Текст книги "Сказочка дедушки Абдулы"

Автор книги: Павел Блинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

В храме горели сотни, а быть может и тысячи свечей. Священники знали, насколько сейчас нужна людям поддержка и твердая рука веры и церкви. Ведь церковь создана не просто для того чтобы собирать в красивых зданиях толпы людей и читать им одну и ту же книгу снова и снова. На протяжении веков она принимала в свои ряды тысячи грешников и делала из них служителей веры. В самые трудные моменты человек идет или в бутылку или в церковь. Ему кажется, что здесь ему дадут ответы на все вопросы, и скажут, как, и самое главное, зачем жить дальше. И на протяжении веков церковь давала таким людям ответы. Она направляла, наставляла, объясняла, иногда даже проклинала и отлучала, но всегда давала убежище. Убежище и для тела и для души. И в то время как по земле ходил антихрист, и все подсознательно знали об этом, но не могли выразить словами, церковь стала причалом, к которому можно пришвартоваться.

И потому мальчики пели, свечи горели, и каждый подсвечник был начищен до зеркального состояния, а полы вымыты с шампунем. Люди должны видеть, что церковь не встает на колени перед трудностями. Церковь в первую очередь должна быть примером того что нельзя согнуть, нельзя подчинить и победить веру можно только убив верующего. И именно этого хотел человек, который сейчас переходил улицу в нескольких кварталах отсюда.

Мальчики прекратили пение, и епископ Колтран вышел, чтобы прочитать проповедь. Это тоже было очень важно, и епископ прекрасно понимал, что от его проповеди зависит не меньше чем спасение этих людей. Ему нужно было найти такие слова, которые успокоили бы воспаленные головы этих грешников, и позволили бы им идти дальше по тернистому пути жизни. Он подошел к алтарю и, устремив на прихожан полный любви к ближнему взгляд, начал:

– Я приветствую вас братья и сестры. Я приветствую вас в лоне нашей прекрасной церкви в это праздничный день. Я понимаю, что для многих этот день омрачен страшными преступлениями, которые пока что остаются безнаказанными. И я чувствую страх перед тем зверем, которого многие считают самим Сэтом. Но поверьте мне это не Сэт. Это просто заблудшая душа, которая ищет выход своей злобе и которому удивительно везет и он пока остается не пойманным. Быть может как раз сам Сэт заботится о том, чтобы он оставался на свободе, и творил злодеяния во имя его. Но не стоит страшиться – Господь с нами, и он поможет нам остаться сильными…

– Бог покинул этот зал. – раздался голос с улицы.

И вместе с голосом большая дверь ведущая в храм слетела с петель и полетела в сторону священника. Тот лишь чудом успел увернуться в последний момент. Дверь пролетела рядом врезавшись в большое распятье и разбив его в щепки. А в зияющий проем вошел Эван. Он был одет в классический черный костюм, и в правой руке держал вторую, толстую металлическую дверь, украшенную позолотой. Дверь была раза в три больше его самого, и он в картинном жесте помахал ей над головой, а потом бросил. Второй снаряд все же попал в цель – епископа разрезало пополам. По залу прокатились крики ужаса. Все узнали этого человека. Вот уже два дня изображение этого лица не сходило с экранов телевизоров. А то как он расправился с епископом вызвало у многих шок. Но в зале были не только простые прихожане, но и полиция. У каждого полицейского был прямо приказ – при встрече с этим типом, стрелять на поражение. И они открыли огонь.

А Эван продолжал играть на публику. Он поднял руки и, улыбаясь, пошел в сторону стрелявших. Пули отскакивали от него и уносили жизнь. Но только не жизнь Эвана, а жизни многих прихожан. Пули рикошетили от стальных мышц, и попадали в толпу которая отшатнулась от антихриста как от чумного. И вдруг Эван сделал быстрый рывок вперед, и оторвал голову одному из полицейских, а потом запустил ее как ядро и пробил грудь другому. Вскоре все полицейские были мертвы, и у прихожан наконец появилось представление о том, каким образом Эван убил тысячу с лишним человек. Кто-то уже бросился к выходу, но далеко не все. Большинство замерли как кролик перед удавом, словно загипнотизированные. Эван подошел к алтарю, и ударом кулака разломал его на две части. А потом он повернулся к толпе, и в гробовой тишине сказал:

– Слушайте меня люди. Я пришел, чтобы убить вас.

