Текст книги "Сказочка дедушки Абдулы"

Автор книги: Павел Блинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

– Ты еще спроси, не кололся ли я?

– Ну ладно не сердись. Просто откуда вдруг такие мысли? Я имею в виду о том, что ты такой плохой и ничтожный. Неужели это тебя так волнует?

– Понимаешь иногда ведь люди должны задуматься о том, что ими движет, и зачем они это делают. А у меня совсем другая жизнь, и поэтому все простые ответы не подходят. Я все время спрашиваю себя, почему я уничтожил весь цивилизованный мир так быстро, что толком не насладился им? Ведь кто меня торопил? Сэт? Нет. Ты? Тоже нет. Тогда кто? Ответ найти нетрудно – я сам. Но почему? Ведь мне так все это нравилось сначала. А что я получил теперь? У нас уже скоро станет не хватать рабов. Или что я получу, когда работа будет выполнена? Сэт обещал, что сделает меня властелином тьмы, но я и так ее властелин. Я и без Сэта стал бы антихристом рано или поздно. Когда-нибудь моя злоба и ненависть все равно прорвалась наружу, и я попытался бы уничтожить этот мир.

– Но получилось бы у тебя?

– А у меня пока это тоже не получилось. Нет, вся эта сила, бессмертие, отбирание сердца были только для одной единственной целью. Это меня так сказать катализировало. Сэт просто захотел ускорить процесс, и все.

Вова и еще двадцать восемь человек бежали в сторону цитадели антихриста. Вова настоял, чтобы теперь все происходило как можно быстрее. До следующей смены караула осталось меньше часа, и к этому времени антихрист должен быть мертв. Они неслись по грязному снегу, который уже успел припорошить дорогу к входу. Следующая фаза состояла в том, чтобы убить часовых внутри, и выпустить шпионов организации из цитадели. Таков был уговор, и Вова твердо решил его соблюсти. Его люди внутри поработали очень хорошо и заслужили право на отход. Благодаря им у него были все планы карты и точки постов. Врываться туда большой группой было бы слишком рискованно, внутри было не меньше трех тысяч солдат и если они заметят что-то подозрительное, например, слишком много незнакомцев, то могут поднять тревогу. Хотя тридцать было более чем достаточно. По сути, нужны только десять, а остальные должны делать массовку во время входа внутрь. Ведь там ожидают сотню промерзших людей, которые обычно очень торопятся попасть в тепло, и вваливаются толпой мешая друг другу. Сейчас надо разыграть точно такой же спектакль. В дежурном помещении только пять часовых, но один находится за армированным стеклом и перед ним кнопка тревоги. Его надо убить первым, для этого у Вовы есть специальный пистолет с разрывной пулей страшной мощи. Остальных должны снять его люди.

В толпе бежали все предводители организации. Петр, Али, Кио, Джек, и Большая Берта. Сначала Вова не хотел брать ее с собой, но она была прекрасным бойцом, и поэтому он все же решился на это.

– Берта. – сказал Вова. – Ты пойдешь последней. Если тебя кто-нибудь заметит, то может поднять тревогу.

– Хорошо сладенький. – отозвалась толстуха бежавшая рядом. Несмотря на свой вес она не отставала.

Они достигли опущенного подъемного моста, и перешли на шаг. Вова поднял руку – это был сигнал к тому, чтобы все отдышались. Он подождал полминуты и опустил руку. Тридцать человек сгрудились поплотнее и стали входить внутрь, при этом каждый стал отсчитывать гиппопотамов. Все разом загомонили громко покрывая матами погоду. Вова шел во втором ряду, и его голубые глаза сразу выцепили цель. Молодой парень сидел в небольшой будке и пил горячий кофе. Будка была сделана из стали, и от Вовы его отделяли два толстых стекла с проволочной сеткой между ними. Он даже не посмотрел на входящих, а Вова не смотрел на других часовых. Они не его работа. Его цель вон тот парень, который только что поднес чашку к губам. Вова вошел внутрь и сразу закричал:

– Ну вашу мать это что-то! Я себе так яйца отморозил! У меня похоже трусы порвались. – он как бы походя приближался к будке. В голове звучало: "Пятнадцать гиппопотамов, шестнадцать гиппопотамов".

