Текст книги "Господин Белло и волшебный элексир"

Автор книги: Пауль Маар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Волшебное удобрение

Утро вторника Штернхайм провел внизу, в аптеке. Макс был в школе.

Штернхайм обслуживал покупателей, между делом приводил в порядок накопившиеся рецепты, вытирал пыль с тюбиков зубной пасты в витрине и раскладывал пакетики чая по цветам.

Ближе к полудню он, как всегда, закрыл аптеку и собрался подняться наверх, чтобы вынуть из холодильника вчерашний обед и поставить его в микроволновую печь. Но прежде он заглянул в лабораторию и остолбенел. В помещении было темно. Дело в том, что окно загородило дерево, выросшее на подоконнике. Его листва оказалась такой густой, что свет едва проникал сквозь стёкла.

Штернхайм включил электричество и стал разглядывать удивительное растение, ствол которого поднимался из того же глиняного горшка, в котором раньше росло крошечное лимонное деревце. Штернхайм не мог ошибиться: сразу после покупки он расписал горшок тёмно-зелёным спиралевым узором.

Плотные глянцевые листья тоже отливали тёмно-зелёным. Между ними желтели небольшие круглые плоды. Штернхайм сразу определил: мандарины.

Ему показалось, что он видит сон. Как здесь очутилось мандариновое дерево? Кто выдернул лимон и посадил в цветочный горшок мандарин? В лаборатории не было второй двери, в неё входили через аптеку. Но аптека ночью была закрыта, это он точно помнил, потому что утром два раза повернул ключ в замке.

В полной растерянности он запер лабораторию, поднялся в квартиру и стал ждать Макса.

Едва Макс пришёл из школы, отец приступил к нему с расспросами:

– Не знаешь, откуда в лаборатории взялось огромное дерево? Отпирал ли ты тайком от меня аптеку? Ты решил приготовить мне сюрприз или это что-то другое? Наверняка тебе помогал господин Эдгар. Верно?

Но Макс недоумённо покачал головой и спросил:

– Что ещё за дерево?

Отец предложил спуститься в лабораторию, и Макс, увидев мандарин, удивился не меньше, чем Штернхайм.

– Ты можешь объяснить, как это дерево здесь оказалось? Ты ничего не замечал? Сюда никто не входил? – сыпал вопросами Штернхайм.

– Только я, – ответил Макс.

– Ты? А что ты здесь делал?

– Вчера днём, пока тебя не было, я попытался провести небольшой эксперимент, – признался Макс.

– Какой эксперимент? Что всё это значит?

– Ну, я решил узнать особенности голубого сока. Хотел посмотреть, что будет, если смешать его с чем-нибудь.

– Я тебе сто раз повторял, что без меня здесь нельзя делать всё, что взбредёт на ум. Ну, и с чем же ты его смешал?

– В том-то и вопрос, – изрёк Макс. – Странное дело, но цвет совершенно не меняется, если доливаешь жидкость другого цвета. Сок остаётся голубым.

– Остаётся голубым? Не может быть, – не поверил Штернхайм. – Покажи мне результат. Куда ты поставил эту смесь?

– Я услышал, что ты отпираешь аптеку, и быстро её вылил. Сюда, в цветочный горшок.

При словах «цветочный горшок» оба вздрогнули, переглянулись, и Штернхайм уточнил:

– В этот самый горшок?

– Думаешь, что это случилось из-за голубого сока? – разволновался Макс. – Из-за него дерево так быстро выросло?

– В таком случае этот сок – самое эффективное удобрение в мире! – воскликнул Штернхайм. – Но нет… этого не может быть! Ведь растение не только невероятно быстро выросло, оно еще и изменилось. До этого мы имели лимонное деревце, а теперь на нём растут мандарины.

– А это мы можем проверить, – предложил Макс. – Я смешал немножко жёлтой краски и немножко красной, а потом добавил чуть-чуть кальциевой соли.

– Калийной, – поправил его отец. – И как ты собираешься проверить?

– Мы выльем это удобрение в другой цветочный горшок и посмотрим, что произойдёт.

– Мне всё ещё кажется, что кому-то вздумалось над нами подшутить, – предположил Штернхайм. – Но ничего плохого не будет, если мы снова всё перемешаем. Так что давай проверим!

