Текст книги "Биомеханическая активность (СИ)"

Автор книги: Павел Иевлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Мы полезем туда первыми, и пусть они нас боятся! – решительно заявила Васька.

В коридоре стены и пол из серого камня, а сам он прямой, пустой и тёмный.

– Похоже на ушельские Цитадели, – сказала Василиса. – Сама не видела, но слышала рассказы. Я всё больше уверена в своей версии – не обошлось тут без их наследства.

– А кто они вообще такие? – спросила Мири.

– Ушедшие? Ну, как нас учили в Коммуне, это цивилизация, которая глубоко овладела технологиями Мультиверсума. Настолько, что превращала время в материю, материю в энергию и так далее. Они создали множество артефактов, понастроили непонятных сооружений в разных срезах, а потом куда-то делись.

– Ушли, – хмыкнул Брэн.

– Ну да, потому и Ушедшие. Прощальных записок они не оставили, так что известно о них мало. Пожалуй, главное, что про них говорят учёные: они занимались Дорогой. При них она проходила прямо по срезам, на неё можно было выйти без всяких специальных талантов, и Мультиверсум представлял собой единое, доступное всем пространство. Для этого использовались маяки и всякие ещё разные штуки. Но потом, когда они ушли, – или что там с ними стало, – всё начало постепенно сыпаться. Потому что их сооружения, хотя и прочные, но не вечные. Потом их артефакты кто только не прибирал к рукам и для чего только не использовал, но, говорят, никто так и не смог понять их достаточно глубоко, чтобы воспроизвести самостоятельно.

– А саму Дорогу тоже они сделали? – заинтересовался Брэн.

– Вроде бы нет, – неуверенно сказала Василиса. – Её как бы заложили в основу Мультиверсума в начале времён некие Основатели. Про которых вообще никто ничего не знает, наверное. Мне кажется, это уже из области сказок.

– Да и чёрт с ними, – подытожила Мири. – Смотрите, куда это мы пришли?

Тоннель резко расширился. Здесь он тускло освещён световодами в стенах. Вдоль стен расположились две линии больших стальных тележек. Каждая из них соединена сцепным устройством с бесконечной цепью, лежащей в узком, заглублённом в пол канале. На их глазах цепь натянулась, дёрнулась, тележки прокатились вперёд. Одна, раскрыв закруглённым дышлом распашные дверцы в стене, укатилась в следующее помещение. С другой стороны такая же въехала. На первой линии тележки загружены техническим мусором – кусками мятого железа, поломанными деталями механизмов, обломками электронных плат, пластмассовым ломом. На второй, идущей навстречу, их платформы уставлены слитками металлов, брусками пластиков и других материалов.

– Так вот куда попадает то, что собирают сталкеры! – воскликнула Мири.

– Нечто в этом роде мы и предполагали, – согласился Брэн. – Утилизация вторичных ресурсов. По логике где-то впереди цех переработки. А где-то позади – склад готовых материалов. Это любопытно, но предсказуемо. Гораздо интереснее, как организовано управление процессом.

– Так пойдёмте дальше, – пожала плечами Мири. – Может, и увидим.

В следующем помещении темно. Стоящие тут тележки пусты и покрыты пылью. Пройдя его, они оказались в точно таком же, пустом и пыльном.

– Да, масштабы явно не те, что раньше, – сказал задумчиво Брэн. – Мы сейчас где-то в логистической и складской зоне. Тут, наверное, можно неделями бродить, наблюдая заброшенные транспортные линии. Вряд ли производственные мощности Завода задействованы больше, чем на несколько процентов. Надо выбираться и искать центр управления.

– Возможно, вот эта лестница? – спросила Мири. – Она по крайней мере ведёт вверх.

Лестница узкая, но, к счастью, не очень крутая, иначе Брэн бы по ней не взобрался. Девочкам пришлось подталкивать его в спину, чтобы он не опрокинулся назад.

Посередине круглого, хорошо освещённого зала, в который они выбрались, миновав два широких коридора, вращается нечто вроде кольцевого конвейера из металлических секторов. Посередине его вертикальная колонна, в которой в какой-то момент открывается окно, выплёвывающее на ленту деталь. Эту деталь чуть дальше подхватывает…

– Ого, какая хрень! – сказала Мири тихо.

