Текст книги "Следы остаются (Роман)"

Автор книги: Павел Вежинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Павел Вежинов
СЛЕДЫ ОСТАЮТСЯ
Роман

С НЕБА ПАДАЕТ КЛЮЧ

Хороши вечерние часы, когда солнце уже давно зашло, но ночной мрак все еще не опустился. Играть уже поздно, но зато сейчас ведутся самые приятные, самые интересные и задушевные разговоры, когда даже не успеваешь заметить, как быстро пролетает время.

В этот вечер ребята собрались во дворе большого дома. Их любимым местом была куча старого железа в углу двора, оставшегося после ремонта парового отопления. Ребята сидели в живописных позах на неудобных трубах и тихо разговаривали. Высоко, над глубоким двором-колодцем, уже темнело теплое июньское небо и заливало двор мягкими синими сумерками. Кое-где в домах начали вспыхивать широкие окна, но их свет все еще казался бледным, даже бледнее неба с его богатыми густыми тонами. Было тихо, и в тишине доносился легкий шум – где-то приятно позванивали посудой, тихо звучало радио, на белых занавесях, как на экране, мелькали причудливые фигуры, время от времени долетали человеческие голоса. Все это, вместе с приятным, соблазнительным благоуханием кухонь создавало какое-то особенное вечернее очарование, которое мальчики бессознательно, но глубоко чувствовали.

Они были приблизительно одного возраста – двенадцати-тринадцати лет, но Пешо выделялся среди них своими синими баскетбольными тапочками и высокой фигурой. Он был самым стройным и, вероятно, самым сильным. Глаза его были темными, горячими, его тонкая фигура дышала здоровьем и ловкостью. Вообще у него был спортивный вид, даже если и не считать тапок, вызывающих тайную зависть у всех мальчишек.

– Как бы не так! – недовольно отозвался он. – Если хочешь знать, советские МИГ самые быстрые в мире.

– Что да, то да! – охотно согласился Веселин. – Только мне хочется выдумать самолеты с еще большей скоростью.

Мальчики улыбнулись добродушно и с участием. Действительно, Веселин был известным изобретателем, самым известным во всей школе. Несколько лет тому назад он изобрел волчок, который вертелся в обе стороны. Но изобрести самолет быстрее, чем советские МИГ-и, это уж слишком. Веселин проверил взглядом эффект своих слов и опять задумался. Он был мальчиком небольшого роста, плечистый, с круглым добродушным лицом и стриженой круглой головой. Его зеленые глаза смотрели умно и живо.

– Представьте себе самолет, который летит со скоростью света! А, как вам это кажется!

На этот раз ребята засмеялись:

– Ну, ты многого захотел, – отозвался маленький, кудрявый, полненький Бебо. – Где ты ему подходящее место для аэродрома найдешь?

– Он будет взлетать прямо вверх.

– Хорошо. А садиться?

– А садиться будет прямо вниз, – засмеялся живой и подвижный Чарли. – Не успеешь моргнуть, а он уже в центре земли.

Дружный смех залил притихший дворик. Веселин понял, что перехватил и смущенно наморщил свой коротенький курносый носик.

– Ничего вы не понимаете! – пробурчал он недовольно. – Все предусмотрено! Самолет подымается медленно, как обыкновенный, потом идет все быстрее, быстрее, быстрее, а когда нужно сесть – убавляет скорость.

– Ну, так можно! – согласился Пешо. – Только мне кажется, что сейчас важнее придумать какое-нибудь… какое-нибудь такое… самое опасное оружие!..

Веселин удивленно посмотрел на него.

– Я же ведь придумал лучи, – сказал он медленно.

– Какие лучи?

– Да вот те, которые уничтожают самолеты в воздухе.

– Ах, да, – кивнул Пешо. – Но ты должен был придумать и еще что-то.

– Я придумал и другие лучи, – осторожно сказал Веселин, ощупывая глазами своих друзей. – Направляешь, значит, прожектор на окопы интервентов. Как только на человека попадает хотя бы один луч, он сразу же вспыхивает, как… как мышка.

Мальчики замолчали, обдумывая новое изобретение. Что-то унылое промелькнуло в их глазах, лица нахмурились.

– А как называются эти лучи? – недовольно спросил Пешо.