На этот раз они не стали наливать голубую жидкость в миску, как сделал Макс накануне. Штернхайм объяснил, что гораздо правильнее взять стеклянную колбу, чтобы наблюдать реакцию. Сначала через воронку он налил примерно одну восьмую литра голубой жидкости, потом добавил ложку жёлтой пищевой краски, встряхнул сосуд и поднёс его к лампе.

– Действительно загадочно, – пробормотал Штернхайм. – Первоначальный цвет ничуть не изменился. Сок стал более ярким, и только.

Под наблюдением Макса он добавил в раствор немного красной краски и щепотку калийной соли, вновь встряхнул колбу и посмотрел, как растворяется соль.

– Всё ещё голубой, – констатировал он. – И что теперь делать?

– Сам не знаю, – замялся Макс. – В кухне на подоконнике растёт зелёный лук. Может, на нём проверим?

Они вместе поднялись в квартиру, и Штернхайм осторожно вылил в цветочный горшок содержимое колбы. Жидкости оказалось больше, чем нужно, земля не могла полностью её впитать, и оставшийся голубой сок стёк вниз и заполнил блюдце, на котором стоял горшок.

Макс и Штернхайм напряжённо уставились на лук.

Поначалу ничего не происходило. Штернхайм придвинул два кухонных стула поближе к окну. Они сели и стали ждать.

– Теперь мы должны очень зорко следить за… – начал Штернхайм.

Договорить он не успел. С тихим шорохом перья лука вдруг устремились вверх. Они становились всё длиннее и толще, доросли до потолка, горшок наклонился, потом упал на пол и разбился.

Штернхайм не скрывал восторга. Он обнял сына и воскликнул:

– Макс, ты сделал открытие века, понимаешь? Суперудобрение! Сенсация!

– Но я ничего не изобрёл, – потупился Макс. – Всё дело в голубом соке.

– Вероятно, ты прав. Всё дело в соке. А его изобрёл твой прадед, – заключил Штернхайм. – Наверное, другие краски и калийная соль не нужны. Голубой сок действует сам по себе. Пойдём проверим это!

Наступило время обеда. Штернхайм написал объявление: «Сегодня после обеда аптека будет закрыта. В неотложных случаях, пожалуйста, воспользуйтесь аптекой Валленштайна на Длинной улице», повесил его на стеклянную дверь и запер аптеку на ключ.

Они вместе прошли в лабораторию и отлили немного голубой жидкости в бутылочку.

– И что нам с этим делать? – спросил Макс. – У нас ведь больше нет растений.

– На улице сколько угодно растений, – возразил Штернхайм. – Например, в городском парке.

Они покинули дом через чёрный ход, но до парка дойти не успели, поскольку в голову Штернхайму пришла блестящая идея. Посередине дороги на островке безопасности для пешеходов стояла большая кадка, в которой уныло торчал полузасохший куст. Управление высотного строительства поставило её для украшения города.

Штернхайм огляделся. Поблизости никого не было. Он быстро вылил содержимое бутылочки в кадку, схватил Макса за руку и повёл его на противоположную сторону улицы.

Отойдя на достаточное расстояние, они остановились и стали ждать, что произойдёт. Поначалу ничего не изменилось. Они уже было заключили, что сам по себе голубой сок, без добавок, не действует, и решили вернуться домой, как вдруг ветки на кусте взвились вверх, раздались вширь, из зелёной массы вылезли жёлтые цветочки, потом ветки нависли над дорогой и перекрыли проезжую часть. Какой-то водитель резко затормозил, вылез из машины и осыпал неожиданную помеху градом ругательств. Образовалась пробка. Застрявшие в ней люди возмущались, выясняли друг у друга причину задержки, звонили куда-то по мобильным телефонам и, наконец, пытались найти объезд.

– Давай незаметно скроемся, – сказал Штернхайм Максу. – Вернёмся домой. Завтра утром, пожалуй, опять придётся закрыть аптеку. Погрузим бутыль в «фольксваген», поедем к господину Эдгару и продемонстрируем ему новое удобрение. Вот уж он удивится!

Макс продолжает свой рассказ

Господин Эдгар стремительно подскочил к нашей машине, как только мы подъехали к его дому, и жестами попросил папу опустить боковое стекло.

Папа открыл дверцу и спросил:

– Что случилось?

Господин Эдгар сказал:

– Привет, Штернхайм. Ах, Макс тоже приехал! Мило с вашей стороны, что вы меня не забываете. Но не можете ли вы сдать на метр назад и взять немного правее?

