Текст книги "Цвет махаона"
Автор книги: Павел Алексеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
2
Утром Билл проснулся раньше всех. Не обнаружив в соседней кровати Чарли, он побежал вниз. Его глаза утопали в ярких цветах, о которых прошлым вечером он мог только мечтать. Дом всё ещё пребывал во сне. Билл тихо вошёл в большую комнату. Чарли спал с мамой.
– Хватит спать! – закричал Билл. – Пойдём играть в снежки!
Мама подняла голову, посмотрела на часы, а потом на Билла. Её прокисший взгляд ухватился за цифру на настенном календаре. Это число было обведено в кружок, как и немногие числа месяца, в которые она отдавала себя семье, а не работе. Полусонный взгляд блуждал по комнате, пока Билл стоял в дверях и ждал реакции. Она попыталась встать, но почувствовала тяжесть на руке. Это милый ангелочек обнял руку мамы и не торопился отпускать, но через мгновение, когда Билл снова прокричал «Вставайте, сони!», Чарли всё же встрепенулся и подскочил, освободив руку Милы.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она у Билла. – Как голова? Ты помнишь, что вчера было?
Билл моргнул и помотал головой. Он опустил нос, увидел торчащую из пижамы синюю ниточку и начал её тянуть. Мила подошла к нему, пригнулась и взглянула в его изумрудные глаза.
– Всё будет хорошо, милый! – прошептала она и поцеловала его в щёчку.
– А что случилось? – тихо спросил он.
– Не знаю, сынок… но тебя нужно показать врачу!
В её голове была одна мысль – после завтрака позвонить своему знакомому, доктору Малькольму. Он был хорошим специалистом в области неврологии. К психиатру она вести Билла не хотела.
Мила сходила к соседям, у которых был телефон. Она договорилась с доктором о встрече. Дети одевались в своей комнате. Когда Билл увидел сорванные, лежавшие в стопке на столе рисунки, удивился.
– Почему они на столе? – спросил он. – Вы решили их снять?
– А ты что, ничего не помнишь? Ты начал сильно кличать, бить по столу и слывал мои лисунки. Я только услышал одну твою флазу «Не вижу цвета…», – рассказывал Чарли.
– Хах… Да не может такого быть! Бред! Я сидел с вами за столом, потом устал и пошёл спать, – усмехнувшись, сказал Билл.
Чарли искоса посмотрел на брата и молча продолжил натягивать тёплые штаны.
Через несколько минут они спустились в холл. Билл не понимал, зачем ему нужно показываться врачу. Он был уверен, что с ним всё в порядке. Мама убедилась, что дети одеты тепло, после чего взяла кожаную сумочку, в которой лежали ключи и кошелёк с деньгами. Мила закрыла дверь, и вместе они пошли в больницу.
Снег улыбался сверкающими на солнце кристалликами. Он пытался радовать каждого человека своим скрипом. Дети подбрасывали вверх белую пудру и заливались смехом, когда она попадала им за шиворот. Это ли не зима? Ни этого ли ждёт каждый ребёнок, сидя у окна в дождливый осенний вечер? Снежные мошки тянулись обратно к земле, стараясь насытиться холодным солнечным светом и одарить мерцанием прохожих.
– Здравствуйте, мистер Моррисон! – прокричал Билл, взмахнув рукой.
Возле соседнего двухэтажного дома стоял высокий улыбающийся мужчина. Из-под его вязаной коричневой шапки выглядывали спутанные седые локоны, овечий воротник на джинсовой куртке отблёскивал свежими разноцветными снежинками. Морщинистое лицо было залито морозным румянцем. Филип Моррисон опирался на рукоять совковой лопаты, которой минутами ранее сгребал снег в кучу, расчищая подход к дому.
– Доброе утро, ребят! – сказал Филип. – Чудная погода, – добавил он, провожая взглядом Милу. – Не так ли, мисс Бенктон?
– Просто великолепная! – не оборачиваясь, пробурчала она.
В окне дома Моррисона виднелось улыбчивое лицо его супруги Мег. Мальчишки помахали руками ей и, то спотыкаясь, то проваливаясь в свежем зыбком снегу, догоняли впереди идущую маму.
По пути Чарли с Биллом баловались, бегали, прыгали, кидали друг в друга снег, из которого едва получалось слепить снежный орех. Однако Миле было не до веселья. Она нервно поглядывала на них и едва не срывалась на крик, но проходящие мимо люди вынимали из неё скромную улыбку.