– Косинус гамма.

Ребята с уважением посмотрели на него. Этот дьявол всегда придумывал очень удачные названия своим изобретениям. Но несмотря на это, неприятное чувство не оставляло их.

– Мне не нравится твое изобретение, – сказал наконец со вздохом Бебо. – Как это – гореть, как мышки. Совсем не приятно.

Веселин сам чувствовал это.

– Да нет, это я так. шутя. У меня есть и другие лучи. Значит, направляешь прожектор, когда луч попадает на человека, он сразу же засыпает. Так можно проспать и двадцать часов, не просыпаясь.

Мальчики облегченно вздохнули.

– Правда интересно? – осмелел Веселин. – Потом просто клади их в грузовик, как мешки.

В этот момент что-то сильно звякнуло о каменные плиты. Мальчики удивленно оглянулись.

– Что это? – спросил Чарли.

Все стали шарить глазами. Веселин первый заметил упавший предмет – обыкновенный металлический ключ от английского замка, сейчас спокойно лежавший на плитах. Пешо поднял его. Наверное, кто-то уронил ключ с верхних этажей, что другое можно было подумать? Мальчик вышел на середину двора, поднял голову и внимательно осмотрел этажи. Кое-где были видны открытые освещенные окна, но ни в одном из них он не заметил человеческого лица.

– Э-э-э-э-й, – крикнул Пешо.

Этажи молчали. Пешо пожал плечами и крикнул еще раз, но ответа опять не последовало.

– Интересно, – повернулся он к ребятам. – Роняют ключи, а не отзываются.

– А, может быть, ключ не из этого дома, – предположил Веселин.

– А из какого же?

– Из какого-нибудь соседнего.

– Глупости ты говоришь, – покачал головой Пешо. – Если он из соседних домов, то должен был упасть в соседние дворы, а не в наш.

– Может быть, его бросили.

– Кто этот сумасшедший, который бросит, свой ключ из окна?

Пешо был прав. Двор, в котором они сидели, принадлежал дому, выходящему на улицу, и был отгорожен от соседних дворов высоким каменным забором. Три дома образовывали букву П, но боковые здания были довольно далеко, чтобы ключ мог упасть оттуда.

– Но почему же никто не отозвался? – спросил Веселин.

На этот вопрос никто, конечно, не смог ответить, и мальчики, увлеченные своими разговорами, скоро забыли об этом незначительном случае. Кто его знает, может быть, это ненужный ключ, и кто-то просто решил отделаться от него. Вскоре совсем стемнело, небо потеряло свои светлые тона. Где-то на верхнем этаже бренчало пианино, где-то изо всех сил плакал грудной ребенок. Только ребята решили расходиться, как перед ними внезапно выросла крупная мужская фигура в белом летнем костюме.

– Ага! – сказал мужчина добродушно и ласково. – Играете?

Мальчики с удивлением посмотрели на незнакомца. Это был полный широкоплечий человек, с коротко остриженной, начавшей плешиветь головой. На его мясистые, толстые губы словно приклеилась доброжелательная дружеская улыбка, почему-то показавшаяся мальчикам не совсем искренней.

– Играем, – осторожно ответил Пешо.

– И давно вы здесь играете? – внимательно спросил мужчина.

Этот вопрос уже определенно не понравился мальчикам. Они быстро переглянулись, потом Пешо как-то сердито ответил:

– Не очень давно.

– Так, так, хорошо! – добродушно кивнул мужчина. – Все-таки час, наверное, есть, а?

– Да, – уже совсем неохотно ответил Пешо.

– Та-а-ак! А вы случайно не находили здесь ключ?

Мальчики переглянулись: вот в чем дело!

– Нашли! Нашли! – почти в один голос закричала вся компания. – Он упал с верхнего этажа!

Пешо ясно заметил, как лицо незнакомого мужчины словно посветлело от облегчения.

– Чудесно! – воскликнул он уже совсем непринужденно. – У кого он?

– У меня, – ответил Пешо и полез в карман.

Конечно, найти что-нибудь в кармане мальчишки не легкое дело. Пока Пешо молчаливо и сосредоточенно рылся в правом кармане, незнакомец вытер лоб и быстро заговорил:

– Знаете, у меня есть маленькая девочка, такая же шалунья, как и вы, только, конечно, поменьше. Она бросала ключ из окна, хорошо, что ее мама увидела, а то мы бы остались без ключа. Другого у нас нет, мы их все растеряли.

