Текст книги "Мрачный и опасный"
Автор книги: Патриция Уилсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)
Кроме того, Кэтрин казалось, что, отсиживаясь в Корнуолле, она как-то увиливает от жизни. Собственно, именно это она и делала: скрывшись от самой себя в маленьком раю, старалась не думать о Коллине и несчастном случае, решив не признавать, что в ее жизни, на том месте, которое раньше занимал Коллин, образовалась небольшая брешь.
Кэтрин и раньше видела, что он слабый и самовлюбленный человек, а потому случившееся совсем не удивило ее. Где-то подспудно она всегда знала его недостатки, просто закрывала на них глаза, принимая его таким, каков он был. Когда он пришел к ней в больницу с извинениями, то не сомневался, что она все ему простит, сняв с него вину.
Естественно, она бы так и сделала, но болезнь настолько одолела ее, что ей было не до того. Кроме всего прочего, он счел нужным сообщить ей, что встречается теперь с другой девушкой. Ему и раньше ничего не стоило правдиво сообщать ей подобные вещи, но она знала, что это продлится недолго. Вспышки таких увлечений быстро угасали, и он снова осматривался вокруг в поисках новых развлечений.
Причин скрываться от него у Кэтрин не было. Она понятия не имела, что почувствует, когда он вернется и предложит возобновить их отношения. Раньше она только улыбнулась бы и все ему простила. Но за то время, что она провела здесь, в Корнуолле, ее отношение к нему изменилось и в душе не осталось ничего, что помешало бы безболезненно расстаться с ним.
А еще ее очаровал Джейк Трелони – мрачный, непредсказуемый и загадочный человек, который импонировал, однако, ее художнической натуре. Кэтрин инстинктивно чувствовала, что в нем что-то есть. Правда, она не знала, очарована она или больше напугана, но и не стремилась знать.
То, что он опасен, – очевидно. Даже если он и не убивал жену, стоило только посмотреть на него, чтобы устрашиться. Эти грозные черные брови, проницательные темные глаза, взгляд которых, она это чувствовала, невозможно выдержать долго. Да, такой вряд ли будет сдерживать свою ярость. Дикий, неукротимый, явно не поддающийся приручению, но чем-то неотразимо привлекательный. Кроме того, и его поместьем она была околдована – этим обрывом, леском по обе стороны ручья, да и видом старого особняка. Но пора возвращаться в обычную свою, реальную жизнь.
– Ты еще не вполне здорова! – настоятельно увещевала ее тетя Клэр. – Стоит вернуться в город, как на тебя навалятся все твои старые неприятности. А ведь ты все еще нуждаешься в присмотре. Аппетита у тебя совсем нет, ты слишком тощая и слабая, а в Лондоне такое сильное уличное движение, да и сквозняки кругом – все это не годится для человека, только что переболевшего пневмонией.
– Не беспокойся, тетя, я прекрасно могу о себе позаботиться, – заверяла ее Кэтрин. – Не могу я больше скрываться от жизни. И потом, мне надо провести курс физиотерапии ноги.
– Все, в чем ты нуждаешься, найдется и в Корнуолле! Здесь ведь тоже есть жизнь, или ты думаешь иначе?
– Мой доктор в больнице настаивал на физиотерапии. И я чувствую, что зря не послушалась его советов.
Сказав это, Кэтрин устыдилась, поскольку тетя посмотрела на нее укоризненно, будто напоминала, что ее собственные советы племянница не стесняется игнорировать.
Расстались они, тем не менее, очень тепло.
Выходя из такси у своего дома, Кэтрин поняла, как счастлива вновь оказаться здесь, вернуться в собственную квартиру, в окружение таких знакомых и любимых вещей. До этого она пребывала будто во сне, да еще эта встреча с Джейком Трелони, пробудившая в ней излишнюю мечтательность… Возвращение в реальность – просто спасение, а ее дом определенно был ее главной реальностью.
Отпустив такси и стоя со своим багажом перед входом в старый магазин, расположенный в нижнем этаже того здания, который она называла своим домом, Кэтрин усмехнулась. Она жила в весьма причудливом, если не сказать эксцентричном, месте. Ее тетя, несколько месяцев назад приехав за ней из Корнуолла, нашла его даже немного зловещим.
