Текст книги "Демократизация"

Автор книги: Патрик Бернхаген

Соавторы: Рональд Ф. Инглхарт,Кристиан Вельцель,Кристиан В. Харпфер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 65 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

Эмансипационные ценности и расширение политических и экономических возможностей

Полученные результаты свидетельствуют о том, что демократия основывается на расширении политических возможностей граждан. Это расширение включает изменения в культурных условиях, мотивирующие людей на борьбу за демократию, и изменения в экономических условиях, делающие их способными на такую борьбу. Как институциональное средство наделения людей властью (means to empower people), демократия сущностно связана с культурными и экономическими условиями, расширяющими возможности (empowering) граждан. Демократия наделяет граждан властью, позволяя им практиковать демократические свободы. Тогда расширение возможностей людей как целостное явление есть признак соответствующих экономических, культурных и институциональных условий.

Эмансипационные ценности составляют культурную компоненту расширения возможностей людей и как таковые являются опосредующей переменной между ресурсами действия и демократическими свободами (см. рис. 6.2 на с. 170 наст. изд.).

Рассмотрение массовых убеждений как звена, соединяющего экономическую модернизацию с политической демократией, соответствует классической трактовке модернизации, предложенной Липсетом[476] 476
  Lipset, 1959


[Закрыть]. Пытаясь ответить на вопрос, почему модернизация способствует демократизации, он предположил, что модернизация имеет свойство вызывать к жизни ценности и убеждения, благоприятные для демократии. Таким образом, Липсет осознал, что объективные общественные условия влияют на политические изменения, такие как демократизация, становясь благодатной почвой для субъективных ориентаций, вызывающих эти изменения. Когда Липсет предложил этот взгляд на модернизацию, базы данных, при помощи которой можно было бы проверить гипотезу, еще не существовало, и потому у Липсета не было возможности глубже исследовать открытую им связь; однако предположение о причинно-следственной связи модернизации и демократии было сформулировано.

Более 30 лет спустя Хантингтон[477] 477
  Huntington, 1991


[Закрыть], следуя схожей логике, предположил, что возвышение современного среднего класса в развивающихся странах способствовало распространению убеждений о нелегитимности диктаторской власти и в то же время было сопряжено с возрастающей оценкой свободы. Эти изменения в массовых ориентациях, согласно Хантингтону, явились одним из ключевых источников демократического давления на элиты.

Несмотря на его сфокусированность на массовых убеждениях, в рамках политико-культурного подхода удалось немного узнать об их роли в процессе демократизации. В то время как практически все научное сообщество согласно с тем, что массовые убеждения важны для консолидации существующих демократий[478] 478
  Rose, Mishler, 2002


[Закрыть], их роль в переходах к демократии или в откатах к автократии в целом остается за пределами исследований. Это отражает тип массовых убеждений, которые в литературе, посвященной политической культуре, рассматривались как благоприятные для демократии.

Под влиянием таких ученых, как Дэвид Истон[479] 479
  Easton, 1965


[Закрыть], Габриэль Алмонд и Сидней Верба[480] 480
  Almond, Verba, 1963


[Закрыть], а также Роберт Патнэм[481] 481
  Putnam, 1993b


[Закрыть], большая часть исследований по политической культуре фокусируется на ориентациях лояльности, включая открытую поддержку демократии, доверие политическим институтам, межличностное доверие, нормы сотрудничества и т. д. Ориентации лояльности действительно могут сыграть заметную роль в консолидации демократии. Но для исследования массовых убеждений в процессе перехода от авторитарного правления к демократическому нужно выделить ориентации, мотивирующие людей на сопротивление авторитаризму и борьбу за демократические институты. Именно этот тип ориентаций и составляют эмансипационные ценности. Они предполагают приоритет толерантности перед требованиями строгого соблюдения норм, автономии перед властью и авторитетом, эгалитаризма перед патриархальностью и самовыражения перед безопасностью. Если эти убеждения распространяются при авторитарном режиме, его легитимность подрывается, а вероятность возникновения массовой оппозиции, способной свергнуть этот режим, повышается.