– А что так? – весело отозвался Джек. – Что встал на снежную бабу?

– Ну уж не на снежного мужика как у тебя! – ответил Вова.

Шутка прозвучала точно на двадцать первом гиппопотаме. Это тоже было тщательно продумано, как и то, что все тридцать солдат громко заржали. Надо было как-то отвлечь часовых, и Вова выбрал именно смех. Не было уверенности в том какую шутку выбрать, и решили остановиться на пошлой. К тому же то, что тридцать человек засмеялись, должно было подстегнуть часовых. Вова рассчитывал на тот же эффект к которому прибегают режиссеры юмористических сериалов. Смех на заднем плане заставляет стадный рефлекс человека присоединиться к нему, и поэтому когда его из подобных сериалов убирали эффект был гораздо слабее. Так произошло и сейчас, все пять часовых засмеялись, кое-кто даже запрокинул голову назад. И в этот момент гиппопотамов стало тридцать.

Первым выстрелил Вова. Парень в будке поднял голову чтобы посмотреть над чем все смеются, и даже улыбнулся сам, когда стоявший к нему спиной Вова плавно повернулся, доставая единственной рукой из-за пазухи пистолет с длинным стволом. Пуля пробила стекло и прошла сквозь череп часового, разметав мозги по стенке сзади. Вова не слышал остальных выстрелов, но точно знал, что все часовые мертвы. Никто больше не смеялся, и из толпы вышел Кот. Он уже доставал из-под куртки небольшой ноутбук и направился к будке. Стекло треснуло, но не разлетелось из-за вставленной в нее решетки, однако замок на двери не вызвал у Кота никаких проблем. Уже через минуту он подключался к компьютерам цитадели.

– То есть ты думаешь, что так или иначе ты смог бы уничтожить мир? – спросил Эмет. – Даже без твоей силы?

– Думаю что я, по крайней мере, попытался бы. А получилось бы у меня или нет, я сказать не могу. Ну и естественно я действовал бы тогда иначе. Не шел грубо и топорно, просто убивая всех, а постарался делать все тонко. Ну не знаю, может травил бы людям воду, или попытался украсть атомную бомбу.

Эмет задумался. То что говорил Эван было и логично, и нелогично одновременно. Логику было видно сразу, а вот изъян пока только сформировывался в голове. Но Эмет действительно был очень умен, и нашел его быстро.

– А как же тогда герои? Они ведь тогда тоже не появились бы?

– А что герои? Ведь у нас с ними такие же отношения как с другими людьми. Ну не сам бы я убил того пацана, а попросил бы телохранителей его пристрелить и все. Да, он был быстр, но не быстрее пули. А Анна – она все равно бы мне надоела когда-нибудь, и я тоже устранил бы ее за то что она знала. Пойми, зачем мне нужна эта сила, если есть пистолет, которым можно застрелить. Эван с пистолетом, и Эван способный разорвать тебя на части одинаково опасные люди. А то что я такой сильный сделало процесс более быстрым и все. Есть много путей уничтожить мир, тот которым я это сделал просто самый быстрый.

– Но ты сам сказал, что ты пока мир не уничтожил.

– Да это так. Я если так можно выразиться перевыполнил план, но своего не добился. Вот скажи какая у меня была цель в самом начале?

– Убить всех людей.

– А если точнее?

– Тогда исполнить пророчества.

– А теперь перечисли мне их, и скажи, как я их исполнил. Первые два, правда исполнил Сэт, но и это тоже очень важно.

– Первое, дом господень заберет детей его. Тогда Сэт обрушил крышу церкви.

– Сколько погибло людей?

– Я не знаю, но, по-моему, в газете писали, что где-то сто пятьдесят.

– Ладно, запомним это. Давай дальше.

– Ужасное зло окажется безнаказанным. Сэт убил двадцать пять детей и смылся с судебного заседания.

– Да.

– Тысячи падут. Это уже твое – ты убил не просто тысячи, а миллионы.

– Да.

