Текст книги "Сказочка дедушки Абдулы"

Автор книги: Павел Блинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– Вы закончили? – сухо спросил Вова. – Тогда вот тот снимок который полностью развеет ваши сомнения в мои умозаключениях.

Он достал из папки еще одно фото.

– Да, это она! – воскликнула Берта. – Точно она. Правда когда я ее видела она уже поздоровей была, но рожа ее – это точно!

– Этот снимок был сделан в том же аэропорту Нью-Йорка. В том самом самолете, на котором прилетел тот мальчик, прилетела и эта девушка.

– И что это доказывает? – все так же скептически спросил Али.

– Это ставит точку над всем. Итак, все три героя из России – это раз. Эти двое прилетели на одном и том же самолете, когда Эван в первый раз выступил по телевизору – это два. На Эвана было совершено покушение спустя неделю, и совершил его герой, иначе он не дернулся бы и не пошел крушить все дома – это три. Девушка как и мальчик искала его, а найдя антихрист стал спать с ней в течение месяца хотя до этого он не проводил с одной и той же женщиной более одной ночи – это четыре. И наконец она пропала при необъяснимых обстоятельствах, а мои люди в замке говорили что через месяц после того как Эван стал с ней спать в подвалах его временного убежища кого-то кремировали. А на следующий день Эван переехал в еще не готовую цитадель, и его видели с чем-то очень напоминавшим урну для праха. Я думаю, что парень попытался убить антихриста просто зарубив его, потому что думал, что пуля его не берет. Ведь он попал в него, но изучить картину происшествия как это сделал, я у него не было возможности. А девушка наверняка каким-то образом попыталась влюбить его в себя и, судя по всему добилась каких-то результатов, но он узнал о том, что она героиня и убил ее. Вы согласны со мной?

Все молча кивнули. Когда им все разжевали, нельзя было усомниться такому количеству совпадений.

– Тогда я перехожу ко второй, самой важной части нашего собрания. В ваших глазах я увидел невольный укор, когда вы узнали о том, что я мог попробовать убить Эвана, но не сделал этого, а просто шпионил за ним. Поверьте мне, не проходит и дня, чтобы я не проклял себя за это. Каждый раз закрывая глаз, я вижу миллионы трупов которых могло и не быть. Но я уже давно знал участь двух первых героев, которых подвела поспешность. Они умерли, и что тогда толку с их героического поступка? Сейчас на Земле по нашим подсчетам осталось не больше двухсот миллионов людей. Они разбросаны по планете, и борются за жизнь как могут. И моя задача спасти именно их, сохранить то что осталось, потому что если я проиграю, погибнут все. Я думаю не о людях, а о человечестве в целом, и его надо спасти. Так уж получилось, что только теперь у нас появилась возможность предсказать успех атаки цитадели Эвана, и его убийства, с вероятностью в восемьдесят процентов. И клянусь вам, что если бы до этого у меня была вероятность хотя бы в десять процентов, я не раздумывал бы ни секунды. Но только теперь когда охрана его крепости уменьшилась почти в пять раз, когда он наверняка думает что все герои погибли, или, по крайней мере, надеется на это, у нас появился шанс.

– Так давай сделаем это! – воскликнула Берта. – Дадим этому задохлику по хребту!

– Мы попробуем это сделать Берта. И да поможет нам Бог, если все пройдет по плану – Эван умрет до окончания этой недели. – Вова достал из папки последние документы, и положил их на стол. Все встали чтобы посмотреть – на столе лежали карты.

– Это подробный план цитадели Эвана. В его точности можно не сомневаться, так как я уже объяснял вам, что наши люди принимали участие в строительстве. Крепость Эвана имеет три линии защиты. Первая самая мощная, вторая скорее номинальная и третья внутренняя. Во-первых, стража вокруг крепости. Там постоянно дежурит около тысячи человек, все-таки цитадель очень большая. Нам совершенно необходимо убить их всех, чтобы никто не смог поднять тревогу.

