Текст книги "Опасная стихия"
Автор книги: Патрисия Пелликейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Глава 18
– По-моему, ты счастлива, – сказал Фрэнк Смит своей дочери.
Мэгги, довольно улыбаясь, потягивала кофе, время от времени бросая взгляд за окно – на своего мужа. Майк на заднем дворе демонстрировал сынишкам Пат, как правильно держать бейсбольную биту. Немного подумав, Мэгги решила, что слова отца следует воспринимать не как вопрос, а как констатацию непреложного факта.
– Похоже, я не в силах этого скрыть?
– А тебе и не надо этого скрывать.
– Знаешь, папа, ты тоже не похож на горемыку.
Фрэнк тепло улыбнулся дочери.
– Выходит, нам обоим есть за что благодарить провидение.
– Когда же вы собираетесь пожениться?
– Я так понимаю, что ты не против?
Мэгги накрыла ладошкой большую руку отца.
– Да что ты? Я так рада за тебя, папочка. По-моему, она прекрасная женщина.
– Так оно и есть. – Фрэнк Смит не удержался, рот его снова растянулся до ушей. – Мы решили обвенчаться в конце июня.
– Зачем же так долго ждать?
– Марли хочет, чтобы на венчании присутствовали все ее дети. Двое из них живут в Нью-Йорке и не смогут выбраться в Калифорнию раньше июня.
Мэгги кивнула.
Потом они с отцом стали обсуждать организацию свадебных торжеств, на которых со стороны Марли должны были присутствовать трое ее детей и два внука. Разговаривая с отцом, Мэгги не уставала благодарить судьбу, до сих пор относившуюся к ней удивительно благосклонно. Теперь же, когда Мэгги узнала, что беременна, большего от жизни и требовать было нельзя.
Ночью они лежали с Майком в постели, и она заговорила о репортаже, который должна была сделать на обратном пути в Рок-Спрингс.
– Что-то я нервничаю.
– С чего бы? Клиф Валтерс знает, что лучше тебя не найти, в противном случае он не предложил бы тебе эту работу.
Мэгги усмехнулась:
– Мне бы твою уверенность.
– Да все будет хорошо, Мэгги. Даже не сомневайся.
– Я обещала ему сделать материал о бездомных.
– И что тебя смущает?
– То, что я не имею ни малейшего представления о людях, лишенных крова и вынужденных жить на улице. Репортеру, прежде чем писать материал, нужно пожить со своими героями одной жизнью.
– Ну и сколько же, по-твоему, времени тебе придется шляться по улицам, чтобы подготовить репортаж?
– Не знаю. Может быть, недели две, а может, и больше.
Майк вздохнул.
– Придется нанять кого-нибудь в помощь Абнеру.
Мэгги ближе придвинулась к мужу. Она-то думала, что Майк устроит ей по этому поводу сцену, но не услышала от него ни возражений, ни нареканий.
– Значит, ты не прочь побродить со мной по улицам?
– Ты же знаешь: тебе так просто от меня не отделаться.
– Я люблю тебя.
– Об этом я знаю. Зато не знаю другого: когда ты мне наконец скажешь кое о чем?
– О чем это, позволь спросить?
– О нашем ребенке.
Мэгги тихонько вздохнула и отодвинулась от мужа, чтобы посмотреть на него.
– Откуда ты?..
– Но это же просто. Мы с тобой вместе уже больше месяца. За это время месячных у тебя не было.
Мэгги хихикнула.
– Я все тянула, хотела сама точно убедиться…
– Значит, тест на беременность тебя не убедил?
– Слушай, откуда ты все знаешь?
– Ты бросила упаковку в ведро для мусора.
– Ты никогда не собирался стать сыщиком?
– Я ничего специально не выискивал. Просто когда я выносил ведро, упаковка совершенно случайно попалась мне на глаза.
Мэгги расхохоталась.
– А я-то хотела тебя удивить.
– Что ж, считай, что ты меня удивила, но не слишком.
– Потому что у меня не было месячных?
– И по этой причине тоже, но большей частью потому, что я этого ждал. Я ведь всегда мечтал, чтобы у нас был ребенок. Теперь буду наблюдать за твоим животиком. – Майк нежно обнял ее.