После этих слов толпу все же прорвало. Все вскочили со своих мест и с криками побежали к выходу. А Эван подошел к стене храма, и толкнул ее. Храм вздрогнул. Люди бежали к тому месту, где еще недавно были прекрасные большие двери и давили друг друга, пытаясь выбраться из Божьего Храма. Их обуял животный страх, и как будто за ними гналась сама смерть они несли ее другим, стараясь спастись от ужасного Потрошителя.

Но за ними никто не гнался. Эван все еще толкал стену, но та не поддавалась потому что чудовищное усилие прикладываемое Эваном уходило в пол. Ноги проломили поверхность храма, и Эван почти по колено ушел под камень. Но вот они уперлись во что-то более твердое и усилие Эвана наконец пошло куда надо. По стене пробежала сеть трещин – огромный кусок храмовой стены с треском отломался и упал на улицу. Этого оказалось достаточно. Слишком сложная и громоздкая конструкция была у храма, чтобы он продолжал стоять без такого большого куска стены, и сеть трещин побежала по остальным стенам и потолку. И все же храм, возможно, простоял бы еще некоторое время, но Эван поднял кусок стены выпавший на улицу, и бросил его в потолок. Он и сам не предполагал, что уже настолько возрос в силе, потому что кусок, весивший десятки тонн, полетел в потолок как будто его запустили из катапульты. И врезавшись в крышу он разлетелся на тысячи осколков пролившись на кричащих прихожан смертельным дождем. А следом за ним обрушился потолок, погребая под собой немногих оставшихся в храме, и Эвана гордо стоявшего по центру со скрещенными на груди руками. Спустя мгновенье упали стены. Храм сложился как карточный домик и люди успевшие выбраться из него с ужасом, но в то же время и с интересом смотрели на это крушение. Когда здание сложилось, в воздух поднялось настоящее облако пыли. Кто-то уже вызвал полицию и службу спасения – вдалеке слышалось завывание сирен.

Люди вставали с земли, и несмотря на то, что лишь чудом избежали смерти, смотрели на руины храма с улыбками на лицах. Многие видели, что под обломками погибли не только прихожане, но и человека вселявшего ужас в целую нацию тоже погребло под развалинами дома Господа. Но спустя минуту, улыбки сползли с их лиц, потому что из бесформенной груды камней вверх вылетел огромный кусок. А за ним еще один. Второй кусок приземлился в нескольких сотнях метров и придавил какого-то человека. И вот раздался самый настоящий взрыв, и сотни камней полетели в разные стороны. Над обломками еще стояло пылевое облако, но даже в нем можно было разглядеть человека в черном рваном костюме, но без единой царапины на мускулистом теле, который выбирался, раскидывая вокруг куски камня, весившие в несколько раз больше чем он сам. И наконец, выбравшись, Эван слегка присел, и прыгнул на добрую сотню метров вверх. Все обворожено смотрели на то как он сначала превращается в пятнышко на небе, а потом, становясь все больше приземляется, проламывая своими ногами асфальт, и входит в землю по пояс. Но мощное движение ладоней, и враг человеческий выбирается из земли. Он неторопливо подходит к замершей в ужасе женщине и сворачивает ей шею. Это стало сигналом толпе. Сигналом к панике.

Все бросились в рассыпную спасаясь от, как каждому казалось, гонящегося за ними Эвана. Но Эван и не думал ни кого догонять. Он посмотрел на труп незнакомой женщины и только усмехнулся каким-то своим мыслям. А потом пошел в сторону маленькой лавочки, и присев на нее стал ждать. Те, кого он ждал прибыли очень скоро.