– Убить тысячу солдат? – сказал Петр. – Даже не знаю Спартак, по-моему, это нереально. То есть реально, но так чтобы тихо…

– В этом вопросе положитесь на меня. Большую часть мы усыпим, использую специальный газ. Уже сейчас баллоны с ним устанавливают вокруг цитадели мои люди. Далее там уже присутствуют около двухсот снайперов, и они уже выбрали себе идеальные позиции. Не стоит забывать, что большая часть солдат охраняющих цитадель – это простые мерзавцы. Они почти все время пьют, или колются, а кроме того наши люди внутри постараются отравить как можно больше солдат. И в этом еще один важный момент, если у нас не получится сейчас, то не получится никогда. Мои шпионы покинут цитадель независимо от того завершится ли наша операция успехом или нет. Короче: кого удастся, отравим, остальных усыпим, или ими займутся снайперы. Когда мы убедимся в том, что все тихо, то войдем в крепость. Там есть камеры наблюдения, но с нами пойдет Кот, и сможет их отключить. Кроме того там есть посты, так что придется переодеться в форму охранников. Небольшая группа войдет первой, и убьет охрану. И наконец, третий этап, внутренняя стража. По замку постоянно патрулируют солдаты, и поэтому надо быть осторожными. При встрече того кто нас узнает убивать тут же. Пусть это будет один из наших, но рисковать нельзя.

Пятеро главарей все больше хмурились, но кивали после каждого предложения.

– Наша главная цель вот эта вентиляционная труба. – указал пальцем на точку отмеченную на карте красным кружком. – Если мы сможем добраться дотуда и при этом не поднять шума, то я пролезу в трубу, и проберусь по ней до спальни Эвана. Разведка докладывает, что в последнее время Эван спит только там уединившись с этим псом, Эметом. Я доползу и через решетку пристрелю сукина сына. Все проверено, вентиляционный люк в спальне Эвана находится прямо напротив его кровати. У меня будет отличный шанс.

Все снова молча кивнули.

– Нападение назначено на пятницу. Более подробный план действий каждый из вас получит в среду вечером, и у вас будут сутки, чтобы его изучить. Кроме того к каждому из вас будет прикреплен человек который будет следить за вами и днем и ночью. Не думайте, что я вам не доверяю, но рисковать я не намерен.

– Хорошо. – сказал Петр по-русски.

– Хорошо. – сказал Али.

– Пойдет. – сказал Джек.

– Согласен. – сказал Кио.

– А можно ко мне приставить какого-нибудь мальчишку погорячее? – спросила Берта. Но всем было понятно, что и она согласна с планом.

– Тогда с Богом. – сказал Вова и протянул над столом руку ладонью вниз. На нее легли еще пять ладоней, и Вова, собрав документы в папку, пошел к выходу.

По пути он бросил Коту, чтобы принес видак и телевизор обратно в его избу. И уже через полчаса он опять смотрел на машущего рукой антихриста на роллс-ройсе. Он снова и снова смотрел тот момент, когда Эван слегка дергался от попадания пули. Его лицо было сосредоточено, а глаза слегка светились в полумраке отражая свет экрана.

– Я достану тебя. – приговаривал он. – Я достану тебя антихрист…

Эван проводил последние несколько недель в некоторой задумчивости. Вернувшись в цитадель, он поначалу погрустнел, но подобное настроение быстро прошло, а на смену ему пришла какая-то расслабленность. Дни теперь больше не проносились для него кадрами старой видеопленки а наоборот тянулись, погребая под собой тем о чем он уже давно и думать забыл – бытовухой. Делать было, в общем-то, нечего. Население Земли уничтожено на девяносто пять процентов, и семь пророчеств исполнено, но что делать дальше он не знал. Последнее пророчество гласило о том, что надо уничтожить надежду, но как ее уничтожить? Как, и что самое главное для кого? Он прокручивал в голове все возможные варианты, и пришел к единственному выводу – надо найти и убить героя. Он очень надеялся на то что уничтожит последнего своей атакой с Луны, но по всей видимости ошибся. Наверняка герой жив, и он и есть та самая надежда человечества.