– Надеюсь, ты будешь осторожной?
– Пока буду шляться по улицам, ты хочешь сказать?
Майк кивнул.
– Но ведь это продлится не долго. Всего несколько недель. К тому же ты будешь рядом. Чего мне бояться?
– Это точно. Пока я с тобой, бояться тебе нечего. – Майк заключил жену в объятия. – А я буду с тобой всегда.
Настал день переезда. Ублюдкам, которые суетились вокруг Генри, было наплевать на его жалобы о непрекращающихся болях и на то, что он все еще очень слаб. Генри собирались перевезти в окружную тюрьму и до суда держать там.
Утром его растолкал дюжий медбрат. Генри поднял голову, увидел ярко-оранжевый чехол, лежавший на перилах его кровати, и понял, что решение о его переводе в тюрьму принято, несмотря на то что у него болит грудь и он, возможно, не выдержит транспортировки или тюремной жизни и умрет.
– Давай просыпайся, – произнес медбрат, и Генри ничего не оставалось, как открыть глаза. С него сорвали одеяло, больничную рубашку, после чего обрядили в застиранные шорты и футболку.
– Я еще очень слаб, – тихо проговорил Генри, зная наверняка, что если бы он сейчас умер, никто здесь и бровью бы не повел. Его везли в тюрьму, и никакие мольбы и просьбы не заставили бы этих людей изменить решение.
– Не такой уж ты слабый, – заметил один из полицейских, стоявших за спиной медбрата.
На самом деле Генри чувствовал себя лучше с каждым днем, но старательно это скрывал и постоянно жаловался на боли и слабость, чтобы по возможности оттянуть перевод в тюрьму. Он не хотел сидеть в камере в ожидании неизбежного конца, поскольку знал, что присяжные его не пощадят. Он ждал счастливой случайности, которая помогла бы ему вырваться на свободу.
За три недели, проведенные на больничной койке, он постоянно размышлял о побеге, но ничего конструктивного ему придумать так и не удалось. Его держали прикованным к кровати, и о том, чтобы сбежать из палаты, нечего было и думать.
– Я не могу ни сидеть, ни стоять, – пробормотал он.
– Ничего, тебя отвезут в карете «скорой помощи», – успокоил его второй полицейский. Тут в душе Генри ожила надежда. Не все еще потеряно. Он найдет возможность ускользнуть от своих мучителей. Главное, внушить им мысль, что он в очень тяжелом состоянии.
Похоже, ему поверили. Генри очень на это надеялся, так как ничего другого ему не оставалось.
На руках у него по-прежнему были наручники, но от кровати его отцепили.
«До чего же здорово, – подумал он, – когда можешь снова дотронуться до собственного тела!»
Ему наплевать было на присутствие медбрата и полицейских. Генри просто о них не думал. Все, что ему сейчас требовалось, это ублажить свою плоть.
Находившимся рядом с Генри скорее всего показалось, что он просто-напросто решил почесаться, поскольку, когда один из них заговорил, отвращения в его голосе не чувствовалось.
– Ладно, давайте его отсюда выносить.
На счет «три» Генри переложили с больничной кровати на металлические носилки, накрыли оранжевым чехлом, пристегнули ремнями и вынесли к лифту. Потом его пронесли по коридору к ожидавшей у выхода «скорой помощи».
Носилки с Генри внесли в машину, за ним следом влезли двое полицейских, которые сразу же захлопнули за собой двери. Рядом с ними сидел еще и санитар. Генри не видел, кто занял место водителя – полицейский или шофер госпиталя, так как старался не вертеть головой, чтобы не привлекать внимания. Но особой роли это не играло. Если у него появится хотя бы малейший шанс бежать, он им воспользуется, чего бы это ему ни стоило…
Итак, в машине четыре человека. Как, черт возьми, ему одолеть четверых? Да, он далеко не так слаб, каким представляется сидящим рядом с ним идиотам, – но четверо?! Даже если бы не ранение, вряд ли бы ему удалось совладать с четырьмя здоровыми мужчинами.
