Текст книги "Путь Пастуха (СИ)"

Автор книги: Павел Виноградов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Путь Пастуха

Пролог

Тысячелетиями в нашей галактике идёт война, где счет армиям идёт не на отдельных солдат, а на целые цивилизации. Их уже давно не хватает – слишком многие расы сгинули в космической бойне. Одна из воюющих сторон, называющая себя Нация, придумала рассылать экспедиции, задача которых – искать молодые цивилизации и направлять их таким образом, чтобы, достигнув уровня межзвёздных контактов, они уже были полностью готовы сражаться за цивилизацию-вербовщика.

Механика процесса такова: из планетарной расы избирается особь, в которую на генном уровне встраиваются сверхспособности, позволяющие безусловно доминировать среди своего вида. Представитель-прогрессор (его ещё называют эмиссаром) и должен направлять развитие своей цивилизации в желательном космическим хозяевам направлении.

На Земле представителем инопланетян был избран Бхулак – воин, родившийся в Малой Азии в конце шестого тысячелетия до н.э. Но тогда он ещё не носил это имя, это был просто молодой охотник и пастух Ойно – юноша из народа ар, жившего в мощном и очень развитом по тем временам поселении. Археологи сейчас называют это место Чатал-Хююк, но во времена своего существования оно носило славное имя Аратта.

Эпизод 1. Рождение Пастуха

Южная Анатолия. Аратта. 5681 год до н.э.

– Я виноват, мать Ерати.

Юный пастух стоял перед матерью на коленях, склонив голову с буйной рыжей шевелюрой.

«Совсем как у его отца, – подумала Ерати. – Таур, Таур, зачем ты меня оставил?!»

Взгляд её упал на покрытый извёсткой пол, под которым покоились кости её мужа и двух сыновей, и печаль вдруг сменилась злостью на оставшегося сына. Слова полетели из её рта, словно ядовитые стрелы:

– Как у тебя язык повернулся сказать мне такое! Ты не смеешь уйти из моего дома! Ты не смеешь уйти из Аратты!

Её захотелось изо всей силы ударить Ойно по огненной голове, она даже потянулась к рукояти лежащей рядом короткой палицы с твёрдым глиняным навершием – с помощью таких булав жители посёлка частенько выясняли отношения. Но вовремя одумалась и отдёрнула руку.

– Мама, но я же вернусь, – он пытался оправдаться, хоть и понимал, что это бессмысленно. – Я привезу тебе оттуда богатство...

– Не нужно мне богатство из-за западного моря! – почти взвизгнула женщина. – Мне нужен ты, здесь, дома!

– Мама, у нас всё меньше еды, скоро нам будет не хватать...

– Ты скоро пройдёшь посвящение и будешь с остальными мужчинами пасти скот. И тогда у нас будет много мяса и молока, – отвечала женщина уже спокойнее.

Её злость сошла также быстро, как накатила, сменившись глухой тоской. Она вдруг вспомнила, как тесно и весело было в их доме, когда все они были вместе – Таур, она и четверо их детей. Но уже три весны миновало с тех пор, как муж и старший сын пали от рогов дикого быка – именно после этого случая старейшие окончательно запретили мужчинам охоту, которую женщины посёлка и так не одобряли. Зачем она, если в Аратте полно мяса – большие стада овец и коз, а вокруг поселения – обширные поля пшеницы и ячменя, бобов и гороха. Да ещё за блестящий чёрный камень, в изобилии предоставляемый осеняющими Аратту Материнскими Грудями, можно было выменять что угодно у прибывающих со всех сторон посланцев из других краёв.

На стадах, полях и чёрном камне, из которого получаются самые острые ножи и самые ясные зеркала, покоилось теперь могущество Аратты – главного поселения великого народа ар.