Однако от того что он это понял легче не становилось. Как его искать, где он находится, кто он? Это были только три вопроса из тысячи, мучивших Эвана вечными ночами которые он сам устроил на планете. Теперь день отличался от ночи совсем чуть-чуть, иногда вообще нельзя было понять какое сейчас время суток. Но проблемы никто с него снять не мог, и он думал. В последнее время Эван стал много читать, в его крепость уже давно перетащили всю библиотеку Ватикана, просто раньше до этого у него не доходили руки. Но теперь он подрядил пару переводчиков и они читали ему древние тексты, а те что были переведены на английский читал сам. Ничего о героях он так и не нашел, хотя прочитал настолько малую часть что и надеется особенно не следовало. Все же библиотека была очень большая.

Самое противное во всем этом было то, что он не мог ни у кого спросить совета. Единственный кто знал его тайну был Эмет, но в последнее время он был очень, занят собирая остатки армии. Это тоже было необходимо, потому что на крайний случай Эван решил просто пройти по Земле новой войной и убить всех людей. Хотя и здесь был недостаток и вполне очевидный. Эван точно знал число своей армии, и не сомневался в том, что каждый его солдат героем не является. После своей "Лунной сонаты", как он любил называть полет на Луну, Эван невероятно возрос в силе и теперь чувствовал зло в людях настолько, что мог полностью контролировать их. Они шли на его зов, и готовы были отдать жизнь за своего властелина, но в армии численностью сто тысяч человек герой мог легко затеряться и ударить в спину. Можно было пустить армию в поход не присутствуя лично, но тогда есть шанс ее потерять. Все же число людей в мире еще очень велико – почти двести миллионов, если судить по результатам разведки. И есть хоть и небольшой шанс, что они смогут собрать собственную организованную силу. А тут еще доклады о новых терактах повстанцев. До этого Эван не обращал на них внимания, ведь те в итоге делали его работу – убивали людей. Но в последнее время это стало его слегка беспокоить. Хотя именно что слегка, для Эвана после полета на Луну все стало слегка. Он ел и испытывал легкое наслаждение пищей, пил и слегка пьянел, занимался сексом и получал легкий оргазм. Мысли его текли тоже легко и непринужденно. Это было странное состояние, раньше он подобного не испытывал. Ни в прошлой жизни ни в нынешней.

Иногда ему хотелось развлечься. Раньше в таких случаях он или напивался, или принимал наркотики, или затаскивал кого-нибудь в постель, а чаще все вместе, и в результате пустые бутылки недокуренный косяк или пара дорожек из белого порошка на лакированном столике и мертвый любовник, или любовница лежащая рядом на залитых кровью простынях. Но теперь он возрос в своих потребностях, и такие милые простые вещи его больше не привлекали. Эван сам того не подозревая столкнулся с тем же, с чем в свое время столкнулся ныне мертвый Кровавый Луи. Теперь он пил меньше, наркотики вообще забросил, они не доставляли былого удовольствия, а простой секс казался слишком банальным. Вместо этого у него появилась страсть к унижениям и пыткам. В своих мрачных застенках он замучивал людей до смерти растягивая их на дыбе, или часами изгалялся скальпелем. Были и другие развлечения, например своим шедевром он считал собственный туалет. Его конструкцию он придумал сам, но строили естественно другие. Под уборной устроили небольшую комнатку, и прорубили маленькое отверстие. Туда приводили человека, обычно кого-нибудь религиозного фанатика, или одного из особо рьяных повстанцев, и просовывали голову в отверстие. Потом герметично закрепляли его на уровне шеи, и на этом собственно все. Ну и естественно голова его была в унитазе антихриста. Такая пытка почему-то казалась Эвану очень изощренной – заключенный медленно погружался в фекалии Эвана пока они не доходили ему до носа и он не задыхался. Единственным выходом было, эти фекалии есть, и таким образом ненадолго продлить свое существование. Эвану очень нравилось, когда в первые дни голова, торчавшая в сортире сначала ругалась и проклинала его, потом просила смиловаться и наконец, как ни странно просила накормить чем-нибудь кроме дерьма. Такие заключенные жили недолго, обычно они умирали даже не от того что задыхались а просто от отравления или от нехватки воды. Но был и редкий случай когда один из них прожил целую неделю, и умер от того что Эван его пристрелил. Это был один из немногих оставшихся в живых священников. На него то, что он находится в луже дерьма не производило никакого впечатления, и каждый раз когда Эван приходил и садился на унитаз от только читал ему Библию наизусть. Эвана это поначалу забавляло, потом стало раздражать, и наконец, он не выдержал и в первый раз убил человека из огнестрельного оружия. Ему просто не хотелось дотрагиваться до священника руками.