Наша машина не совсем точно вписалась в один из прямоугольников, отведённых господином Эдгаром для парковки.

Но папа заметил:

– Дорогой господин Эдгар, не будь таким придирчивым, ведь парковаться здесь, кроме нас, некому. И кроме того, мы привезли тебе суперудобрение, которое намного превосходит все, доныне известные.

Господин Эдгар удивился, он совсем не рассчитывал на то, что папа так быстро справится с задачей. Он же не знал, как мы получили удобрение. Когда мы показали ему заветную бутылку, он был немного разочарован.

– Всего одна бутылочка? – удивился он. – Ведь этого не хватит даже на маленький лужок.

– Ещё как хватит! – рассмеялся папа. – Эту жидкость нужно разбавить. Если мы польём ею твой лужок, не разбавляя, тебе придётся прорубаться сквозь травяные джунгли в человеческий рост с помощью мачете.

– Ну, ты преувеличиваешь, – отмахнулся господин Эдгар. – Трава ростом с человека! То есть больше полутора метров. Я исхожу из среднего роста европейцев.

– Мы нисколько не преувеличиваем, – вставил я. – И можем это сейчас же доказать.

Я почувствовал, что меня это тоже касается. В конце концов, ведь это именно я открыл чудо-удобрение. По крайней мере, первым его применил.

– Можно, я покажу, папа?

Он понял, что я задумал.

– Только каплю, – ответил папа, откупорил бутылку и поискал что-то взглядом. – Принеси, пожалуйста, одну из твоих одиннадцати чайных ложечек! – попросил он господина Эдгара.

Я заметил, что папа слегка иронизирует над любовью господина Эдгара к подсчётам. Но господин Эдгар даже не заметил иронии в точном числе ложечек. Видимо, счёл просьбу нормальной. Он сходил в дом и принёс нам ложку.

Папа капнул в неё светло-голубой жидкости и протянул мне.

– Только осторожно! – попросил он и обратился к господину Эдгару: – На чём Макс может испробовать удобрение? Что за растения находятся вон на той грядке?

– Минуточку, я тебе точно скажу, – ответил господин Эдгар, скрылся в доме и тут же вернулся с большим аккуратно сложенным планом. – Там растет редис, – сказал он, изучив чертёж. – Именно так, редис. Точность важнее всего остального!

Я полил один из крошечных ростков между круглыми нежно-зелёными листиками.

– Итак, – отметил господин Эдгар, – третья редиска справа получила удобрение. – Поглядим, вырастет ли она в ближайшие дни больше, чем её соседка. Приглашаю вас на рюмочку мятного ликёра.

– Погоди! – крикнул папа, потому что господин Эдгар направился к дому. – Разве ты не хочешь поглядеть на результат?

– Резуль… – господин Эдгар осёкся на полуслове. С открытым от изумления ртом он уставился на листья редиски, выросшие вдруг до размера лопухов. А из земли уже выпирало круглое белое полушарие величиной с тыкву. Господин Эдгар ухватился обеими руками за ботву и вытащил из грядки сочный корнеплод.

– Это… Это выше моего понимания! – воскликнул он. – Невероятно! Выросла белая редька. А согласно моему плану, здесь должен расти красный редис.

– Это всё, что ты можешь сказать? – спросил папа с лёгкой обидой в голосе.

– Нет, естественно, не всё. Фантастика! Поздравляю! Ты превзошёл самого себя. Неслыханно, чтобы удобрение действовало так быстро, – признал господин Эдгар. – Это настоящее чудо!

– Папа, а как, всё-таки, получается, что растения не только бурно растут, но и видоизменяются? – спросил я. – Лимоны превратились в мандарины, а редис – в редьку.

– Гм… Я и сам не знаю, – признался папа. – Это мог бы объяснить только твой дедушка. Но его давно нет на свете.

– Дедушка? – переспросил господин Эдгар, услышав эти слова. – Что он должен был объяснить?

– Ничего важного, – быстро закрыл эту тему папа. – Давайте работать, моё удобрение необходимо сильно разбавлять.

Я едва удержался от смеха, поскольку папа сказал «моё» удобрение. Господин Эдгар вполне мог подумать, что папа сам изобрёл удобрение, смешав разные ингредиенты.

