Текст книги "На южном фронте без перемен"

Автор книги: Павел Яковенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 36 страниц)

Глава 4

Ей-Богу! Когда мы вышли к прямой дороге на Агишбатой, как будто бы попали в другой мир.

Уже не надо было никуда бежать и карабкаться. Тут же оказалась наша разведка во главе с Сабонисом, и что самое поразительное – они катались на «козле»!

– Где вы его взяли? – спросил я с изумлением у командира разведроты.

– Тут прямо и взяли. Чехи драпали, и бросили его. Еще мотор даже не остыл. Все! Садись за руль, и езжай! Что мы, строго говоря, и сделали…

Глядя, какие лихие виражи закладывают опьяневшие от такой удачи разведчики, у меня появилось нехорошее предчувствие.

– Вы бы, – заметил я, – поосторожнее катались, что ли. А то твои носятся… Как бы чего не вышло!

– Да ладно! – отмахнулся Сабонис. – За своими смотри!

– О, кстати! – вспомнил я. – Я тут вам кое-что нашел…

Я протянул капитану краски:

– Будете лица разрисовывать.

– Чего!!? – протянул Сабонис, и я понял, что с подарком не угадал.

– Шучу! – ответил я. – Шучу. Не бери близко к сердцу.

Тяжело посмотрев на меня, капитан ушел, а я размахнулся, и выбросил ненужную мне вещь в кусты. Мне-то из нее уж точно делать нечего.

Я поднял своих бойцов с земли, где они валялись в изнеможении, и отправился за пехотой. Забрели мы в какой-то лес, и здесь, как ни странно, поступила команда располагаться. Мне это совсем не понравилось.

Простите, а как я должен стрелять из леса? Не дай Бог, мина зацепит ветку, и все осколки полетят вниз на нас. А какую я могу дать гарантию, что этого не произойдет, если кругом одни деревья?

Я довольно долго обходил место нашего расположения, искал позиции для минометов. За неимением лучшего, пришлось выбрать несколько мест, где можно было стрелять. Но только на определенных углах возвышения и не во всех направлениях. Конечно, меня это сильно смущало, но других вариантов я не видел вообще.

Однако часа через три меня разыскал Санжапов.

– Отправляйся со своей батареей вон в том направлении по дороге, – сказал он мне. – Там тебя встретят наши соседи, покажут, где стать. Тут вам точно делать нечего.

Я козырнул, и приказал снова разбирать минометы. Не скажу, что личный состав пришел в восторг. Опять одевать на себя стволы и плиты? Я никак не реагировал на жалобы, и постепенно все разобрали положенное по штату имущество. Мы отправились на новое место.

Дорога на этот раз была ровной, хорошо утрамбованной, и идти было не так сложно, как до этого. Однако пройдя не так уж и много, я увидел суетящегося Сабониса, Гаджи и «козла» в кювете кверху колесами.

«Доигрались», – подумал я.

Подойдя поближе, я увидел и бойца с разбитой головой, которого перевязывал наш медик.

– Серьезно? – спросил я у него.

Он просто кивнул головой. Ему было не до разговоров. Я не стал дальше околачиваться там, где я совсем не нужен, и продолжил движение. Тем более что метров через двести уже кто-то стоял и махал нам руками.

По мере нашего приближения, откуда-то снизу к человеку присоединились еще двое.

– Минометчики? – радостно закричали они.

– Минометчики! – ответил я.

– Тогда вам сюда!

Они показали нам удобный спуск на небольшую ровную площадку. За нашей спиной находилась отвесная стена, перед нами – обрыв, а справа – довольно крутой спуск. На краю обрыва, у самого начала спуска, росло одинокое, но очень могучее дерево. Его голые толстые корни, как щупальца спрута, опускались почти до самого дна обрыва.

– Вот здесь и размещайтесь! – сказал мне кто-то из офицеров – уральцев.

– Понятно, – кивнул я.