Но кроме издевательств над людьми у Эвана появились и еще парочка развлечений. Примерно раз в два-три дня он покидал свою цитадель и ехал в Чикаго. В старом городе ни осталось и следа былого величия одного из самых красивых городов США. Теперь тут была стоянка для армии Эвана, но не она привлекала Эвана – он ездил в аэропорт. Это был самый последний из работающих аэродромов мира. Был еще один, но Эван разрушил его после того как прилетел с Луны и добирался из России в цитадель. Теперь только у темного властелина, и еще у Эмета была возможность полетать в воздухе. Эван умел водить самолет, этому он научился еще во время завоевания мира, и теперь он с удовольствием садился за штурвал. Недавно он издал указ о том, что всем в мире запрещено летать на самолетах, а если кого заметят, то должны убить. Его приказ стали исполнять как всегда с большим рвением, и пошли по самому простому пути – уничтожив всю летательную технику которая еще осталась.

Многие недоумевали зачем Эван отдал такой приказ, и строили различные предположения. Кто-то говорил что это для того чтобы противостоять повстанцам, кто-то что это начало какого-то нового плана который унесет еще миллионы жизней, кто-то считал что за темными облаками летает сам Иисус с ангелами и антихрист не хочет чтобы последние земляне его видели. И все они были неправы.

Эван завел двигатель и слегка прогрев выехал на взлетную полосу. Сегодня для полета он выбрал огромный пассажирский Боинг. Ему нравился этот мощный самолет, потому что он напоминал Эвану самого себя. Такой же огромный и сильный, он мог везти пассажиров, а мог в одно мгновение уничтожить их. Эван находил в этом какой-то философский смысл понятный только ему. Самолет взлетел и стал набирать высоту. На стекла падали хлопья темного снега, но тут же таяли не способные прилипнуть к ним. Эти хлопья напоминали ему людей. Такие же жалкие, и грязные они пытались что-то сделать, но мощный Боинг был им не по зубам. Его настроение постепенно поднималось. На устах наметилась улыбка, но это было лишь прелюдия – главное начнется чуть позже. Самолет медленно набирал высоту, и вот уже достиг плотных коричневых облаков. Облака такого цвета показал людям Эван.

– Радуйтесь людишки, когда бы вы такое увидели. – сказал Эван в пустоту салона и рассмеялся.