«Скорая помощь» покатила по подъездной дорожке госпиталя, остановилась на светофоре, а потом свернула налево. Генри знал, что по дороге, ведущей к окружной тюрьме, машины ездят редко, и решил этим воспользоваться. Как только он окажется на территории тюрьмы, возможности совершить побег у него уже не будет.
Полицейские разговаривали. Скоро к их беседе присоединился санитар, а потом и водитель.
– Мужчине надо все время держать ухо востро: какая-нибудь смазливая телка может в одно мгновение исковеркать всю его жизнь, – заметил с авторитетным видом шофер.
– Точно. Вроде той, что попалась мне вчера, – вступил один из полицейских. – Такой, знаешь ли, лакомый кусочек, что все отдай – и мало.
– Что ты такое говоришь? Ты прожил с женой десять лет, у тебя двое детей. Неужели ты готов пожертвовать семьей из-за какой-то шлюшки? – удивился его напарник.
Первый, однако, вовсе не жалел о содеянном. Его глаза затуманились от приятных воспоминаний. Немного помолчав, он мечтательно произнес:
– Такой бабы у меня еще в жизни не было!
– Глупости. Поставь всех баб с ног на голову, и ты не отличишь одну от другой. Ну уж нет. Я не променяю свою женушку на какую-нибудь аппетитную задницу. Не хочу на старости лет остаться в одиночестве. Стакана воды некому будет подать.
– Может, ты и прав, зато мне на старости лет будет что вспомнить. Стану всем рассказывать, каких красоток трахал. – Полицейский ухмыльнулся. – Признайся, ты и сам бы не отказался сходить со мной по бабам, но уж больно Эрны боишься.
Моралист под общий смех кивнул.
– Есть немного, чего уж греха таить. Если бы она застала меня с какой-нибудь бабой в постели, то выгнала бы из дому пинками.
– Боб правду говорит, – поддержал его приятель. – Вы его жены не видели. Такая легко челюсть на сторону свернет.
– Только не надо преувеличивать, – скромно заметил Боб.
Генри громко застонал, и это мгновенно положило конец увлекательной беседе.
– В чем дело? – спросил, склоняясь над ним, санитар.
– Тяжело в груди, – просипел, задыхаясь, Генри. – Дышать не могу.
Санитар тут же приложил к его лицу кислородную маску. Но маска не помогла. Генри продолжал стонать, хватать ртом воздух, словом, изо всех сил изображал, что продолжает задыхаться.
– Что с ним? – поинтересовался сидевший ближе всех полицейский, тоже склоняясь к носилкам.
– Черт его знает! – с досадой воскликнул санитар. – Сядь на место, Боб. Ты мне мешаешь.
Боб подался назад, но замешкался. Генри воспользовался моментом и ухитрился скованными наручниками руками расстегнуть ему кобуру. В следующее мгновение револьвер полицейского перекочевал к нему. Не успел приятель Боба схватиться за оружие, как Генри открыл огонь. В течение нескольких секунд он одного за другим пристрелил всех троих – санитара и обоих полицейских.
Водитель что-то крикнул, но Генри так и не разобрал, что именно. Машина завихляла из стороны в сторону: шофер, сообразив, что ему каждую секунду могут разнести на куски череп, потерял самообладание и выпустил из рук руль. Прежде чем Генри успел выпутаться из чехла и стягивавших его лямок и пристрелить шофера, машина врезалась в бетонное ограждение дороги, перевернулась и легла на бок.
Генри повезло: он все еще был привязан к койке. Для шофера же дело обернулось далеко не так удачно.
На такую удачу Генри не рассчитывал. Конечно, он собирался воспользоваться малейшей возможностью, чтобы бежать, но все получилось до того легко и просто, что оставалось только удивляться.
Он развязал лямки и выпутался из чехла, и тут же свалился с койки прямо на трупы. Следовало спешить, и он тут же принялся за дело. Прежде всего нашел в кармане полицейского ключи и снял с себя наручники. Потом стащил с одного из полицейских форму и надел ее. Заднюю дверь заклинило, через нее было не выбраться. Тогда Генри пополз вперед – к рулю. Как ни странно, водителя он на месте не обнаружил. Его вообще нигде не было видно. Сквозь выбитое стекло Генри выбрался наружу и тут же обнаружил шофера. В момент аварии его выбросило из машины, и теперь он лежал, придавленный кузовом. Генри удовлетворенно кивнул, ухмыльнулся, но потом, погасив улыбку, с равнодушным видом направился к ближайшей стоянке.
