Текст книги "Цвет махаона"
Автор книги: Павел Алексеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Джона вывели из дома, посадили в полицейскую машину и увезли. Чарли и Билл вернулись в свои постели, как ни в чём не бывало. В душе Бенктон радовался своей маленькой победе.
Вскоре в дом прислали извещение о скором суде над Коннелом. Вся семья должна была явиться туда, чтобы дать показания против него. Ему за тройное убийство светило от двадцати лет до пожизненного лишения свободы. На него хотели повесить и нераскрытое убийство Дина Мальски.
6
Бурное течение времени уносило годы прочь. Со дня суда над Джоном Коннелом прошло пять лет. Ему дали пожизненный срок. В суде он вёл себя спокойно, невозмутимо принимал всё, что говорили Билл и родители Питера и Джеффа. Мила на заседании не могла и двух слов связать из-за выпитого накануне бурбона. Чарли рассказывал только правду. На его лице не было и толики страха, а своими рассуждениями и поведением он походил на адвокатов, которых мог видеть по телевизору.
Казалось бы, жизнь в семье Бенктонов налаживается. Чарли уже четырнадцать лет. Он продолжал учиться в художественной школе. В его коллекции множество наград, но на этом останавливаться он не собирался. «Закат над Райли – верх мастерства!» – утверждал Билл, смотря на одноимённый рисунок. Чарли мечтал рисовать профессионально и прославиться на весь мир.
Билл заканчивал колледж, после которого, открывались двери в новую жизнь. Через несколько дней ему исполнится двадцать один год. Мила также работала в роддоме акушеркой, но с каждым годом тянуть одной семью было тяжелее. Билл подрабатывал грузчиком в местном магазине. Заработанных им денег едва хватало на оплату счетов и на личные расходы. Приступов у Билла с тех пор не было. Возможно, это из-за отсутствия Джона. Парень понимал, что ему нельзя злиться и волноваться. В семье Бенктонов была единственная проблема – мама пристрастилась к алкоголю. С того злосчастного дня, когда Джона забрали в полицию, она практически всё свободное время проводила с бутылкой бурбона.
– Мам, ты опять за своё? Сколько можно себя убивать? – ругал мать Билл.
– Сынок, ты уже взрослый и сам понимаешь, что без этой дряни сейчас тяжело, – заплетающимся языком говорила женщина.
Она сидела на голубом диване в своей комнате. Волосы растрёпаны, под глазами синяки от недосыпа, а жёлтые зубы крепко сжимали тлеющую сигарету. Она пила дешёвый бурбон, который продавал сосед напротив. Всю её одежду заменял грязно-розовый засаленный халат. В нём она ходила и за выпивкой и в магазин и на работу. Из-за пьянки женщину уже три раза хотели уволить с работы, но как итог, прощали. Она не пила только во время рабочих смен, но как выходила за больничные двери, бежала за бутылкой. Мила мучила себя, она скучала по Джону, которого сильно любила. Почему она так привязалась к нему, для детей оставалось тайной.
Однажды Билл возвращался из колледжа. Погода не радовала теплом, но всё же солнце рассеивало свои лучи по городу. На дворе стоял конец октября.
К Биллу подбежала та самая Джессика, в которую он когда-то был по уши влюблён. Они общались, но это случалось в стенах колледжа. И то, их общение ограничивалось фразами «Привет!» и «Как дела?»
Она улыбчиво спросила:
– Слушай, Билл. Ты же хорошо разбираешься в высшей математике?
– Ну, немного понимаю, – ответил он. – Смотря, чем я могу помочь.
– У нас скоро экзамены. Нужно немного подтянуть меня, – засмущалась девушка. – Кх… то есть, – уводя взгляд, добавила она, – то есть, подтянуть мои знания по этой дурацкой математике! На репетиторов денег нет. Я думала, что ты мне поможешь.
– А это не розыгрыш? – прищурившись спросил Бенктон.
– Н-нет… – засуетилась она. – Наш учитель, мистер «Крот» – мы его так зовем – посоветовал тебя.
– Я знаю мистера Говарда Кранта, и он любитель пошутить!
– Нет же, честно… Он правда посоветовал тебя! – она повернула голову.
«Зря… очень зря! – думала она – Он и впрямь странный».