Господин Эдгар вошёл в сарай, где стоял его трактор, и прицепил к нему сзади что-то вроде жестяной ванны на двух колёсах. Я уже однажды видел эту конструкцию, когда господин Эдгар поливал свой участок. Он налил в этот резервуар ровно двадцать вёдер воды. Когда папа хотел добавить туда немного чудо-удобрения, с его другом случилось нечто вроде нервного приступа, и он успокоился только тогда, когда папа согласился точно отмерить объём голубой жидкости с помощью мерного стаканчика из хозяйской кухни.

– Нужно знать точное соотношение частей. Для будущих подкормок.

Пока я стоял и наблюдал, как они разбавляли водой голубую жидкость, причём господин Эдгар подробно записывал всё в свой блокнот, из курятника вдруг раздалось тревожное кудахтанье, за которым последовал пронзительный визг.

Господин Эдгар завопил:

– Опять этот пёс! Макс, проверь, заперта ли дверца курятника!

– Какой такой пёс? – заинтересовался я.

– Ну, такой бездомный дворняжка. Вот уже два дня околачивается на моём участке и нападает на моих кур и на кошку. Понятия не имею, откуда он взялся.

– Может, мне лучше уйти? – спросил папа. – А вдруг этот пёс агрессивный?

– Нет-нет, он смирный. Вчера я даже впустил его в дом переночевать, – успокоил папу господин Эдгар. – Только кур проклятый пёс не может оставить в покое. Макс, сходи посмотри, что там стряслось. Сам я не могу отойти, ты же видишь. – И он кивнул на мерный стаканчик.

Я направился вглубь двора.

В самом конце его было устроено что-то вроде вольера, огороженного проволочной сеткой. Серо-коричневая лохматая собака носилась вдоль заграждения, а куры в панике шарахались в разные стороны, хлопая крыльями.

– Эй ты, прекрати сейчас же! – крикнул я.

Пёс перестал гонять кур и подошёл ко мне, виляя хвостом. На его морде было написано, что он очень хочет улыбнуться, если так можно сказать о собаке. Казалось, он говорил: «Да ведь я с ними играл, дружище. И ничего плохого им не сделал!»

Я погладил собаку. Псу это понравилось, и он наклонил голову набок.

И вдруг внезапно, за одну секунду, я понял, что имел в виду папа, когда говорил о любви с первого взгляда. Я хотел, чтобы эта собака была моя!

– Пойдём со мной! Пошли! – поманил я его.

Пёс понял, бросился вперёд, вернулся ко мне и опять убежал. Он явно хотел, чтобы я его догонял. Я подобрал с земли палку и, размахнувшись, швырнул её через весь двор. Он кинулся за ней, поймал, принёс и, опустив передо мной на землю, выжидательно на меня уставился.

Я совсем забыл про папу, господина Эдгара и чудо– удобрение. Я играл с собакой, бросал палку, и пёс неизменно приносил её мне, а ещё мы бегали наперегонки. В конце концов палка невзначай попала в лужу, и собака бросилась за ней. Потом пёс вернулся, отряхнулся, я оказался с головы до ног в грязи и окончательно понял, что хочу именно эту собаку, и никакую другую!

Я зашагал к сарайчику, где папа с господином Эдгаром замешивали удобрение. Немного голубой жидкости ещё оставалось на дне, остальное папа вылил в воду.

– Господин Эдгар, этот пёс принадлежит тебе? – спросил я.

– Макс, не мешай, пожалуйста, – раздражённо ответил господин Эдгар. – Сейчас наступает самый интересный момент. Мы будем вносить новое удобрение.

– Папа, можно я возьму себе этого пса?

– Макс, отстань от нас с этой собакой, – оборвал меня папа. Он тоже очень волновался. – Её сейчас придётся запереть в доме, а то она будет мешать.

Господин Эдгар запер собаку в прихожей, завёл трактор и поехал на лужайку за домом. Там он включил какой-то рычаг, и жидкое удобрение тонкими струйками брызнуло из ванны на траву. Он проехал таким манером вдоль всей лужайки, оставляя за собой влажную тёмную полосу, потом повернул обратно, оставил рядом вторую влажную полосу, потом третью, и в конце концов ванна опустела. Господин Эдгар аккуратно поставил трактор в один из отведённых для парковки прямоугольников и бегом бросился к папе, который ждал его вместе со мной на краю лужка.

