Текст книги "Планеты Магды"

Автор книги: Павел Гашев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

  Глава 8

   И все-таки читались письма недаром.  Некоторые  секреты устройства механизмов мельницы раскрывались именно в дневнике Фомы.

   Натренированный для подобных умозаключений мозг  указывал своему хозяину на самый важный факт, без осмысления которого решение загадки мельницы становилось просто невозможным.

    И этот факт всё расставлял на свои места:  «бесовское»  стекло украл Григорий, муж соблазненной Ольги. Может  быть, именно поэтому «лешие» не смогли запустить мельницу. Не хватало важной запчасти! И это стекло должно сейчас находиться в Железнице, спрятанным  в одном из её домов.

    Внезапно Никиту осенило. Подобное озарение по незнанию можно назвать истинным прозрением! Хотя дело лишь в хорошей памяти и умении раскладывать факты по соответствующим полкам.

   Кот вспомнил, как кидал камни по окнам соседских избушек. Вдребезги разбились все стекла, кроме одного, из избы  молодого парнишки с «опойным» лицом. Булыжники отскакивали от хрупкой преграды, как мячики от резинового покрытия.

    Видимо, именно в этом доме век назад проживали Ольга с Григорием. Они знали самый лучший способ спрятать ценную вещь –  оставить её на виду, замаскировав под безделушку.

  То, что в мельнице (в ее единственном окне) теперь стояло обычное стекло, сомневаться не приходилось. Его  вставил сам Фома, чтобы укрыться от ветров и дождей. О подмене никто, кроме мельника, не знал. «Лешие» – тем более!

   А старую переписку  и  дневники мельника истинные хозяева лесной избушки читать не стали. А может быть, и не видели в этом никакого смысла, ведь, по их мнению, все на мельнице находилось на своих местах. Точно так же обладатель высококлассной подделки даже не задумывается о том, что нужна экспертиза. Хотя, возможно, «лешие» и сами по каким-то причинам не знали всех секретов мельницы. Возможно, их только знал убитый Фомой «третий».

   Выходит, вся эта сутолока в Железнице творилась не из-за сокровищ! Здесь собрались желающие жить вечно, желающие обладать нечеловеческой силой и неограниченной властью над противоположным полом.

    Никита скривил лицо в понимающей ухмылке. За такие богатства он тоже готов биться! Хотя попахивает всё это обычным шарлатанством и надувательством. Но где-то глубоко внутри независимо от логики и умозаключений появилась уверенность в том, мельник в своих дневниках писал правду, пусть и сдобренную частичным вымыслом.

    Даже  сестра Ольги в письмах утверждала, что пятьдесят лет подряд Фома  не старился. И пока линза стояла в его окне, никто не мог совладать с мельником-медведем!

                                                                  ***

   Рука Никиты сама  потянулась к последнему непрочитанному листу с надписью «Земное бессмертие. Посланник без ИМЕНИ».

   Где эту бумажку раздобыл мельник?  Почерк точно не его, да и вообще не похож ни на один из тех, с какими за сегодняшнее утро пришлось познакомиться.

                                                         Земное Бессмертие. Посланник без ИМЕНИ.

     Пусть читающий это послание мыслит, сопоставляя несопоставимое, и тогда он примет и  поймет написанное. Начнем же мы издалека…

   Человек, как и любое земное существо, – это огромный город, в котором проживает несметное количество горожан. Как и все города, начинается он с небольшой деревни и долго отстраивается по заранее оговоренному жесткому плану,  отступления от которого грозят будущими тяжелыми  болезнями и недолгой жизнью.

   В свое, назначенное природой время приходит его расцвет, затем упадок и разрушение.  Возможно ли, чтобы город стоял вечно?  Или хотя бы так долго, пока жизнь теплится на Земле?

  Возможно! И подобные опыты уже проводились, и от результатов их в итоге отказывались! Суть же подобной  загадки – в неверно подобранных словах для толкования. В неправильном обозначении явлений окружающей нас жизни.

  Для Посвященных нет тайны в том, что бессмертие, равное по времени длительности жизни самой планеты, давно уже  обретено.

