Текст книги "Биомеханическая активность (СИ)"

Автор книги: Павел Иевлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Не за что, она тоже нам помогла. Люди вообще должны помогать друг другу.

– И чем можем помочь вам мы?

– Насколько вы в курсе сложившейся в срезе ситуации?

– Василиса нам кое-то рассказала, – уклончиво ответил капитан, – но всегда лучше услышать из первоисточника.

– Тогда я вкратце введу в курс дела. Основной проблемой нашего мира стало тотальное минирование всех населённых земель. Население сильно сократилось за время войны, существенная часть территорий стала непригодной для проживания из-за использования химического оружия. Наш небольшой анклав сегодня находится на грани выживания. Мин столько, что вести хозяйственную деятельность практически невозможно. Нельзя возделывать сельскохозяйственные земли, максимум – вскопать вручную огород. Невозможно движение транспорта по дорогам – только пешком, с ручным тралом. Невозможна никакая производственная деятельность, кроме кустарной. Фактически мы живём только за счёт рынка, который даёт тонкий ручеёк продовольственных поставок. Увы, по крайне невыгодному для нас курсу – торговцы пользуются тем, что наше положение критическое. Единственная уникальная продукция нашего среза – протезы, единственная уникальная услуга – их установка. Но это не массовый продукт, на него не прокормить население, даже такое небольшое, как наше. Особенно когда цены диктуют поставщики.

– Печальная картина, – кивнул капитан. – Но чем можем помочь мы? Волантер не настолько вместителен, чтобы обеспечить альтернативный канал продуктовых поставок, да и нет у нас времени на такую масштабную гуманитарную операцию…

– Разумеется, – кивнул Брэн, – я не имел в виду ничего подобного. Глупо было бы использовать такой уникальный объект, как волантер, в качестве грузовика. Поэтому я хочу попросить у вас помощи в ликвидации источника проблем. Мины и беспилотники, их разбрасывающие, производятся огромным автоматическим заводом, скрытым под землёй. Если его остановить, то мы постепенно очистим нашу землю и сможем вернуться к нормальной жизни. Засеем поля, восстановим продовольственную безопасность, перестанем быть критически зависимы от импорта, а значит, сможем восстановить конкурентные цены.

– Звучит разумно. И что для этого надо?

– Доставить меня к заводу. Подходы к нему сплошь минированы, так что по земле не добраться, по низколетящим целям работают турели. Но если подлететь на большой высоте и опуститься прямо к входу, то я смогу попасть внутрь.

– Мы сможем, дед, – сказала решительно Мири. – Даже не думай, что я тебя отпущу одного.

– Мири!

– Дед!

– Детали можно обсудить и позднее, – сказал капитан. – Я понял, что вы хотите. В принципе, не вижу препятствий. Подлетим, опустимся, высадим. Но предупрежу сразу – волантер не боевая единица. У нас нет бортового вооружения, мы медленная и неманевренная цель. Так что воевать мы не можем.

– Воевать не потребуется. Я давно изучаю подходы – если пролететь над минами и оказаться за линией турелей, то дальше огневых точек нет. Скорее всего, внутри я уже смогу действовать свободно.

– Мы сможем! – упрямо повторила Мири.

Дед только вздохнул и глаза закатил.

***

– Ты тут живёшь? – спросила Мирена, оглядываясь. – Шикарно!

Василиса убрала в комнате, что случалось с ней нечасто, и немного гордится этим подвигом.

– Да, это моя каюта.

– Чёрт, – сказала девочка расстроенно, – наш дом тебе, наверное, показался кошмарной халабудой. Не думала, что ты привыкла жить как принцесса.

– Что ты! – рассмеялась Васька. – Принцессы живут совсем не так! Я один раз видела. Волантер у нас не так давно, не успела избаловаться. Мне у вас понравилось, правда. Всё, кроме умывания в бочке.

– У тебя тут даже ванная? – заглянула за дверь Мири. – Своя собственная? Только для тебя? Обалдеть! Неужто и вода горячая?

– И горячая, и холодная. Хочешь искупаться? Взрослые будут долго ещё разговаривать.