– Теперь это будет мне сниться в кошмарных снах, – добавила Василиса.

Между конвейером в центре зала и приёмными окнами в его стенах быстро и ловко, с неприятной механической грацией передвигается странная не то машина, не то существо. Восемь человеческих ног, восемь человеческих рук, в центре четыре сросшихся спинами торса с четырьмя же смотрящими в разные стороны головами. Один торс, судя по наличию груди, женский, головы безволосы и бесполы.

Существо выглядит настолько мерзко и противоестественно, что Василиса не сразу поняла, что это, скорее, не существо, а конструкция. Все эти руки, ноги, головы и прочее – протезы, причём не одинаковые. Даже ноги разной длины, из-за чего эта химера движется слегка криво. Она не производит впечатление продуманной конструкции – ассиметрична и кажется слепленной абы как из ненужных остатков. Некоторые руки и ноги полностью имитируют человеческую плоть – покрыты мягким пластиком в цвет кожи. Некоторые – гладкий металл и облизанные шарниры. Некоторые – голые конструкции из приводов на каркасе, похожие на дешёвый протез Мири.

– А тут ничего не выкидывают, – отметил Брэн. – Что в продажу не пошло – цепляют на эту штуку.

«Эта штука» выполняет обязанности производственного манипулятора. Выбирает детали, раскидывает по окошкам в стенах. Бессмысленные пластмассовые лица смотрят во все стороны одновременно, ноги согласованно шагают туда-сюда, быстро перемещая нелепое тело, руки хватают, держат, несут, кладут. Если бы не омерзительная антропоморфность частей – был бы обычный автоматизированный цех.

– Интересно, оно что-то соображает? – спросила Мири. – Или это просто робот-сортировщик?

– Не хочу проверять, – поёжилась Василиса. – Оно и так достаточно мерзкое. Не хватало ещё, чтобы оказалось разумным. Это будет просто кошмар.

Существо/конструкция не обращало на них никакого внимания, продолжая свою работу по сортировке непонятных деталей неизвестно чего. Ещё два пустых зала – аналогичных первому, с кольцевым конвейером в центре и приёмными окнами по стенам, но пыльных и заброшенных. Затем лестница наверх.

– Какая подозрительно банальная картина, – сказал Брэн с сомнением.

Светлая комната самого обычного офиса. Столы, стулья, невысокие перегородки, разделяющие рабочее пространство на условные отсеки. На каждом столе клавиатура, мышка, экран. Всё пыльное, но выглядит исправным – на мониторах мерцают индикаторы дежурного режима. Большой, размером с малолитражку, принтер в углу, из него бесконечной лентой выползла и складками легла на пол бумага.

– На бухгалтерию похоже, – сказала озадаченно Василиса, – но зачем тут бухгалтерия?

– Говорят, когда-то Завод был обычным коммерческим предприятием, – сообщил Брэн. – Точнее, как мы теперь видим, считался им. Вряд ли многие знали о его подземной части, стоящей на наследии Ушедших. Думаю, даже среди тех, кто работал в этом офисе, никто об этом не подозревал. Клерки сводили прибыли с расходами, перекидывали цифры из колонки в колонку, пили кофе, травили анекдоты, ждали шести вечера, пятницу и зарплату. Офисникам в цехах делать нечего. Им же всё равно, чем управлять, – хоть фабрикой по производству подгузников, хоть заводом по выпуску ракет. У них лишь бы цифры сходились.

– А ты-то откуда знаешь, дед? – спросила Мири.

– Я не всегда торговал металлоломом на рынке.

– Ну да, ещё ты стрелял по людям из пушки, просто забыл рассказать об этом. О чем ещё ты забыл рассказать?

– Я попал в этот срез, когда война ещё не началась. Меня рекрутировали как специалиста по нейросетям и самообучающимся алгоритмам. Вы удивитесь, но специалисты редких профессий тоже вполне ходовой товар в межсрезовой торговле. Только Керту не говорите! – усмехнулся Брэн. – Так что я работал в офисе. Практически таком же, как этот. Они все более-менее одинаковые.

