Текст книги "Планеты Магды"

Автор книги: Павел Гашев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12

    Раздался вой сирены. На площадь выкатил бело-голубой автобус и резко затормозил –  из него привычно выпрыгивали крепкие ребята в милицейской униформе и строились в шеренгу.  Каски, щиты,  дубинки…  Всё как полагается!

  Кто-то громко кашлянул в мегафон –  командный голос разнесся над скучившимися вокруг Никиты людьми:

 – Просим всех разойтись! Митинг не санкционирован!  В случае неподчинения будем вынуждены применить силу!

 – Дайте нам время! – кто-то голосистый крикнул из толпы. – Не надо от нас прятать целителя! Это народное достояние! И нечего про него писать всякую хрень в газетах! Это наш мужик!

 Милицейская  команда повторилась.  Потертый сосед с нетрезвым лицом больно толкнул Никиту вбок.

 – Прикажи им, чтобы дули отсюда подальше. Уроды! Чем мы им мешаем? Если  что, поддержим! Давай же! Тебя здесь все знают!

  Снова над площадью прозвучало предупреждение, усиленное мегафоном.

 Молодой  парень в черном прикиде, недавно просивший, чтобы ему помогли расстаться со страхом, схватил с тротуара камень.  Никита не успел и сообразить – булыжник уже летел в  милицейских. Установка сработала – страх был потерян…

   Следом за первым булыжников полетел второй, третий…  Их кидали с разных сторон. У высокого парня  в черном прикиде оказалось много плечистых сообщников.

  Камни с треском отскакивали от щитов.  Раздались  возгласы боли и проклятия.

   В ответ засвистели резиновые дубинки. Шеренга милицейских сделала  шаг вперед. Как факел, огнем заполыхала припаркованная возле кинотеатра иномарка. Запахло настоящим погромом…

 – Давай же! Помоги нам  сделать уродов! – кричали в самое ухо раненые милицейскими дубинками  пацаны в камуфлированных куртках. – Чего стоишь?  Пришло наше время! Ты же из наших! Кот, мы тебя узнали!

  И Никита тоже узнал одного из своих бывших одноклассников…

  Кто-то невысокий с разгону прыгнул на щиты  и, неудачно приземлившись, разбил голову об асфальт. Упавшего тут же, как мешок картошки, потащили к транспорту омоновцев. Замахали  дубинки, и еще пару «мешков» закинули  в «обезьянник».

   Никита оглянулся – вокруг искаженные страхом и ненавистью лица. Он бросился к автобусу,  расталкивая разгоряченных схваткой молодых людей и по пути раздавая приказы. Наконец в руке оказался мегафон остолбеневшего  полковника.

 – Всем разойтись по домам!

  Слова приказа разнеслись над площадью и заставили всех замереть. Люди, будто ничего не произошло, стряхивали грязь с курток, вытирали кровь с лиц. Кто-то из парней, проходя мимо Никиты, смачно плюнул ему на ботинок.

 – Слабак! – В голосе зеленого юнца звенело ничем не скрываемое презрение. – Теперь будем знать! А то тут всякие легенды о тебе рассказывали!..  Кот!!!

 Маленькая ручка плотно обхватила бицепс Никиты и потянула назад.

 – Пойдем ко мне! –  дрожащий  голос Алёны заставил обернуться. – Тебе на улице быть опасно.

   Глаза молодой женщины смотрели умоляюще. Оделась она сегодня, как будто собиралась на танцы: броский  макияж, высоченные  каблуки, короткая юбка, распущенные волны волос.  Самым естественным образом Алена притягивала к себе многочисленные  жадные мужские взгляды.

   Никита кивнул головой.  Случай представился… Так  даже лучше!

            Смешавшись с толпой, омоновцы покидали площадь пешком, расходились в разные стороны так же, как и пикетчики.  Автобус и «обезьянник» уехали пустыми.

 А вроде бы всё начиналось с того, что Никита хотел сделать людям добро.

   ***

       На улице уже темнело.  Короткий осенний день быстро умирал.

 – Я хочу  признаться, – начал Никита, как только Алена открыла дверь  подъезда. – Понимаешь?.. Шел для этого к тебе.

 Он подыскивал слова, чтобы не обидеть, не доставить боль красивой, славной, доброй девушке. И не мог найти… потому что она нравилась.