Однако роль эмансипационных ценностей заключается не только в том, что они способствуют свержению авторитарных режимов. Они также помогают консолидации и развитию уже существующих демократий, потому что приверженцы эмансипационных ценностей мотивированы на борьбу за демократические свободы – на их достижение, когда они отсутствуют, на их защиту, когда они находятся в опасности, или на их дальнейшее развитие, когда оно прекращается. В соответствии с этим Вельцель[482] 482
  Welzel, 2007


[Закрыть] показывает, что эмансипационные ценности составляют мотивационный фундамент мирных массовых акций, оказывающих давление на правящую элиту, и что это происходит вне зависимости от уровня демократичности страны. Таким образом, отсутствие демократии не является гарантией от мобилизующего эффекта эмансипационных ценностей. Только массовые акции, вдохновленные этими ценностями, имеют демократизирующий эффект: они способствуют победам демократии, когда исходный ее уровень низок, и предотвращают поражения демократии, когда он высок.

Ориентации общинного характера и выражающие поддержку и лояльность (т. е. именно те ориентации, которые исследуются в большей части литературы в рамках политико-культурного подхода) нередко создают вокруг правящих элит стабильный культурный контекст, в котором они почти не сталкиваются с каким-либо сопротивлением. Такие ориентации не мотивируют людей на оказание давления на элиты с целью установить, защитить или углубить демократические свободы. Эмансипационные ориентации, напротив, служат этой цели. Эти убеждения составляют важный тип массовых ориентаций, способствующий возникновению, выживанию и развитию демократии.

9.3. Ключевые положения

• Эмансипационные массовые убеждения появляются тогда, когда расширившийся репертуар действий рядовых граждан заставляет их приписывать демократическим свободам большую полезность. Эти убеждения не являются продуктом длительного демократического правления.

• Чем далее страны продвигались в сторону демократии, тем более эмансипационные убеждения людей превосходили степень выраженности этих убеждений, предсказанную исходным уровнем демократичности. Аналогично, чем далее страны отдалялись от демократии, тем ниже оказывались эмансипационные убеждения людей по сравнению со степенью выраженности этих убеждений, предсказанной исходным уровнем демократичности.

• Эмансипационные убеждения являются центральной компонентой широкого процесса расширения возможностей граждан и обретения ими власти; эти убеждения выступают опосредующим звеном между экономической составляющей названного процесса (т. е. ресурсами действия) и его институциональной составляющей (т. е. демократическими свободами).

Роль религии

Помимо убеждений, которые мы обсуждали до сих пор, в качестве важных культурных факторов, влияющих на демократизацию, выделялись религиозность среди населения, религиозные конфессии и религиозный состав населения[483] 483
  Inglehart, Norris, 2003


[Закрыть]. В особенности подчеркивалось, что демографическое доминирование протестантов благоприятствует демократии, а преобладание мусульман оказывает противоположный эффект[484] 484
  Huntington, 1996


[Закрыть]. Инглхарт и Вельцель[485] 485
  Inglehart, Welzel, 2005


[Закрыть] обнаружили, что разница между долей протестантов и долей мусульман в обществе сильно влияет на последующий уровень демократичности: чем многочисленнее протестанты по сравнению с мусульманами, тем выше этот уровень.

Однако, если учитывать выраженность эмансипационных ценностей среди населения в целом, влияние его религиозного состава становится незначительным: в этом случае он объясняет совсем небольшую долю дисперсии уровня демократичности. Протестантские страны, как правило, богаты, их население образованно, и большая доля населения занимается интеллектуальным трудом. Демографическое доминирование протестантов благоприятствует демократии в значительной степени благодаря тому, что оно связано с социально-экономическими условиями, в которых возрастает акцент на эмансипационных ценностях.