– К твоему сведению, – важно сказала Мири, – я считаю себя взрослой. Что бы там по этому поводу ни бухтел дед. Искупаться в настоящей ванне было бы очень круто, но мне как-то неловко… Да и переодеться не во что.

– У нас с тобой должен быть один размер, я найду тебе что-нибудь из своего. Заодно, пока будешь мыться, проверю и смажу твой протез.

– Блин, подруга, это точно не то, от чего я могу отказаться.

– Любишь с пеной? – спросила Васька, пуская воду в большую бронзовую ванну.

– Понятия не имею, – рассмеялась Мири, – я вообще ни разу в жизни не купалась в ванне, прикинь! Разве что в детстве, когда дед мыл меня в корыте. Но это вряд ли считается. Из колодца столько воды не натаскаешь, да и нагреть её нечем.

– Тогда с пеной! – решила Василиса.

Пока Мири отмокала в ванне так, что из пены торчал один нос, Василиса быстренько раскидала по столу её протез.

– Не так уж плохо. Сейчас смазку заменю, и тягу одну надо поправить…

– Блин, ванна – это офигенно! Спасибо. Буду до конца дней своих вспоминать. А с протезом сильно не морочься, его все равно скоро менять придётся. Маловат становится. Думала, протяну ещё годик-другой, а там уже постоянный куплю, но расту быстрее, чем ожидала.

– Это же хорошо. Вырастешь большая-пребольшая…

– Размер не имеет значения! – засмеялась Мири. – А вот на деньги попаду, это факт.

– А что там ваш с Кертом проект? Караваны, торговля, всё такое?

– Оказалось не так просто, – вздохнула Мири. – Керт разработал отличный план, как наладить поставки продовольствия. Короткое логистическое плечо, небольшой ассортимент, зато отличная цена. Мы придумали, как завезти кучу еды очень дёшево, и при том не разориться и даже прилично заработать. Керт вломил туда все накопления, даже то, что хотел на протез ноги потратить. Арендовали грузовик с водителем, договорились с глойти на проводку…

– И что?

– Оказалось, что нельзя вот так взять и привезти дешёвое продовольствие.

– Почему?

– Потому что это не нравится тем, кто продаёт его дорого. Очень не нравится. Нас предупредили, Керт их послал. Тогда наш склад сожгли со всем товаром. Керт еле спасся, но сказал: «Ладно, тогда будем торговать без склада, с колёс». Тогда грузовик сожгли тоже, а всех глойти предупредили, чтобы они не имели с нами дела. Впрочем, после того, как мы расплатились за грузовик, у нас не осталось ничего, кроме долгов. Так что Керт вернулся к своей доске и мелу, а я – в свои руины с военным хламом.

– Какие сволочи!

– Это бизнес, Вась. Вы собирались заняться торговлей? Имейте в виду, что вам не все будут рады.

– Зелёный говорил, да. Но я не думала, что всё так… Жёстко.

– Это ещё было не жёстко. А вот если бы мы продолжили, нас бы убили. Они даже на деда пытались надавить, но дед сразу выехал с винтовкой, он вообще крутой и ничего не боится. Неделю ночевал в палатке, сторожил, чтобы не сожгли. Обошлось.

– Отвратительная история, – сказала Васька, собирая обратно протез. – Надо что-то с этим делать. Кстати, я сосватала своим Керта как бизнес-консультанта. Потому что сами мы в торговле ничего не понимаем. Так, может быть, что-то вместе придумаем.

– Керт соображает, да, – вздохнула Мири из облака пены. – Но нам это не сильно помогло, как видишь.

– Не расстраивайся, попробуем ещё раз, вместе. Кстати, можно нескромную просьбу?

– Попробуй.

– Хочу посмотреть, как у тебя нейроразъём в руку вживлён. Но если тебе неудобно…

– Прекрати, – рассмеялась Мири, – он же в руку вживлён, а не в жопу. Чего тут неудобного? Смотри на здоровье.