– Странно! Ничего не происходит, – сказал папа господину Эдгару. – Вероятно, ты слишком сильно разбавил эликсир.

– При чём тут я? – переспросил тот. – Это ведь была твоя идея – разбавить!

Но не успели они поссориться всерьёз, как от лужайки разнёсся глухой шорох. Очень похожий на тот, что поднимается при сильном ветре, колышущем колосья. Трава начала расти. Правда, она не достигла человеческого роста, но на метр выросла. Самое удивительное было в том, что на ней появились колоски с мелкими розовыми зёрнами.

– Оно действует! – воскликнул папа и хлопнул господина Эдгара по плечу.

– Да ты посмотри, что там происходит! – взвился господин Эдгар и показал пальцем на траву.

Стебли её поменяли цвет. Они стали голубыми. Но это было ещё не всё. Они как-то подсохли и дугой наклонились вниз, пока их верхушки не коснулись земли.

– Ничего себе действует! – воскликнул господин Эдгар. – Бутылку с остатками своего так называемого чудо-удобрения, будь добр, забери домой. Сначала трава с локонами, теперь – голубая трава…

– Я… Я, право, не знаю, – робко бормотал папа. – Наверное, причина в концентрации. Вероятно, это средство не нужно разбавлять. Мне очень жаль, господин Эдгар.

– Да ладно уж, ничего страшного, – успокоил друга господин Эдгар. – Вероятно, и голубую траву можно будет скормить. Во всяком случае, у меня теперь в четыре или даже в четыре с половиной раза больше травы, чем раньше.

И мы с папой собрались домой. Только теперь он взглянул на меня.

– Что у тебя за вид? – спросил он. – Ты что, упал в лужу?

– Это пёс упал, – ответил я. И поскольку мы затронули «собачью» тему, я решил напомнить: – Папа, а ведь ты обещал мне подарить на день рождения собаку!

– Верно, – подтвердил папа. – Но ты ведь не нашёл такую, какая бы тебе понравилась.

– А вот и нашёл! Я хочу ту дворняжку, которую вы заперли в доме у господина Эдгара.

– Но она принадлежит ему! – Папа нашёл аргумент «против».

– Нет-нет, пёс приблудный. Господин Эдгар сказал, что будет только рад, если мы его заберём. «Вот уж мои куры обрадуются!» – заявил он.

– Ну хорошо. Раз обещал, надо выполнять, – вздохнул папа. – Итак, с сегодняшнего дня у тебя есть собака.

У Макса появляется пёс по кличке Белло

Судя по всему, собака не имела ничего против того, чтобы жить с нами. Она сразу вскочила в машину, как только я открыл перед ней дверцу и позвал:

– Ну, иди же! Залезай!

По дороге она, правда, ещё раз отряхнулась. Причём довольно основательно.

– Ну и чистюля! – воскликнул папа.

Если бы он воскликнул: «Ну и грязнуля!» – это бы больше походило на правду, потому что теперь наша машина была вся в пятнах, как и моя футболка.

Когда мы приехали домой, папа поставил бутылку с остатками голубой жидкости на лабораторный стол, серьёзно взглянул мне в глаза и сказал:

– Макс, слушай меня внимательно! Ты больше никогда не дотронешься до этой бутылки. Обещаешь? Почём знать, что ещё может произойти!

Я кивнул. Но папа не удовольствовался этим и ещё раз спросил:

– Так ты обещаешь?

– Да, обещаю! – ответил я.

– Ну, хорошо. Тогда мы можем подняться наверх и засунуть твою собаку в ванну.

Я обрадовался. Папа назвал собаку моей!

Мы налили в ванну теплой воды и вежливо предложили собаке искупаться. Однако она не пошла нам навстречу. Либо не поняла, либо не захотела. Поэтому пришлось схватить её в охапку, погрузить в воду и основательно отдраить. Поначалу она сопротивлялась и даже хотела сбежать, но мы сумели этому воспрепятствовать.

– Твоей собаке надо дать имя, – заявил папа. – Как мы её назовем?

Я зачерпнул полную мыльницу воды, вылил её на мокрую собачью спину и провозгласил:

– Нарекаю свою любимую собаку Белло!

Белло энергично встряхнулся, брызги полетели во все стороны, так что теперь и папа был мокрый с головы до ног. Я подумал, что он разозлится. Но папа рассмеялся и сказал:

– Белло! Прекрасное имя!

