355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Павел Бирюков » Биография Л Н Толстого (Том 4) » Текст книги (страница 19)
Биография Л Н Толстого (Том 4)
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 07:31

Текст книги "Биография Л Н Толстого (Том 4)"


Автор книги: Павел Бирюков


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

Собравшись потом на балконе дома, ребятишки с шумным весельем разбирали себе для чтения книжки из груды "посредниковских" детских книжек, принесенных для них из дома.

До обеда в Ясную Поляну съехались все сыновья Льва Николаевича (за исключением Льва Львовича, гостящего в это время в Швеции у отца больной в данную минуту своей жены). Старшая дочь Льва Николаевича, Татьяна Львовна, недавно только приезжала в Ясную Поляну навестить больного отца и провести с матерью день ее рождения.

Кроме семьи и родных в Ясной Поляне были только несколько (очень немного) из наиболее близких Льву Николаевичу его друзей, проводящих лето вблизи него.

К обеду Лев Николаевич выехал в своем подвижном кресле, которое было поставлено так, что он мог видеть всех сидящих за столом. Перед началом обеда он дружески беседовал с некоторыми из гостей.

После того, как он, побыв после обеда немного один у себя в кабинете, снова явился к гостям, его опять вывезли в залу, где он оставался в течение двух часов. Сначала, чтобы не утомляться, много разговаривая, Лев Николаевич играл в шахматы с М. С. Сухотиным, частым его шахматным партнером. Потом он беседовал на разные темы с несколькими собравшимися около него гостями.

Бывший среди них переводчик сочинений Генри Джорджа С. Д. Николаев обратил особое внимание Льва Николаевича на пришедший в этот день замечательный по содержанию своему адрес, содержащий в себе приветствие Льву Николаевичу от союза австралийских лиг земельной реформы ("Единого налога"), подписанное председателями и секретарями всех земельных федераций Австралии. Лев Николаевич, прочитав днем только мельком этот адрес, просил теперь принести его вновь, перечел его с глубоким вниманием и сейчас тут же в зале, среди общего кругом оживленного разговора, продиктовал своему секретарю Н. Н. Гусеву ответ, говоривший о том, что он рад их доброму к нему отношению, и что он до последних дней своих будет работать для общего с ними дела освобождения земли от частной собственности.

В австралийском адресе говорилось:

"Глубокочтимый учитель. Мы, ученики и последователи Генри Джорджа со всей Австралии, называющие себя сторонниками единого налога, желаем присоединиться к тем выражениям любви и уважения, которые будут нестись к вам со всех концов мира в тот день, когда вы достигнете почтенного 80-летнего возраста.

История знает немного людей, которых бог одарил бы таким гением, каким отличаетесь вы, и того менее – людей, которые отдавали бы свой гений на служение столь благородным целям. Как великая нравственная сила того исторического периода, который мы переживаем, вы господствуете над королями и властителями и будете направлять человеческую жизнь в то время, когда они и дела их будут забыты. Ваша любовь к собратьям-людям, ваша готовность выступать на защиту всех угнетенных повсюду воспламеняла ответную любовь в сердцах людей, жизнь которых приобрела смысл и желания которых облагораживались благодаря вашему примеру и учению.

Когда мы узнали, что вы приняли также учение нашего дорогого покойного учителя Генри Джорджа, мы с большей смелостью стали отстаивать те идеалы, к которым мы стремимся, и с большей уверенностью стали думать о наступлении того царства правды, в котором справедливость будет законом общественных отношений и любовь – законом личных отношений между людьми.

Не только нам, но и всем искренно стремящемся многоразличными путями улучшить мир тем, которые придут в него после нас, ваша жизнь и ваше учение будут источником вдохновения и останутся им на все века. Когда же настанет время, и вы присоединитесь к отцам вашим, это вдохновение и память о вас будет сохраняться среди человечества как самое драгоценное его достояние.

Но да будет далек этот день и да продлятся ваши годы радостного служения высочайшим интересам ваших собратьев-людей".

Прослушав потом, сыгранные ему по его просьбе А. Б. Гольденвейзером две фортепианные пьесы, Лев Николаевич возвратился к себе".

А. М. Хирьяков подводит итог великого события и пишет так:

"Четвертый день после юбилея. После праздника наступают дни будничных забот, и хотя все еще везут письма и телеграммы, но уже не в прежнем количестве, и можно подвести некоторый итог откликам, которыми отзывалась родина на торжество ее великого сына. Можно хоть немного разобраться в этом потоке любви.