Уже почти совсем стемнело. Разворачиваться нам пришлось в темноте. Впрочем, я не думал, что сейчас нам придется что-то делать, а потому больше размышлял, где бы пристроиться на ночлег. Давненько не приходилось мне спать на голой земле.

Однако я ошибся.

– Парни, надо в ту сторону пострелять! – подошел ко мне капитан – уралец. – Ну, хотя бы пару залпов. Бродит там кто-то по ночам. Сами видели. Огоньки мелькали.

– Так может, это в окнах огоньки? Там же Агишбатой, – как-то несмело предположил я.

– Нет, поселок намного левее. Это чехи бродят.

– Хорошо, – ответил я, наконец. – Сейчас все сделаем!

Цели точной все равно не было, так что стрелять можно было просто в указанном направлении. Я позвал сержантов, объяснил им задачу, и минуты через две наши минометы выпустили по мине. Честно говоря, стрелять больше мне не хотелось. Все, что у нас было из боеприпасов, мы принесли на себе. И вот так, на всякую ерунду растрачивать мины, которые мы с таким трудом сюда дотащили, мне было откровенно жалко.

– Хорошо! – крикнули мне из темноты уральцы. – Нормально! Пока хватит!

«Ну и хорошо, ну и ладненько!» – подумал я. Доел то, что еще оставалось у меня от сухого пайка, выбрал место у каменной стены, и уснул.

Глава 5

Проснулся я резко, сразу сел, и осмотрелся. Кое-кто из бойцов еще спал, а кое-кого уже и не было. Не было Солохи, не было Кабана, Боева и Восканяна.

Наконец-то я разглядел и наших соседей. У дороги стояла БМП, у костра суетились человек пять рядовых, два офицера спали на земле, закутавшись в ковер.

Я встал, и подошел к обрыву. Да-а… Площадка была удобная. Было очень далеко видно. По крайней мере, я хорошо различал несколько разбросанных жилищ. Самый близкий из домов находился далеко внизу, немного правее от нашего основного направления стрельбы.

Я почесал голову: жратва кончилась, никто нами больше не интересовался… Что делать?

Как оказалось, я опять немного недооценил своих бойцов. Они очень практично решили, что если окружающие не интересуются ими, то вполне возможно самим поинтересоваться окружающими. Что они и сделали…

Я прошел мимо БМП, копошащихся пехотинцев, и вышел на дорогу. Прямо на меня ехала «шишига». Метров за десять до меня она затормозила. Из кабины выскочил Солоха. Челюсть у меня отвисла, а глаза полезли из орбит наружу. Я даже не знал, что сказать или спросить.

– Это чья машина? – Ничего умнее в голову мне все-таки так и не пришло.

– Теперь наша! – гордо заявил Солоха. – Это трофейная. А еще «Урал» разведка себе забрала.

Я подумал, что нашей доблестной разведке все неймется, особенно учитывая печальную историю с «козлом».

– Это еще не все, – сказал Солохин, широко улыбаясь. – Посмотрите в кузов.

Я оперся на колесо, и посмотрел. Ничего себе! Я сделал еще одно движение, и перебросил свое тело в кузов. Здесь лежала целая гора лекарств, и масса мин для 82-мм миномета. То есть, как раз для нас.

– Откуда это? – спросил я.

– Там, в Агишбатое, – ответил мне Боев, сидевший в кузове спиной к кабине, – у чехов много чего было. Вроде склада или базы, не поймешь. Там и форма была – камуфляж. Но нам уже не досталось, разведка с пехотой растащили. И куча боеприпасов. Мы вот свои забрали, а там еще для 120-мм миномета, и сам миномет, кстати. Ну, он никому пока не нужен. Прицепили его к «Уралу», он за «Уралом» и катается.

Я только присвистнул.

– Вот еще, что мы привезли! – сказал Восканян, вылезший из кабины.

Он показал мне белый пластмассовый бидон.

– Неужели вино! – спросил я.

– Да нет, конечно, – засмеялось лицо кавказской национальности. – Это вода. Мы проезжали мимо родника. Вода очень вкусная!