Она положила мокрую культю на край ванны. Василиса осторожно обтёрла полотенцем пену. Рука кончается чуть выше локтя, шрам зажил, и кажется, что она такой была всегда. Разъём как будто растёт прямо из кожи – плоский, почти не выступающий, с чёрными матовыми контактами.

– Потрясающая технология, – сказала Василиса, осторожно, кончиками пальцев ощупывая место крепления разъёма. – Искусственная кожа, срощенная с настоящей, и разъём, который явно зафиксирован за кость. Знаешь, это одна из самых высокотехнологичных вещей, которую я видела в жизни. А я техник закрытой спецзоны Коммуны, к нам тащили образцы со всего Мультиверсума, я наковырялась в них вволю.

– Щекотно, – поморщилась Мири. – Это ты к чему?

– Просто странно. Сам протез довольно примитивный, механика плюс микрогидравлика. Насосик, аккумулятор, гидропередача, актуаторы. Управляющая им электроклапанная система отлично сделана, тонкая работа, но…

– Да что не так? Переведи со своего инженерского!

– Понимаешь, нейроразъём – технология на три ступени выше самого протеза. Не только твоего, дешёвого, но и дорогих тоже. Они принципиально же ничем не отличаются, кроме материалов и внешнего вида. Технически все более-менее одинаковы. Но вот разъёмы – совсем другой уровень. Ты знаешь, что они не электрические?

– Нет, не задумывалась над этим.

– Этот чёрный материал – диэлектрик, я проверила. Управление идёт не электрическими сигналами, а чем-то другим. В самом протезе есть преобразователь, дальше идут провода, но разъём… Знаешь, где я такое видела?

– Где?

– В управляющих системах волантера. Там, конечно, совсем другие мощности, толстые шины и всё такое, но вот этот чёрный диэлектрик, передающий энергию, на вид точно такой же.

– И что это значит?

– Понятия не имею.

– Тогда покажи, как включить душ, и выдай мне какое-нибудь полотенце, пока я не растворилась тут в пене.

***

Керт топчется возле своей расчерченной мелом доски. Что-то стирает, что-то, сверившись с толстым блокнотом, записывает. На левой ноге – пыльный кед. Вместо правой из брючины торчит примитивная железная ходуля с грубой стопой на шарнире.

– Мири, шикарно выглядишь! – парень окинул взглядом наряженную в василисин сарафан Мирену. – Я, конечно, надеялся однажды увидеть тебя в платье, но это прям неожиданно. У тебя что, сегодня свадьба? Надеюсь, со мной?

– Иди к чёрту, Керт, – отмахнулась девочка, – если бы ты видел, какая у неё там ванна… Я ради неё даже голой бы по рынку прошлась.

– Привет, – поздоровалась Василиса. – Я вернулась.

– Да уж вижу. Все только о вас и говорят. Мне уже голову просверлили вопросами, чем вы торгуете. Кстати, чем?

– Надеюсь узнать это от тебя, – засмеялась Васька. – Нам очень нужен кто-то, кто разбирается в межсрезовой торговле.

– Это таки будет стоить вам денег!

– Керт! – укоризненно сказала Мирена. – Не наглей.

– Мири, солнышко, информация – это мой бизнес!

– Он прав, – поддержала его Василиса, – это выходит за рамки дружеской услуги и будет оплачено. Но это не со мной надо разговаривать. Придёшь к нам на волантер?

– Спрашиваешь! Да все от зависти сдохнут, увидев, как я поднимаюсь по трапу! Это же волантер! Легенда легенд! Но если можно, ближе к вечеру. У меня самый разгар работы.

– С нас ужин!

***

На ужин Керт и Мири прибыли торжественно и под ручку, как парочка. На самом деле, Мири просто помогала Керту, который из-за самопального протеза ноги с большим трудом передвигался по наклонным плоскостям – таким, как трап волантера. Но смотрелось хорошо. Василиса подумала, что они, хотя и постоянно ругаются, хорошая пара.

– Я вам пол в коридоре поцарапал… – извинился Керт.

– Ничего страшного, юнга отполирует! – глумился над Василисой папа. – Рады приветствовать вас на борту волантера «Доброволец». Кстати, отличный сарафан, барышня, вам идёт.