В больнице Мила оставила детей в коридоре, напротив кабинета Джерри Малькольма, а сама постучалась и вошла внутрь. Она рассказала ему о случившемся, на что доктор удивился:
– Хм… Такого в моей практике ещё не было. Пусть мальчик войдёт.
Она приоткрыла дверь и позвала Билла. Тот зашёл в кабинет, поздоровался и присел на стул напротив доктора. Перед ним сидел полноватый мужчина, лет тридцати, в очках. Джерри внимательно осматривал зрачки Билла, стучал молотком по его коленке, прослушивал, но никаких отклонений не мог обнаружить.
– Билл, с тобой что-либо странное происходило в последнее время? Быть может, ты падал или ударялся головой?
– Нет. Не было! – ответил он.
Мила изучала кабинет доктора, блуждая где-то в собственных фантазиях. Она подошла к полке с книгами по медицине, достала одну из них и открыла на случайной странице. С первых строк в глаза бросились медицинские термины и выражения, о существовании которых она уже совсем забыла. С окончания колледжа прошло много лет. Перелистнув страницу и прочитав многострадальное предложение, она замерла и подняла голову. В ухо врезался последний ответ Билла на вопрос доктора. Она закрыла книгу, положила на полку и подошла к сыну.
– Помнишь, в ноябре тебя Чарли ударил палкой в нос? – выпалила она.
Билл кивнул. Джерри услышал это и отвёл женщину в сторону.
– Почему вы об этом сразу не сказали? – прошептал он. – У него могло быть сотрясение мозга или ещё чего хуже. Конечно, последствия могут быть разные, но вам лучше пока не тревожить его. После праздников я смогу его проверить тщательнее, а сейчас выпишу таблетки диазепам. Принимайте их два раза в день утром и вечером после еды.
Поблагодарив доктора, Мила с сыном вышла из кабинета и направилась в аптеку. Купив лекарство, она предложила:
– Так, дети, давайте прогуляемся по парку, но только с одним условием!
– Каким? – в один голос спросили дети.
– Вы не будете дурачиться. А тебе, Билл, вообще нельзя тревожиться! – метнула взгляд на старшего. – Врач сказал, что это опасно! Если согласны, то вечером все вместе будем есть мороженое.
Праздники миновали. Билл чувствовал себя хорошо, на головную боль не жаловался, приступов не испытывал. Доктор Джерри Малькольм при подробном осмотре никаких отклонений не заметил, но советовал ещё месяц пить прописанные им таблетки.
Жизнь текла. Чарли привыкал к Джону, а Билл всё так же холодно смотрел не него. Мила приняла предложение выйти замуж и просила устроить церемонию в мае. Для них с Джоном этот месяц был знаковым. Именно год назад восемнадцатого мая они и познакомились. Джон переехал с женой в Райли из другого города и стал жить неподалёку от их дома. Познакомились они случайно. Когда Мила поздно вечером возвращалась домой, на неё напали малолетние грабители. Это случилось возле дома Джона. Он выскочил, разогнал хулиганов и проводил Милу домой. Так рассказывала детям мама.
На свадьбу собрались только близкие люди, среди которых были бабушка Роза, Чарли, Билл, коллеги Милы Петра и Сельма и соседи мистер Моррисон с супругой Мег. Билл всё утро просидел в своей комнате. Он не желал видеть Джона в роли своего отчима. Мальчик считал, что это разрушит их крепкую семью. К тому же, мама сильно изменилась с момента встречи с ним.
«Почему именно этот идиот? – думал Билл, стаптывая ворсистый красный коврик в своей комнате. – Неужели она не видит, как он ко всем нам относится? Я вообще не понимаю, какой план у проклятого Джона, но он у него явно есть! – продолжал ходить взад-вперёд. – Ладно, чёрт с ним. Нужно хоть маму уважить и спуститься. Но только на полчаса. Всё… с богом…» – выдохнул и вышел из комнаты.