Я попросил бидон, открутил крышку, и отпил прямо из него. Правда, пить очень хотелось, а воды у нас не было. Теперь же я снова почувствовал, что жизнь – это очень даже неплохо.

– Да, а бензин-то где взяли? – спросил я с тревогой. – Кончиться топливо, и все – бросай машину?

– Ну, нет, – протянул Солоха. – Машину я не отдам! Это теперь наша машина. А бензин мы у местных отобрали, самопальный.

Да, машину я бы и сам не отдал – уж извините! Теперь появилась возможность не таскать минометы на собственном горбу. Для начальства я заготовил «железный» аргумент – боеприпасы. То количество, которое было в кузове, вручную мы перенести не смогли бы при всем желании.

– Эй, начальник! – крикнул мне кто-то из старших офицеров – уральцев. – Надо местность прострелять! Сможете?

– Конечно, – сказал я. – Сейчас.

Я указал Солохе отогнать машину так, чтобы она и была недалеко, и не очень-то выделялась. И стоять насмерть – никому не отдавать. Впрочем, это можно было и не говорить. Солоха убил бы за «шишигу».

Я вернулся к своим, (они уже жадно пили воду, которую привез Восканян), и приказал перенести штук тридцать мин из машины на позицию. Так как никто не шевелился, пришлось отправлять за минами каждого персонально. Пока они таскали боеприпасы, я уточнил у уральцев, что именно они хотят.

– Да вот всю ту местность, которая у вас по направлению стрельбы. У нас разведка говорит, вроде бы там чехи периодически суетятся…

Для начала я решил, что было бы весьма неплохо, для ориентировки, ввиду отсутствия у меня при себе даже буссоли, не говоря уже об ЛПР, выпустить одну, (лучше – две), зажигательные мины, чтобы на этих установках прицела и угломера иметь хоть какие-то ориентиры.

Мне казалось, что я все настроил правильно. Мину мы выпустили, она ушла в небо… Но не разрыва, ни пламени, ни даже дыма на местности, как я не всматривался, я не увидел. И никто не увидел. Вторую мину постигла та же самая участь.

Я задумался. Немного поколебавшись, я принял решение обстрелять самую близкую к нам усадьбу. Она явно производила впечатление не жилой. По крайней мере, за все прошедшее утро там не было ни малейшего движения.

Первая мина разорвалась во дворе. А вот вторая попала в крышу.

– Йез! – закричал Кабан. (Почему по-английски? Простой деревенский парень… Боевиков насмотрелся?).

Домик, похоже, загорелся.

Да, при всем при этом с наводкой был полный караул. В результате, как обычно, мы просто выпустили все тридцать мин на разных угломерах и углах возвышения. Строго говоря, просьбу мы выполнили – местность обстреляли. Как могли.

Почва же оказалась мягковата. Опорные плиты ушли под землю полностью. Я развел руками:

– Вытаскивайте! Что делать?

Тут я увидел Солоху, который отчаянно махал мне руками. «Неужели машину отбирают?» – подумал я, и побежал к Солохе что есть мочи. «Не отдам! Наша машина!» – крутилось у меня в голове.

Но нет. Просто у машины стоял капитан Гаджи.

– Вроде у вас в машине лекарства были? – обратился он ко мне.

– Да, конечно, – с готовностью ответил я, очень обрадовавшись, что моя тревога оказалась ложной.

– Я посмотрю, что там, – сказал Гаджи.

– Боже мой! Да ради Бога! – воскликнул я.

Медик запрыгнул в кузов, и что-то напевая себе под нос, принялся разгребать пачки и упаковки.

– Все импортное, – сказал он. – Но это явно для военных целей. Для боевиков, наверное, кто-то прислал.

– Я тут набрал, сколько смог, – продолжил он. – Но нужно, конечно, это все.

– Ну, так все забирай! – простодушно, не подумав, предложил я.

Капитан усмехнулся:

– А куда? Их много! Спрятать мне лекарства эти некуда. Вы уж укройте их как-нибудь. Это большая ценность, честное слово!

