Текст книги "Планеты Магды"

Автор книги: Павел Гашев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 6

   – Не мучай себя вопросами. Ты ведь хотел вечной жизни?  Ты ее получил!

 Никита проснулся. Спал он  под открытым небом, внутри  полуразрушенной каменной веранды, вместо  подушки – сумка с линзой.

   Местная звезда только-только показалась на горизонте. Рассвет в здешних местах, как и на Земле, отсвечивал желтовато-красным.

   Вопрос, прозвучавший в голове, задавался  знакомым трубным голосом. И можно не оглядываться в поисках собеседника. Его нет.

 – Что именно люди украли у тебя? – сегодня Никита  был способен мыслить хладнокровно.

 – Защиту. Ее часть. Одну из  граней.

  Никита удивленно хмыкнул.

 – Ты  боишься людей?

 – Нет. Это людям, услышавшим мой голос, стоит бояться снова стать живыми.

  В общем-то, можно было не продолжать разговор: Никита итак понял, чего от него хотят.

 – Тебе нужна линза? Верни мне нормальную жизнь!

   Шантаж – опасная вещь!  Никогда не знаешь, чем он закончится. Кулаки сами сжались и побелели. Ведь… если отдаст линзу, уже никогда не вернется на Землю! И… если не отдаст линзу, уже некому будет возвращаться.

   Ожидание ответа затянулось.

 – Я не могу изменить собственные законы.  Пока ты можешь существовать только рядом со мною.  В непосредственной близости. Все дальнейшее зависит только от твоего личного выбора.

   Следующий вопрос сам вертелся на языке, но Никита боялся его задать,  оттягивал на потом, словно опасался чего-то. И все-таки, наконец, решился:

 –  Как мне к тебе… к Вам обращаться?

  Ответ, как ни странно,  последовал сразу же:

 –  У меня нет имени. Имена даются только тогда, когда есть кого и кому именовать. Когда именуемых хотя бы двое.  А я один. Все, что ты видишь вокруг, – это и есть я. Всё без исключения.  И ты тоже моя составляющая.

   Лишь моя единственная отторгнутая в незапамятные  времена часть стремится назад, ко  мне, чтобы  снова все стало по-прежнему, чтобы в абсолютной пустоте снова  некому стало давать имена. И я не хотел бы называть тебе её  имя, потому что, дав его, я признаю её самостоятельность и то, что не несу ответственность за созданное мною же.

   Голос затих. Казалось, он сомневается в полезности беседы. Наконец невидимый собеседник продолжил:

 – Ваши слова никогда не отражали истинной сути  происходящего. Тебе придется самому разбираться в услышанном. Еще никому из обычных людей не предоставлялась такая возможность. Мне тебе не помочь.

 – Но люди уже дали Вам имя! – выводы напрашивались сами собою, и поэтому Никита решился их озвучить, будто с моста прыгнул в омут. – Люди вас назвали…

  Фразу до конца произнести не дали, оборвав на полуслове:

 – Люди всему пытаются дать имена, чтобы потом манипулировать поименованным. Если бы вы не дали мне имени, у вас не было бы и раздоров. Вы и не имели право давать мне имя! Как не имеет права палец давать имя тому, кому он принадлежит. Но мы отвлеклись от главного. Верни  похищенное. Сделай это по доброй воле.

  Ехидная улыбка сам собою исказила лицо Никиты.

 – Если ты тот, о ком я думаю, зачем меня просишь? Сделай так, чтобы я не сопротивлялся. Это же в твоих силах. К чему эти пустые разговоры!

 – У тебя всегда есть выбор,  – трубный голос неожиданно стал тише. –   Но вскоре выбора не станет и у тебя. Я, к твоему сожалению, знаю будущее.

 – Хорошо! Пусть будет по-твоему.

   Никита закинул сумку на плечо и пошагал к подземному спуску. Может быть, голос его обманул, но выбор Никите все-таки предоставил. А это говорит о многом. Почти обо всем.

***

    В полумраке пришлось спускаться по первому пролету «подземки». Не меньше сотни сточенных каблуками ступенек. А дальше – длинный, будто путь в ад, коридор. Однако направление движения спутать нельзя: в конце тоннеля – яркий, желтый, почти солнечный свет.