Билл остановился, поднял глаза в небо, почесал затылок и ответил:
– Ммм… Думаю, я смогу помочь, но это будет не раньше следующей среды. Мне нужно работать, а в среду, как раз выходной. Идёт?
– Конечно! – радостно ответила Джессика. – Тогда до среды?
«А может и не зря» – подумала она.
– Да, мы ещё в колледже увидимся и решим по времени.
Девушка улыбнулась и пошла в другую сторону. Билл выдохнул тревожный воздух, схватился за грудь и посмотрел на уходящую вдаль Джессику. Так долго с ней он ещё никогда не разговаривал. Все эти годы он был замкнут. Кроме Чарли у него никого не было, с кем бы он мог поговорить по душам.
Посмотрев на часы, что издалека виднелись на башне городской церкви, он побрёл дальше.
Половина пятого. Парень заскочил в магазин. Там он купил хлеб, небольшой кусок сыра, яблоки, молоко и воду. Подходя к дому, увидел сидящую на крыльце мать. Та пребывала в невменяемом состоянии. Билл бросил пакет с едой и подбежал к ней. Он начал поднимать её, чтобы завести в дом. Но, только встав на ноги, Милу стошнило ему на грудь. Это было мерзко. От неё, а теперь и от него воняло, как из помойки. Мила бурчала, что ей всё это надоело. Билл помог ей дойти до дивана и лечь. Он накрыл её пледом, а рядом поставил ведро, если она снова захочет освободить желудок. Билл снял запачканную рубашку и застирал. Он злился на маму, но в душе понимал, что в её жизни наступила чёрная полоса, которая обязательно сменится белой.
Спустя полтора часа домой вернулся Чарли. Тяжело дыша, он бросил рюкзак с книгами на пол и прошёл в кухню. Открыл холодильник, скривил лицо, после этого осмотрел полупустые шкафчики, где находились лишь приправы и крупы, стол и, ничего подходящего не найдя, схватил яблоко.
– Опять нажралась? – сказал он, посматривая на спящую мать.
– Чарли, не обращай внимания. У мамы сложное время. Ей нужна помощь.
– Как ты ей поможешь? Сбегаешь к соседу Борману за бутылкой? – сердился Чарли. – Вот какая ей помощь нужна! Плевать она хотела на нас!
– Не говори так о матери! Она тебя родила и вырастила!
– Да пошёл ты, Билл! Вспомни, как ты на неё орал, когда Джон ещё с нами был. А ведь это всё ты начал! Кто поджог его мастерскую? – упрекал Чарли. – Скажи спасибо, что тебя в тюрьму не упекли, а Джейсон замял это дело! Ты эгоист!
В гневе Чарли толкнул Билла и убежал в свою комнату. Он любил Джона. Именно в те моменты, когда мужчина жил с ними, парень чувствовал семью полноценной. Билл ревновал. Видимо поэтому и решил избавиться от Коннела. Билл не думал, что всё так далеко зайдёт.
В тишине он приготовил себе ужин. Время приближалось к шести вечера. Из большой комнаты доносился храп матери. Нужно было перекусить и идти на работу. Каждый день, кроме среды и субботы, Билл уходил разгружать машины с продуктами. Его рабочая смена длилась с семи до одиннадцати вечера.
– Чарли, можно войти? – робко приоткрыв дверь в комнату, спросил Билл.
– Входи! – ответил Чарли, делая вид, что читает книгу.
Он лежал на своей кровати, закинув ногу за ногу.
– Что хотел? – спросил Чарли, не отводя глаз от книги.
– Просто, – переводя дыхание, говорил Билл, – мне вас не хватает! С тех пор, как я потерял Пита и Джеффа, всё словно перевернулось. Ты в своём рисовании, мама вечно пьёт, а я как клоун для этих уродов в колледже…
– Билл, я в своём рисовании, потому что мне это нравится, – отложив книгу в сторону, сказал Чарли. Он сел, свесив ноги с кровати. – А мама сегодня вечером будет трезва… вот увидишь… ей завтра на работу.
– Нет… ты меня не понимаешь, – задумчиво говорил Билл. – Я хочу, чтобы всё было как прежде. Как тогда… помнишь, когда тебе исполнилось шесть, и мы поехали в Нилз в парк аттракционов? Хочу, чтобы было как тогда!