Этот вывод можно проиллюстрировать на основе анализа факторов, от которых зависит степень выраженности эмансипационных ценностей. Необходимые для этого данные содержит проект World Values Survey. Как показывает многоуровневая модель из табл. 9.2, высокий уровень образования повышает приверженность человека к эмансипационным ценностям. То же верно и в отношении людей, живущих в странах, в которых ресурсы действия среднестатистического гражданина велики. Определенный контекст тоже усиливает приверженность к эмансипационным ценностям. Однако проживание в стране, накопившей богатый демократический опыт, само по себе еще не делает человека сторонником эмансипационных ценностей. Это видно из того, что влияние переменной «демократический опыт» (группа «Факторы странового уровня») является незначимым.

Ислам имеет свойство подавлять эмансипационные ценности несколькими путями. Во-первых, проживание в стране, где бóльшую часть населения составляют мусульмане, само по себе понижает вероятность того, что человек окажется приверженцем эмансипационных ценностей, при этом неважно, является он мусульманином или нет. Однако если он является таковым, то эффект подавления эмансипационных ценностей будет еще сильнее, чем от проживания в исламском обществе. Кроме того, проживание в мусульманском обществе снижает в целом позитивный эффект на эмансипационные ценности, оказываемый образованием. Это видно из того, что коэффициент при переменной взаимодействия между долей мусульман и образованием (группа «Факторы межуровневых взаимодействий») имеет знак минус.

Тем не менее антиэмансипационный эффект ислама может быть смягчен, что следует из значения коэффициента при переменной взаимодействия между религиозной принадлежностью к исламу и ресурсами действия среднестатистического гражданина (группа «Факторы межуровневых взаимодействий»). Этот коэффициент означает, что негативный эффект на эмансипационные ценности мусульманской самоидентификации сокращается по мере того, как возрастают ресурсы действия среднестатистического гражданина. Отсюда следует, что логика расширения возможностей распространяется и на мусульман: с ростом ресурсов барьеры для эмансипационных ценностей, создаваемые этой религией, становятся все менее заметными.

Таблица 9.2. Многоуровневая модель: факторы, определяющие степень выраженности эмансипационных ценностей

Источник: World Values Survey (1995–2006 гг.).

Примечания: Число респондентов (учетных единиц для ИУ) – 141 303. Число стран (учетных единиц для СУ) – 80. Уровни значимости: * p < 0,10; ** p < 0,05; *** p < < 0,01; «н. зн.» – не значимо.

9.4. Ключевые положения

• Ислам независимо от религиозности и религиозность независимо от ислама оказывают небольшой, но устойчивый негативный эффект на степень выраженности эмансипационных убеждений.

• Подавляя эмансипационные убеждения, религиозность в целом и ислам в частности ослабляют культурный фундамент демократии.

• При росте ресурсов действия, доступных среднестатистическому гражданину, негативное влияние ислама на степень выраженности эмансипационных ценностей снижается.

Заключение

Массовые убеждения играют центральную роль в процессе демократизации. Растущие ресурсы действия повышают чувство самостоятельности (agency) людей, и это является благодатной почвой для произрастания эмансипационных ценностей, во главу угла ставящих свободу. Эти ценности вдохновляют людей на коллективные действия, которые ведут к демократизации. Вероятно, эмансипационные массовые убеждения являются самым значимым культурным фактором, способствующим достижению, консолидации и развитию демократии. Будучи системой наделения граждан властью, демократия есть достижение эмансипации, и ее вызывают эмансипационные силы общества.

Эмансипационные ценности не являются эндогенными в отношении демократии. Они могут возникать равным образом в авторитарных и демократических обществах, если в них происходит социально-экономическая модернизация. Опыт пользования демократическими институтами как таковой еще не ведет к укоренению в обществе этих ценностей. Распространение эмансипационных ценностей есть часть процесса расширения возможностей людей и наделения их властью (human empowerment), потому что такие ценности склоняют людей придавать большое значение свободе выбора и делают их более мотивированными на борьбу за демократические свободы.

