Текст книги "Биомеханическая активность (СИ)"

Автор книги: Павел Иевлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– А чем это так пахнет? – спросила она женщину.

– Пахнет? – удивилась она. – Да вроде ничем особенным.

– Ладно, извините, я пойду.

Лёгкий ветерок приносит резкий неприятный запах, как будто серы и аммиака в смеси с цветочными духами. Источником его оказался огромный сарай чуть в стороне от рынка. Возле его стены аж глаза слезятся, но местные, кажется, ничуть этим не смущаются. Веснушчатый пацан в соломенной шляпе стоит рядом и преспокойно лопает виноград с большой кисти.

– Привет, – сказал он Василисе. – Ты с дирижабля?

– Это волантер. Но да, с него.

– Хочешь винограда?

– Нет, спасибо. А чем так воняет?

– Воняет? – озадачился он. – Нет, не чувствую. Хотя… Ты про троглов, наверное. Караванщики тоже жалуются, что пахнет, а мы привыкли. Кстати, меня Серёга зовут, а тебя?

– Меня – Василиса. А троглы – это что?

– Троглы – это троглы. Хочешь посмотреть?

– Хочу, конечно.

– Пойдём.

За широкими воротами сарая оказалось нечто вроде гаража – если это слово применимо к гужевому транспорту. Посередине – вереница огромных телег на больших деревянных колёсах, по бокам – стойла. В стойлах троглы. Они выглядят так странно, что Василиса даже забыла о запахе, от которого сначала чуть не задохнулась.

Больше всего животные смахивают, пожалуй, на стегозавров из Лёшкиной книжки про палеонтологию. Только поменьше и не такие широкие. Длиннее ноги, нет позвоночного гребня, но морды похожи – роговыми шипастыми щитками во весь фас. Толстая серая шкура на боках тоже покрыта шипообразными выростами, торчащими в произвольных местах. К роговым щиткам морды прикручены толстыми болтами насквозь крепёжные рымы – видимо, для того, чтобы запрягать их в телеги.

– Им не больно? – спросила Васька.

– Ну что ты, – ответил Серёга, продолжая есть виноград, – это ж кость. У них и шкура толстенная, так-то. Чтобы трогл что-то почувствовал, его надо ломом треснуть, наверное.

– А как же ими управляют?

– А вот, смотри, – Серега поднырнул под символическое ограждение стойла. – Да не бойся, они безвредные. Смотри только, чтобы на ногу не наступил.

Василиса пригнулась и прошла под закрывающей проход деревянной палкой, подумав, что она такую тушу точно не удержит. Впрочем, если трогл захочет пойти погулять, то и стена не станет препятствием. Но животное никуда не собирается, флегматично жуя зелёную массу из кормушки перед мордой. За раз трогл заглатывает ведра два корма, хватая его широкой, как у гиппопотама, пастью. Васька отметила, что зубов в этой пасти нет, но есть костяные широкие пластины, которыми животное перетирает траву, капая соком. Травяную нарезку подаёт в кормушки лента транспортёра, ещё одна неторопливо плывёт сзади. Трогл удачно продемонстрировал, для чего она, заодно указав источник запаха – задрал хвост и навалил огромную кучу.

– Фу! – сморщилась и зажала нос Василиса.

– Да, немного пахнет, – пожал плечами Серёга, – ну так гадят все, извини, не фиалками. Зато какое удобрение! И вот, смотри, как ими управляют.

Парень показал вживленные за ушами прямо в голову маленькие колечки.

– Они доходят до нервных узлов. К ним крепятся вожжи. Так что тут всё просто. Это, ещё когда их выводили, предусмотрели.

– Так их выводили?

– А ты думала, они сами появились? Нет, они искусственно созданные. Биотехнологии Эрзал.

– Это где шмурзики?

– Вот не знаю. Но когда пришла железная ржа, они нас спасли.

– Ржа?

– Ну, я тогда ещё не родился, но в школе учат, что какая-то зараза стала разрушать металлы, в первую очередь, соединения железа. Вся техника, большая часть конструкций, мосты, дома… Много людей погибло. Но потом завезли троглов, и они нас спасли. На них и пахать, и возить, и мясо отличное, и шкура крепкая, удобрение само валится, а их рога… – Серёга постучал кулаком по роговому щиту, трогл не обратил на это никакого внимания, – это уникальная штука! Они очень прочные, почти как сталь. Но в специальном растворителе размягчаются, и их легко обрабатывать. Из них сначала вообще всё делали. Вот, смотри.