Я пообещал; капитан, набив свою медицинскую сумку так, что она еле застегнулась, отчалил. А передо мной встал во весь рост совсем другой, не менее важный вопрос: а жрать-то мы что будем, товарищи?

Я вернулся обратно на позицию, и тут же меня спросили именно про еду. Я внимательно посмотрел на личный состав, оценивая, кого взять на это дело, и сказал:

– Так! Боев, Восканян и Данилов. Пойдемте со мной. Все остальные ждите нас здесь! Абрамович за старшего. Понятно?

– Чего ж тут непонятного! – воскликнул Абрамович. Мне казалось, что Саид не брился с самого нашего выступления из Хасавюрта. Соответственно, выглядел он сейчас как настоящий абрек. Я ему посоветовал хоть как-то себя идентифицировать с федеральными войсками. Триколор где-нибудь на форму нацепить. А то ведь, не дай Бог, кто-то подумает, что это чех, и пальнет, не разбираясь. А потом только спросит…

Да, Саид пришил себе на левой руке некое подобие российского флага. Прислушался!

Мы подошли к машине.

– Солохин! – крикнул я. – Ты здесь?

– Здесь! – блатное лицо хитро высунулось из кабины.

– Поедем в Агишбатой, – сказал я. – Продукты искать. Все равно мы мародеры и грабители. А есть что-то надо.

– Всегда готов! – вскинул Солоха руку в пионерском приветствии. (Боже мой! В голове мелькнуло мгновенное воспоминание. В четвертом классе меня выбрали председателем совета отряда! Как я был горд! Домой летел, как на крыльях. У родителей были гости, на мою новость не обратили никакого внимания… Со временем я понял, что ничего особенно хорошего от этой должности нет, кроме дополнительной нагрузки и головной боли).

Я сел в кабину, бойцы попрыгали в кузов. Мы тронулись. Дорога шла мимо родника, так что я приостановил там «шишигу», и все набрали воды – кто сколько смог. Конечно, водой желудок не обманешь. Но все-таки…

– Там я видел магазин, – рассказывал мне Солоха. – Мы когда там были, он был закрыт. Ну, мы поорали, походили вокруг – никто не вышел. Ну, и уехали. Давайте посмотрим! Может, кто появился?… Или сами вскроем. Отстрелим замок, а?

Грабить магазин мне, если уж совсем честно, вовсе не хотелось. На этом можно было «погореть». Но надо же с чего-то начинать?

– Хорошо, – ответил я Солохе. – Давай туда сначала, а там видно будет.

Поселок словно вымер. Мы проехали вниз по улице, свернули направо, потом еще раз налево…

– Вот черт! – выдохнул Солоха. – Не успели…

Да, кажется, точно не успели. Дверь магазинчика была просто снесена с петель, витрина выбита. Землю перед фасадом торгового заведения усеяли осколки стекла.

Наша «шишига» затормозила немного поодаль, чтобы случайно не наехать на осколок и не пропороть шину.

Мы все, даже Солоха, оставили автомобиль, и прошли в магазин. Там было пусто, словно все вымели веником. Или сдули пылесосом, если вам так больше нравится.

Из-за противоположного угла выехал танк. Крышка откинулась, и оттуда высунулась веселая чумазая морда с белыми зубами.

– Это вы его так? – спросил нас танкист.

– Нет! – мрачно и зло ответил за всех Боев. – Это уже не мы. Мы опоздали.

– Ну, тогда и мы опоздали! – Танкист снова исчез в танке. Тяжелая машина развернулась, и укатила по своим делам. Мы же остались стоять у разбитой витрины.

– А, ладно! – махнул рукой Восканян. – Ничего там все равно не было, кроме чипсов, конфет и каких-то шоколадок столетних. Разве с этого сыт будешь?

Меня больше занимал вопрос, как быть дальше? Бездумно колесить по улицам, надеясь на авось, или начинать целенаправленную экспроприацию? Обходить всех подряд, как немцы в войну, и требовать еды?

Я представил себе эту картину, и мысленно содрогнулся. Нам только патефона не хватало, чтобы «Хорст Вессель» наяривал.