 – В чём ты хотел признаться?

  Алена стояла в темноте подъезда и  нервно перебирала пальцами. Никита не видел выражения её лица, слышал лишь высокий подрагивающий голос.

 – В общем, я встретил… свою бывшую…

  Говорить было сложно. Слова не хотели складываться в предложения.

 – Дома расскажешь! Пойдем! Я чаю горячего налью.

  Удаляющийся стук каблуков заставил Никиту тронуться  с места.

  В прихожей Никита повесил куртку и всунул ноги в предложенные тапочки.

 – Я попью чаю и поеду. Меня ждут. Вот хотел попросить у тебя прощения, – снова начал Никита, но его не дослушали.

  Алена исчезла на кухне и крикнула уже оттуда:

 – Проходи! Садись. Я ждала тебя. Думала, что бросил.

 – Ты меня не слушаешь?

  Тяжелый  вздох Никиты заставил девушку, копошившуюся у плиты, обернуться. Ее всегда милое лицо неестественно застыло.

 – Почему же не слушаю? Слушаю.

 – Ты мне очень нравишься. Я был  одинок, – снова заговорил Никита. Косноязычие рождалось волнением. –  В общем, я любил девушку. Думал, что она забыла меня. И был уверен, что ненавидит даже мое имя.

 – Она вернулась? – голос Алены стал спокойнее, и мышцы лица слегка размягчились.

 – Да! И чуть не убила меня.

 – Зачем  мне признался?

  В голосе девушки – искреннее удивление.

 – Тебя нельзя обманывать, – Никита покраснел. Он чувствовал себя совсем никудышно. – Ты настоящая. Я даже не понимаю, почему у тебя нет мужчины. У тебя должен быть мужчина. У таких, как ты, не может не быть мужчин…

   Пустые слова, похоже, только раздражали Алену. Ей от них становилось только хуже.

 – Ну так, и останься у меня на ночь. Я этого хочу.

   Внезапно она покраснела и плотно сжала губы, будто сказала что-то гадкое.

 – Ты предлагаешь мне… По-твоему я из этих?.. –  спросил Никита, но мысли его вдруг стали вращаться вокруг едва уловимых сигналов, подаваемых телом девушки. Она нервничала, пыталась его обмануть. Не говорила того, что думала.  И не ожидала тех  ответов,  которые он давал.  Может быть, стоило отдать ей приказ сказать правду.

   Никита отбросил эту мысль:  он всем силами пытался забыть о своих нечеловеческих возможностях, после использования которых люди превращались в куклы. Мертвели на глазах.  Он итак уже доставил девушке боль.

 – Я не говорила тебе подобного, – Заспешила с оправданиями Алена. – Ты мне тоже нравишься. У меня ведь давно не было мужчины. Поэтому я…

   Она  подвинула стакан с чаем, и Никита, не задумываясь, взял его.  Куб дал пару оборотов –  воздух вокруг превратился в колышущееся желе. Никита оглянулся – ничто не угрожало его жизни.  Куб почему-то не давал возможности общаться. Пара глотков тягучего терпкого напитка согрели тело –  воздух снова стал прозрачным. Хотя со вкусом напитка что-то не то…

 – Я так не могу…  Меня ждет Магда… – Язык внезапно стал заплетаться. Перед глазами появилась мутная пелена. И разобрала жуткая зевота. – Ты хорошая… Должна меня простить… Я виноват… Но наши судьбы как-то связаны…

 – Пойдем, уложу тебя спать.

  Голос Алены донесся откуда-то издалека. Никите помогли встать, снять рубашку и брюки – вскоре он лицом вниз рухнул на диван. Глаза закрылись сами. Сверху кто-то набросил одеяло.

  Мужчина спал, раскинув руки. Будто, выпрыгнув из самолета, летел к земле в свободном падении.

      Молодая женщина села рядом с ним на диван, долго рассматривала привлекательное мужское  лицо. Внезапно схватилась за сердце – её тело, как от удара, вздрогнуло. Слезы одна за другой стали капать на покрывало.

  Она прикоснулась к мужской щеке – резко отдернула руку. Тяжело вздохнула, вытерла слезы и встала с дивана. Сделав несколько неуверенных шагов к прихожей, замерла…

    Внезапно кинулась назад и начала трясти и переворачивать тяжелое неподвижное мужское тело.