Парень достал из ножен на поясе небольшой нож. Он не железный, больше похож на пластмассовый, но Серёга легко снял им стружку с деревянного ограждения стойла.

– Сейчас ржа прекратилась, понемногу начали снова железо добывать, но много где так и используют троглокость. Она ничего не стоит и её много. Троглы легко плодятся, не болеют, жрут любую органику, производят удобрения, так что урожаи отличные, успевай только собирать.

– Слушай, я как раз хотела спросить. А зачем вы производите столько продуктов, если сбыта для них нет?

– А это тоже из-за троглов. Мы же их взяли в кредит.

– В смысле?

– Срез Эрзал поставил нам троглов, технологии разведения, химикаты для обработки троглокости и так далее под обещания поставок продовольствия. Нам-то деваться некуда было, люди вымирали реально, так что согласились не торгуясь. Когда мы немного на ноги встали, то всё вкладывали в сельское хозяйство – распахивали, сеяли, снова распахивали и сеяли ещё больше. Эрзал нам и посевной материал дал – у нас, вишь ты, хоть яблоки, хоть ананасы – и всё под любой климат районировано.

– Да они прям благодетели! – удивилась Васька.

– Ага, щазз! – Серёга сплюнул в пыль. – Мы почти всё, что выращивали, отдавали им. Сами только что не голодали. Эрзальцы поставили даже прямой портал в свой срез, туда уходили тысячи тонн. Но потом с ними что-то случилось – портал закрылся, больше никто не приходил и долг не требовал.

– Я слышала, у них там какая-то экологическая катастрофа была, и теперь там одни шмурзики.

– Ну, может быть, – равнодушно сказал Серёга, – дело давнее, я сам не застал. В общем, с тех пор у нас жратвы до чёрта. Который год бубнят, что надо бы сократить посевы, но все никак. Наголодались все за эти годы, да и Евграф Муслиныч против. Говорит, надо искать сбыт, а не сокращать производство. Потому что у нас дофига чего не хватает – ни техники, ни топлива, а производства только пищевые, их нам из Эрзала подогнали.

– Может, наши помогут, – сказала Василиса. – Сейчас Керт развернётся со своим караваном, найдёт, как вывозить больше. Ладно, спасибо за экскурсию. Пойду я.

– Обращайся, – засмеялся Серёга. – Винограда точно не хочешь? Вкуснючий.

– А давай, – согласилась Василиса, – вроде уже принюхалась, и правда, не так сильно воняет.

***

Два трогла без особого напряжения тянут автоцистерну с топливом, которую обычно таскает магистральный тягач в полтыщи лошадиных сил. Импровизированная упряжь трещит, а самим животным явно всё равно. На них верхом, в установленных между шипов на спине сиденьях, устроились «водители» – два очень похожих паренька, возможно, братья. Они ловко манипулируют вожжами, закреплёнными на заушных имплантах своих «тягачей», а те спокойно им подчиняются.

Как только утащили цистерну, на её место тут же закатывают огромный деревянный воз – точнее, даже контейнер на колёсиках. Трогл просто толкает его костным налобным щитом – оказывается, они и так умеют. Рога со щита спилены, видимо, это такой специализированный «толкач», как портовой буксир.

– Автоцистерна им оказалась чуть ли не ценнее, чем само топливо, – сообщил Зелёный Василисе, – представляешь? Этот их Евграф Муслиныч аж затрясся, когда мы сказали, что можем отдать её вместе с соляркой.

– Думаю, из дерева и костей сложно сделать большую ёмкость, – кивнула Васька.

– Из дерева и костей?

– Ага. Я тут случайно нарвалась на минилекцию по истории среза. У них страшнейший дефицит металла.

– О, это ценная информация, Керт будет счастлив.

Затрещали пускачи, за ними затарахтели дизеля. Местные механизаторы готовились выгонять трактора.

– Вся гондола теперь выхлопом провоняет, – вздохнул бортмех. – Всё-таки есть что-то неправильное в идее превратить наш лайнер в каботажный сухогруз. Надеюсь, это временное решение. Но из меня вообще торговец хреновый. Не возбуждает меня это всё.

