Текст книги "Господин Белло и волшебный элексир"

Автор книги: Пауль Маар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Макс вкратце сообщает об одном коротком концерте

Вечером в понедельник папа закрыл аптеку минута в минуту и принялся стряпать.

Когда мы с господином Белло вошли в кухню, он стоял у плиты в клетчатом фартуке, держа в одной руке половник, в другой – большое сито.

– Что нас ждёт? – полюбопытствовал я.

– Рыба…

– Рыбу я не люблю.

– …с овощами, – закончил фразу папа.

– А я овощи не люблю, – присоединился ко мне господин Белло.

– А вам и не придётся жаловаться на моё меню, – возразил папа. – Вы не обязаны присутствовать на ужине. Сегодня вечером вы будете слушать музыку. Я купил вам билеты на концерт.

– Музыка? – уточнил господин Белло. – Господин Белло любит музыку.

– Откуда ты знаешь о музыке? – спросил я.

– Господин Эдгар по вечерам играл на скрипке, – сказал господин Белло. – Было очень красиво. Господин Белло пел.

– Ты подпевал? Но ведь тогда ты был собакой, – напомнил папа.

– Собаки умеют петь, – заявил господин Белло. – И очень красиво поют. Господин Белло любит музыку.

– Тогда иди в мою спальню и выбери себе костюм, – предложил папа. – Макс тебе поможет. В мятых штанах ты не можешь пойти на концерт.

Прежде чем последовать за господином Белло, я сказал:

– Ты отправляешь меня на концерт потому, что не хочешь, чтобы я присутствовал на ужине. Верно?

Папа смутился.

– Пожалуй, ты прав, – признался он. – Господина Белло я, честно говоря, не очень хочу видеть, когда придёт фрау Лихтблау. Но если ты останешься на ужин, господин Белло тоже останется. А концерт вам обязательно понравится.

По дороге я объяснял господину Белло, чего нельзя делать во время концерта.

– Нельзя обнюхивать людей, сидящих в зале.

– А после концерта? – уточнил господин Белло.

– Тоже нельзя, – отрезал я. – Нельзя ложиться на пол и бегать по залу.

– Не бегать, – повторил господин Белло и кивнул.

– И ещё: во время концерта нельзя разговаривать.

– Но господин Белло и не захочет разговаривать! Господин Белло любит музыку.

– Ну, тогда всё будет хорошо.

Перед концертом всё и впрямь шло хорошо. Если не считать того, что господин Белло несколько раз покрутился вокруг своей оси, прежде чем сесть в мягкое кресло. Мы сидели в девятом ряду, папа подобрал нам хорошие места.

Но когда юная исполнительница начала играть соло, господин Белло довольно громко запел. В унисон со скрипкой. Я толкнул его локтем в бок, но это не помогло. Наоборот, он стал подпевать ещё громче. Правда, назвать это пением было нельзя, скорее, то было повизгивание и тихое завывание, перешедшее в продолжительный вой, словно волки выли на луну. Соседи с двух сторон зашикали: «Тс-с-с», – а сзади потребовали тишины. Но господину Бело всё было нипочём. Он был так очарован музыкой, что выл всё громче.

– Быстро, господин Белло! Мы уходим! – решил я.

Когда мы пробирались к выходу, к нам подбежал капельдинер и зашипел:

– Это неслыханно! Немедленно покиньте зал! И без шума!

– Да-да, конечно! Мы уже уходим, – прошептал я в ответ, схватил господина Белло за руку и выскочил на улицу.

– Какая красивая музыка! – мечтательно произнёс господин Белло. – Очень, очень красивая.

Судя по всему, он ничуть не расстроился, что нас выставили из зала. Он шагал рядом со мной и распевал во всё горло.

Когда мы вернулись домой, было, конечно, не десять и не половина одиннадцатого, как рассчитывал отец. Башенные часы пробили девять, когда я позвонил в дверь. У меня, конечно, был ключ, но я хотел известить папу, что мы пришли раньше.

Папа открыл дверь и спросил:

– Разве концерт уже кончился?

– Для нас – да, – ответил я.

В сущности, я собирался пройти с господином Белло в свою комнату. Но тот заглянул в гостиную и словно прирос к полу, выдохнув «Ох-х-х-х».

Стол был сервирован лучше некуда. Папа даже украсил его цветами и зажёг свечи.