Сарафан Васька Мирене подарила, когда узнала, что у неё практически нет одежды, кроме той, что на ней. Драной майки, поношенных штанов, растоптанных ботинок и жилетки с растянутыми карманами. Мири возмущалась и не хотела брать, но потом сдалась. Всё-таки, несмотря на сталкерский имидж, она девочка. Васька напихала ей целую сумку тряпок, сказав, что и половины не носит, потому что почти всегда в рабочем комбинезоне, и теперь с тайным удовольствием ловит взгляды Керта на новую, нарядную Мири.

Сам парень тоже принарядился – надел чистую рубашку, почти не драные брюки. Но вот с обувью ничего не поделать – один кед и одна кривая железяка.

Расселись за столом в кают-компании, Василиса взяла на себя обязанности стюарда – подала чай и пирожные. Кондитерка в запасах камбуза подходит к концу, но ради такого случая она решила не жалеть – и не прогадала. Мири и Керт не смогли удержаться – и переговоры пришлось отложить, пока они не съели последнее пирожное.

– Никогда не ела такой вкуснятины! – призналась непосредственная Мири.

– Это из моей любимой кондитерской в Центре, она возле нашего дома, – сказала Василиса. – Ешьте на здоровье!

– Давайте вернёмся к цели нашего визита, – важно сказал Керт, с сожалением проводив глазами последнее пирожное, исчезающее во рту Мирены. – Вы хотели обсудить ассортимент и логистику торговли для вашего предприятия? Кстати, оно как-нибудь называется?

– Корпорация «Волантер», – засмеялась Васька.

– Вась, ну какая мы «корпорация»? – сказал укоризненно Зелёный. – Корпорация – это форма организации бизнеса, основанная на долевой собственности и раздельной функции собственника и управления. У нас только первая часть, долевая. Зато собственники являются одновременно работниками, и не используется наёмный труд, так что мы никак не корпорация. Мы, скорее, кооператив.

– Не спешите, – сказал Керт, – «корпорация» звучит внушительнее, а там кто знает? Вполне возможно, что ваше предприятие расширится за пределы узкого круга первоначальных акционеров. Предлагаю оставить как рабочее название. Волантер – уникальный бренд, глупо было бы пренебречь таким маркетинговым преимуществом! Вам даже логотип не нужен, ваш летательный аппарат ни с чем не спутаешь. Итак, каким стартовым активом вы располагаете?

– Прежде всего – самим волантером, – сказал Зелёный. Транспортное средство с уникальной кросс-срезовой мобильностью, но, к сожалению, с весьма умеренными погрузочными объёмами.

– Это сколько в цифрах?

– Примерно стандартный контейнер, кубов семьдесят. По весу можем принять тонн десять, но с учётом отсутствия погрузочной арматуры, таскать эти тонны приходится на горбу. В планах есть кран-балка, но пока времени на неё не хватило, в приоритете более срочные модернизации.

– Значит, надо ориентироваться на товары небольшого объёма и веса, – Керт застрочил в блокноте. – Что у вас со скоростью хода и автономностью?

– Скажем так, мы в несколько раз быстрее автомобильного каравана – как по линейной скорости, так и по частоте переходов. Автономность… Тут ситуация сложнее. Ёмкость энерготанка большая, на полной зарядке мы можем летать долго, но мест, где его можно пополнить, раз-два и обчёлся.

– Понял, – Керт снова что-то записал в блокнот. – Надо сказать, что я, как только увидел ваш волантер над нашей парковкой, сразу задумался о его коммерческом использовании.

– Он только и думает о коммерческом использовании. Всего на свете! – фыркнула Мири. – Капиталист, одно слово.

– Я венчурный предприниматель! – возмутился Керт. – Но вернёмся к делу. Итак, я задумался, как использовать преимущества волантера: мобильность, непривязанность к стандартным караванным маршрутам, возможность перемещения по неблагоприятным для жизни срезам, относительно низкую уязвимость. И у меня есть для вас неожиданное предложение!

– Интересно, – покивал Зелёный. – Я вижу, ты парень сообразительный. Излагай.