   Целиком   Род человеческий применительно к подобным временным рамкам уже бессмертен! И Посвященный знает, что достигни отдельный (каждый) человек личного бессмертия, вскоре вымрет и весь род.  Это странное условие существования всего живого и есть его  проклятие и в то же время божественный дар.

  Но если вы готовы пожертвовать собственным родом  во имя личного (весьма условного) бессмертия, то предлагаемый ниже путь ваш! Ведь за вами потянутся остальные…  Хотя  единицам на фоне общего неведения  разрешено бессмертие!

  Но вначале  попробуем понять, чего вы хотите на самом деле. А вы хотите, чтобы форма, которую лично вам придала природа, оставалась неизменной. Вы хотите,  чтобы расцвет вашего организма стал его  константой. И смерть от болезни или несчастного случая не грозила телу. Вы хотите, чтобы ткани ваши  восстанавливались точно так же, как заново вырастает отвалившийся хвост ящерицы…

  Несколько последующих строк расплылись от влаги, и Никита их пропустил.

  Если вы открыли тайну механизмов «моста», отправляйтесь в путь, который уже многие безуспешно пытались пройти. Может быть, именно вам повезет!

  Но помните о том, что из застывшей навсегда формы исчезает её живая чувствительная суть, божественное подвижное содержание. Бесчувственное чудови…

  Несколько следующих строк не читалось вовсе… Никита пробежал беглым  взглядом последние слова на странице и снова к ним вернулся.

   … если пройдет все испытания и вернется к живым,  он не будет даже знать,  ЧЬЕЙ частью  стал и КЕМ  стал.  Ведь нет имени у ЕГО  избранников, как и у НЕГО  самого, и у его ВРАГА. И подвергнется род человеческий опасности истребления за грехи свои…

   Послание закончилось внезапно, Никита крутил половину листа и тщетно  искал продолжения.  Кто-то намеренно оторвал вторую, самую важную часть.

   За приоткрытой дверью пристройки послышалось шуршание  легких пружинистых шагов – Никита прильнул к продолговатой  щели в стене между досками.

   С  крыльца своей крепкой избушки с  ведрами в руках спускалась пышущая телесным здоровьем брюнетка Ольга. Распущенные  волнистые волосы водопадом ниспадали на высокую грудь, сильная упругая плоть рвалась из-под тесного сарафана.  При каждом, на удивление, легком шаге крупные  ягодицы девушки завораживающе  колыхались.

  «Хороша все-таки, гадюка, красива – спасу нет!  Волосы черные, волнистые; кожа белая, без изъяну. Девке, видно, рожать пора! Соки  тела ее со всех сторон так и распирают», – сами собою вспомнились слова из прочитанного письма.

   Облизав пересохшие губы, Никита бросил взгляд на избу соблазнительной девушки: сложенный из настоящего дуба сруб, наверняка, простоит и еще лет сто.

    Дом    кузнеца!!!  В нем  когда-то  поселилась изгнанная святым отцом Глафира.

   Ольга и Глафира (согласно описаниям, хранившимся в письмах)  подозрительно смахивали друг на друга. Настоящая чертовщина!

    К тому же Ольга, по словам Алины, не равнодушна к сорокалетнему  здоровяку Артему. А тот – вылитый святой отец Иоанн. И они всё так же, как и век назад, в ссоре! И если поверить, что бессмертие возможно, то…

   Никита вдохнул полную грудь воздуха и… выбросил из головы шальные мысли. Но запущенная  логика рассуждений все-таки  довела  дело конца. Помимо этих двоих должен быть кто-то третий. Самый страшный из них!  Возможно, Фома не смог  убить владельца мельницы, а лишь ранил его. В Послании говорилось, что знавшие секрет бессмертия не умирали от ран.

    И теперь этот третий мог следить за всеми и  прятаться от всех. И, видимо, именно он безжалостно  диктовал свои условия кладоискателям. Только вот зачем бессмертному исправная мельница?

 И… не чушь ли всё то, что Никита сам себе навоображал?

   Глава 9

    Своими догадками Никита ни с кем делиться не собирался. Он  шел к молодому выпивохе, чтобы познакомиться и любым способом  добыть загадочную оконную  линзу.