– Понимаю вас, Дядь Зелёный, мне тоже это кажется каким-то… Неромантичным. А вот Керт будет в восторге – сколько мы всего набрали!

Трогл-толкач, упершись башкой, заталкивает по трапу дощатый контейнер.

– Видала? Даже кран-балка не потребовалась. Монтировали мы с тобой её, монтировали, а они так затолкали.

– Ничего, на разгрузке пригодится, – засмеялась Васька. – Или надо с собой трогла взять. Как вы думаете, продадут они нам трогла?

– Думаю, Евграф Муслиныч маму родную продаст, если ему ещё цистерну подогнать. А ведь в коллапсных срезах брошенной техники много пылится. Живой грузовик найти сложно, моторы скисли, а бочка стальная – что ей сделается? Но уж больно эти троглы вонючие.

– Местные привыкли. Но я не всерьёз, конечно, – чем его кормить в полёте?

Трогл-толкач, управляемый ловким молодым наездником, осторожно сошёл по трапу задом, грузовая аппарель втянулась в гондолу, погрузочный люк закрылся. С прогулочной палубы им замахал руководивший погрузкой Брэн.

– Пойдем, Вась, – сказал бортмех, – закончили здесь. Теперь надо довезти полученное.

***

Опыт – великая сила. Подняв волантер на максимальную высоту, при выходе с Дороги оказались сразу выше облаков. Ветер тут умеренный, моторы справляются. По приборам идти не очень удобно, точность навигационного устройства Ушедших довольно приблизительная, но, чтобы не потерять направление, хватает. Василиса, посмотрев на забортный термометр, забеспокоилась, не помёрзнут ли овощи, но Зелёный флегматично ответил:

– Не успеют.

И действительно, прошли быстро и без приключений. С базой караванщиков решили на этот раз не контачить, пролетели над ней, не снижаясь, и вскоре ушли в следующий «зигзаг».

Через несколько переходов внизу показался знакомый рынок.

– Малый ход, резонаторы стоп, выходим на глиссаду, – скомандовал капитан.

– Есть ход, есть стоп, есть на глиссаду! – бодро отчиталась Василиса. – Ого, я вижу, нас встречают!

Керт, просматривая записи о товаре, аж светится.

– В первый раз вижу нашего бизнес-воротилу таким счастливым, – сказала Мири.

– У всех свои радости, – согласилась Василиса. – Как вы добрались? Как Донка? Где она, кстати?

– Караван Бадмана решил сделать ещё одну ходку, Донка с ними. Ей нравится – рейдеры совершенно не против алкоголя и наркотиков.

– Как им Мультиверсум?

– Они в восторге, но, кажется, больше от перспективы пограбить, чем поторговать. Боюсь, не выпустили ли мы джинна из бутылки. Кстати, у них высокий спрос на протезирование – профессиональные риски и всё такое. Поехали за своими инвалидами, привезут их сюда. А у нас теперь своя лавка!

– Ух ты, круто!

– Пойдём, покажу!

Лавка составлена из трёх соединённых вместе стальных контейнеров, в которых прорезаны двери и окна. Вывески нет, но она и не нужна – тут и так все знают, кто и чем торгует. В задний контейнер нанятые грузчики таскают мешки и ящики с продуктами.

– Да, оптовые скидки предоставляются, – гордо вещает стоящий в дверях Керт. – Да, цена действительно такая. Мы социально ответственная компания, выступающая за справедливые наценки. Наш срез не должен голодать!

Собравшиеся торговцы недоверчиво качают головами, изучают ассортимент и расценки, написанные на доске мелом, что-то там себе прикидывают, но пока ничего не покупают.

– Им нужно время, чтобы оценить ситуацию, – сказал Василисе Керт. – В прошлый раз к тем, кто купил у нас дёшево, пришли и всё отобрали. Теперь боятся.

– А ты?

– Что я?

– Ты не боишься, что снова придут и сожгут? У вас ведь теперь гораздо больше товара, чем в прошлый раз.

– Для начала, стальные контейнеры не горят. Кроме того, видишь вот этот знак?

На стене контейнера довольно грубо намалёван хохочущий череп в мотоциклетной каске и очках.

– Вижу. И что?