Видимость полностью пропала, но Эван умел летать по приборам. Он знал что после того как самолет пролетит облака он станет темно серого цвета. Пыль покроет его, и он станет цвета этих самых туч. Но на передних стеклах стояли специальные щетки, которые установили специально по заказу Эвана, и сейчас они работали на всю катушку, очищая небольшой участок от грязи. Вот вроде стало немного светлее. Облака слегка рассеялись, и самолет внезапно вылетел под атаку света. Эван увидел солнце и голубое небо. Под ним словно вторая земля переливались грязные облака и как будто сердились на антихриста за то, что он смог вырваться из их объятий. Зрелище было потрясающим. Небо казалось настолько пронзительно голубым после уже привычного коричнево-серого, что контраст завораживал. Солнце заставило зрачки Эвана сузиться и они потерялись в его темных глазах. Но он все равно смотрел прямо на него. Другому человеку такие лучи обожгли бы сетчатку, но Эвану не могло повредить даже солнце. Постепенно зрачки расширились и Эван смог уловить не только пронзительно яркое сияние солнца, но и едва видные на дневном небе звезды. Когда он увидел их в первый раз, то подумал что это просто солнечные зайчики на его глазах, но потом понял что это все-таки звезды. Пару раз он поднимался в воздух ночью и тогда смотрел на Луну, которая принесла ему триумф. После унылого темного неба, которым приходилось любоваться миллионам жителей Земли, голубое небо не могло никого оставить равнодушным. Никого кроме Эвана.

Он не наслаждался красотой этой безбрежной голубизны, или ярким сиянием желтого круга. Для него все это не имело никакого значения. Он поднимался сюда снова и снова, чтобы поразмышлять. И мысли в это время у него были одни и те же. Как много людей восхитились бы увидев это. Многие из них наверняка тут же накатали бы несколько поэм или бездарных стихов, а пару строчек в голове сложил бы каждый. По щекам людей потекли бы слезы от умиления и того чего они навсегда лишились. Того чего он их лишил. Он явственно представлял их с глупыми рожами стоявшими посреди салона, ибо нельзя смотреть на такое сидя, и в их сердцах закипала радость. Но они этого не видели.

Эвану нравилось именно это. Он возможно единственный человек, которому подобный пейзаж был до лампочки, имел возможность видеть его хоть каждый день. А все остальные не могли. Он таким образом обрекал всех людей на самую изощренную из пыток, а то что они даже не знали о ней только делало ее более пикантной. Эван сидел за штурвалом, пил пиво и смеялся над всеми людьми мира. Он произносил самому себе, как ему казалось, пламенные речи, и поносил в них род человеческий. Сначала они звучали насмешливо потом злобно затем в них проявлялась обида и наконец, Эван переходил на мат и кричал на мир, забрызгивая приборы слюной. Он вставал и ходил по салону, вырывал сидения кричал с такой силой, что по нескольким иллюминаторам пробежали мельчайшие трещинки. В самом конце возвращался в кабину пилота, плюхался в кресло и начинал безудержно хохотать. Он смеялся над этим миром, который еще так недавно пинал его при любом удобном и неудобном случае, а теперь лежал у ног как шелудивая шавка. А вернее под его ногами. Отсмеявшись и успокоившись Эван весь покрытый липким потом, допивал пиво и возвращался на землю. Его поношение мира заканчивалось, и он ждал следующего раза. Да, именно так – он поднимался сюда чтобы поиздеваться над миром, и то что он мог это сделать наполняло его. Только в небе он чувствовал себя не "слегка", а "полностью".

Сегодня вечером он как раз только что вернулся с заоблачных высот, но оставил на их уровне собственное настроение. Приехав в цитадель, он прошел в главный зал, уселся на огромном троне, построенном из человеческих черепов и стал думать, что делать дальше. Чем можно дополнить такой прекрасный вечер, и сделать его незабываемым? Если бы в замке был Эмет, то вопрос отпал сам собой. В компании своего давнего любовника Эван мог позволить себе расслабиться и ничего не скрывать. С Эметом можно было поговорить по душам и не поддерживать сказку о том, что Эван и не человек вовсе, а чуть ли не воплощение Сэта на Земле. Можно поговорить о том что его действительно беспокоило, например о героях или о том что твориться в его душе. Но Эмета не было. Он уехал еще позавчера и должен был прибыть только послезавтра. Эмет разъезжал по всей Америке и собирал остатки войск, а так же заглядывал к охотникам за рабами, чтобы пополнить человеческий материал. Человеческий материал – так Эмет называл рабов, и Эвану очень нравилось такое определение. Только сам Эван расширял его и распространял не только на невольников, но и на все человечество. Мысли о рабах слегка возбудили его, он почувствовал, как натянулась материя на брюках. Эван сначала решил сказать, чтобы ему как всегда привели отобранных рабов, но подумал, что будет гораздо забавнее самому выбрать. Ведь в бараках неподалеку от цитадели томились сотни пленников, а он не был там уже больше года. Быть может он сможет отыскать себе что-нибудь оригинальное. Эван опрокинул стакан коньяка и улыбнулся. А потом встал и, приказав страже следовать за ним, пошел к выходу.