  В дверь тихо постучали.

 Молодая женщина, ничего не видя перед собою и  не соображая, словно только что потеряла память, как сомнамбула, пошла на стук.

Глава 13

    Трубный знакомый голос пытался прорваться сквозь сладкий сон и требовал от Никиты, чтобы тот открыл глаза. Но бывают такие сны, что просыпаться не хочется. К тому же голос был глух и еле различим. Так уж устроен наш мозг…

    Дверной замок проворачивался настолько тихо, что его не услышали бы и с трех шагов.

 Скрип открывающейся двери тоже не разбудил Никиту. В полной темноте по комнате бесшумно прошел невысокий человек в черной маске.  Холодный ствол пистолета осторожно прикоснулся ко лбу спящего широкоплечего мужчины.

   Сверкнула вспышка света –  серый глушитель немного дернулся, как это обычно бывает при выстреле, и время замедлилось.

   Пуля своим острым концом  прикоснулась к теплой коже…

   Куб над плечом спящего превратился в колышущееся марево.  Биологическое время тела Никиты  замедлилось, но не остановилось. Металлический наконечник  начал продавливать поверхностный эпителий кожи – человек   не просыпался.

  Возросшая до предела скорость вращения сделала куб невидимым.  Времени в любом случае не хватало!

  Пуля, раздвинув первую ненадежную преграду, прикоснулась к лобной кости и наметила в ней точку входа.

   Человек проснулся и с силой махнул рукой по «комару», укусившему лоб, – пуля вдавила в кость свой острый мыс.

   Человеческая рука схватилась за металлический конус, предназначенный для убийства, и попыталась его сдвинуть в сторону, но легче, наверное, было бы сдвинуть поезд.  Так же металлическая скоба намертво застревает в дубе.

 Куб исчерпал свои возможности – он передал охраняемого в  последнюю инстанцию…

  Раздался хруст лобной кости –  человек вскрикнул от боли.

   И вдруг…  замерли Галактики, прекратилось общее согласованное вращение.  Время исчезло. Остановилось совсем.

  В этот  краткий, почти не существующий миг тот, КТО не имел ИМЕНИ, увидел собственные чаши весов.

   Именно этого и добивался его ВРАГ.

    На одной из чаш покоилась жизнь  человека, выдержавшего все испытания и обретшего смысл существования, а на другой – жизнь мироздания – его собственная жизнь. Предлагался выбор…

     Тот, КТО не имел ИМЕНИ, не имел и времени на размышления – он рискнул подвесить Вселенную на краткий миг неизвестности. Стронется ли потом все с мёртвой точки или рухнет в бездну хаоса?

  ОН поставил на карту всё, что имел… Нарушил все свои возможные законы: ОН был живым… и боялся потерять единственного своего собеседника,  благодаря которому ОН и сам обрел смысл и веру…

    Получивший кратковременную фору куб снова принял полномочия и выдал максимум того, что в него было заложено Мирозданием.

   Биологический возраст защищаемого человека бешено рванул вспять – единственный путь спасения – уменьшение размеров головы  спасаемого.

  Вздрогнув, закрутились галактики – время встало на привычные рельсы – пуля, не изменив траектории, пробила подушку и ушла в пол…

  ***

     Четырехлетний  Никита мчался по васильковому полю к своему отцу. А тот, раскрыв объятия, ждал, когда  сын протопает своими маленькими ножками разделяющие их десять метров.  Этот сон Никита видел много раз. И в нем он никогда не добегал до отца. А так хотелось.

     Сон закончился.

 Человек с пистолетом в руке откинул простреленную подушку в сторону и чертыхнулся.

 – Где твой мужик? Блин… дожил. Подушку в темноте за голову принял!

  С лестничной площадки в прихожую втолкнули бледную, как смерть, девушку. Она судорожно хватала воздух ртом и шла на подгибающихся ногах.

  В зале щелкнули выключателем – зажглась люстра.

 – Где твой мужик? – повторил  человек в маске.

 Он откинул одеяло и увидел  посреди двуспальной кровати спящего  четырехлетнего малыша.

 – Ты, на кой черт, здесь своего ребенка оставила?  Идиотка,   мля!