– Это эмблема Бадмана.

– Думаешь, это их остановит?

– Думаю, их остановит не это.

Вскоре разгрузка закончилась, продовольствие перетаскали в контейнеры, и Василиса вернулась на волантер – помогать папе и бортмеху отсоединять и разбирать платформу. Она действительно оказалась хорошо продумана – состоит из отдельных простых частей, как детский конструктор, причём каждую часть спокойно переносят два человека. В результате, убранная в трюм, разместилась там довольно компактно.

– Может, ещё пригодится, – сказал капитан. – Хотя я не в восторге от торгового каботажа.

– Думаю, – ответил Брэн, – вскоре Керт выстроит свою логистику. Я его с детства знаю, они с Мири в песочнице совочками дрались. Вы удивитесь, как далеко может зайти этот пацан.

– Если не остановят, – пессимистично заявил Зелёный.

Глава 6. Рынок без крыши не стоит

К вечеру Керт устроил, как он это назвал, «пиар-презентацию с фуршетом». Арендовал в уличном кафе столики, при помощи Брэна и Мири расставил их перед главным контейнером, водрузил ящики с фруктами. Апельсины, бананы, яблоки, груши, виноград и так далее. Вплоть до киви и манго.

– Бесплатное угощение от торгового дома «Мирикерт!» Подходите и пробуйте! Завтра открывается торговля, и вы сможете купить по самым лучшим ценам! А сегодня – мы вас просто угощаем!

– «Мирикерт»? Ты серьёзно? – сердито зашипела на него Мири, отозвав в сторону.

– «Кертомир» звучит хуже, – ничуть не смутился парень, – и читается двусмысленно, как будто это мой мир, а не наша с тобой компания.

– Она «наша с тобой»? А почему я не в курсе?

– Потому что тебе по приколу делать вид, что ты ничего не понимаешь.

– И чего же я не понимаю? – Мири угрожающе защёлкала стальными пальцами протеза.

– Что мы пара. Что ты моя девушка. Что все моё – твоё. Ты можешь это сколько угодно игнорировать, но на самом деле знаешь. Ещё с тех пор, как я отдал тебе в песочнице любимый набор формочек и ведёрко. И не надо ничего говорить – иди лучше покорми первых гостей. Наконец-то они решились.

– Ведёрко я сразу вернула, – смущённо пробормотала Мири и вернулась к столам.

– Ух ты, – сказала Василиса, – это было круто. Прости, я не подслушивала специально, вы громко говорили.

– Я и не скрываю, – ответил Керт. – Никогда не скрывал. Но надо однажды назвать вещи своими именами. Как ты думаешь, она не обиделась?

– Ни одна девочка на свете не обидится на признание в любви, – заявила Васька уверенно.

– Точно?

– Уверена. Правда, – вздохнула она, – я теоретик. Мне ещё никто в любви не признавался.

– Не сомневаюсь, это в твоей жизни непременно случится. Пойду, помогу Мири с угощением.

Люди постепенно перестали стесняться и подошли к столикам. Фрукты вкуснейшие, даже Василиса готова лопать их до расстройства желудка. А уж местные отнюдь не избалованные деликатесами жители просто не смогли удержаться. Керт этим вовсю пользуется – завязывает разговоры, что-то эмоционально объясняет, активно жестикулирует, быстро пишет какие-то расчёты на доске, демонстративно подчёркивая итоговые цифры.

«У него действительно торговый талант, – подумала Василиса. – Надо же, кому-то это не скучно».

И тут все разговоры стихли. Люди стали медленно отступать от столов, расходясь в стороны. Спешно доедали то, что у них в руках и удалялись в темноту за кругом освещённых фонарём столов. К контейнеру, нехорошо глядя на Керта, медленно подошли вооруженные мужчины.

Василисе они показались типичными караванщиками: простая походная одежда, пыльная обувь, обветренные лица, укороченные дробовики – такими удобно пользоваться в кабине, одной рукой держа руль. Но их лидер выглядит иначе: тренировочные штаны с лампасами заправлены в укороченные кирзачи, поверх грязноватого растянутого тельника наброшен потасканный пиджачок, не скрывающий надетой под него оружейной перевязи, на голове – серая мятая кепочка, в руке двуствольный «хаудах» (обрезанное до пистолетного размера крупнокалиберное ружьё). Лицо у него неприятное – небритое, с маленькими острыми глазками и кривой усмешечкой.