– Сначала, если позволите, немного теории. Караваны перевозят относительно немного товаров довольно небольшого ассортимента. Этому есть несколько причин. Первая – рынок узок сам по себе. Развитых благополучных миров, избежавших коллапса, осталось немного, и их число сокращается. Но главное – они, как правило, не нуждаются в межсрезовой контрабанде. Самодостаточны, производят всё, что им нужно, сами. Также сказывается весьма небольшой спектр универсальных ценностей. Что может понадобиться одному развитому срезу от другого? Технологии? Они, как правило, либо несовместимы, либо не востребованы. Искусство? Оно не универсально, и что шедевр в одном мире, то хлам в другом. Полезные ископаемые? Требуют логистики в объёмах тысяч тонн, а не десятков. В результате межсрезовая контрабанда развитых миров тяготеет к криминальной и околокриминальной составляющей – оружие, наркотики, драгметаллы, работорговля. То, что запрещено внутри среза, но легко может быть добыто снаружи. Исключение – предметы коллекционирования, редкие животные, артефакты Ушедших и прочий штучный товар. Но это крошечный оборот. В результате межсрезовая торговля обслуживает в основном не нормальные, а постколлапсные срезы, вроде нашего. Их на самом деле довольно много.

– Да, – согласился Зелёный, – это совпадает с моим прогнозом. Судя по той статистике, которую мы успели набрать, коллапс прошло подавляющее большинство срезов Мультиверсума. При этом часть из них не подверглись полному вымиранию – люди вообще чертовски живучие. Чисто математически таких срезов, как ваш – сильно пострадавших, но частично выживших, – должно быть статистическое большинство среди населённых миров.

– Так и есть, – кивнул Керт. – Причём именно эти анклавы наиболее заинтересованы в караванной торговле. Во-первых, все они испытывают дефицит в продовольствии, медикаментах, одежде, технике и так далее. Импорт для многих критичен. Во-вторых, там достаточно мало людей, чтобы поставка караваном – пара грузовиков, редко больше, – была значима по объёму. Десять тонн продовольствия в нормальном мире – капля в океане, суточный оборот небольшого магазина. Десять тонн продовольствия на нашем рынке – неделя жизни всех.

– Мы уже слышали про вашу коммерческую инициативу с продовольствием, – сказал Зелёный.

– Увы, нерыночные методы конкуренции привели нас к банкротству, – признал Керт. – Но именно поэтому я предлагаю пойти другим путём.

– Каким же?

– Становиться ещё одним перевозчиком нет смысла. Рынок, как я уже говорил, небольшой, он практически заполнен и, как мы выяснили на своей шкуре, подвержен монопольным сговорам и картельным соглашениям. Вливаться в него на общих основаниях бесперспективно. Однако! Можно не вливаться, а встать над ним!

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Зелёный.

– Межсрезовая торговля сейчас организована крайне нерационально. Караванная система имеет низкий КПД из-за нулевой оперативности реагирования на запросы рынка.

– Не поняла, – призналась Василиса. – Это как?

– Я объясню, – ответил Зелёный. – Я и сам это просчитал. Караваны – средневековая модель торговли. Очень медленно, очень рискованно, но главное – невозможно прогнозировать спрос. Потому что пока ты из условного Китая дочапаешь на верблюдах до условного Константинополя, там с прошлого визита уже сменилась династия, было два набега варваров, одна чума и три неурожая. И твой товар, который ты закупал, исходя из потребностей позапрошлого года, уже никому не нужен, а нужен совсем другой. Но у тебя его нет. Такая модель остаётся прибыльной только в условиях сверхнаценок – чтобы то немногое, что ты сможешь продать с прибылью, гарантированно закрыло маржой операционные расходы. Поэтому Керту и сожгли товар – в таких условиях демпинг ломает рынок. Он придумал, как завезти продовольствие сильно дешевле? Молодец, да. Но он оставил без прибыли тех, у кого это продовольствие только часть груза, за счёт которого они перекрывали риски по другим категориям. И если для мелкого специализированного торговца, как Керт, это окно возможностей, то для большого универсального каравана, такого, как табор Малкицадака, например, это убивает весь бизнес.