– Такого больше не будет! – сказал Чарли. – Время идёт, все стареют. Аттракционы для мелюзги…
– Хочешь сказать, что не хотел бы вернуться в детство? – спросил Билл и подсел к Чарли.
– Туда можно вернуться, когда захочешь, только…
– Что?
– Иногда это выглядит глупо, – сказал Чарли. – Натянуто. Представь, я тебе дам пожарную машину, с которой в детстве часами возился. Ты сможешь её гонять с тем же интересом?
– Да! – ответил Билл.
– Ага… – говорил Чарли. – Я не поверю! Взрослые всегда делают глупости, но не замечают, как это глупо выглядит со стороны.
– Они веселятся.
– Или делают вид!
– Не будь занудой, – сказал Билл.
– Я говорю то, что вижу. И рисую так, как вижу!
– Ты молодец! – сказал Билл. – Я верю в тебя… и мне действительно тебя не хватает!
– Мне тебя тоже не хватает! – прошептал Чарли.
– Прости, если обидел, – произнёс Билл.
– Ничего! – ответил Чарли и обнял брата.
Билл улыбнулся и прижал Чарли к себе. В памяти проносились моменты жизни до появления Джона. Тогда было всё хорошо и ничего не предвещало беды.
– Ладно, мне пора на работу! – сказал Билл, встал с кровати и вышел из комнаты.
– Удачи! – тихо сказал Чарли, понимая, что брат его слов не услышал. Лёг на кровать, взял книгу и продолжил читать.
После работы Билл пришёл домой. На диване сидела немного протрезвевшая мать, а рядом Чарли. Они разговаривали, рассматривая фотографии в альбоме. Билл улыбнулся и поднялся в комнату. Он переоделся в чистую одежду, спустился в кухню, налил всем молока и сделал бутерброды. Билл оставил поднос с едой на столе и собрался уходить, но мать его окликнула заторможенным голосом:
– Билли, а ты что, с нами не посидишь?
Он потянулся рукой к волосам, окидывая взглядом комнату.
«Ну же! Ты им нужен! – говорил внутренний голос. – Останься!»
Билл присел рядом, обнял брата и маму. Он чувствовал, что всё наладится. Мила за вечер ни разу не потянулась за бутылкой.
– А вы помните, что будет в следующую субботу? – внезапно спросил Билл.
Мама с Чарли переглянулись и с удивлением посмотрели на Билла. Он опустил подбородок, кожа над переносицей смялась, а нижняя губа выкатилась вперёд. Они хором кинули:
– Твой День Рождения!!!
– Конечно, помним! А ты думал, что забудем? – следом вылила мама.
– Нет, конечно. Просто хотел узнать, как праздновать будем?
Остаток вечера они провели за обсуждением предстоящего дня рождения. Им давно не было вместе так хорошо.
– Мам, а можно в среду ко мне придёт девушка? – озадачил Билл.
– О-о-о…. А ну, рассказывай, кто она? Как зовут? Как давно встречаетесь? – радостно расспрашивала мама.
– Мы из одного колледжа. Она на год младше меня. Её зовут Джессика, и мы… не вместе… просто друзья. Она просила подучить её математике к экзаменам. Так что? Придёт?
– Конечно, милый! Я испеку пирог… отлично посидим.
Билл поцеловал маму, после чего поднялся в комнату. Чарли тоже начал зевать и клевать носом. Мила пожелала всем добрых снов и пошла в ванную.
Незаметно подкралась среда. С раннего утра лил дождь. Тучи, нависшие над городом, не хотели расходиться. У Милы выходной. Уже почти неделю она не пила спиртное. В доме чисто, прибрано, а сама хозяйка чувствовала себя прекрасно.
Билл и Чарли спустились из своей комнаты к завтраку.
«Вот она, та самая белая полоса в маминой жизни, – думал Билл. – Ведь плохое рано или поздно заканчивается. Так и у неё!»
За завтраком семья обсудила предстоящий день. Билл сказал, что придёт с Джессикой к пяти. К этому времени и Чарли освободится. Мама в голове составляла меню на ужин:
– А если я испеку яблочный пирог? Джессика любит его?
– Мам, я не знаю, что любит Джессика. И вообще, мы будем заниматься, а не есть! – возмущался Билл.