– Ты в прошлый раз чего-то не понял, пацан? – спросил он негромко, но в установившейся тишине очень отчётливо.

– Да тут и понимать нечего, – твёрдо ответил Керт. – Я не дам уморить земляков голодом ради ваших прибылей. Буду продавать что хочу и как хочу.

– Сам спалишь, или помочь? – усмехнулся мужик в кепочке. – Если сам, то мы тебя, может быть, не очень сильно побьём. Чисто закрепить урок. А если нам придётся свой бензин тратить, то извини, тобой не ограничимся. И девчонке твоей не позавидуешь, да и вообще, я смотрю, многие тут не понимают, как устроен мир. Надо учить…

– Эй, – обратился Керт к людям, – вы и дальше позволите им душить торговлю?

Те только попятились в темноту.

– Ну, что выбираешь? – спросил главарь.

– Ты вот это видел? – Керт постучал по эмблеме рейдеров на контейнере.

– Намекаешь, что у тебя крыша? – усмехнулся тот. – Не совсем, значит, тупой? Просто наивный? Видишь ли, пацан, тут моя поляна. А значит – на стволе я вертел твоего Бадмана!

– Серьёзно? – переспросил, выходя из за контейнера, мускулистый рейдер. – А не коротковат стволик?

– Бадман? – побледнел мужик в кепочке, опуская «хаудах». – Ты тут откуда?

– Да вот, решил посмотреть, кто моего коммерса кошмарит. Ты, шавка мелкая, на кого лапку задрал? Я что, зря логотип разрабатывал? – Бадман показал на свою эмблему на контейнере. – Тэзэ писал, трёх дизайнеров за срыв дедлайна повесил! В одно продвижение бренда сколько боеприпасов ушло! А ты, брателло, его игноришь. Не по понятиям выходит.

За оградой парковки взревели моторы и зажглись фары. Площадка у контейнеров как будто превратилась в сцену, освещённую рампой. Сколько рейдеров там – не разглядеть, но караванщики тут же опустили дробовики.

– Мы что? Мы просто водилы… – торопливо сказал один из них. – Мы тут не при делах вообще…

Бадман стоит один и без оружия, но ни у кого даже мыслей нет на него напасть.

– Мой косяк, базару нет, – признал кепконосец, осторожно, без резких движений, убирая оружие в кобуру на перевязи. – Осознал, проникся, буду должен. Перетрём?

– Позже, – величаво отмахнулся Бадман. – Мы тут всерьёз и надолго, время будет.

***

Рейдеры Бадмана без всякого стеснения заняли половину парковки – и никто слова им не сказал. Запылали костры в бочках, полилось пиво в импровизированном баре, забумкала в колонках музыка.

– Привет, Васька, – обнялась с ней Худая Ловкая. – Возвращаю ваше имущество!

Она откинула покрывало с коляски мотоцикла – там, свернувшись компактным калачиком, спит Донка. Только босые грязные пятки наружу торчат.

– Пусть у вас отоспится, а то в лагере снова накидается, а нам завтра в дорогу.

– Как тебе Дорога?

– С непривычки сцыкотно было, – призналась Худая Ловкая. – Но уже пообвыклась. Вообще, я довольна. Перспектива появилась. Я теперь разведка при караване, это повеселее, чем в рейды ходить, да и поприбыльней. А надоест – осяду, где захочу. Да хоть бы и тут. Наймусь к вашему Керту в охранники, буду сидеть на стуле и в потолок плевать. А то, может, и торговлю освою.

– Хороший вариант, – порадовалась за неё Васька. – А вы тут надолго?

– Похоже, что навсегда, подруга, – Худая Ловкая хлопнула Ваську по плечу так, что она аж присела. Бадман хочет типа санатория организовать. Мы целый автобус инвалидов своих притащили – кто без руки, кто без ноги, кто без глаза. Общак собрали на протезы, и дальше будем с торговли туда башлять. Раньше им ничего не светило, а тут, глядишь, новую жизнь начнут. Пока получат протез, пока привыкнут – будут тут порядок держать. Наши отморозки и с одной рукой на одной ноге здешней гопоте фору дают. В общем, Бадман берёт здешний рынок под свою крышу, так что местная мафия может пойти и в сортире повеситься. Будет, конечно, брать долю малую, но зато беспределить никому не даст. Бадман – это голова!