Раньше охота и правда была необходима для выживания народа, но теперь из-за неё только уменьшается число мужчин – которых и так мало. Но они по-прежнему нет-нет, да обходят запрет – это у них в крови. Мало им защищать стада от нападений волков и леопардов, они сами хотят нападать, сражаться с дикими зверями, а потом поедать добычу. Уж такими создала их Триединая. Вот и глупый Таур пошёл на того проклятого быка, взяв с собой Пеку, только что посвящённого и радовавшегося своей первой охоте...

Как же больно!

И Ойно такой же. Только хуже – говорит ей, что намерен после посвящения с ещё несколькими парнями уйти в новую страну за западным морем. Но откуда мало кто возвращается, а если и возвращается, то лишь для того, чтобы сманить туда ещё нескольких молодых мужчин – или даже безумных девушек.

– Скоро ты станешь мужчиной и старейшие позволят тебе носить передник и головную повязку из шкуры леопарда. Ты перестаешь работать с женщинами и детьми на полях, и будешь пасти стада, – твёрдо сказала она сыну.

«Хоть я видела уже больше тридцати вёсен, моё лоно всё ещё жаждет мужского семени, – горько думала она. – Но никто из свободных мужей не возьмёт себе старую вдову, когда вокруг столько молодых дев. А я не хочу оставаться одна!»

Спустя год после гибели мужа и сына дочь вышла замуж и ушла в дом свекрови. А вскоре заболел и умер младший сын – в последние годы всё больше детей рождались слабыми, а то и вовсе порченными, и часто болели. Ойно – всё, что у неё оставалось.

Конечно, Ерати не пропадёт и одна – у неё ещё достаточно сил для работы в поле, и она прекрасно умеет прясть, шить одежду и разукрашивать её узорами из цветных камушков и ракушек. Да даже если бы и не могла, старейшие не дадут ей умереть от голода – Аратта изобильна. Но остаться без Ойно...

Нет!

– Я не дам тебе предать Триединую и уклониться в ересь древних! – яростно бросила она.

– Мама... – начал было Ойно, но Ерати прервала его:

– Слово моё!

Ойно исподлобья бросил взгляд на суровую женщину, сидящую на низком ложе, слишком просторном для неё одной, в слишком просторном для них двоих доме. Он еле сдержался, чтобы не наговорить матери своих собственных слов – которые были немыслимыми и преступными... Но в чём-то она всё-таки права: в поселениях за морем и правда, как рассказывал ему Кхерс, не особенно чтили Триединую – больше обращались к прочим богам-тьюи. Да и старейшими там были чаще мужчины. Он, правда, не понял, причём тут ересь древних, но выяснять это сейчас было совсем не нужно.

– Да, мать Ерати, – сказал он, поднимаясь с пола.

Несмотря на отсутствие леопардового передника поверх обычной набедренной повязки, со своим обнажённым мускулистым торсом и широкими плечами он выглядел совсем уже взрослым мужчиной.

– Куда ты идёшь? – спросила она.

– В дом молитвы. Хочу говорить Триединой.

– Это доброе, ступай.

Она провожала сына взглядом, пока он ловко поднимался по приставной лестнице к выходу, ведущему на крышу.

Архив надзирающе-координирующего искина (НКИ) код 0-777.13.666.12/99 на орбите третьей от звезды планеты 17-й перспективной системы восьмой резервной провинции подконтрольного Нации сектора галактики. Файл 78.459/37.

Исходные данные

Национальный проект «Воспитание прогрессом» был запущен на 147-м временном этапе Войны после того, как лидирующая группа Нации осознала, что основным воинским ресурсом являются разумные расы, в своем психологическом, социальном и технологическом развитии достигшие состояния, при котором они способны принимать участие в конфликте галактического уровня.

Несмотря на то, что в галактике насчитываются десятки тысяч разумных видов, развитых настолько крайне мало. Подавляющая их часть задействована в войне на стороне Нации или её противников, однако в ходе военных действий они погибают или приходят к естественному пределу существования.