– Огонь пожрет праведных и неправедных – это надо понимать ядерный взрыв, а потом атака США на Россию и наоборот. Тогда погибли тоже миллионы.

– Продолжай.

– Вера ослабнет – ты разрушил все храмы в мире, приказал построить свои и делать на лбу эти кресты.

– Да.

– Звезды померкнут, и земля перестанет родить – эти два ты исполнил, обрушив на Землю астероиды.

– Верно. И осталось у меня только "убить надежду". Мы с тобой уже решили, что это значит надо убить героя, и я не сомневаюсь в том, что мы не ошиблись. Но подумай вот над чем Эмет. А не загнал ли я себя своими действиями в угол? Ведь если бы я не делал все так грубо и масштабно, героя можно было и не убивать. Он не был надеждой, если бы я действовал тоньше.

Кот подключился к компьютерам цитадели очень быстро. Этот молодой парень был одним из лучших домушников и хакеров мира еще до явления Эвана, а главным программистом цитадели был тот же Эмет, и конечно его защита не выдержала напора. А Вова тем временем открыл дверь, ведущую в коридор, и свистнул. Тут же из всевозможных щелей к нему побежали люди. В основном девушки и женщины, но было и пара мужчин. Это были его глаза и уши в крепости, но теперь они больше не нужны – скоро Эван будет мертв. А даже если и не будет, то их все равно вычислят и заменят, так что держать их здесь не было смысла. Когда они построились перед Вовой он достал компас и отдал одному из парней. Всего шпионов было девятнадцать, но в этом Вова слегка слукавил. Двое все еще остались в цитадели, и никак себя не компрометировали. Он предусматривал все.

– Значит так. – сказал им Вова. – Выходите из здания и доходите до сугробов. Там мои люди уже раздели часовых, и вы оденетесь и пойдете на восток. Через пять километров вас заметят, и подъедет грузовик. Вы сядете в него, и уже послезавтра будете в Мексике.

Все сразу заголосили, пытаясь задать вопросы или просто благодарили, но он поднял руку и все замолкли.

– У меня нет времени. Если сегодня у меня получится, то уже завтра весь мир будет свободен. Так что не отвлекайте меня и идите.

Они молча пошли к выходу из цитадели. Их рабство здесь закончилось. Вова подошел к Коту и спросил:

– Ну что?

– Да легко. – отозвался Кот. – Сейчас сделаю им "Гудзонского Ястреба" и можешь идти.

– Чего сделаешь?

– "Гудзонского Ястреба". Ну ты что фильм не видел? Это про вора, и когда он и его дружок грабили музей, они применили тот же трюк что и я хочу. Смысл в том, что камеры постоянно снимают все происходящее в коридорах, так?

– Ну.

– Но все еще одновременно снимается и записывается на носители. Через каждые двенадцать часов старые записи стираются, а на их место становятся новые. То есть не так, через двенадцать часов происходит полное обновление, а так старое стирается каждый час…

– Кот мне не интересны такие подробности. – перебил его Вова. – Ты скажи, что с камерами делать будешь, остальное расскажешь потом. У нас осталось не более получаса.

– Ладно, по существу. Я возьму запись часовой давности и поставлю ее проигрываться в эфире. То есть на экранах будет видно то, что происходило час назад, а не то, что происходит сейчас.

– Ясно. Когда?

– Через пару минут. Можете готовиться.

Вова повернулся к остальным и сказал:

– Со мной идут только главари, остальные держат вход и обеспечивают нам прикрытие. По радио не говорить, сигнал о штурме отдам я, если все выгорит. Ясно? – все кивнули. – Тогда переодевайтесь.

Это относилось уже к пятерым главарям. Петя, Кио, Али, Джек, и Берта стали раздеваться, и под шубами у всех кроме последней была сержантская форма.

– Джек, у тебя рисунок слегка стерся. – сказал Вова внимательно наблюдая за ними. Сам он переодеваться не стал, так как тогда кто-нибудь сможет заметить, что у него одна рука.

Джек подошел к стеклу и посмотрел на рисунок, начерченный на лбу. Перечеркнутый крест слегка расплылся с левого краю.