– Хорошо. Я приготовлю что-нибудь по своему усмотрению. Прямо не терпится познакомиться с твоей девушкой! – радовалась Мила.
– Ещё раз говорю, она не моя девушка. Мы просто друзья!
– Ну да, рассказывай, какие вы друзья, – язвил Чарли. – Я даже знаю, как вы будете дружить у нас в комнате. Чтобы мою кровать не трогали!
После братских толканий и подколов, Билл накинул на себя куртку, схватил рюкзак и побежал на занятия. Дождь с каждым часом только усиливался. Билл добрался до колледжа. Когда он шёл по коридору, его ботинки хлюпали, вызывая смех у окружающих. Билл опустил голову, чтобы не смотреть на лица этих идиотов. Когда он проходил мимо одного из кабинетов, его окликнул приятный женский голос. Джессика. Она подбежала к нему и, искристо улыбаясь, спросила:
– Привет, сегодня всё в силе?
– Оу… Привет. Да, конечно. Я тебя буду ждать у выхода в половину пятого.
– Тогда до встречи! – сказала она и убежала.
Бенктон был счастлив от того, что с ним начала общаться Джессика. Он её считал самой классной девчонкой колледжа.
«Джессика! – витал он в своих мыслях. – Как же она красива. Она может сразить любого своими нежными, как цветок, губами; голубыми, как сапфир, глазами; аккуратным, слегка вздернутым носиком. Её звонкий ангельский голосок пробирал до мурашек. А это имя? Кажется, я его уже слышал… Но где? Нет… Она единственная, и имя её могло мне только сниться…»
После занятий он стоял в оговоренном месте. Время приближалось к пяти, но Джессики до сих пор не было. Он считал, что она убежала раньше, бросив его. До этого были случаи, когда девушки назначали встречу, но не приходили. Будто смеялись над ним. Билл не понимал, в чём его проблема. Внешне не отличается красотой от своих сверстников, но и страшилой его назвать нельзя. Обычный парень худощавого телосложения, как и большинство, не высокого роста со светлыми волосами и зелёными глазами.
Билл посмотрел на круглые настенные часы, что висели в конце коридора, прождал ещё пару минут, плюнул и вышел из здания. Сбоку увидел Джессику. Та стояла под козырьком, спасаясь от дождя. Она дрожала от холода:
– Я думала, ты не придёшь! – возмутилась она.
– Ой, прости, пожалуйста, – бережно сказал он. – Я ждал тебя внутри. Глупо получилось. Это я идиот!
– Ладно, проехали. Пойдём?
Билл выдавил улыбку и взял Джессику за руку, но та стеснительно забрала её. Парень почувствовал себя неловко. Он замялся, а потом быстро сообразил и предложил ей свою куртку. Джессика надела её. Билл стоял под дождём, с его волос, носа и ушей падали тяжёлые капли. Он искренне захохотал, увидев, насколько велика куртка Джессике. Девушка, взглянув на рукава, тут же подхватила смех. Они стояли под дождём и смеялись, а мимо проезжали машины и сигналили.
Ливень ни на секунду не прекращался. В перерывах между перебежками Билл рассказывал о своей семье. Джессике было интересно и смешно его слушать. Она и представить не могла, каков он в жизни, ведь она видела его только с мрачным лицом.
Через тридцать минут они стояли на крыльце. Дверь открыла мама. На ней было её любимое красное платье в горошек. Билл удивился, ведь она его не надевала много лет. Мама расцвела от счастья, окинув взглядом с ног до головы Джессику. На девушке были тёмные брюки, вязаный свитер синего цвета, поверх которого спортивная куртка Билла.
– Проходите в дом, дети мои. Замёрзли, наверное?
– Здравствуйте, мисс Бенктон. По дороге сюда мне Билл рассказывал о вас.
– Джессика, верно? – с улыбкой спросила Мила.
– Да, – ответила девушка.
– Можешь называть меня просто Мила, – не менее улыбчиво сказала женщина.
– Х-хорошо, М-мила, – засмущалась она. – Я вас представляла именно такой… красивой… – краснея добавила.
– Ты мне льстишь, – махнув рукой, оправдывалась Мила. – Проходите, что встали? Сейчас я горячим чаем вас напою… с пирогом…
– Спасибо… Мила… но нам нужно заниматься. Может быть позже? После занятий.