– Вы в этом доме живете? – спросил Пешо.

– В этом, – быстро ответил мужчина. – А ты, мальчик, уж не потерял ли ключ?

– Как я мог его потерять, я никуда не уходил, – сказал Пешо и от волнения вывернул весь карман. Здесь среди стеклянных шариков, бечевок, кусочков мела и алюминиевой точилки для карандашей он сразу же увидел ключ.

– Вот он, – сказал Пешо с облегчением. – Помню я, в этот карман его положил.

Ему показалось, что незнакомец, торопливо и как-то нелюбезно вырвал ключ из его рук. Этот жест совсем не соответствовал его ласковому голосу, его дружеской улыбке. Не сказав больше ни слова, незнакомец повернулся своей широкой спиной и быстро зашагал к черному входу дома.

– Интересный человек! – пробормотал ему вслед Веселин. – Даже и спасибо не сказал.

– Взрослые такие, – отметил с огорчением Бебо. – Пока ты им нужен, они хорошие, а потом.

– Такие они, – покачал голевой в знак самого глубокого сочувствия и Веселин.

Только Пешо сердито и хмуро молчал.

ДОМА

Вскоре мальчики вышли на улицу. Там и небо казалось светлее, да и фонари бросали обильный свет. На троллейбусной остановке собралась обычная очередь, одни старались читать газету, другие смотрели вдаль с надеждой увидеть красную звездочку идущего троллейбуса.

На тротуарах все еще было много людей, девочки с криками играли в «классы». Мальчики пренебрежительно посмотрели на них и прошли мимо. В это мгновение позади их раздался девчачий голос.

– Пешка-а. Пошка! Пешка. Пошка.

Пешо сердито засунул руки в карманы, но не обернулся. Не очень то приятно, когда тебя дразнит девчонка. Голос сзади продолжал:

 
Пешка, Пошка,
Мать твоя кошка,
Отец – петух,
Весь от жиру опух!..
 

Это уже было чересчур. Пешо повернулся, а за ним вся компания. Девочки перестали играть и смотрели на них, улыбаясь чуть ли не до самых ушей.

– Кто кричал? – грозно спросил Пешо.

Молчание. Только улыбки исчезли с лиц смеющихся детей.

– Я вас спрашиваю, соплячки, кто кричал?

На сей раз его голос был таким недвусмысленно угрожающим, что одна из маленьких девочек тут же отозвалась:

– Посмотри наверх, – указала она тоненьким пальчиком.

Пешо поднял глаза. В одном из окон первого этажа, облокотившись на подоконник, стояла Юлия. Чувствуя себя в безопасности, вне власти мальчишек, вся красная, она торжествующе смотрела на них. Юлия была одета в голубое шелковое платье, ее густые кудрявые волосы свободно рассыпались по плечам. И хотя она была так хороша и нежна, мальчишки смотрели на нее чуть ли не с ненавистью. Пешо приблизился на несколько шагов и посмотрел на нее.

– Чего кричишь? – спросил он строго, но все еще сдерживаясь.

– Хочется мне, вот и кричу!

Вызывающий ответ мгновенно запутал мальчика.

– Ты… ты… обезьяна – едва прошептал он.

– Нет, ты обезьяна.

Пешо сделал шаг назад. Разговор был не в пользу его достоинству.

– Ну, смотри же ты, вот поймаю тебя на улице, проучу! – сказал он мрачно, измерив сердитым взглядом красивую девочку.

– Да ну! А если мой папа схватит тебя, знаешь, что с тобой сделает?

– Что? – презрительно полюбопытствовал мальчик.

– Налупит тебя хорошенько – вот что!

– Руки коротки у твоего отца, запомни это!

– Это у твоего отца руки коротки!

Пешо ошеломленно посмотрел в разгневанное лицо девочки.

– Ты чего пристаешь ко мне? – спросил он с удивлением. – Что я тебе сделал?

– Вот и сделал!

– Ничего я тебе не делал!

– А зачем однажды обозвал меня буржуйкой?

Пешо задумался. Правда, однажды он обозвал ее так.