До бараков с рабами было не меньше километра, и Эван приказал подать машину. С неба почти все время шел снег, но дороги вокруг крепости были тщательно вычищены и вылизаны теми же рабами. Машина легко преодолела небольшое расстояние, и Эван пошел внутрь. Сначала его спросили кто идет, но он просто свернул охраннику шею. Эван не любил когда его не узнавали с первого взгляда. Вскоре к нему прибежал главный надсмотрщик и, сделав глубокий поклон, залепетал:

– Это такая честь для меня владыка, такая честь. Вы не представляете как я рад, что вы удостоили своим посещением нашу убогую обитель…

– Я не представляю? – приподнял одну бровь Эван. – Ты хочешь сказать, что у меня плохое воображение?

– Нет-нет что вы. – побледнел надсмотрщик и кинул взгляд на труп охранника который сейчас как раз убирали. – Вы не так поняли… вернее я не так выразился великий властелин. Я хотел сказать…

– Довольно. – холодно приказал Эван. – Показывай, что у тебя есть.

Надсмотрщик повел Эвана в сторону огромного зала, где содержали рабов. С тех пор как здесь сидела Анна и Большая Берта в обстановке ничего не изменилось. Те же самые покрытые ржавчиной стальные клетки рядами стояли возле стен, а в них сидели люди. Грязные, немытые и кое-как одетые рабы прозябали в холодном помещении, и негромко разговаривали кто о чем. Кто-то смеялся, кто-то плакал, но основная масса спала, или тихо сидела в клетках, отдыхая после работы. Ни о каких туалетах не было и речи – в нос Эвану шибанул запах мочи и экскрементов. Он поморщился, и надсмотрщик увидев это извиняющимся тоном сказал:

– Простите владыка, но мы не можем содержать их в лучших условиях, а убирать за ними…

– Поверь слуга, я нюхал в своей жизни и менее приятные вещи. Так что иди и помалкивай.

Эван проходил мимо решеток и осматривал людей. Сразу было видно кто хозяин в каждой клетке. Как правило, это был мужчина, и главной отличительной чертой у него была более менее хорошая одежда. Причем ансамбль был определенно снят с разных людей. Кое-кто узнал Эвана, и такие будили остальных, чтобы те воочию увидели антихриста. Холодные темные глаза Эвана пристально осматривали каждого раба, и у того на кого падал такой взгляд по спине пробегали мурашки. Эван умел вызывать страх в людских сердцах и раньше, а теперь делал это даже не замечая. Большинство прижималось к противоположным от Эвана стекам и отводило взгляды когда их осматривали. Эвану не нравилось то, что он видел. Когда ему приводили рабов в замке, то они были умыты, побриты и приведены в порядок. А здесь мало того что все были грязные как свиньи и источали смрадный запах, так еще иногда Эван обращал внимание как к ногам мужчин и женщин прилипли куски засохшего дерьма, а на одежде были следы от пищи и рвоты. Это не вызывало у него отвращения, он действительно видел и более мерзкие вещи в своей жизни, но и не пробуждало в нем того возбуждения которое он испытал в тронном зале. Теперь он смотрел на этих ничтожеств и даже удивлялся, как можно хотеть залезть с такими под одеяло. Ведь с тем же успехом можно заняться сексом и, ну допустим, с собакой или лошадью. По сути, эти люди не сильно отличались от животных. Но тут Эван сам себя поправил. Они были даже хуже животных. Ведь звери не изменили своей природе после того как он пришел в этот мир. Тигра можно посадить в клетку, но от этого он не перестанет быть тигром. Да, он признает, что человек оказался сильнее, но убьет его, если тот откажется кормить пленника. Убьет, если у него будет такая возможность. А эти люди всего несколько лет назад были властелинами мира, и посмотрите на них теперь. Жалкие безвольные создания, которые забыли, что человек это звучит гордо. И Эван понял, что он уже уничтожил все человечество. Всех кроме одного – самого себя. Только он может называть себя человеком, только у него теперь есть такое право.