Первыми на место крушения храма приехали как ни странно пожарники. Странно потому что как раз огня нигде не было, но первая пожарная машина прибыла, разрывая тишину сиреной, и из нее выбежало несколько людей в красных комбинезонах.

– Господи, что здесь произошло? – спросил один из пожарных, вроде и у самого себя, но все же получил ответ.

– Этот храм разрушили. – прозвучал голос у него из-за спины. Пожарные повернулись и увидели мускулистого мужчину в рваном костюме спокойно курящего на лавочке.

– Но, как? Кто? Кто его разрушил?

– Я. – сказал Эван и бросился на пожарных.

Убить их ему не составило никакого труда. Слишком быстрый, чтобы уследить взглядом, слишком сильный, чтобы сопротивляться, слишком бессмертный, чтобы убить – таков был антихрист. Спустя минуту, на земле прибавилось мертвых тел.

Эван стер кровь с рук о собственный изорванный пиджак, и повернувшись, приготовился встречать очередных гостей. Следующими приехала полиция. Сразу три машины остановились и из них выскочили бравые ребята в форме.

– Стоять и не двигаться! – прокричали Эвану.

– А то что? – сказал антихрист и пошел к пожарной машине.

Он наконец-то услышал звук, которого ожидал с тех самых пор как разрушил храм – звук летящего в поднебесье вертолета. К месту его явления миру прибыла пресса. Теперь Эвану надо показать кто он такой. Он не сомневался, что сейчас по всем каналам идут экстренные выпуски новостей, и миллионы людей прилипли к заветной стеклянной титьке, чтобы в кои-то веки получить из нее, не ободряющую информацию. Чтобы понять, что в этом фильме не будет хэппи-энда.

По Эвану открыли огонь, и, разумеется, никто не смог пробить нерушимую кожу антихриста. А он, подойдя к машине пожарников, поднял ее над головой и бросил в полицейских. Пожарная машина упала на полицейскую, и похоронила заодно двоих служителей закона. Раздался взрыв, и Эван пошел к остальным. А у тех уже кончились патроны, и они, вынув свои резиновые дубинки, побежали к Эвану, надеясь одолеть его в простой и привычной драке. И конечно же все умерли. Эван убивал с первого удара или просто разрывал на куски. А последнего живого, он схватил за ногу, и, посмотрев вверх, где над ним завис вертолет с репортерами, швырнул полисмена в небо. Тот жутко вопя, пролетел аккурат рядышком с вертолетом, позволив репортерам снять отличные кадры. Эван опять повернулся на звуки сирен, но теперь уже не стал дожидаться когда полицейские вылезут из своих машин. Вместо этого он снова поднял горящую пожарную машину, и бросил ее в подъезжающие машины. Опять раздались взрывы, и крики боли. Из горящих машин вылезали полуживые люди, и стеная от ужаса бежали прочь.

Вскоре подъехали машины скорой помощи, и в них полетели полицейские авто. Эван не баловал прибывавших разнообразием сюжета, он просто брал какие-нибудь крупные предметы и швырял в подъезжающие машины. А потом подходил и добивал живых голыми руками. Полицейские все подъезжали, и умирали. Эван не испытывал усталости, напротив, с каждой унесенной жизнью он чувствовал что его силы растут. Самую капельку, но растут. Так продолжалось почти час. Территория вокруг разрушенного храма уже давно превратилась в руины. Сотни машин были раскурочены, и горели, испуская вокруг удушающий дым. Вскоре люди уже просто не могли подойти к Эвану, но тот сделал им одолжение и пошел навстречу. Он шагал меж руин и огня, совершенно голый, от костюма уже давно ничего не осталось. Он шел по тысячам трупам, изуродованных искалеченных людей. Его врагов. Ему уже надоела эта бойня, и более того – ему надоел висящий в воздухе вертолет. И поэтому вскоре из задымленного района в него полетела какая-то искореженная машина. Бросок был точен – вертолет взорвался в воздухе, и упал на остатки машин, зданий и людей.