– Пойдет. – буркнул Джек.

– Нет не пойдет. – строго сказал Вова. – Или подкрасься или останешься здесь.

Джек злобно посмотрел на Вову, но под взглядом голубых глаз потупился. Он достал из внутреннего кармана маркер, и подошел к Берте, чтобы та его подправила.

– Готово! – крикнул Кот. – У вас есть час.

– У нас есть двадцать четыре минуты до следующей смены караула. – сказал Вова не смотря на часы. Он все еще отсчитывал гиппопотамов. – Так что всем удачи.

Шесть человек вышли из дежурной комнаты. Они шли по коридорам и переговаривались как будто только что вышли из пивной. Шутили, но никто не перебивал друг друга. Не один прохожий встреченный на их пути не заподозрил что они просто читают заученный текст. Даже Большая Берта ничего не перепутала. Женщина сержант могла привлечь внимание, так что на ней был очень откровенный наряд, из лифа почти вываливались большие груди. Она изображал одну из местных шлюх, а они подвыпивших сержантов, которые шли в комнату для развлечений.

Вова прекрасно знал дорогу и уверенно вел остальных. Он ни разу не бывал здесь, но видел сотни карт, и тысячи фотографий. И между прочим он даже приложил руку к строительству этого огромного мрачного здания. По его приказу рабочим подменили чертежи и вентиляционная труба, проходящая возле спальни Эвана, стала на три дюйма шире. Обычный мужчина не смог бы пролезть по ней, но однорукий, да еще сидевший целый месяц на строжайшей диете, и сбросивший почти пятнадцать килограмм смог бы.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Эмет.

– А ты сам подумай. Ведь Сэт ограничился тем, что убил меньше двухсот человек, а меж тем этого хватило. А что сделал я? Только в одном пророчестве от меня требовали убить тысячи, а я уничтожил тысячи тысяч. Сэт показал мне, как действовать, но я сам выбрал путь наибольшего кровопролития, и пошел по нему. Смотри, ведь можно было убить потихоньку пару тысяч человек, и исполнить третье пророчество. Ведь две, это уже тысячи, и не тысяча. Дальше огонь – я мог кинут в костер попа и сэтаниста, и тоже исполнил пророчество. Ослабить Веру можно было опорочив священников, или разрушив Ватикан.

– А что со звездами?

– Тут так сразу и не скажешь, но уверен, что и со звездами и с землей тоже можно было что-нибудь придумать и без миллиардов убитых. И тогда результат был бы тот же, а мир пребывал в прежнем состоянии. И уж его надежда никак не выражалась бы в герое. У умирающего мира есть надежда, потому что он умирает и хватается за соломинку. Но мир, который крепко стоит на ногах гораздо легче повалить, и надежду отнять. Короче говоря – мне никто не говорил, убей почти всех людей, и стань властелином мира, это была исключительно моя идея. И теперь у мира действительно осталась только одна надежда – герой. И хочешь не хочешь, а мне придется его искать.

– То есть, если бы ты действовал по-тихому, героев бы не было?

– Почему? Они были, но от них не было бы никакого проку. Как они могут быть героями без меня? Без злодея нет героя Эмет. А вот наоборот может быть. Поэтому настоящих злодеев обычно не видно, они скрываются под ликом святых. Но бывают такие глупые злодеи как я, и именно они порождают героев. А отсюда можно сделать еще один вывод. Для того чтобы нам поймать героя…

– Ладно, давай-ка обсудим все это немного позднее. Или я зря принимал душ? – перебил его Эмет.

– Не зря.

Они наконец пришли к цели. Небольшая дверь с висячим замком, а за ней кладовка со швабрами и прочим хламом. Их естественно интересовали вовсе не швабры, а то, что там проходила вентиляционная труба и был люк достаточной ширины, чтобы Вова пролез в него. Кио и Али слегка отстали, а Петр и Джек наоборот вышли чуть вперед, пока Вова достал ключ, переданный ему одним из шпионов, и не открыл кладовку. Он быстро прошмыгнул внутрь, за ним зашла Берта. Все не могли поместиться в маленькой кладовке, и поэтому оставшиеся стали прогуливаться по коридору туда-сюда.