Магазин был весьма почтенного возраста и ярко освещался даже днем, поскольку нижний этаж совсем не имел окон. Большой старый дом в викторианском стиле, прочной постройки, с высоким каменным фундаментом, выстроен был в те времена, когда весьма ценилась основательность. Здесь продавалось все что угодно – от хлеба и всякой прочей снеди до катушек с нитками, тканей, ярковатых абажуров, зонтиков и недорогой обуви. И над всем витал аромат фруктов и специй, а молодые продавцы казались такими же основательными, как и прилавки, за которыми они стояли.
– С возвращеньицем, Кэти! – радостно воскликнул дородный мужчина в зеленом фартуке, с закатанными выше локтя рукавами, открывавшими мускулистые руки с яркими татуировками. – А мы уж тут по вас заскучали! – Он призвал к себе своего мальчишку. – Тэдди, помоги мисс Холден с вещами. Она все еще выглядит как тень. Ну разве я не советовал ей не ездить ни в какой Корнуолл? Ведь говорил же!
Последовали приветствия от нескольких продавцов, работавших у Берта Ливайса, после чего Кэтрин под добродушные шутки парней, в сопровождении такого же дородного, как и его папаша, подростка, который тащил ее вещи, прошла к лифту, расположенному в задней части магазина.
– Прошу, мисс Холден, – жизнерадостно сказал Тэдди, расположив ее вещи в старом лифте.
После этого она осталась одна, в тишине, нарушаемой лишь жужжанием почтенного механизма.
Этот лифт исправно служил еще тогда, когда магазин занимал все здание, а теперь им пользовались редко, поскольку наверху обитало лишь два жильца. Поднимаясь в нем к своей квартире, Кэтрин усмехнулась. Не квартира, а целые апартаменты – пристанище художника – на верхнем этаже бывшего старого большого магазина.
Когда огромный грузовой лифт неторопливо тащил ее мимо предпоследнего этажа, она по гостеприимно приоткрытой двери убедилась, что Ральф дома. Значит, ее надежда на то, что она сегодня же сможет обрести своего кота, наверняка сбудется. Сквозь проволочную сетку старого лифта Кэтрин увидела Ральфа, вышедшего на площадку, чтобы посмотреть, кого принес лифт. Они обменялись приветственными возгласами и до поры потеряли друг друга из вида, поскольку лифт уполз вверх.
Какое счастье, что их здесь только двое! Когда магазин закрывался, в доме воцарялось молчание, и это было именно то, в чем они нуждались. Словом, они оба до сих пор не забывали благодарить милостивую судьбу, позволившую им обрести такое местожительство.
Кэтрин была знакома с Ральфом со времен их совместной учебы в художественной школе, и это именно он нашел столь оригинальное жилье. В свободное время обшаривал всю местность на этом берегу реки, и вдруг какой-то торговец сказал ему, что в одном старом магазине пустуют два верхних этажа, правда, не в очень хорошем состоянии.
Магазин удалось найти не сразу, равно как и отыскать владельца. Но после некоторых переговоров дело завершилось удачей. У Кэтрин было немного денег, оставшихся от бабушки с дедом, да и Ральф подзанял у своего отца, так что они купили два этих этажа, отремонтировали и превратили их в художественные студии, служащие одновременно и жильем.
Но вот наконец лифт дополз до ее этажа, и она с облегчением перевела дух. Дома! Лучшего дома у нее никогда и не было. Небольшая площадка перед лифтом все еще не доведена до ума, просто руки пока не дошли, но, когда Кэтрин вставила ключ в дверь своих апартаментов, сердце ее радостно забилось. Это принадлежало ей; никто не мог войти сюда без ее разрешения.