Логичный вывод отсюда: организация поиска перспективных в этом отношении, но примитивных рас и воспитание их в нужном направлении. В ходе начавшихся регулярных рейдов по галактике интендантских экспедиций был выработан алгоритм прогрессорства. Из разрабатываемой расы избиралась особь, наделявшаяся психофизическими способностями, позволяющими безусловно доминировать над представителями своего вида.

Питаемый от энергетического поля планеты, представитель Нации получает неопределённо долгую жизнь. Кроме того, в нем запускается генетическая программа тотальной регенерации, пределы которой неясны. Его модифицированные интеллектуальные способности кратно увеличиваются по сравнению с стандартными представителями его биовида.

Эмиссар направляет развитие цивилизации в желательном для Нации направлении. Для этого он становится лидером в разных человеческих обществах в точках бифуркации, где от его деятельности напрямую зависит ход истории.

Для расчета и координации таких операций на орбите планеты размещен искусственный интеллект типа Поводырь на базе космической станции. Он постоянно взаимодействует с эмиссаром, оказывая ему информационную и технологическую помощь. Он же занимается прогнозированием вероятностных линий развития обучаемой цивилизации, разрабатывает и координирует соответствующие стратегии и конкретные операции, которые поручаются эмиссару в виде текущих миссий среди разных обществ планетарного социума.

Симбиотическое взаимодействие Поводыря с эмиссаром позволяет на коротком промежутке ускорять его биологическое время до трех тысяч раз, а также транспортировать его тело-сознание в любую точку планеты или ближнего космоса в виде фотонного облака. Однако данные процедуры, как правило, вызывают постэффект в виде массированной депрессии организма эмиссара.

Кроме того, эмиссар активно размножается принятым у данного биовида способом, передавая нужный генетический код своим потомкам и имеет возможность инициировать их, делая своими агентами. Потомков он запрограммирован узнавать по исходящим от них биосигналам и по мере необходимости инициировать их, сначала запуская их генетическую программу при помощи встроенного в него звукового кода, а потом ставя перед ними выбор, сделав который, они или забывают о встрече с ним, или становятся обязанными исполнять все его приказы.

Примечание.

Принятая изначально у интендантских групп Нации практика принудительного подчинения эмиссара и его потомков позже была упразднена: у подвергавшихся ей разумных особей полностью отсутствовала инициатива и творческий подход. Экспериментально было подтверждено, что свободный выбор при инициации делает агентов куда более эффективными.

Южная Анатолия. Аратта. 5681 год до н.э.

Поднявшись на крышу, Ойно долго стоял, вновь переживая тяжёлый разговор. Нет, он, конечно, не думал, что мать легко отпустит его, но не ожидал от неё такой злобной решимости. А ведь он уже больше года пытался подготовить её принять его решение – сам принял его уже давно, когда Кхерс, друг его мёртвого отца, вернулся в Аратту из-за моря, чтобы позвать туда ещё людей. Как понял из разговоров с ним Ойно, в западных поселениях народа ар женщин брали у местных племён, обменивая или похищая, а вот мужчин не хватало. Но не хватало их и в Аратте, потому старейшие были очень недовольны прибытием Кхерса. Больше всего им хотелось просто прогнать его, а то и убить, но сделать это было трудно – он был славен среди мужей и вряд ли нашелся бы желающий поднять на него копьё.

Поэтому он пробыл в поселении целую луну, свободно приходил в дома, беседовал с жителями – и с Ойно тоже, а ушёл в сопровождении двух десятков человек, среди которых были и молодые парни, ещё не нашедшие жену, но не зависящие от других женщин, и вдовые охотники, и даже одна только что поженившаяся пара.

Когда они вышли за стены Аратты, старейшие с крыши прокляли уходящую женщину именем Триединой, но, кажется, совсем её этим не испугали.

Ойно очень хотел уйти с ними, но не мог: пока он не обзаведётся женой, власть над ним принадлежала матери. И вот теперь она сказала своё слово.