– Хорошо, родные, – она посмотрела на девушку и дополнила: – Тогда будь как дома!
Женщина показала Джессике дом. Мила была счастлива впервые за несколько лет. Её лицо сияло радостью. Мила вела себя рассеянно, но это и понятно, ведь не каждый день сын приводил красивых подружек. Он вообще никого в дом не впускал, кроме Джеффа и Питера.
– Ладно, располагайтесь, а мне нужно забрать младшенького из школы, – взглянув на часы, сказала она.
Билл и Джессика поднялись в комнату. Она смущалась, а он чувствовал себя рассыпанным, не знал, как себя вести. Из рук всё валилось, то учебники, то тетради и ручки. Он постоянно забывал, о чём хотел сказать. Собравшись с мыслями, начал подробно объяснять математику. Они сидели на кровати Билла. Перед ними стоял столик с открытым учебником и пара раскрытых тетрадей для задач. Девушка подсела к Биллу ближе. Он отсел от неё. Она снова придвинулась. Билл рассказывал Джессике про будущие экзамены. Та слушала, утопая в его зелёных глазах. Внезапно положила свою руку на его колено и начала гладить. Билл невольно потянулся к девушке, а та к нему. Через несколько секунд они соприкоснулись губами, но хлопнула входная дверь дома, и чувственный огонь погас, будто тела обдало ледяной водой. Билл отскочил от девушки:
– П-п-прости. Я н-не хотел.
– Ничего, – ответила она и отвернулась. Её щёки залились красным.
– Может быть, спустимся вниз и попьём чай? А потом продолжим?
– Да… давай. А то, голова уже не соображает.
В холле их ждали Чарли и Мила. Младший брат был весел и игриво толкал Билла. Мама пригласила всех в кухню за стол, налила горячий чай и нарезала ароматный яблочный пирог. Она не сводила глаз с Джессики и решила задать первый вопрос:
– А кем работают твои родители?
– Я живу с бабушкой, – опустив подбородок, ответила она. – Родители погибли, когда мне было семь лет… разбились на самолёте.
Над столом нависла пауза. Мила чувствовала себя виноватой. Билл взял Джессику за руку. На этот раз она её не забрала.
– Прости, родная! – виновато сказала Мила. – Я не знала.
– Ничего страшного. Это произошло много лет назад, поэтому сейчас не так больно.
– А ты придёшь в субботу на день рождения Билла? – с интересом спросил Чарли.
– Я… я и не знала, что у тебя день рождения, – взглянув на Билла, сказала она.
– Да… Я хотел сказать тебе позже, – оправдывался парень. – Так придёшь?
– Ну, если приглашаешь, то обязательно приду.
После этого беседа оживилась. Мама рассказывала о детстве сыновей, а Джессика смеялась, посматривая на Билла и Чарли. Мила так разошлась, что решила показать Джессике семейный альбом, который не показывала никому кроме родных. Там было всего двадцать пять фотографий. Это были детские снимки, иногда семейные фотографии, а на некоторых присутствовал Джон Коннел.
Спустя время Джессика и Билл снова поднялись в комнату. Он помог ей решить несколько задач и объяснил правила и формулы.
Часы прогремели девять раз. Джессика метнула взгляд на часы, а после на Билла.
– Ой. Мне домой пора. А то бабушка начнёт волноваться.
– Конечно, Джесс. Ничего, что так называю?
– Всё хорошо. Меня многие так зовут, – ответила она.
Джессика попрощалась с Чарли и Милой и вышла на улицу. Билл схватил куртку и выскочил вслед за ней. Дождь к тому времени прекратился, а тучи растаяли. Лужи, как зеркала отталкивали блики луны; звёзды, будто на невидимых ниточках свисали, то искрились улыбкой, то гасли в унынии. Казалось, каждая звезда – человек. Она может жить, радоваться, плакать и умирать. Если вглядеться в звезду, то можно и себя увидеть. Мёртвое тело, которое блистает идеей, разговаривает, доказывает свою истину, но ничего не даёт. Все люди – звёзды. Кто-то светится ярко, кто-то тускло, а кто-то падает ночью.
