Текст книги "Улыбка лорда Бистузье. Часть вторая из трилогии"

Автор книги: Павел Шуф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

–Узнаешь?– он протянул мне несколько клочков.

Обрывки слов, одни только бессвязные слоги. Постарался Мумин Ахмедович на славу – конфетти да и только!

–Это же приказ!– рассмеялся директор. – Сам печатал и не узнаешь? Эх ты! А вот и письмо

без подписи...

Я вгляделся. Ну конечно! Вот дырявая «о», вот еще одна...

– Порвал,– тихо сказал директор.– Никто не видел. Кроме тебя и лейтенанта Барханова, Поторопился я, видать.

– Лейтенант Барханов к вам заходил?

– Только недавно ушел.

– И что же?– я затаил дыхание.

– А вот – сам видишь...– Мумин Ахмедович простер руку с конфетти над корзиной, и труха приказа послушно посыпалась в нее.– Он меня отругал, между прочим, по первое число. Говорит, закон я нарушаю. Нельзя было, говорит, это подлое письмо во внимание принимать. Без подписи оно. Как выстрел из-за угла. Да только... Эх ты, ей-богу – умолк, смешался. – К этому, брат, еще привыкнуть надо…– Корзину поставил в угол, отряхнул ладони: – Не смею более задерживать, молодой человек Вопрос положительно исчерпан.

–А кто же? – Я умолк.

Директор развел руками.

Я поспешил к лейтенанту Барханову. Он сидел за моей машинкой, арестованной им вчера, и что-то медленно выстукивал.

–Можно?

–Привет. Володя! Ждал тебя, ждал. Есть добрая новость.– Он усмехнулся: – Правда, смотря для кого...– Нашел я сейчас в райпищеторге копию одной забавной накладной. Были у него кальмары, были! Был завоз! Двадцать семь банок Суровцев получил. Три месяца тому назад. Вечером будет ордер на обыск. Чувствую я – выплывут кальмары, выплывут... А выплывут – баночки сличим. Они ведь с биографией – с серией, с номером.

Он сощурился:

– Ты, надеюсь, понимаешь, что все это пока глубоко между нами?

– Не маленький!– просиял я.– Кальмаров не жалко, пусть выплывают. Лишь бы Суровцев снова не выплыл. Если он это.

Я уже не сомневался, что и письмо, и сервелат, и кальмары – это ядовитые шуточки Суровцева, отомстившего за то, что мама его Катьке даровую пятерку не подарила.

Лейтенант Барханов поманил меня пальцем, приглашая зайти к нему, за барьерчик:

– Погляди, что я делаю.

– А можно?

– От тебя секретов не держу. Правда, озадачил ты меня малость, когда я понял, что анонимка на твоей машинке сработана. Ладно, дело прошлое...

Я нырнул в его владения и увидел, что в каретку вставлен листочек со стихами. Близ машинки веером лежали еще два десятка таких же. Лейтенант Барханов тщательно забивал под каждым стихотворением свой псевдоним и девиз «Щит и Меч», нажимая для этого на сквозную букву «о». Она дырявила подпись, выдувая из нее буквы, превращая текст в сито.

Вместо псевдонима лейтенант Барханов повсюду, прямо под дырявой строкой, открыто впечатывал: «Сочинил лейтенант Барханов».

– Вот,– смущенно сказал он.– Решил подписаться по-настоящему. Впервые. Хорошо, что не успел отправить стихи в журнал. Отправлю сегодня. Была ни была... Рискнем, что ли?!

И это был первый случай, когда лейтенант Барханов отважился чистосердечно сознаться перед журналом, а может, и перед всем читающим миром, что пишет стихи. Не стихи без подписи, а стихи лейтенанта Барханова.

Стихи с подписью. Своей. Честной. Единственной.

Как солнце.

Как правда.

Как мама...