Церемония проходила на лужайке перед домом. Там Джон с Милой соорудили небольшую арку, поставили несколько стульев для гостей, а для благословения пригласили местного священника. Тяжёлые тёмные тучи сгущались над городом, напоминая о своём существовании. Они будто желали сорвать все планы, но оттягивали момент до последнего, накапливая мощь и устрашая своим мрачным видом. Нужно было спешить с речью, чтобы не попасть под дождь. На импровизированный алтарь взошли Мила и Джон. Священник начал говорить. Когда дело дошло до традиционной клятвы, небо разразилось громким рыком. Спустя секунду, по головам, как по немым клавишам рояля, промчались первые капли, а после тысячами прозрачных стрел была усыпана и вся лужайка.
«Это знак! – улыбался в душе Билл. – Гром тому подтверждение!»
Все забежали в дом. Шум от разговоров на разные темы не утихал. Бабушка Роза, как всегда, была возмущена отсутствием её любимых закусок с мидиями, а Петра и Сельма противно хихикали, ходя из кухни в комнату и обратно. Миссис Моррисон в эти секунды что-то рассказывала Розе, а Филип поднялся к Чарли, чтобы полюбоваться его рисунками. Мила пыталась собрать немногочисленных гостей в большой комнате, но только это удавалось, внезапно, кто-либо пропадал. Так продолжалось порядка сорока минут, пока Джон не начал на всех кричать и силой заталкивать в комнату. Чарли это напугало, а Билл и вовсе побледнел. Он еле сдерживал пыл внутри себя, но вмиг защурился и попытался успокоиться. Вот-вот начнётся повторный приступ, но обстановка умиротворилась, все утихли и священник продолжил церемонию. Билл выдохнул скопившийся внутри гнев и туго посмотрел на мать, которая казалась ему потерянной.
«Она же не хочет этого! – думал он. – Зачем Джон её заставляет? Как же она глупа… и слепа. Почему?»
Наконец возлюбленные обменялись кольцами, бабушка Роза поцеловала Милу и все сели за праздничный стол. Чарли, как обычно, расположился рядом со старшим братом. Взрослые разговаривали на свои темы, а дети уплетали закуски. В какую-то секунду Чарли толкнул в бок Билла и шёпотом спросил:
– Это что, тепель получается дядя Джон наш отец?
– Нет, Чарли! – тихо ответил Билл. – У нас нет отца, и никогда не было. Джон нам всё равно никто!
– Но кто-то же помог маме забелеменеть. Лазве не так?
– Понимаешь, Чарли, отец это тот, кто тебя растит и воспитывает. Нас растит мама, а Джон обычный проходимец, который нравится ей. Нам не стоит относиться к нему лучше от того, что он женился на ней. Пусть сначала нас уважать начнёт. Я уверен, что у него это не выйдет.
– Ясно, – опустив подбородок, пробурчал Чарли.
Торжество шагало в такт со временем. Моррисоны ушли через час после окончания церемонии, Петра и Сельма с бутылкой вина умчались в клуб, а бабушка Роза помогла Миле вымыть посуду и уехала на ближайшем автобусе домой, в город Нилз.
В сером горьком тумане пребывал Джон. Он покачивался в кресле-качалке. Перед ним мелькали чёрно-белые картинки из телевизора. Он сопел, держа в левой руке толстую сигару, а в правой – бутылку пива. Воспоминания ударялись в его голове друг о друга, от чего он изредка подёргивал верхней губой.
– Дорогой, я же просила тебя не курить в доме! Дым кругом! – возмущалась уставшая Мила, махая перед собой рукой.
– Оу, прости милая, – отвлекшись от раздумий, ответил Джон. – Сейчас я выйду на крыльцо.
Дети переглянулись. На лице Чарли появилась улыбка, а Билл с поднятыми бровями наблюдал за морщинами на лице Джона. Бывало, что мужчина сразу поднимал голос на любые запреты или возмущения, а сейчас спокойно отреагировал. Джон встал с кресла, подошёл к детям и предложил им выйти с ним на улицу. Билл отступил назад и заёрзал правой потной ладонью по штанам, а Чарли, как ни в чём не бывало, согласился. Билл не мог оставить младшего брата одного со страшным Джоном, поэтому пошёл за ними.
Вместе они вышли на крыльцо. Гранатовая вуаль заката погружалась в мрачные тона. Облака уплывали вдаль и казались маленькими пушинками, которые можно было положить на ладонь и насладиться щекочущей мягкостью; а после, лёгким дуновением выпустить на свободу. Где-то вдали над домами проглядывались тоненькие, устремлённые к небу, струйки дыма. Запах костра доносился с поглаживающим волосы ветерком. Джон смотрел вдаль. Его взгляд будто тосковал по этому, застрявшему в сердце, аромату. Он положил руку на плечо Чарли, который стоял рядом, и тоже вглядывался в этот, танцующий на ветру дымок.