Через несколько минут он уже ехал мимо перевернувшегося автомобиля на небольшом пикапе. Взглянув в зеркало заднего вида, он заметил, как у «скорой» остановилась сначала одна машина, потом другая. Генри рассмеялся: удача не оставляла его. Немного подумав, он пришел к выводу, что не в удаче дело. На этот раз его спасла не удача, а собственные ум и решительность. Ну и конечно, ему помогли сами же полицейские – хотя бы уже тем, что всю дорогу болтали и не обращали на него никакого внимания.
Вот болваны, подумал Генри. Неужели им было непонятно, что в тюрьму он не сядет. Ни за что на свете.
– Господи, – простонала Мириам. – Я даже не знала, что его нет дома. Стирала себе спокойно и думала, что он сидит и смотрит телевизор.
– Не волнуйся, дорогая, – сказал Джейк, вскакивая на лошадь. – Мы его найдем.
– Этот ребенок меня с ума сведет! Когда он только вырастет? – пожаловалась Мириам, тоже вскакивая в седло.
Майк был в городе. Все остальные обитатели ранчо собирались на поиски малыша Джейка. Мэгги, которая теперь занималась верховой ездой чуть ли не каждый день и уже выучилась пристойно сидеть в седле, тоже выразила желание принять участие в поисках. Мириам, сделав мысленный подсчет и придя к выводу, что ребенок отсутствовал часа полтора, находилась на грани истерики. За это время малыш мог уехать довольно далеко.
– Да успокойся ты, – сказала Мэгги, словно эхо повторяя слова Джейка, – мы его найдем.
Они выехали с территории ранчо и теперь держали путь к северным пастбищам. С юга ранчо опоясывали горы, так что вряд ли малыш Джейк двинул в ту сторону. Местность там изобиловала узкими обрывистыми тропинками и крутыми спусками, что делало ее почти непроходимой для лошади. Стало быть, мальчик направился или на запад, или на север, где было ровно, как на бильярдном столе, и можно было скакать во весь опор – ведь мальчишки, как известно, обожают быструю езду.
Обитатели ранчо не сомневались, что найдут Джейка на северных или западных пастбищах.
Когда Майк вернулся домой, то обнаружил там одну Мэри. Жена Джо, оставшаяся с дочерью и младшими детьми Мириам, рассказала ему об исчезновении Джейка и о том, что Мэгги вместе со всеми отправилась на розыски.
Майк заскочил в дом и сорвал с крючка висевшее за дверью ружье. Затем он вспомнил о фонаре. Фонарь лежал в шкафчике в прихожей. В следующее мгновение Майк уже выбежал во двор и бросился на конюшню. Никогда еще он так быстро не оседлывал лошадь. Он был настолько занят своими мыслями, что не обратил внимания на стоявший в стороне от дома пикап.
Майк так быстро сорвался с места, что Мэри даже не успела сообщить, что его дожидается полицейский.
Скорее всего, рассудила она, Майк его видел. Ведь забегал же он на минутку в дом?
Когда Майк находился в городе и зашел в полицейский участок, Фостеру позвонили и сообщили о побеге Генри. И Майк, и Джим знали, что преступник направится на ранчо. Как известно, у него с Мэгги были свои счеты.
Тут же в помощь Майку были посланы двое полицейских. Но он не стал их дожидаться. Вскочив в машину, он с силой надавил на педаль газа и помчался домой…
Но если Майк по какой-то причине не заметил полицейского, продолжала рассуждать сама с собой Мэри, неспешно шагая по двору, было бы неплохо сообщить этому парню, что хозяин возвращался, но сразу же уехал по делам и его придется подождать.
Она совсем уже было собралась завернуть к Майку, как услышала голос дочери. Она стояла в дверях дома Мириам и звала мать на помощь.