   Шума в ушах нет. Абсолютная тишина. Невидимый собеседник исчез.

    Никита добрался до поворота и осторожно выглянул из-за угла: огромный пустой холл величиною с автомобильную стоянку  весь усыпан ровным слоем пепла. Здесь что-то беспощадно выжигали…

  Посредине, на маленькой, чистой, будто выметенной площадке – обычный золотой куб, ровные грани которого не больше, чем среднего размера женская ладонь.   Из его верхней части бьет, как фонтан, желтый поток света и  успокаивающе растекается в глубину  подземки.

   – В общем-то, я уже мертв, – Никита сделал первый нерешительный шаг в сторону куба. – Бояться-то теперь вроде нечего!

    В такой ситуации не грешно и похрабриться.

 –   Путаница в вихре быстро меняющихся ощущений при встрече с неизвестным. Сбой в системе мозга  при срочной необходимости подбора  одного нужного решения из миллиона предлагаемых. Обычная сумятица, поэтому в твою кровь в подобные моменты выделяется всё подряд, без разбора. Как сейчас. Это намеренная, спасительная для человека недоработка ваших организмов. Результат – временный паралич систем жизнеобеспечения.  Люди потому и боятся смерти, что никто из живых не изведал её настоящей.  А тебе довелось. Поразмысли над этим.

  Никита даже обрадовался вернувшемуся невидимому собеседнику: тот, кто беседует с тобою не в первый раз, уже не так страшен. Голос прав!

 – Тут одна неувязочка! – Он присел рядом с кубом, пытаясь не попасть в поток слепящего света, бьющего в потолок. – Моя линза раза в два больше грани этой штуковины.

 – Поднеси свою грань к защите, – голос не приказывал, он лишь давал совет.

 – Как скажешь!

 Линза грела руки. Никита приблизил ее к кубу, не зная, куда пристроить. По всему выходило, что свет бил как раз из поврежденной защиты. Эту «пробоину» и нужно заделывать!

   Поток света был настолько силен, что казалось, он с легкостью скинет ненадежную преграду. Никита набрал полную грудь воздуха…. и накрыл   куб бывшей деталью звездолета.

  Фонтан света мгновенно иссяк, но легкое желтоватое свечение вокруг осталось. Никита только сейчас понял, что боялся остаться в полной темноте.

 – Это и есть Вы? – пальцы сами прикоснулись к кубу, верхняя крышка которого  слилась, будто сплавилась в размер с остальными гранями.

   На вид – обычное золото. Да и на ощупь тоже.

 – Нет. Это то,  с чего всё начиналось, –  Усмешка послышалась  в прозвучавших словах. – Это косточка, из которой выросла огромная яблоня. Я – это яблоня.

 Никита тоже ухмыльнулся в ответ.

 – Почему же я разговариваю с косточкой?

  Руки держали куб и не хотели его отпускать. Весил он не больше обычного яблока. Чем дольше куб лежал на ладони, тем меньше становился. Будто таял от человеческого тепла –  он сжался до размеров игральной кости и легко мог поместиться в кармане джинсов.

 – Ответь мне, – голос говорил спокойно, без поучительных интонаций. – Я разговариваю с твоей глоткой,  языком и зубами? Или с чем-то другим?

 – Скорее… с мозгом.

 –  Ты не прав. Я разговариваю именно с тобою. А под этим подразумеваются все твои органы без исключения. Каждый из них вносит свои изменения в образ мысли, в чувства, в желания. А как результат – ты говоришь именно то, что хочешь в данный момент сказать. Если же какой-либо орган болен, то ты произносишь совсем не то, что сказал бы здоровым. Это аксиома.

 – Значит, передо мной то, через что я могу общаться с целой Вселенной?! Этот куб – ее губы, язык и глотка! – не поверил Никита.