Эван шел по городу, вгоняя его в трепет и панику. Он убивал и убивал, двигаясь в сторону одной известной телекомпании. Все попадавшиеся на его пути умирали, но вскоре таких стало немного. В город уже входили войска, но Эван пока этого не знал. Он шел и крушил здания, переворачивал машины и убивал. Скучная и рутинная работы антихриста. Спустя еще полчаса он увидел, что дорогу ему преградили несколько танков. А потом они дали залп. Четыре снаряда взорвались вокруг, а один был пущен настолько метко, что попал Эвану в грудь. Эвана отнесло на добрые пятьдесят метров, но он как ни в чем не бывало, поднялся, и уже через пару секунд прибежал к ближайшему танку. И естественно этот танк полетел в другой танк, а третий танк полетел в четвертый. И так пока все не превратились в куски бесформенного железа, а топливо из пробитых баков не загорелось, сжигая не успевших спастись солдат доблестной армии США. Но за танками на больших и неуклюжих Хаммерах подъехали сотни солдат. И опять по новой – выстрелы из автоматов, и гранатометов ничего не давали. Гранаты помогали только попадая в самого Эвана, откидывая его от солдат, и то лишь на мгновение. А потом Эван вставал, и шел убивать. Опять оторванные головы, пробитые груди, крики боли взрывы брошенных машин, и смерь, смерть, смерть. Военные задержали Эвана только на двадцать с небольшим минут. А потом он пошел дальше.

Но я слишком увлекся описанием похода Эвана по городу, Давид. И поэтому предлагаю на пару минут оставить его, чтобы подняться на околоземную орбиту, и посмотреть на Америку сверху вниз. Но не бескрайние поля Аризоны и не великие горы Аляски привлекают мой взгляд. Я хотел бы посмотреть на людей. На простых обывателей, которые в тихое, и немного тревожное рождественское утро решили присесть на диван перед телевизором, чтобы посмотреть несколько праздничных программ. Кто-то из них ждет рождественский выпуск любимого сериала, кто-то праздничное ток-шоу с приглашенными звездами Голливуда. И все для того, чтобы убедиться что они живут не в самое плохое время, и не в самой плохой стране. Чтобы им вновь сказали очередную банальность, типа: "Все идет хорошо, и Санта уже вылетел с северного полюса с мешком подарков". Они еще вчера закончили покупать продукты для праздничного ужина, а подарки скоро лягут в разноцветные носки, висящие над камином. И этот день будет наполнен праздничным настроением, которое должно быть усилено из телевизора, и запасшись им они пойдут на кухню, и быть может все вместе станут готовить ужин. А потом вечером когда дети лягут в кровати пытаясь уснуть, но вместо этого станут ерзать на простынях от нетерпения и ожидания когда в трубу влезет толстый старик в красных одеждах и рассует подарки по носкам, взрослые пойдут наверх с бутылкой вина, и займутся праздничным сексом. И все будет хорошо потому что так было всегда. И они не знают что в этом году Санта продал свою игрушечную фабрику и купил угольную шахту.

Но вдруг, праздничное шоу прекращается и по всем каналам, разными словами, но передающими одну суть нации объявляют:

– Мы прерываем шоу для шокирующего репортажа. Сегодня в Нью-Йорке творятся страшные вещи. Разрушен один из старейших католических соборов…

И чело миллионов американцев слегка покрывается морщинами. Пока они чувствуют только легкое беспокойство. "Ну что же, разрушили храм. Наверное, опять теракт" – говорят они себе. Но еще не все потеряно, ведь сегодня рождество, а значит еще можно все исправить. Ну или по крайней мере выпить вечером один раз не чокаясь и в полной тишине, а потом продолжить праздновать. Ведь по всему миру только от автомобильных катастроф каждую секунду умирает человек и по этому поводу никто траур не устраивает. А голос с экрана продолжает рассказывать и вот наконец:

– У нас появилась возможность увидеть прямое включение с места происшествия. Гарри.