Графиня Софья Андреевна соберет все письма, телеграммы и адреса и подарки и поместит их в Исторический музей в Москве, в отделение Л. Н. Толстого, которое уже теперь становится тесным. Будущий историк от души поблагодарит ее за сохранение этого драгоценного материала и всесторонне разработает его. Для газетного же работника это слишком сложная задача, и я позволю себе поделиться с читателями лишь некоторыми выдержками из массы юбилейных приветствий, теми выдержками, которые более всего привлекли мое внимание.

Я оставляю в стороне приветствия иностранцев, среди которых сверкают такие имена, как Бьернсон, Гауптман, Бернард Шоу, Мередит и многие другие. Я не буду цитировать адресов городов, земств, обществ, других учреждений,эти адреса, несмотря на их искренность, все-таки носят официальный характер. Я отмечу, главным образом, приветствия людей маленьких, неизвестных людей, тянущихся к великому, как былинки тянутся к солнцу.

Необыкновенной прелестью непосредственного чувства дышит письмо, полученное из Костромы:

"Милый дедушка, Лев Николаевич. Не сердись на нас за то, что наше письмо, быть может, отнимет у тебя столько времени на его прочтение. Мы все скажем очень коротко. Мы хотим сказать тебе, что мы очень, очень любим тебя за твое великое учение, за твое правдивое смелое слово, за неумолкающий призыв к добру, к истине. Мы только это хотим сказать тебе, потому что нам это очень хочется сказать... В день твоего юбилея пожелать тебе много, много хороших в будущем дней. Тебе шлют свой искренний, горячий привет юноша и девушка, прими его".

Раненый под Ляояном офицер, пролежавший несколько часов на поле сражения, вспоминает, как верно изображено душевное состояние Андрея Болконского на поле Аустерлица.

Бывший в Порт-Артуре врач говорит о возмутительных явлениях войны.

"Никакие силы,– пишет крестьянин Витебской губернии,– не могут очернить и вырвать у народа то великое чувство, которое воплотилось в нем. Каждое твое слово народу известно, хотя бы это было напечатано за границей. Чуток стал народ и любит тебя за правду, за заступничество".

Один из приветствующих сообщает, что не хотел беспокоить своим письмом, но определение синода заставило его говорить.

"Быть может,– заканчивает автор письма,– ваш пример подействует и заставит нас, малодушных, быть смелыми и говорить и делать... И тогда исчезнет тот ужас жизни, в котором живем теперь".

Один старик из Тюмени приносит Л. Н-чу горячую признательность за освобождение его "святыми словами любви от оков злобной мести".

Особенно много приветствий прислано учителями и учительницами. Группа московских учителей и учительниц, принося благодарность за многое полезное, почерпнутое из произведений Л. Н-ча, прибавляет:

"За ваши же последние произведения, особенно за ваш горячий протест против смертной казни, наше почтительное благоговение перед гением-сердцеведцем России. Все более и более убеждаемся мы, что каждое ваше последнее произведение есть самое высокое, самое ценное и поразительно прекрасное в духе истины и любви к человеку.

Мы маленькие, незначительные люди. Мы молчим перед зверствами, нам не выразить того бремени, того ужаса перед совершающимся, что заставляет нас страдать, но тем больший отклик в сердцах наших находит ваше мужественное, яркое и талантливое слово обличения злых и в злобе неистовых.

...Дай же вам бог здоровья и силы за то, что вы написали, не боясь гонения.

Ведь только во всей России вы один могли сказать свое могучее слово и так сказать, как это сказано".

Группа земских учителей Г-ского уезда пишет:

"Произведения ваши стали новым Евангелием, а примерная жизнь ваша будет служить подражанием грядущим поколениям. Пройдут века, нас давно уже не будет, а этот день никогда не забудется в сердцах новых и новых поколений".

Числом полученных приветствий нельзя, конечно, вполне определить стремление почитателей Л. Н-ча выразить свои чувства. Многие не решались беспокоить, особенно принимая во внимание болезнь великого старца, многих останавливало опасение, что они не сумеют выразить свои чувства как следует, а многие даже боялись, что об их приветах могут узнать, и это нанесет существенный ущерб в их материальной жизни.