Юноша тяжко вздохнул, вбирая в себя привычный смрадный воздух посёлка: вонь от испражнений живых существ и гниющего мусора – всё это в изобилии громоздилось между домами, и по мостику из досок перебрался на соседнюю крышу.

Дом молитвы, который посещала его семья, находился крышах в десяти отсюда. Ойно бежал по ним, не обращая внимания на занятых своими вечерними делами людей. Добравшись до нужной крыши, он сказал сторожившему вход старику с копьём:

– Я пришёл умолить Триединую о вразумлении.

Сторож молча отступил, и Ойно спустился по лестнице внутрь святого дома.

Он был тут один. В белой комнате пахло свежей известкой и стояла звенящая тишина. Это святилище принадлежало третей ипостаси Триединой – возрождению, потому здесь везде были изображения быка, символа силы лона великой богини.

Усевшись на пятки и обратившись к ряду закреплённых на стене чёрных скульптур бычьих голов, скрывающих черепа мёртвых старейших, юноша стал бормотать заученные формулы молений. Хотя на самом деле он пришёл вовсе не к Триединой – отношения с ней у него как-то не складывались. Он жаждал увидеть отца.

Потому, быстро закончив молитвы, он встал и подошёл к глубокой нише в стене, где теперь был Таур. Ойно часто видел эту картину, но всё равно ощутил холодок потустороннего страха, когда на него взглянули десятки лиц ушедших людей Аратты. Юноша, конечно, понимал, что это были лишь отделённые у мертвецов головы, с которых птицы объели всё мясо. Служители домов молитвы обмазывали черепа глиной, искусно воссоздавая лицо умершего, потом раскрашивали – так, что получались новые головы людей, почти такие же, как при жизни. Но – не совсем такие... И это вызывало ещё больший страх и почтение.

Он нашёл голову отца – героическая смерть давала ей право быть здесь – взял в обе руки, и, вновь опустившись на пол, стал вглядываться в заменяющие глаза яркие камни. Такие же синие, какие были глаза Таура при жизни.

– Отец, отец, – шептал юноша, – научи меня, как поступить. Ведь ты сам хотел уйти за море – Кхерс сказал мне. Но женился на маме и решил остаться. Может, теперь я могу сделать то, чего ты не успел? Там чудесный новый мир, там может случиться всё, что угодно. Там путешествия, охота и сражения. А здесь... ничего здесь не меняется и не измениться никогда. Потому что старейшие этого не позволят.

– И это великое благо для людей ар, – раздался за спиной Ойно неприятный тонкий голос.

Ойно резко вскочил и обернулся, едва не уронив отцовскую голову. На низкой платформе позади него сидела огромная старуха, одетая лишь в шерстяной лиф, который не в силах был удержать её отвисшие до пупа груди, и передник, которого могло и не быть, поскольку он почти полностью скрывался под жировой складкой живота, возлежащего на необъятных ляжках. Её круглое лицо было бесстрастно, под жёсткими усиками змеилась холодная полуулыбка. Коричневатая кожа блестела от пота – Ойно и со своего места ощущал кислый запах.

– Прости, я не слышал, как ты вошла, старейшая Кхел, – юноша вновь сел на пятки и в знак почтения простёр к главе совета посёлка обе руки.

Он и правда не слышал, более того, не понимал, откуда она появилась: в дом был лишь один вход – по лестнице из потолочный двери, и старуха по ней точно не спускалась. Может, из потайной комнаты, о которых ходили слухи? Или просто возникла из воздуха?..

– Ты и не должен был, – снисходительно ответила Кхел. – Мужчинам многое не дано знать.

Ойно смиренно склонил голову – старуха обладала в Аратте непререкаемым авторитетом и вообще считалась воплощением Триединой. Она и правда была точь-в-точь, как статуэтка Матери, восседающей на двух леопардах и исторгающей из себя младенца-мир – такая стояла на домашнем алтаре в доме Ерати.

– Ведаю, о чём ты говорил с отцом, – произнесла старуха и юноша похолодел.