Внезапно его схватили за локоть. Какая-то уже немолодая, но еще и не старая девица с безумными глазами смотрела не него. Из ее грязного рта текли слюни и шепелявые слова.

– Отпустите меня. Отпустите, пожалуйста. Я так больше не могу. Я не выдержу больше. Клянусь, если вы не отпустите меня, я покончу с собой!

– Я отпускаю тебя. – сказал Эван, и оторвал ей голову. На его лицо попало несколько теплых капель крови, он стер их рукавам рубашки, и пошел дальше.

Мальчики отрывают головы куклам Барби, Эван отрывал их куклам покрупнее. Он шел дальше и продолжал осматривать рабов. Иногда его взгляд задерживался на ком-нибудь, но он не мог заставить себя возбудиться от вида грязного человека. В его представлении секс должен быть с чистоплотным партнером, а не с этой рванью. Быть может, если их отмыть они предстанут перед ним в другом свете, но Эван сильно сомневался в этом. Он не сможет заменить образ этих грязных людишек на отмытых и хорошо надушенных.

Он безучастно смотрел на рабов, и уже собирался повернуться, чтобы уйти и окончательно не испортить себе настроение, когда его взгляд зацепился за одну из клеток. Вроде ничего необычного – такие же грязные люди, все мужчины и поначалу Эван даже не понял что его там привлекло. Но тут глаза ухватились за маленькую тощую фигурку, сидевшую у прутьев решетки в отдалении от всех. Он подошел к клетке и стал разглядывать заключенных. Мужчины, в основном сильные и здоровые, но были и калеки. Главный в клетке был здоровый бородатый мужик, одетый в две шубы и стоявший по стойке смирно прижимаясь к стене. Он дрожал и старательно отводил взгляд. Эван осмотрел остальных. По одежде можно было составить неплохое представление о местной иерархической лестнице. Вот эти пятеро самых здоровых были лучше всего одеты, а значит они держали эту клетку. Те, что были посубтильней, тоже были одеты, но курток им не полагалось. Калеки и самые слабые были почти голыми. Была здесь и одна женщина, но она не видела Эвана, а просто смотрела пустыми глазами в противоположную стену амбара. В ее статусе тоже можно было не сомневаться. Но парень лет семнадцати был явным исключением из местных правил. Ничего примечательного, на первый взгляд и не заметишь, но все же он был чуть чище, чем остальные. Он не отличался мускулатурой, а скорее даже был худым и каким-то болезненным, но, тем не менее, сидел в нормальной одежде, а на ногах были добротные сапоги. Эван медленно осмотрел его с ног до головы, и наконец, взглянул в лицо. Сначала он не смог ничего разобрать – со лба парня на лицо падала длинная засаленная челка. Но когда Эван уставился на него, парень, как будто бросая ему вызов, откинул ее и посмотрел в темные глаза антихриста.