– Спасибо Дженн. Да, не очень счастливо началось рождество в этом году. Мы как раз подлетаем к месту крушения храма. Пока непонятно из-за чего он упал, но уже видно, что разрушения необратимые. Но вот подъезжает первая пожарная машина…

Картинка пока не четкая, и детали непонятны, но почему-то лоб у миллионов телезрителей прорезает очередная морщинка, а по спине бежит первая пока еще как будто робкая капелька пота. За это утро у многих такие капли превратятся в самые настоящие струи. Первый шок возникает через несколько минут, когда почти голый мужчина с черными волосами поднимает пожарную машину и бросает ее в полицейских. И этот шок все крепчает и крепчает с каждой минутой. С каждой последующей смертью он забирает с собой рождественское настроение, и отгоняет чувство безопасности. В загадочного мужчину стреляют, пытаются избить, но ничего не может ему повредить. А когда перед объективом телекамеры пролетает запущенный Эваном вопящий от ужаса полицейский, многие начинают думать что это какая-то шутка. Ведь так не бывает. Это, наверное, что-то вроде "войны миров" Уэллса. Ну не может человек кидаться машинами как жонглер в цирке кеглями. Ну не может он поднять целый танк. Но есть и такие кто видя эти зверства испытывает какое-то странное возбуждение. Да что далеко ходить, возьмем хотя бы одного советского эмигранта, который сейчас смотрит телевизор в Чикаго. Зовут его Миша, и он не так давно утопил собственную жену, но смог скрыть это от правосудия. Увидев как Эван бросает первый танк, он только подскакивает в грязном старом кресле и воскликнув: "А что же вы хотите – сорок тонн" – ржет над только ему понятной шуткой.

И подобных ему немало по всей территории Америки. Такие уже давно слышали беззвучный зов нового антихриста. И такие заходятся в диком зверином смехе переходящем в хриплый кашель. Эти звери, только прикидывающиеся людьми, чтобы общество не избавилось от них, посадив в клетку, ликуют. Они в первый раз увидели вожака – их повелителя. Ликуют: маньяки, убийцы, насильники, воры, педофилы, и прочее, и прочее…. Ликует и Эмет, который голый сидит в гостиничном номере и онанирует при виде того как его хозяин убивает своих врагов.

Но большинство людей наблюдающие за происходящим в Нью-Йорке не ликуют. Они все впали в какой-то непонятный им самим ступор. Они видят и не верят собственным глазам. Они слышат и не верят собственным ушам. Им очень хочется, чтобы какой-нибудь высокопоставленный чиновник выступил и сказал что вскоре страшный человек, бушующий в Нью-Йорке, будет убит. Или сейчас на экране покажется кто-то типа Джима Керри и скажет всем, что это всего лишь шутка, и страшный Гринч крадущий у них рождество простой актер. Но проходит час, и ничего подобного не происходит. Эван убивает, и под конец сбивает вертолет. Опять картинка из студии, где сбитая с толку ведущая в первый раз в жизни не может ничего сказать. Она сама в шоке. На ее вспотевшем лице с подтеками косметики написан страх.

Вскоре она собирается с мыслями начинает нести какую-то чушь. Ее никто не слушает. Потом в разных студиях собираются разные специалисты, и выдвигают разные версии. Но никто не может сказать правду, никто не может сказать то, что думает. Пророчества Макура сбываются. Начинается конец света.

И первый кто сказал об этом миру был вовсе не священник, или репортер. Первым это сказал сам страшный человек из пророчества. Эван вломился в пустую студию и подошел к пустому месту ведущего. Никто не удосужился выключить камеры, так что прямой эфир до сих пор идет. Но в здании больше никого нет. Репортеры и работники одного из центральных каналов первыми поняли куда идет антихрист. Но ни у кого не хватило мужества, чтобы остаться в студии и взять у него интервью. И только один из директоров канала, который в прошлом месяце до смерти избил в подворотне пьяного бомжа, сообразил, что Эван все равно дойдет. Так зачем же выключать камеры? Пусть первое обращение антихриста прозвучит по его каналу!