– Обозвал, потому что ты действительно буржуйка! Потому и сказал!

Красивые синие глаза девочки широко раскрылись от обиды, потом внезапно утонули в слезах. Она была так поражена и ошеломлена повторной обидой, сказанной таким серьезным голосом, что мгновенно отпрянула от окна, потом, плача, сказала:

– Я вот скажу твоей учительнице, посмотришь!

– Пожалуйста! – злорадно ответил Пешо. – Только тебе придется немного подождать, пока кончатся каникулы!

– И противный же ты! – вскипела Юлия. – Противный! Противный!

Пешо хотел ей что-то ответить, но увидев фигуру взрослого человека, показавшегося в глубине комнаты, поспешил убраться.

Все же совсем не было легко у него на сердце, воспоминание о плачущей девочке угнетало его. Он медленно поднялся по лестнице на третий этаж, рассеянно пошарил в кармане, вынул ключ и сунул его в замок. К его удивлению, ключ не повернулся. Он нажал второй раз, еще сильнее, но опять ничего не получилось.

В чем дело, уж не перепутал ли он этажи? Конечно нет – к дверям была прибита знакомая медная дощечка с надписью «Кирилл Андреев». Мальчик вытащил ключ и внимательно посмотрел на него. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться в том, что в руках у него чужой ключ. Этот ключ действительно был похож на его, но зубчики были совсем другими и, конечно, ничего удивительного не было в том, что он не смог открыть дверь. Но откуда взялся этот чужой ключ?

Молниеносная мысль заставила его смущенно почесаться. Все ясно – он спутал свой ключ с ключом незнакомого человека во дворе. Так получилось, не иначе.

Мальчик позвонил, и его мать открыла дверь. Это была небольшого роста подвижная женщина, с такой же, как у сына, гладкой белой кожей, ее добрые глаза остановились на мальчике немного удивленно:

– Как это ты так рано? – сказала она довольно. – Ключ ты потерял, что ли?

– Нет, – коротко ответил мальчик. – Папа вернулся?

– Давным-давно.

Пешо пошел в кухню умываться. Интересные люди эти взрослые, никто им не мешает опаздывать, а вот не опаздывают. Его родители уже поужинали, ему пришлось есть одному. Пока он ел, кто-то позвонил, в прихожей послышался какой-то мужской голос, но Пешо не обратил на это никакого внимания. Через четверть часа он вошел в комнату. Отец сидел в кресле и читал газету, но потому, что он даже не поднял головы, мальчик понял, что не все в порядке.

Отец Пешо был секретарем в одном из Министерств. Мальчик взял у него высокий рост и твердый характер. Отцу было около сорока лет, он уже поседел, лицо его всегда выглядело немного уставшим. Пешо знал, что он начал седеть в тюрьме, где будучи политическим заключенным, провел четыре года.

Наконец отец оторвал глаза от газеты и смерил сына с головы до ног. Взгляд его был не на шутку сердитым.

– Садись! – сказал он твердо.

Пешо сел. Его ум быстро заработал – что плохого он мог сделать? Насколько помнит – ничего, ну совсем ничего особенного. Верно, вчера он провел в бассейне два часа вместо одного, но откуда знать об этом отцу? Что же еще? Ах, да! Сегодня на футбольном поле он порвал рубашку о колючую проволоку. Но и это не может быть причиной – он никогда не обращал внимания на такие дела.

– Только что приходил Юлин папа, – строго начал отец.

Пешо перевел дух – вот, значит, в чем дело!

– Жаловался на тебя. Ты называл Юлию буржуйкой. Это правда?

– Правда, – с удивлением сказал Пешо. – Так она и есть буржуйка.

В строгих глазах отца внезапно промелькнула тень улыбки.

– Кто дал тебе право обзывать людей? – спросил отец, все еще довольно хмуро. – С какой это стати Юлия буржуйка?

– Так.

– Как это так?

– Все эти ее платьица, бантики. Дуется все. А скажешь ей два слова – сразу в рев пускается.

Снова тень улыбки промелькнула в глазах отца.

– Я представляю себе, что это за два слова.

– Да ничего плохого я не говорил ей. Чего она в наши игры лезет. Говорит, что она медсестра, а однажды нужно было перенести раненого. Хорошо, говорю, садись в самолет.