Открыв дверь, Кэтрин тотчас забыла о неустроенной до сих пор площадке у лифта. Она и думать об этом забыла, просто стояла и с удовольствием оглядывалась вокруг. Все здесь было светлым и ярким, почти ослепительным. Огромные окна от пола до потолка выходили на реку, и то, что внизу было полно пакгаузов, барж и бегущих вниз невзрачных улочек, нисколько не портило пейзаж. Даже суровый взгляд тети Клэр смягчился, когда она увидела жилище племянницы. Днем здесь было вдоволь света, а ночью – тишины. Кэтрин нередко хотелось так овладеть мастерством, чтобы рисовать местный люд, этих удивительно трудолюбивых людей, за которыми она нередко наблюдала из своего окна.
Главная комната квартиры служила и гостиной, и столовой, и студией. На белых стенах висели дорогие взгляду хозяйки картины. Некоторые из них она рисовала сама, другие достались ей от бабки с дедом, парочка принадлежала кисти Ральфа, а еще кое-что было куплено на аукционах и заботливо очищено от грязи.
Здесь стояли два длинных дивана и два глубоких кресла, все обтянуто светлой кожей и усеяно мягкими цветными подушками. На старых дубовых столах, купленных на распродажах и отполированных до зеркального блеска, – множество комнатных цветов в медных горшках. Кэтрин внимательно осмотрела их и удостоверилась, что с ними все в порядке. Ральф не забывал поливать и подкармливать растения.
Перетащив багаж в спальню, Кэтрин переобулась, после чего посетила кухню и ванную и осталась довольна осмотром своего маленького рая.
Квартира Ральфа имела такую же точно планировку. Они оба пожертвовали второй спальней ради размеров главного помещения, которое служило им прежде всего мастерской. А что касается освещения, как было уже сказано, их квартиры были просто мечтой художника.
Едва Кэтрин успела переодеться в джинсы и свитер, как раздался звонок. Она бросилась к дверям, и, когда открыла их, огромный белый стремительный и довольно увесистый шар по кличке Снежок вспрыгнул к ней на плечо, оставив своими страшными когтями на руках Ральфа, от которых оттолкнулся, глубокие царапины. Разинув пасть, кот приветствовал появление хозяйки громкими победными воплями.
– Я думал, что, прежде чем он вскочит на тебя, мне удастся хотя бы поздороваться, – проворчал Ральф, потирая поцарапанные руки. – Но теперь мне необходима не только чашка кофе, а еще и медицинская помощь.
– Хорошо, я пойду приготовлю кофе, а ты пока залечивай раны, – со смехом сказала Кэтрин, направляясь со Снежком на плече в кухню. – Ты, я вижу, опять его перекармливал. У меня чуть ноги под его тяжестью не подломились. – Она потерла плечо, с которого кот спрыгнул на спинку дивана. – Нет, надо, как видно, отучать этого зверя от дурных привычек.
– Вот сама и займись этим, – сказал Ральф, входя и закрывая за собой двери. Он неторопливо осмотрел ее хрупкую фигурку. – Как ты себя чувствуешь?
– Гораздо лучше. Могу уже сама со всем управляться.
Она взглянула на него с улыбкой, стараясь не замечать сомнения, написанного на его лице.
– Ну, удалось тебе там, в Корнуолле, поработать? – спросил он, присаживаясь за кухонный стол.
– И весьма удачно. Книга закончена. Вот попьем кофе, я тебе покажу.
– А приключения у тебя там были?
– Где? В Корнуолле? Да ты смеешься надо мной! Какие там могут быть приключения?
И хотя Кэтрин полагала, что встречу с Джейком Трелони вполне можно рассматривать как приключение, Ральфу она об этом говорить не стала. Да и что она могла рассказать кому бы то ни было о подобном приключении? Знаете, я встретила одного человека и страшно перепугалась, потому что думала, что он запросто мог убить свою жену. К тому же я вторглась в его частные владения, и он построил ограду для полевой мыши, а потом хотел отвезти меня обратно в коттедж, потому что он, хоть и был страшно грозным, все же опасался, как бы я не упала с обрыва и не схватила воспаление легких, поскольку я промочила в ручье юбку. Дичь какая-то!