И я почувствовал, что папа тоже полюбил собаку.

Потом мы досуха вытерли Белло и скормили ему спагетти и мясной соус, оставшиеся от вчерашнего обеда.

– Завтра купим ему хороший собачий корм и корзинку для сна, – пообещал папа. – А сегодня он поспит на полу в твоей комнате. Положи ему старое одеяло, иначе весь ковер будет в его шерсти.

– Ошейник и поводок тоже купим, – добавил я.

Папа кивнул:

– И ещё нужна книжка о собаках. Ни у тебя, ни у меня нет никакого опыта. Она, наверное, совсем невоспитанная псина, её нужно научить понимать команды.

– Команду «Пошли!» или «Иди!» она уже понимает, – заявил я.

– Если на этом её познания исчерпываются, то это совсем немного, – заметил папа. – Позволь мне кое-что попробовать!

Он строго посмотрел на Белло и скомандовал:

– Сидеть!

Белло мгновенно сел. Мы с папой недоумённо переглянулись.

– Может, господин Эдгар его научил? – спросил я папу.

Теперь и мне захотелось попробовать, и я крикнул:

– Место!

Белло моментально бросился ко мне, упёрся передними лапами в мою грудь и облизал лицо. Я невольно расхохотался и сказал:

– Белло, не так! Когда говорят «Место!», то нужно поступить вот как. Смотри!

Я ещё раз подал команду «Место!» и лёг плашмя на пол. Белло удивлённо поглядел на меня и улёгся рядом.

– Смотри, папа, команде «Место!» я его тоже научил, – гордо заявил я.

Папа усомнился:

– Это он сделал из-за тебя! Только потому, что ты лежишь рядом. А ты встань, вот и увидишь, что ничего он не понял.

Я встал, Белло тоже. Я показал пальцем на пол и скомандовал:

– Место!

Белло вопросительно смотрел на меня. Я снова улегся на пол, и Белло тотчас оказался рядом.

– Ну, это до него быстро дошло, – констатировал папа. – Он производит впечатление необыкновенно умного пса. Но всё равно мы купим книжку о собаках. Нам нужно научиться воспитывать его. Не могу же я всякий раз ложиться рядом с ним на пол, если хочу, чтобы он выполнил команду «Место!».

Вначале Белло оставался со мной в детской. Мне надо было сделать уроки, и я их выполнил довольно быстро и чуть-чуть небрежно. Белло тем временем всё обнюхал, погрыз кубик от игры «Лего», который достал из-под шкафа, и, естественно, собрался прыгнуть на мою кровать. Но я воспротивился, крикнул «Сидеть!», и он послушно сел на коврик рядом с кроватью.

Потом он встал перед закрытой дверью, поскулил и поцарапал дверь лапой. Он явно просился наружу. Я распахнул дверь.

Я-то подумал, что ему просто наскучило в комнате и он хочет обследовать остальные помещения или что ему не терпится посмотреть, что делает мой папа. Но он направился прямо к входной двери и поцарапал её тоже.

– Белло просится погулять, – догадался папа. – Он, судя по всему, не гадит в доме. Это само по себе очень приятно. Если ты выйдешь вместе с ним, то лучше привяжи его чем– нибудь. Чтобы не исчез, не попрощавшись.

– Белло не удерёт, – заявил я. – Он хочет жить со мной.

– Я отнюдь не уверен. Сначала ему нужно привыкнуть к нашему дому и к нам самим. На, возьми мой галстук и повяжи ему вокруг шеи. Вместо поводка.

Белло выглядел очень изысканно с папиным красным галстуком на шее, когда спускался вместе со мной по лестнице.

Выйдя из дома, он спокойно шёл рядом со мной, на ближайшем углу задрал лапу, потом потянул меня на травку, где тут же и присел. После этого направился к дому.

Вдруг где-то залаяла собака. Белло навострил уши и ответил тем же. Я впервые услышал его лай. Голос у него был грубый и басовитый. Собака залаяла снова, на этот раз энергичнее. Потом подала голос вторая собака, потом третья. Белло вырвался из моих рук и бросился наутёк так быстро, что я не мог за ним угнаться. Я кричал, и звал, и искал его. Но Белло нигде не было.

В тревоге я помчался домой.

– Папа, Белло исчез! Он вырвался и удрал!

– Я как раз чего-то такого и опасался. Пойдём поищем его, – предложил папа.