 Девушка подскочила к кровати и схватила малыша на руки. Рядом с ним, у маленькой ножки, из складок одеяла выглядывал посеревший  кубик.  Девушка   заревела и вместе с живой драгоценной ношей хлопнулась на колени.  На ее правой руке, на том самом пальце, вдруг появилось  золотое кольцо…

  Мужчина в маске, проходя мимо бестолковой матери, еще раз чертыхнулся и подал знак напарнику, чтобы тот вышел из квартиры.

    Пока они спускались вниз, из-за двери, где должна была находиться заказанная цель, неслись гулкие рыдания.

 Девушка то расцеловывала ребенка, то давилась слезами, то молила прощения у небес.

  Первый муж её бросил, потому что она не могла забеременеть. И с тех пор желание родить ребёнка стало единственным смыслом ее жизни…

  Она уже знала, что сына назовет Никитой.

   И это единственное и последнее, что смог сделать для своего упрямого СОБЕСЕДНИКА тот, КТО не имел ИМЕНИ.

Эпилог

    Когда сыну  исполнилось пять лет, Алена вышла замуж.

  «Веселым» теткам из службы бракосочетания пришлось смириться с тем, что у невесты на пальце уже поблескивало золотое обручальное кольцо. Оно ни в какую  не снималось и иногда било током особо настырных помощников. Но ничем другим вроде бы не досаждало своей хозяйке.

  А Никита рос подвижным, озорным и  непослушным. В общем, таким же, как все мальчишки, сорванцом.  С улицы    он частенько возвращался с разбитым носом,  изредка плакал из-за этого, но чаще смеялся, рассказывая о своих удалых дворовых подвигах.

    Ничем особенным среди сверстников Никита не выделялся. Если только упрямством…

  К тому времени, когда Никите исполнилось десять лет, Алена и думать забыла о том, что сын с ней не одной крови. Она души не чаяла в своем сорванце.

 Однажды, поздно вернувшись с улицы, Никита  взял маму за руку и задал  вопрос:

 –  Почему всем мальчикам нравятся одноклассницы, а мне –  взрослая девушка?

 – Где ты её видел? – насторожилась Алена.

 – Во дворе.

 – Она живет в нашем доме?

 – Нет!

 – И чем она занимается?

 – Смотрит, как я играю с друзьями.

 По спине Алены пробежали холодные мурашки. И тут же вспомнилось недалекое прошлое…

 – Следит за тобой?

 – Да.

 – Как она выглядит?

 – Похожа на тебя, мам.

 – И где она сейчас?

 – Сидела во дворе на лавочке, когда я заходил в подъезд.

  Алена опрометью выскочила на балкон. Но двор был пуст, и быстро темнело. Осенний вечер подходил к концу: красно-желтое солнце уже скрылось за многочисленными «хребтами» многоэтажек.

 Мальчишке могло показаться!  Просто  ему понравилась какая-то тетенька. Такое с детьми бывает…

   Прошло время, и Алена забыла о вопросе Никиты, потому что он больше не возвращался к этой теме.

***

   Прошли очередные, быстротечные  шесть лет.

  Никита здорово вытянулся. Стал нервным и впечатлительным. Он часто просиживал в своей комнате в полном одиночестве.  Запоем читал романы, смотрел по проектору старые кинофильмы и усердно руками и ногами пинал боксерскую грушу. У него  лихо получалось! У отца возникло  ощущение, что за плечами у парня десятилетия тренировок.

 Алена отметила, что Никита  замкнулся в себе, будто у него появилась тайна, с которой он не хотел расставаться и не хотел ни с кем ее делить.

  Как-то разглядывая свои детские фото, Никита неожиданно спросил:

 – Мам, а может быть такое, чтобы люди не старели?

 – Не может, сынок. Люди так созданы.

 – Это неправда! – Сын пристально посмотрел в глаза матери. – Я нашел среди твоих старых писем вот это! Откуда у тебя это послание?

  Алена узнала старый  пожелтевший лист. Он когда-то лежал в кармане куртки взрослого Никиты.

 –  Выбрось! Говорят, он приносит людям несчастье.

 Никита недоверчиво ухмыльнулся.

 – Зачем же ты его хранила?

 – Потому что он  принадлежал одному очень сильному и смелому мужчине, –  Глаза мамы неожиданно озорно блеснули. –  Я даже  была в него  влюблена!

 – Ты про отца говоришь?