– Парни, я действительно люблю вашу маму, – говорил Джон. – Если честно, то поначалу вы мне совсем не нравились, но сейчас я вас зауважал. Вы молодцы, что всегда вместе. Это главное в жизни! Мой брат однажды забрал у меня всё: хорошую работу, жену, отнял жизнь. Мне пришлось переехать в ваш город, чтобы не видеться с этим говнюком. Только сейчас я понял, что всё это не зря. Думаю, мы с вами поладим и будем относиться друг к другу лучше. Идёт?
Чарли посмотрел на Билла, а потом взметнул взгляд на ожидающего ответ Джона. Мальчик хотел сказать «Да!», но боялся, что брату это не понравится. Билл повернулся к Джону спиной и закрыл глаза, словно внюхивался в весенний воздух. Он пыхтел и злился, но знал, что иного выбора нет.
– Хорошо! – сказал Билл.
Чарли улыбнулся, увидев, как сжимаются мелкие трещинки у уголков глаз Джона. Мужчина вытянул руки вперёд, а Чарли, словно ожидая этого, подошёл к нему. Через секунду его макушка рассекла цветущий воздух, и он залился звонким смехом. Джон посадил Чарли к себе на плечо и сказал:
– Так, если ни у кого нет планов на завтра, то отправимся в парк аттракционов. А через неделю поедем отдыхать. У нас с мамой медовый месяц, и он будет неполным без вас. Только ей ни слова. Пусть это будет наш с вами секрет.
Билл натужно улыбнулся и зашёл домой вслед за Джоном и радостным Чарли у него на плече. Мама уже спала на диване, а дети поднялись в свою комнату. Они расправили свои кровати и легли в них. Чарли уснул мгновенно, а Билл отвернулся к стене. Он стиснул веки, ворочался, голова кишела мыслями о ненависти к Джону.
3
Билл поступил в колледж. Чарли ходил в художественную школу. У него прекрасно получалось рисовать. За два года он вырос из любителя в профессионала. Так говорил Билли. Джон владел небольшой мастерской по ремонту обуви. На годовщину свадьбы он подарил Миле «Кадиллак» тёмно-зелёного цвета.
В семье было не всё так гладко. Билл часто срывался на родных. В доме нередко случались скандалы, перетекающие в битьё посуды. Однажды Билл накинулся на Джона за то, что тот при нём поцеловал маму.
В колледже парень вёл себя спокойно, учился хорошо, но с общением были проблемы. Его единственными друзьями были Джефф и Питер, с кем он дружил со школы.
В один из осенних дней Билл повстречал в стенах своего колледжа задиру Майка. Билла удивило, что тот к нему даже не прицепился. Майка уже не окружали школьные друзья. Дело в том, что одного из его дружков нашли повешенным в заброшенных складах, а другого посадили за распространение наркотиков. Так вся шайка и потеряла былое величие.
Биллу нравилась девушка по имени Джессика, но та, как ему казалось, не хотела его замечать. Она была на год его моложе, высокая, светловолосая красавица с ослепительной улыбкой. Парень при встрече с ней всегда терял дар речи. Он боялся заговорить, а если и делал это, то нёс несусветную чушь, при этом краснея и потея. Так, однажды они встретились в одном из магазинов.
– Привет! – смущаясь, сказал Билл.
– Оу, привет! Ааа… ты из нашего колледжа? Я тебя помню, – улыбаясь, сказала Джессика.
– Ага… Вот, зашёл тут… Хах… Ну, ладно… Пока! – завершив разговор, поторопился уйти.
«Хм… странный какой-то», – с удивлением подумала Джессика.
В последние месяцы Билл часто страдал головной болью. Она его могла застать в любой момент. Он никогда и никому об этом говорил. В аптеке покупал экседрин. Эти таблетки помогали справиться с мигренью. Он их прятал под обшивкой своего рюкзака. Даже Чарли об этом он не решался сказать. Парень, будто, отдалялся ото всех, пытаясь решить проблемы самостоятельно.