– Господин Белло знает эту женщину! – бросил через плечо господин Белло и запросто вошёл в гостиную.

Фрау Лихтблау, в красивом цветастом платье, с недоумением смотрела на незнакомого человека.

Господин Белло направился прямо к гостье, протянул ей руку, как его учили, и сказал:

– До-о-брый день, очень приятно.

Когда фрау Лихтблау, ошеломлённая его внезапным появлением, подала ему руку, господин Белло заявил:

– Ты мне нравишься! Один раз ты погладила Господина Белло!

Штернхайм отчаянно лжёт и пытается выкрутиться

Штернхайм очень обрадовался, когда около восьми часов вечера фрау Лихтблау позвонила в дверь и преподнесла хозяину свой подарок – цветок в горшке. И вот они сели за празднично накрытый стол, в центре которого стояла тарелка с закуской.

– Вы действительно не пожалели сил. Это большая редкость: не часто встретишь мужчину, который разбирается в домашнем хозяйстве, – сказала фрау Лихтблау.

– Я просто открыл правильную страницу в поваренной книге, – пошутил Штернхайм.

Фрау Лихтблау подняла бокал.

– Предлагаю тост за поваренную книгу.

Штернхайм тоже поднял бокал, и они чокнулись.

– Кстати, где ваш сын? – спросила фрау Лихтблау и поставила бокал на место.

– Макс? – поднял брови Штернхайм. – Ах, он так хотел пойти на концерт!

– Замечательно! Любовь к музыке и пению он, очевидно, унаследовал от вас. А где Белло, ваш милый пёсик?

– Он тоже на концерте, – сказал Штернхайм и спохватился: – То есть он прогуливается возле концертного зала.

В этот момент в дверь позвонили.

«Кто бы это мог быть так поздно? – подумал Штернхайм. – Фрау Кнапп вряд ли придёт в девятом часу».

Он подошёл к двери и открыл её. Перед ним стояли Макс и господин Белло. Штернхайм удивился.

– Разве концерт уже кончился? – спросил он.

– Для нас – да, – ответил Макс.

Он схватил господина Белло за руку и хотел пройти вместе с ним в детскую. Однако господин Белло заглянул в гостиную и обнаружил там фрау Лихтблау. Он выдохнул «Ох-х-х» и замер. Затем, воскликнув: «Господин Белло знает эту женщину!» – он как ни в чём не бывало вошёл в комнату.

Фрау Лихтблау с изумлением глядела на него. Она ведь понятия не имела, кто этот незнакомый мужчина, утверждающий, что знает её. Она его в глаза никогда не видела, в этом она была твёрдо уверена.

Господин Белло подошёл к ней, протянул руку и вежливо сказал:

– До-о-брый день, очень приятно.

– Добрый вечер, – ответила фрау Лихтблау, пожимая ему руку.

– Ты мне нравишься! Один раз ты погладила Господина Белло! – сказал незнакомец.

Штернхайм втиснулся между господином Белло и фрау Лихтблау и пробормотал:

– Разрешите представить: это… это, как уже было сказано, господин Белло. Наш родственник… дальний родственник… так сказать, кузен третьей степени по дедовской линии. Из Южного Тироля. Он временно живёт с нами.

– Ах вот оно что! – вздохнула фрау Лихтблау.

Штернхайм повернулся к господину Белло и строго произнёс:

– Ты устал и хочешь пойти спать, верно?

– Нет, нет, Господин Белло совсем не устал.

А поскольку он продолжал стоять возле стола, фрау Лихтблау показалось невежливым не предложить ему сесть, и она сказала:

– Не желаете ли составить нам компанию?

И хотя Штернхайм энергично покачал головой, господин Белло уселся на стул рядом с фрау Лихтблау и крикнул:

– Макс, ты не сядешь рядом с папой Штернхаймом?

Макс тоже вошёл в комнату и уселся напротив господина Белло.

– Папа Штернхайм? – удивилась фрау Лихтблау.

– Ах, он говорит так потому… потому, что Макс тоже иногда так меня называет. Это кажется ему забавным.

– Ах вот как, – пробормотала гостья и обратилась к господину Белло: – Никак не могу вспомнить, когда я вас погладила.

– После уроков. Вместе с Максом, – с готовностью ответил господин Белло. – Ты погладила Господина Белло по голове.

Фрау Лихтблау была сбита с толку.