– До сих пор не могу понять, почему ты не свалил, когда всё полетело к чертям? – спросила Мири.

– Был достаточно молод и глуп, чтобы верить в справедливые войны. Плохие напали на хороших, долг каждого нормального человека – встать с оружием в руках на правильной стороне… И прочие глупости.

– Это разве глупости? – удивилась Василиса.

– Полнейшие, – мрачно ответил Брэн. – В войне нет хороших и плохих, есть только свои и чужие. Защищай своих от чужих – вот и вся премудрость.

– И неважно, кто прав? – спросила Мири.

– Прав всегда тот, кто победил. История сохранит его версию событий. Если на него напали – он справедливо защищался. Если он напал – то предупредил коварный удар подлых врагов.

– А что было на самом деле? – поинтересовалась Васька.

– К моменту, когда начали говорить пушки, никакого «на самом деле» уже нет. На войне ложны все мотивации, кроме одной: «Это свои, а это чужие». Единственный объективный факт. У меня здесь своих не было, так что я поступил очень глупо.

– Ничего, дед, – утешила его Мири. – Зато ты нашёл меня. И теперь у тебя есть здесь свои.

– Спасибо, внучка. Это по-настоящему важно. Но я хотел бы исправить хоть часть того, что успел натворить.

В углу внезапно застрекотал принтер. Бумажная лента сдвинулась на несколько строк и снова застыла.

– Ой, оно работает? – удивилась Василиса. – Давайте посмотрим!

Бумажная лента покрыта ровными строчками текста. Чаще всего короткими, но есть и развёрнутые сообщения.

– Похоже на рабочий чат, – сказал Брэн.

Василиса с Мири переглянулись и пожали плечами. Им обеим это ни о чём не говорило.

*Менеджер 3*Для М 4-6. Распоряжение.Обратите внимание на дефицит складских позиций АР_097_14 и ПР_954_13.Принтер прострекотал, выдав ещё четыре строчки.*Менеджер 4-1 склад*По этим позициям недостаток сырья.*Менеджер 3*Для *Менеджер 4-1 склад*Так решите уже эту проблему! У нас два заказа провисло из-за АР_097_14, и по ПР_954_13 ушёл последний экземпляр. Заодно просмотрите остальные позиции с низким уровнем запаса. Почему я это делаю за вас?

– А это кто и с кем общается? – спросила Мири, разглядывая принтер.

– Похоже на обычный менеджерский трёп, – ответил Брэн.

Принтер застрекотал снова, широкая бумажная лента рывками поползла на пол.

*Менеджер 4-1 склад*Рожу я вам их? Пишите в отдел поставок, они мне не подчиняются!*Менеджер 3*Мне они тем более не подчиняются! Это вы, склад, с ними в контакте.*Менеджер 4-1 склад*Так напишите на М2! Что вы мне мозг клюёте? Они меня пошлют далеко, и всё!*Менеджер 3*Что значит «пошлют»?» Вы М4!*Менеджер 4-1 склад*Они тоже!*Менеджер 3*Так и договоритесь на одном уровне! Мне одной не плевать, что у нас заказы виснут?*Менеджер 4-1 склад*Если вам не плевать, пишите на М2! А не валите свою работу на подчинённых!*Менеджер 3*Ах, вот вы как заговорили! Не вам решать, что входит служебные обязанности М3! И я вам это припомню, Менеджер 4-1 склад, когда будут распределяться квартальные бонусы!»*Менеджер 4-1 склад*Очень страшно, ага…/*Менеджер 3* вышел из чата/*Менеджер 4-2 склад*Вот стерва.*Менеджер 4-1 склад*Да чёрт с ней. Достала. Пусть в жопу себе бонусы засунет.*Менеджер 4-2 склад*Откуда там жопа? Ты фотки видел?*Менеджер 4-1 склад*Вот и бесится. Всё, к чёрту, работать надо.

Принтер смолк.

– Тут есть живые люди? – удивилась Мири. – И для них это просто… Работа?

– Все ужасы мира для кого-то просто работа, – философски ответил Брэн. – Интересно, а что на терминалах?