У Чарли было всё проще. Он ходил в школу, а после неё посещал занятия по рисованию. С Джоном они ладили, на что без презрения не мог смотреть Билл. Он задирал Чарли из-за этого, пытался настроить его против Джона. Но мальчик не мог ничего ответить. Единственное, что Чарли всегда повторял: «Ты стал другим, Билл! Злым!»
Мила продолжала загружать себя работой. С утра до ночи она принимала роды, пытаясь зарабатывать лишние деньги. Джон её уговаривал уволиться, но та отнекивалась. При малейшем разговоре на эту тему, она немедленно переключалась на другую.
15 сентября 1969 года семья собралась вместе за ужином. Такое бывало редко. То мама приходила, когда все спали, то Билл возвращался домой за полночь. Он пропадал с друзьями в гараже. Там иногда напивался или баловался лёгкими наркотиками.
– Ну, наконец-то мы собрались, – радостно сказал Джон. – Я уже и не помню, когда последний раз это было. Наверное, месяца три или четыре назад.
– Ещё бы столько не видел тебя! – пробурчал под нос Билл.
Джон положил руки на стол, громко выдохнул и хмуро посмотрел на парня:
– Почему ты так изменился, Билли? Ты же до этого таким не был!
– Так, мальчики, хватит ссориться. Давайте посидим мирно, покушаем, а потом все вместе поиграем в монополию, – перебила Мила.
– А ты что молчишь, Чарли? Скажи, как ты любишь дядюшку Джона, – повысил тон Билл, кинув взгляд на брата. – Он же тебя купил мороженым и игрушками. Неужели ты не видишь, что он вас всех купил?!
– Прекрати, Билл! Ты меня пугаешь! Дядя Джон меня ничем не купил. Он просто хочет, чтобы нам было хорошо, а ты опять за своё. Ты стал очень злым!
Чарли бросил на стол вилку и, потирая намокшие глаза, побежал в свою комнату. Он и подумать не мог, что заботливый братец станет таким озлобленным и придирчивым. Мама сердито посмотрела на Билла и побежала вслед за Чарли. В это время Джон вытер салфеткой губы, сложил её вдвое и положил на стол; встал, подошёл к Биллу и тихо спросил:
– Чего ты добиваешься, щенок?
– Иди к чёрту, урод! Я хочу, чтобы ты оставил нашу семью!
Джон отвернул лицо в сторону, вздохнул и, вцепившись косым взглядом, сказал:
– Нет! Семья – это те, кто держится вместе, а ты от неё как раз отдаляешься! Поэтому решай сам, кто в семье, а кто нет.
Билл выскочил из-за стола, ударил в грудь Джона и, накинув куртку и прихватив рюкзак, вылетел из дома. Он не понимал, куда бежит. Парень знал только одно – не хочет видеть Джона. Головная боль снова начала сдавливать виски. Билл остановился у дерева, присел на корточки и схватился руками за волосы. Боль была невыносимой, в ушах стоял звон. Дрожащей рукой он открыл рюкзак и достал из-под обшивки свои таблетки. Но открыв пачку, рука дрогнула и опрокинула её. Все таблетки рассыпались по серой земле. Яркий свет. Он упал. Жжение в глазах. Это жжение вытягивало из него силы. Он ничего не видел. Минута. Свет рассеялся. Перед Биллом снова возникла чёрно-белая картина. Бенктон не мог понять, что с ним происходит. Все прежние цвета потерялись. До этого куртка красного цвета теперь казалась ему чёрной, а освещённая фонарным столбом зелёная трава стала светло-серой.
– Что со мной? Почему я не различаю цвета? – в панике прошипел Билл.
Он попытался нащупать на земле таблетки. Спустя минуту, поймал одну и закинул её в рот. Лёгкая горечь растворилась вместе со слюной. Боль продолжала наносить удары по вискам, как молотом по наковальне. Билл подобрал ещё две таблетки и тут же положил их на язык. Он встал и прислонился спиной к дереву. Цвета были всё такие же мрачные.