Да, Трелони действительно, как ей показалось, беспокоился о ней, хотя вообще-то все время был на грани срыва. Впрочем, вовсе не это пугало Кэтрин. А что? Что в нем пугало меня больше всего? – спрашивала она себя и не находила ответа. Одно было ей ясно: продолжать походы на его территорию небезопасно. Хотя роща в поместье Пенгаррон… Было в ней что-то весьма притягательное. Да, она навсегда покинула это зачарованное место, и, надо признать, сожаление об этом немного отравляло ей радость возвращения в собственный дом.
А главное, Кэтрин не могла забыть и самого хозяина поместья, Джейка Трелони. Никогда в жизни никто не производил на нее столь сильного впечатления. Мрачный, опасный и непредсказуемый, он в самом деле очаровал ее.
Ну да ладно, хватит с нее романтики. Теперь она дома, и пора подумать о том, что делать дальше.
ГЛАВА 4
– Ну, и что ты надумала делать дальше? – спросил Ральф, будто угадывая ее мысли и удивляясь, что она готовит кофе без своей обычной болтовни.
– Надумала пройти на этой неделе курс физиотерапии. А в общем, не так уж часто буду выбираться из дому, только в больницу да к своему редактору.
– Волнующая перспектива, – сказал Ральф, принимаясь за свой кофе и искоса поглядывая на Кэтрин. – Послушать, так просто прелесть. Но мне кажется, ты чего-то не договариваешь.
– Ну, разве все расскажешь… – Кэтрин рассмеялась и села напротив соседа. – А как продвигается твой шедевр?
– В общем, неплохо. Два раза начинал, но не совсем удачно, а сейчас кое за что зацепился. – Взглянув на ее озабоченное лицо, он усмехнулся. – Нет, правда. Вот допишу, и ты будешь первая, кто это увидит.
Кэтрин с улыбкой кивнула, в который раз подумав о том, как приятно соседствовать с Ральфом. Он был на год старше ее, но из-за пышной кудрявой шевелюры казался гораздо моложе. Впрочем, он не вполне соответствовал представлениям многих о том, каким должен быть художник. По-мальчишески живой, добродушный, Ральф напрочь был лишен высокомерия и напыщенности.
– Знаешь, пока тебя не было, я тут призадумался… – сказал он позже, когда она провожала его до дверей.
– Призадумался? – с самым серьезным видом перебила его Кэтрин. – Скажите на милость! Призадумался он! Неужели для этого мне всякий раз придется покидать город?
– Ты вот все шутишь… Но в самом деле, если бы мы с тобой не были так омерзительно благоразумны, то обязательно влюбились бы друг в друга. И тогда тебе не пришлось бы уезжать в Корнуолл. Я прекрасно и сам присмотрел бы за тобой, ведь тогда это было бы моей прямой обязанностью.
– Нет уж, спасибо. – Кэтрин рассмеялась, выталкивая его из квартиры. – Ты даже кота моего и то умудрился перекормить.
– То была вынужденная мера. Но впрочем, все зря: это неблагодарное животное любит только тебя. Кормя его регулярно, обильно и вкусно, я пытался приручить его, но, поскольку это невозможно, оставалось только надеяться, что перекормленный он будет достаточно тяжел для того, чтобы вцепиться мне в глотку.
Закрыв дверь, Кэтрин с укором посмотрела на кота.
– Ну ничего, ты, приятель, у меня быстро похудеешь. Прямо сейчас и начнешь.
Снежок посмотрел на нее без всякого выражения и удалился спать. Он был доволен хотя бы уж тем, что обрел свой привычный мирок, куда возвратилась наконец и его хозяйка.
Подойдя к окну, Кэтрин засмотрелась на реку. Скоро зажгутся фонари, и город погрузится в спокойный, мирный вечер. Тут, по крайней мере, ей не надо то и дело подбегать к окну, чтобы посмотреть, горят ли окна дома в поместье Пенгаррон. Здесь, в Лондоне, поместья Пенгаррон и в помине нет, и лучшего нечего и желать.