Если эмансипационные ценности распространяются при авторитарных режимах, повышается возможность возникновения массового давления с целью демократизации, а это, в свою очередь, увеличивает шансы на переход от авторитарного правления к демократии. Если же эмансипационные ценности распространяются при демократических режимах, повышается вероятность появления массовых требований о развитии и углублении демократических практик. Таким образом, эмансипационные ценности представляют собой мощный селективный фактор становления и падения политических режимов, предоставляющий демократии селективное преимущество.

Вопросы

1. Что такое политическая культура?

2. В чем заключается теория конгруэнтности?

3. В каком смысле массовые убеждения играют опосредующую роль?

4. Что такое массовые эмансипационные убеждения?

5. Почему массовые эмансипационные ценности важны для демократизации?

6. Эндогенны ли эмансипационные ценности в отношении демократии?

Посетите предназначенный для этой книги Центр онлайн-поддержки для дополнительных вопросов по каждой главе и ряда других возможностей: .

Рекомендуемая литература

Almond G. A., Verba S. The Civic Culture. Princeton (NJ): Princeton University Press, 1963. Классический труд в рамках парадигмы политической культуры, содержит концептуальную разработку этой парадигмы и вводит многие понятия, используемые до сих пор.

Dalton J. R. Democratic Challenges, Democratic Choices. Oxford: Oxford University Press, 2004. Анализируются массовые установки и ориентации в отношении демократии в постиндустриальных обществах.

Eckstein H. A Theory of Stable Democracy, Princeton (NJ): Princeton University Press, 1966. Разрабатывается теория конгруэнтности – наиболее фундаментальное теоретическое допущение парадигмы политической культуры.

Inglehart R., Welzel C. Modernization, Cultural Change, and Democracy. Cambridge: Cambridge University Press, 2005. Самое обширное исследование (на основании собранных в течение 25 лет данных о примерно 70 обществах) влияния массовых убеждений на демократию и демократизацию.

Полезные веб-сайты

www.worldvaluessurvey.org – Домашняя страница Ассоциации World Values Survey содержит данные опросов, проведенных примерно в 80 странах с 1981 г. по 2001 г. Данные можно скачать.

Глава 10. Гендер и демократизация

Памела Пакстон

Обзор главы

В данной главе раскрываются гендерные аспекты демократии и демократизации. Глава начинается с дискуссии о гендере в определениях демократии, при этом подчеркивается, что хотя может показаться, что женщины включены в определения демократии, в действительности они зачастую исключены из них. Особому вниманию к гендеру в демократии (а также другим статусам меньшинств) способствует проведение различий между формальным, дескриптивным и содержательным представительством. Формальное политическое представительство женщин исследуется посредством ознакомления с борьбой женщин за избирательные права. Затем в главе уделяется внимание дескриптивному представительству женщин с приведением подробной информации о политическом участии женщин в разных странах мира. Наконец, мы переходим к дискуссиям о роли женщин в движениях за демократизацию в разных странах мира.

Введение

В целом теме гендера в дискуссиях о демократии уделяется немного внимания[486] 486
  Pateman, 1989; Waylen, 1994; Paxton, 2000


[Закрыть]. При определении демократии теоретики используют гендерно-нейтральный язык, измеряя демократию с помощью кажущихся универсальными концепций, таких как право голоса. Но как было отмечено многими теоретиками феминизма, видимость «нейтральности» в отношении гендера в политической теории и «равенство» мужчин и женщин в управлении на самом деле скрывают существенное гендерное неравенство. Если в принципе используется гендерно-нейтральный язык, а на практике есть только мужчины, тогда женщины в наших теориях или оценках получаются не равными, а незаметными. Беглый обзор мирового опыта наводит нас на мысль, что женщины в значительной степени недостаточно представлены в демократиях, что подразумевает то, что гендер, возможно, более значим для демократии и демократизации, чем это принято считать. Явная дискриминация женщин в политике на рубеже XXI в. незначительна. Почти все страны мира наделяют женщин законным правом участвовать в политике. Женщины могут избирать и быть избранными. Но нехватка заметных женщин-политиков во многих странах означает, что завуалированная дискриминация сохраняется. В некоторых странах, таких как Швеция, Аргентина и Руанда, женщины добились значительного увеличения представительства. Во многих других странах борьба за равное представительство идет медленными темпами.