Проводив Джессику до дома, Билл грустно попрощался с ней и направился обратно. Пока они шли вместе, он вёл себя скованно, боялся что-либо сказать и даже дышал через раз. Он смотрел на неё. Жадно смотрел, не отрываясь ни на секунду. Джессика что-то тараторила про школу, колледж, а пару раз проскальзывало слово «детство». Как только Билл остался один, душу обволокла тревога, боязнь потерять Джессику. Билл услышал за спиной шаги и обернулся. Джессика догнала его, обняла и начала целовать. Билл такого не ожидал. Он чувствовал её необычный черничный аромат, чувствовал губы, чувствовал её биение сердца через её губы. Он чувствовал, как земля уходит из-под ног, он чувствовал, как держит её руку своей рукой, сжимает крепко и не хочет отпускать. Он чувствовал страх расставания после поцелуя и чувствовал, что такого больше не будет. Он взглянул в её глаза. Они были как море, такие же глубокие, насыщенные, непредсказуемые, красивые и молчаливые. Билл полюбил Джессику и не желал упускать своего счастья.
– Добрых снов, Джесс! – прошептал он.
– Пока, Билл. Отлично провели время, – сказала она.
– Я зайду за тобой завтра?
– Не стоит. В колледже увидимся!
7
Бенктон стоял у входа в колледж. До занятий ещё пятнадцать минут. Среди толпы студентов он увидел Джессику с двумя подругами. Она выделялась в этой однообразной массе. Возможно, ему так хотелось, а может действительно хрупкая и милая Джессика, чем-то отличалась от остальных. Они остановились напротив Билла. Подружки неодобрительно посмотрели на него, перешепнулись и пошли дальше, а Джессика улыбнулась и заговорила:
– Привет, Билл. Как дела?
– Привет. Всё отлично, как никогда, – бодрым голосом ответил он. – Вот хотел увидеть тебя до занятий. Может быть, после учёбы сходим в кафе?
Она подумала и с горечью ответила:
– Прости, сегодня не получится. Нужно бабушке по дому помочь. Может быть завтра? Я буду свободна.
– Отлично! Тогда договорились, – сверкнул улыбкой Билл. – Надеюсь, ещё увидимся сегодня в колледже.
– Несомненно, – ответила Джессика, подмигнула ему и поспешила на занятия.
Парень был рассеян и забывчив. Все мысли только о ней. В мечтах он уже видел их вместе, семью, общих детей. Бенктон с нетерпением ждал окончания занятий по каждому предмету, чтобы только увидеться вновь.
В пять часов он вернулся домой. Мама была ещё на работе. Билл выложил еду, купленную по дороге, на стол, после чего поднялся в комнату.
– Эй, Чарли. Тебя сегодня отпустили раньше?
– Да, учитель заболел, – ответил тот, увлечённо вглядываясь в рисунок.
Чарли, как всегда, был занят рисованием. Он сидел за большим столом, перед ним находился листок бумаги, несколько карандашей разного цвета и ластик. Солнечный свет лился сквозь окно прямо на бумагу, что позволяло Чарли лучше разглядеть все недостатки очередного творения. В отличие от детских рисунков пятилетней давности, в новых работах чувствовалась рука подрастающего мастера. Билл подошёл к брату ближе, но тот сразу прикрыл лист.
– Не смотри! – грозно просил Чарли. – Ещё не готово!
– А что ты рисуешь?
– Не скажу! Потом увидишь!
– Пойдём есть. Проголодался, наверное?
Чарли молча спрятал рисунок в нижний ящик стола. Он бережно положил его между книгами, чтобы не помять. После этого слез со стула и побежал вниз. На кухне был вчерашний недоеденный пирог и немного мяса. Мальчики перекусили, а затем Билл начал собираться на работу.
– Джессика красивая! – напоследок пробормотал Чарли, смущённо усмехнулся и побежал обратно в комнату.
Билл ничего не успел ответить. Он задумчиво взглянул на часы. Пять пятьдесят. Бенктон вышел из дома, закрыл дверь и побрёл к магазину, где работал.
Очередной день прошёл. Оставалось пережить пятницу и дождаться субботы – долгожданного дня рождения. Однако и пятницу он не списывал со счетов, ведь они с Джессикой договорились посидеть в кафе. Билл специально сообщил на работе, что запоздает и придёт, не в шесть или семь вечера, как обычно, а немного позднее.