Он сделал шаг, но земля завертелась, а тело потянуло обратно к дубу. Билл схватился за него, оттолкнулся и постарался устоять на ногах. Встряхнув головой, он шагнул, но на этот раз, земля казалась ему твёрже. Билл медленно шёл вперёд. Дорога вырывалась из-под ног. То сужалась, то расширялась, то виляла. Фонари, как софиты, ослепляли и заставляли заслонять рукой глаза. Кусты цеплялись своими коготками за куртку и не спешили отпускать. Билл постанывал, вертелся, вскрикивал, разметая тишину. «Напился!» звучало издали от силуэтов с трудом различимых. Билл шмыгал подошвой по асфальту, который через пару шагов сменился на узкую извилистую тропинку. Он упёрся плечом в столб с вывеской «Автомастерская у Шелдона. 300 метров».
«Кажется, уже рядом! – с трудом читая чёрные буквы на белом фоне, думал Бенктон. – Мост через речку пройти, и гаражи. Десятки никому не нужных гаражей, мастерских и складов подпольного спиртного».
Шум в голове разбавлялся шумом речной воды. Запах сосен впивался в нос. Даже через боль можно было почуять этот резкий, омерзительно приятный запах. Ноги, как ватные, плелись вперёд по мягкой почве. Билл будто во сне, выставил руки вперёд и пытался, что-то нащупать в этой, казалось, кромешной темноте. Лишь лунный свет пробивался сквозь сосновые ветви и вёл его по бледно-серой тропе.
Вскоре показалась вспышка света, а через несколько секунд снова. Билл поднял больной взгляд. Перед ним находилась мастерская Шелдона. Это было двухэтажное строение с большими воротами, через которые видно, как люди днём и ночью ремонтируют автомобили, ругаются, иногда играют в карты и пьют. Всё время пьют. Не мудрено, ведь через десяток гаражей себя отлично чувствовал Элтонс. Его многие знали под кличкой «Бух». У него весь гараж был уставлен бутылками с алкоголем. Где он берёт всё это, одному богу известно, но в ночное время именно «Бух» был богом для многих. К нему порой выстраивались очереди. Дело его процветало даже лучше, чем у Шелдона в автомастерской. Запах спиртного здесь сильнее запаха бензина и машинного масла. Все урны полны пустыми бутылками, а из самой мастерской нередко вываливается кто-то и начинает блевать у входа.
Прямо за мастерской Шелдона стоит небольшой гараж, о котором почти никто не знает, даже сам Шелдон. Этот гараж спрятан за деревьями, а центральный вход заколочен досками. Однако есть секретная дверь с обратной стороны, к которой Билл пробрался и постучал три раза.
Открыл волосатый толстяк Джефф.
– Что случилось, старик? Я тебя не узнаю!
Билл только мычал и корчился от адской боли. Таких приступов у него до этого никогда не было.
– Эй, Пит, помоги затащить Билла. С ним что-то не так!
Положив электрогитару, Питер, потрясывая башкой под громкую музыку, подошёл к двери и увидел Билла. Вместе с Джеффом они взвалили руки товарища на плечи и повели его к дивану.
– Не спеши ты! – закричал Пит. – Сейчас очки упадут…
– Ничего, – усмехнулся Джефф. – Мамочка новые тебе купит! Ты каждый месяц их бьёшь на концертах.
– Пошёл ты, Джефф, – прокряхтел парень, подтягивая руку Билла. –Вспомни себя, как ты каждую пятницу облёвываешь сортир в клубе!
– А ты только и ноешь: «Нам тоже надо выступать, нам тоже надо выступать!», – а сам и двух аккордов взять не можешь! – засмеялся Джефф.
– Парни, хватит! – пробурчал Билл.
Они скинули Бенктона на диван.
– На, выпей, дружище, тебе должно полегчать, – сказал заплетающимся языком Питер и протянул стакан с виски.
Билл вмиг осушил его. Струйки алкоголя текли мимо рта по шее, обжигая её своей прохладой. Лоб покрывали мелкие капли пота, а светлые засаленные волосы лезли в воспалённые глаза. Бенктон до сих пор видел всё в серых тонах. Где-то вдали, прорезая звон в ушах, слышались мелодии знаменитых «Роллинг Стоунз». Парень кинул взгляд на Джеффа, а после на Пита:
– У вас чёрные свитера и джинсы!
– Нет, мужик, у меня свитер красный, а у Пита синий. Ты что, дальтоник? – ухмыльнулся Джефф.
– Я не вижу цвета. Для меня всё вокруг чёрно-белое. Я не понимаю, что со мной!
– Пит, налей ещё. Пусть зальётся, чтобы начал нормально видеть.