Черт! Но жрать-то хотелось все сильнее!

– В машину! – скомандовал я. – Будем искать что-нибудь подходящее.

Я решил поколесить по Агишбатою, действительно надеясь на авось, а потом уже начинать целенаправленный грабеж. Просто мне казалось, что если я не займусь этим, мои бойцы займутся этим же, только уже без меня. А не можешь остановить – возглавь! Эту истину еще никто не отменял.

Мы поехали вдоль по улице, все вниз и вниз… Ничего себе! Солоха даже притормозил. У какого-то двора стояла куча пустых машин явно военной окраски. «Козел», «таблетка», еще одна «таблетка»… Мы с Солохой переглянулись. Мысли, как я понял, у нас были одинаковые: «Это имущество, конечно, военное. Только вот чехам оно досталось явно не по взаимному согласию».

«Интересно, где водители этих машин? Убили?» – подумал я.

Солоха остановил «шишигу» у двора, мы высыпали наружу, и сразу кинулись осматривать технику. Даже про еду забыли. Возник азарт: если вдруг машины на ходу, мы их сейчас заберем! Вы только прикиньте! Пришли к Агишбатою пешком, а уедем на собственной «шишиге», на «козле» и двух «таблетках»! Водителей у меня хватит: Солоха уже «олошаден», у Данилова есть права – он говорил, у Боева, кажется, у Абрамовича… Вроде и Восканян о чем-то подобном заикался. Каюсь, я уже было примерял место на груди если уж не для ордена, то уж для медали точно.

После осмотра техники настроение у всех резко упало. Ни одна из машин не была исправной. Причем неисправны они были как-то слишком тонко, что наводило на определенные подозрения. В одной машине был снят замок зажигания, не было рукоятки на коробке передач, на другой, помимо этого, были два пробитых колеса. Меня насторожило то, что целые покрышки резко отличались от пробитых.

В общем, немного подумав, и посоветовавшись с бойцами, я пришел к выводу, что все это можно восстановить, причем на это не потребуется очень уж много времени. Наверняка снятые запчасти где-то надежно спрятаны, и когда будет нужно, все будет поставлено на место, в бензобаки залит бензин, и техника будет на ходу.

Что делать? Искать спрятанное? Да ну… Это нереально!

– Ну, раз не нам, – решительно заявил Солоха, – значит, никому.

Я с ним совершенно согласился. Мы открыли капоты, и расстреляли все, что можно было разбить, сломать или отстрелить. Расстреляли панели, и переломали рули. Все, теперь техника действительно превратилась в груду металлолома.

На звук стрельбы из дома распахнулась дверь, и выбежали две пожилые женщины в черных платках, и подросток – лет пятнадцати – шестнадцати.

– Что вы делаете?! – закричала одна из женщин.

– Это ваши машины? – как мне казалось, довольно вежливо осведомился я.

– Да!

– А позвольте узнать, откуда у вас военная техника? А? – вот тут я повысил голос, и постарался, чтобы мой вопрос прозвучал достаточно зловеще.

Тетка осеклась. Мелкий чечен испепелял нас взглядами.

Я не успел больше ничего сказать, как недисциплинированный и наглый Солоха перехватил инициативу в свои руки.

– А ну к стене! – заорал он на чеченцев. И для убедительности выстрелил в воздух.

Тетки не пошевелились. Тогда Солоха выстрелил им в ноги. Они завизжали, но живо встали к забору.

– Восканян! – обратился я к Воскананяну. – Стой здесь, не своди с них глаз. Если что – стреляй на поражение, не раздумывай.

На всякий случай, я говорил громко. Мало ли что! А заложники – это неплохо.

– Зачистка! – сообщил я теткам. – Сейчас посмотрим, что тут у вас делается.