– Почему? – спросила Мири.

– Они всегда берут товары с риском их не продать, например, потому, что срез, для которого они предназначались, накрылся. Но у них есть точки гарантированного сбыта – такие, как здешний рынок продовольствия. Они знают, что хотя бы это продадут точно, и закладывают норму прибыли, позволяющую закрыть гарантированным сбытом рисковый. Они приходят – а тут Керт уронил цены в три раза…

– В пять, – скромно сказал парень. – Они очень сильно задирают.

– Вот. Но они это делают не потому, что такие жадные – хотя и жадные, конечно. Просто модель караванной торговли требует нормы прибыли «сам десять», иначе становится убыточной.

– Именно поэтому я хочу реорганизовать модель! Причём в свою пользу! Я предлагаю организовать биржу!

Все молчали и смотрели на него с удивлением, и только Зелёный покивал с пониманием:

– Мысль здравая. Я так понимаю, что некий опыт у тебя уже есть – эта твоя доска с записями и есть примитивный прототип товарной биржи. Но, зная историю моего среза, биржи там стали возможны только с изобретением телеграфа. То есть, все упирается в скорость передачи оперативной информации о состоянии рынка.

– Именно! Вы понимаете правильно!

– Я системный аналитик, – пожал плечами бортмех.

– Если на каждой точке маршрута караван может получить информацию о ситуации на других точках, то риск нереализации товара снижается на порядок. А значит, его можно не закладывать в цену товара! Тот, кто организует информационную связность Мультиверсума, сможет продавать это как сервис, и, одновременно, будет иметь преимущество перед другими игроками, получая информацию первым!

– Проект амбициозный, – кивнул Зелёный. – Но как это реализовать технически?

– При помощи волантера.

– Использовать его как авизо? Это не даст принципиального выигрыша. Да, мы быстрее каравана, но те же курьеры почти не уступают нам в скорости.

– Нет, использовать его, чтобы добраться до маяка!

– Ты знаешь где найти маяк?

– Информация – мой бизнес! – гордо заявил Керт. – Караванщики обожают делиться слухами, байками и дорожными историями. Достаточно поставить им выпивку. Я недаром расположился на площади рядом с баром! Большая часть их рассказов, разумеется, чушь, но сравнивая информацию из разных источников, можно иногда узнать кое-что интересное.

– И что даёт маяк в плане твоей биржевой идеи?

– Маяки являются основой Дороги. И они позволяют передавать информацию прямо через её структуры.

– Ты уверен? – спросил Зелёный. – Я неплохо изучил один маяк, но никакого коммуникационного оборудования там не видел.

– Дядь Зелёный! – вмешалась Василиса. – Данька говорил, что корректоры получают информацию на свои браслеты. «По фракталу Дороги», что бы это ни значило.

– Технически это логично, – задумчиво сказал капитан. – Если структура дороги поддерживается энергией маяков, то модуляция энергетического потока должна считываться в любой её точке. Будь я Ушедшим, то непременно заложил бы такую возможность. Думаю, если наш наниматель имеет способ связи для корректоров, то он должен быть в курсе, как это работает. В любом случае, найти маяк – это дорогого стоит.

– Тогда осталось обсудить условия сотрудничества! – радостно потёр руки (настоящую об искусственную) Керт. – Я говорил, что отказываться от статуса корпорации рано?

– Блин, Вась, Керт собирается торговаться, – вздохнула Мири. – Пошли отсюда, это надолго…

Глава 3. Воздушное эхо войны

– Хочешь к нам в гости? – спросила Мири. – Как в прошлый раз? У нас, конечно, не так роскошно, как ты привыкла…

– Кончай, мне неловко! Тоже мне, нашла аристократку. Конечно, я буду очень рада! Только, чур, еда с меня. В прошлый раз вы нас с Лёшкой кормили, теперь моя очередь. Сейчас возьму продукты и велосипед.