    Мысль о возможном личном бессмертии и обладании неправдоподобной физической силой все сильнее и сильнее захватывала сознание. Об этом Никита  мечтал все свое сопливое детство. Побочный эффект с безотказным эротическим воздействием на женскую психику тоже мог пригодиться!

   Никита никогда не любил сантименты и долгие ухаживания. Подобная, требующая  времени чепуха мешала заниматься настоящим мужским  делом и ограничивала  личную свободу.

    Старая покосившаяся избушка молодого выпивохи  оказалась  распахнутой настежь.

  Полусгнившие половицы предательски скрипели под ногами, пока Никита ходил по пустой, в общем-то, нежилой избе. Весь домашний скарб ушастого паренька ограничивался уже знакомой железной кроватью.

  На проезжую часть  выходило два окна. Левое   еще вчера было разбито Никитой в порыве бешенства, а правое  и сейчас поблескивало одной своей уцелевшей половиной. Неприбранные осколки, словно порушенные сталактиты, отсвечивали по всему пустому залу.

    Никита выломал деревянные рейки, удерживавшие уцелевшую «пуленепробиваемую» защиту, от которой, как мячики, отскакивали камни, и вытащил  наружу прозрачное «сокровище», ничем не отличавшееся от обычного  оконного стекла. Через мгновение ценная «запчасть» барахталась в сумке между старыми письмами.

  Оставалось встретить закат на мельнице во всеоружии. Последовательность действий Никита знал из писем Фомы. Сердце тревожно застучало, как перед невыученным экзаменом.

***

   Уже у порога «своей» избушки за спиною прозвучал взволнованный голос Алины:

 – Подожди!

    Сегодня девушка решила  сменить наряд. Синие, обтягивающие  широкие бедра джинсы ей здорово шли. А розовая приталенная кофточка делала Алину похожей на недавнюю выпускницу школы. Этакий коктейль легкой наивности и телесного цветения.  В общем, приоделась так, будто на свидание собралась.

 – Чего случилось? – спросил Никита на ходу: задерживаться для ненужного разговора в его планы не входило.

 – Мне для тебя оставили записку.

 Пришлось все-таки остановиться.

 – Почему тебе, а не мне?

  Протянутая, слегка подрагивающая девичья  рука не предвещала ничего хорошего.

 – Не знаю.

   Никита взял мятый тетрадный лист в клеточку, но пробежал взглядом по соседним избам.  И только в единственном окне колыхнулась штора. В этой избе жила красотка Ольга. Ей единственной, похоже, до всего было дело!

  «Предназначено для прочтения  психованному соседу, выбившему все стекла в деревне.

  Если ты, парень, не поделишься со мной своими соображениями по поводу зашифрованной схемы (а они у тебя есть), то уже к завтрашнему утру твоя соседка Алина превратится в воспоминание.

   Изложи свои измышления на бумаге и оставь её на мельнице в той самой комнатке, до которой ты все-таки смог  добраться. Успехов тебе в нелегком деле!

 Да, кстати, чтобы не возникло сомнений в серьезности моих намерений, я помог навсегда  избавиться от алкогольной зависимости одному из ваших бестолковых соседей».

  Аккуратный почерк, скорее женский, чем мужской. Обычный шантаж.

  Никита скосил глаза – Алина бледнела и краснела попеременно: в том, что написавший записку выполнит свое обещание, девушка, видимо, ни капельки не сомневалась.

    Такого выбора никогда еще Никите не предоставляли. Но «бесовская» линза лежала в сумке. И если Фома-мельник не был идиотом, то...

  Хотя возникло сомнение: если бы Алина испугалась по-настоящему, то  не стала бы наряжаться и наводить макияж, будто собралась на танцы.

 – Что будешь делать? –  Тяжелым вздохом Алина прервала размышления Никиты. –  Скажи хоть что-нибудь!

 – Откуда я знаю, что это не ты   написала записку?

 – Совсем дурак? –  Щеки девушки вспыхнули ярким румянцем. – Лучше скажи, что тебе до меня и дела нет!

   Немного порывшись в сумке, Никита  извлек авторучку и листок. Он совсем не был настроен решать чужие проблемы.