Погода в пятницу с утра настраивала на особый лад. Моросил дождь, а к вечеру синоптики и вовсе обещали снегопад, поэтому Билл оделся теплее, чтобы не простудиться перед важным днём в своей жизни. Он добежал до колледжа, миновал входные двери и вдали по коридору увидел Джессику в компании неизвестного молодого человека. Те мило общались, девушка смеялась, а парень что-то эмоционально рассказывал, размахивая руками. Улыбка с лица Билла стекла, будто капля дождя по стеклу. Неприятные мысли сами собой лезли в голову. Бенктон уронил взгляд и молча прошёл мимо них.
– Билл, привет! – окликнула его Джессика.
– Оу… привет. Я задумался и даже не заметил тебя, – ответил он, силой натягивая улыбку.
– Так что, идём сегодня в кафе? Ты не забыл? – спросила она.
Билл задумался. После продолжительной паузы он оглянулся по сторонам и выдал:
– Да, конечно, идём. После занятий встретимся.
Они попрощались и разошлись по кабинетам. Бенктон думал о том парне, с которым разговаривала Джессика. Он, как будто его раньше видел, но не мог вспомнить где.
Спустя несколько часов Билл встретился с Джессикой у входа. Так как на улице было прохладно, девушка ждала его внутри. Он был растерян, чувствовал себя не в своей тарелке. Всю дорогу до кафе молчал, не проронив ни единого слова. Дождь мерзко накрапывал. Капли кололи лицо, как микроскопические мошки с острым жалом. Это его раздражало, но он не подавал виду, чтобы не напугать Джессику. Та, в свою очередь, рассказывала о том, как прошёл её день, хвалилась успехами по математике, но твердила, что многих моментов всё ещё не понимает, поэтому дополнительные занятия ей будут полезны.
Дойдя до кафе «Мистер Джо», они выбрали наиболее романтичный столик в дальнем углу возле окна, сели за него и заказали по фруктовому мороженому. В кафе кроме них было ещё несколько человек. Трое расположились за столиком в середине зала, а двое мужчин сидели на высоких стульях у стойки, пили пиво и яро спорили между собой. Напротив них стоял полноватый бармен в белом фартуке и, облокотившись на стойку, слушал, как те дружески ругаются. Над баром висел чёрно-белый телевизор и показывал скачки на лошадях. Звук едва слышен, но сквозь разноголосицу можно было разобрать, что лидирует «чёрная красавица по кличке «Молния».
– В прошлом забеге победила Эльза, – доказывал пьяный мужчина, сидящий за стойкой. – Вот увидишь, и сейчас она вырвется вперёд!
– Да твоя кляча сроду не занимала места выше пятого! – шлёпнул по стойке второй и поднял взгляд на бармена. – Реджи, налей-ка ещё пинту тёмного, – сказал он и рукой потянулся в карман потёртых джинсов. – Молния победила в трёх забегах и в этом победит!
– Ох, засранец, – говорил первый, подтягивая ко рту тяжёлую кружку с пенным. – Ты вечно со мной споришь! – сделал пару глотков, выдохнул и продолжил: – Ты мне ещё двадцатку должен, не забыл? Помнишь за что? А я напомню: Эльза-то моя вчера сделала твою Молнию. И если бы ни этот идиот-жокей, то пришла бы она первой…
– Но она оказалась шестой, верно? Значит, я тебе ничего и не должен!
– А спор-то наш был в том, что Эльза вырвется вперёд. И вырвалась. Поэтому гони деньги!
– Это так, Марти! – пожав плечами, сказал бармен и поставил перед мужчиной кружку пива. – Я свидетель.
– Да и чёрт с вами, – обиделся второй, достал из кармана несколько смятых купюр и начал отсчитывать.
По залу блуждал запах жареной картошки. Лёгкая дымка тянулась через приоткрытую дверь кухни. Каждую минуту оттуда выходила официантка и подносила тарелки с едой тем, кто сидел за столиком в середине зала. Спустя некоторое время, молоденькая официантка скорыми шмыгающими шагами подошла к столику, поставила на него два стаканчика с мороженым, улыбнулась и так же быстро ушла.
Билл вглядывался в голубые глаза Джессики. Она смущалась, а он в этот момент задумался и невольно спросил:
– Кто это был?
– Когда? Где? – растерялась девушка.
