать ясно. – Он зевнул.

– Пошли на диван. Я хочу рассказать тебе о наших новых брате и сестре, – рассмеялась я.

– Кинг сказал, что это была самая сумасшедшая история, которую он когда-либо слышал, – Хейс взял наши чашки и пошел в гостиную.

Мы устроились на диване и болтали до самого рассвета. О разочаровании, связанном с отцом, о том, как он никогда даже не попытался познакомить нас со своей новой семьей. О надежде, что, может быть, мама действительно хочет изменить свою жизнь к лучшему. Мы говорили о той ночи, которую так долго избегали. О ночи, которая изменила жизни нас обоих. Он стал более защищающим, а я – нашла связь с любовью всей своей жизни.

И мы знали, что все будет хорошо. Потому что у нас всегда были друг у друга.

А еще – семья, которую мы нашли сами. Не та, в которую родились, но не менее настоящая.

Эти друзья, ставшие родными.

Мы разговаривали до тех пор, пока глаза не начали слипаться, и, наконец, каждый устроился на своём конце углового дивана и погрузился в сон.