В данной главе раскрываются гендерные аспекты демократии и демократизации. Мы начнем с обсуждения гендера в определениях демократии. Становится ясно, что не столько включение женщин в универсальные концепты, такие как «гражданин», сколько недостаток непосредственного внимания к гендеру в дискуссиях о демократии исключает женщин из теории и измерений демократии. Как отмечали Мариса Наварро и Сьюзен Бурк[487] 487
  Navarro, Bourque, 1998, р. 75


[Закрыть], «философские дискуссии о политической демократии велись, главным образом, при отсутствии обсуждений прав женщин или влияния гендерного неравенства на функционирование демократического политического порядка». Если женщины, как правило, не включены в наше понимание демократии, то как это изменить? Второй раздел этой главы вводит разделение на формальное, дескриптивное и содержательное представительство. Разделение представительства на эти три типа отрывает возможность для включения гендера (и других статусов меньшинств) в теорию демократии. Для анализа формального представительства женщин в следующей части кратко представлен процесс борьбы женщин за избирательные права. После этого мы уделяем внимание дескриптивному представительству, предоставляя подробную информацию о представительстве женщин в странах мира. В этом разделе указывается и на общий низкий уровень представительства женщин в странах мира, и на существенные различия в уровнях представительства, достигнутого женщинами. Наконец, мы переходим к дискуссиям о роли женщин в движениях за демократизацию в разных странах мира.

Гендер в определениях демократии

Почти все определения демократии исходят из предложенного Робертом Далем классического разделения конкуренции (борьбы) и участия[488] 488
  Dahl, 1971, р. 4


[Закрыть]. Конкуренция требует, чтобы хотя бы некоторые члены политической системы могли «оспаривать поведение правительства» через регулярные и открытые выборы. Конкуренция имеет отношение только к процедурам, использующимся для выявления лидеров, а не к количеству участвующих индивидов. Второе предложенное Далем измерение – участие – подразумевает число людей, которые могут участвовать в политике. Демократический режим должен «полностью или почти полностью отвечать интересам всех своих граждан»[489] 489
  Dahl, 1971, р. 2


[Закрыть]. Следуя этой логике, определения демократии, предлагаемые современными учеными, обычно включают всеобщее избирательное право, или право голоса. Демократия нуждается в инклюзивном политическом участии, когда все взрослые на определенной географической территории обладают политическими привилегиями. В качестве примера рассмотрим определение демократии Ларри Даймонда, Хуана Линца и Сеймура Мартина Липсета[490] 490
  Diamond, Linz, Lipset, 1990, р. 6–7


[Закрыть]:

Демократия …обозначает… «высоко инклюзивный» уровень политического участия в выборе лидеров и политических курсов как минимум путем регулярных и честных выборов, из которого ни одна из основных (взрослых) социальных групп не была бы отстранена.

Третье общепринятое измерение – гражданские свободы – может быть охарактеризовано как свобода выражения различных политических мнений и свобода создавать политические группы и участвовать них.

Включает ли определение демократии женщин? На первый взгляд будет казаться, что да, поскольку женщины должны иметь возможность участвовать в выборах, и они включены в понятие «большая (взрослая) социальная группа». Политические теоретики феминизма предостерегают от предположения о том, что нейтральный язык означает включение. Действительно, Энн Филлипс, Кэрол Пэйтмэн и Айрис Янг показали, что абстрактные термины, используемые в политической теории, такие как «индивид» или «гражданин», представляющиеся гендерно-нейтральными, на самом деле означают белых мужчин[491] 491
  Pateman, 1989; Phillips, 1991; Young, 1990


[Закрыть].

