Текст книги "Опасная стихия"
Автор книги: Патрисия Пелликейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Глава 2
Мэгги положила трубку и почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок. Никаких сообщений на ее автоответчик не поступало. Интересно, в городе он сейчас? Если да, то почему, спрашивается, не звонит? Эта мысль не давала Мэгги покоя, но она изо всех сил старалась на что-нибудь переключиться. Нельзя же, в самом деле, вечно думать об этом человеке и представлять себе всякие ужасы. Это попросту глупо.
Но похоже, случай с Карпентером совсем выбил ее из колеи. Сейчас ей требовалось одно: немного успокоиться и привести себя в порядок.
Мэгги несколько раз глубоко вздохнула в надежде обрести спокойствие, которое все никак не приходило. Разумеется, он в Эллингтоне. Где же ему еще быть? Ведь не мог он узнать, что она собирается уехать в Калифорнию?
Мэгги задумчиво кивала в такт своим мыслям. Что ж, получается, теперь ей бояться некого и нечего.
Мэгги протянула руку к телефону, стоявшему в ее гостиничном номере, и набрала номер Криса. От его мягкого баритона у нее всегда становилось теплее на душе, и она не стала отказывать себе в этом удовольствии.
– Привет, дорогой. У тебя все в порядке?
Она находилась в пути всего один день, но уже успела испытать острое чувство утраты. Мэгги представляла себе улыбку Криса, его длинные, сильные пальцы, сжимавшие трубку. Когда Крис усаживался у телефона, то обычно вытягивал ноги. Наверняка он сейчас сидел на диване, на котором они дважды занимались любовью, поскольку у них не хватило терпения добраться до спальни. Перед мысленным взором Мэгги предстали его светлые волосы, ясные голубые глаза, смотревшие на нее с такой нежностью.
Мэгги улыбнулась: Крис с неподдельной озабоченностью осведомлялся, как у нее дела. Слушая Криса и отвечая на его вопросы, она пыталась понять, почему ею овладело столь непреодолимое желание уехать. Если бы она сейчас оказалась рядом с Крисом, то они сходили бы на последний сеанс в кино, а потом – прелюдия к любви – сидели бы у камина и потягивали хорошее вино. В спальне Мэгги преображалась: мгновенно забывала про свои страхи и всем своим существом отдавалась чувству.
Минутой позже Мэгги отбросила наконец бесполезные сожаления и окончательно утвердилась в мысли, что, уехав из дому, поступила правильно. Затянувшийся стресс не лучшим образом сказывался и на ее отношениях с Крисом, и лишал ее тех удовольствий и радостей, которые она извлекала из общения с любовником при иных, более благоприятных обстоятельствах. Другого способа избавиться от нервного напряжения, кроме отъезда, не существовало. Мэгги было необходимо знать, что между ней и Генри Коллинзом пролегли мили и мили пути.
– У меня все хорошо, – сказала она Крису. – Я же говорила тебе, что волноваться не стоит.
– Да, конечно, но я был бы гораздо спокойнее, если бы ты последовала моему совету.
Крис хотел, чтобы она летела на самолете, Мэгги же решила ехать на машине: в Калифорнии без автомобиля она будет чувствовать себя не слишком комфортно.
– Ты где сейчас? – спросил Крис.
Мэгги ехала по шоссе № 80, которое пересекало южную часть Вайоминга и вело по территории Юты и Невады прямиком в Рено. Там уже до отцовского дома оставалась какая-нибудь сотня миль. Мэгги решила не торопиться. Поскольку она взяла на работе месячный отпуск, у нее было достаточно времени, чтобы поглазеть по сторонам и полюбоваться на американскую глубинку. По ее подсчетам, на путешествие должно было уйти три, а возможно, даже четыре дня.
– Я сейчас в мотеле где-то в районе Рок-Спрингс, штат Вайоминг. – Мэгги сверилась с картой и выяснила, что находится на расстоянии примерно 80 миль от города.
Крис подавил тяжелый вздох.
– Да не волнуйся ты так, в самом деле. Я уже ездила по этой дороге. – Мэгги терпеть не могла самолетов и предпочитала передвигаться по стране на машине. Бывала она и в этих краях, и не один раз.