 – Пиши то же самое и не бурчи лишнего.

   Это был приказ – девушка подчинилась, хотя её подрагивающая от волнения  рука  как будто бы говорила сама за себя. Но Никита встречал в своей жизни и классных «актрис».

  – Убедился?

 Почерки, естественно, не совпадали.

 – Да.

 Возможно, у Алины был сообщник.

 – Я могу идти? – Девушка  топталась рядом и не знала, на что решиться. – Ведь от меня теперь ничего не зависит?

 – Нет. Останешься, – заговорил наконец Никита. – Но сразу скажу, что такие, как ты, мне не нравятся.

 – И какие же это такие?

 Алина даже забыла об угрозе в записке. Нетерпеливый  высокомерный взгляд стал «наградой» Никите.

 – Вечно задирающие нос и считающие, что мир должен вертеться вокруг них.

 Обычно Никита не сводил с девчонками счеты, но Алина стоила того, чтобы мужчины помнили об ее невнимании. Наконец-таки она будет вынуждена дослушать до конца всё, чтобы он ни сказал. Как аукнется, так и откликнется!

 – Решил мне отомстить за первую  встречу? – Девушка оказалась на редкость догадливой.  В ее голосе, несмотря на неподходящую для неё самой ситуацию, звучал вызов. – А ты думал, я перед тобою должна  на задних лапках ходить? Красавчик! Вел себя здесь как недоумок!

  Никита одобрительно ухмыльнулся, взял Алину за руку и потянул по пыльной дороге в сторону старой мельницы. Как ни странно, резкая отповедь говорила в пользу девушки.

 – Вот, и поговорили! Теперь   будет легче пережить твою скорую смерть. Привыкай к подобным ощущениям. Это делает жизнь более вкусной!

 – Ненормальный! – Она пыталась вырваться, но делала это без особого энтузиазма. – Я с первого взгляда  поняла, что ты ненормальный!

 – И теперь твоя жизнь зависит именно от такого.

   Можно было наслаждаться моментом, потому что Алина   без понуканий топала следом по витиеватой  лесной тропинке. А общество красивой незнакомки, чувствующей, что она в чём-то зависит от тебя, всё равно приятно.

   Никита любил подобные игры, потому что девушки в такие редкие моменты бывают искренними. Хотя, может быть,  к тому же ещё и злыми…

  Однако всё-таки существовал вариант сговора между Алиной и тем, кто написал записку. И имя симпатичной блондинки теперь  почему-то  казалось знакомым: оно  где-то уже недавно встречалось.

***

   Дверь в мельницу так и осталась приоткрытой.

   Природа вокруг молодых людей пышно цвела и благоухала. Медовый запах несся с поля и дурманил голову, а тихое однообразное журчанье реки наполняло душу неуместным умиротворением.

  – Заходи!

  Никита посторонился и запустил девушку внутрь крепкого строения.

 Алина ставила ногу осторожно, будто шла по хрусталю.  Ее поведение походило на повадки котенка, впервые попробовавшего воду лапкой.

 Оказавшись в комнатушке с единственным окном, она облегченно вздохнула. Видимо, ожидала увидеть нечто иное.

 – Зачем мы здесь?

 –  Будем близко знакомиться…

   Никита стоял возле окна и решал задачу, какое из двух его стекол нужно заменить  линзой. По логике вещей и высоте выезжавшего из пола ящика, выходило, что  верхнее.

  Пока расковыривал пазы ножом,  предложил:

 – Расскажи что-нибудь о себе!

 –  Зачем?

 – Сегодня ночью ты можешь внезапно захотеть близости со мною, – Кот всегда отличался странным чувством юмора, поэтому он, даже не улыбнувшись, продолжил. –  Не хотелось бы, чтобы, проснувшись утром, ты обнаружила, что спишь рядом с незнакомым  человеком.

  Поперхнувшись,  Алина замахала руками, будто хотела отбиться от назойливых комаров.

 – Почему такой дурак? Вначале даже понравился мне… немного.