 – Нет. Я познакомилась с этим мужчиной до встречи с твоим отцом.

  Какой-то вопрос явно вертелся на языке у Никиты. Он переминался с ноги на ногу, но  не решался.

   В таких ситуациях Алена обычно оставляла сына одного. Но сегодня она не могла уйти: чувствовала, что нечто, тревожащее Никиту, давно лишает его сна.

 – Спрашивай, сын, не молчи! Что случилось?

 – У нас во дворе появляется девушка…

 Речь, наверняка, шла об очередной влюбленности, поэтому Алена расслабилась. Но Никита, выдержав паузу, неуверенно продолжил:

 – Ей лет двадцать. Она каждый год осенью, в одни и те же дни, приходит в наш двор. Приходит и сидит. Девять  лет подряд.   Я… каждый год жду ее появления, мам, – неожиданно Никита  быстро заговорил, будто плотина, сдерживаемая стеснением, рухнула. –  Она иногда смотрит  на меня. А, когда я пытаюсь к ней подойти поближе,   уходит.

 Алена пока еще не понимала сути беспокойства сына.

 – Может быть, девушка приходит к кому-нибудь в гости?

 – Нет, мам…  Мне часто снится ее лицо. Она смотрит, будто я ей что-то должен.

 – Чего ты так переполошился? Ну, понравилась тебе девушка! Такое со всеми случается!

  Никита устало усмехнулся и скрестил руки на груди, будто отгородился от всего мира. Он, видимо, все еще что-то недоговаривал.  Алена терпеливо ждала.

 – Мам!  Мне кажется,  я сошел с ума, – глаза Никиты и впрямь сияли легким безумием. – Думаю,  нет никакой девушки! Она мне лишь видится.  Ведь не может же человек в течение десяти лет не стареть…  А я  не могу  смотреть ни на одну одноклассницу! Мне этот призрак не дает нормально жить!

  С такими симптомами обычно идут к психологу, а то и к психиатру. Парня надо было успокоить и обнадежить. Но Алена испугалась. А может быть, ревность перехлестнула все остальные чувства.

 – Не вздумай с ней заговорить! Держись от девушки подальше!

 Алене вдруг показалось, что золотое кольцо на правом пальце шевельнулось.

 – Ты знаешь, о ком я говорю? – на лице Никиты  сверкнула  улыбка безудержной радости. – Значит, она существует?

  Алена открыла рот для отрицания, но вспомнила, как уже однажды обманула Никиту и молила у бога прощения. И клялась, что больше ему не солжет.  Она  даже помнила имя той девушки.

 – Да… Ее зовут Магда.

 Никита поднял руки над головой и сделал резкий выдох:

 – Я знал, что не сумасшедший.

 Алена всегда боялась, что когда-нибудь такой день наступит.

 – Если она не стареет, тебе нельзя с ней разговаривать, сын! Никогда!

  Она еще попыталась объяснить почему, но из горла звуки не шли, будто кто-то выключил звук.

  В правой руке неожиданно начала пульсировать усиливающаяся  боль:  золотое кольцо  посерело и всё туже стягивало палец, словно уменьшалось в размерах.

   По брошенному затравленному взгляду  матери Никита  понял, кто виновник страданий.  Он протянул руку  и двумя пальцами осторожно  стянул посеревшую семейную  драгоценность.

 – Что это с ним? Как будто заржавело!

 Алена ахнула и в испуге закрыла глаза: никто из взрослых не мог сделать того, что только что легко получилось у Никиты.

 – Ты чего, мам? – ее настойчиво трясли за рукав халата. – Не бойся! Я положил его в сервант. Наверное, вместо золота сплав какой-нибудь дешевый подсунули.

  И Алена вдруг поняла, почувствовала душой, что  рассчиталась за  старый грех.  Она прощена…  А Никита повзрослел.

***

     Прошел ещё год,  в течение которого Никита иногда настойчиво пытался заговорить с матерью о загадочной незнакомке, но Алена предпочитала отнекиваться от обсуждения неприятной ей темы, тем более что ничего  толком  о Магде не знала.

    Наступил конец очередного сентября. Никита  каждый вечер допоздна проводил во дворе.  Алена знала, кого он ждет.

    Но к концу подошел ненастный октябрь…

    Незнакомка  не появилась и в ноябре. Никита почти  забросил учебу в университете.