Джейк сел в такси и, когда машина влилась в шумное уличное движение, нахмурился, хотя на самом деле, погрузившись в размышления, он ничего вокруг не замечал. Если бы понять, почему и зачем вернулся он в Лондон, тем более что не собирался так быстро покидать Пенгаррон. Здесь было шумно, суетливо, словом, при любых обстоятельствах, не самое лучшее место для работы. Он планировал оставаться в Корнуолле, пока не закончит книгу. А вместо этого сорвался и приехал сюда. Нелогичность поступков всегда раздражала его в других. Что же говорить теперь, когда он сам поступает столь нелогично?
Проезжая мимо парка, он посмотрел за его ограду. Небольшой островок спокойствия, на газонах которого в этот час не было ни души. Люди торопились мимо, шли по тротуарам, выискивали такси, ждали автобусов, все какие-то понурые, озабоченные – люди, которых он почти не замечал, никогда не знал и не хотел знать.
Что с ним происходит? Прежде, работая в Лондоне, он не испытывал никаких трудностей. Он всегда работал здесь. Жил здесь! И вдруг, растревоженный, не способный ни на чем сосредоточиться, бросил город, помчался в Пенгаррон. Однако и Пенгаррон не помог.
Какая-то неразрешимая загадка! Впрочем, Джейк прекрасно знал, почему вернулся. Ему было слишком скучно, потому он и не мог сконцентрироваться на работе.
Там, в поместье Пенгаррон, где он провел две недели, было так тихо, что это грозило повергнуть его в глухоту. Он решил вернуться в город, чтобы слышать шум уличного движения, видеть яркие огни, уличную суету. И вот он обрел все это. Что же дальше?
Хотя Джейк и смотрел в окно, мысли его были далеко отсюда. Кто-то явно желает ему зла, но по какой причине? Конечно, проработав столько лет политическим обозревателем, нельзя не нажить врагов, но он понимал это лишь умозрительно и не смог бы назвать никого конкретно.
Должно быть, что-то произошло в последнее время, когда он собирал материал для своей новой книги. Он припоминал каждый свой день, мысленно перелистывал свои записи, советовался с Бобом Картером, но ни он, ни Боб не могли понять, где собака зарыта.
Оставалось только строить догадки. Возможно, его работа никак и не связана с пропажей Джиллиан. Просто Джиллиан по некоторым, одной ей известным, причинам решила исчезнуть или убита одним из своих весьма подозрительных любовников. Последнее не удивило бы его. Он и сам временами испытывал жгучее желание придушить негодяйку, хотя делать этого ни в коем случае не стал бы.
Предположение, что Джиллиан сбежала, было не очень-то правдоподобным. Красотка слишком любит деньги, вернее, слишком любила их. А у Джейка деньги водились – гонорары за книги и их экранизации, – так что мысль, будто его женушка добровольно покинула этот источник, казалась невероятной. Разве что нашла кого-то побогаче.
Иной раз, допуская, что ее нет в живых, Джейк огорчался – не то чтобы тосковал о ней, но чисто по-человечески не мог не жалеть это грешное создание. Подчас ему казалось: она, живая или мертвая, все еще где-то там, в Корнуолле. Возможно, именно поэтому он и решил убраться оттуда. А скорее всего, просто не хотел знать, что произошло на самом деле.
Да и дело, честно говоря, не в Джиллиан и, конечно, не в том, что он соскучился по городскому шуму. Нет, не деревенская скука была причиной его возвращения, он понимал это. Он потерял массу времени, выискивая Кэтрин Холден, – больше времени, чем мог себе позволить. Но она, как и Джиллиан, исчезла… Еще один человек, который исчез из его жизни без предупреждения. Он немало тревожился, гадая, не случилась ли с ней какая беда, но позвонить ее тетке и спросить, все ли в порядке, так и не решился. Ведь если с девушкой и вправду что-то случилось, тогда… Достаточно с него своих неприятностей, чтобы еще давать понять местным жителям, что и к этому он имеет отношение.
И вдруг Джейк напряженно выпрямился и резко постучал в стекло водителя.
– Остановите здесь!
– Мы же почти у Кенсингтона…
– Не возражайте. Остановите здесь и ждите.