– Кажется, вы меня с кем-то путаете.

Штернхайм поспешил вмешаться:

– Извините его, пожалуйста, за то, что он обращается к вам на «ты». Я ведь уже упомянул, что он родом из Южного Тироля, где все обращаются друг к другу на «ты». Наверху – высокие горы, внизу – узкие глубокие долины, поэтому люди там ближе друг к другу.

– Ах вот как, – в третий раз протянула фрау Лихтблау. – Понимаю.

Господин Белло, не сводивший с неё преданного взгляда, вдруг воскликнул:

– У Господина Белло есть кое-что для тебя! Очень-очень хорошее есть у меня для тебя! Сейчас принесу – только для тебя!

С этими словами он выбежал из комнаты.

Штернхайм наклонился к фрау Лихтблау, предварительно убедившись, что господина Белло действительно нет рядом, и спросил вполголоса:

– Наверное, он произвёл на вас странное впечатление?

– Да уж, иначе не скажешь, – прошептала она в ответ.

– Пожалуйста, простите его, – продолжал Штернхайм. – Его постигла ужасная судьба. Представьте себе: родители бросили ребёнка, то есть его, на произвол судьбы. И он вырос среди собак. В пещере, в горах. И в двадцатилетнем возрасте впервые увидел человека. Его там называют Каспар Хаузер из Южного Тироля. Ну разве не жуткая история?

Макс слушал отца как заворожённый. Когда он был маленьким, Штернхайм рассказывал ему, что когда человек лжёт, ангел на небе плачет. Сейчас там наверняка стоял оглушительный рёв!

– А кто такой Каспар Хаузер? – спросил он.

– Двести лет назад жил на свете мальчик, которого заперли в подземелье. Он вышел к людям только в двадцать лет, – объяснила фрау Лихтблау. А Штернхайму она шепнула: – Какая ужасная жизнь! Бедняга! Теперь я всё поняла. Откровенно говоря, сначала я подумала, что он немного… как бы это назвать…

– Нет-нет. Господин Белло совершенно нормальный! – заверил её Макс.

– Да-да, совершенно нормальный, – подтвердил Штернхайм. – Если сбросить со счетов его собачьи привычки… Но это можно исправить. Представьте, что было бы с вами, если бы вам пришлось расти в собачьем окружении!

– Страшно подумать! Я бы, наверное, не говорила, а лаяла, – пробормотала фрау Лихтблау. – С вашей стороны это добрый поступок. Вы так о нём заботитесь!

– Не бросать же родственников на произвол судьбы, – скромно заметил Штернхайм.

– У вас золотое сердце! – восхитилась фрау Лихтблау. – Да, вы по-настоящему великодушны!

Тут в гостиную вернулся господин Белло. Он прятал что– то за спиной и приближался к фрау Лихтблау, сияя от предвкушения.

– Это – для тебя, – выпалил он. Потом опустился на колени и положил в подол её платья огромную кость. – Подарок от Господина Белло!

– Как мило. Спасибо! – выдавила она и с отвращением поглядела на кость, от которой шёл такой запах, словно она трое суток пролежала в земле. – Это наверняка самое прекрасное, что может подарить такой человек, как ты.

Штернхайм потянулся через стол и взял кость.

– Разреши, господин Бело? Мне кажется, фрау Лихтблау уже сыта. Или я ошибаюсь?

– Да. Я сыта. Совершенно сыта, – поддержала Штернхайма гостья и погладила господина Белло по голове. – Я в самом деле тронута.

В итоге господин Белло положил голову ей на колени, как он уже сделал однажды. Правда, тогда он был собакой.

– Господин Белло, пожалуйста, вернись на своё место, – попросил его Штернхайм.

Услышав слово «место», господин Белло растянулся на полу у ног фрау Лихтблау.

– Сядь, пожалуйста, на… стул, – повторил Штернхайм раздражённо.

– Господин Белло любит лежать на полу рядом с фрау с верхнего этажа, – ответил господин Белло и остался там, где лежал.

В этот момент зазвонил телефон. Штернхайм не мог ответить, пока не отыскал его на кухне возле раковины. От него довольно сильно пахло рыбой.

– Да? Штернхайм слушает.

Из трубки донёсся взволнованный голос господина Эдгара:

– Алло, Штернхайм? Это я, господин Эдгар. Представь себе: все мои животные исчезли. Оба сарая пусты.