– Ты знаешь? – вырвалось у него.

Кхел усмехнулась.

– Неужели ты способен что-то скрыть от меня? Я вижу твои все мечты и мысли. И я их осуждаю.

– Но почему?

– Потому что Триединая во гневе явит тебе свой смертельный птичий лик, – зловеще понизив голос произнесла старейшая.

– Но чем я прогневал её?!

– Ты впал в ересь древних.

Уже второй раз за сегодня Ойно слышал это, но никак не мог взять в толк, в чём был смысл такого обвинения. Он почти ничего не знал о древних...

– Ты хочешь уйти в проклятую страну на западе, – обвиняюще заговорила Кхел. – Там, где мужчины управляют сами. Где в поселениях дома стоят порознь, а не прижимаются друг к другу, как должно. Где святотатственно держат в загонах телят, пока из них не вырастут быки и коровы, и пасут их, хоть эти звери посвящены Матери и должны быть свободны. Где расплавляют вязкие камни, которые Мать дала затем, чтобы из них делали священные предметы. Но на западе из них отливают инструменты и оружие. Там забыли о Триединой, и поклоняются Богу-зверю, посылающему молнии! Мужчине!

Старейшая буквально прошипела это слово.

– Нет такого Бога! – продолжала она с такой силой и злостью, что Ойно почувствовал на своём обнажённом плече капельки её слюны. – В Великой воплощено всё, что еретики разделяют – рождение, смерть и новое рождение. А прочие существа, те кого мы зовём тьюи – лишь её энергии, которыми она управляет миром. Это предвечная истина, которую древние отвергли, за что страшно поплатились.

– Я не понимаю, старейшая, – проговорил, не поднимая головы, Ойно. – Расскажи мне про древних.

– Нечего тебе знать об этом, – проворчала Кхел. – Хотя... Ладно, возможно, тебе это правда нужно. Старейшие интересуются твоей судьбой, у нас на тебя есть планы... Так что слушай. Давным-давно, когда люди не поставили ещё первый дом в Аратте...

Ойно не мог представить себе такую древность: думал, что Аратта была всегда. Да и все, кого он знал, просто принимали факт, что их посёлок стоит с начала времён и будет стоять вечно. Но старуха продолжала:

– Люди тогда боялись одного только Бога-зверя, посылавшего им добычу на охоте и грохочущего в тучах, а Мать хоть и знали, но она была у них в небрежении. И так они её тем разгневали, что в один день всю землю залила вода и почти все люди погибли. Немногие же спасшиеся, когда воды отступили, пришли в место, которое сейчас называется Жилища Бога, и там стали строить из камня огромные алтари, чтобы вызвать Бога-зверя, которого они с той поры стали именовать Громовержцем.

– Зачем? – спросил Ойно.

– Они думали, что до того, как земля утонула, Бог говорил с ними. И что это Он утопил землю и их сородичей за какие-то их проступки. А после этого Он перестал говорить с ними. Но они снова хотели слышать Его. Они стали ставить огромные столбы в виде мужского жезла, и окружали их стенами, и приносили жертвы, и молились, и ждали Громовержца. Им стало казаться, что Он снова говорит с ними. Но то были духи, которые выходили через эти алтари наружу из своего мира и творили зло в нашем. Некоторые люди называли их богами, тьюи, шли за ними в далёкие земли и пропадали без вести. Другие, по наущению духов же, нападали на соседей. Кто-то вообще обезумел и стал говорить странные речи об иных мирах и неведомых тварях. Правда, иные из духов обучали и хорошим вещам – возделыванию земли, или приручению овец и коз, или постройке жилищ, или ткачеству, или гончарству, или работе с вязким камнем.

Юноша слушал писклявый голос во все уши – старейшая, вольно или невольно, приоткрывала перед нем удивительную изнанку привычного мира, куда он давно уже жаждал заглянуть.