– Я все понимаю, но учти – сейчас зима. А вдруг пойдет снег?
– Государственные дороги исправно очищают от заносов. Ничего со мной не случится.
– Обязательно позвони мне завтра вечером. Обещаешь?
– Хорошо. Да, Крис, чуть не забыла, можно попросить тебя об одолжении?
– Проси что хочешь. Привезти тебе что-нибудь? – На следующий уик-энд Крис намеревался прилететь в Калифорнию, встретиться там с Мэгги и познакомиться с ее отцом и сестрой. Мэгги была не по душе такая торопливость. Крис сделал ей предложение накануне отъезда. Она не сказала в ответ ничего определенного, по крайней мере пока. Вместо этого она попросила его подождать, пока не закончится история с Генри Коллинзом.
Она до сих пор не была уверена, что любит Криса. Разумеется, она питала к нему теплые чувства, но любовь ли это? Хотя, возможно, она все-таки его любила. Прошел всего день с тех пор, как они расстались, а она уже по нему скучала.
– Ничего привозить не надо. Узнай лучше, в Эллингтоне Генри или нет.
В ответ молчание. Потом Крис воскликнул:
– Бог мой, Мэгги! Неужели ты думаешь, что он отправился следом за тобой?
Она поморщилась и отвела трубку от уха: уж слишком громким показался ей голос Криса.
– Да нет. Я вовсе так не думаю, но отчего не подстраховаться?
– Вот дьявольщина! – сказал Крис уже тише. – Почему, спрашивается, нам это не пришло в голову раньше?
– Зря ты придаешь такое значение моим словам. Скорее всего он в Эллингтоне.
– Но у тебя есть на этот счет какие-то сомнения?
– Видишь ли, я на всякий случай позвонила к себе домой, но никаких сообщений на автоответчике не обнаружила.
– И что же это, по-твоему, значит? – В голосе Криса ясно слышалась несвойственная ему нервозность.
– Молчание Генри может означать все, что угодно. К примеру, его могли напугать полицейские, и он решил наконец оставить меня в покое.
– Мэгги, разворачивай машину и возвращайся домой. Немедленно! – По всей видимости, версия Мэгги не показалось Крису убедительной.
Мэгги знала, что Крис за нее переживает, а потому не стала обижаться на резкость тона.
– Знаешь что? Сделаем иначе! – с минуту помолчав, произнес Крис. – Лучше всего оставайся там, где ты сейчас находишься. Я немедленно к тебе выезжаю.
– Не смей!
– Что значит «не смей»? Ты можешь попасть в переделку, и весьма серьезную.
– Перестань. Я бы заметила его машину. Никто за мной не едет.
– Если бы ты была в этом уверена, не стала бы меня просить навести справки о Генри.
Снова повисла тяжелая пауза.
– Мэгги, послушайся меня хоть раз в жизни. Очень тебя прошу.
Мэгги покачала головой, давая понять – себе прежде всего, – что это дальнейшему обсуждению не подлежит.
– Успокойся, Крис. Ты делаешь из мухи слона.
– Но этот парень псих!
– Совершенно верно. И я не желаю, чтобы моя жизнь зависела от какого-то психа. – На самом деле Мэгги терзалась сомнениями. Что хуже: прибегнуть к защите Криса, расписавшись тем самым в собственной беспомощности, или продолжать бояться каждого куста на дороге? Нет, она поедет в Калифорнию в любом случае, иначе она просто перестанет себя уважать.
– Значит, ты ударилась в бега именно по этой причине?
– Я тебе уже говорила, что свой отъезд бегством не считаю. Мне просто нужно сменить обстановку.
– Мэгги, прошу тебя!
– Я не хочу больше разговаривать на эту тему.
Крис понимал, что его настойчивость ни к чему хорошему не приведет. В таких случаях Мэгги обыкновенно просто замыкалась в себе.
– Подожди, не вешай трубку.
– Я позвоню тебе завтра вечером.
Крис, совершенно потеряв над собой контроль, крикнул:
– Оставайся там, где сейчас находишься. Я сию же минуту выезжаю!
– Я позвоню тебе завтра вечером, – холодно повторила она и прервала связь.
