Текст книги "Демократизация"
Автор книги: Патрик Бернхаген
Соавторы: Рональд Ф. Инглхарт,Кристиан Вельцель,Кристиан В. Харпфер
Жанр:
Политика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 65 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]
По определению исходной точкой демократизации является недемократический режим. Первые современные государства не были ни демократическими, ни демократизирующимися. В XVII и XVIII вв. прусская и французская монархии модернизировали постфеодальные институты, чтобы расширить власть над своими номинальными подданными. Сдерживали монархов не выборы, а влияние аристократов, владевших территориями, и олигархические собрания, которые представляли немногочисленных собственников. Верховенство закона было твердо установлено в Англии в XVII в. благодаря парламенту, который восстал против короля, чтобы принудить его к исполнению своей воли. Результатом была не демократия, а восстановление монархии, подчиненной парламенту, представлявшему лишь некоторых, но не большинство.
Эволюционное развитие было характерно для первых и наиболее давних демократических режимов. Прежде всего они утвердили верховенство закона. Полномочия монархов в Скандинавии, Нидерландах и Англии постепенно ограничивались собраниями аристократов, землевладельцев, представителей городских и других сословий. Характеризовать подобные собрания как недемократические – значит проецировать сегодняшние понятия в прошлое. Эти институты лучше всего описываются как протодемократические. Они смогли развиться в демократические, поскольку закон устанавливал ограничения на абсолютистское правление, а также существовало соперничество между элитами за политическое влияние.
Процесс последующей демократизации не был результатом выбора, сделанного в определенный момент времени. Он развивался вследствие ряда событий. Режимы, соблюдавшие принцип верховенства закона, были способны на постепенную и мирную либерализацию через принятие актов, дававших больше прав индивидам и институтам гражданского общества. Во-первых, ограничения на избирательные права отменялись, и количество граждан, обладавших правом голоса, увеличивалось, пока не было установлено всеобщее избирательное право. Во-вторых, использование этого права требовало свободы слова и собраний, а также права на создание политических партий и групп интересов. В-третьих, далее следовало избрание представителей, имевших право контролировать правительство; это означало поражение традиционных носителей власти – «слуг короны» и наследственных сословий. В Великобритании этот процесс занял более столетия после принятия Закона о реформе в 1832 г. Билль о правах был быстро добавлен к конституции США, принятой в 1787 г., но он не затрагивал положения о рабстве. По сути, не все американцы имели право голоса вплоть до принятия Акта об избирательных правах в 1965 г.
Условием эволюционного развития государств является отсутствие внешних или внутренних потрясений. Однако большинство стран Европы не были в достаточной мере изолированы от войн или не отличались достаточным уровнем внутренней стабильности, чтобы обеспечить беспрерывное развитие режима. Типичная история любой европейской страны – это не постепенная демократизация в течение нескольких поколений, а резкое чередование между демократическими и авторитарными режимами из-за военных поражений, внутренних потрясений или того и другого.
Работая после окончания Первой мировой войны, Джеймс Брайс[48] 48
Bryce, 1921, vol. 2, р. 602
[Закрыть] считал источником движения в сторону демократии «желание избавиться от явных недостатков» (дословно – «материального зла»). Однако этот процесс зачастую продвигался путем проб и ошибок, и в ходе него некоторые страны порождали еще большее зло. Германия – наиболее показательный пример колебаний между различными типами режима. Модернизация Пруссии создала конституционную автократию, которая была способна доминировать над европейскими соседями, равно как и над собственными гражданами. Свободные выборы были учреждены в 1871 г., однако это не сделало государство демократическим, поскольку правительство было ответственно перед монархом, а не всенародно избранным парламентом. Этот режим рухнул в 1918 г., когда Германия потерпела военное поражение в Первой мировой войне, и ему на смену пришла недолговечная демократическая Веймарская республика, а затем нацистский режим Адольфа Гитлера. Таким образом, когда спустя 12 лет гитлеровский режим потерпел крах из-за военного поражения, миллионы немцев уже были знакомы с демократической республикой и правовым государством. Образовавшаяся после 1945 г. Федеративная Республика Германия преуспела в установлении демократии. После крушения коммунистического государства в Восточной Германии в 1990 г. и объединения немцев в Федеративной Республике получалось, что ее самые пожилые граждане жили при пяти разных демократических или автократических режимах.