Эван подходит к креслу ведущего и садится в него. Он по-прежнему голый, но чистый и волосы его мокрые – по пути сюда он на минутку заглянул в туалет и, вырвав водопроводную трубу, направил на себя ледяную струю воды. Сейчас вся страна, а может быть даже весь мир видит что Эван страшно возбужден. Все-таки в первый раз на ТВ! И теперь тысячи сексуальных маньяков наблюдают в первую очередь не за ухмыляющимся лицом антихриста, а за его слегка покачивающимся эрегированным членом. Эван смотрит куда-то вбок – там стоит работающий телевизор, где показывают то, что идет в прямом эфире. И вот он поворачивается к камере, и…

– Здравствуйте люди. – говорит Эван миру. – Меня зовут Эван, и я антихрист.

Эван закрывает глаза. Он чувствует произнесенный миллионами ртов: "Ох!". Сейчас весь мир начинает биться в истерике и страхе. Но есть там и другие крики. Это крики радости тысяч сэтанистов, убийц и маньяков, которые наконец дождались.

– Я пришел чтобы убить вас люди. – продолжает Эван. – И не важно какой вы расы и веры – вы все умрете. Большие и малые, бедные и богатые, праведные и неправедные. Я пришел, чтобы убить всех. Но вот как раз к последним я хочу обратиться отдельно. Слушайте меня дети мои, к вам обращается ваш властелин. Вы знаете, кому сейчас идет мое послание. Вы несколько последних месяцев слышали мой зов, и зло росло в вас. Вы дети тьмы, теперь я говорю вам – придите ко мне. Придите, чтобы повеселиться напоследок. Все равно умрут все, так не лучше ли умереть, убивая, насилуя, грабя… Короче, всем кто хочет повеселиться я предлагаю вступить в мои ряды. И поверьте мне, вы не пожалеете. Сегодня здесь в Нью-Йорке я буду ждать вас в городской ратуше. Я очень скоро займу ее, и двинусь на Вашингтон. И он падет от моей руки. Присоединяйтесь, если хотите весело провести время с антихристом, и прожить чуть дольше, чем все остальные. Присоединяйтесь дети мои, я жду.

Эван встает и идет к камере, а потом поднимает ее и, наставив объектив на лицо, показывает себя крупным планом.

– Присоединяйтесь или умрите. – говорит Эван и картинка с экрана пропадает. Антихрист раздавил камеру как пивную банку.

Ну что же Давид, окинем мир еще одним взглядом, прежде чем посмотреть, что делает наш злодей. Поверь мне, это не займет много времени и много слов. Какие чувства испытывал сейчас каждый американец и тысячи других людей по всему миру? Страх. Паника. Ужас. Сумасшествие. Радость. Безумие. Ликование. Безразличие. Чувств было столько же, сколько и самих людей. И только трое видя на экране Эвана, и его послание сидели в крайнем удивлении. И все трое были из России. Одна сидевшая над давно заброшенными конспектами страшно возбудилась, видя голое тело, являвшееся ей во снах каждую ночь. Другой с холодным взглядом голубых глаз встал и пошел к телефону, чтобы позвонить в аэропорт. И третий сидел и не верил своим глазам, понимая, что послание, полученное им в наполненном светом пространстве оказалось правдой.