 – Я  не шучу, – Никита бросил на девушку долгий оценивающий взгляд, и она слегка покраснела. – Даю слово! Если   выживем, то  сама захочешь отблагодарить меня. Просто сейчас не знаешь всех обстоятельств. В противном случае мы не выживем…

  Никите нравилось видеть замешательство девушки.  Доставляло удовольствие затрагивать ее самолюбие.

 – Ты… –  Алина замешкалась: видимо, подбирала и не могла найти достойного оскорбления.

   Рассматривая пухлые губы,   шевелившиеся в поисках подходящего слова, Никита вежливо ждал, но, наконец, не выдержал:

 – Я бы сказал так, чтобы продолжить наше знакомство. Ты красивая. Умная. И… воспитанная!

 От  удивления Алина закрыла рот.  Обтягивающие дорогие джинсы и нежно-розовая кофточка все-таки ей здорово  шли.

   Никита поймал себя на мысли, что, возможно, он уже «попался на крючок». И проиграл девушке «раунд»! Она прекрасно знала, какой эффект ее внешность производит на мужчин. Стоило начать себя контролировать. Шестое чувство подсказывало Никите, что никому верить нельзя.

Глава 10

    После обеда небо затянуло  и стал накрапывать мелкий затяжной дождик. Солнце лишь на короткие минуты выглядывало из-за перистого  каравана серых облаков.

   А свет вечернего солнца в окне был нужен как глоток воздуха для застывшего на глубине ныряльщика.

   До вечера Никита просидел у окна, ожидая прихода опасных гостей. Как раз в тот редкий момент, когда из-за облаков выглянуло солнце, возле тропинки, за одной из елей, блеснуло стекло оптики.

    Никита  вышел наружу. Он намеренно долго ходил вокруг избушки, изредка изображая роденовского мыслителя.  С задумчивым видом трогал вороты шлюзов, лазил по засохшему каналу. В общем,  изображал, что настойчиво разгадывает страшную тайну.

   До нужного времени оставалось не больше часа. Сильный ветер все быстрее гнал облака, и вероятность  того, что солнце напоследок  все-таки заглянет в «чудесное» окошко, существовала.

    По тропинке  к мельнице, ни от кого не прячась и умело раскачивая тугими бедрами, едва прикрытыми коротким голубым в белый горошек платьем, шла Ольга. Её босые загорелые ноги, словно кошачьи лапки, беззвучно ступали по траве.

    Мягкая зазывная улыбка и томный взгляд серых с поволокой глаз  – такой соблазнительной  она ещё не была. И  все эти женские хитрости, без сомнения, предназначались  Никите.

   Обе  девушки, не сговариваясь,  «вырядились» для городского гостя. Может быть, они в сговоре? Настал решающий день?

   Все так же изредка   из-за кустов поблескивало стекло оптики.

   – Надо же, – Ольга остановилась у распахнутой  двери, – смог всё-таки… Надо было  сразу познакомиться поближе. Я же предлагала зайти ко мне!

 – Зачем пришла? – Никита решил встретить очередную претендентку грубостью.

  Девушка стояла спиною, и намеренно крутой изгиб ее сильного стана намекал, что пришла, чтобы понравиться, чтобы заполучить то, о чем мечтал каждый житель этой проклятой деревеньки.

  – Расскажи мне все, что ты знаешь, и уходи отсюда, – Ольга развернулась и зазывно облизала будто бы пересохшие губы. – Тебя не сделает счастливым то, что ты ищешь.

 – А что  я ищу?

 – Не прикидывайся. Вижу, что ты, парень, не промах. Можем договориться. Если хочешь, внесу интерес...

  Недвусмысленно приподняв бровь, Ольга приподняла край и без того короткого платья, обнажив широкие сильные бедра. На смуглой коже, на месте трусиков, белел незагорелый след.

   Никита  опустил глаза. Он не засмущался:  просто не ожидал такой развязной прямоты и откровенности.  Вспомнилось предупреждение Артема.

   Стоило привести зарвавшуюся девушку в чувства. Иначе «раунд» останется за нею!  А красотка всё же смогла нанести  ошеломляющий удар! Уже хотелось бежать за нею следом, высунув язык, словно собака в жару.

 Чтобы взять себя в руки, Никита пошел ва-банк.