Мэгги печально покачала головой. Все не слава Богу. Зачем, спрашивается, она сказала Крису, что на автоответчике нет новых сообщений? Она-то надеялась, что беседа с Крисом подбодрит ее и успокоит, но после разговора с любовником она еще больше разволновалась.
Вздохнув, Мэгги решила списать все на усталость и расшатанные нервы. Хотя она и не гнала, поездка по зимнему шоссе уже сама по себе представляла настоящее испытание.
Приняв ванну и завернувшись в теплый махровый халат, Мэгги растянулась на кровати и погрузилась в размышления.
Чего уж кривить душой – она боялась. Но по мере того, как она удалялась от Эллингтона и соответственно от Генри Коллинза, на душе становилось все спокойнее. Рассудок снова начинал брать верх. Теперь Мэгги получила возможность оценить ситуацию, в которую попала, более трезво и непредвзято.
Постоянное незримое присутствие в ее жизни Генри наложило отпечаток на ее восприятие действительности, и с некоторых пор она начала испытывать мрачные предчувствия. Да что там предчувствия – иногда она готова была выть от ужаса! Время, однако, шло, дни складывались в недели, а недели в месяцы. По прошествии года она стала все больше сомневаться в предсказаниях Сандры. Вопреки убеждению подруги Генри до сих пор не причинил ей вреда – если, конечно, не считать телефонных звонков, – а возможностей добраться до нее у него было предостаточно, уж в этом-то Мэгги не сомневалась. Если теория Сандры о людях, обремененных навязчивыми идеями, справедлива, то почему, спрашивается, ее преследователь не предпринял до сих пор никаких действий? Чего он ждет?
Чтобы успокоиться и обрести равновесие, Мэгги пару раз глубоко вздохнула. Хотя Генри и угрожал ей, но, похоже, и в самом деле по-своему любил. Несомненно, он хотел обладать ею. Это была своего рода болезнь, мания, которую он был не в силах преодолеть. Но способен ли он причинить ей физический вред? Прошел год, Генри продолжал ей названивать, но его угрозы так и оставались угрозами.
Похоже, Сандра ошиблась. По крайней мере Мэгги хотелось так думать, и она уцепилась за эту мысль как утопающий за соломинку. По-видимому, и научные теории часто дают сбой. Улыбнувшись, Мэгги потянулась к выключателю стоявшей на столике у кровати лампы. Она знала, что эту ночь проведет как никогда спокойно.
Генри не раз приходилось наблюдать за тем, как Крис вместе с Мэгги поднимался в ее квартиру, а утром от нее уходил. Когда это случилось впервые, он едва не сошел с ума от ревности. Похоже, крыша у него тогда все-таки поехала, поскольку после этого у него случился провал в памяти, а когда он пришел в себя, то обнаружил, что беспощадно колотит по окровавленному лицу какую-то проститутку. С отвращением оттолкнув от себя бесчувственное тело, Генри бросил его на тротуар в безлюдной аллее. Он едва не забил ее до смерти, эту женщину, – в своей же машине, среди бела дня. К тому же он не помнил, как это случилось, и осознал, что творит, когда дело было уже сделано. Это все Мэгги виновата, подумал он.
Генри в жизни не испытывал подобной ярости. Он ненавидел и Мэгги, и того человека, который поднимался в ее квартиру. И как только он с самого начала не раскусил ее, не понял, что она – шлюха? Женщины шлюхи все до единой – разве не так? И с чего это он решил, будто Мэгги отличается от других представительниц своего пола? Потому только, что она красива? Да, внешне она и в самом деле выделялась среди прочих, без сомнения, была такой же лживой и испорченной, как все остальные. Что ж, он устроит ей и ее приятелю веселую жизнь!
Генри сидел в арендованном седане в самом конце парковочной площадки. Во рту у него тлела сигарета, и ее огонек отражался красной точкой в его блестевших от возбуждения глазах. Генри не отрываясь наблюдал за гостиничной дверью. Неожиданно у него на губах появилась хитрая улыбка. Эта женщина никак не поймет, что он всегда будет рядом. Его любовь всемогуща, и он не откажется от нее ни за что на свете.