Питер наполнил стакан. Билл выпил. Голова всё ещё кружилась, но мигрень начала отступать. Он не помнил, как оказался в гараже. Последнее, что отпечаталось в памяти, это ссора с Джоном.
– Парни, мне нужна ваша помощь! – немного придя в себя, выдавил Билл.
– Ты же знаешь, мы друзья. Конечно, поможем, если только это не убийство, – смеясь сказал Джефф. – Что надо делать?
Он подошёл ближе, а Питер выкрутил громкость на приёмнике на минимум, налил в два стакана виски и принёс их друзьям. Билл вырвал один из руки Пита, быстро сделал три глотка и начал говорить:
– Так, неподалёку отсюда есть небольшая мастерская Джона Коннела. Я хочу её спалить дотла, чтобы этому мудаку повадно не было.
Питер снял очки и начал протирать помутневшие линзы. Молча посмотрев на Джеффа, цедящего виски, спросил:
– Ух, дружище, что же он тебе такого сделал?
– Он отнял мою семью! – закричал Билл.
Джефф зрительно пробежался по гаражу. В углу стояла канистра. Подойдя к ней, он открыл её, всмотрелся внутрь, а затем понюхал.
– Так, у нас тут есть немного бензина, но этого, боюсь, не хватит. Нужно больше. Если раздобудем, то не вопрос. Обольём его хибару, кинем спичку и будет большой «Бууум!»
– Бензин можно слить из маминой машины. Она стоит возле дома. Главное, чтобы никто не видел, – сказал Билл.
– Хорошо. Тогда в путь! Толстый, возьми бутылку вискаря. По дороге зарядимся, – махнул Питер Джеффу.
Билл не мог идти в темноте, так как плохо ориентировался, поэтому его вёл худощавый очкарик Питер. Тот и сам от выпитого за вечер алкоголя на ногах еле стоял. Получалось, что Билл – это ноги, а Пит – глаза.
Тот же резкий сосновый запах, та же мягкая почва, под которой ноги словно проваливаются, тот же шум реки. Джефф шёл впереди, часто спотыкался, оглядываясь назад.
– Ты уверен в этом? – спросил Питер.
– В чём? В поджоге?
– А-ага! – пьяно ответил Пит.
– Уверен! А ты боишься?
– Я? – растянув улыбку. – Я н-никогда не боюсь!
– Ну да, рассказывай! – говорил Билл. – Тебе напомнить?
– Что?
– Как вы меня…
– Ты всё про клуб? – прервал Пит. – Джефф побежал первым, а я за ним. Хоть убей, ни черта не помню дальше!
– Ага… – бубнил Билл. – А меня пинали потом за ваши выходки. Хоть по лицу не попали…
– Н-ну прости! – сказал Пит и язвительно потянулся губами к лицу Билла.
– Отвянь! Это уже не впервой…
– Эй, толстый… – закричал Питер и громко рыгнул. – Дай бутылку!
– Тебе уже хватит! – сказал Джефф. – Еле ноги тащишь!
– Да и пошёл ты, козёл! – буркнул Пит, махнул рукой и добавил: – Слышишь сирены скорой… не к твоей мамашке едут?
– Вспомни, как год назад поехали в гости к сёстрам Оурен за город, – продолжил Бенктон.
– Ты их и подцепил, – возмутился Питер. – Мне они своим дурацким смехом сразу не понравились. А ты «поехали… они нас в гости зовут». Вот мы и попёрлись за тобой, идиотом пьяным.
– А почему вы меня бросили? Оставили у этих… фууу… мерзостных алкашек? – прорезавшимся голосом заговорил Билл. – Я проснулся, а передо мной кривая улыбка и вонь… вонь, которую я вспоминаю до сих пор…фуууу… Я всё понимаю, но это…
– Джеффу нужно было срочно домой!
– А я? Мне не нужно было домой? – возмущался Билл. – «Пусть Билли проспится», – передразнивал он. – «Пусть Билли потрахается». Вы… вы идиоты!!! Я почти пять часов шел… нет… бежал от этих отсталых сестриц Оурен. А они… знаешь, что они сделали?
– И что же?
– Искали меня… ездили на своём пикапе, как маньячки. Мне приходилось прятаться в лесу, канавах и кустах…
– И? – спросил Питер.
– Вы меня кинули!
–Но ты жив. И сейчас мы вместе!