Мы вместе вышли из дома, вместе кричали «Белло!» и «Белло, сюда!», но Белло так и не появился.

В конце концов мы грустно побрели домой.

– Ты слышал, что говорил господин Эдгар? Белло – пёс бродячий. Он не привык подолгу жить на одном месте. Жаль. Очень жаль. Я как раз начал привыкать к этому кобельку, – сказал папа.

Я настоял на том, чтобы на ночь мы оставили входную дверь и двери в комнаты неплотно закрытыми. На случай, если Белло всё же вернётся.

Когда я уснул, Белло всё ещё не было.

На следующее утро, очень грустный, я отправился в школу. Белло так и не появился.

На занятиях я сидел безучастно, ничего не слышал и даже не понял, что фрау Кремер, учительница музыки, вызывала меня уже во второй раз. Все мои мысли были о Белло, с которым мы пробыли так недолго и которого так быстро потеряли.

После уроков Роберт Штайнхойер опять вёл себя безобразно, наступал мне на пятки и старался вырвать рюкзак у меня из рук. В этот день я и без того был не в духе, так что не стерпел, как обычно, а набросился на Роберта с кулаками.

Сначала он опешил. Ведь он не ожидал от меня ничего подобного. Но потом, наверное, вспомнил, что он – первый силач в классе, схватил меня за грудки и начал трясти.

Сбежались мои однокашники. Кто-то из них крикнул:

– Эй, глядите! Макс и Роберт дерутся!

В этот момент на школьную площадку вихрем влетел крупный лохматый пёс серо-коричневой масти с красным галстуком на шее. Он облаял Роберта и накинулся на него так яростно, что тому пришлось выпустить мой рюкзак из рук. При этом Роберт чуть не упал. Он повернулся и бросился бежать сломя голову. Другие мои одноклассники тоже попятились. А Мориц Брандауэр из осторожности даже влез на каменную ограду.

– Эй, Белло! Ты вернулся, Белло, – приговаривал я, обнимая собаку.

– Белло – это твой пёс? – спросил Мориц Брандауэр, сидя верхом на ограде.

– Да, мой, – ответил я. – Он свирепый. И защищает меня.

– Это здорово, – согласился Мориц. – Пусть он каждый день провожает тебя в школу. И если Роберт опять начнёт пакостить кому-то из нас, пускай твой пёсик как следует его отделает.

Ребята потихоньку разошлись. Мориц спрыгнул с ограды и тоже ушёл.

Я всё ещё гладил Белло и хвалил его, когда за спиной у меня кто-то спросил:

– Это твоя собака?

Но ведь на этот вопрос я ответил минуту назад. Я обернулся и увидел фрау Лихтблау, нашу новую соседку из квартиры сверху.

– Его зовут Белло, – гордо сказал я.

– Какой красивый, – заметила она и, присев на корточки рядом, начала почёсывать Белло шею. – Такого я бы тоже полюбила.

Белло понравилось почёсывание, и он положил голову фрау Лихтблау на колени.

– И такой доверчивый, – добавила она. – Пойдём домой вместе?

И мы пошли по улице втроём: фрау Лихтблау, Белло и я. Когда мы поднимались по лестнице, фрау Лихтблау по-дружески пригласила меня заходить к ней вместе с Белло в любое время:

– Я буду очень рада. Ты знаешь, где я живу.

– Мы тоже были бы рады, если бы вы пришли к нам в гости, особенно Белло. Папа, вероятно, тоже, – вежливо ответил я.

Перед нашей дверью она остановилась и ещё раз погладила Белло по голове.

– А… а твоя мама? – спросила она.

– Моя мама живет не то в Тасмании, не то в Тунисе или что-то в этом роде. Они с папой развелись.

– Мне очень жаль, – сказала она.

Но по её лицу было видно, что никакой жалости она не испытывает.

– А ты? – спросила она. – Ты будешь рад заглянуть ко мне?

– Я-то? Ну конечно!

– Тогда до свидания. И до скорой встречи.

Я ответил:

– Пока-пока! – И направился в свою квартиру, а она стала подниматься в свою.

Папа ставил обед в микроволновку, когда вошли мы с Белло.

– Белло! Ты привел Белло! – воскликнул он и бросился нам навстречу. – Где же ты его нашёл?

– Это он меня нашёл, – ответил я и всё рассказал папе.