Он подъехал к одному из рабочих мест и ткнул пальцем в клавиатуру. Заморгали лампочки, зашумели вентиляторы, зажёгся экран. На нём в центре окно запроса пароля.

Брэн осмотрел монитор сзади, поднял клавиатуру, выдвинул ящик стола, порылся там.

– Ну, разумеется, – объявил он, доставая бумажку с последовательностью букв и цифр. – Офисные клерки никогда не меняются.

Вбил пароль, окошко окрасилось в зелёный и исчезло. На его место всплыла комбинация прямоугольных окошек с текстовыми полями, расположенных в виде вертикальных столбцов.

– Что это, дед? – спросила Мири.

– Стандартная система управления предприятием.

– О, мы наконец-то можем посмотреть, что они тут делают?

– И да, и нет. Это рабочее место кого-то из менеджеров среднего звена, мы видим не всё. Здесь только артикулы и другие условные обозначения. Какие именно изделия за ними скрываются, понять невозможно. Менеджеры иногда просто не знают подробностей производства. Им ни к чему информация, что точит конкретный станок, они следят за цепочкой сырьё-производство-склад-логистика-продажи. Может, что-то дадут рабочие чаты и внутренние документы. Погуляйте пока, мне потребуется время, чтобы вникнуть. Только далеко не отходите.

Мири и Василиса вышли в коридор. В отличие от нижних этажей, оформленных в суровой каменной эстетике Ушедших, здешний интерьер выглядит совершенно обычно – пол, стены, потолок в простой декоративной отделке. Обычные двери. Линейка потолочных светильников, сейчас выключенных. Василиса толкнула одну из дверей – не заперто. Внутри несколько стандартных рабочих мест с пыльными экранами выключенных компьютеров.

За дверью напротив – помещение со столом посередине и стульями вокруг него. Рядом доска с какими-то графиками, нарисованными разными цветами по белому фону. Всё пыльное и тусклое, окон нет.

– Какое скучное место, – сказала Васька. – Неужели люди сидели тут целыми днями? Я бы рехнулась.

– Я тем более, – согласилась Мири. – Уж лучше развалины разминировать.

Дальше по коридору нашли столовую с отключёнными и раскрытыми пустыми холодильниками, пустой кофеваркой и набором одинаковых кружек. На всей посуде невнятный логотип – просто набор геометрических фигур в рамке. Из крана над раковиной, стоило его открыть, потекла вода. Мири схватила одну из кружек, наполнила её и осторожно попробовала.

– Неплохая. Застоялась немного, но пить можно. Надо же, у нас в посёлке полудохлые колодцы, а тут сама течёт – и никому не нужно.

– Интересно, куда они делись? – спросила Василиса.

– Уволились. Или были мобилизованы, – сказал подъехавший Брэн. – Персонал радикально сократили во время войны, большинство рабочих мест были автоматизированы, для оставшихся ввели использование цифровых систем управления с элементами ИИ.

– Так всё-таки ИИ, дед? – поинтересовалась Мири. – Ты был прав?

– Нет, внучка. Я был не прав. Никакого ИИ тут нет. Обычные тупые алгоритмы. И – небольшой штат управляющего персонала, выполняющего его вводные. Мог бы и догадаться – это более дешёвое и простое решение, чем искусственный интеллект. А главное – более предсказуемое. Люди проще и легче управляются, чем ИИ. Достаточно набора простейших мотиваторов, дальше они справятся сами. ИИ ограничен рамками технологии, менеджер за повышение и квартальный бонус совершит невозможное.

– И где они, эти менеджеры?

– Вот этого я пока не понял. Они много пишут в чатах – обсуждают друг друга и начальство, рабочие задачи, интригуют, травят анекдоты, но чтобы вытащить из этого что-то полезное, потребовалось бы прорва времени. Нам интересно именно то, что они не обсуждают: как устроен завод, каковы задачи производства, какие параметры заложены в планах. Это для них либо аксиомы, которые никто не станет обсуждать, либо не их уровень компетенции. С того терминала я не могу выйти выше. Пойдёмте поищем здешнее начальство.