Вова достал отвертку и стал откручивать болты с люка. Берта тем временем забаррикадировала дверь, и прислушалась к тому что происходит снаружи. У них оставалось пятнадцать минут до смены караула.

– Готово. – прошептал Вова. – Помоги мне раздеться.

Берта стала стаскивать с него шубу, потом помогла снять сапоги. С одной рукой это конечно тоже можно сделать, вот только получится медленнее.

– Прямо как сыну моему. – сказала Берта стягивая сапоги и улыбнулась.

– А что с сыном. – спросил Вова. В досье Берты о детях не было сказано ни слова.

– Умер. – улыбка стала грустной. – Как ты, попал под радиацию, да только не выкарабкался.

– Прости мне жаль. – сказал Вова. Ему действительно было жаль.

– Да. Ты давай сладкий лезь. И отомсти этому козлу за меня и Боба.

– Я постараюсь.

Он сам отстегнул протез, и остался в тонком обтягивающем нейлоновом белье. У него ампутировали не только руку, но и часть плеча. Это пришлось сделать год назад, когда врачи обнаружили что у него там зарождается гангрена. Но теперь это только на руку, извини за каламбур Давид. Теперь он стал в плечах почти такой же, как и в тазе, и смог пролезть в узкий люк. Берта помогла ему забраться, и он ужом пополз в нужную сторону.

Вообще ползать по вентиляции очень неудобно, а тем более с одной рукой. Фактически можно отталкиваться только ступнями, и от этого у Вовы очень скоро заболели голеностопы. Единственную руку пришлось вытащить вперед, потому что иначе он не смог бы ее, потом выпрямить – вентиляция была слишком узкая. В руке он сжал пистолет, к запястью был прикреплен браслет с запасным магазином. Ни пистолет, ни магазин нельзя было прикрепить к поясу, иначе их потом не достанешь. Если бы его могли видеть со стороны, то приняли бы за неудачную пародию на супермена. Тоже в обтягивающем нейлоне, рука вперед, вот только двигается очень медленно.

От кладовки до спальни Эвана было всего восемьдесят метров, место было выбрано, не зря, но если можешь передвигаться только за счет движений голени, скорость получается очень маленькая. И еще здесь было жарко, и он почти сразу покрылся потом. Он до сих пор считал гиппопотамов и знал, что времени осталось мало. По его подсчетам через десять минут подадут сигнал к смене караула, и тогда к дежурной комнате потянутся солдаты. Впрочем, пойдут они по одному, и его люди будут их просто убивать, да и большинство часовых опоздают, так что времени немного больше чем десять минут. Но ведь надо еще вернуться назад. Даже если он убьет антихриста, это не значит что можно вылезти из трубы и спокойно пойти по коридорам в облегающем нейлоновом костюме. Нет, убить антихриста мало, надо еще исправить то зло, которое он причинил. Избавиться от армии, наконец, собрать боевое, а не разведывательное сопротивление. Он еще слишком нужен миру чтобы умереть сразу после смерти Эвана. А в том, что он скоро умрет Вова уже не сомневался.

Он продолжал ползти, и когда гиппопотамы сказали что до смены караула осталось всего три минуты Вова добрался. От главной вентиляционной шахты к спальне Эвана вела отдельная труба, и он червяком пролез туда. Теперь надо было соблюдать тишину. Он старался даже дышать через раз, не говоря уж о том, чтобы ударить пистолетом о металлическую стену. Вентиляционное окно в комнату Эвана было такого же размера что и труба, но из-за вытянутой вперед руки подлезть к нему вплотную было невозможно. Максимум на расстояние локтя. К тому же труба заканчивалась металлической решеткой в мелкую сетку, так что обзор был очень плохой. Но главное, что окно выходило точно на кровать, и на ней лежал антихрист.