Свет в окне 14-го номера погас. Губы Генри раздвинулись в улыбке. Уж чего-чего, а терпения у него хватало. Он может ждать сколько угодно и в конце концов дождется того момента, когда эта женщина будет извиваться как змея в его руках и молить о пощаде. Прежде чем убить ее, он сделает ей больно, очень больно. Пусть она испытает страдания, какие он испытывал в последнее время – а ведь он прошел через ад. Ну а потом, когда с Мэгги будет покончено, можно будет заняться мистером Красавчиком.
В шесть утра Мэгги поднялась, позавтракала на скорую руку в гостиничном ресторанчике и вывела свой синий седан с парковочной площадки. Вырулив на шоссе, она прибавила газу. По радио обещали небольшой снегопад. Снег и вправду пошел, но, в полном соответствии с прогнозом, его было не много. Во всяком случае, черная лента шоссе не поменяла цвета.
Мэгги прикинула, что доберется до Рок-Спрингса за пару часов. Если небо к тому времени не прояснится, она остановится в каком-нибудь мотеле и будет ждать улучшения погоды. Что бы там ни говорили по радио, снегопад мог превратиться в метель, а рисковать она не хотела.
Прошел час, потом другой. Мэгги нахмурила брови: никаких примет того, что неподалеку находится город, она не обнаружила. Нигде ни малейших следов цивилизации. Не было видно даже указателей на обочине. Женщина зябко повела плечами и поплотнее запахнулась в подбитое мехом пальто. Хотя обогреватель исправно гнал в салон теплый воздух, Мэгги почувствовала озноб. И причиной тому было беспокойство, охватившее ее при виде бескрайнего, пустынного пространства, по которому она мчалась.
Снегопад между тем усиливался. Мэгги с неприязнью посмотрела на шкалу радиоприемника. Голос диктора по радио вещал о некотором ухудшении погоды, но на самом деле надвигался настоящий буран.
Ходившие из стороны в сторону по ветровому стеклу дворники стали спотыкаться: им уже невмоготу было справляться с налипавшей на стекло снежной массой. Снег валил густыми хлопьями, и скоро под колесами образовался скользкий снежный настил. Мэгги посмотрела в окно: казалось, она попала в царство Снежной королевы. Холмы, дорога, деревья на обочине – все было покрыто толстой белой пеленой.
В другое время она непременно полюбовалась бы на великолепный вид и оценила бы его холодную стерильную красоту, но только не теперь. Снегопад превратился в досадное препятствие, мешающее ей достичь цели.
Машину заносило то влево, то вправо, и она едва продвигалась вперед. Дорога между тем становилась все уже. Странно, подумала Мэгги, бросая взгляд на лежавшую рядом на сиденье карту. Ничего подобного там отмечено не было. Быть может, она, сама того не ведая, съехала с автострады? Нет, такого не могло быть: она сразу бы заметила.
Наверняка она все еще на шоссе – как же иначе?
Мэгги бросила взгляд вперед и с облегчением вздохнула. Там замаячил какой-то дорожный знак, а следовательно, она не заблудилась и едет в нужном направлении.
Чтобы окончательно в этом убедиться, Мэгги остановила машину и вылезла. Ветер в буквальном смысле валил с ног и не давал вздохнуть. Она пригнулась и подняла воротник, чтобы защитить лицо от острых, как кусочки стекла, снежинок, впивавшихся в лоб и щеки.
Она поскользнулась и, чтобы не упасть, ухватилась за крыло автомобиля. На дороге под снегом оказался самый настоящий лед, а ходить по льду в сапогах на шпильках, как известно, не очень-то удобно. Черт, подумала она, как ее только угораздило оказаться в этой снежной пустыне, да еще и в сапогах на высоком каблуке?
Двигаясь медленно и осторожно и закрывая лицо от снега, она добралась наконец до дорожного знака на обочине. Смахнув с него снег и как следует рассмотрев изображение, Мэгги едва не закричала от отчаяния. Неудивительно, что расстилавшаяся вокруг местность представлялась ей снежной пустыней, а вокруг не было ни бензозаправочных станций, ни мотелей – ничего. Каким-то непостижимым образом она отклонилась от автострады и оказалась бог знает где – среди дикого пустынного края. Оставалось только развернуться и ехать назад. Что ее ждет? Мэгги не знала даже, есть ли поблизости хоть какие-нибудь населенные пункты.