– Ну, не знаю, – засомневалась Васлилиса, – как-то это…

– Рынок без крыши не стоит! – засмеялась Худая Ловкая. – Закон бизнеса!

***

– Да, Вась, так это и работает, – подтвердил Зелёный. – Когда нет государства, которое само по себе суперкрыша, то на каждый ресурс кто-то да садится. В средневековье из атаманов поумнее, типа Бадмана, вырастали первые владетели. Пришёл с дружиной, сел в деревне – крестьяне его людей кормят, он разбойникам их обижать не даёт. Потому что они уже не просто так, а его крестьяне. Потом ещё пара деревенек, потом замок построил – и хоба! – готов новый барон. Сговорились несколько таких баронов, сами бывшие разбойники, вместе от набегов отбиваться, выбрали промеж себя главного – вот тебе и княжество, сиречь протогосударство. Генезис власти – он такой.

– Как-то это некрасиво, Дядь Зелёный. Почему нельзя просто договориться?

– Потому что, Вась, как ни договаривайся, непременно найдётся хитрожопый, которому плевать на договоры. Если ресурс можно отнять – его обязательно отнимут. Лучше быть к этому сразу готовым.

С утра у Керта пошла торговля. Мири считает деньги, Брэн, прицепив к своей платформе тележку, выкатывает мешки и ящики, Керт пишет на доске приход-расход, принимает заказы на следующую поставку и вообще ведёт бухгалтерию.

– Делишки крутятся, бабосы мутятся? – спросил подошедший Бадман. – Это хорошо, только не забывай долю старины Бадмана отсчитывать.

– Я дела веду честно! – возмутился Керт.

– Стопэ-стопэ, не надо нервов. Если бы я думал, что ты нечестный, я бы с тобой иначе разговаривал. Но бухгалтерию сводить не забывай, у меня грамотный человечек есть, будет приглядывать. Без обид, доверие доверием, а порядок должен быть.

– Не вопрос, – согласился парень.

– Смотрю, товар уже кончается?

– Да, рынок дефицитный, всё сметают. Это и хорошо – фрукты долго не пролежат, холодильников у нас нет.

– Значит, нужны холодильники. Что-то ещё? Ты записывай, записывай. Мало ли где чего плохо лежит по срезам, а мы подберём. А вообще, мой юный, но ушлый партнёр, – Бадман потрепал Керта по плечу, – ты прав. Расширяться надо. Хорошо, у нас была машина с резонаторами, а ты подобрал глойти-потеряшку. Она хоть и без башки совсем, но это ничего, у нас все такие. Вписалась, так сказать, в коллектив. Но этого мало, друг мой. Нужны ещё машины, ещё глойти.

– Да где ж их взять? – удивился Керт.

– Тут тебе повезло, у тебя есть волшебный Бадман. Пару машин в комплекте с глойти я обеспечу, а ты думай, куда мы направим новые караваны.

– А где вы их найдёте? – спросила Василиса, помогавшая зашивающейся Мири с торговлей. – Арендуете у цыган? У меня есть знакомства…

– Нет, что ты, девочка, – засмеялся Бадман. – Аренда средств производства, лизинг и всякий аутсорс – плохая основа для бизнеса. Основные фонды должны быть в собственности корпорации, это тебе любой бизнес-коуч скажет.

– Но разве можно купить глойти?

– В бизнесе, кроме прямого выкупа активов, есть такие явления, как слияние и поглощение.

– Это как? – заинтересовалась Василиса.

– Вот, допустим, есть караван. Возит он, допустим, шмурзиков. Знакомо?

Васька закивала, вспомнив свои приключения.

– Караван – смотреть не на что, пара грузовых шарабанов да машина глойти. Прибыль у них аккурат себя прокормить, расширяться некуда, да и не на что – и рынок крошечный, и оборотных средств кот наплакал. Даже если они напрягутся и заведут себе третий грузовик – им просто некуда продать три грузовика шмурзиков, потому что они нафиг никому не нужны. Тупиковый мелкий бизнес, который упёрся в свой потолок. Их ждёт только деградация основных фондов и потеря бизнес-компетенций. Однажды им будет не на что зарядить зоры для резонаторов, и они выйдут в тираж. Понимаешь?