– И где мы будем его искать? – спросила Мири.

– По корпоративной иерархической логике, чем больше начальство, тем выше его кабинет. Нам нужен лифт или лестница.

***

Лифт оказался достаточно велик, чтобы гусеничная платформа Брэна въехала туда без малейших проблем, и ещё для девчонок место осталось.

– Смешно, – сказал он, разглядывая их потасканную чумазую компанию в зеркальных стенах, – что пользовался этим могучим элеватором какой-нибудь одинокий топ-менеджер, теша размерами чувство собственной важности. Большой дом, где он только ночует, большая машина, пылящаяся в гараже, потому что его возит персональный водитель, здоровенный лифт, поднимающий вверх одну жопу. Кабинет, небось, тоже размером со стадион.

Брэн не ошибся. Помещение, в которое раскрылись двери лифта, настолько просторное, что даже монументальный начальственный стол из натурального дерева в нём теряется. Гусеницы привода безжалостно попрали толстый ковёр на полу. Здесь есть большое, во все стену, окно, закрытое плотными жалюзи.

Василиса, быстро разобравшись, покрутила маховичок с тросиком – и шторы поднялись вверх, открыв пыльные помутневшие стёкла. За ними открывается прекрасный горный пейзаж. Начальству было чем усладить свои зрительные нервы – по крайней мере, до тех пор, пока песок и ветер не подпортили стёкла, сделав их слегка матовыми.

– Я примерно представляю, где мы, – сказала Мири. – Но ни за что не подумала бы, что тут есть уцелевшее здание, да ещё с целыми окнами.

– Посмотри на толщину стёкол, – ответил ей Брэн. – Их разве что прямое попадание ракеты выбьет.

На большом начальственном столе стоит здоровенный монитор и клавиатура рядом. Остальное пространство столешницы пустое и пыльное, хотя Василиса могла бы там улечься спать, и даже для Мири бы место осталось.

Но владельцу кабинета спать на столе не требовалось – сбоку обнаружилась небольшая дверь, ведущая в комнату отдыха. Там роскошный кожаный диван, журнальный столик, холодильник для напитков – сейчас пустой и отключённый, – несколько потухших экранов на стене, чрезвычайно сложная и наверняка очень продвинутая кофеварка, куда более внушительная, чем в столовой для менеджеров. Василиса подумала, что тут тоже применима ирония Брэна – эта массивная настольная фабрика по изготовлению кофе использовалась всего одним человеком.

– Кажется, начальником была женщина, – предположила Мири, рассматривая фотографии на стенах.

Васька подошла поближе – в застеклённых рамках цветные карточки детей, мальчика постарше и девочки помладше. Двухэтажный особняк с садом в качестве фона. Бассейн. На большинстве фотографий присутствует женщина средних лет с худым напряжённым лицом. Даже когда она улыбается, уголки губ слегка опущены вниз, а глаза холодные.

– У неё что, хронический запор? – удивилась Мири.

– Ответственность давит, – прокомментировал заглянувший в дверь Брэн. – Нелегко быть начальником. Я никогда не хотел. Впрочем, мне и не предлагали. Вы, девчонки, располагайтесь, отдыхайте, поешьте, можете даже поспать. Я залипну в здешний компьютер, там много интересного. Пароль записан на бумажке, приклеенной к монитору – станет такая важная дама забивать себе голову его запоминанием, как же!

Мири достала из сумки хлеб и вяленое мясо, нарезала бутерброды, варварски исцарапав ножом шикарный журнальный столик. Отыскала в шкафчике электрический чайник, заполнила его из-под крана, предварительно дав стечь застоявшейся в трубах воде, включила – он засиял голубым светом и зашумел.

Ни чая, ни кофе здесь не нашлось, но Василиса предусмотрительно взяла приличный запас с кухни волантера. Одну кружку – с тем же невнятным логотипом – Мири отнесла Брэну и поставила на стол. Он только промычал что-то благодарное, вцепившись в неё не глядя. Все его внимание было поглощено окошками на экране.

– Есть захочешь, скажи, – сказала девочка, но он её не услышал.