– Наконец старейшие древних решили прекратить смуту, – продолжала Кхел. – Они отказались от ложного Бога и обратились к Триединой. Тогда и она обратила на них взор и велела засыпать алтари с мужскими жезлами, так, чтобы и следа от них не было. Люди сделали так. Мать велела выбирать старейшими только жён, потому что мужи беспокойны и всё время ломают порядок вещей. И люди сделали так. И потом все они покинули Жилища Бога и разошлись в разные стороны. Наши предки ушли далеко на запад и построили дома у Материнских Грудей, богатых чёрным камнем для зеркал, ножей и наконечников дротиков. Они засеяли поля, стали пасти овец и коз. Так и появился наш народ ар, который теперь живёт во многих селениях, но Аратта навеки останется среди них первым и главным.

Старуха произнесла это со всей возможно торжественностью и замолкла. У Ойно же возникли тысячи вопросов, но он понимал, что задавать их сейчас было бы неразумно. Вместо этого спросил:

– Но ведь те, кто уходит на запад, не делает Аратте ничего плохого. Ты сама сказала, что люди и раньше уходили в дальние края...

– Молчи, дурак, – злобно бросила Кхел. – Ты, как и всякий мужчина, ничего в этом не смыслишь. Триединая сделала так, что в Аратте все устроено прекрасно. Разве мы не сыты, не спариваемся, не производим потомство в покое и довольстве? Разве у нас не много полезных вещей и красивой одежды? Что ещё людям надо?.. Нечего тут менять. Теперь даже опасной охоты не стало, а с соседями мы давно уже не воюем, потому что вокруг одни только поселения нашего народа. И пусть мир и покой будут вечно!

– А если всё-таки нападут враги? – осмелился спросить Ойно. – Ведь есть и другие народы...

– Ар – самый сильный и богатый из них, нам нечего бояться чужаков! – отрезала старейшая.

– Но наши поля высыхают. И пастбища тоже – чтобы козы и овцы прокормились, отгонять стада приходится всё дальше.

– На наш век еды хватит, – бросила старуха. – Хватит ещё и твоим детям. А потом засуха прекратится и Аратта по-прежнему будет процветать.

– А если из Материнских Грудей опять польётся огонь и полетят камни, как было в древние времена?

– Триединая может наказать нас в любой момент. Но не станет, если мы останемся ей верны. А ты и подобные тебе смутьяны, которые всё чаще рождаются в последнее время, сами не знаете, что вам надо, и возбуждаете в Матери гнев! Потому старейшие решили...

Кхел сделала многозначительную паузу и Ойно напрягся.

– ...больше не пускать в Аратту пришельцев, которые сманивают наших мужчин. А если кто-то из жителей Аратты самовольно убежит на запад...

Она посмотрела на юношу многозначительно и грозно.

– ...он и его семья будут объявлены небывшими.

Юноша похолодел: это было самым страшным наказанием. Если он уйдёт, то его мать и сестру изгонят из Аратты, и никто во всех остальных поселениях людей ар не будет иметь права давать им приют и еду. Его племянника свекровь сестры объявит своим сыном. Голову и кости его отца, брата и всех прочих родичей выбросят далеко за посёлком. И никто никогда больше не упомянет их имён.

– Итак, – надменно завершила Кхел, – ты пройдёшь инициацию и останешься в доме Ерати. Может, она разрешит тебе жениться – слово её. А своё старейшие сказали.

Выдержки из Отчёта плановой экспедиции военного обеспечения экипажа национального разведывательно-интендантского судна 7-487-00 на третью от звезды планету 17-й перспективной системы восьмой резервной провинции подконтрольного Нации сектора галактики. Местные названия: «Мир», «Земля». Файл 09.26/3457.

...Экспоненциальное развитие цивилизации разумного биовида «человек» стартовало примерно за 10,3 галактической минуты (г.м.) до прибытия экспедиции. Произошедшая на планете 5.42 г.м. назад катастрофа, вызванная таяньем ледников, в результате чего значительная часть суши на некоторое время оказалась под водой, а также последовавшие из-за этого иные природные катаклизмы в разных частях планеты, сократили численность человечества до минимальных размеров.