История европейских государств, таких как Франция, Испания, Португалия и Греция, показывает, что опыта одного авторитарного режима недостаточно, чтобы политики выбрали демократию. В каждой стране политические изменения происходили путем проб и ошибок и сопровождались чередованием демократических и автократических режимов. Эта ситуация также хорошо известна в Латинской Америке. В каждом случае значительные изменения в направлении к демократии и от нее случались в результате внутренних политических волнений, таких как приход к власти гражданских диктаторов, военные перевороты или народные протесты.
Не было гарантией политического развития и экономическое развитие. Модернизация Японии сопровождалась тремя крупными войнами в первой половине XX в., перед тем как военное поражение в 1945 г. привело к установлению прочного демократического режима. Турецкая Республика начала модернизацию в 1920‑е годы под руководством ее основателя, генерала Кемаля Ататюрка, но свободные выборы стали проводиться три десятилетия спустя и с тех пор были объектом периодического вмешательства со стороны военных. В Китае, несмотря на изменения политического строя, власть удерживали недемократические режимы. Традиционная монархия, павшая в 1911 г., была заменена военной диктатурой в 1920‑е годы и затем коммунистическим режимом в 1949 г. Сегодня страна является важным участником мировой политики и экономики, будучи однопартийным государством даже без видимости демократического управления.
Демократизация в обратном порядке характерна для процесса смены режимов, начавшегося после падения Берлинской стены в 1989 г. Коммунистические режимы оставили в наследство не современные государства, уважающие принцип верховенства закона, а антисовременные системы, в которых воля партии и партийных лидеров заменяла верховенство закона. Сразу после краха навязанных СССР неподотчетных режимов везде были проведены выборы, чтобы открыто продемонстрировать разрыв с прошлым. Однако институционализация правового государства не всегда была простым делом. В Центральной и Восточной Европе однозначное отторжение навязанных коммунистических систем вкупе с наследием предыдущих режимов, в определенной степени признававших принцип верховенства закона, способствовали быстрым изменениям. Например, Латвия просто восстановила действие конституции 1922 г.
В 2004 г. Европейский союз включил в свой состав восемь бывших коммунистических стран, признав их соответствующими стандартам демократического управления. Постсоветские государства после первых экспериментов с конкурентными выборами в начале 1990‑х годов установили режимы, которые проводят несвободные выборы и управляют, мало заботясь о соблюдении принципа верховенства закона. В странах, ранее входивших в состав СССР, от Белоруссии до Узбекистана, руководители преуспели в превращении режимов, которые проводили полусвободные выборы, в полностью недемократические государства.
В большей части стран мира сегодня наиболее важный вопрос – это не то, движется ли режим к демократии, а сохранится ли он в будущем или будет заменен другим. В Индии устойчивость режима, который сталкивался с политическими и военными кризисами, равно как и экономическими проблемами, свидетельствует об успешной демократизации. Напротив, история Пакистана была отмечена неудачными попытками движения к демократии и возвращением к военному правлению. В Латинской Америке режимные изменения, как правило, способствовали смене военных диктатур на всенародно избранных президентов, из которых одни правили, соблюдая принцип верховенства закона, а другие – нет. Во многих странах Африки и Ближнего Востока смены режимов происходили часто, но из-за слабости верховенства закона проводившиеся выборы не являлись свободными и честными. Таким образом, смены режимов выявляют «укорененность авторитаризма»[49] 49
Posusney, 2004, р. 135
[Закрыть].
Управление – это нескончаемый процесс: распад СССР не означал наступление «конца истории»[50] 50
Fukuyama, 1992
[Закрыть], а был лишь крахом особенно репрессивного режима. Четырехчастная типология государств на рис. 2.1 и 2.2 показывает, что демократизация – это не единственный путь, по которому следовали режимы. Немногие государства развивались поступательно от конституционной олигархии к подотчетной демократии, основанной на соблюдении принципа верховенства закона. Большинство из существующих сегодня демократий делали по крайней мере один неверный шаг по пути к демократии и затем снова впадали в авторитарное правление, перед тем как позднее преуспеть в том, чтобы оставаться демократиями в течение жизни по крайней мере двух поколений.