 – Артема не боишься? Он, похоже, не из тех, кто прощает.

 Могло показаться, что с лица Ольги сошел загар. Глаза её сузились в щелки, а зазывно изогнутый стан резко распрямился. И мигом исчезло всё умопомрачительное обаяние, как будто кто-то брызнул дихлофосом  поверх  нежного запаха французских духов.

 – Кто  о нем рассказал? – Голос девушки зазвенел нескрываемым раздражением.

  Никита  бросил взгляд в сторону тропинки: оптика больше не поблескивала. Наблюдатель исчез.

 – Догадался. Это не сложно. Скажи  лучше, в какой избе раньше жил священник?

  Может, и не надо было задавать этот вопрос, но хотелось убедиться, что  догадки имеют под собою хоть какие-то реальные основания.

 – Ты или не тот, за кого себя выдаешь…  – девушка  метнула на Никиту жгучий изучающий взгляд, – или узнал то…

 – Так, где он жил? Хотя… можешь не отвечать. Он жил в доме Артема!

   Вздрогнув, словно кто-то ледяной  рукой потрогал ей спину, Ольга оглянулась на лесную тропинку.

    Из-за серых облаков выглянуло солнце, и первые его лучи осветили крошечное окошко мельницы. Настал долгожданный час!

 – Откуда ты взялся? –  Пристально вглядываясь в черты лица Никиты, Ольга что-то пыталась вспомнить. – Назови свое настоящее имя!

 – Лучше скажи мне, как зовут третьего.

 В общем-то, и этот вопрос для непосвященного в прошлую жизнь исчезнувшей с карты Железницы ничего не значил. Вопрос как вопрос!  Реакция на него оказалась неожиданной.

 – Можно я останусь с тобою? –  попросила девушка.  Теперь  ее лицо выражало решимость и даже что-то, похожее на покорность. – И лучше бы ты был тем, кем  кажешься!

 Чем дальше, тем больше словесный «раунд» оставался за Никитой. Он почувствовал, что входит в раж, и решил  подыграть, довести дело до конца:

 – А не боишься?

 – Нет!

   Ольга  оглянулась на заходящее солнце, но взгляд ее в итоге замер на крошечном окошке в мельничной избушке.

   Пришло время проворачивать колесо против часовой стрелки! Без дополнительных разъяснений   девушка сама поспешила к мельнице.  Она, судя по всему, знала порядок действий не хуже Никиты и  даже первой  обхватила ржавое колесо.   На ладных женских руках заметно вздулись  рельефные бугорки мышц.

   Первый  оборот сопровождался режущим слух скрипом, после которого снова все замерло и затихло. Только  настойчивое  карканье одинокой вороны разносилось над поляной.

   Никита все больше убеждался в недавно возникшем подозрении, что перед ним бывшая   жена священника – Глафира!

 – Больше не могу! – Оторвавшись от колеса, Ольга бессильно развела руками. На ее лбу выступили крупные капли пота.

     Не сдержав снисходительной ухмылки,  Никита ухватил край «строптивой» железяки. Несколько секунд напрягался, как мог, даже что-то хрустнуло в спине, но  ржавый механизм стоял на месте, как влитой.

 – Ты, наверное, не тот, о ком я подумала.  Иначе бы  знал… – Откровенно-пренебрежительные нотки в голосе девушки неприятно поразили.

   Такого  конфуза Никита давно не испытывал, потому что в спортзале немногие мужики могли составить ему конкуренцию.

  – Где же твои силенки, мужичок?

  Ольга могла бы и пощадить самолюбие парня, но, похоже,  была не из тех, кто церемонится с чужими чувствами. Несмотря на шикарную женскую внешность, в ней явно прослеживались не лучшие мужские повадки.

  Солнце еще не успело спрятаться за облака, и Никита снова схватился за колесо.

 – Давай же! Вдвоем сможем!

    Только сейчас он вспомнил, как  в руках Артема колесо  дало не меньше шести оборотов.  Нисколько не стесняясь, Ольга плотно прислонилась к Никите, обдала жаром сильного, влекущего к себе тела –  колесо вновь заскрипело.

  Этот «раунд» был полностью и бесповоротно проигран!