От волнения пот заструился по лбу героя. Он положил пистолет, который был специально обтянут мягкой тканью, на дно вентиляции и изогнув кисть, дотянулся до запасного магазина. Все может быть, так что лучше подготовиться заранее. А вдруг прибежит охрана, и что тогда? Пускай пистолет с глушителем, но и такого нельзя исключать. Он резко распрямил кисть, и ремешок удерживающий магазин на запястье оторвался. Вова аккуратно поставил магазин перед собой, так чтобы в случае чего мог нажать на крючок который выбрасывал пустой, а потом просто надеть пистолет на полный. И только после этих приготовлений он наконец стал внимательно разглядывать полулежащего на кровати Эвана.

Из-за решетки и слабого зрения Вова не мог сказать точно, кто лежит перед ним. Определенно мужчина, определенно здоровый, но лица не разглядеть. А может это не Эван, а Эмет? Впрочем разведка докладывала что он вернется только завтра, но если разведка ошиблась? Или может это не Эмет, а другой любовник. Но тогда где сам Эван? Нет, так не пойдет надо убедиться наверняка. Проклятое зрение! И ведь самое противное, что очки в его случае помогали слабо, как и контактные линзы. Был шанс на лазерную хирургию, но Вова отмел его. Слишком велик риск ослепнуть полностью, а слепой герой только курам на смех. Тогда оставался только одни выход – выбить решетку и убедившись выстрелить. Но и это тоже было слишком опасно. Эван может его заметить, и тогда в него уже будет невозможно попасть. Вова слишком хорошо знал, с какой скоростью двигается антихрист. Он прекрасно помнил те кадры, когда первый герой не смог его убить. Вот Эван дергается, и вот уже превращается в размытый силуэт летящий крушить дома. Значит тоже не годиться. И еще время поджимает. Сигнал смены караула уже подали, и у него есть не больше десяти минут. А ведь надо еще вернуться, а при этом придется двигаться задом и отталкиваться рукой. Значит надо принимать решение сейчас, такого шанса больше не будет. Проклятые, проклятые глаза!!!

Вова успокоился и стал всматриваться. Тонкая сетка была черного цвета, и от этого казалось, что тело Эвана одето в странную одежду. Что-то вроде его обтягивающего костюма, только разноцветного. Он продолжал фокусироваться, от напряжения из глаз потекли слезы. Тело плыло перед глазами и вот, вот… Что-то такое вроде вырисовывалось. Эван переливался, плыл, одновременно оставаясь на месте, и внезапно Вове удалось сфокусировать взгляд. Он отчетливо увидел лицо Эвана. Зловещие черные глаза разглядывали его, а губы изогнулись в презрительной улыбке. Страх пронзил Вову, и он тут же восемь раз нажал на курок, выпуская весь магазин прямо в лицо антихриста. Его всего заколотило, и он лихорадочно нажимал на крючок, выкидывающий пустой магазин. Но он не просчитал одного момента – выпавший магазин отскочил от пола вентиляции и задел полный. Тот упал. Вова попробовал поднять его не выпуская пистолет из руки – не получилось. Тогда он быстро положил пистолет, поставил магазин "на попа", а потом так же быстро поднял пистолет и с силой насадил его на магазин. И только тогда повернулся чтобы пустить контрольный выстрел Эвану в голову. Пистолет выпал из ослабевшей руки. В дырке от пуль через решетку открывался прекрасный обзор мертвого тела. На кровати лежал Эмет, и в его груди зияло восемь кровавых дыр. Через секунду справа от него послышался треск ломаемого камня, и его раздавило в кровавую кашу. Единственная целая кость в его теле осталась в оторвавшейся голени.

– Ты помылся, а я еще нет. – сказал Эван.

– Ну ладно, иди. Только недолго. – ответил Эмет.

Эван пошел в ванную и быстренько включил воду. Раздеваться ему не было надобности, он и так был голым. Он не стал намыливаться, все равно вскоре снова придется сюда идти, и просто позволил струям кипятка стекать по его мускулистому телу. У него ушло на это всего пара минут, он вылез и решил раз уж зашел сюда помочиться. Он отлил прямо в раковину, так как туалет у него был отдельным, и там сейчас томилась одна шлюха, которая сегодня утром испортила ему настроение. Принесла какую-то отвратительную еду, а потом долго извинялась и говорила что, наверное, на кухне что-то перепутали. Но Эван не стал ее слушать, и теперь уже ей приходится жрать дерьмо в самом прямом смысле. Отлив, он продолжил вытираться когда вдруг услышал звук. А вернее восемь звуков подряд. Тихих как будто приглушенных выстрелов. Выстрелов? Выстрелов!!!