   И начали тянуться, как жевательная резина, три жутких для Алены месяца.  Сын мучился настоящей взрослой депрессией.   Мать не спала по ночам, глядя на исхудавшего Никиту. Отец пытался вытащить его в лес на прогулки, на спортивную площадку, давал  свою машину, но ничего не помогало.

    Зимнюю  сессию Никита с трудом, но сдал.   И чуть не завалил летнюю. Помогли деньги и связи отца.

***

 Наступила очередная  осень.

   Вплоть до конца октября Никита каждый день до ночи сидел во дворе.  Утром первого ноября  он не встал с постели: под сорок  поднялась температура.

  Врачи,  приехавшие по вызову, быстро поставили диагноз – одностороннее  воспаление легких от длительного переохлаждения и затяжного стресса.  И сына на месяц положили в больницу.

  Серое кольцо, снятое с руки Алены, пропало из  серванта.

 ***

    Выпал первый снег.  В этот день Алена позднее, чем обычно, возвращалась домой. Тусклые уличные фонари слабо освещали детскую площадку, а над подъездом, как всегда, не горел свет.

   На желтой лавочке возле песочницы, съежившись,  сидела молодая девушка.  Алена вздрогнула и остановилась.  Эту девятнадцатилетнюю фигуристую фифу – ровесницу собственного сына –  она уже когда-то  встречала.

  Черные волнистые волосы, уверенный взгляд, высокие каблуки и… нервные руки. Девушка не знала, куда их деть, потому что явно кого-то ждала…

  Ее красота резала ножом по сердцу. Сорокадвухлетняя Алена узнала свою соперницу, хотя и видела её всего один раз…

   Хотелось пройти мимо, сделав вид, что девушка не знакома, но за спиною очень тихо прозвучало:

 – Ты обманом отобрала его  у меня. Пришло время возвратить долг!

     От  предчувствия неминуемой  беды сердце вдруг забилось в груди, а в горле пересохло – Алена тяжело опустилась на скамейку рядом с  нервной девушкой.

 – Где он? Я жду третий день.

 – Раньше надо было приходить, – не скрывая злости в голосе, ответила Алена.

   Она не могла глядеть самоуверенной собеседнице в глаза, поэтому рассматривала ее черную норковую шубку и не по погоде распущенные по плечам длинные черные волосы.

 – Что с ним случилось? – в голосе незнакомки зазвучал неподдельный страх. – Я не могла прийти раньше… Говори! Не молчи!

   – Почему в прошлом году не пришла? – Алёне доставляло удовольствие предъявлять претензии самоуверенной красавице, будто та была в чем-то виновата.

  Вскочив с лавки, девушка начала  расхаживать взад и вперед – в её руке оказалась сигарета. Щелкнула пламенем зажигалка, но тут же  потухла.

 – Я почти душу продала, чтобы дождаться его такой, какой ты меня видишь! –  В  голосе Магды злость перемешалась с  гневом. – Думаешь, мне дешево достается молодость? И не тебе меня упрекать!  Я пришла не для того, чтобы выслушивать претензии!

 Внутри Алены волной поднималось раздражение: она четырнадцать с лишним лет отдала сыну, и тут какая-то…

 – А для чего тогда пришла?

 – Чтобы быть с ним!  Теперь он уже может сам принимать решения.

 – Уверена, что он уйдет из семьи ради такой, как ты? –  едко  усмехнулась  Алена.  Ей хотелось  видеть, как нервничает  соперница.

 –  Я целый год была уверена, что он меня бросил! Ты не представляешь, что я пережила... На этой планете, кроме него, у меня никого нет!  Чтобы тебя  найти, мне пришлось вернуться к тем, кто заказывал его смерть, – Магда зловеще прищурилась. Ее темные глаза поймали настороженный взгляд Алены и уже не отпускали. –  Оказывается, ты тоже хотела его смерти… Иуда! Хочешь, чтобы Никита узнал правду?..  Не советую! Ты и жива ведь только потому, что он любит тебя как мать.  Иначе бы я…  Я не хочу быть его матерью!

   Алена тоже приподнялась с лавки. И теперь соперницы стояли друг напротив друга.

 – Он все равно будет меня  любить. Пусть даже как мать!

 Пожав  плечами, Магда  снова щелкнула зажигалкой, но сигареты не достала.  Ее холодный взгляд блеснул металлом.