Он увидел ее издали, еще до того, как они подъехали к тому месту, где она стояла. Ошибиться было невозможно: эти рыжие волосы, эта тоненькая фигурка… Джейк с первого взгляда узнал Кэтрин Холден. И она явно находилась в затруднении – стояла, вцепившись руками в ограду парка, лицо ее от боли бледнее, чем обычно. Хорошо еще что не лежит мертвой в какой-нибудь заливаемой морем пещере…
Когда Джейк собирался выйти из машины и уже ступил одной ногой на тротуар, Кэтрин Холден отошла от железной решетки парка и махнула рукой. У него даже перехватило дыхание, когда он увидел, что рядом с ней притормозило такси, подхватило ее и отъехало от тротуара.
Он захлопнул дверцу.
– Следуйте за тем такси!
– Вы шутите?
Усмехающееся лицо водителя смотрело на него из зеркала, и Джейк уставился прямо ему в глаза.
– Отнюдь. Не упусти его из виду, парень, и я заплачу тебе вдвое.
– Ол райт, вижу, вы не шутите. Но деньги, на бочку, мистер. Знаю я эти погони! Потом и вовсе без платы останешься.
Пассажир тотчас выложил деньги, и таксист, посигналив, лихо бросился в погоню за машиной, уносящей рыжеволосую нимфу. А Джейк, сжав кулаки, злился на себя за то, что выкидывает такие идиотские номера. Видно, совсем лишился рассудка. Он не знает эту странную девушку. И знать ее не хочет.
Здесь, в Лондоне, ей ничто не угрожает, как это было в Корнуолле. У него самого по горло работы. Она, слава Богу, не помирает на тротуаре, у нее даже нашлись силы остановить такси и уехать. Да что, черт побери, она с ним вытворяет! Ничего худого случиться с ней здесь не может. Она даже одета соответственно – кремовый полотняный костюм и светлые туфли без каблуков.
Челюсти Джейка сжались. С какой стати он заприметил все эти подробности, прежде чем она успела юркнуть в такси? И что, собственно говоря, значит это идиотское «одета соответственно»? А чего он ждал? Что она явится ему посреди города в том эфемерном, чуть ли не марлевом, весьма экстравагантном платье с мокрым подолом и будет смотреть на него своими огромными зелеными глазами? Привык думать о ней как о нимфе, которая поселилась в окрестностях его дома и обитает в его лесу. А она просто женщина, обычная женщина, занятая своими делами…
Джейк уже подался было вперед, чтобы сказать шоферу, что он передумал, но затем мрачно откинулся на спинку сиденья. Нет, он не передумал. К чему обманывать себя? Он хотел проследить ее путь, узнать, где она живет, поговорить с ней. Она и вправду все время ускользала от него, будто призрак, и он должен пресечь это. Он догонит ее, а потом отпустит – сам отпустит, после чего и думать о ней забудет. Нельзя допустить, чтобы она застряла в его сознании как нечто неуловимое, как что-то, чего нет на свете и что только постоянно грезится ему. Он, в конце концов, человек дела…
Шофер, весьма довольный собой, обогнав несколько машин и автобусов, шел теперь за нужным такси, как приклеенный, ухмыляясь и что-то залихватски насвистывая. На поворотах Джейка, сидящего на заднем сиденье, мотало из стороны в сторону, но это не особенно его нервировало.
Они свернули к старым докам. Этот район выглядел не особенно презентабельным, во всяком случае, мало напоминал местность, где проживают нимфы. Куда, к черту, она направляется? Не может быть, чтобы она здесь жила! Он, во всяком случае, не так представлял себе место проживания легкого, воздушного, почти иллюзорного создания, существующего на грани мечты.
– Вот она, мистер, – проговорил таксист, лихо выкатив из-за угла и чуть не вплотную подъехав к машине, из которой, расплачиваясь, собиралась выходить Кэтрин.
Как видно, парень слишком хорошо вошел в роль преследователя из какого-то боевика. Джейк чуть было не заорал на него – ведь она могла заметить его раньше, чем он подойдет к ней! – но вместо этого дал водителю еще денег.
– Держи, малый.
– Премного благодарен, мистер. Это было сплошное удовольствие. Если вам понадобится проделать это еще раз, я к вашим услугам. Запомните номер моего кеба.