– Ну, утром, в школе ты стояла с парнем. Кто это?
– Ааа… Ты о Кевине? Это мой бывший парень. Мы с ним просто друзья и ничего более.
Билл насупился и опустил нос. Он понимал, что Джессика ещё ни его, но ревность одолевала разум. Тогда девушка взяла его за руку и, не сводя с него взора, отрывисто прошептала:
– Он… просто… друг…
Биллу стало немного легче. С ним никогда такого не было. За двадцать один год он впервые встретил того человека, которому готов отдаться полностью. Он не хотел терять Джессику, поэтому ревновал. Даже, когда она с подружками, ему становилось не по себе от того, что те могут наговорить о нём гадостей. Конечно, этого не избежать, на то и подружки, чтобы мусолить кости другим. Билл не знал, что такое обсуждать других. Он был воспитан так, что в первую очередь нужно следить за собой.
Внезапно Джессика разрядила обстановку, измазав нос Билла мороженым. Парень забыл обо всём и засмеялся, запачкав её в ответ. Они весело проводили время, ещё ближе узнавая друг друга. Билл выяснил, что Джессика обожает группу «Битлз», а её любимым альбомом, как и его, является «Елоу Сабмарин». Молодые люди нашли общий язык, он рассказывал, как впервые познакомился с рок-музыкой, вспоминал свои детские годы и даже открыл тайну, что однажды хотел собрать собственную группу. Джефф должен был петь и играть на бас-гитаре, Питера рассматривали, как гитариста, а Билл пытался барабанить. Однако после месяца игры им это надоело, и они решили отложить инструменты в сторону.
Дело приближалось к восьми вечера. После нескольких съеденных порций мороженого и пары чашек выпитого кофе Билл расплатился по счёту и проводил Джессику до дома. У двери её ждала бабушка. Та отругала Джессику за позднее возвращение и за то, что её проводил незнакомец. Но девушка дала понять, что придёт на следующий день к нему на праздник.
После работы Бенктон вернулся домой. Мама и Чарли уже спали. Билл пошумел в кухне, приготовил себе ужин и, перекусив, поднялся в комнату, разделся и в мгновение уснул. Несмотря на все хорошие моменты, пятница выдалась для него эмоционально тяжёлой. А впереди ждал ещё более сложный день.
Казалось бы, Билл только что сомкнул веки, как вдруг проснулся, то ли от настенных часов, пробивших семь раз, то ли от настырных лучей солнца, бивших через окно прямо в лицо. Он присел на кровати и в попытках очухаться несколько раз встряхнулся. Билл не мог поверить, что сегодня его двадцать первый день рождения. Только недавно он отмечал десятилетие, а сейчас уже стал совершеннолетним.
Несмотря на раннее утро, Чарли в комнате не было. Билл подошёл к окну. Улицу поглотил мороз, от которого все лужи после пятничного дождя замёрзли. Бенктон любил это время года. Такие дни были переходными, когда всё в природе ещё живое, но готовится к долгому сну.
Из холла доносились громкие разговоры. Как обычно, Чарли спорил с мамой, куда вешать праздничные шары. Младший брат с раннего детства любил праздники и дни рождения. Ещё до появления Джона он всегда сам украшал дом, в то время как мама занималась готовкой. Билл относился к этим вещам скептически, ведь после торжества начиналась уборка, которую он так не любил.
Одевшись в домашнюю одежду, Билл вышел из комнаты. Внизу творилась суматоха, мама металась из комнаты в кухню, Чарли суетливо развешивал по всем углам и стенам разноцветные шары. На полу валялась куча больших бумажных букв, из которых должна получиться фраза «С Днём Рождения, Билли!» Он спустился, но никто на него не обращал должного внимания.
– Что встал, идиот? – борзо толкнул Билла брат. – Не видишь, я делом занят?
Билл пошатнулся, ухмыльнулся и прошёл в кухню. Запах был просто фантастическим, но из всего, что можно есть, это тосты, яблоки и красный перец, вызывавший у него отвращение. Тогда Билл спросил, чем можно набить желудок. Мила молча протянула ему список, написанный от руки, дала десять долларов и намекнула, что нужно сходить в магазин за продуктами. Парень расстроился от того, что его никто не собирается кормить, но это не могло испортить приподнятого настроения.