Мэри решила, что зайдет на ранчо Майка позже, и поспешила на выручку дочери, явно не справлявшейся с оставленными на нее тремя малышами. К тому времени как самый маленький был выкупан и уложен в постель, а те, что постарше, поели и уселись в гостиной смотреть телевизор, Мэри совершенно забыла про полицейского, который дожидался Майка.
Уже в полной темноте Мэри вышла из дома Мириам и направилась к себе. Женщина бросила взгляд на дом Майка и заметила, что в окнах темно. Наверное, полицейский решил, что ждать Майка бесполезно, и уехал, подумала она, и торопливо зашагала домой, чтобы успеть к приезду Джо приготовить еду…
Увидев Джейка, державшего на руках сына, Майк почувствовал, что у него немного отлегло от сердца. Выяснилось, что мальчик упал со своей лошадки и сломал ногу.
Каждый шаг лошади, на которой они везли ребенка, отдавался в сломанной ноге малыша острой болью, поэтому ехали они очень медленно. Несколько раз мужчины стреляли в воздух, давая таким образом знать остальным, что малыш найден и можно возвращаться. За исключением Джейка, действовавшего в одиночку, все разделились на небольшие поисковые группы, и Майк очень надеялся, что Мэгги тоже окружают люди. Начинало темнеть, и оставалось только молить Бога, чтобы его жене не пришло вдруг в голову отделиться от своей группы.
Прошу тебя, Господи, сделай так, чтобы она не отстала от своих!
Майк не узнал, внял ли Господь его молитвам, пока не вернулся на ранчо. Более того, он не узнал об этом, даже когда вернулся, поскольку Мириам и Мэгги все еще не было.
– Куда же они подевались? – спрашивал Майк своих людей. – Может быть, они не слышали сигнала?
– Откуда мне знать? – Джо пожал плечами. – Они могли доехать до западного пастбища, а там долина. Оттуда они вполне могли не услышать выстрелов.
– Я поеду их искать, – заявил Майк, снова вскакивая в седло.
– У тебя фонарь-то есть? – поинтересовался Джо.
Майк провел рукой по ремню и нащупал висевший на крючке фонарь.
– Есть. Если они вернутся раньше меня, передай Мэгги, чтобы она никуда из дома не отлучалась.
Он, конечно, боялся за жену, но, в общем, особой паники не ощущал. Когда все собрались во дворе ранчо, выяснилось, что, кроме Мириам и Мэгги, отсутствуют еще пятеро мужчин. Майк надеялся, что женщины едут с ними. Он не мог, просто не имел права думать иначе.
Добравшись до западного пастбища, Майк действительно увидел черные силуэты всадников и выстрелил в воздух. Верховые его заметили и направили лошадей в его сторону. Сначала из темноты вынырнули трое, потом еще двое. Увидев рядом с Мириам Мэгги, Майк не мог сдержать счастливой улыбки.
– Ну что, нашли? – первым делом спросила Мириам, дергая за поводья и останавливая коня.
Майк кивнул.
– Джейк повез его в госпиталь. – Заметив, как испуганно расширились глаза женщины, Майк торопливо произнес: – Малыш сломал ногу. Но в остальном он в полном порядке.
– Благодарение Господу, – прошептала Мириам и, хлестнув лошадь поводьями, вместе со всеми поскакала к дому.
Майк чуть придержал коня и поехал бок о бок с женой. Они отставали от основной группы на пару десятков ярдов. Ехать отдельно от группы было опасно, но ему надо было сообщить Мэгги неприятную новость.
– Коллинз сбежал.
У Мэгги перехватило дыхание, в ушах зашумело, из ослабевших рук выпали поводья. Попытавшись поправить дело, она снова сжала поводья в кулаке, но сделала это слишком резко, и ее лошадь неожиданно остановилась, нервно переступая ногами.
Майк протянул руку и успокаивающе погладил животное по шее.
– Как это случилось? – спросила Мэгги.
– Он застрелил двух полицейских и санитара «скорой помощи».
– Всех насмерть?
– Один жив, но очень плох.
– И власти не знают?..
– Знают только, что на нем форма полицейского.
– Господи, – простонала Мэгги, – когда это кончится?
– Спокойно, девочка, все будет хорошо. Полицейские скорее всего уже сидят в машине около нашего дома.