Трелони дико взглянул на него и ничего не ответил. Выходя из машины, он продолжал убеждать себя, что ему просто нужно знать, что она не видение. И вообще, он погнался-то за ней только из-за того, что ему все надоело – надоело писать, надоело не писать, надоело ничего не делать. Он просто посмотрит, где она обитает, а потом напрочь выбросит из головы.
В весьма странном магазине, куда вслед за Кэтрин вошел Джейк, девушки не было. Она опять исчезла, и он почувствовал себя рыбой, выброшенной из воды. Несколько пар глаз устремилось на него, когда он осматривался в поисках Кэтрин. Нет, нигде этой рыжеволосой не видно. Впрочем, она всегда исчезает, так что нечего особенно удивляться. Такова природа видений. Она и должна была исчезнуть, а чего он еще ждал?
– Могу я вам чем-то помочь, сэр?
Перед ним возник весьма плотный человек и подозрительно смотрел на него. Джейк решил, что правда, вероятно, более уместна в этом случае, чем что-либо иное.
– Я видел, что сюда вошла моя приятельница, юная леди с рыжими волосами. – Он заметил, что подозрительности своим заявлением не рассеял, а потому быстро добавил: – Мы познакомились в Корнуолле, а потом я потерял с ней контакт.
– В таком случае, это будет Кэти, – с облегчением сказал человек и улыбнулся. – Обитает на верхнем этаже, сразу над Ральфом. Она только что поднялась на лифте. – Он повернулся и скомандовал: – Тэдди! Проводи джентльмена к лифту. Это друг мисс Кэти.
Джейка через весь магазин сопроводили к лифту, и все присутствующие следили за его продвижением, пока он не скрылся за дверцами допотопного лифта, который медленно потащил его наверх, предоставив ему достаточно времени, чтобы обдумать, что он ей скажет, когда доберется до места. Впрочем, что тут придумаешь?..
Немало времени прошло с тех пор, как он позволял себе подобный идиотизм, такие необдуманные, чисто импульсивные поступки. Джейк всматривался в металлическую сетку лифта и вдруг поймал себя на мысли, что на самом деле это было не так уж давно. Ведь когда он впервые увидел Кэтрин Холден, то свалял такого дурака, что и сейчас вспоминать неприятно. Да и потом, когда настиг ее в лесу с целью изгнать со своей территории, а сам принялся строить заборчики для злосчастной полевки, раздумывающей, помереть ей или нет.
Но вот лифт, кряхтя и поскрипывая, добрался до верху, и Джейк оказался на небольшой квадратной площадке, чей вид заставил его нахмуриться. Господи! Что за место? Она, должно быть, сильно смутится, если узнает, что он здесь был и видел, где она живет. Обшарпанные стены, крашенные не иначе как в прошлом веке. И квартирка, скорее всего, недорогая, убогая. Он не имел права преследовать ее до самого дома.
Но только он собрался покинуть это место, не объявившись, как дверь из квартиры открылась, и он увидел Кэтрин, смотрящую на него ничего не понимающими глазами. Да, уходить поздно.
Джейк не знал, что сказать. Впервые в жизни он лишился дара речи. К тому же теперь, когда она оказалась совсем рядом, он вновь почувствовал ее нереальность. Тот факт, что одета она соответственно, то есть в полотняный кремовый костюм, вполне подходивший любой горожанке, ничего не менял.
– Мистер Трелони?
Она уставилась на него своими невероятными глазами, и мысль Джейка судорожно заметалась в поисках объяснения своего незваного вторжения на ее территорию.
– Я увидел вас там, у парка, – выговорил он наконец. – Мне показалось, что вы плохо себя чувствуете.