– Какие животные?

– Кролик и куры. Просто исчезли. Вероятно, их украли.

– Дело плохо, – сказал Штернхайм. – Но я ничем не могу тебе помочь. Не хочешь же ты, чтобы я отправился на поиски прямо сейчас, так поздно?

Разговаривая по телефону, он поглядывал в гостиную, где господин Белло демонстрировал, как ловко он ловит ртом кусочки хлеба, которые ему бросали Макс и фрау Лихтблау.

Штернхайм в полной растерянности покачал головой.

– Господин Эдгар, извини, но у меня гости, – сказал он после минутной паузы. – Господин Эдгар, ты меня слушаешь? Господин Эдгар!

Тут он заметил, что нечаянно прижал к уху другую руку, в которой всё ещё держал кость. Поэтому господин Эдгар не мог его слышать!

– Господин Эдгар, ты меня ещё слушаешь? – опять спросил он. На этот раз в трубку.

– Даже платья моей покойной матушки эти бессовестные воры вытащили из шкафа, – говорил господин Эдгар в эту минуту. – Я наверняка очень крепко спал. Совсем ничего не слышал.

– Ну да, ничего не слышал, – машинально повторил Штернхайм.

Больше всего на свете ему хотелось закончить разговор, но господин Эдгар всё рассказывал и рассказывал об исчезнувших животных. Говорил он взволнованно и очень-очень громко. Штернхайм старался держать трубку подальше от уха и при этом, окончательно обессилев, выглянул в окно. В свете уличного фонаря он увидел странную группу. Впереди шёл господин Хаас, бледный продавец из овощной лавки, за ним семенили шестеро тёток, которых Штернхайм заприметил в супермаркете. Они по очереди катили хозяйственную сумку на колёсиках, которая теперь была заполнена яйцами до самого верха.

В голове Штернхайма забрезжило зловещее подозрение.

– Скажи, господин Эдгар, не скормил ли ты голубую траву и розовые зёрна своим животным?

– И поэтому я ничего не могу понять, – кричал господин Эдгар на другом конце провода.

Штернхайма окончательно осенило.

– Господин Эдгар, помолчи и послушай! Скормил ли ты животным траву с опытного участка?

– При чём тут трава? – недоумевал тот.

– Скормил или нет? – не на шутку разозлился Штернхайм.

– Конечно скормил. И кролику, и курам. Не пропадать же добру. Там было минимум два с половиной кубических метра травы и семьсот граммов зёрен. У меня ещё много осталось. И завтра утром в семь часов пятнадцать минут я покормлю корову, раз кролика и кур украли.

– Господин Эдгар, ни в коем случае никому не давай это «добро»! Слышишь? – заорал Штернхайм. – Я немедленно выезжаю к тебе. Это очень важно. Нет, я должен с тобой кое– что обсудить, не могу сказать это по телефону. Тем не менее! Я приеду! Немедленно!

Штернхайм отшвырнул трубку и бросился в гостиную. Там господин Белло демонстрировал, как ловко он умеет балансировать хлебным мякишем на кончике носа.

– Фрау Лихтблау, я очень сожалею, – вздохнул Штернхайм, – но мне необходимо отлучиться. Несчастный случай… что-то вроде этого. Известили по телефону. Мне нужно сейчас же выехать.

– Но папа! Только не сейчас! – запротестовал Макс. – Как раз стало так весело!

– То, что мне предстоит обсудить, к сожалению, совсем не весело, – понуро ответил Штернхайм. – Надо ехать. Фрау Лихтблау, мы ведь сможем повторить наш совместный ужин? Завтра. Или на следующей неделе. Мы… то есть я… Я поставлю его в холодильник, и завтра мы его разогреем.

– Да. Я, пожалуй, пойду, – сказала фрау Лихтблау и встала. Вид у неё был огорчённый.

– А я? – спросил Макс.

– А ты, будь добр, сейчас же ложись в постель, – велел Штернхайм. – И господин Белло тоже. – Потом, несколько понизив голос, добавил: – На своё одеяло.

Уже почти выйдя за дверь, он обернулся и сказал, обращаясь к фрау Лихтблау:

– Простите меня. Вечер был чудесный. Даже очень. Жаль, что его пришлось внезапно прервать.