Девочки спустились по трапу с велосипедом, на багажнике которого закреплена термосумка с продуктами. Васька честно спросила разрешения ещё немного выпотрошить продуктовый запас и отпросилась в гости, но папа с Зелёным отмахнулись, даже не слушая. Они вовсю спорили с Кертом, рисуя на притащенной в кают-компанию доске какие-то графики, схемы и формулы. Видно было, что это надолго.

– Эх, велосипед… – сказала Мири с завистью. – Отличная штука. Но не с моей рукой.

Она пощёлкала пальцами железного протеза.

– Может быть, когда поменяю на постоянный, тогда научусь. Но у меня теперь денег нет. Я тоже вложилась в наше с Кертом предприятие, дед меня чуть не прибил, когда узнал.

– Слушай, у меня осталось немного с зарплаты Терминала…

– Заткнись. Я обижусь.

– Прости, больше не буду. Думаю, если мои с Кертом договорятся, то с деньгами всё у вас будет нормально.

– У Керта.

– Что?

– У Керта будет нормально. Я-то тут причем? Я просто сталкер, а не член корпорации. Мне нечего вам предложить, кроме своего говённого протеза.

– Но Мири, ведь Керт…

– Вась, не начинай. Я знаю, что нравлюсь ему. Да он и не скрывает. Но блин, я должна быть собой, а не «девушкой Керта». Иначе я себя уважать не буду. Поэтому я вложилась в наш общий бизнес – чтобы он был общий, а не Керта. Бизнес накрылся, что поделаешь, но я попыталась. Меня не надо брать куда-то из жалости, или из симпатии, или потому, что я кому-то когда-то помогла, понимаешь? Я – это я, Мирена, уж какая есть. И я не полезу туда, где от меня никакой пользы. Я лучше на мины полезу, там от меня польза точно есть!

– Извини, Мири, не хотела тебя обидеть. Хорошо тебя понимаю, сама такая.

– Проехали, – буркнула Мирена. – Жизнь продолжается.

***

Брэн, увидев девушек, стал собирать товар. Василиса отметила, что по сравнению с прошлым разом, ассортимент стал шире и привлекательнее, видимо, с рабочей платформой им удалось расширить круг поиска.

– Мин больше становится, – рассказывал он по пути в посёлок, – но мощность у них снизилась. Трудно сказать почему. Возможно, просто нехватка сырья для взрывчатки – за последние годы сталкеры выгребли военное наследие почти подчистую. А может быть, это новая стратегия – отрывать не руку, а только пальцы. Протез в любом случае нужен, сбыт ничего не теряет, а сырьё экономится. Да и вероятность выживания повышается – с трупа ничего уже не получишь.

– Вы по-прежнему думаете, что заводом управляет ИИ? – спросила Василиса.

– Иногда я в этом сомневаюсь, – признался Брэн. – Есть косвенные признаки использования немашинной логики. Например, отсутствие адаптационного алгоритма, свойственного самообучающимся машинным системам. ИИ работает методом воронки выбора, то есть пробует варианты и оценивает последствия. Человеческий же разум использует метод моделирования. Я годами веду наблюдение за действиями Завода, за его реакциями, набираю статистику. Сегодня я поделился данными с вашим механиком, и он согласился с моим выводом – паттерн реагирования слишком сложный для алгоритмического. Но, с другой стороны, не могу представить себе, зачем каким-то людям понадобилось бы всё происходящее. В отличие от ИИ, у которого цель просто прописана в программе, людям требуется мотивация. Никто не будет годами разрабатывать стратегию и проводить регулярные тактические оптимизации просто так. Чаще всего в таких случаях речь идёт либо о деньгах, либо о власти, либо о совмещении того и другого в разных пропорциях. Но в нашем случае нет ни того, ни другого.

– Но ведь люди же платят за протезы? – удивилась Василиса.