 – Пусть любит…  Меня он любил по-другому. И я ждала этого дня почти пятнадцать лет. Не становись у меня на пути! Сделай шаг в сторону! И о тебе он тоже  не забудет. Обещаю…

  Алена с трудом выдержала ледяной взгляд соперницы.

 – Я тебя не боюсь!

 – А зря! Ты всего лишь взрослая домашняя девочка…

 – А ты кто? Встречи с тобою приносили ему только несчастья!

  Магда в ответ тяжело вздохнула.

 – Ради него я … лучше тебе не знать. Но разговор  затеяла не для этого!  Те, кто хотели его убить, уже давно знают, что твой сын – бывший носитель куба.  Без куба он для них не представляет опасности.  Поэтому Никиту оставили в покое!  Но куб все эти годы искали.  Ты не знаешь, где он?

 – Зачем тебе?

 – Если узнают, что он у Никиты, снова попытаются его убить.

 – Я не знаю, где куб…

  – А где Никита, ты знаешь? – голос девушки вдруг дрогнул, а  глаза  блеснули неожиданной крупной слезой.

 Алена смотрела молоденькой красавице в глаза и не могла решиться: делить Никиту она не хотела ни с кем. Ни за что!!!

 – Скажи, я прошу тебя!

  Неожиданная мольба заставила сердце Алены дрогнуть. И, даже не отдав себе отчета в том, что делает, ответила:

 – В первой городской больнице.  Ждал тебя слишком долго на холоде! Вот и воспаление легких! Верни его к жизни,  разлучница…

  Частый стук каблучков заставил Алену очнуться –  Магда торопливо уходила, призраком растворялась  в темноте переулка.  И уже откуда-то  издалека донеслось:

 –  В молодости ты ему очень нравилась! Он рискнул жизнью, чтобы только попросить у тебя прощения…  Но меня он ЛЮБИЛ!

***

   Ночью в отделение пульмонологии, как и в саму больницу, не пускали, но Магда не хотела ждать до утра. Она  умела обходить любые преграды,  где нужно – лестью, где – деньгами, где – неотразимой улыбкой…  Сейчас же пришлось использовать все средства.

  Поэтому на ней уже через двадцать минут после появления возле дежурного помещения красовался белоснежный халат медсестры, отданный в долг  интерном, оставленным на ночное дежурство. Рыжий обаятельный паренек, метящий в доктора,  сам взялся провести изящную девушку до палаты с больным.

 – Он на антибиотиках. Плюс постельный режим. Прошу сильно  не беспокоить: совсем недавно сбили температуру! Соседа только что выписали. Вам повезло!

  Паренек понимающе подмигнул.

  Но Магда не слушала наставления интерна, она цокала каблуками по старому, затертому линолеуму в сторону седьмой палаты.

 – У вас десять минут! – послышалось вслед. – Иначе у меня будут проблемы!

 Перед  белой дверью с номером «7» Магда замерла. Часы показывали половину первого ночи. В больнице – мертвая тишина. Все спят.

  Магда скрипнула дверью и вошла в слабо освещенное лунным светом помещение на три кровати. Белые стены, белые простыни, белые занавески. Магда никогда не любила белый цвет.  И сейчас ничего не изменилось в ее вкусах и пристрастиях…

   Парень спал к ней спиною.  Он  здорово походил на того Никиту, которого она когда-то знала. Почти та же стать, те же волосы,  то же лицо.  К метаморфозам, происходившим с  внешностью, в итоге привыкаешь…

   У  Магды ёкнуло сердце и внезапно задрожали руки. Доктора сказали бы, что это обычный тремор… но ничем обычным здесь и не пахло!

 Магда села на соседнюю кровать, скрипнув пружинами, –  Никита вздрогнул и повернулся.

    Взгляды  встретились.  В лунном полумраке в полной тишине Магде казалось,  что ее сердце стучит так громко, что  люди из соседних палат обязательно проснутся.

   Веки Никиты медленно опустились – он снова спал. Блаженная улыбка скользила по  губам, шепчущим её имя. Магда встала с кровати, сделала шаг вперед и села рядом.

  Пружины скрипнули – тела коснулись друг друга. Наклонившись, девушка   прикоснулась губами к его теплой от сна щеке. Никита вздрогнул и окончательно проснулся.