– Какой самолет?

– Ну, мусорный ящик, – с досадой ответил мальчик. – Влезай, говорю, нужно торопиться, люди кровью истекают. А она не хочет. Испачкает, видите ли, платьице. Зачем нам нужна буржуйка, которая думает о платьях, когда люди кровью истекают.

На этот раз отец действительно рассмеялся.

– Слушай, глупыш, уж не такой ты и маленький, – сказал он с улыбкой. – Игра игрой, а девочки девочками. У них не настолько развинчена фантазия, как у вас. Зачем же обижать милую девчушку?.. Я знаю тебя, ты слишком высокого мнения о себе, но Юлия лучше тебя, а если бы она была твоей ровесницей, наверное, была бы и умнее.

– Ну, да! – воскликнул Пешо, но ничего больше сказать не смог, так сильна была обида.

– Так, так – покачал головой отец. Если бы ты был умным, ты никогда не обижал бы ребенка, только за то, что он не хочет пачкать платьице из-за ваших фантазий. Ты почему не постелил ей свой пиджак, кавалер ты эдакий?

– Я не кавалер! – ответил Пешо жестко.

– А-а-а, вот видишь, ты обиделся за то, что я назвал тебя кавалером! Короток же у тебя ум! А я в твои годы был кавалером, да и сейчас кавалер, признаюсь.

Пешо уставился на отца – настолько чудным казалось ему, что его отец может быть каким-то кавалером! Ведь только маменькины сынки да буржуи – кавалеры. С какой стати настоящий мужчина будет кавалером? Настоящий мужчина даже и не разговаривает с разными там девчонками и черт знает с кем.

– Нечего пялить глаза, – улыбнулся отец. – Так оно… Юлия младше тебя, и ты должен ее беречь, как… цветок, не давать, чтобы волосок упал с ее головы. А если ее кто-нибудь обидит, ты должен броситься, как орел, и если даже тебя налупят, я скажу: «Браво. Ты мужчина, а не олух».

– А я не олух, – мрачно ответил мальчик.

– А, может быть, все же олух? – сердито возразил отец. – Раз твою игру ты ставишь выше простых человеческих обязанностей, может быть, ты и олух. Вместо того, чтобы оберегать Юлию от обид и оскорблений, ты сам набрасываешься на нее с несправедливыми обидами. Почему буржуйка? Потому что она всегда чистая или потому что чувствительная?.. Ее отец видный болгарский ученый, лауреат Димитровской премии. Ты это знаешь?

– Знаю.

– А ты знаешь, что Юлия пионерка?

Пешо замолчал.

– Знаешь? – повысил тон отец.

– Знаю.

– Тем хуже для тебя.

Отец немного помолчал, потом серьезно заговорил:

– Завтра пойдешь к ним и извинишься перед ней! Ясно!

Пешо покраснел как рак. Все что угодно – только не это! Просить прощения у какой-то девчонки – разве он может так унизиться. Лучше пусть руку отрежут, чем так унижать его.

– Не хочу! – сказал он глухо.

Отец промолчал, глубоко задумавшись.

– Хорошо, иди в свою комнату, – сказал он холодно. – Я не насилую тебя, это не мое дело. Но я не хочу заниматься тобой, пока ты останешься при своем мнении.

Пешо молча вышел. Хотя он был очень уставшим, в эту ночь заснул после двенадцати. Он был очень огорчен и обижен, слова отца тяготили его. Назвать его «олухом»! Как это возможно! Нет, отец увидит, олух ли он, когда… когда уедет в Корею! Да кто его пустит так далеко? А может, он поедет на границу, поймает там диверсанта? Да, это самое лучшее! Тогда газеты будут писать: «Мальчик-герой», или: «Маленький смелый болгарин, пламенный патриот». Ох, как придет тогда отец к нему, как виновато посмотрит на него, как виновато пробормочет: «Нет, нет, Пешо, ты не олух, ты настоящий герой, как я горжусь, что ты мой сын!» А тогда он – Пешо – бледный и гордый, будет стоять перед ним и ничего не ответит.