Так, одно чрезвычайно сердечное письмо оканчивается горькой припиской: "Простите, дорогой Лев Николаевич, что не пишу своей фамилии, так как я есть семейный человек и боюсь какого-либо преследования".

Какая характерная приписка, достойная увековечения на страницах истории! В XX веке за приветствие гениальнейшему человеку, составлявшему гордость человечества, можно было бояться преследования. Обыватель "конституционной" России XX века боялся преследования за мысли, выраженные в частном закрытом письме.

Очень трудно перечислить все приветствия. Под одним красуются несколько десятков подписей рабочих, крестьян и три креста неграмотного старика 76 лет.

Много стихотворений. Есть даже стихотворение какого-то полицейского и снабженные портретом стихи слепой девочки. Есть телеграмма, посланная на последние гроши пролетариями, и есть телеграмма великого князя Николая Михайловича.

Некоторые приветствия представляют собой крик взволнованной души.

"Хочется плакать и рыдать при мысли, что, может быть, эти строки дойдут до того, кто так дорог, кто так нам нужен и кто еще с нами".

Народный учитель просит не огорчаться на батюшек и надеется, что Л. Н-ч не предоставит им случая порадоваться "обращению", потому что это нравственно убило бы его поклонников.

Один из почитателей Толстого молится, чтобы бог дал силы перенести все нападки от людей недобросовестных, а главное от несведущих, темных, "к числу которых принадлежал когда-то и я, но перечитав ваше "В чем моя вера", я не только полюбил вас, но почувствовал неловкость своей совести за свое ожесточение против вас".

Приведем еще последнюю выдержку из письма одной гимназистки. В гимназии предполагалось чествовать день 80-летия Л. Н-ча, и хотели устроить литературное утро, и вдруг – запрещено.

"Как нам было обидно,– пишет девочка,– обойти молчанием день вашего 80-летия. Тогда я хотела было не ходить 28-го в училище, но потом поняла, что этого не нужно делать: ведь вы все время старались и стараетесь, чтобы люди не были праздными, а трудились, работали, и я решилась идти 28-го учиться и как можно больше поработать умственно, чтобы хоть сначала понемногу привыкать побольше трудиться...

...Много у вас врагов, но еще больше друзей, и мне только жаль всех тех, которые причиняли и причиняют вам так много зла. Ведь они не понимают, что делают, а таких жалеть нужно".

В нашей литературе весьма распространен взгляд на Толстого как на величайшего художника, ослабляющего свою славу неудачными поисками в области философии и морали.

Приступая к чтению множества полученных Львом Николаевичем приветствий, я ожидал в них найти отголоски этого распространенного мнения, но ошибся. В огромном большинстве приветствия отмечают значение Толстого, главным образом, как провозвестника нравственных идей.

Думаю, что читателям будет интересно узнать мнение самого Толстого о полученных им приветствиях.

Вот мнение Льва Николаевича, записанное во время нашей беседы стенографом:

"В огромном большинстве писем и телеграмм,– заметил Толстой,говорится, в сущности, одно и то же. Мне выражают сочувствие за то, что я содействовал уничтожению ложного религиозного понимания и дал нечто, что людям в нравственном смысле на пользу, и мне это одно радостно во всем этом; именно то, что установилось в этом отношении общественное мнение, большинство прямо пристает к тому, что говорят все. И это мне, должен сказать, в высшей степени приятно. Разумеется, самые радостные письма народные, рабочие".

Сначала Толстой читал получаемые приветственные письма, но потом их оказалась такая масса, что во избежание чрезмерного утомления можно было прочитывать только особенно интересные, но тут оказалась другого рода опасность: интересные письма слишком волновали. Я могу сказать по собственному опыту, что мне трудно было удержаться от слез при чтении некоторых писем. Так что и избранные письма можно было читать лишь небольшими порциями.

Говоря о приветствиях, нельзя умолчать и о высказанных Толстому порицаниях, другими словами, ругательных письмах. Характерно, что все те, которые мне пришлось пересматривать – анонимные. Все они производят впечатление написанных с чужих слов, без какого-либо знакомства с произведениями Толстого. Надо признаться, что письма эти производят весьма жалкое впечатление. Нет ни яда, ни остроумия. Одно сквернословие.

За колесницей римского триумфатора бежал прорицатель-клеветник и поносил его, чтобы триумфатор не возгордился чрезмерно. Клеветники Толстого не годятся даже для этой жалкой роли. Их ничтожные возгласы бесследно тонут в мировом потоке любви, неудержимо хлынувшем к Толстому в день его восьмидесятилетия".