– Да, спасибо, вы понятно объясняете.

– И тут я делаю им предложение! Вступайте в корпорацию Бадмана! Ваши фонды переходят в наши активы, вы перестаете быть самостоятельным игроком на рынке. Но! – Бадман поднял вверх указательный палец на мускулистой татуированной руке. – Каждый из вас будет зарабатывать больше! Потому что корпорация Бадмана обеспечит вам и товар, и рынок! Это и есть «слияние».

– А если они не согласятся? – просила Васька.

– Девочка! – ухмыльнулся рейдер. – Когда предложение делает Бадман, то от него не отказываются! Иначе вместо слияния произойдёт поглощение.

– А чем поглощение отличается от слияния?

– Тем, что я их освежую, зажарю на костре и сожру!

Бадман выдержал паузу, со зверским оскалом глядя, как наливаются изумлением и ужасом глаза Васьки и Мирены, но потом махнул рукой и захохотал:

– Шучу, шучу, что вы так напряглись! Моя кровожадность немного преувеличена. Сначала ты работаешь на репутацию, потом репутация работает на тебя. На самом деле всё будет по согласию. Ну, почти. Я просто заберу у них глойти с машиной, и обеспечу его лояльность. Куплю, запугаю, возьму семью в заложники… А остальные могут смело валить куда хотят. И куда смогут – без глойти-то…

– Звучит кошмарно, – сказала Василиса.

– Бизнес – суровая штука, – согласился Бадман. – Это вам не караваны грабить, приходится играть жёстко. На сколько у вас товара осталось?

– К вечеру всё распродадим, – ответил Керт.

– Хорошо. У тебя, кажется, были планы?

– Да, пойдём на волантере искать маяк.

– Дело нужное. Теперь я вышел на Дорогу и кровно заинтересован в её проходимости. А мы пока сгоняем к себе за гусеничной техникой, надо пробивать дорогу к тому срезу со жратвой.

– Там уже есть база караванщиков, – напомнила Василиса.

– И это прекрасно! Слияние или поглощение, девочка. Слияние или поглощение!

***

Вечером собрались в кают-компании. Караван Бадмана, возглавляемый его «колесницей Джагернаута» – монстр-траком с таранным бампером – ушёл на Дорогу, оставив небольшой лагерь на парковке. Там пили, гуляли и веселились инвалиды рейдерского труда, ожидая своей очереди на протезирование. Они, несмотря на увечья, вооружены и не выглядят беззащитными, так что за торговой точкой приглядят – не зря на ней этот жутковатый логотип.

– Отлично заработали, – сообщил Керт, раскладывая перед собой бумаги. – Но это, конечно, паллиатив. Мы упираемся в неструктурированность рынка. На Дороге нет даже единой валюты! Ходят топливные купоны Терминала, рубль Коммуны, разнообразные драгметаллы по сложным курсам, но преобладает тупой бартер. Это адски неудобно!

– Я вижу, – сказал капитан, – ты не оставил своих грандиозных амбиций?

– Ни в коем случае! – горячо заявил Керт. – Если построить Биржу Мультиверсума, мы сможем стать её валютным центром!

– Ничего себе, – засмеялся Зелёный, – наш паренёк хочет стать директором Центрального Банка Мультиверсума!

–Кто-то же должен, – серьёзно ответил Керт. – Почему не я? Мародёрить пустые срезы и обменивать хлам на продовольствие Бадман прекрасно сможет и без меня.

– Рад, что ты это понимаешь, – сказал Брэн.

– Что Бадман однажды меня бортанет из бизнеса? Конечно, понимаю, это очевидно. Если бы он мог принять идею равного партнёрства, то не командовал бы рейдерами. Я ему нужен на первом этапе, пока он не освоился. Потом кинет.

– И тебя это не смущает? – удивилась Василиса.

– Он мне тоже нужен только на первом этапе. Я не хочу всю жизнь торговать яблоками на рынке. Я хочу изменить межсрезовую торговлю и возглавить её!

– От скромности он точно не помрёт, – шепнул Зелёный капитану.

– Иногда таким удаётся покорить мир, – ответил тот. – Иногда – нет. Но если кому это и удаётся – так именно им.