Она пошла обратно к машине, снова поскользнулась и упала. И сразу же лицо залепил холодный мокрый снег. Мэгги с трудом поднялась. Когда она залезла наконец в салон, с наслаждением вдохнула теплый воздух, выяснилось, что левая пола ее пальто покрыта ледяной коркой.
Мэгги била крупная дрожь – от холода и волнения. Стянув с рук перчатки, она подставила пальцы под струю теплого воздуха из обогревателя.
– Вот это холодина! – пробормотала она. – В жизни бы не подумала, что такое бывает! – Снег на ее волосах начал таять, и по шее за шиворот поползла тонкая струйка воды.
Сняв сапоги, Мэгги вытрясла из них снег и снова надела. После этого она отряхнула от снега пальто.
В следующую минуту она уже выжала сцепление. «Проеду еще немного, – сказала она себе, зябко поеживаясь, – пока… пока не найду место, где можно спокойно развернуться».
Когда машина подъехала к развязке, не отмеченной никакими указателями, Мэгги с облегчением вздохнула. Продолжать путь по неведомой проселочной дороге, по которой можно было проехать сотню миль и не встретить даже признаков жилья, она не решилась.
С другой стороны, повернув назад, она могла попасть прямо в лапы Генри – в том, конечно, случае, если он и в самом деле ее преследовал. Увы, соображениями такого рода пришлось пренебречь. Мэгги необходимо было вернуться на автостраду.
Как ни осторожно она поворачивала, машину занесло и она потеряла управление. Теперь автомобиль скользил по льду, неподвластный ее воле. Колеса жили теперь своей отдельной жизнью, автомобиль шел юзом и неумолимо приближался к обочине дороги, вдоль которой была вырыта глубокая, засыпанная снегом канава. Когда передние колеса все-таки туда угодили, Мэгги поняла, что попалась.
– Господи, только не это! – в панике воскликнула она.
Не в силах до конца поверить, что оказалась в западне – да еще какой! – Мэгги дала задний ход, но колеса лишь бессильно прокручивались на гладкой поверхности льда. Более того, машина при этом все больше увязала в снегу.
– Доездилась! – простонала в отчаянии Мэгги. Выключив мотор, она некоторое время сидела в абсолютной тишине, собираясь с мыслями и борясь с охватившей ее паникой. Когда она снова обрела способность действовать, первым ее побуждением было еще раз выжать газ и дать задний ход, чтобы попытаться выбраться из канавы, но она отогнала от себя эту мысль, понимая, что передние колеса засели намертво.
Ей вдруг захотелось распахнуть дверцу, выскочить из машины и бежать куда глаза глядят, но и это желание она подавила. Зачем бежать – и куда? Вокруг бушевал буран, и на десятки миль вокруг не было ничего, кроме снежной пустыни.
«Думай, Мэгги, – говорила она себе, – используй свое серое вещество. Думай, детка!»
Прошло несколько минут. Поразмышляв, она пришла к выводу, что выбор у нее в общем-то невелик. Она могла остаться в машине и молить Бога, чтобы он послал ей кого-нибудь на помощь. Или выйти из машины и пешком двинуться назад, к автостраде.
Принимая во внимание то, что одета она была отнюдь не для пешеходных прогулок в подобную погоду, оставалось сидеть в машине, ждать, когда закончится буран, и уповать на милость провидения.
Мэгги скользнула взглядом по приборной доске и вздохнула с облегчением. Бензина у нее еще оставалось примерно три четверти бака… так что если не жечь топливо зря и периодически отключать печку, можно продержаться несколько дней и выбраться из этой переделки живой и даже более-менее здоровой.
Чтобы подбодрить себя, она изобразила на губах подобие улыбки и уселась поудобнее. Рано или поздно кто-нибудь обязательно проедет мимо. В конце концов, снегоуборочные машины, разделавшись с заносами на главной автостраде, могут свернуть и сюда. Может проехать дорожный патруль, какой-нибудь местный фермер, да мало ли кто? Главное, не отчаиваться – ее обязательно найдут. Мэгги покачала головой. Умирать ей совсем не хотелось. Да это ей и не грозит, если, конечно, вести себя разумно.