 – Ваш язык только так позволят мне выразить данную мысль, – голос выразил удовлетворение. – И все-таки… это скорее косточка. Первый камешек. В нем содержится единственно возможный симбиоз всех содержащихся во Вселенной элементов. Это сплав. Если ты сможешь повторить сочетание всех этих элементов, я дам тебе имя. И тогда ты сможешь дать имя мне. Я бы этого хотел. Хотел, чтобы кто-нибудь ответил  и на мои вопросы.

   Но я отвлекся… Как видишь, все элементы могут сосуществовать, жить в согласии. Хотя… я сказал не всю правду, – Голос тяжело вздохнул и на некоторое время замолк. – Здесь не хватает одного.

 – Чего  не хватает? – задал вопрос Никита, потому что голос продолжать, похоже, не собирался.

  – Даже вы, люди, что-то уже прознали об антиматерии. Я смог её выделить из общей массы. В этом и состоит моя главная заслуга. Если она вернется, то всё исчезнет: и время, и пространство. Магда здесь именно из-за этого…

  Никита держал куб в руках и не знал, на что решиться. Разговор, конечно, был увлекательным. Но мозг отказывался верить в то, что было услышано. Так, наверное, неандертальцы отнеслись бы к летящему по небу самолету. Они бы сказали, что это невозможно. Также невозможно разговаривать со Вселенной.

    Никита испытывал что-то похожее на страх. В голове  воцарилась обычная сумятица, потому что в руках лежало нечто, прикосновение к чему является мечтой для любого живого существа. Краеугольный камень… философский камень или что-то там ещё такое…

 – Ты совершил свой выбор, – Интонации голоса не изменились, он был все также спокоен и внимателен, трубный пугающий тембр  исчез. – Прикосновение к  кубу вернуло тебе жизнь, а мне – утраченное спокойствие. Дам тебе только один совет. Не пытайся дознаться до всех тайн. Оставь куб там, где  нашел.  Зачем тебе вечная жизнь?

  Но руки Никиты отпускать  сокровище не хотели. Хватательные рефлексы самостоятельно от команд сознания крепко сжимала куб в ладонях.

 – Ну, что ж… – Голос понимающе  вздохнул. – Поступай, как знаешь. Не ты первый… Но помни, что тебе уже есть чего опасаться. Ты снова в мире живых.  Куб может приносить живым твореньям страшные несчастья. Все будет зависеть от того, в чьих руках он окажется.

 – Страшнее, чем смерть? Да и что такое смерть? – Никита задал вопрос скорее для отвлечения внимания от главного. От того, что он сбегал из мегаполиса с кубом в руках.

   Он  «летел» в сторону выхода из подземки и сам  толком не понимал, что делал. Но куб в его руках стал заложником. Гарантией того, что голос не обманул. Ведь Никите только что дали  надежду на продолжение жизни среди людей.

   Предыдущая  ночь  стала самой кошмарной в его жизни. Ночь рухнувших надежд. Жизнь среди осознанной собственной мозгом смерти.

  Наконец последние красные ступеньки закончились. Яркий утренний свет огромной здешней звезды  заставил зажмуриться. Под ногами  хрустела уличная грязь и пыль, но легкий ветерок, несущий из пригорода прохладу, наполнил легкие долгожданной свежестью.

 – Посмотри на небо, – Голос все-таки решил дать ответ на брошенный вскользь вопрос. – Что ты видишь?

  Никита оглянулся и, не выдержав напора дневного света, чихнул. Раз за разом. Шесть раз подряд.

 – Облака! Только облака.

 – Их много… как и людей, – голос ненадолго замолк, видимо, осмысливал, как донести истину до человека. – Они плывут над землей, набирают с помощью испарившейся  влаги силу, размеры, как и люди. Приходит время, и они перенасыщаются, выпадают в виде дождя, распадаются на части. Умирают, как и люди, перенасытившись исполненными желаниями.

 – Но они же… – Никита замер на потрескавшейся  керамической мостовой, пытаясь осмыслить услышанное. – Всего лишь вода, которая выпала на землю. А потом собралась в ручьи, реки и… снова испарилась.  И на небе –  опять облака. Но уже другие! Хотя вода… вроде бы та же самая.  Что-то я ухватил… но не до конца! Поясни!