Василиса, сидя рядом, их услышала, но смотрит она на Мири. Точнее, на то, как Мири смотрит на Керта. Это такой интересный взгляд…

***

После того, как Керт сделал своё признание, Васька в конце концов отловила Мирену и зажала её в углу.

– Ну что, что ты ему скажешь? – вцепилась она.

– А я должна что-то сказать?

– Он признался тебе в любви. Практически предложил тебе руку и сердце. Точнее, предложил разделить кошелёк, что для Керта даже важнее. На такое нельзя ничего не ответить! Промолчать и делать вид, что ничего не случилось, будет просто свинством!

– Я не знаю, что ответить, чтобы он не обиделся, – вздохнула Мири.

– Ты ничего к нему не чувствуешь? Совсем? – расстроилась Васька.

– Чувствую, конечно. Мы с детства дружим. Мы много раз целовались – пока ему не спротезировали нижнюю челюсть. Потом он стал стесняться, хотя я не была против. Мы даже…

– Неужели?

– Нет, не то, что ты вообразила. Просто обнимашки, зашедшие чуть дальше. Под футболку и только! Не хочу спешить, знаешь ли.

– Вау!

– В общем, Керт, после деда, самый близкий мне человек. Но, Вась… Я для него всегда буду в лучшем случае на втором месте. На первом – грандиозные планы по созданию глобального рынка с его последующим захватом. На это он жизнь положит, возможно, что и в буквальном смысле.

– Но ведь не обязательно всё кончится плохо!

– Нет, ты не поняла. Я боюсь не того, что его убьют или что-то в этом роде. Я выросла в мире, где смерть всегда в шаге, и мы умеем жить с этим. Просто наши отношения для него – ценность второго порядка. Если их не станет, он расстроится. Но если не станет его планов – он умрёт, наверное.

– Может, это не так уж и плохо? – неуверенно произнесла Василиса. – У человека должна быть большая мечта и настоящая задача.

– Не знаю, – призналась Мири. – Я почти не помню родителей, выросла с дедом. Плохо себе представляю, как выглядят так называемые «нормальные отношения».

– Мне повезло, – сочувственно вздохнула Васька, – у меня хорошая семья. Всегда знала, что для папы на первом месте мы: мама, я, брат. Но вдруг это не единственный хороший вариант? Вдруг быть соратницей человека, который хочет изменить мир, тоже интересно?

– Может, ты и права. Но что-то мне мешает сказать: «Да, Керт, я с тобой отныне и до конца». Мне кажется, что я потеряю с этим выбором что-то важное. Может быть – себя.

***

– Теперь, когда мы определились со стратегией, – подытожил капитан, ― предлагаю перейти к тактике. Чтобы строить глобальный рынок, нужна Дорога, а чтобы была Дорога, нужны маяки.

– Твои предложения, Кэп? – спросил Зелёный.

– Предлагаю следующее. Берём Керта – он всё равно всё продал и ничем не занят, – и идём искать маяк по его наводке.

– Пап, можно я останусь с Мири и Брэном? – спросила Василиса. – Подожду вас здесь? Пока вы вернётесь, узнаем о здешнем маяке – где он, что с ним. Как минимум – получим координаты. Прилетите – и сразу туда! Будет у нас, при удаче, два маяка. Кучу времени сэкономим!

– Вась, – проницательно сказал папа, – а не собираешься ли ты устроить тут очередное приключение в твоём духе? Я ничего не имею против Мири с Брэном, но привык что у моей дочери две ноги и две руки. Я уже не так молод, чтобы менять свои привычки.

– Пап! Я не полезу к маяку! Да никто не полезет! Мы просто прогуляемся за координатами. Тут недалеко. Вы же быстро вернётесь, я не успею натворить глупостей!

– Только на это и надеюсь, – вздохнул папа. – Только на это…

***

Кресло Харимера оторвалось от пола, разбросанный по полу мусор полетел во все стороны, сдуваемый воздушными струями.

– Горизонтальные движки сдохли, – признался Хаример. – Придётся взять меня на буксир. Принёс то, что я просил?

– На, забирай, – Брэн нехотя отдал пилоту упаковку прозрачных капсул. – Только я тебя умоляю, не принимай сразу. Ты нам нужен вменяемым.