После катастрофы, именуемой в различных местных культурах Временем гнева, Великой водой и Потопом, человечество за достаточно короткий промежуток времени сумело восстановить и даже значительно нарастить темпы развития. В некоторых регионах, в том числе и на большом полуострове в центре суперматерика восточного полушария, в месте дислокации этноса ар, к моменту прибытия экспедиции уже начался процесс перехода к производящему хозяйству.

Кроме того, с данного полуострова началась миграция на соседний материк, где зарождалась более продвинутая культура, овладевшая, в частности, примитивными металлургическими технологиями.

Такая интенсивность культурного прогресса затруднила возможность радикально направлять его желательным для целей Нации маршрутом. Поэтому тактика потенцирования быстрого прогресса была признана нецелесообразной. Представитель Нации должен будет совершать косметические коррекции курса развития согласно разработанным Поводырём стратегиям. Это займёт более длительное время, однако качество продукта при этом прогнозируется гораздо более высоким...

Южная Анатолия. Аратта. 5681 год до н.э.

Отвечать на это было нечего. Ойно простёр к старейшей руки, встал, поднялся на крышу святилища, прошёл еще несколько крыш, не глядя, куда идёт, и очутился на одном из крайних домов посёлка, где упал на колени и предался горю. Кхел словно острейшим обсидиановым лезвием обрубила все его надежды – он навсегда останется здесь, будет вести беседы ни о чём с людьми, которые никогда не видели ничего, кроме этих белых стен, не слышали ничего, кроме блеянья овец, и не обоняли ничего, кроме мерзкого смрада Аратты...

Но до того ему предстоит ещё пройти посвящение. Ему не полагалось, но он знал, что при этом происходит: по большому секрету поведал Кхерс. Его испытают три ипостаси Великой Матери: рождение, смерть и возрождение. Сначала его символически родят, потом убьют, а последнее испытание называется священный брак... Посвящение проводили старейшие, и, как рассказывал Кхерс, они исполняют всё очень дотошно и натурально. В случае Ойно роли роженицы, палача и жены, возможно, исполнит сама Кхел. Наверняка она!

Юноша передёрнулся от отвращения, поднял голову и посмотрел на открывающийся с крыши вид. В сумерках смутно темнела заснеженная громада Материнских Грудей. Ещё ближе к посёлку угадывалось мрачное кубическое строение – Место смерти, куда приносили тела умерших. Над ним весь день кружили и орали стаи птиц – они были посвящены смертельной стороне силы Триединой и тоже считались священными.

Уже несколько минут Ойно ощущал какой-то странный внутренний позыв – ему всё сильнее хотелось идти к этому страшному месту, хотя там не было ничего, что могло его интересовать. Но сопротивляться этому зову юноша не мог, потому вскочил и вновь побежал по крышам. После окончания дневных работ все лестницы, по которым можно было попасть в посёлок, или покинуть его, убирались. Но Ойно, как и любой мальчишка Аратты, знал несколько мест, где можно было сравнительно легко спуститься наружу. Что он и сделал, и побежал к Месту смерти – словно торопился навстречу своей судьбе.

Тучи полностью закрывали звёзды, из-за них едва виднелось бледное пятно луны. Юноша в полной темноте нёсся по направлению гор через пустынные поля, травяные пустоши и кипарисовые рощи. Он погрузился в состояние, похожее на транс – ничего не видел и ни о чём не думал, однако ноги его словно сами знали, куда ступать, так, что он ни разу не споткнулся. И его совершенно не беспокоило, что во тьме на него может наброситься леопард или напасть стая волков. Почему-то он понимал, что ничего такого с ним сейчас не случится.

Рядом с Местом смерти он очутился с какой-то неправдоподобной быстротой и остановился, словно ожидая чего-то. Он понятия не имел, чего именно, просто ждал, не обращая внимания на атмосферу жути вокруг этого гиблого места и накатывающие волны трупного смрада.