Эван смотрел в такие же как у него темные глаза, и ждал пока пацан отведет взор. Обычно на это уходит всего пара секунд, но он продержался почти минуту. Он опустил глаза, и Эван заметил, что при этом его кулаки сжались, а костяшки пальцев побелели. Мальчишке не нравилось, что он проиграл этот поединок. У него было обычное лицо: некрасивое, и даже где-то грубое, но определенно решительное. Хотя на лице уже красовалась пара шрамов, и переносица была перебита, причем не один раз. Эван заглянул к нему в сердце, и увидел там такую непроглядную тьму, что поразился тому, что парень до сих пор жив. Только у Эмета он видел подобное, да и то, тьма пробудилась в его жене после встречи с ним. А у этого мальчишки злоба чуть не выплескивалась наружу. И это было интересно.

– Отведите его в мою машину. – сказал Эван надсмотрщику. Тот молча ходил за антихристом и по лбу с вытатуированным перечеркнутым крестом бежали крупные капли пота. Он тут же пошел за охранниками, чтобы отдать приказ. Эван пошел к машине.

Когда мальчишку вели в машину, он молчал. Эван тоже не проявлял к нему никакого интереса, и только прислушивался к той злобе и страху который вызывал у парня. Он боялся Эвана, и ненавидел себя и его за этот страх. Они приехали в цитадель, и охранники отвели раба в спальню к антихристу. Эван сначала зашел в тронный зал, и отдал распоряжения, чтобы его не беспокоили, а потом последовал к себе. Открыв дверь, он увидел, что парень сидит на его незаправленной кровати, и от грязных джинсов под его задницей осталось серое пятно на белоснежных шелковых простынях.

– Я у тебя поссал. – сказал парень звонким голосом. – Хороший у тебя тубзик. Что там за мужик сидит?

– Один из бывших попов. – сказал Эван закрывая за собой дверь. – И ты можешь положить нож на место, все равно я бессмертен.

– А зачем тогда тебе столько охраны. – улыбнулся парень. – Нет, тут нестыковочка начальник.

– Хочешь, проверь. – пожал плечами Эван. Он не боялся, что парень окажется героем. Слишком много в нем зла.

– Ладно, поверю на слово. – парень достал из куртки небольшой стилет которым Эван чистил ногти, повертел его меж пальцев и положил на столик. Эван уселся в кресло, предварительно развернув его так чтобы видеть собеседника.

– Как тебя зовут? – спросил антихрист.

– Пепе.

– Пепе, а дальше?

– Пепе Длинный Конец если полностью. Но что-то мне подсказывает, что ты меня так называть не будешь. – Эван опустил взгляд на уровень паха. – Нет под штанами не видно, но и ты поверь мне на слово.

– Иди прими душ Пепе, а потом тебе принесут чистую одежду и ты расскажешь мне о себе.

– А что если я не хочу?

– Не хочешь чего?

– Ну мыться, переодеваться и тем более трепаться.

– Если ты сделаешь как я сказал, то тебя накормят, а если откажешься то я убью тебя.

– Да, на таких условиях и в жопу дашь. Ладно, начальник, где у тебя купальня?

Эван показал на дверь слева и Пепе пошел туда. Спустя минуту послышался звук включенной воды. Мальчишка определенно заинтриговал Эвана. Пепе буквально трясло от страха, но он боролся с ним собственной ненавистью. Эван понимал, что в подобном состязании с ним Пепе проиграет – антихрист мог вызвать страх в любом человеке. Быть может только тот молодой герой его не боялся ни капли, но на то он и герой. Но здесь было все совсем по-другому. Ненависть и злоба клокотала в нем, он был рабом, но все еще продолжал сопротивляться.

Пришли слуги вызванные звоном колокольчика и Эван приказал им принести чистую одежду и еду для Пепе. Вскоре тот вышел из душа на ходу вытираясь полотенцем. Одновременно с ним в комнату вошли и слуги. Смуглое тело парня покрывали десятки шрамов, были там даже рубцы от пуль. На спине следы от плетки, на шее шрам от бритвы, такой же на запястьях правой руки. Он посмотрел на пах, и обнаружил, что Пепе действительно заслуживал свое прозвище.