Меньше чем через полчаса Штернхайм стоял в столовой господина Эдгара. Тот сидел в пижаме на угловой скамье и недоверчиво качал головой, слушая рассказ друга.

– Как?! Получается, что кролик и куры внезапно превратились в людей? – спросил господин Эдгар. – Штернхайм, будучи математиком, я готов рассмотреть три варианта. Первый: ты пьян. Второй: ты проявляешь странное чувство юмора. Третий: нужно проверить состояние твоих умственных способностей. Третий вариант кажется мне наиболее вероятным. Может, ты влюбился и слегка тронулся умом? Ты глядел на нового члена нашего хора такими влюблёнными глазами, что даже я это заметил.

– Господин Эдгар, тебе придётся мне поверить, хотя всё, что я рассказал, звучит неправдоподобно. Твои животные превратились в людей. Ты должен что-то предпринять!

– Не желаю ничего об этом слышать, – отрезал господин Эдгар. – Поезжай домой, ляг в постель и поспи до утра. Завтра всё будет выглядеть по-другому.

– Умоляю тебя, пообещай, по крайней мере, что не скормишь траву корове! – попросил друга Штернхайм.

– Будь по-твоему, – снизошёл тот. – Хотя я считаю это пустой растратой корма. Но раз тебя это успокоит…

– Значит, ты не веришь, – стоял на своём Штернхайм. – Я докажу тебе, что прав!

– И как ты собираешься это сделать?

– Верну тебе твою живность.

– Мою живность? – с издёвкой повторил господин Эдгар. – Ты же только что утверждал, что они теперь такие же люди, как мы.

– Я имел в виду животных. Завтра ты не будешь надо мной смеяться. Вот увидишь! – выпалил Штернхайм и сердито захлопнул за собой дверь.

Он сел в свой «фольксваген» и покатил по ночным улицам домой.

Поиски и находки

Во вторник утром, едва Макс ушёл в школу, Штернхайм повесил на стеклянной двери аптеки табличку: «Временно закрыто».

Как раз в тот момент, когда он закрывал дверь, кто-то произнёс:

– Типично для Штернхайма! Берёт и запирает свою лавочку, когда захочет, а потом ещё жалуется, что дела идут хуже некуда. Эта табличка скоро пожелтеет, потому что часто и подолгу висит на солнце!

Штернхайм обернулся. Перед ним стояла фрау Лиссенкова.

– Доброе утро, – вежливо поздоровался Штернхайм. – Вы, конечно, правы. Но мне необходимо отлучиться по очень важному делу.

– По очень важному? – насторожилась фрау Лиссенкова. Она была очень любопытна. – Да расскажите же! Это касается Макса?

– Нет, скорее, господина Эдгара, – помедлив, ответил Штернхайм.

– Опять проблемы с удобрениями! – то ли спросила, то ли равнодушно обронила фрау Лиссенкова.

– Да, можно так сказать, – подтвердил Штернхайм. – Что привело вас в наш район в такую рань?

– Скука, – откровенно ответила та. – Скажу прямо: я хотела вас спросить, нельзя ли мне опять приходить к вам и убирать комнаты? А то сижу день-деньской дома, а телепередачи становятся всё хуже и хуже.

– Убирать комнаты? Да я буду только рад! Если хотите, можете приступить немедленно!

– Лучше в четверг, как обычно. И вот ещё что: получил Макс в подарок собачку или нет?

– Да, у Макса теперь есть кобелёк, – вздохнул Штернхайм. – Он за это время сильно подрос.

– Кто? Макс?

– Да нет, кобелёк.

Когда фрау Лиссенкова наконец ушла, Штернхайм бросился вверх по лестнице – поискать господина Белло. Но того не было ни в детской, ни на кухне.

– Господин Белло! – позвал он и, не получив ответа, закричал что было сил: – Господин Белло, ты где?

– Здесь я! Здесь! – Голос донёсся сверху, с лестничной площадки.

Штернхайм нашёл господина Белло перед дверью фрау Лихтблау. Он мирно сидел на половичке.

– Что ты тут делаешь? – спросил Штернхайм.

– Господину Белло очень нравится запах женщины, которая его погладила.

– Да, у фрау Лтхтблау приятные духи, – подтвердил Штернхайм. – Я тоже это заметил вчера вечером. Но теперь мы уходим!

– Идём гулять? – поинтересовался господин Белло и встал.