И через какое-то время понял, что он тут не один.

По виду это были обычные люди, выглядевшие и одетые также, как и любой житель Аратты. Но Ойно не знал их. И он не слышал, как они подошли – ни шороха, ни шагов – просто рядом с ним проявились трое мужей.

Ещё было странно, что юноша совсем не испугался, хоть и положил рефлекторно руку на кремнёвый кинжал за поясом. Однако у него было чувство, что опасности нет – по крайней мере, такой, от которой может защитить его оружие. И его слегка удивило то, что лица у всех троих были совершенно одинаковы.

«Они близнецы», – подумал Ойно.

Лица их были совершенно бесстрастны, не выражали никаких чувств.

«Это духи», – подумал Ойно.

– Да, мы духи, и мы пришли за тобой, Ойно, – сказал один из них.

Юноша снова ничуть не удивился и не испугался – похоже, эти чувства покинули его душу. Лишь ответил:

– Я готов.

Выдержки из Отчёта плановой экспедиции военного обеспечения экипажа национального разведывательно-интендантского судна 7-487-00...

...Из 9 193 218 человеческих особой, имевшихся на планете в наличии к моменту начала реализации миссии, для инициации в качестве представителя Нации в ходе всестороннего анализа было признано 189. По результатам более детального анализа было отобрано пятеро. Четыре пробных инициации успехом не увенчались, подопытные были уничтожены.

Наиболее перспективной казалась молодая мужская особь, принадлежащая к этносу ар, обозначавшаяся звуками «ойно». Данный индивидуум проживал в крупном поселении, обозначавшемся звуками «аратта». Уровень и направленность социально-культурного развития данного сообщества для старта миссии эмиссара оптимальными не являлись. Аратта и расположенные вокруг поселения этноса ар (группы которого раньше уже довольно широко распространились по суперматерику) вступили в начальный период урбанизации, занимались производящим хозяйством, знали металл, сделали первые шаги к появлению письменности. Но особенности социального устройства, в частности, гинократия (определённое доминирование самок), стали причиной культурной стагнации во всех областях.

Номенклатура одомашненных животных и растений была весьма ограничена и не расширялась, металлургия заключалась в изготовлении украшений способом холодной обработки самородков, развитие письменности остановилось на пиктографическом способе фиксации информации. Следующим прогрессивным шагам препятствовали принятые в данном социуме законы, правила и традиции.

Кроме того, вследствие перенаселения и замкнутости поселений, этнос имел тенденцию к деградации, которая должна была развиваться по нарастающей. Скученность и антисанитария провоцировали инфекционные болезни и угрожали в будущем эпидемиями. Из-за усугубляющегося близкородственного скрещивания снижалось качество воспроизводимого населения. Психологическое состояние жителей ухудшалось, что вызывало агрессию и конфликты, которые в ближайшем времени могли перерасти в массовые убийства.

Наконец, в ближайшие годы должен был проявиться недостаток продуктов питания, вызванный сокращением площадей обрабатываемых земель и пастбищ вследствие аридизации климата и человеческой деятельности, а также перенаселением. Это повлечёт хроническое недоедание и эксцессы голода.

К моменту прибытия экспедиции часть этноса ар мигрировала в регион к западу от Аратты, где зарождалась новая, более прогрессивная культура. Этот процесс продолжался.

Поэтому экспедиционный искин вычислил наиболее соответствующий целям Нации путь, на который эмиссар и должен направить свой народ.

В ходе сбора информации стало известно, что кандидат Ойно желает уйти в западные поселения, но не может в силу общественных традиций.

С ним был установлен контакт с помощью трёх автономных модулей искина в человеческой форме (чтобы не вызвать у кандидата стресс от облика членов экспедиции). Кандидат отреагировал положительно и был доставлен на экспедиционную базу на спутнике планеты.