    – Почему ты бросила меня? – он ничуть не удивился появлению Магды.

   В его голосе слышалась требовательность. Так привыкший к  привилегии человек, однажды лишившись ее,  все равно продолжает   рассчитывать на свой особый статус. Он чувствует себя обиженным.

 – Я не бросала тебя, – Магда провела рукою по плечу Никиты  и прикоснулась к его волосам. – Это ты меня бросил!

  Девушка рассчитывала совсем на другую реакцию, ждала других слов…

 – Я не мог тебя бросить! – парень высвободился от  поглаживаний и принял вертикальное положение. Теперь они сидели бок о бок, не поворачивая  друг к другу лиц. – Мне только исполнилось девятнадцать.

 Да! В его голосе слышалась настоящая обида. Он был разочарован, зол и не хотел верить уверениям, которых еще ни разу до этого не слышал.

 – Твоя жизнь гораздо длиннее, чем ты думаешь, – Магда прислонилась к Никите и взяла его руку в свою. – Если бы ты знал, сколько я ждала этого дня! Ночи…  Мне раньше думалось, что это ТЫ будешь просить у меня прощения. А видишь, как все вышло…

 – За что я должен просить у тебя прощения? – Никита вырвал руку. Его голос подрагивал от волнения. – За то, что ждал тебя два года? Куда ты пропала? Хотела доставить мне боль? Ты её доставила!  Зачем сейчас пришла? Я начал привыкать к мысли, что тебя не существует.

   Он вел себя как ребенок, избалованный женским вниманием.  Даже не понимал того, что рядом с ним сидит девушка, которой пришлось нарушить все правила приличия, чтобы проникнуть в палату.

  Он ревновал, не имея на то никаких оснований. Магда глубоко и облегченно вздохнула. Никита её любил. И даже не пытался этого скрыть. Но… это был не тот Никита.

  Совсем ещё мальчишка… А она любила другого человека. Или мечту о нём.

  Им не о чем было разговаривать, нечего делить, нечего вспоминать. И только сейчас Магда поняла, что совершила ошибку…  Ценою в четырнадцать лет.

  Все, что она хотела сказать Никите, не имело никакого отношения к этому молодому, похожему на него парню.

  Внезапно в горле  Магды встал ком, слеза сама скатилась по щеке –  она отвернулась от Никиты и, упав на кровать, зарылась лицом в подушку.

  Сегодня Магда потеряла Никиту второй раз. И, как ей казалось, последний. Такое жуткое разочарование она уже испытывала…  дважды. И все они были связаны с Никитой.

  Рядом сидел чужой, пусть и любящий её человек.

 – Я чего-то не знаю? Чего-то не помню? – юный голос, полный сочувствия,  звучал над самым ухом. – Может быть, мои сны не совсем сны? Магда, мне самому иногда кажется, что я гораздо старше, чем выгляжу, и знаю то, что не дано знать другим. И испытываю чувства, которых не испытывают мои ровесники. Объясни почему?

 Магда поднялась с кровати, вытерла белоснежным рукавом халата слезы.

 – Ты еще ребенок! Я любила совсем другого человека. Тот Никита не стал бы задавать  вопросов. В его руках я забыла бы обо всем… И всё бы ему простила!

   Высокие каблуки снова зацокали по линолеуму. Никита молча смотрел вслед торопливо уходящей девушке.

  Дверь хлопнула – Никита вскочил.

 – Стой!

  Он добежал до коридора.

 – Ты падала ВМЕСТЕ со мною с нашей телевышки?

  Вопрос задали твердым, привычным ей голосом – Магда споткнулась и чуть не упала. С трудом сохранив равновесие, оглянулась на  плечистый силуэт, вырисовывавшийся на фоне дежурного освещения.

 – Падала! Конечно, падала!

 – Спасала мне жизнь на чужой планете?

 – Спасала!

 Магда  смахнула слезы и сжала зубы, чтобы снова не зарыдать.

 – Так, КАКОГО ЧЁРТА, уходишь? Кто, кроме тебя, может поверить в подобную ерунду, хранящуюся в моей голове?! Это же бред сумасшедшего!!! Я боялся даже заикаться о нем! И никому никогда не рассказывал!

  Магда сама не понимала, что делает: она бежала назад. Мчалась изо всех сил.