Все режимы подвержены внутренним воздействиям социальных, экономических и политических изменений и внешнему давлению со стороны становящейся все более открытой международной среды. Это верно для всех, независимо от того, является ли режим консолидированной демократией или консолидированной автократией. Консолидированный режим – это такой режим, который имеет достаточно сильные институты, чтобы возникающие запросы на изменения разрешались в рамках существующей системы то ли в результате действий, которые сохраняют режим в неизменном виде (например, смена руководства государства на выборах), то ли в результате соглашения, достигнутого внутри военной хунты или центрального комитета в однопартийном государстве. Неподотчетная автократия может оказаться устойчивым государством, поскольку она основывается на принудительной власти правителей, тогда как фактором стабильности подотчетной демократии может быть согласие граждан.
Реформирование консолидированного режима возможно с помощью изменения одного из институтов, например, может быть введена пропорциональная избирательная система, или военная хунта может выбрать гражданского лидера, не разрушая основ существующего режима. Успешная реформа, предпринятая в ответ на давление, подобное движению за гражданские права чернокожих в США в 1960‑е годы, может привести к реконсолидации давно существующего режима. В Великобритании избиратели реформировали двухпартийную систему, отдавая существенное число голосов третьей партии, тем самым скорее укрепляя, а не ослабляя принцип конкурентных выборов.
Консолидированный режим – это не обязательно эффективное и сильное государство, поскольку для испытывающих давление правителей основным приоритетом является выживание. Режим может сохраняться неопределенно долго, стравливая оппонентов друг с другом. Например, генерал Франсиско Франко поддерживал диктаторский режим в Испании в течение 36 лет, балансируя между требованиями со стороны армии, фашистской партии, авторитарной церкви и потерпевших поражение в гражданской войне противников. В развивающихся странах и государствах с низким уровнем дохода на душу населения недостаток административных и экономических ресурсов может ограничить возможности любого режима. Географические и этнические расколы могут добавиться к этим проблемам и создать новые. Консолидация требует признания пределов того, что может делать правительство.
Смена режима означает не только «крах» одного набора правил, но также и успех, пусть временный, политических лидеров, ответственных за выстраивание нового режима. Последние три десятилетия характеризовались значительными изменениями в направлении от неподотчетной к плебисцитарной автократии. Однако это не единственный тип возможных изменений. Плебисцитарная автократия может стать неподотчетной автократией, запрещая выборы, на которых соревнуется множество партий, либо неограниченная автократия может провести полуконкурентные выборы. Оба типа изменений имели место во многих странах бывшего СССР. Каждый из указанных типов автократии может смениться новым демократическим режимом, как это случилось в посткоммунистических режимах Центральной и Восточной Европы.
В демократических режимах идут постоянные дискуссии о реформах, которые предлагаются с целью сокращения разрыва между существующими полиархиями и идеальной демократией, например, об изменениях в финансировании партий, в избирательных системах и децентрализации управления или сокращении или расширении полномочий правительства. Сторонники реформ наталкиваются на возражения со стороны защитников существующего порядка, утверждающих, что он – это лучшее, что возможно в несовершенном мире. Более того, когда статус-кво выгоден находящимся у власти силам, например, победителям в соответствии с существующим избирательным законодательством, руководители консолидированного режима имеют причины для поддержания сложившегося порядка вещей.
Укоренившиеся демократии выигрывают от институциональной инерции, поскольку то, что произошло в прошлом, влияет на настоящее и будущее (ср.:[51] 51
David, 1985; Rose, Davies, 1994
[Закрыть]). Когда сложившаяся демократия сталкивается с крупными экономическими проблемами, у правителей есть основания опасаться, что они могут проиграть следующие выборы. Однако это не означает, что режиму грозит крах, так как он стал консолидированным, успешно справляясь с экономическими вызовами в прошлом. Мы даже можем описать подобные режимы как имеющие «защиту от дурака», ведь достаточно трудно представить себе что-либо, что могло бы быть сделано с целью разрушения давно устоявшихся демократических систем в Скандинавских странах.