Василиса пыталась листать журналы, но в них оказалось очень мало текста – в основном реклама – и много картинок жизни, которой тут давно уже нет. Зелёные города. Весёлые, красивые, хорошо одетые люди. Элегантные автомобили на широких чистых дорогах. Шикарные дома на фоне великолепных пейзажей. Даже с учётом того, что журнал рекламный и фото постановочные, Василиса представить себе не могла, ради чего здешние люди разрушили всю эту красоту, превратив срез в выжженную пустыню с развалинами. Разве что горные пейзажи по-прежнему красивы, но им очень не хватает того, что можно было бы сфотографировать на их фоне.

– Зачем они воевали, Мири? – спросила она. – Ведь у них всё было!

– Понятия не имею, – ответила та. – Даже дед толком не смог объяснить, хотя много раз пытался. Говорил, что люди воюют не тогда, когда у них нет необходимого, а когда не могут поделить излишки. Мне, если честно, всегда было наплевать. Больше думала о том, как выжить и не потерять, кроме руки, ещё что-нибудь. О том, как накопить на нормальный протез к совершеннолетию. О, кстати, может, дед сумеет мне вымутить протезик? Можно это сделать через компьютер начальницы, как ты думаешь?

– Не знаю, – призналась Василиса. – Я, конечно, имела дело с компьютерами, но в железках разбираюсь намного лучше.

– Скучно, – сказала Мири. – Как ты думаешь, можно включить эти экраны? Что там показывали?

– Наверное, какое-нибудь местное телевидение. Вряд ли оно до сих пор работает.

Василиса нашла на тумбочке возле дивана пульт, но кнопки нажимались без всякого эффекта.

– Батарейки, наверное, сели, – решила она. – Времени много прошло. Сейчас попробую по-другому…

Подошла к экранам, нашла на их нижних торцах почти незаметные кнопки. Из четырёх телевизоров два показали только серый шум. На одном включился какой-то горный пейзаж.

– Сюда мы хотели высадиться с волантера, узнаешь? – ткнула пальцем в экран Мири.

– Не узнаю, – призналась Васька, – сверху совсем иначе выглядит.

Она нажала кнопку включения последнего экрана – на нём оказалась снимаемая с какой-то дальней высокой точки панорама берега. Посередине кадра среди перепаханного, усыпанного обломками и местами ещё дымящегося пляжа торчит башня маяка.

– Ты глянь, – удивилась Мири. – А Хаример так и не подорвался до сих пор. Вон, за башней, смотри.

Она ткнула пальцем в телевизор.

– Да, штурмовик так и лежит на берегу, – согласилась Василиса. – на вид целый. Слушай, может, он передумал? Может, нам надо за ним вернуться?

– Откуда нам знать? Может, он просто не торопится. Любуется пейзажем, дышит морским воздухом. Потом ещё проверим.

В конце концов девочки заскучали, их догнала усталость этого нервного тяжёлого дня. Мири отнесла Брэну ещё кружку кофе, поставила в пределах досягаемости тарелку с бутербродами – но он никак не отреагировал, поглощённый содержимым компьютера.

– Дед, там Хаример все ещё сидит на берегу.

– Потом, всё потом, Мири! – отмахнулся он. – Ты себе не представляешь, сколько тут интересного…

Вернувшись в комнату отдыха, девочка отстегнула протез, улеглась на диван, свернулась калачиком и моментально заснула. Василиса погасила экраны, прилегла рядом и последовала её примеру.

Глава 9. Пересчёт по головам

Разбудил их Брэн. Усталый, с мешками под красными от недосыпа глазами, он въехал в комнату отдыха на своей платформе. Завоняло выхлопом генератора. Василиса обнаружила, что Мири обняла её во сне, положила голову на плечо и напрочь отлежала руку. Теперь по руке бегают колючие мурашки, и она ничего не чувствует, как чужая. Интересно, похоже ли это на ощущения Мири от её протеза?

– Доброе утро, девчонки, – поздоровался Брэн устало. – Выспались?

– На удивление – да, – ответила Васька, массируя руку. – А вы что узнали?

– Практически всё. За исключением одной, но крайне важной штуки.