– Это да.
– А значит, что мы…
– Что вы козлы! – срезал Билл.
– Да пошёл ты!
– Т-с-с-с, – поднял руку Джефф. – Твой дом, Билл?
– Да, – шепнул тот.
Джефф и Питер затаились в кустах напротив и осмотрелись. Улица погрузилась в ночь. Изредка можно было увидеть хозяев, выгуливающих собак. На крыльце дома курил Джон. Бенктон выглянул из-за кустов, скривил лицо и плюнул в сторону.
– Чёрт, Коннел там! – сказал Билл. – Он может так долго стоять!
– И что нам делать? – спросил Джефф. – Всё насмарку…
– Тихо… кажется, мама вышла.
Мила пробежала нервным взглядом по улице, схватила Джона за руку и увела за собой. Через десять минут свет во всём доме погас.
– К-кто побежит? – заплетающимся языком спросил Питер. – Я всё запорю; рухну прямо там и усну…
– Беги, толстый! – сказал Бенктон.
– Почему я? – возмутился Джефф.
– Ну не я же! – злился Билл. – Пит не может, а ты мне ещё десятку должен. Сделаешь, и я тебе её прощу!
Джефф надул губы и посмотрел на пьяного Питера, который лежал в кустах и икал, потом грустно глянул на Билла, взял канистру со шлангом и, не сказав ни слова, встал и обошёл кусты.
Два раза споткнувшись по дороге, парень подбежал к машине. С трудом открыл крышку бензобака, засунул туда шланг и вдохнув подставил канистру под бензин. Жидкость небольшой струйкой бежала по шлангу, журчала и медленно наполняла ёмкость. Действо длилось около трёх минут. Как только он закончил сливать бензин и закрыл крышку бензобака, почувствовал за спиной непонятное тяжёлое дыхание. Джефф неторопливо поднялся, развернулся и увидел перед собой огромную собаку породы Лабрадор. Она смотрела на него влажными глазами:
– Ты что там делаешь? – закричала женщина, стоявшая неподалёку. – Сейчас полицию вызову! – добавила она.
Собака залаяла, а Джеффа охватил страх. Внезапно входная дверь дома Бенктонов открылась. Вышел Джон. Джефф успел толкнуть канистру и шланг под машину.
– Здравствуйте, мистер Коннел! – сказала женщина. – Вот, хулиган крутится возле вашей машины.
– Спасибо, миссис Сторнтон, – ответил Джон, направляясь к Джеффу. – Я сам разберусь.
– Лори, за мной! – крикнула женщина и исчезла в уличной темноте.
Джон подошёл ближе, прищурился и спросил:
– Ты кто такой? Что тебе здесь нужно?
– З-здрав-вствуйте, м-мистер. Я т-тут заблудился. Как п-пройти на че-четвёртую улицу? – заикаясь спросил Джефф.
Джон посмотрел по сторонам, после чего указал пальцем налево. Джефф, поблагодарив мужчину, направился в указанную сторону.
– Стой! – окликнул Джон.
Парень остановился, пот полз по его пухлым щекам. Джефф был испуган и в любую секунду мог упасть на колени и просить о пощаде. Мужчина снова к нему подошёл, наклонился к лицу и с удивлением спросил:
– А почему от тебя так бензином воняет?
Молчание с обеих сторон. Джефф вот-вот во всём признается. Начал открывать рот, как вдруг его перебил Джон:
– Токсикоман, что ли? Бензин нюхаешь?
Парень с облегчением выдохнул, вытер намокший лоб и ответил, засияв в улыбке:
– Да, я токсикоман. Бензин нюхаю… и пью тоже… каждый день… жить без него не могу… Ну я пойду, мистер?
– Топай, щенок!
Джефф поковылял вглубь улицы. Джон ухмыльнулся и вернулся в дом. Ребята подбежали, забрали из-под машины канистру со шлангом и направились к мастерской Коннела. До неё путь был не близкий. Она располагалась на другом конце города. Благо Райли небольшой городок. Быстрым шагом можно дойти за тридцать минут, но в состоянии парней – идти порядка часа.
Добравшись до места, ребята осмотрели строение вокруг, убедились, что поблизости нет полицейских и охраны, после чего Билл принялся обливать стены. Он лично хотел отомстить Джону.
– У кого спички? – спросил он, поставив пустую канистру на землю.