Но вернемся к Эвану. Он продолжил свое страшное шествие по одному из самых прекрасных мегаполисов мира. Вот только в наступающих сумерках город больше не выглядел как огромный муравейник. Над ним летали самолеты и сбрасывали бомбы. По нему ездили танки и, не прекращаясь, стреляли автоматы. И все был бесполезно. Антихрист пусть медленно, но подходил к ратуше. Это величественное здание уже давно опустело, и когда Эван сбив очередной самолет, запустив в него машиной, вошел внутрь, его шаги отдавались гулким эхом в пустых залах. Он пошел наверх, и уже скоро сел в кресло мэра города Нью-Йорк. Он все же оделся, заглянув в какой-то магазин по пути, и стал ждать. Ждать оставалось недолго. Спустя несколько часов в здание ратуши вошел первый человек. Он испуганно озирался по сторонам, но все равно шел на зов. В руках у него было охотничье ружье, которое уже унесло сегодня несколько жизней. Это был первый солдат армии антихриста. Он воровато смотрел по сторонам, как будто принюхиваясь и прислушиваясь к чему-то. И то ли звук, то ли запах вел его наверх. Он все так же медленно и осторожно шел наверх к своему хозяину. Он был возбужден, напуган, и в то же время дико возжелал встречи с Эваном.

И вот, наконец, он подошел к приоткрытой двери, и его похожее на крысиную морду лицо просунулось в просвет. На него смотрел Эван. Глаза антихриста ничего не выражали, и смотрели на первого солдата с полным безразличием.

– Я пришел хозяин. – подобострастно начал человек с ружьем.

– Хорошо. – ответил Эван. – Теперь ты станешь моим генералом, ибо первым пришел на мой зов. Садись и жди остальных.

– Но хозяин, у меня к тебе столько вопросов…

– Я сказал жди!

– Слушаюсь хозяин.

Человек с ружьем присел на самый краешек дивана. Эван продолжал спокойно сидеть в кресле мэра, и не собирался говорить с первой ласточкой, а теперь еще и генералом его армии. Он слушал, он наблюдал, он ощущал, и он призывал. Через пятнадцать минут в кабинет прибыл второй гость. Какой-то подросток сразу стал главным помощником генерала и уселся рядом на диван. Спустя еще пятнадцать минут пришли двое, и тоже получили новые должности. А потом поток людей приобрел массовость. Всех кто мог вместиться в кабинет, произвели в войсковые лидеры, остальные получали статус рядовых. Хотя все прекрасно понимали, что генерал у этой армии будет один.

Толпа собиралась, и к утру, ратуша была полной, как будто должны были провести какое-то городское собрание. Эван так же сидел в кабинете и приветствовал каждого нового солдата. Каждый, кто отринул правила этого мира, каждый, кто отдался злу, должен был получить свой маленький приз, и хотя бы увидеть антихриста своими глазами. На них больше не нападали – люди засевшие в ратуше были все же гражданами США и скидывать на них бомбы не полагалось. К утру большинство солдат уснуло, и тогда Эван начал действовать. Он наконец вышел из кабинета и стал ходить меж спящих тел. Иногда он наклонялся и будил кого-нибудь, а потом долго с ним разговаривал. Эван собирал информацию. Он говорил с политиками, с журналистами, с учеными – в его армии таких оказалось немало. И вот к обеду он вышел на улицу, и вся его армия проснулась. Все одновременно, сами не понимая что их разбудило, и что теперь ведет их на улицу.

А там взобравшись на статую, стоявшую перед ратушей, сидел Эван. Его было прекрасно видно, и он сказал только несколько слов своим рабам.

– Город ваш. Я отдаю его вам сегодня, и пусть каждый хорошо повеселится!

Поднялся чудовищный крик радости и безумия. Волна невообразимого счастья прошла по людям, и они пошли в город. Да, сегодня в этом городе будет жарко. Эван повел своих солдат по улицам и там продолжил устраивать ту же кровавую баню, что и вчера. Опять кровь текла рекой, полиция и солдаты умирали, танки взрывались, а самолеты Эван сбивал еще на подлете. Для этого ему не надо было никаких ракет – только свой удивительный глазомер, и брошенная машина.