Деятельность правительства усиливает электоральную конкуренцию, поскольку чем дольше партия находится у власти, тем выше риск поражения на следующих выборах из-за политических провалов, пренебрежения сторонниками, самонадеянности в управлении или простого невезения. Коалиционное правительство сталкивается с дополнительным риском: необходимость проведения многочисленных консультаций внутри коалиции может привести к промедлению и уходу от принятия важных решений, что ухудшает реагирование на значительные вызовы в ситуациях, когда необходимы быстрые и энергичные действия.
В конституционной автократии основные противоречия возникают не между теми, кто поддерживает принцип верховенства закона и кто выступает против него, а между теми, кто хочет реформировать систему, и теми, кто выступает против изменений. По мере движения в направлении к демократии реформаторы выступали за внесение поправок в избирательное право, чтобы бóльшая часть граждан могла голосовать независимо от происхождения, наличия собственности или образования. Задача реформирования актуальна сегодня для такой страны, как Сингапур, где правительство предоставляет своим гражданам преимущества жизни в процветающем и соблюдающем правовые нормы обществе, но законы также четко устанавливают, что правители не являются в достаточной мере подотчетными населению.
Наибольшим влиянием в плебисцитарных автократиях обладают те, кто находятся у власти. Правители знают, чего хотят, и, преследуя свои цели, не ограничены верховенством права. Вместе с тем тот факт, что выборы все-таки проводятся, требует от правительства создания видимости поддержки и дает оппонентам окно возможностей для мобилизации протеста против действующей власти. Если доля голосов, отданных за оппозицию, увеличивается, правители могут рассматривать это как сигнал для осуществления ограниченных реформ, чтобы продолжать автократическое правление. Даже когда избирательные законы являются несправедливыми, а СМИ игнорируют оппозицию, которая подвергается периодической травле, подобные выборы заставляют правителей признавать, что в обществе существует плюрализм политических взглядов[52] 52
Schedler, 2006
[Закрыть].
Неподотчетная автократия не заботится о подтасовке результатов выборов, поскольку они либо вообще не проводятся, либо не являются хотя бы в какой-то мере конкурентными. Вместе с тем методы, которые режим использует для подавления обратной связи, могут создать проблемы. Подавление обратной связи означает, что неподотчетные правители не знают, что на самом деле думают управляемые. Тот факт, что граждане исполняют требования режима, не означает, что они являются его сторонниками, а только то, что они запуганы и проявляют видимость подчинения. Различие между демонстрируемой вынужденной и реальной поддержкой видно на примере сравнения голосования за коммунистические партии перед и после ликвидации однопартийных государств. В советские времена более 99 % избирателей голосовали за Коммунистическую партию. На первых конкурентных выборах в Российской Федерации в 1993 г. Коммунистическая партия получила менее 12 % голосов.
Главный вызов, с которым сталкиваются неподотчетные автократии, стремящиеся к сохранению монополии на власть, заключается в определении того, что именно хотят и что думают их подданные. Китайская Народная Республика ответила на него учреждением местных выборов, на которых многочисленные кандидаты конкурируют за поддержку на местном уровне. Это оказывает давление на партийных чиновников, заставляет их заботиться о местном населении, но при этом описывать радужные картины в докладах партийному начальству. Хотя это является заметным первым шагом к подотчетности правительства, до тех пор пока конкурентные выборы не будут проведены на национальном уровне, это так и останется небольшим шагом. Для многих других неподотчетных автократий идея открытия их режимов для получения обратной связи от народа – слишком смелый шаг. Большинство лидеров неподотчетных автократий предпочитают навязывать свою волю, не заботясь о подданных, и рискуют тем, что это может привести к свержению их режимов.
Заключение2.3. Ключевые положения
• Первые конституционные государства были скорее олигархическими, а не подотчетными широким массам избирателей.
• Демократизация чаще всего проходила путем проб и ошибок, а не через постепенное развитие, как в Великобритании.