Буран все усиливался. Каждый час Мэгги выбиралась из салона и как могла смахивала с автомобиля снег. Нельзя, чтобы машину окончательно замело, тогда ее никто не заметит, даже если проедет или пройдет от нее в нескольких шагах.
Около полуночи Мэгги вдруг пришло на ум, что на завтрак она съела один-единственный ржаной тост и выпила чашку кофе. С собой же у нее не было ничего, даже плитки шоколада, только пластмассовый стаканчик с крышкой, в котором плескался недопитый холодный кофе.
Прежде чем расположиться на ночевку, Мэгги переоделась. Вместо джинсов натянула спортивный шерстяной костюм, а на него еще один такой же. Сапоги на высоких каблуках сменила на толстые меховые шлепанцы и, прежде чем закутаться в пальто, надела еще толстый шерстяной свитер. Теперь ей было тепло. Хотя воздух в салоне стал прохладным – Мэгги экономила горючее и выключила обогрев, – смерти от переохлаждения она могла не опасаться.
В первом часу ночи она допила кофе и наполнила пластмассовый стаканчик снегом. По крайней мере от жажды она тоже не погибнет.
Интересно, сколько времени человек может прожить без пищи? Она слышала о людях, которые голодали неделями – и ничего, оставались живы. Мэгги ухмыльнулась; когда ее спасут, она устроит себе настоящий пир – наестся так, что от стола ее придется уносить.
Потом она задремала и проснулась от ощущения невероятного, леденящего холода. Ветер по-прежнему завывал за стеклом машины. Этот неприятный, заунывный звук навевал бесконечную тоску. Мэгги включила зажигание, чтобы прогреть салон. Как только воздух немного нагрелся, она заглушила двигатель. Включая и выключая печку, она, в сущности, занималась самым бессмысленным делом на свете: завывавший за окном ветер мгновенно выстуживал машину, и в салоне снова становилось холодно, как в склепе. Ночь между тем все тянулась и тянулась. Казалось, она никогда не кончится. Мэгги было холодно и одиноко – так одиноко, как никогда в жизни. Она решила бодрствовать и не поддаваться дреме – вдруг рядом кто-нибудь проедет? Во сне она не услышит шума мотора и лишится шанса на спасение. Уж лучше она поспит днем, когда рассветет и ее машину будет легче заметить.
Согласно прогнозу, утром снегопад должен был прекратиться. Но это не слишком обрадовало Мэгги, поскольку по радио сообщили, что на подходе новый снегопад, который должен обрушиться на штат Вайоминг к завтрашнему вечеру. Как только рассветет, она попытается очистить от снега машину – не может такого быть, чтобы по этой дороге вообще никто не ездил! Кто-нибудь обязательно увидит автомобиль и спасет ее.
Она сама не заметила, как задремала.
В отдалении послышался какой-то звук. Мэгги слышала, как завывал на высоких оборотах двигатель. Она попыталась было выбраться из кабины, но не смогла. Во сне всегда так: хочется что-то делать, бежать, а ноги тебя не слушаются.
Звук становился все громче. К вою мотора примешивался теперь какой-то странный скрежет. Мэгги попыталась понять, что бы это могло быть, но безуспешно. Что это, в самом деле, за скрежет такой? Приходилось ли ей слышать его раньше? Она очень хотела разгадать эту загадку, но не смогла, сделала попытку проснуться, и тоже не получилось.
А потом – совершенно неожиданно – неприятный, пугавший ее звук стал затихать. По мере того как он удалялся, стало тише и ровнее биться и ее сердце. Что же было в этом скрежете такого ужасного, что ее напугало? Непонятно.
Мэгги распахнула глаза, огляделась и прислушалась. Ни звука. Что ее разбудило – уж не наступившая ли тишина?
Было чертовски холодно. Тем не менее тело Мэгги было влажным от пота. И она снова включила отопление. Как будто стало светлее, или нет? Она поняла, что залепивший окна снег мешал дневному свету проникать внутрь, и включила дворники. Никакого эффекта. Неужели на стекле так много снега?