– Сначала заедем к одному из твоих коллег. Надеюсь, он сможет помочь и скажет, где найти других.

– Коллег? – переспросил господин Белло. – А кто мой коллега?

– В каком-то смысле – кролик, – ответил Штернхайм. – Ты был с ним раньше знаком.

Господин Белло удивлённо уставился на Штернхайма.

– Кролик сможет сказать, где найти остальных?

– Я хотел сказать – господин Хаас, – поправился Штернхайм. – Он работает продавцом в овощной лавке.

Когда они появились в овощной лавке, продавца нигде не было.

– Господин Хаас? – переспросил хозяин, когда Штернхайм осведомился о нём. – Я его уволил. Представьте себе: он съел у меня весь картофель!

– А где он теперь? – не отставал Штернхайм.

– Понятия не имею. А зачем он вам понадобился?

– Я хотел его, так сказать, вернуть домой. Большое спасибо за информацию.

Выйдя из лавки, Штернхайм сказал, ни к кому не обращаясь:

– Что же теперь делать? Где мы найдём его и тёток?

И тут ему в голову пришла одна интересная мысль.

– Господин Белло, у тебя ведь прекрасный нюх, так? Ну, как у всех собак. И если ты почуешь след человека, ты ведь можешь сказать, куда он направился?

– У Господина Белло прекрасный нюх, – подтвердил тот.

Штернхайм привёл господина Белло к тому месту под уличным фонарём, где накануне вечером видел господина Хааса и тётушек с сумкой, полной яиц.

– Чуешь какой-нибудь запах? – спросил он.

Господин Белло встал на четвереньки и стал принюхиваться, уткнувшись носом в землю.

Какой-то прохожий, увидев господина Белло в такой позе, озабоченно спросил:

– Протечка газа? Газопровод лопнул? Что-то чуете? Протечка газа очень опасна, нужно тотчас сообщить в городскую службу!

– Нет-нет, ничего опасного, – успокоил прохожего Штернхайм. – Господин проверяет состояние дорожного покрытия.

– A-а. Состояние покрытия. Понятно, – сказал прохожий и ушёл.

– Ну как, чуешь какой-нибудь запах? – Штернхайм повторил вопрос, как только они остались одни.

– Господин Белло чует много запахов. Здесь прошло много людей. И одна собака!

– Сейчас нас не интересует собака, – перебил его Штернхайм. – А какие люди здесь прошли?

– О, много-много, – ответил тот.

– Много-много, это я понимаю, – разочарованно протянул Штернхайм. – Во всяком случае, никакого специфического запаха нет?

– Специфического? – переспросил господин Белло. Этого слова он не знал.

– Я имею в виду особенный запах, который отличается от других, – объяснил Штернхайм.

Господин Белло прижал нос к асфальту, принюхался и сказал:

– Странный запах! Пахнет чевекком, но и курицей тоже! – Ещё раз понюхал. – Или кроликом. Или курицей и кроликом…

– Курица и кролик! – воскликнул Штернхайм. – Вот! Это и есть тот запах, который мы ищем!

– Мы? – удивился господин Белло.

– Ну, я. Я ищу, – поправился Штернхайм. – А можешь определить, куда они направились?

– Кто – они? – переспросил господин Белло. – Господин Белло чует только чевекка с курицей.

– Теперь я могу открыть тебе секрет, – сказал Штернхайм. – Ты чуешь не человека с кроликом, а человеко-кроли– ка или кролико-человека. А также куро-тёток или тётко-кур, бог знает, как их назвать.

– Что такое? – Господин Бело выпрямился. – Чевекко– кролик?

– Да, именно: человеко-кролик. Кролик и куры господина Эдгара тоже превратились в людей. Они наглотались того же средства, что и ты.

– Они – тоже чевекки? – удивился господин Белло.

– Да. И теперь я хочу вернуть их туда, где они были, то есть к господину Эдгару. Пожалуйста, помоги мне.

– Помочь? Понял, – сказал господин Белло и кивнул. Он опять опустился на четвереньки, принюхался и заявил: – Они пошли туда. – При этом он указал туда, откуда вчера вечером появилась странная компания.

– Нет, оттуда они пришли, – возразил Штернхайм.

– Значит, они пошли туда, – сказал господин Белло и указал в противоположную сторону.

На каждом перекрёстке господин Белло наклонялся к земле, принюхивался и командовал:

– Прямо! Налево! Направо!