• Демократические и недемократические режимы сталкиваются с трудностями. Демократия вовсе не означает избавления от проблем.
• Автократии имеют собственные способы решения неизбежных трудностей управления. Иногда они направляют их на путь либерализации и демократизации.
Многообразие типов государств в современном мире показывает, что разделение режимов на демократические и недемократические является чрезмерным упрощением. Почти каждые два из пяти современных режимов являются частичными демократиями, поскольку выборы в них – это плебисцит по вопросу о деятельности правительства, не ограниченного верховенством права, либо проводятся правильно, но не позволяют проголосовать всем гражданам. Более того, вызовы, с которыми сталкиваются все режимы, показывают, что демократизация – это не единственное направление изменений. Не только те режимы, которые Даль описывал как полиархии, не соответствуют демократическому идеалу, но также неподотчетные автократии не способны воплотить тоталитарный идеал полного контроля над гражданами. Затруднительно ответить на вопрос, двигаются ли частичные демократии в сторону консолидации, чтобы стать подотчетными демократиями или неподотчетными автократиями. Третьей альтернативой является продолжение существования режимов в нынешнем виде. И это так не потому, что они соответствуют политическому идеалу, а на основе сформулированного Черчиллем постулата, что, какими бы плохими они ни были, текущие режимы предпочтительны по отношению ко всем имеющимся у стран историческим или будущим альтернативам.
Вопросы
1. Что такое демократия?
2. Какова разница между государством и режимом?
3. Почему государство необходимо для того, чтобы сделать правительство демократическим?
4. Какой эффект оказывает наличие или отсутствие верховенства закона на способность государства стать демократическим?
5. Какова разница между плебисцитарной и деспотической автократией?
6. Что произошло со многими конституционными олигархиями в Европе?
Посетите предназначенный для этой книги Центр онлайн-поддержки для дополнительных вопросов по каждой главе и ряда других возможностей:
Дополнительная литература
Linz J. J. Democracy Today: An Agenda for Students of Democracy: Lecture Given by the Winner of the Johan Skytte Prize in Political Science, Uppsala, September 28, 1996 // Scandinavian Political Studies. 1997. Vol. 20. No. 2. P. 115–134. Эта лекция представляет собой увлекательное и убедительное рассуждение о важности соблюдения принципа верховенства закона для эффективной демократии.
Rose R. Evaluating Democratic Governance: A Bottom-up Approach to European Union Enlargement // Democratization. 2008. Vol. 15. No. 2. P. 251–271. Когда ЕС оценивает страны, подающие заявки на вступление в его состав, они рассматриваются по более широкому набору критериев, нежели охватывают индексы демократии. Смысл таких действий рассматривается в данной статье.
Rose R., Mishler W. Comparing Regime Support in Non-Democratic and Democratic Countries // Democratization. 2002. Vol. 9. No. 2. 1–20. В этой статье рассматривается, каким образом различные социальные, экономические и политические факторы влияют на массовую поддержку режима.
Rose R., Shin D. C. Democratization Backwards: The Problem of Third-Wave Democracies // British Journal of Political Science. 2001. Vol. 31. No. 31. No. 2. P. 331–354. Утверждая, что недавние процессы демократизации сталкиваются со значительными препятствиями для консолидации, поскольку были проведены выборы перед установлением верховенства закона, авторы этой статьи описывают возможные траектории для стран, которые демократизировались в обратном порядке.
Полезные веб-сайты
www.freedomhouse.org – Некоммерческая организация Freedom House находится в Вашингтоне и Нью-Йорке и ежегодно оценивает состояние политических и гражданских прав в государствах – членах ООН. Ее сайт так-
же содержит подробные доклады о политических институтах и практиках в каждом государстве.
www.transparency.org – Негосударственная организация Transparency International, имеет главный офис в Берлине, продвигает меры по борьбе с коррупцией и ежегодно представляет доклад о том, в какой степени правительства по всему миру воспринимаются в качестве коррумпированных.
www.ipu.org – Межпарламентский союз (Женева) – ассоциация национальных парламентов. Веб-сайт организации содержит подробную информацию о парламентах, включая результаты выборов в демократических и автократических государствах.