Кэтрин кивнула, нервно облизав губы, и, будто приняв его идиотское извинение за нечто, имеющее значение, пустилась в объяснения:
– Я думала, это Ральф… Как раз собиралась спуститься к нему, но не знала, хватит ли у меня сил… Сегодня у меня был сеанс физиотерапии, а потом… Ну, там один человек неосторожно толкнул меня, и я чуть не упала, моя нога… Словом, это было очень больно. Впрочем, ничего страшного, я бы управилась и сама. Но теперь боль опять одолела…
Ее голос звучал все тише, пока совсем не умолк, и Джейка захлестнула волна чего-то странного… Жалости? Сострадания? Но что бы это ни было, оно пронзило его насквозь, это чувство, которого он никогда не испытывал прежде. Будто его овеяло океаном, краешек которого плескался у ног мирным прибоем и вдруг встал огромным валом и накрыл его с головой. В один миг он ощутил такую тревогу за нее, что непроизвольно сделал шаг в ее сторону, а она, заметив это, прикусила губу.
– Я бы предложила вам чашечку кофе, но теперь не думаю, что… Вы не могли бы позвать Ральфа? Пожалуйста. Он живет этажом ниже. И давно предлагал свои услуги, обещал, если что, позаботиться обо мне, а теперь я нуждаюсь…
Кэтрин и так еле держалась на ногах, а тут вдруг начала падать, и Джейк, бросившись к ней, успел подхватить ее. Она, казалось, ничего не весила, и он взял ее на руки и, пошире раскрыв ногой дверь, внес в помещение. Душа его ликовала, что он оказался здесь в эту минуту, иначе она лежала бы на холодном, неухоженном полу площадки, в чем, так или иначе, был бы виноват он. Да, именно – виноват, этого нельзя не признать.
Джейк пяткой закрыл за собой дверь и осмотрелся, крайне удивленный увиденным. Мог бы и раньше догадаться. Нимфы всегда и во всем непредсказуемы. За обшарпанной дверью обнаружилось огромное пространство, со вкусом оформленное и невероятно притягательное. Все было выдержано в изысканном, умиротворяющем колорите. Воистину пристанище художника, светлое и прекрасное, украшенное огромным белым котом, настоящим сатанинским отродьем, которого Джейк сразу же заметил.
Кэтрин открыла глаза и обнаружила, что лежит на диване. Джейк находился неподалеку, и она почувствовала себя ужасно глупо. Услышав ее движение, он повернулся, и ему показалось, что Кэтрин страшно смущена.
– Простите, – прошептала она. – Со мной никогда так раньше не было. Думаю, это от боли.
– Да, скорее всего… Вам обязательно надо показаться доктору. – Он подошел, присел на корточки и, серьезно посмотрев на нее, сказал: – Дайте мне номер телефона, по которому я могу позвонить кому-то, кто сможет прийти и присмотреть за вами.
После этих его слов она сразу же попыталась сесть, и Джейк встал и немного отступил от дивана. Он вдруг вспомнил, что непростительно навязался ей. Чувство ответственности по отношению к ней скорее всего просто плод его воображения. Она не знает его, ему тоже ничего про нее не известно, и, однако, он здесь, без разрешения проник в ее квартиру, пристает к ней.
– Нет, спасибо, теперь со мной все в порядке, – ответила Кэтрин уже более твердо. – Обычно я не падаю в обмороки. Очевидно, это просто последствия физиотерапии, у меня закружилась голова… Когда я возвращалась домой, какой-то человек толкнул меня, и я, потеряв равновесие, подвернула ногу. – Она поморщилась и потерла ногу. – Сама виновата, надо было взять такси сразу у больницы, а я решила немного пройтись.
Джейк глядел на ее склоненную голову и чувствовал, как в нем поднимается раздражение. Какой кретин оказался способен толкнуть столь хрупкое создание?! Кэтрин подняла голову и, увидев его сердитое лицо, покраснела.
– Простите, – вновь извинилась она. – Я все еще не спросила вас, как вы здесь оказались.
Теперь настал черед Джейка смущаться, и он, подойдя к окну, с минуту смотрел на реку и крыши пакгаузов, отчасти закрывающих береговую линию. Наконец сдавленным голосом проговорил:
– Я уже сказал: мне показалось, что вам плохо. Хотел подойти, но вы сели в такси и… Ну, в общем, я решил последовать за вами.
Ее ответ привел его в еще большее замешательство.
– Спасибо. С вашей стороны это было очень любезно.