– Это так, – кивнул Брэн, – но это внутренняя валюта Завода. Замкнутый финансовый цикл – полученные за протезы купоны Завод выплачивает сборщикам сырья, а те могут на них только купить протезы или оплатить их установку. То есть, даже собрав все эти купоны в одних руках, человек не стал бы богатым. Наш небольшой внешний рынок, который состоит из продажи протезов и установки их на заказ людям из других срезов, имеет ничтожный объём. Если принять за гипотезу, что Завод контролируется некой группой людей, то совершено непонятно, зачем им это нужно. Особенно с учётом того, что оборот медленно, но стабильно падает – вторичные ресурсы не бесконечны, всё, что можно было легко собрать, уже собрано, осталось то, что добывать опасно, а значит, сталкеры гибнут и население сокращается. Это тупик!

***

Когда добрались в посёлок, Василиса сняла с багажника сумку и принялась выгружать продукты.

– Вот сыр, хлеб, пирог, овощи, немного копчёного мяса, а это бутылочка бренди специально вам, Брэн, от папы…

– Спасибо, у нас прямо пир! – обрадовалась Мири.

– А это картошка, ты в прошлый раз спрашивала, что это такое… Нет, не хватай, она сырая, её ещё жарить надо. Или в углях запечь. В общем, будет вкусно.

– Спасибо твоему отцу за бутылку, – сказал Брэн. – А уж тем более – за согласие помочь с доставкой меня на Завод.

– Нас! – тут же поправила Мири.

– Ладно, нас. Куда от тебя денешься.

– Вот и не девайся. Блин, неужели мы наконец-то вскроем Завод? Это будет мегакруто, дед.

– Я бы пошла с вами, – вздохнула Васька, – но папа меня не отпустит ни за что.

– И правильно сделает, – покивал Брэн. – Нечего тебе там делать. Мири тоже нечего, но она хотя бы опытный сталкер, а ты на первой же мине подорвёшься.

– Да я и не спорю, – согласилась девочка. – Буду ждать вас на борту и волноваться.

После ужина заварили чай и уселись на крыльце. То есть, Васька с Мири уселись, а Брэн просто встал рядом на своей платформе. Он и так всё время сидит.

– Красиво тут, – восхитилась Василиса, глядя на закат над горами. – Жаль, что такой живописный срез остался почти без людей. Редко где такие пейзажи увидишь. Строгая такая, суровая красота. Мне нравится.

– Ты много срезов видела? – спросила Мири, выбирая пирожное из привезённой Васькой коробки.

– Да, уже несколько десятков. Пока маяки ищем, пошатались над Мультиверсумом. И это только начало… Пока только два нашли, и оба нерабочие.

– Я много слышала про маяки, а как они выглядят?

– Такая каменная цилиндрическая башня с луковичным утолщением наверху. Сбоку два крыла пониже образуют в плане подкову, но я не уверена, что они прямо обязательная часть. Мы видели один маяк, который побывал в эпицентре ядерного взрыва – так ему хоть бы что, а пристройки в труху. Может, они и не обязательные. Сам маяк, похоже, ничем не повредить. Зелёный говорил, что его стены даже УИн не берёт.

– Каменная башня, похожая на… Неважно на что, которую ничего не берёт? – сказал задумчиво Брэн. – Очень интересно. Знаете что, девочки, а не хотите ли прогуляться, пока не стемнело?

– Куда, дед?

– Тут недалеко приятель мой живёт…

– Блин, дед, ты про этого урода?

– Он, конечно, не красавчик, но что ты хочешь от боевого пилота-ветерана?

– Дело не в том, как он выглядит! А в том, что он говнюк озабоченный!

– Он тебя просто дразнит, Мири. Хотя, конечно, с башкой там не всё в порядке, факт. Впрочем, он безвредный.

– Противный и мерзкий!

– Я привык, – пожал плечами Брэн. – Так что, прогуляемся?

–Дед, будешь должен! Вась, приготовься – это пошлый мудила с юмором не выше жопы.

***

Идти оказалось действительно недалеко. Миновав два дома по единственной улице посёлка, они остановились перед совершеннейшей халабудой. Василиса ни за что не подумала бы, что тут кто-то живёт. Стены подперты палками, окна забиты фанерой, на крышу наброшен и придавлен кирпичами выцветший камуфляжный тент от какой-то военной техники.

– Хаример, это я, Брэн! – крикнул Мирин дед. – Не стреляй, пожалуйста. И отключи защиту.