Мэгги уныло кивнула. Перспектива снова жить в постоянном страхе ее ужасала, но тут уж от нее ничего не зависело. Оставалось только ждать, когда Генри схватят. Мэгги не сомневалась, что со временем это непременно случится, но теперь ей этого было мало. На этот раз она молила Бога, чтобы Генри при задержании пристрелили. Она даже улыбнулась при мысли, что такое вполне может случиться, хотя одновременно недоумевала, как у нее хватило духу просить Бога о ниспослании кому бы то ни было смерти.
Когда они вернулись на ранчо и Мэгги слезла с коня, Майк сказал:
– Иди домой. Я позабочусь о твоей лошади.
Мэгги передала мужу поводья и некоторое время наблюдала за тем, как он, взяв лошадей под уздцы, вел их по двору к конюшне.
Потом, оглядевшись, она увидела неподалеку от дома автомобиль, в котором сидела ее охрана. Она узнала их и помахала им рукой. Те помахали ей в ответ. Затем она вошла в дом.
Майк, расседлав лошадей, вышел из конюшни и остановился перекинуться словом со стражами порядка.
– Как обстановка? – спросил он. – Пока все спокойно?
– Нормально. Вокруг тихо, – ответил Стив, стоявший рядом с автомобилем. – Думаю, Коллинза возьмут сегодня же вечером. Он угнал пикап, и все полицейские посты уже имеют описание этой машины.
– Тут, кстати, стоял какой-то пикап, – пробормотал Майк, обращаясь скорее к себе, нежели к полицейским.
– Что?!
– Да так, ничего. Его уже здесь нет.
Майку и в голову не пришло поинтересоваться, заходили ли полицейские в дом. Между тем они этого не делали, и это было ошибкой с их стороны. Майк же полагал, что они уже побывали в доме и все там осмотрели.
– Я вам сейчас кофе принесу, – сказал Майк и пошел к своему жилищу.
Он распахнул дверь на кухню и сразу же крикнул:
– Мэгги?
Мэгги первым делом направилась в спальню. После поездки она никак не могла избавиться от ощущения, что насквозь провоняла лошадиным потом. Да еще с ног до головы была покрыта пылью. Больше всего на свете ей хотелось сейчас залезть в ванну и часок полежать в горячей воде. Стянув сапоги и достав из гардероба чистое белье и полотенце, она вошла в ванную комнату и, не отдергивая занавески, протянула к крану руку и включила воду. Потом она разделась, отдернула занавеску и, нагая, шагнула вперед – прямо в руки поджидавшего ее Генри.
Мэгги закричала, но крика ее никто не услышал: Генри мгновенно зажал ей рот, втащил в ванну и притиснул к покрытой кафелем стене.
Прежде Мэгги не представляла, что сердце может колотиться с такой силой. Что и говорить, чувство страха ей уже приходилось испытывать, и не раз. Она жила в постоянном страхе с тех пор, как Генри стал ей звонить, а когда он нашел ее в засыпанной снегом машине, у нее зуб на зуб не попадал от ужаса. Но сейчас она точно знала, что Генри – убийца. Кроме того, теперь речь шла не только о ее жизни, но и о жизни Майка.
Она попыталась что-нибудь сообразить, но сразу же поняла, что думать она не в состоянии. Ни одной мысли, кроме той, что она в западне, не приходило ей в голову. Генри держал ее крепко, а вокруг были только покрытые кафелем стены. Бежать невозможно. Она оказалась в ловушке.
В ванну бурным потоком продолжала бежать вода. Тем не менее она отлично слышала полный ненависти голос Генри:
– Привет, Мэгги. Долго же тебе пришлось меня ждать, верно?
Вопрос был риторический и не требовал ответа. Генри расхохотался, схватил ее за волосы и ударил головой о кафель.
Бам. Бам. Генри проделал это дважды и замер. Мэгги никак не могла взять в толк почему. Ведь он хочет ее убить – разве не так? Чего же он тогда, спрашивается, ждет?
А потом она услышала, как ее позвал Майк.
– Мэгги! – Его голос перекрывал шум льющейся воды. – Где ты? В ванной?