Он отрыл входную дверь и увидел самое страшное зрелище за все последние три с лишним года. В груди Эвана, в том самом месте, где была вытатуирована его собственная голова зияли несколько пулевых дыр. Герой!!! Определить как и откуда стреляли, не составило труда. Вентиляция. На то чтобы осознать это и начать действовать у Эвана ушло чуть больше двадцати секунд. В это время Вова пытался поменять магазин. Эван был все еще в ванной, и он врезался в стену разворачивая камень с металлом и уже секундой позже почувствовал, что добрался до мягкого и податливого человеческого тела. Эван буквально замесил последнего героя как тесто. Все кости кроме голени, которая оторвалась сразу, были раскрошены в труху, а внутренние органы обильно перемешались с каменной крошкой и металлической стружкой. Эван продолжал месить героя почти минуту, хотя тот умер сразу – его сплющило стенками вентиляционной трубы. Но Эвану было все равно. Только что убили его единственного друга, и он спокойно делал фарш из убийцы. Никаких чувств он при этом не испытывал. Ни гнева, ни радости, ничего. Просто это такой прощальный подарок своей мертвой жене. Эван знал, что Эмету это понравилось бы.

Он наконец перестал толочь тело. Теперь оно настолько смешалось с мусором, что было непонятно, где кончается герой, и начинается камень. Идеальная консистенция. Эван резким движением скинул грязь с рук и вошел в спальню. Двери распахнулись и вбежали охранники.

– Что случилось владыка? – спросили они.

– Вон. – не поворачиваясь сказал Эван. Охранники пропали быстрее, чем появились.

Эван подошел к кровати и присел на самый краешек. Он посмотрел в мертвое лицо любовника и сказал:

– Я ведь не договорил Эмет. Я хотел предложить тебе выманить героя. Найти двойника, устроить показательно дурацкий поход, где я буду на виду. И тогда трусливый герой мог попытаться. Но вышло иначе. Прости.

Эван нежно закрыл глаза Эмета. Ему показалось, что в глазах любовника до сих пор застыло предвкушение предстоящей ночи. Ночи, которую он намеривался провести с антихристом.

– Как бы я хотел что-нибудь почувствовать Эмет. – сказал Эван. – Если бы ты знал, как бы я этого хотел.

– А зачем? – раздался знакомый голос за спиной.

Эван резко повернул голову и увидел мистера Блэка собственной персоной. Он был точно такой же как тогда. Тот же черный костюм, те же аккуратно прилизанные волосы, ногти порытые черным лаком и неизменная улыбка под тоненькими усиками.

– Зачем тебе что-то чувствовать Эван? – повторил мистер Блэк. – Вообще я никогда не мог понять, почему вы люди так стремитесь сделать себе хуже. Ну почувствуешь ты боль от утраты, и что. Тебе станет легче? Не думаю. Тебе станет гораздо-гораздо паршивее, поверь мне мой антихрист. А сегодня такая замечательная ночь и я хочу, чтобы ты получил полное наслаждение от спектакля.

– Какого спектакля?

– Как какого? На сегодня у меня запланирован конец света Эван. И ты сделал так, что работы у меня осталось немного. Так что думаю, к утру управимся. Ну, вставай. Пойдем, я покажу тебе то, к чему ты шел эти долгие четыре года.

Мистер Блэк подошел к Эвану и взяв его за локоть легко поднял с кровати. Он повлек Эвана к выходу и по пути антихрист почувствовал, что холодная твердая как доска рука Сэта будто выкачивает его силы. Не физические, нет. Сэт лишал воли, заставляя Эвана послушно идти за собой. Но когда они уже были рядом с дверью Эван все-таки сумел на мгновение повернуть голову и бросить прощальный взгляд на того кто был ему другом. И сейчас, когда Сэт волок его куда-то Эван что-то почувствовал. К нему в душу вкралась тоненькая ниточка грусти. Впрочем, уже в следующую секунду Сэт открыл дверь, вывел его из спальни и грусть пропала, оставив за собой привычную пустоту. Теперь ее стало немного больше.