На всякий случай, вместе с Восканяном я оставил еще и Боева. Я, Данилов и Солоха прошли во двор. Чувствовал я себя в этой ситуации не очень комфортно, и потому торопился. Мы очень быстро прошли дом и сараи. В одном из сараев Данилов обнаружил кастрюлю с сыром. Мы переглянулись. Здесь же нашлись целлофановые пакеты, куда мы весь этот сыр и перекинули. Данилов сложил пакеты к себе в вещмешок. Ничего съедобного больше нам не попалось. Даже живности в этом дворе не было. Лезть в погреб мы все-таки побоялись.

Солоха предложил кинуть туда гранату, но я его удержал. Может быть, даже и зря.

Просто я не привык к таким акциям. У меня не было опыта. Если бы, например, я занимался зачистками и экспроприациями постоянно, вполне возможно, я бы швырнул в погреб гранату, а потом внимательно изучил все, что там есть. Но не в данный момент. Нет, не сейчас. Хватит пока и сыра.

Мы трое вернулись к машине, погрузились, Восканян запрыгнул в кузов, и, сопровождаемые многочисленными проклятиями, тронулись дальше.

Данилов показал Восканяну и Боеву сыр. Я услышал крики восторга.

Я посмотрел направо. В каком-то дворе стояло два вполне приличных «Москвича» и за столиком, в беседке сидели за столом два солидных упитанных чеха. На нас они не обратили никакого внимания. Мы, впрочем, на них тоже.

В конце – концов, наша экспедиция проехала поселок насквозь. Мы выехали к последнему, правда, весьма обширному двору. За ним уже начинался лес. Во дворе играли дети, а на крыльце сидели две женщины. Не черные, а какие-то светленькие, (скорее всего, крашенные). Но и это меня заинтересовало. Мы въехали во двор, и остановились.

Я вылез из кабины, и прошел прямо к крыльцу.

– Здравствуйте, – сказал я. – Не найдется ли у вас воды?

Я не нашел ничего лучшего для вопроса, да и пить хотелось, если честно, довольно сильно: сыр оказался очень соленым.

Женщины улыбнулись, одна из них ушла в дом, и вернулась с ковшиком. Увидев воду, из машины сбежался весь мой личный состав.

– Вы сюда надолго? – спросила самая светлая.

– В смысле? – не понял я вопроса. – Мы – кто?

– Вы, в смысле русские, – пояснила она. – То приходите, то уходите. Без конца власть меняется.

– Мы, – на всякий случай уточнил я, – федералы. Вот – армянин, а еще у нас есть в батарее чеченец.

– Не может быть! – отмахнулась вторая тетка. – У вас – чеченец?! Ха!

– Да, сержант – командир миномета, – сказал я без улыбки. – Мы, вообще-то, конституционный порядок наводим… А вы местные?

– Нет, – погрустнели обе наши собеседницы. – Мы – беженцы. Мы из Грозного бежали, куда глаза глядят. Вот, родственники приютили… Вообще, нам вроде как помощь материальная какая-то полагается. Только мы не знаем, куда обращаться. А ваши как быстро приходят, так быстро и уходят. И спросить ничего не успеваешь.

– А спросишь – придут эти, из леса, и голову отрежут. Да? – продолжил я мысль.

Женщины промолчали. Я усмехнулся.

– Ладно, спасибо за воду. Нам пора.

Мы развернулись, и поехали по другой дороге – уже вдоль Агишбатоя. В одном из дворов я заметил несколько БМП.

– Давай, заедем, – сказал я Солохе. – Поздороваемся, и спросим – может, они что подскажут, где еще еду искать?

Наша «шишига» заехала во двор, мы все вылезли. Я пошел в один дом, мои бойцы – в другой.

Я прошел крыльцо, коридор. В комнате на диване и креслах спали несколько человек. Судя по внешнему виду – не рядовые. Офицеры или прапорщики. Вряд ли контрактники. В отличие от Дагестана, в других воинских частях, которые я встречал в Чечне, ваучеры были ближе все-таки именно к рядовым и сержантам срочной службы.

– Ты кто? – спросил меня кто-то с дивана.

– Я из 136-й, – ответил я прямо. – Мы тут жратву ищем. Ничего не подскажешь?