– Отзовись, шлюха. Ответь ему, – прошипел Генри и снова ударил ее головой о стену.
– Нет, – твердо сказала Мэгги.
Майк тем временем прошелся по кухне, поскользнулся и едва не упал.
– Господи! – воскликнул он, почувствовав, как заскользили по полу ноги. А потом он увидел нечто ужасное. Рядом с дверью кладовой расплывалась лужица какой-то жидкости. Странное дело, она была красного цвета… Когда Майк открыл дверцу кладовой, то сердце у него упало. Внутри лежал Брэнди. Горло у него было перерезано, и весь пол в кладовке был залит его кровью. Майк не знал точно, умер пес или нет, но выяснять это времени не оставалось.
Генри находился у него в доме. Как только Майк увидел свою собаку, то сразу же это понял. Это Генри перерезал ей горло и затащил ее в кладовку. Как ни странно, винтовка по-прежнему висела в кладовке на крючке. А это означало, что Генри она не требовалась: у него уже было оружие – револьвер полицейского.
Майк прислонился спиной к стене, стараясь побороть сковавший его ужас. Сейчас не время для паники. Надо было думать. Если ему удастся придумать что-нибудь путное, они с Мэгги, возможно, еще сумеют выбраться из этой переделки живыми и невредимыми.
– Мэгги! – снова крикнул Майк и прислушался.
В ванной бежала вода.
Господи, только бы он не спрятался в ванной!
Сорвав с крючка винтовку, Майк комнату за комнатой обошел весь дом. Никого. Генри Коллинз находился в ванной с его женой – теперь у Майка в этом сомнений не было.
Постучав в дверь, Майк спросил:
– Мэгги, ты там?
– Скажи ему, чтобы вошел, – прошептал Генри прямо ей в ухо.
Мэгги покачала головой.
Генри хмыкнул. Она его боялась. Глаза ее расширились, тело сотрясалось от дрожи. Но все равно она продолжала защищать ублюдка, который стоял там, за дверью.
Генри пожал плечами. Какая, в сущности, разница? Так или иначе, он его достанет. Прихлопнет их обоих. Но сначала все-таки ублюдка.
– Позови его, – свистящим шепотом приказал он, вновь ударяя Мэгги головой о стену.
– Майк, – едва слышно произнесла Мэгги.
– Громче, сучка. Гораздо громче! – скомандовал Генри, и голова Мэгги снова врезалась в кафельную стену.
– Майк! – произнесла Мэгги уже куда громче, не в силах больше переносить этой пытки. – Майк, – успела она повторить, прежде чем Генри снова стукнул ее, и вокруг стало темно.
Колени подгибались, она понимала, что еще немного, и она лишится чувств. Но помешать этому не могла.
Потом у нее в голове неожиданно просветлело.
Майк услышал ее призыв.
Он слышал, как дрожал от ужаса ее голос, и понимал, что она звала его не по собственной воле, а по принуждению. Он слышал приглушенные звуки ударов и понял, что Генри колотит его жену головой о стену.
Стараясь, чтобы прохладный воздух не проник в ванную, Майк неслышно приоткрыл дверь и проскользнул в помещение. Занавески были задернуты, но там наверняка находилась Мэгги. Проблема заключалась в том, что он не знал, где именно.
Майк осторожно шагнул в сторону. Над умывальником висело зеркало, и с его помощью можно было заглянуть в узкую щелку между занавесками. В следующий момент он увидел Генри. Тот закрывал Мэгги рот рукой и прижимал ее к кафельной стене ванной.
Стрелять Майк не отважился. Генри стоял так близко к Мэгги, что выпущенная из винтовки пуля могла ее задеть.
Сквозь узкую щель трудно было рассмотреть подробности, но Майку показалось, что револьвер все еще находится у Генри в кобуре. Выбора не оставалось.
Резким движением он отдернул занавеску. Коллинз от неожиданности подпрыгнул и потянулся к кобуре. Мэгги соскользнула по стене на дно ванны. Ствол винтовки Майка оказался на расстоянии какого-нибудь фута от груди Генри. Звук выстрела в тесном пространстве прозвучал как пушечный залп и на несколько секунд лишил их слуха.