Мальчик вытер неожиданно скатившуюся слезу и вдруг ясно представил сражение, в котором он захватит диверсанта в плен. Все залегли, шевельнуться не смеют, а он гордо идет вперед, не боясь свистящих над головой пуль. Все смотрят на него и удивляются. «Эх! Вот это герой, вот это герой!» Эти мысли были так приятны, что он начал забывать все обиды, сон отяжелил его веки.

Перед тем, как заснуть, Пешо сердито вспомнил о Юлии. Она виновата во всем, она! И если его случайно убьют в бою, опять она будет виновата! Внезапно он вспомнил русую головку с кудрявыми волосами, падающими до плеч. «Ты не должен давать волоску упасть с ее головы!» Он улыбнулся, и какая-то совсем неожиданная нежность залила его сердце.

ЧЕЛОВЕК В БЕЛОМ КОСТЮМЕ

Только к полудню следующего дня Пешо вспомнил о ключе. Он сунул руку в карман, чтобы достать оттуда стеклянный шарик, нащупал ключ, и моментально нахлынули воспоминания. Ой, несчастный человек! Ведь он же сказал, что у него этот ключ единственный. Надо было до сих пор отыскать его и исправить ошибку! Может быть, все вышли из квартиры и, когда вернутся, не смогут открыть дверь!

Но как найти человека в белом костюме, когда имени его он не знает? Вдруг он вспомнил его необыкновенно ясно – полненький, кругленький, с широким одутловатым лицом, как у безбородых, покрытым сеткой мельчайших морщинок. Пешо нахмурился: было что-то неприятное в воспоминании, но он уже не мог уловить, что именно – может быть, его внешность, может быть, его маслянистые глаза, может быть, его фальшиво-любезное обращение с ними. Воспоминание было настолько неприятным, что Пешо мгновенно исполнился неприязнью к этому человеку. Пожалуй, он не заслуживает, чтобы его разыскивали. Найдешь его, дашь ему ключ, а он только схватит его, даже спасибо не скажет. Лучше Пешо будет ждать, и пусть тот его поищет!

Все же, подумав немного, он решил, что пионер не должен так поступать. Ничего, Пешо сам его поищет! Верно, его имени он не знает, но ведь дом-то знает. Косте, сыну дворника, известны все люди, живущие в этом доме, и они смогут легко его найти. Придя к такому решению, Пешо быстро зашагал к большому белому дому, в котором жил один из его лучших друзей – сын дворника. В это время он обычно замещал своего отца.

Но в дворницкой, хотя она и не была закрыта, Кости не оказалось. Зимой в таких случаях он обычно бывал у котла парового отопления и «поддерживал давление», но где он может быть сейчас? Пешо пошел во двор, но внезапно остановился и чуть было не повернул назад. Там он заметил мелькнувшее кокетливое клетчатое платьице Юлии.

Девочка была не одна. Костя сидел на куче кирпичей и, нахмурившись, обтесывал карманным ножичком чурку. Его босые ноги, тонкие и сухие, были подогнуты под самый подбородок, нахмуренное лицо выражало откровенную досаду. Не было никакого сомнения, что эта досада вызвана присутствием Юлии, хотя она делала вид, что ничего не замечает. Девочка стояла на одной ноге, а другой раскачивала взад-вперед, внимательно рассматривая сына дворника. Оба они не замечали, что Пешо стоит у подъезда и колеблется – уходить или подойти к ним.

– Вы куда сегодня пойдете? – внезапно спросила Юлия.

– Никуда, – ответил мрачно Костя, не отрывая глаз от чурки. – Сегодня я весь день занят.

Юлия помолчала.

– А я думала, что вы на чердак пойдете.

– На какой это чердак? – спросил Костя с таким безучастным видом, что сразу же выдал себя.

– На наш чердак.

– Может быть! – ответил Костя с досадой. – Кто тебе сказал?

– Мне? – встрепенулась Юлия. – Никто, я просто так спросила…

– Кто тебе сказал? – сердито настаивал Костя.

Юлия перестала раскачивать своей тоненькой ножкой.

– Если тебе так хочется знать, Бебо мне сказал, вот кто, – ответила она вызывающе. – Вы думаете, что если ничего мне не говорите, так и сказать мне некому?

– Хорошо, хорошо! – угрожающе покачал головой Костя. – Ему тоже теперь ничего говорить не будем!