В Нью-Йорке началась паника. Те, кто еще не сбежали из него вчера, теперь поняли, что надежды на то, что их жизнь уцелеет, не было. Люди садились в свои машины и, забрав родных и близких, уезжали. Но не все. Далеко не все. Многие, видя оргию разврата и преступности, сочли за благо присоединиться к людям Эвана. Таких конечно было не большинство, но все же их было много. Эван снова пошел на телевидение. Сегодня он выступил по другому каналу, и снова призвал всех, кто хочет, присоединиться к нему. Если ты Давид думаешь что все у Эвана получалось слишком просто, то ты ошибаешься. К городу уже давно стянули войска, и фактически он уже был окружен. На Нью-Йорк было направлено такое количество ракет, что по одной только команде из Вашингтона он был бы уничтожен в одно мгновение. Но правительство и президент прекрасно понимали, что тогда погибнут только простые люди. Зарегистрированные избиратели, между прочим. А тот, кто в один день привел весь мир в ужас останется жив. Если Эвану не страшен выстрел гранатомета в грудь, вряд ли ему повредит оказаться в эпицентре взрыва.

А люди Эвана, те самые с кем он говорил сегодня утром, тем временем выступали по радио, по телевиденью, по интернету и призывали всех вступить в армию антихриста. Они рассказывали о том, что Эван вовсе не несет в себе зла. Они говорили что наоборот, он пришел, чтобы принести с собой новое веяние. Ведь весь мир так нуждается в переменах. Демократия и повиновение христианским принципам уже изжила себя, причем очень давно. И теперь настало время анархии! О да, анархия, представьте мир без политиков, и легавых. Мир, где каждый делает что хочет и не смотрит на то что надо кому-то другому. Мир, где не будет убийств, потому что теперь у каждого будет в кармане пистолет, и он сможет себя защитить. По телевизору они показывали как солдаты Эвана насилуют всех и вся, и говорили как это здорово больше не зависеть от того что кто-то тебе может просто не дать, а взять самому нельзя, ибо тогда тюрьма. Теперь женщины займут положенное им место – подстилки для мужчин. А по радио другие женщины говорили обратное, что теперь имея у себя оружие можно отбиться от любого мужика, и принудить нравящегося к соитию, на своих условиях.

Эти выступления не были бы столь популярны, если бы они то и дело не прерывались на сухие речи Эвана. Он никому ничего не сулил. Он просто говорил, что если ты не присоединишься, то он убьет тебя. И все. И судя по тому, что передавали на остальных каналах, чьи студии были не в Нью-Йорке, он был действительно способен на это. А сразу следом за антихристом выступали другие, гораздо более многословные ораторы. Они говорили, чтобы люди брали оружие и выходили на улицу. Они вещали и проповедовали, что выбора у них все равно нет, так что лучше присоединиться пока не стало хуже. Они даже говорили что весь остальной мир слишком жесток и заставляет их доброго повелителя убивать людей вместо того чтобы отдаться в его руки, и принять новую веру. Веру в Эвана! Да, большинство речей как раз и сводилась к этому.

– Отриньте бога! – кричали по радио, и по телевизору. – Разве он смог вас защитить? Тогда посмотрите на то, как наш могучий повелитель поступает с ним!

И на экранах телевизоров тут же мелькали картинки разрушенных церквей, и разграбленных храмов. Вот Эван самолично рушит какую-то небольшую часовню, и при этом поражает всех своей силой. Вот Эван справляет большую нужду на распятье. А вот опять распятье, вот только к нему другим крестом, вбитым в грудь, приколот священник. А вот и другой священник, молящий антихриста о пощаде, и предлагающий сделать с ним все что угодно только бы его оставили в живых. Он позорно отрекается от бога, и вот уже зрители видят, как он насилует маленькую девочку. Его лицо выражает восторг, и дикое необузданное наслаждение. Его губы говорят и говорят только одно слово: "Присоединяйтесь, присоединяйтесь, присоединяйтесь, о, да! Присоединяйтесь".

– Посмотрите на него – он счастлив! – снова кричат агитаторы Эвана с экранов. – И вы будете счастливы!

Конечно власти стараются глушить такие передачи, но в современном мире с развитием интернета, если ты хочешь что-нибудь сказать – ты это скажешь. И по всему миру проносится этот безумный клич.