И. И. Горбунов-Посадов, пересмотревший массу полученных приветствий, дает нам прекрасный выбор наиболее значительных из них. Мы цитируем здесь существенную часть его замечательной статьи.

Из океана приветствий Льву Толстому.

Прислушаемся же к голосам юных и старых жизней, ученых и малограмотных людей, представителей так называемой умственной культуры и тех созидающих всю жизнь на земле трудовых народных масс, которые до сих пор многие склонны считать бессознательными, невежественными, косными, дикими стадами, между тем как одно содержание приветствий представителей трудовых масс Толстому показывает огромную работу мысли в народе, обнажает с поразительной яркостью не только то искание правды, которое всегда с такою силою жило в народе, но показывает, насколько уясняется в народе сознание той правды, воплощение который в окружающей жизни могло бы превратить наш печальный мир в обетованную землю для всех трудящихся и обремененных.

Начнем с приветствий, имеющих биографическое значение. Вот приветствие, напоминающее о том, что Лев Толстой был когда-то военным.

"Пятая батарея 38 артиллерийской бригады, бывшая двадцать четвертая, почитая счастьем, что вы служили в ее рядах, поздравляет вас в восьмидесятую годовщину и возносит молитвы всевышнему: да дарует он вам силы еще много работать на пользу человечества".

Вот приветствие из Казани, где прошли года юности Льва Николаевича. Старый казанский университет, в стенах которого он учился, безмолвствует, но зато молодое, демократическое несет свет знания в среду трудового народа. Казанское общество народных университетов чествует "неустанного искателя правды и смысла жизни, великого художника и мыслителя, апостола света, добра и братского единения".

Глубоко трогательны приветы будущей России, представителей новой жизни, приветы сердец, несущих в себе семена лучшего грядущего, приветы юности, в которой, несмотря на все ужасы и душевную сумятицу наших дней, живы святые идеалы. В этих приветствиях, дышащих порою наивностью неопытного еще пера, ярко рисуется то, что более всего дорого в искателе и борце за истину лучшей части нашей молодежи.

"Проповеднику мира и любви, порицателю всего низменного и пошлого, великому титану русского слова шлют сердечный привет все ученики Смоленских гимназий".

"Мы присоединяемся и шлем вам, проповеднику любви, правды и свободы, наши пожелания. Вы научили нас презирать лицемерие, злобу и рабство. Живите долго, продолжая свою неутомимую работу исправления, очищения и облагораживания людей. Смоленские реалисты".

"Великому учителю, дорогой мира, любви неустанно ведущему нас в царство света и правды. Екатеринбургские реалисты".

Группа мценской молодежи приветствует писателя, "все время служившего делу раскрепощения человеческого духа".

"Вечно молодому от молодежи. Группа курсисток".

"Вы для нас источник воды, которым мы утоляем жажду познания истины, которая исцеляет нас от зла, струя которой ведет нас из мрака, к свету. Учительница".

"Всероссийский учительский союз приветствует великого учителя учителей и народов. Пусть долго, долго не молкнет ваш мощный призыв к правде, любви и свободе".

"Общество содействия народному образованию в Нарве благодарит за тот громадный образовательный и воспитательный материал, которым живет и будет жить народ".

"Нарвское общество педагогии и гигиены приветствует в вашем лице педагога, основанием яснополянской школы открывшего новые педагогические горизонты и внесшего светлую струю в дело воспитания и обучения юношества, писателя, своими произведениями воспитавшего и воспитывающего целые поколения интеллигентных и народных масс, в особенности сильного своею проповедью нравственного обновления человека".

"Киевское общество содействия народному образованию преклоняется пред духовной мощью апостола мирного труда, всепрощения, любви, правды, справедливости и свято чтит заветы великого яснополянского учителя, духовного вождя всех трудящихся на ниве народного образования. Темно еще на Руси, но свет и во тьме светит, и тьма его не объяст".

"Рижское педагогическое общество приветствует служащего великим идеям добра, истины, единения и братства людей. Грядущая школа, основанная на началах широкой гуманности, будет достойным образом изучать ваши бессмертные творения и благоговейно чтить ваше имя".