– А меня вы возьмете? – уже вполне миролюбиво спросила Юлия.

– Куда тебя взять?

– Как куда?. На чердак!

– Нельзя! – сердито отрезал Костя.

– Почему это нельзя?

– Вот так, нельзя! Во-первых, мы девчонок вообще не берем, а во-вторых, зачем тебя брать? Еще платьице свое испачкаешь и нюни распустишь.

– Да я старое платье одену, – с последней надеждой настаивала Юлия.

– Нельзя, – снова отрезал Костя. – И вообще я терпеть не могу людей, которые лезут без приглашения!

Юлия беспомощно опустила плечи. Действительно, есть ли большее удовольствие, чем шарить по старым чердакам? Темно, страшно… нет, не страшно, а интересно. Повсюду развешана старая одежда, валяются поломанные стулья, пустые бутылки, распотрошенные диваны, ящики, утюги без ручек, дырявые кастрюли и чего там только нет! Если поискать как следует, чего только не найдешь там – куклу без головы, коробку из-под красок, большой кристалл, почтовые марки, даже гербарий с самыми интересными растениями, забытый там много лет тому назад. Как же можно пропустить такое интересное развлечение?

– Костя, ну прошу тебя! – почти плача сказала Юлия. – Возьми меня с вами! Если ты возьмешь меня, я тебе что-то интересное дам.

Только теперь мальчик поднял голову и посмотрел на нее.

– Что? – спросил он серьезно.

Но Юлия еще не придумала, что именно.

– Я тебе дам… я тебе дам… а-а-а. карту Африки!

Костя даже зажмурился, так велико было искушение. Хорошо иметь карту Африки! Читаешь, например, Майн Рида и сразу же находишь реку, или пустыню, или огромное озеро, или водопад.

– Ох, нельзя! – вздохнул Костя с явным колебанием.

– А еще я тебе дам, – заторопилась Юлия, – еще тебе дам поправить мою авторучку.

Это уже было слишком, Костя почувствовал, как руки у него зачесались. Давненько он не поправлял авторучек и, если сейчас ему попадется в руки. И только он решил сдаться, как его взгляд внезапно остановился на подъезде и он увидел Пешо, смотревшего на него с молчаливым упреком.

– И речи не может быть! – быстро сказал он и встал. – Здорово, Пешо!

Юлия, как кукла, быстро повернулась на пятке. Лицо ее мгновенно побледнело, глаза широко раскрылись. Пешо молча смотрел на нее, потом хмуро пробурчал:

– Не бойся, я тебя не съем!

Но девочка продолжала испуганно смотреть на него, готовая в любой момент пуститься наутек.

– Я ведь сказал, что ничего тебе не сделаю, – с досадой повторил Пешо и сделал несколько шагов вперед. – Что было, то было…

Наступило неловкое молчание. Лицо Пешо совсем потемнело, губы сжались.

– И еще я хочу тебе сказать… извиниться перед тобой, – начал он глухо.

– Ну, что ты, за что тебе извиняться, – залепетала встревоженно Юлия. – Не надо извиняться.

– Нет, нет! Надо. Я хочу сказать, что ты не буржуйка. Раз ты пионерка, значит не буржуйка. Может быть, ты капризная, но это уже совсем другое дело.

Юлия с недоверием посмотрела на него, потом подошла совсем близко.

– Тебя били? – просто спросила она.

Пешо покраснел. Вот, значит, как она поняла его извинение!..

– Как это били? – возмущенно воскликнул он. – Меня никогда не бьют.

– А меня иногда шлепают, – простосердечно созналась Юлия. – Бывает…

– Тебя – можно, – согласился мрачно Пешо и посмотрел на Костю. – Давай вставай! Я хочу спросить у тебя что-то.

– А мне можно с вами пойти на чердак? – внезапно спросила Юлия, глядя ему в глаза с надеждой.

– Нельзя! – нахмурился Пешо и сухо прибавил: – Ты сразу спешишь воспользоваться!

Мальчики направились в дворницкую. Уже несколько месяцев для детей не было в доме места, интереснее дворницкой, хотя она и была тесной и темной, зажатой между лифтом и подвальной лестницей, и ее узкое, давно немытое окошко выходило во двор.