– Прекрати. – сказал Сэт. – Не порть себе настроение.

Они вышли в коридор и к ним тут же подбежали два охранника. Они уставились на незнакомца, который тащил безвольно шагающего Эвана, и вначале не поняли что делать. Но за них решил мистер Блэк.

– Смирно! – скомандовал он. Охранники подчинились. Сэт на мгновение отпустив руку Эвана, взял их за плечи и столкнул с такой силой что тела охранников буквально вошли друг в друга превратившись во что-то ужасное, истекающее кровью, с четырьмя руками, четырьмя ногами, и двумя головами. И оно почему-то не падало, а продолжало стоять. – Хорошо.

И прокомментировав свою работу, мистер Блэк снова взял Эвана за руку и повлек по извилистым коридорам цитадели. По пути им иногда встречались люди, которые куда-то бежали, но Сэт убивал их так же просто, как это делал Эван. От единственного удара они отлетали на десятки метров и расплывались кровавыми кляксами на стенах как мухи на лобовом стекле. Сэт провел Эвана по коридору, где дежурили главари сопротивления и не отказал себе в удовольствии прикончить и их. Они шли в сторону тронного зала, и когда вошли в огромное помещение с троном сделанным из человеческих черепов Сэт наконец отпустил Эвана, и тот в бессилии опустился на пол. А мистер Блэк одобрительно подошел к трону, и с важным видом уселся на него.

– Ну а теперь можно и поговорить. – весело сказал работодатель Эвана. – У тебя я вижу, накопилось так много вопросов ко мне Эван. Но сначала я хотел бы тебя поздравить. Ты разрушил мир за неполных четыре года! Это самый лучший вариант из всех, которые когда-нибудь будут, или были, или есть. Твоя работа настолько потрясла меня, что я уже сейчас могу предложить тебе стать наместником одного из кругов ада.

– Погоди. – сказал Эван. Он нашел в себе силы подняться с пола и посмотреть на Сэта. – Почему мне так плохо? Что моя сила ушла?

– Нет отчего же. Твоя сила не может уйти Эван, ты по-прежнему антихрист и убить тебя может только герой. Просто я только что забрал у тебя статус властелина тьмы. Прости, но чтобы открыть врата ада, он мне самому нужен. А так ты остался прежним Эваном, великим и ужасным. Но ты ведь не об этом хотел меня спросить, не так ли?

– Ты знаешь о чем мы с Эметом говорили до того как он умер?

– Конечно. Я вообще знаю о тебе все Эван, даже то чего ты не знаешь сам. Я ведь даже помог тебе со вторым героем. Как только я увидел, как она оцарапала тебе спину, то сразу сообщил об этом Эмету, и он поступил как надо.

– А ты не можешь воскресить его? – с легкой надеждой спросил Эван.

– Я вообще все могу Эван. Все кроме одного, но дело в том, что мне нужно только это одно. Я самый несчастный человек в замысле Эван. Мне дано все кроме того что действительно надо. Да мне еще приходится и помогать ему… – после этих слов Сэт поморщился. Но это продолжалось всего секунду, и хорошее настроение вернулось к нему.

– Ну тогда воскреси его.

– Прости, но не буду. Ты сможешь его увидеть, если станешь одним из моих демонов. Он уже направился в Дум и там он не менее бессмертен чем ты, так что вы сможете забавляться сколько влезет. Но ты опять уводишь разговор в сторону, ведь тебя вовсе не интересует Эмет, тебя гораздо больше интересен ты сам. Так что спрашивай, уже скоро начнется, так что мне потом будет не до тебя.

– Я был прав? Тогда когда мы говорили с Эметом, я был прав? Я мог бы исполнить пророчества и без твоей силы, и без этой неуязвимости, и герои тут не причем, не так ли? Все дело во мне? Я сам своими действиями загнал себя к тому, что надежда выразилась в герое?