– Не поняла, дед, – сказала проснувшаяся Мири.

Она одной рукой прилаживает протез к культе другой, отмахнувшись от пытавшейся помочь ей Василисы.

– Я изучил рабочие чаты, переписку топов, таск-менеджеры, бухгалтерию, движения по складу и так далее за несколько лет. Аккаунт здешней дамы имеет по внутренней классификации уровень М1, ей открыто всё.

– Она тут самая главная? – уточнила Василиса.

– И да, и нет. Она самая главная среди персонала, она ставит общие задачи предприятию, но при этом сама является исполнителем.

– Для кого? – спросила Мири, ставя чайник.

– В том-то и дело, что ни для кого! Я думал, что тут правит ИИ, но реальность куда хуже – тут вообще никто не правит. Есть элементарный формальный алгоритм с простейшей обратной связью. «Производим товар Х, реализуем товар Х, что вызывает рост спроса на товар Y. Товар Х реализуется средствами логистики Завода, чем занимается соответствующий отдел. Товар Y реализуется через контрагентов, работающих с потребителями товара Х. Он является разновидностью дополнительного сервиса, поэтому реализация товара Х должна коррелировать с производством товара Y и поступлением сырья Z, идущего от внешних поставщиков». Всё это сводится через алгоритм оценки эффективности, результатом работы которого руководствуется менеджмент предприятия. Критерием успешности, влияющим на оценку менеджмента и его премирование, является баланс расходов на закупку сырья и бесплатное внедрение товара Х и доходов от реализации товара Y, являющегося формой платного обслуживания потребителей товара Х, расширение числа которых и является коммерческой целью предприятия. В соответствии с этой задачей оперативно корректируются характеристики товара Х, география его распространения, способы реализации, логистика и так далее. Накопленная за годы работы статистика позволяет строить прогнозы: вот такие изменения ведут к притоку покупателей такой разновидности товара Y, а такие – другой. Соответственно корректируется и номенклатура товара Х…

– Кажется, я ничего не поняла, – призналась Василиса.

– Представь, что ты производишь, например, кофеварки.

– Попробую.

Мирена как раз заваривает кофе, и его запах способствует полёту фантазии.

– Ты закупаешь сырьё, тратишь время, силы и энергию, но раздаёшь их бесплатно, просто раскидывая на улице.

– Странная идея.

– Твои кофеварки отлично работают, но только с кофе и фильтрами твоего производства. Люди, раз попробовавшие этот кофе, уже не могут без него жить, поэтому они бегут к тебе за расходниками. А вот их ты уже продаёшь за такие большие деньги, что это многократно окупает все расходы на производство и разбрасывание кофеварок. Так понятно?

– Да, в этом, наверное, есть странная логика.

– То есть, дед, – уточнила Мири, – мины в твоей аналогии кофеварки, а протезы – кофе с фильтрами?

– Согласен, аналогия не самая точная, но имей снисхождение, я всю ночь не спал.

– Это ж какой надо быть сволочью! – возмутилась она. – Калечить людей просто ради прибыли!

– Мири, – вздохнул Брэн, – ты дитя, выросшее вне системы развитого капитализма. Калечить людей ради прибыли физически и морально – его основное занятие. Но я всё же уточню – менеджмент завода, судя по чатам и переписке, понятия не имеет, что производит. Для них это товары Х и Y, связанные через систему реализации сложной логарифмической зависимостью. Они имеют дело только с цифрами и артикулами, все их интересы крутятся вокруг личной эффективности, системы бонусов и штрафов. Какие там интриги в чатах! Менеджеры среднего звена отчего-то считают, что личные чаты недоступны начальству и не стесняются в выражениях.

– А они доступны? – спросила Василиса. – Это как-то нечестно…

– Начальству доступно всё, – подтвердил Брэн. – Кстати, Мири, завод может отключить любой протез.

– Так вот почему они часто отказывают, как только истечёт гарантия! – возмутилась девочка.