Так считаются ли женщины «взрослыми» или «гражданами» и, следовательно, включены ли они в эти определения демократии? Или нейтральный язык фактически маскирует исключение женщин? Чтобы дать ответ на этот вопрос, нам следует глубже изучить определение демократии различными авторами. Рассмотрим, например, определение Сэмюэля Хантингтона[492] 492
  Huntington, 1991


[Закрыть]. Он утверждает, что правительство является демократическим, если «наиболее влиятельные принимающие решения лица избираются путем справедливых, честных и регулярных выборов, в которых кандидаты свободно борются за голоса, и в которых, фактически, все взрослое население обладает правом голоса». Хантингтон идет дальше, однозначно утверждая, что «в той степени, к примеру, в какой политическая система ограничивает участие в выборах часть общества – как сделала политическая система в Южной Африке для 70 % населения, представленных чернокожими, Швейцария – для 50 % населения, которые составляли женщины, или США – для 10 % населения, которые являлись чернокожими жителями южных штатов – в той степени она недемократична»[493] 493
  Ibid., р. 7


[Закрыть].

Хантингтон явно включает женщин в определение, отнюдь не делая их невидимыми. Действительно, Хантингтон – почти единственный, кто упоминает женщин и меньшинства в явной форме. В большинстве определений используются обобщенные термины, такие как «взрослые», или «люди», без конкретного указания на то, кто может быть исключен.

Но несколькими страницами далее в книге Хантингтона выясняется, что женщины в конечном счете могут быть исключены. Хантингтон продолжает[494] 494
  Ibid., р. 16


[Закрыть], называя «основные разумные критерии обретения политическими системами XIX в. минимально необходимых демократических характеристик в контексте своего времени». Один из этих операциональных критериев заключается в том, что «50 % взрослого мужского населения обладают правом голоса». Рабочее определение Хантингтона на основе этого критерия приводит к ограничению обладающего правом голоса населения до 25 % общего взрослого населения. И наконец, хотя бы для более ранних исторических периодов оно позволяет определять государства как демократические, даже если у женщин нет права голоса.

Практическое исключение женщин из определения, которое, на первый взгляд, их включает, можно встретить также в работе Дитриха Рюшемайера, Эвелин и Джона Стивенсов. Авторы начинают с достаточно типичного определения демократии – «регулярные, свободные и справедливые выборы представителей при всеобщем и равном избирательном праве»[495] 495
  Rueschemeyer, Stephens, Stephens, 1992, р. 43


[Закрыть]. Действительно, они утверждают, что «как бы детально мы ни определяли демократию, она не значит ничего, если не включает правление большинства или участие большинства в правлении»[496] 496
  Ibid., р. 41


[Закрыть]. Но снова, переворачивая несколько страниц, мы видим, что женщины исключены из определения «большинства». Рюшемайер и Э. и Дж. Стивенсы объясняют, что они «выбирают в качестве критического порога, позволяющего говорить о демократии в исторических исследованиях, право голоса для мужчин, вместо действительно всеобщего избирательного права»[497] 497
  Ibid., р. 48


[Закрыть]. Таким образом, государства считаются демократическими при наличии избирательных прав у всех мужчин. Определения демократии Хантингтона, Рюшемайера и соавторов едва ли единственные, включающие женщин в принципе, но в действительности их исключающие. Чтобы ознакомиться с рядом других примеров, обратитесь к статье Памелы Пакстон[498] 498
  Paxton, 2000


[Закрыть].