Но ни теснота ни слабый свет, едва просачивающийся сквозь стекла, не могли нарушить очарования, которое имела эта комнатка для детей.

С тех пор, как дядя Цеко, отец Кости, был привлечен на работу в профсоюз дворников, его часто замещал сын. Пешо и до сего дня завидовал умению своего друга, с которым он выполнял свои обязанности. Пока ребята весело играли на улице, Костя стоял у дворницкой, и на его лице последовательно сменялись то любезная услужливость то ледяная серьезность, в зависимости от того, обращались ли к нему за справкой или подымались по лестнице, не обращая на него внимания.

Иногда, особенно в послеобеденные часы, никто не подымался по лестнице. Но даже и тогда Пешо было интересно сидеть там вместе с Костей и рассматривать бесчисленные иллюстрации, расклеенные по стенам узкой комнатки. Там было все – футбольная команда «Ударник», Затопек на Олимпийских играх, бой Папа с американским негром Уэббом, Московская обсерватория, вулканы Камчатки, озеро Байкал, танковая атака под Сталинградом, летчик Мересьев и еще множество других вещей, которые стали мальчикам очень близкими.

Они и теперь пошли в комнатку, захлопнув перед самым носом Юлии дверь, и важно расположились на стульях.

Выслушав историю ключа, Костя потер ладонью свой острый подбородок так, как это делал отец. Его продолговатое, сухонькое лицо выглядело озадаченным.

– Сколько ему лет, по-твоему? – спросил он.

Пешо задумался – ему всегда было крайне трудно определить возраст взрослых людей.

– Ну, должно быть, 40–50 лет, если не больше…

– Толстоват, говоришь?

– Довольно толстый… Такой… в белом костюме!

– В нашем доме такого человека нет! – сразу решительным тоном заявил Костя.

– Как это нет? Он же сам сказал, что живет здесь.

– Может, ты мне скажешь, кто здесь живет? – обиделся Костя. – Ты ведь говоришь, что у него есть девочка?

– Он так сказал…

– Хорошо. В нашем доме живут три девочки… Отец Павлины молодой, носит значок ГТО… У Зорьки отец сейчас за границей, на какой-то специализации в Венгрии, он тоже молодой. Вот отец Верки пожилой, но он худой, как щепка.

– Ты уверен?

– Ну а как же? Да я здесь знаю людей, как свои пять пальцев!

Пешо и сам понимал, – что Костя не хвастает, и в замешательстве замолчал. Что это за чудная и таинственная история? Значит, человек в белом костюме соврал! Но зачем ему обманывать их? Какой ему интерес? И зачем это взрослому человеку обманывать детей безо всякой нужды?

Пока они размышляли и удивлялись, в комнату вошел Весилин. Подняв брови, он выслушал странную историю, потом, не сказав ни слова, глубоко задумался Вдруг его лицо просветлело, в глазах появился чудесный огонек: он всегда выглядел таким, когда рассказывал мальчикам о каком-нибудь своем изобретении.

– Посмотрим, что это может быть! – начал Весилин. – Как бы то ни было, ключ с неба не упал… Раз человек не живет в этом доме, значит он живет в одном из соседних – слева или справа… Иначе, откуда может взяться этот ключ?

– Это немного странно, – сказал Пешо. – Ведь соседние дома довольно далеко…

– Ну не очень, – возразил Костя.

Они вышли во двор. Соседние дома находились в десяти метрах от места, куда упал ключ.

– Значит, – глубокомысленно покачал головой Веселин, – чтобы ключ упал сюда из соседних домов его нужно бросить, а не уронить…

– И то здорово бросили его, – сказал Костя. – Спрашивается, зачем девчонке бросать ключ с такой силой?

– Раскапризничалась, вот и бросила, – ответил Пешо. – Это бывает…

Все трое задумались.

– Знаете что! – первым предложил Костя. – Проверим у дворников в соседних домах, есть ли там такой человек!

– Очень хорошо! – почти хором согласились ребята. – Пошли!

Костя закрыл дворницкую, и они вышли. Выйдя на улицу, они остановились у подъезда как вкопанные.

По тротуару навстречу им шел человек в белом костюме. Его полное лицо казалось опухшим, глаза были покрасневшими. В руке он держал большую хозяйственную сумку.