– Именно. Протезы надо регулярно менять, на этом держится бизнес. Разумеется, отключают не все, а точно высчитанный процент – чтобы потребители не догадались. А ещё их можно отключать таким наглым и любопытным типам, как мы с тобой. Нам их, кстати, моментально заблокировали, когда Хаример запустил свой штурмовик. Но моя платформа и твоя железяка слишком примитивные, чтобы вот так отключаться. А у Харимера военный комплект, он неотключаемый. Заводу пришлось отправлять ударные дроны.

– Оказывается, иногда полезно быть нищими, – засмеялась Мири. – Но неужели эти менеджеры так ни разу и не высунули нос за пределы своих кабинетов? Они что, так и живут здесь, понятия не имея, к чему приводят их действия снаружи?

– А вот этого я как раз и не смог понять. Сложилось впечатление, что они никогда не общаются лично, только в чатах, и знают друг друга только по фото. Но как этого удалось добиться?

– Может, тут есть какое-нибудь отдельное здание для персонала? – предположила Василиса. – Им там создали такие прекрасные условия, что они никуда не выходят, и окон там нет. Живут и радуются, даже не зная, что мир прошёл через войну и коллапс…

– Так надо их найти и рассказать! – воодушевилась Мири. – А то что они?

– Думаешь, они нам поверят? – скептически ответил Брэн. – Люди редко выбирают отказ от комфорта ради каких-то принципов и предпочитают игнорировать информацию, которая может привести к такой необходимости.

– Тогда вытащить их из этого заповедника! Пусть увидят, во что превратили наш мир! – упрямо заявила девочка.

– Для этого их сначала надо найти. Кстати, ты, кажется, что-то говорила про Харимера?

– Ох, – спохватилась Василиса, – мы же совсем про него забыли! Сейчас…

Она включила экран, где в прошлый раз было изображение с береговой камеры. Однако на этот раз там оказался унылый тёмный коридор.

– Странно… А если так? – она нажала на кнопку ещё раз.

Изображение сменилось на вид из-под потолка какого-то офиса. Возможно, того самого, где они вчера читали чат с принтерной ленты, но может быть, и другого – они все одинаковые.

– Ага, – сообразила Василиса, – долгое нажатие включает и выключает, короткое – меняет канал. Резервное управление на случай, если пульт не работает. Что тут ещё есть?

Она нажимала снова и снова – камер на Заводе оказалось много. Большая часть показывает пустые пыльные коридоры внутри и пустые пыльные пустоши снаружи. На одной мелькнул огромный сборочный цех – там череда странных автоматов проделывает непонятные манипуляции над заготовками рук и ног. По цеху перемещаются несколько химер – жутковатых конструктов из разномастных протезов. Ещё несколько коридоров – и Мири опознала:

– Это пункт приёма вторсырья! Я тут бывала!

Пункт выглядит довольно скучно – короткая очередь из нескольких потрёпанных сталкеров, разной степени целостности организма. У кого одной руки не хватает, у кого двух, у кого ноги железные. Протезы, как правило, простенькие, недорогие. Каждый из них охраняет свою тележку с добром, которое, на взгляд Василисы, похоже на обычный хлам с помойки, и, возможно, им и является. Вот очередь дошла до следующего – он подкатил тележку, опрокинул в низко расположенное приёмное окно, отошёл в сторону и встал.

– Ждёт, пока автомат рассортирует, – пояснила Мири. – Металл, пластик, электроника, взрывчатка и всё такое. Тогда ему начислят вознаграждение.

Из небольшого терминала сбоку выскочила карточка. Сталкер взял её, посмотрел на свет, вздохнул, видимо, оставшись не слишком довольным результатом, и покатил пустую тележку к выходу. К приёмному окну подошёл следующий. Василиса сменила канал.

Коридор, коридор, пустыня, горы, коридор…

– Стоп! – быстро сказал Брэн. – Что это?

Помещение похоже на потасканный дешёвый офис, из которого сбежала из-за задержек зарплаты уборщица. Оно разделено на отсеки низкими перегородками. В каждом маленьком пространстве – стол с компьютером. По помещению бродят две химеры. Не таких массивных и сложных, как в цеху, а компактных, даже отчасти антропоморфных – две ноги, две руки, голова. «На киберов Терминала похожи, – подумала Василиса, – только какие-то несуразные».