Лига образования "чествует в вашем лице писателя, обессмертившего, подобно Гомеру и Шекспиру, страну, где родился, великого педагога и учителя. Вместе со всем миром лига образования следила за борьбой вашего мощного духа с физическим недугом и теперь радостно уверена, что Россия сохранит еще на долгие годы вас, защитника всего светлого и лучшего, несмотря на все темные силы, дерзающие бороться с вами, властителем чувств и мыслей России".

"В мрачные годы, когда над нашей родиной нависли свинцовые тучи, породившие рабство духа и убожество мысли, когда повсюду рыщет зверь и пугливо бродит человек, в эти дни ваше слово, обличающее насилие и ложь, ваш мощный призыв к служению народу и правде, как моря шум, звучит неутомимо, и все передовое в России, как и все мыслящее человечество, проникнуто чувством благоговения и глубокий признательности к великому в своем одиночестве и одинокому в своем величии старцу за начертанные на вашем славном знамени идеалы, которые будят совесть, просвещают ум и воспитывают общество. Елисаветоградская общественная библиотека".

"Более полувека вы изумляете мир художественными произведениями вашего гения, широтою и смелостью ваших идеалов. Ваше могучее слово творит неисчислимое добро, пробуждая нравственное чувство, волнуя совесть и окрыляя мысль. Жизнь ваша – вдохновенное искание правды, истины и путей к счастью человечества. Вам, гордости нашей родины, шлем горячие пожелания. Живите долго на борьбу с властью тьмы. Профессора Петербургского политехнического института".

И, наконец, из бесстрастных обычно стен академии несется на этот раз также краткое, но горячее приветствие:

"Великому художнику русского слова, безбоязненному искателю истины, неустанному проповеднику веры в силу добра и любви приносит поздравление от имени императорской академии наук вице-президент Никитин".

Представители литературы приветствуют Толстого множеством адресов. Вот два-три из сотни адресов, лежащих перед нами:

"Великий, могучий, правдивый, свободный русский писатель, воплощение мировой совести",– называет в своей телеграмме Толстого редакция "Одесского обозрения".

"Присоединяем наши горячие приветствования к тем, которые шлются в этот день со всех концов мира великому художнику, неустанному и бесстрашному искателю правды. Редакция "Русского богатства".

"Доблестный вождь свободного светлого духа, живи еще многие годы до тех пор, когда уничтожится дух тьмы и всемирной злобы. Редакция "Царицынского вестника".

Литературный фонд приветствует "непреклонную и бестрепетную борьбу за правду, в которой все черпают уверенность, что победа за светом, а не за тьмою".

"Переносясь мысленно в центр России,– пишут железнодорожные служащие с Амура,– где вас, Лев Николаевич, приветствуют все поборники лучшего будущего, мы приносим вам свои лучшие пожелания, как великому художнику и великому, грозному своей правдой обличителю творящегося зла. Мы верим, что еще не раз прозвучит ваше могучее слово, призывая к ответу поработителей и угнетателей народа. От всей души желаем, чтобы при вашей славной жизни успел вздохнуть свободно, согретый взаимной любовью, могучей грудью измученный народ. Служащие технического отдела Амурской дороги".

"Соединившему сердца всех народов, неустанному борцу за правду. Служащие правления московских кружевных фабрик".

От служащих магазина Алафузова в Перми: "Дай бог вам увидеть то время, когда люди очеловечатся, и проповедуемые вами идеи восторжествуют".

"Группа торговых служащих от Мариинского рынка в Петербурге искренне благодарит великого учителя и художника слова, который уже несколько десятков лет был и есть поборником, защитником и другом народа, призывал к братству, служил слабым, угнетенным и обездоленным, силою могучего богатырского таланта боролся с людской тьмою, невежеством и злом. Мы горды сознанием иметь счастье считать вас великим согражданином".

От служащих сырной лавки: "Пользуясь случаем вашего юбилея, мы, люди будней, мелкого и незаметного труда, шлем вам свой привет и пожелания, чтобы ваш высокий ум и ваша глубоко гениальная мысль имели бы возможность еще долгие годы, как доныне, быть светочем и путеводною звездою для всего человечества на пути к достижению истины и обретению братской любви".

Приказчик из Никольска-Уссурийского пишет: "Нас держали в темных подпольях, заграждали нам путь к свету и духовной жизни. Но теперь мы идем к свету и, приветствуя апостола света, желаем ему долгой жизни на радость и утешение всему темному трудовому народу".