Так Штернхайм и господин Белло оказались в городском парке. Там господин Белло чуть не потерял след. В парке было слишком много собачьих запахов, от которых было трудно оторваться и которые отвлекали. Но в конце концов они обнаружили беглецов на берегу ручья, который петлял по парку.

Шестеро женщин строили из веток и травы огромное гнездо, в середину которого они сложили украденные яйца. Господин Хаас сидел рядом и со скучающим видом грыз морковку.

Женщины спорили. Очевидно, о том, кто из них сядет на яйца высиживать цыплят.

– Нет-нет, Хельма, ты слишком толстая. Как ко-ко-корова! Это невозможно! – говорила одна.

– А ты ещё толще! – возражала другая. – Так что ко-ко– кончай орать!

– Привет! – Штернхайм попытался привлечь их внимание. – Привет! Я – Штернхайм, друг вашего хозяина, господина Эдгара. А это – господин Белло. Мне надо с вами поговорить.

– А я тебя знаю. Вчера ты покупал у меня морковь, – прошамкал господин Хаас. – Не принёс ли с собой немного?

– Не для того я пришёл, чтобы угощать вас морковью. Я собираюсь отвезти вас назад. К господину Эдгару, – заявил Штернхайм.

– А мы не ко-ко-ко-хотим возвращаться, – прокудахтала одна из кур.

– Нет-нет, назад не хотим – поддержали её остальные.

– Да знаете ли вы, что произойдёт, если вас найдут? – спросил Штернхайм.

– Нет, не знаем, – ответили куры и опять принялись строить гнездо. – Нам это гнездо – ко-ко-радость, а в сарае жить – ко-ко-ко-гад ость!

На это Штернхайм заметил:

– Вы украли яйца. За это вас посадят за решётку.

Тут подал голос господин Хаас:

– А я всю жизнь просидел за решёткой. В крольчатнике.

– Да и я тоже. Только в курятнике гадость, а не жизнь, – прокудахтала какая-то курица.

– И я, и я, – зашумели все.

Самая молодая курочка, миниатюрное, изящное создание, на которой платье покойной матери господина Эдгара болталось, как на вешалке, сказала чуть не плача:

– Меня за-ко-ко-пали за решётку, едва я вылупилась.

Всё это время господин Белло молча стоял рядом. Когда он понял, что уговоры Штернхайма напрасны, он решил прийти ему на помощь.

– А то, что господин Эдгар горько о вас плачет, это вам безразлично?

– А он плачет? – спросила одна из кур.

– Господин Эдгар плачет о нас? – уточнила другая. – Настоящими слезами?

– Бедный Эдгар, – сочувственно выкрикнула изящная курочка.

– Очень сильно горюет? – изумился господин Хаас и перестал грызть морковку.

Штернхайм сообразил, что господин Белло взял правильный тон, и подхватил:

– Со слезами на глазах он ходил по пустому курятнику и ласково звал каждую из вас по имени…

– И меня тоже? – спросила молоденькая курочка.

– Да, и тебя тоже, – подтвердил Штернхайм.

– О, Эдгар! – воскликнула курочка.

Штернхайм заметил, что она растрогалась до слёз, и продолжил:

– Ни одну из вас он не забыл. От горя он потерял сон и аппетит – не спит и не ест.

– Ничего не ест! – задыхаясь от слёз, повторила одна из кур. – А нас он ко-ко-кормил дважды в день. Бедный, бедный Эдгар!

И господин Хаас тоже растрогался и грустно прошамкал:

– Вот он какой! Наш Эдгар!

Штернхайм кивнул и стал развивать свой успех:

– Да, ваш господин Эдгар! Сидит за кухонным столом один-одинёшенек рядом с мешком куриного корма и понимает, что этот корм больше ему не понадобится. Куриный корм, который он никогда не сможет насыпать своим любимым курочкам!

– Я ко-ко-ко-хочу вернуться! – воскликнула одна курица.

– Я тоже! Я тоже! – загалдели все, перебивая друг друга. – Домой, домой, к Эдгару!

Рыдая, они принялись обниматься, потом обступили Штернхайма и господина Белло.

– Отвези нас домой! Пожалуйста! Отвези нас домой! – умоляли они.

Господин Хаас присоединился к ним.

– Я тоже возвращаюсь к господину Эдгару, – сказал он. – Отвези нас домой!