Мэгги чуть опустила стекло и с минуту вдыхала холодный, наполненный снежной пылью воздух.
Один только Господь знает, сколько за ночь намело. Она закрыла окно и попыталась открыть дверцу. Та не поддавалась. Мэгги навалилась на нее всем телом – безрезультатно. Надев сапоги, она перебралась на пассажирское сиденье, толкнула дверцу, и та отворилась. Она вздохнула с облегчением, но в следующее мгновение издала негодующий вопль. Стоило ей только выбраться из салона, как ноги заскользили, и она, потеряв равновесие, с криком покатилась по снежному насту. Мэгги поднялась не сразу, а несколько секунд пролежала в холодной стерильной белизне.
На крыше ее авто лежал снежный покров толщиной в добрых два фута. Мэгги устремила взгляд в сторону дороги и застонала от отчаяния. Оказывается, дорожные команды трудились всю ночь. Это они засыпали ее автомобиль так, что со стороны он стал походить на сугроб. Скрежет ей не померещился – это работали снегоуборочные машины.
Мэгги сделала над собой невероятное усилие, чтобы не расплакаться. Если снегоочистители побывали здесь ночью, сегодня они почти наверняка приедут опять. Как бы то ни было, шансы на спасение у нее по-прежнему оставались. Уж на этот раз, когда появятся машины дорожной службы, она спать не будет.
Чтобы снова не упасть, Мэгги ухватилась за дверцу. Короткие дамские сапожки на высоких каблуках никак нельзя было назвать подходящей обувью для прогулок по сугробам. Не прошло и секунды, как в них снова набился снег. Мэгги сделала шаг, другой, отпустила дверь, сразу же поскользнулась и скатилась к ледяной кромке будто отутюженной дороги. Дорожные команды поработали на совесть – даже присыпали поверхность песочком.
– Где вы, ребята, были вчера, а? – с горечью сказала она. Будь вчера на дороге песок, ее машину бы не занесло и она не угодила бы колесами в кювет.
На небе ярко светило солнце, рассыпая на белоснежном покрывале бесчисленные искры, от которых слепило глаза. Мэгги сощурилась от яркого света и вдруг вспомнила, что печка в машине по-прежнему работает, нагнетая в пустой салон тепло. Она поспешила к автомобилю и выключила отопление. Никаких гарантий, что ее в ближайшее время выручат из снежного плена, не было, поэтому горючее следовало экономить.
Через час солнце скрылось за облаками, и снова пошел снег. Если бы она сумела добраться до того, кто ведает прогнозами на здешнем радио, она бы, наверное, его придушила. Стояло утро, а снег уже валил, хотя и был обещан лишь к вечеру. А Мэгги так надеялась, что ее найдут до начала нового снегопада.
К трем часам дня небо потемнело, и началась метель. Похоже, и следующую ночь ей придется провести в машине. От такой перспективы желудок сжало болезненным спазмом.
Прежде чем нырнуть в относительно теплый салон, Мэгги попыталась как могла отгрести от своего автомобиля снег. Все это время она не прекращала молиться – ведь должен же Создатель наконец ее услышать и прислать кого-нибудь ей на выручку! Ей уже двадцать четыре года, но прежде она никогда не досаждала Богу своими проблемами. Если не считать имевшей место в восьмилетнем возрасте просьбы о кукле Барби, Мэгги обращалась с прошением к Творцу в первый раз и очень надеялась, что он ей поможет, тем более что его помощь была бы сейчас как никогда кстати.
Пошли мне кого-нибудь, Господи. Прошу тебя, Господи, пошли мне кого-нибудь на помощь!
Из белого пространства за окном словно по волшебству возникла чья-то рука в перчатке и постучала в стекло.
По щекам Мэгги потекли слезы радости.
Все дурное миновало, как сон. Теперь ее ожидали одни только радости.
Увы, она ошибалась.
В течение следующего часа Мэгги не уставала задавать себе вопрос, будет ли в ее жизни хоть что-нибудь хорошее. Хоть когда-нибудь.