– А что можно подсказать? – вопросом на вопрос ответил он.

– Ну, типа, может, где скотину видели? Мы в Белготое так только мясом и запасались. Застрелим корову и тушу разделываем.

– А-а… – протянул он. – Нет, ничего подобного. Даже, кажется, и кур нет. Попрятали что ли?

– Да, вполне возможно. Отогнали в лес. В гражданскую войну так делали.

Военный счел разговор законченным, откинулся на диван, и опять уснул. Я поднял глаза: в конце комнаты стоял буфет, и за стеклами стояли разные фигурки из стекла. Я подошел ближе. Да, там были олени, собачки, кошечки, лошади… Мне нравятся такие фигурки. На мгновение у меня мелькнула мысль забрать весь набор. Потом я просто прикинул, что все это стекло побьется у меня в вещмешке… Будет куча осколков, испорченное настроение, и гадкое чувство, что я абсолютно бессмысленно «раскулачил» чехов. Как говорится, ни себе, ни людям.

Я вышел во двор. Одновременно со мной из противоположного дома вышли бойцы.

– Глухо? – спросил я.

– Глухо, – ответил за всех Боев.

– А подвал тут есть? – внезапно пришла мне в голову мысль.

Солоха и Восканян почти одновременно усмехнулись.

– Да мы и сами догадались, – довольно ехидно ответил мне водитель. – Просто там пехота стоит. Они уже все что нашли – сами сожрали.

– Понятно, – сказал я. – Тогда поехали искать другой подвал! Не все же здесь сожрали! Не могли успеть! Я не верю. Поехали искать!

Мы выехали со двора, и аккуратно, неторопливо двинулись вдоль улицы. Сыра на нашу компанию было явно маловато. Нужно было что-то посущественнее. Я пытался высмотреть брошенное жилье. Не хотелось опять идти и нагло отбирать продукты у местных.

Наконец, какой-то из дворов показался мне нежилым. Какое-то ощущение заброшенности… Ага! Вот точно. Тут замок на дверях. Значит, нет никого. Можно заходить!

Мы зашли в дом, сбив замок двумя выстрелами. Убогое зрелище! Слой пыли на всех вещах совершенно очевидно свидетельствовал, что здесь давно уже никого не было. Тем не менее, я нашел крышку подпола. Я же поддел ее штык-ножом, и, подняв, отбросил в сторону.

– Ну, кто полезет? – спросил я. – Есть желающие?

Лезть никому не хотелось, и все посмотрели на Данилова.

– А что я-то сразу? – обиженно спросил он. – Ну, хоть спички-то дайте!

Спички ему протянул Солоха. Рыжий посмотрел на нас выразительным взглядом, как Пьер Ришар на Жерара Депардье в фильме «Беглецы», и спустился вниз. Чиркнула спичка, я уловил вспышку огня.

– О, блин! – вскричал Данилов. – Картошка!.. Старая, правда.

– Ничего, – сказал я оптимистично. – Это гораздо лучше, чем ничего! Надо ее во что-то собрать, и двигать обратно. А то до хрена времени катаемся, там, наверное, уже все с голоду сдохли.

Восканян и Боев стащили со стала скатерть, встряхнули ее, завязали как мешок, и передали Рыжему. Картошки оказалось не так много, как я думал. Да еще она и выглядела… Ну, как может выглядеть прошлогодняя картошка в апреле. И все-таки…

Здесь же, в доме, мы разжились парой кастрюль. Поэтому, когда наша машина вернулась на позицию, где, как я и думал, про нас, кроме голодных бойцов, даже никто и не вспомнил, мы не стали печь картошку в золе, а почистили ее, как нормальные люди, и сварили в кастрюле. Соли было крайне мало, однако эту беду нам полностью компенсировал невероятно соленый сыр. Картошка и сыр. Пожалуй, впервые за много дней я почувствовал, что больше есть не хочу. Конечно, это не мясо… Ну и ладно! Картошка нам попадалась здесь еще много реже, чем мясо. Так что, получается, мы попробовали местный деликатес.