Необыкновенною силою сознания и стремления к свету звучит приветствие рабочего народа:

"Рабочие завода Эльворти шлют земной поклон великому апостолу правды, проповеднику любви и сострадания к ближнему, бессмертному печальнику о трудящихся и обездоленных, великому мастеру слова, которому дано глаголом жечь сердца. Бичуя ложь и насилие, срывая маски с фарисеев и мракобесов, вы подняли высоко над землей факел истины и справедливости, освещая им человечеству тернистый путь в царство всеобщего братства и счастья. Ваше могучее слово, к которому чутко прислушиваются моря и земли, проникло и к нам, пасынкам судьбы. В нашей тяжелой трудовой жизни, с ее лишениями и невзгодами, мы не теряем веры в торжество света над тьмою и правды над ложью".

Наборщики типографии газеты "Биржевые ведомости": "Глубокий поклон патриарху русской литературы, светочу русской мысли и свободы от скромных работников печатного слова, славному учителю добра и проповеднику народной правды от вышедших из народа".

"В день 80-й годовщины вашей прекрасной жизни,– говорится в телеграмме рабочих бывшего судостроительного завода в Петербурге,– когда перед величием гениального образа вашего благоговейно склоняется мир, и ваше имя у всех на устах, только страна, на долю которой выпала великая гордость быть вашей родиной, не смеет громко поднять свой голос, приветствуя вас. Из душных мастерских завода мы, люди тяжелого труда и тяжкой доли, сыновья одной с вами несчастной родной матери, шлем вам привет, чтя в лице вашем национального гения, великого художника, славного и неутомимого искателя истины. Мы, русские рабочие, гордимся вами как национальным сокровищем и лишь хотели бы, чтобы и могучему созидателю новой России, рабочему классу, природа дала своего Льва Толстого".

"Шлем привет неустанному работнику мысли, художнику слова, защитнику всех угнетенных пролетариев, силой великого таланта боровшегося с властью тьмы. Петербургские рабочие фабрики Мельцер".

"Незаметные труженики желают долгой жизни для продления света, тепла и истины в тяжелую жизнь родины. Группа ремесленников".

"Примите самую глубокую благодарность за отраду, почерпаемую в ваших великих творениях людьми скромного физического труда, значение которого для возможного на земле человеческого счастья вы так убедительно доказали всему миру. Здравствуй же долгие годы, защитник меньшей братии. Группа иркутских портных подмастерьев".

Особенно трогательно в своей смиренной простоте приветствие трактирных половых:

"Поздравляем мы вас с юбилеем 80-летия вашего в литературе; мы, половые служащие, вместе со всеми, кому дорого ваше вещее слово, желаем почтить этот день. Простите вы нас в том, что в этом письме нашем нет ученой словесной краски. Мы люди мало просвещенные, но мы тоже читали ваше творчество, в котором вы учите, как народный учитель, гениальной вашей идее,– она весть с самой истины, которая приводит человека к успокоению и усладе душевной и показывает верный путь человеку, откуда он произошел и куда ему стремиться – к богу".

Так же глубоко трогательна величественная простота других крестьянских приветствий:

"Не молчи, богом вдохновляемый старец, и живи многие лета. Крестьянин".

"Живи на славу литературы и на просвещение нас, слепых. Крестьянин".

"Другу природы посылаю на природе",– пишет крестьянин, изображая свое приветствие на куске березовой коры.

"Великий писатель, сегодня тебе минуло 80 лет – поздравляем тебя с долголетней жизнью, которую ты посвятил для блага народа, который не весь еще тебя понял. Но настанет время, когда каждый будет сохранять в душе сказанное тобою слово. Пусть жизнь твоя продлится на многие лета.

Крестьянин Вышневолоцкого уезда".

"Дай бог, чтобы продлилась жизнь твоя, великий сеятель любви и правды. Крестьяне-колесники".

Вот прекрасные строки крестьянки:

"Шлю благодарность за ваш труд и любовь к народу. Золота я не имею, а если и найдется лепта для сооружения вашего памятника, то я уверена, что не хватит на всем земном шаре капитала купить те живые камни, что вы ковали для своего памятника, ибо эти камни есть живые слова, которые останутся в сердцах людей. Слово ваше не умрет во веки веков. С почтением остаюсь вас уважающая по убеждению христианка, а по званию крестьянка".

В любви, благодарности к Толстому единодушно сливаются с русскими нерусские племена России:

"Организованные христианско-мусульманские служащие города Казани приветствуют трудившегося на благо человечества и трудящихся масс".