Если женщины часто не учитываются в традиционных теориях демократии, то что можно сказать в отношении новой тенденции обсуждения качества демократии? Теоретики качества демократии вместо проведения различий между демократиями и недемократиями фокусируются на определении того, что такое «хорошая» демократия. И более вероятно, что гендер будет упомянут в определениях качества демократии. Ларри Даймонд и Леонардо Морлино утверждают, что восемь параметров помогают дифференцировать демократии по качественному признаку: верховенство закона, участие, конкуренция, вертикальная и горизонтальная подотчетность, уважение к гражданским свободам, большее политическое равенство и способность к реагированию (responsiveness). Равенство – релевантный параметр для включения женщин. Даймонд и Морлино[499] 499
  Diamond, Morlino, 2005, р. xii


[Закрыть] определяют этот параметр как «прогрессивное внедрение большего политического (и лежащих в его основе социального и экономического) равенства». Далее они объясняют, что условие равенства с точки зрения качества демократии «включает запрет на дискриминацию на основе гендерных, расовых, этнических, религиозных признаков, политической ориентации или других внешних условий»[500] 500
  Ibid., р. xxvii


[Закрыть]. Упор на качество демократии, таким образом, открывает возможность для полноценной дискуссии по поводу гендера в политической теории. Однако до сих пор при оценке качества демократии участие или представительство женщин в полной мере не принималось во внимание (см., напр.,[501] 501
  Altman, Peréz-Liñan, 2002


[Закрыть]).

Чрезвычайно приятной особенностью сосредоточения внимания на критерии равенства является признание того, что социальное и экономическое неравенство формируют неравенства политические. Как объясняет Дитрих Рюшемайер[502] 502
  Rueschemeyer, 2005, р. 47


[Закрыть]:

Господствующие группы могут использовать свои социальные и экономические властные ресурсы в политической сфере напрямую в большей или меньшей степени. И они могут использовать свой статус и влияние – «культурную гегемонию», если кратко – в отношении образования, производства культурных ценностей и массовых коммуникаций, чтобы опосредованным путем формировать взгляды, ценности и предпочтения зависимых групп. Если это воздействие социального и экономического неравенства существенно не сдерживать, политическое равенство будет крайне ограниченным.

Несмотря на то что большинство современных дискуссий о политическом равенстве сконцентрированы на экономической власти, благосостоянии или социально-экономическом неравенстве, их аргументы легко применимы к вопросам гендерного неравенства. Подумайте о мужчинах как о доминантной группе в гендерной стратификации и прочитайте предыдущую цитату снова. Чтобы увидеть, как гендерная стратификация может влиять на взгляды зависимой группы, рассмотрим недавнее исследование Ричарда Фокса и Дженнифер Лоулесс[503] 503
  Fox, Lawless, 2004


[Закрыть]. Эти исследователи обнаружили, что в выборке из мужчин и женщин с равной квалификацией мужчины с гораздо большей вероятностью выражали стремление к политической деятельности. Когда у женщин спрашивали, почему они не стремились в политику, они объясняли это тем, что ощущали себя неквалифицированными. Согласно этому исследованию, женщины социализируются таким образом, что верят, что недостаточно квалифицированы для участия в политике (см. также:[504] 504
  Wolbrecht, Campbell, 2007


[Закрыть]).

При оценке качества демократии возникает вопрос: если правительство хронически не обеспечивает достаточного представительства женщин, уверены ли мы в том, что «правила игры» честные? Конечно, такой вопрос может быть задан относительно любой исторически маргинализированной или угнетенной группы, например, расовой, этнической или экономической. Понимание качества демократии требует выхода за пределы простого понимания участия, оно требует понимания фактического представительства этих традиционно маргинализированных групп. Из этого следует, что для понимания того, каким способом гендер может быть инкорпорирован в понимание демократии, мы должны лучше понять концепцию представительства.

10.1. Ключевые положения

• Женщины могут показаться включенными в определения демократии, но на практике они часто исключены из них.

• Фокус на качестве демократии дает возможность открытого включения женщин.