  Голос терпеливо ждал, когда собеседник замолчит.

 – Ты  понял суть. Они не просто умирали, они выполняли свое предназначение. Облака – лишь часть единого водного целого планеты. Облака  не умирают. Они трансформируются. Также и человек. Он попадает в землю, рассыпаясь на части, и снова выходит из нее. И так раз за разом.  Почти как облака. И вы, люди, тоже состоите из воды и земли. Участвуете в общем движении жизни. Хотя мыслите себя отдельными субстанциями. В этом ваши проблемы. Побочный эффект работы человеческого мозга.  Вы части вечно живого целого планеты. В этом смысле,  не умираете никогда. И если бы понимали мною сказанное, то любили все вас окружающее, потому что оно когда-нибудь станет вами. И наоборот…

   Голос замолк, перед глазами Никиты мелькали последние заплесневевшие  одноэтажки пригорода. Еще немного, и начнется степь. А чуть дальше – тот самый камень, за которым тело Никиты  рассыпалось в прах.

 – В такой жизни нет никакого смысла!  Ради чего этот вечный общий круговорот.

 – Смысл есть. Но ты не готов понять его.  Сейчас тебя волнует совсем другое.

   Человека обычно беспокоит, что после смерти он уже не будет  ощущать свое тело, свои старые мысли и воспоминания. Но ты же не боишься каждый день засыпать?! А во время сна с твоим мозгом  происходит то же самое, что и во время смерти. Он отключается. Ты уверен, что просыпаешься тем же человеком, которым засыпал еще вчера? Хотя мысли и воспоминания вроде бы те же.

   Никита наконец приблизился к огромному камню и  увидел у его подножия небольшую горстку праха – остатки  от собственного пальца.

  – Уверен!

   –  Ваши изобретения ведут себя также. Перенеси информацию с одного носителя на другой, и он  будет в точности повторять то же, что было и на предыдущем.  Но ты скажешь, что материал, из которого сделан второй воспроизводящий инструмент, другой. Так же и с человеком.

    Ваше  тело  полностью обновляется через определенные промежутки времени. Этот процесс усиливается во сне. Каждым новым утром ты здорово отличаешься от себя заснувшего. Одно отработанное вещество в твоем организме заменяется другим, готовым к последующей замене. Через каждые пару лет человеческое существо (в смысле своих составляющих) уже не имеет никакого отношения к самому себе двухлетней давности. Каким же образом ты все еще остаешься тем же самым человеком? Что в тебе кроме стирающихся воспоминаний остается прежним, если всё  вплоть до костного мозга поменялось?! Поэтому твоя суть – в твоих воспоминаниях. Убери их, и тебя не станет.

 Услышанная мысль показалась Никите странной, но она породила естественный вопрос:

 – Так где же я окажусь после смерти?

  – Я не знаю, нужно ли тебе это. Поскольку сложно для понимания и ничего не дает для жизни, – голос долго размышлял, прежде чем продолжить. – Общая (живая) биомасса планеты, постоянно перемешиваясь и поглощая друг друга, позволяет тебе путешествовать из одного тела в другое, становясь то частью птицы, то частью змеи, то листком на дереве. Каждый день миллионы глаз единого целого, умирая, закрываются, и тут же миллионы новых, рождаясь, открываются.

  Я бы назвал  тела всех живых существ гостиницами, в которых ежедневно поселяются новые жильцы. Я думаю, ты понял, что речь идет о том, что вы называете пищей. И эти жильцы скитаются по миру, от одного дома к другому. Гостиницы ветшают, следом отстраиваются новые, но жильцы в них – одни те же.  Вспомни, что я говорил об облаках.

   Вот так же в свое время ты очнешься и после смерти. Ведь мир никуда не исчезнет. Вопрос только в том,  с помощью чьих глаз и ушей ты вновь подсоединишься к нему?  И как много будет этих глаз? И будут ли они вообще?  То, о чем я рассказал тебе, по ряду весомых причин человеку вообще не нужно знать, как и любому живому существу.

    Никита протянул ладонь к невидимой «двери», за которой вчера стояла смерть. Дрожащая рука прошла через барьер целой и невредимой.

   Землянин еще крепче сжал куб и пошагал по степному ковылю навстречу брошенному  звездолету.

   Кот привык, чтобы его пугали, только тогда он серьезно относился к опасности. Голос же не занимался запугиванием. Он лишь предоставлял выбор, за осуществление которого каждый должен был платить по своим возможностям. Тем более что цену  неповиновения никто не обозначил!..

    Глава 7

     Когда Никита  забрался на вершину очередного пологого  холма, его взгляд  замер на светящейся, быстро приближающейся зеленоватой точке. Невысоко над землею парила «глыба», она возвращалась к хозяину.

    Плюс ко всему исчез голод, а мышцы  загрузились непривычной мощью. Они гудели и, словно дикие мустанги, требовали ускорений и работы.

   Золотая  штуковина наполняла Никиту всем, что необходимо для полноценной жизни. Наполняла под самую завязку! И даже вернулся нудящий  побочный эротический эффект. Теперь Никита вынужден был  думать о том, кому из дамочек подарить свой первый взгляд.  Ведь его можно использовать в качестве оружия.

   Порабощенная внезапно нахлынувшими  желаниями женщина будет выполнять любую твою прихоть. И этой женщиной должна стать повелительница местных амазонок! Вроде бы… Марита.  Нет… Лучше Магда.

  Но найти нужно Ольгу, ведь только она знала, как вернуться на Землю.

    Никита подпрыгнул к люку звездолета – знакомый всасывающий звук, и вокруг – мерцающие «малахитовые» стены кабины пилотов. На лобовом стекле  высвечивается карта воздушных маршрутов планеты.

    На глазок прикинув масштаб, Никита ткнул пальцем в точку, удаленную от мегаполиса километров на  двадцать. В ту сторону, куда убегала Магда.

  «Стелс», привычно накренившись, взял резкое ускорение.

***

 – Ты выбрал себе плохого попутчика. Многие уже пытались носить куб в кармане. Думали, что хотят жить вечно!

   Голос   отвлек Никиту от созерцания приближающейся лесополосы. На ее фоне высокие, одиноко стоящие деревянные ворота выглядели неуместно и смехотворно.

  – Почему раздумали?

  Возле подгнивших столбов, широко разинув рот от изумления, суетились лучницы. Семь смуглых молодых крепышек в одинаковых коротких серых платьях. Они  выскочили из-за ненадежного укрытия, чтобы увидеть огромную зеленую «птицу», быстро к ним приближающуюся.

   Их замешательство длилось недолго – град стрел остервенело застучал по лобовому минералу звездолета. Стреляли  метко. Да и промазать сложно: «глыба» зависла метрах в двадцати от покосившихся ворот.

 – Потому что … – откликнулся голос, – рядом с ним ты лишен самых сильных своих деструктивных начал. Почти полностью компенсирован. Такие в вашем мире долго не живут. Для жизни нужен вечный голод. Если его нет, создавай искусственно, чтобы жить. Обязательно нужны лишения…

 – Это же хорошо! – непонимающе улыбнулся Никита.

  Он внимательно разглядывал ощеренные лица лучниц. Те  злились: огромная птица ни в какую не хотела умирать. Еще и никуда не улетала!

 – Стану святым! Одену на себя рясу! Буду твоим единственным  сертифицированным представителем! – не без издевки пошутил Никита.

 – Самой жизни без этих начал не обойтись, – Голос не обратил внимания на иронию и замечание. –  Я лишь хотел предупредить того, кто снова рискнул быть со мною в попутчиках.  Это опаснее, чем ты думаешь. А от твоего выбора в итоге может зависеть судьба чело…

  Никиту не дослушал: его волновали  другие вопросы.

 – Если меня вдруг утыкают стрелами, я умру? Или буду ходить, как ежик?

 –  Порезы   затянутся.  Ты увидишь золотую нить. Она будет струится от куба к  ранам, но лишь в том случае, если поступки твои праведны.

 – Любопытно… А смогу ли я кого-нибудь оживить?

 – Этот вопрос обычно не задают… Нет. Для этого ты должен расстаться с кубом. Должен его подарить. Навсегда.  И возможно, ты это сделаешь! Если сможешь…

 – Никогда!

  Никита все еще не решался спрыгнуть в люк, потому что расторопные девицы, побросав бесполезные луки, притащили из-за ворот короткие мечи. И теперь так усиленно ими размахивали, что  мурашки толпами носились по спине.

 – Я так думаю… никто из предыдущих твоих собеседников сам от куба не отказывался. Кто ж откажется от личного бессмертия?

    Никита ждал ответа и был в нем уверен. Он помнил свое детство. Мир создан для негодяев! Хорошим людям никогда не добраться до такой драгоценности. Предыдущий владелец пожертвовал сотнями человек экипажа ради немыслимых возможностей. Но все-таки, похоже, сдох! Интересно, на чем он «сломался»?

 – Тебе лучше не знать, – Голос тяжело вздохнул.

  Никита прыгнул в люк. Прямо под ноги агрессивным девицам.

   Серая семерка, не договариваясь, отскочила назад.  Мечи теперь указывали на грудь пришельца. Никита же помнил о главном: никому из них нельзя смотреть в глаза. Хотя и на ножки смотреть тоже нельзя…  Внутренности так и распирает от взбесившихся гормонов.

 – Я прошел весь мегаполис вдоль и поперек! – голос Никиты вначале охрип, но с каждым словом естественное волнение отступало. – Согласно законам, меня должны признать вашим Правителем. Я могу доказать свои слова! Опустите мечи!

   Мечи опустились. На лицах девушек – легкий испуг и крайнее изумление. Похоже, об этом законе все здесь наслышаны.

   Со  всех сторон Никиту окружили стройные смуглые ножки в коричневых сапогах.  В спину бесцеремонно  ткнули клинком.

 – Иди следом! – властный девичий голос принадлежал той, что стояла впереди. – Чего в глаза не смотришь? – Она ехидно хихикнула. – Правитель!!!

  Покосившиеся ворота и зависший над землею звездолет  остались позади. Окружив  пленника, стройные ножки уверенно вышагивали по узкой лесной дороге.

  Камни, стертые обувью коренья, сухие сучья – всё это будто специально навалено под ногами, чтобы громко хрустеть.

    Вокруг  – приграничная территория. Но смотреть по сторонам Никита не мог:  не позволяли отвести от себя  взгляда  мягко трущиеся друг о друга широкие бедра впереди идущей девушки.  И это безусловное свойство собственного организма уже начало раздражать. Проклятье мужского пола!

 – А где Магда се?..  – вопрос Никита задал, не подумав о последствиях, и осекся на полуслове.

  Женские сапожки одновременно остановились.

 – Ты один из охотников? – Голос той, что шла впереди, изменился, он рокотал гневом и еле скрытой угрозой.

   Никита с трудом пересилил себя, чтобы не   посмотреть в глаза собеседнице.

 – Что случилось?

  Ноги начальницы охраны лихо развернулись и снова сделали шаг вперед  по хрустящей дороге.

 – Её схватили  на нейтральных землях!

   В спину Никиты в очередной раз больно ткнули мечом, указывая направление движения.

  – Наш разъезд видел  стычку на приграничных территориях.

 – Почему сейчас-то не спасаете? – Искренне удивился пленник, подчинившись грубому жесту.

 – Она убила не того, кого разрешено!

 Начальница грубым окриком нетерпеливо обрубила завязывающуюся  беседу. При быстрой ходьбе ее крупные ягодицы все так же плавно раскачивались под коротким платьем.  Но на этот раз  Никита смог  отвести взгляд в сторону.

 – Что-то плохо у вас соблюдаются законы! – Решил он докопаться до истины. –   Какого черта, на неё объявили охоту?!

 Начальница  караула внезапно остановилась.

 – У наших старших и у ваших межевателей – привилегии!

  С  разгону Никита ударился грудью о выпуклые девичьи прелести, но вовремя опустил  взгляд.

 – Не проявляй тупости! Их, согласно закону, убивать нельзя! Мы же обязаны Магду выдать мужчинам. Это приказ Мариты!

   Оказывается, здесь, как и везде, «мочить» можно было всех без разбору, а начальство – ни-ни! Божественная каста!

    Сейчас Никита  шел точно не в ту сторону! Девчонка нуждалась в его помощи. Ведь из-за него она покинула мегаполис –  свою зону жизни.

 – Ты должен знать, – Трубный голос в голове на этот раз здорово бил по перепонкам. – В тебе больше нет ни истинной злости, ни ярости. И вряд ли твоя рука в бою поднимется на врага. Теперь  всё придется решать словами. Это плата за жизнь рядом с кубом. Ты сможешь?

 – Попробую! – ответил Никита вслух.

 – Конечно, попробуешь, но словами  ей сейчас не поможешь. Как и все предыдущие мои собеседники, ты загонишь себя в тупик. Оставь куб в городе, пока не поздно. Ты не знаешь всех обстоятельств происходящего здесь!

 Острый  клинок снова уперся в спину Никиты

 – Хватит разговаривать с самим собою, сумасшедший!  И шагай быстрее!

 Девушка, идущая за спиной, похоже, только и ждала случая, чтобы всадить лезвие своего меча между ненавистных мужских лопаток.

 – Отпустите меня!

  Пленник  остановился посреди лесной  дороги. И, кажется, даже птицы затихли, прислушиваясь к взволнованному мужскому голосу.

   Никита сам толком не понимал почему, но  известие о том, что Магде грозит казнь, заставило позабыть обо всем остальном.  Вспомнились её слова: «Я специально украла сумку, чтобы ты вернулся за мной. Ты мне с первого взгляда…»

   Отточенное железо  с разгону прорвало рубашку и слегка надрезало кожу между лопаток –  громко вскрикнула сзади идущая  девушка, словно  боль была доставлена именно ей.

  Не поднимая глаз, Никита  рассматривал острые носы женских, повернувшихся в его сторону сапог.  Ответ заранее был ясен. А из арсенала противодействия «крутым» пограничницам  у него остались лишь  бесполезные слова.

 – Я  успею ей помочь!

 – С ума сошел? – Недоуменно хмыкнула начальница  караула. – С каких это пор мужики стали печься о девушках? Или… это к тебе она спешила? Не может быть!

  Послышались   понимающие девичьи смешки, но они тут же, словно по команде, затихли.

 – Проиграл ей в поединке? И  тебе оставили жизнь? – начальница тоже перестала улыбаться. –  Чушь! Она не из тех!  Скажи, что это неправда, и посмотри наконец-то в глаза!

  Никита  рукой отвел обжигающе острый клинок, до этого упиравшийся ему в спину, и, не оглядываясь, пошагал назад, к нейтральным землям.

   Серая «семерка» в оторопи смотрела на быстро удаляющиеся  широкие плечи сумасшедшего незнакомца. Он подставлял им под выстрелы открытую, ничем не защищенную  спину.

   Закон здешних мест суров! Так поступают только самоубийцы!

 – Не стрелять! – начальница резким взмахом руки остановила свою длинноногую  напарницу, нехотя вытягивавшую последнюю  стрелу из колчана. – Он не врал! Откуда, по-вашему, взялся звездолет?!  И  хорошо, что ушел!  Думаете, не вижу, как заблестели ваши глазки! Вот паразит!!!  Поселил в голову надежду на невозможное! А вдруг он вернется и подтвердит свои слова! Что тут начнется?!!

   Со стороны могло показаться, что старшая караула разговаривала сама с собой.

   Лучница, облегченно вздохнув, разжала неестественно вспотевшую  ладонь со стрелой.

   – Её точно вздернут на первом дереве! А его, если попытается помешать…  Кто знает?! Но если будет себя вести так, как сейчас,  долго не протянет!

   Еще вчера она, не раздумывая, всадила бы своему врагу каленое железо в самое сердце. Как того требовал закон пограничных территорий.

 – Она проклята!!! Ее нельзя спасать! – вслед  уходящему мужчине неожиданно крикнула лучница и тихо добавила. – Если хочешь остаться в живых…