"Русские и татарские уполномоченные Алуштинской городской управы единодушно приветствуют могучего, всемирного властителя дум и чувств, мудрого учителя жизни, убежденного проповедника всепрощающей любви, славу и гордость нашего миролюбивого народа. Да просветится свет же ваш в душе каждого из людей, да воцарится меж всеми людьми по вашему слову благодатный мир и братская любовь".

От латышей: "Ваши великие работы стали общим достоянием человечества, и бездольный наш латышский народ давно уже находит в них несравненные драгоценности. Наши сердца благоговеют перед вами".

Латышское общество в Риге "благодарит за всю вашу любовь, за все, сделанное для человечества. Да будет ваша неисчерпаемая душа еще на долгое время нашим спутником".

"Маститому старцу, просвещенному учителю современного поколения шлет свой горячий, полный глубокого уважения и благодарности привет группа финляндской молодежи и финляндских граждан. Да не умолкнет на многие лета живая совесть России".

В числе приветствий встречаются приветствия представителей разных церквей, исповеданий и сект.

Вот приветствие нескольких священников:

"Поздравляю уважаемого Льва Николаевича с 80-летней годовщиной дня вашего рождения. Да сохранит вас господь еще на многие годы. Священник Московской губернии".

"Великий писатель земли русской. Приветствую тебя. Да будет мир с тобою в знаменательный день юбилея твоего. Да простит тебе господь грехи вольные и невольные, и да хранит тебя господь, дорогой граф, и милует в дни старости твоея. Священник".

"Богоискателю" шлет привет католический ксендз.

"Привет свободному христианину от свободных христиан",– говорится к телеграмме свободно-христианской общины.

"Поздравляем вас,– пишут сектанты из Сибири,– дорогой благодетель человечества, заступник за изгнанников, обиженных судьбой за религиозные убеждения. Искренно благодарные, молим всевышнего бога продлить вашу драгоценную жизнь земную на долгие годы".

Возьмем еще наудачу ряд характерных выдержек из телеграмм разных отдельных лиц всевозможных классов и положений.

"Мы счастливы, что живем в эпоху великого Толстого".

"Приветствуем дающего нам хлеб насущный".

"Приветствуем вас, как возлюбленного брата, указавшего смысл жизни. Да живет имя ваше вечно среди людей во славу бога, пославшего вас в мир".

"Ваше великое учение, которого я последователь, дало всему миру ясное понятие о том, чем должен быть истинный христианин и к чему должно стремиться все человечество. Князь Константин Голицын".

Вот письмо с надписью "апостолу, евангелисту и пророку": "Радуйтесь, плоды ваших благородных сеяний дошли до народа, и он уже отлично вас ценит и знает, кто его благодетель".

"Когда у меня на душе после исполненного делается светло и радостно,мне думается: верно, я сделала это как следует, как посоветовал бы сделать Толстой".

"Желаем на многие лета продолжать так же глубоко бороздить мать сыру-землю, вырывать из нее плевелы для подготовки нивы, на которой борьба и ненависть сменились бы согласием и любовью".

"Живите, светите, защищайте человека".

"Вы – Толстой. Лучше, прекраснее, честнее, лучезарнее этого имени ничего не знаю. Старая женщина".

И, наконец, простодушные, глубоко сердечные стихи слепой девочки:

О, гений земли православной,

Писатель России державной,

К спасению путь ты искал.

Ты пищи небесной алкал.

Нашел ты спасенья дорогу

И к тесным вратам ты идешь,

Ты трудишься, молишься богу,

По божией правде живешь.

За то ты получишь награду,

Когда минет жизни конец.

Получишь достойное, гений,

Получишь достойный венец.

Этими искренними стихами слепого ребенка мы закончим пока наши выборки".

Через две недели Л. Н-ч записывает в дневнике:

"Понемногу выздоравливаю. Юбилей – много приятного для низшей души, но труднее сделал для высшей души. Но жаловаться на себя не очень могу. Все понемногу выкарабкиваюсь. Нынче взял тетрадь именно для того, чтобы записать то, что утром и ночью в первый раз почувствовал, что центр тяжести моей жизни перенесся уже из плотской в духовную жизнь: почувствовал свое равнодушие полное ко всему телесному и не перестающий интерес к своему духовному росту, т. е. своей духовной жизни".


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю