Текст книги "Алмазный король"
Автор книги: Патриция Поттер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)
9
Неожиданно корабль резко качнуло, он начал набирать скорость, и Дженна, мысленно возблагодарив бога за отсутствие морской болезни, с тревогой подумала о своей горничной – бедняжке, должно быть, приходится несладко.
Селию уже давно следовало навестить, посмотреть, не третирует ли ее миссис Кэрфор, но из-за хлопот с Мэг Дженна, которая даже собиралась просить капитана перевести ее компаньонку к ней в его каюту, так ничего и не предприняла.
«Спи, моя девочка, спи, – мысленно внушала она Мэг. – Сон поможет тебе выздороветь».
Сверху доносились выкрики офицеров, хлопанье парусов, шум беготни – на корабле явно происходило что-то серьезное. Но что? Пиратам встретился новый трофей? Или военный корабль, который может напасть на них?
Сердце Дженны взволнованно забилось – может быть, скоро ее ждет свобода…
Но какой ценой? Как англичане поступят с Мэг и Робином, с капитаном и другими пиратами, которые, как она теперь знала, бежали из Шотландии после тяжких испытаний, чтобы спасти свою жизнь? Трудно поверить, чтобы англичане и их сторонники-шотландцы, цивилизованные люди, подняли руку на детей. Но тогда почему Робин и Мэг так их боятся? Дженна всем своим существом чувствовала этот страх…
А капитана Мэлфора англичане, конечно, без всякого снисхождения повесят – как якобита за измену и за пиратство.
Зато она, Дженна, обретет наконец свободу… Девушка тяжело вздохнула: к ее собственному удивлению, эта мысль ее уже не радовала.
В «лазарет» вернулся Робин. Бесшумно закрыв дверь, он осторожно приблизился к койке и заглянул в лицо Мэг.
– Она заснула, – почти беззвучно произнесла Дженна. Он кивнул.
Девушка встала со стула и отошла в другой конец каюты, знаком позвав за собой Робина. Мальчик последовал за ней.
– Что происходит? – тихо спросила она.
– Мы наткнулись на английский военный корабль и пытаемся уйти туда, где нас скроет от него шторм.
– Он нас заметил?
– Да, и начал преследование. Капитан послал меня сказать, что будет нелегко, – Робин опять посмотрел на Мэг и сурово сдвинул брови, совсем так, как это делал Мэлфор. – Он велел мне остаться с вами, чтобы помочь.
«Боже, да он же во всем копирует капитана! – изумилась про себя Дженна. – Должно быть, Мэлфор в его глазах настоящий герой».
Ей снова стало безумно жаль этого несчастного ребенка – какая судьба его ждет, если он пойдет по стопам своего кумира, и что станет с Мэг, которая, по-видимому, души не чаяла в них обоих? Нет, детей нужно во что бы то ни стало вырвать из рук разбойника. Но что скажет почтенный Дэвид Мюррей, увидев свою невесту с «дьявольской меткой» и с двумя маленькими якобитами на руках?
А пока ей предстояло пережить погоню и шторм… Дженна прошлась по каюте, убирая все, что не было закреплено. Покончив с этим, она спрятала в аптечку лекарства и задула фонарь. Каюта погрузилась в полумрак, и девушка поняла, то уже вечер – сквозь маленькие иллюминаторы внутрь почти совсем не пробивался свет.
– Мэг поправится, да? – снова спросил Робин. Видимо, страх за раненую не давал ему покоя, заставлял искать поддержки.
– Конечно, – ответила девушка. – Она же такая упрямая и отважная, ни за что не поддастся болезни.
Робин, до этого момента державшийся со сдержанностью взрослого мужчины, вдруг пытливо заглянул Дженне в глаза, как будто старался прочесть, что у нее на сердце.
– Что вы собираетесь делать, когда мы прибудем на Мартинику? – спросила она.
– Уедем с Уиллом в Бразилию.
– Вот как? – удивленно подняла брови Дженна.
Робин поджал губы и помрачнел. Она поняла – мальчик на мгновение забыл, что перед ним дочь заклятого врага, лорда Кемпбелла, и теперь ругает себя за болтливость.
«Ами» приподнялся и, вздрогнув всем корпусом, провалился вниз. Дженна наклонилась над Мэг и осторожно прижала ее к койке, стараясь не разбудить.
Внезапно снаружи раздался грохот, и Дженна похолодела – неужели англичане догнали «Ами» и открыли огонь? Но в следующее мгновение снаружи сверкнула ослепительная вспышка молнии, на миг залившая каюту мертвенным светом, и девушка успокоилась – это была всего-навсего гроза.
– Я сбегаю наверх и сразу вернусь, – послышался голос Робина, когда каюта вновь погрузилась в темноту.
– Может, не стоит? Там, наверное, сейчас опасно? – спросила девушка, представляя себе, что творится сейчас наверху. Впрочем, в каюте в подобных обстоятельствах было ненамного лучше.
– Нет, мы везде натянули для безопасности лини… Присмотрите за Мэг, хорошо? – похоже, Робин больше волновался за девочку, чем за себя.
Дженне хотелось его остановить, но как это сделать, если приходится держать Мэг, чтобы та не свалилась на пол? Просить было бесполезно – разве мальчик послушал бы ее. И все же его надо остановить…
– Робин, послушай…
– Лорд Робин, – с горькой иронией поправил он и выскользнул за дверь, прежде чем Дженна успела сказать что-то еще. Итак, она оказалась права – Робин действительно происходил из знатной семьи. И, похоже, он сожалеет о тех мгновениях, когда потерял бдительность, позволив пассажирке с захваченного корабля проникнуть в свою тайну.
При одной мысли, что с ним может случиться беда, Дженну прошиб холодный пот – такого страха она не испытывала даже во время обстрела «Шарлотты». Страх за несчастных детей был гораздо сильнее опасений за собственную жизнь.
Корабль снова резко качнуло, и Мэг проснулась.
– Все хорошо, милая, не бойся. – Дженна прижалась к ней, удерживая от падения и защищая своим телом.
– Нас опять обстреливают… – пробормотала девочка, и ее лицо, еле различимое в темноте, исказилось от страха.
– Нет, нет, это всего лишь гроза.
– Папа, папочка! – испуганно позвала Мэг. У Дженны перехватило дыхание – похоже, бедняжка начала бредить.
– Где мой папа? – крикнула Мэг, погружаясь в бездну пережитого ужаса.
– Не волнуйся, милая, – пробормотала девушка. Нащупав влажную тряпку, она снова обтерла раненой лицо – кожа девочки была горячей и сухой. – Все хорошо, мы в безопасности.
Но девочка, разумеется, ее не слышала.
– Только не умирай, папочка, – заплакала она, – пожалуйста, не умирай!
Хлопнула дверь, и в следующий миг над койкой склонился Робин. Почувствовав, что ей на руку упало несколько холодных капель, Дженна обернулась к нему – промокший до нитки Робин трясся, как в лихорадке.
– Что с тобой? – спросила она.
– Ничего, я в полном порядке, – ответил он, стуча зубами.
По другую сторону койки не было стула, поэтому Робин встал на колени на пол, и при свете очередной молнии Джен заметила, что он стиснул руку Мэг.
– Не умирай, папочка! – опять выкрикнула девочка. Внезапная догадка поразила Дженну в самое сердце.
– Неужели Мэг была в Каллодене? – потрясенно спросила она.
– Да, была, – ответил Робин. – После боя они с матерью пошли разыскивать отца. И нашли – весь израненный, он умер у них на глазах. А потом явились англичане со своими шотландскими прихвостнями… Они изнасиловали мать. Самой же Мэг удалось спрятаться, но она все слышала… Потом она увела мать в лес, но та так до конца и не оправилась от потрясения и умерла, когда мы все с Уиллом прятались в пещерах.
Дженна с трудом подавила подступившие к горлу рыдания. Что пользы плакать? Надо держать себя в руках, иначе девочке не помочь.
Она вдруг вспомнила слова капитана Мэлфора: «Каждый из этих детей может рассказать такое, что вам не приснится и в страшном сне». О, как он был прав…
Но и сам он поступает ужасно, превращая их скорбь в ненависть. Зло порождает только зло.
Новая вспышка молнии осветила худые, измученные лица детей, загремел гром, и корабль легко, словно щепку, швырнуло вперед. Дженну охватил ужас: теперь судьба детей и ее самой зависела не от людей, которых можно как-то урезонить, уговорить, а от слепой стихии… «Господи, спаси нас!» – мысленно взмолилась девушка.
Очередной удар грома потряс корпус судна.
Мэг испуганно вскрикнула.
– Не бойся, дорогая, это всего лишь гром, – прошептала ей на ухо Дженна.
Под ударами волн корабль сильно накренился на бок, и если бы добровольная сиделка не приникла всем телом к своей пациентке, та наверняка скатилась бы с привинченной койки на пол.
Дженна едва не закричала от страха, но удержалась, опасаясь напугать девочку еще больше, и только сильнее сжала ее худенькую ручку. Кренясь то на один бок, то на другой, жалобно скрипя всем корпусом, корабль несся вперед по воле стихии; яростно завывал ветер, то и дело гремел гром, хлопали сорвавшие задвижки двери, из аптечки доносился звон пузырьков, а предусмотрительно погашенные фонари раскачивались так, словно не желали больше оставаться на своих крюках.
– Не бойтесь, миледи, – ободряюще проговорил Робин, повернувшись к Дженне. Молния осветила его лицо – он побледнел от волнения, но в его глазах светилась отвага, которая бы сделала честь взрослому мужчине. – Наш капитан знает свое дело.
Дженна позавидовала его уверенности – капитан был всего-навсего удачливым пиратом, но обладал ли он способностями и опытом мореплавателя, без которых в такую бурю корабль не спасти? Очень сомнительно…
Но пусть лучше мальчик окажется прав. Ей случалось несколько раз попадать в шторм во время плавания на «Шарлотте», но ни одна из тех бурь не шла ни в какое сравнение с той, в которую угодил «Ами». Волны швыряли корабль, как щепку… «Боже, помоги нам!» – снова и снова повторяла про себя девушка, не решаясь молиться вслух, чтобы не выдать своего страха.
Мэг всхлипнула, напряглась и так стиснула руку Дженны, что ее ногти впились той в ладонь.
– Поплачь, детка, тебе станет легче, – прошептала девушка.
– Нет, не то нас услышат англичане, – тоже шепотом ответила Мэг.
У Дженны горестно сжалось сердце – малышка продолжала бредить, снова и снова переживая былой ужас.
– Господи, что же нам делать? – испуганно пробормотал Робин. – Как ей помочь?
Если бы Дженна знала! Остановить шторм, прекратить убивавший девочку жар, вылечить воспаление так же невозможно, как предотвратить войны и уничтожить царящее на земле зло… Никогда еще за всю свою жизнь она не чувствовала себя такой беспомощной.
Вдруг ей в голову пришла одна мысль.
– Поговори с Мэг, – попросила девушка, – возьми ее за руку, пусть знает, что ты тоже здесь, с ней. Еще ты можешь за нее помолиться.
– Бог не слышит наших молитв, – с горечью ответил мальчик. – Или его просто нет.
Девушка ошеломленно замолчала – она была протестанткой, якобиты, по всей видимости, католиками, но ей еще не встречались люди, которые хотя бы на словах не признавали себя верующими. В ее понимании, сомневаться в существовании бога могли только еретики.
Дженна не понаслышке знала о ереси и еретиках. В детстве, врачуя увечных животных, она и сама едва не прослыла еретичкой: четвероногие пациенты слушались ее, как будто она знала волшебное слово; заметив это, люди из близлежащей деревни начали перешептываться, что странная девочка с «дьявольской меткой» – ведьма, а их дети принялись ее дразнить. Именно тогда родители отвернулись от нее не столько из-за суеверий, сколько из страха, что ужасные подозрения падут на всю семью.
Она стала тогда такой же отверженной в собственной семье, как много лет спустя – дети якобитов в родной Шотландии. Подумать только, их травили, на них охотились, как на зверей, а она пальцем о палец не ударила, чтобы им помочь! Правда, она ничего не знала об их печальной участи, но неосведомленность не оправдание – Дженна должна была узнать, должна была хотя бы попытаться помочь.
А вот капитан Мэлфор помог… Девушка поморщилась: хорошо думать о Мэлфоре – это уж слишком!
Он ненавидел ее и ее мир, она же ненавидела его и его мир, где в порядке вещей считалось отвечать на насилие насилием, разбойничать и убивать ради мести, похищать безоружных людей и подвергать опасности детей.
Он сказал, что они тайком пробрались на корабль? Может быть, и так, но почему Мэлфор потом не отослал их во Францию, на Мартинику, словом, в безопасное место? Дженна поймала себя на том, что спорит сама с собой, – с одной стороны, капитан помог детям, когда они попали в трудное положение, с другой стороны, вверг их в новое испытание. Но что толку спорить, раз она все равно не в силах ничего исправить…
Увы, она совершенно беспомощна, она пленница пиратов. В ее положении есть, по крайней мере, один плюс: она сохранила свою честь. А вот облегчить страдания девочки не смогла…
Могучие удары волн то и дело сотрясали корпус корабля, легко, как пушинку, бросая его то вверх, то вниз. Мэг, бедная Мэг… Алекс просто физически ощущал, как страдает от адской качки девочка, но, увы, ничем не мог ей помочь.
Шторм был их единственным шансом на спасение, и Алекс без колебаний повел «Ами» ему навстречу, но он даже не мог себе представить, каким мощным окажется разгул стихии.
Капитан гнал мысли о раненой девочке, стараясь сосредоточиться на деле, но Мэг не выходила у него из головы. Теперь осталась одна надежда – на добровольную сиделку и Робина. Мальчик порывался остаться с ним на палубе, но Алекс приказал ему вернуться в «лазарет» и не спускать глаз с пленной девушки. Все-таки внизу, в каюте, Робин будет в безопасности…
Если в такой ужасный шторм можно быть в безопасности…
Алекс застонал как от боли – господи, ну почему он не отправил детей в Париж, когда они только появились на корабле? – и с тоской огляделся.
По темной палубе хлестал дождь; черное небо то и дело разрывали вспышки молний, заливая бесновавшееся море мертвенным светом, и гремевший вслед за ними гром почти заглушал команды, которые выкрикивал Клод. И тем не менее на судне кипела работа: матросы протянули вдоль всего корпуса, от носа до кормы, лини, чтобы никого не смыло за борт, и стали сворачивать паруса. Рассудив, что у первого помощника больше опыта по части управления судном в шторм, Алекс передал ему командование, а сам засучил рукава и принялся работать с матросами, во весь голос клявшими непогоду и молившимися всем святым о спасении.
Работать под дождем на уходящей из-под ног палубе было очень тяжело. Алекс до нитки промок и совершенно вымотался, но когда один из свернутых парусов вдруг развернулся и захлоал на ветру, грозя сорвать главный рей, капитан, не раздумывая, полез на мачту – ему и в голову не пришло приказать это сделать кому-то из матросов.
Едва он добрался до рея и начал сворачивать строптивый парус, как налетевший шквал бросил «Ами» в пропасть между двумя гигантскими волнами. Парус резко натянулся и неминуемо сбросил бы Алекса вниз, если бы тот не вцепился изо всех сил в такелаж и не обрезал удерживавшие строптивца фалы. Ветер тотчас подхватил освобожденную от пут парусину и унес из виду. Потрясенный могуществом стихии, Алекс перевел дух и осторожно спустился с мачты. Стертые веревками руки горели, ныла от напряжения раненая нога.
Клод отметил его маленький подвиг одобрительным кивком, и Алекс преисполнился гордости за себя, что не часто случалось в его прошлом. До встречи с принцем Чарли он вел очень приятную, благополучную жизнь – ни в чем не нуждаясь благодаря богатству отца. Он получил прекрасное образование, а потом, исполняя детскую мечту, ушел в море, правда, тогда ему не пришлось лазить на мачты, как простому матросу.
Но поражение при Каллодене не оставило и следа от былого благополучия, а вместе с ним ушли в прошлое и доверие к людям, и самонадеянность богатого юнца; разбитые надежды и лишения довершили падение Алекса, превратив его в вора и разбойника.
Он видел, с каким презрением смотрела на него дочь лорда Кемпбелла, и это презрение ранило его, может быть, больше, чем презрение любой другой женщины.
Берк, поначалу посланный проведать пленников, а потом, как все члены команды, вышедший убирать паруса, встретил спустившегося вниз патрона недовольным бурчанием про идиотов, которых хлебом не корми, только дай полазить по мачтам. Однако Алекс отнесся к его воркотне благодушно: только еще больший идиот, ненавидя море, будет в самый шторм столбом стоять на палубе, дожидаясь своего непутевого хозяина.
– Что, что ты говоришь? – воскликнул он, видя, что Берк продолжает шевелить губами.
Но ветер заглушил ответ.
Алекс махнул рукой и двинулся было к юту, но огромная волна обрушилась на палубу, подхватила и понесла к борту одного из матросов. Его бы смыло в море, если бы не капитан – он успел схватить матроса за руку. Оба они, как и остальные моряки, спрятались под фальшбортом, держась за нагели и за все, что можно.
Долго еще барабанил по палубе ливень и бесновался, завывая, как раненый зверь, ветер, но мало-помалу шторм стал стихать, ход корабля замедлился и начал выравниваться. Клод приказал поднять для устойчивости несколько парусов и взять курс на юго-запад. Море еще не успокоилось окончательно, и крупные волны продолжали перекатываться через палубу, не давая открыть люки. Алексу оставалось только гадать, что творится внизу, и молиться – богу ли, дьяволу, ему было все равно, – чтобы девице Кемпбелл и Робину удалось защитить маленькую Мэг. К несчастью, он не мог даже послать к ним на помощь Хэмиша, потому что парусных дел мастер был нужен на палубе.
Алекс со щемящим сердцем оглядел морской простор вокруг, и корабль показался ему крошечной скорлупкой, подхваченной огромным водоворотом, над которым низко – протяни руку и достанешь – летели хмурые облака. Однако через некоторое время небо начало проясняться, а качка стихать, и вскоре по кораблю уже можно было передвигаться относительно спокойно, ни за что не держась.
Когда вода наконец перестала переливаться через палубу, Алекс, призвав на помощь одного моряка, открыл задраенный люк, который вел к каютам, и, несмотря на боль в раненой ноге, мучившую его сильнее обычного, поспешил в «лазарет».
Там не было света. Через несколько мгновений, когда глаза капитана привыкли к темноте, он различил в глубине каюты Дженет Кемпбелл – одной рукой она обхватила худенькое тельце Мэг, а второй держалась за привинченную к полу ножку койки. С другой стороны к девочке приник Робин – он держал подругу за руку и прижимал к койке ее ноги. Еще девочку удерживала от падения веревка, сделанная из разрезанного на лоскуты одеяла, но, по-видимому, сиделка и мальчик сочли ее недостаточно надежной.
«Бедняги, долго же им пришлось оставаться в такой неудобной позе», – мысленно пожалел своих помощников Алекс, а вслух сказал:
– Буря стихает. Как самочувствие Мэг? Из-за темноты он не столько увидел, сколько почувствовал, что на него уставились две пары глаз.
– Она бредит, – ответила Дженет Кемпбелл, – зовет отца.
Алекс подошел к ней и стал один за другим отрывать ее пальцы, намертво вцепившиеся в ножку койки.
– Все хорошо, – проговорил он ободряюще. – Все уже позади.
Только тогда он заметил, что девушку сотрясает мелкая дрожь.
Из-за сильной еще качки он боялся зажигать свечу или фонарь.
– Робин, проводи… миледи в ее каюту, – попросил Алекс, слегка запнувшись на титуле, которого раньше избегал.
– Нет, я хочу остаться с Мэг, – запротестовала Дженна.
С его губ уже были готовы сорваться резкие слова о том, что ему нет дела до ее желаний, что она всего лишь пленница и ответственность за ее жизнь и здоровье лежит на нем, но он осекся и только спросил:
– С какой стати вы беспокоитесь о дочери якобита, безвестной сироте?
– Я ей нужна, – ответила девушка, упрямо выпятив подбородок.
Хорошо представляя себе, каково это – провести много часов возле раненой, застыв в такой неудобной позе, Алекс, несмотря на свою безграничную ненависть к Кемпбеллам, ощутил невольное восхищение самоотверженностью одной из них.
– Мэг будет только хуже, если вы упадете без сил, – уже мягче проговорил он, по-прежнему чувствуя на себе ее взгляд.
– Но вы, должно быть, тоже устали и нуждаетесь в отдыхе, – строптиво возразила она.
– Я привык, миледи, потому что много месяцев провел в бегах, спасаясь от англичан и их приспешников – на отдых времени почти не было, – объяснил Алекс, подумав: «Интересно, она упряма от природы или просто не хочет уступить мне?»
– Вы определенно решили, что я бессердечная аристократка, которой нет дела до бедных и гонимых!
– Я слишком мало вас знаю, чтобы делать подобные выводы, речь идет об отдыхе, который необходим каждому живому существу. Словом, сейчас же отправляйтесь к себе в каюту, я пришлю кого-нибудь вам на смену.
Однако Дженна и не думала выполнять его приказ.
– Пожалуйста, пусть она останется, – раздался вдруг с койки слабый, едва слышный голосок.
– Мэг! – едва не задохнувшись от радости, воскликнула девушка, и Алексу показалось, что она вот-вот заплачет.
Отведя взгляд, он наклонился к девочке и пощупал худенькую щечку – она по-прежнему была сухой и горячей, но, похоже, температура немного спала. Или ему просто хочется так думать? Он уже давно не верил в молитвы и чудеса, но, может быть, господь его все-таки услышал?
Алекс опустился на колени рядом с Робином и погладил девочку по щеке.
– Ты хочешь, чтобы миледи осталась, малышка? – спросил он.
– Да, пожалуйста…
– Хорошо, будь по-твоему.
Реакция Мэг удивила его, тем не менее он не мог пренебречь ее желанием.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, беря ее маленькую, тонкую ручку в свою.
– Чертовски хорошо! – нарочито бодро ответила девочка.
Мисс Кемпбелл поежилась. «Да, мы с Берком не смогли привить малышке хороших манер», – заметив это, с сожалением подумал Алекс.
Мэг пошевелилась и охнула от боли. Он озабоченно потрогал припарку, оказавшуюся влажной и липкой на ощупь, – она была в крови.
– Вы давно давали девочке настойку опия? – спросил Алекс.
– Давно, – последовал ответ. – Я не могла отойти. Мы привязали ее, но Мэг вела себя неспокойно, и я испугалась, что она причинит себе боль.
Алекс помолчал, прислушиваясь к своим ощущениям, – качка продолжалась, но корабль уже не швыряло, как щепку. Он глянул в маленькое окошко – волнение стало намного тише.
– Пожалуй, ее можно отвязать, – наконец объявил он. – Самое худшее позади.
Теперь надо было остановить кровотечение. Мэг, стиснув зубы, стоически выдержала болезненную процедуру. Взяв из аптечки пузырек с настойкой, Алекс отлил из него в чашку – совсем немного, чтобы не вызвать у девочки опасной привычки к опию, – и огляделся в поисках воды. Кувшин, вставленный в специальное гнездо в стене, благополучно пережил шторм, но опустел – его содержимое расплескалось.
– Робин, сходи на корму, принеси воды, – приказал Алекс.
– Есть, сэр! – с готовностью отозвался мальчик, вскакивая на ноги.
Прекрасно воспитанный, он был намного обходительней, чем Мэг. После того как Алекс принял под свое командование «Ами», Робин, который до того называл его просто «Уилл», стал обращаться к старшему другу не иначе, как «сэр». Настоящего имени своего благодетеля он не знал, а если и знал, то помалкивал, ни разу не проговорившись. Пожалуй, только Берк мог бы рассказать, кто такой на самом деле капитан Уилл Мэлфор, но болтливость не входила в число его недостатков.
Стараясь не пролить настойку, Алекс направился к Мэг. Внезапно корабль сильно качнуло, и в тот же миг девушка рванулась к раненой, чтобы не дать ей упасть. Это был искренний порыв, продиктованный не чувством долга, а идущей от сердца заботой. Ничего удивительного, что Мэг не хотела отпускать от себя свою сиделку. Он припомнил мелодию колыбельной, щемящее одиночество и печаль в голосе девушки…
Бедная Мэг, как давно она не видела ласки и нежности! По меньшей мере, все время, пока длился их побег из Шотландии. Впрочем, наверное, дольше, потому что мать девочки – Алекс сам был тому свидетелем – заботливая и любящая женщина, предпочитала прятать свои чувства под маской суровой сдержанности. И конечно, она не пела дочке колыбельных песен.
Мэг трогательно ухаживала за ней, когда та заболела, но несчастная женщина умерла – у нее не было той воли к жизни, которая поддерживала сейчас ее дочь, и она просто сдалась болезни.
Алексу вспомнились сухие, без слез глаза девочки, когда она смотрела, как он хоронил последнего самого близкого ей человека. Бедняжка словно окаменела, спрятав свое горе глубоко в душе. Но теперь она, раненая, худенькая, с всклокоченными, коротко обрезанными волосами, больше, чем когда-либо, казалась беззащитным ребенком, нуждающимся в заботе и ласке, которые может дать только женщина.
Пусть даже эта женщина – дочь лорда Кемпбелла. Дверь распахнулась, и порог «лазарета» тяжело переступил Робин с небольшим бочонком воды в руках. Нацедив оттуда в чашку воды, капитан смешал ее с небольшим количеством настойки опия и подал Мэг: – Пей, дорогая.
С несвойственной ей прежде кротостью девочка послушалась, и вскоре ее прерывистое, хриплое дыхание стало гораздо ровнее. У Алекса немного полегчало на душе. Он посмотрел на Дженет Кемпбелл, ожидая одобрения, но она молчала. В следующее мгновение корабль снова сильно качнуло, и она опять прильнула к девочке, оберегая ее от падения. Убедившись, что девочка больше не страдает от боли, капитан нащупал в ящике с инструментами кремень с огнивом и попытался высечь искру. При всем его опыте удалось это не сразу, но в конце концов трут вспыхнул и каюта осветилась слабым пламенем свечи.
Мисс Кемпбелл взяла из аптечки чистый кусок ткани и с его помощью осторожно обмыла девочке рану – воспаленная, со швом, кое-где прорвавшим кожу, она выглядела ужасно.
– Нужно сделать припарку из молока, – с тревогой сказала девушка.
– Только где его взять? – нахмурился Алекс.
– Молочная припарка – лучшее средство от воспаления.
– Хэмиш так не считает, – холодно бросил он.
– Но масляная припарка, похоже, совершенно бесполезна, – так же холодно ответила Дженна.
– Может, вы знаете подходящее заклинание и можете наколдовать нам козу или корову?
Он заметил, как она вздрогнула и посмотрела на него со страхом и болью.
Алекс тут же пожалел, что обидел ее, – в конце концов, она ухаживала за Мэг и делала это с полной самоотдачей.
– Отправляйтесь к себе и отдохните, – повторил он свою просьбу. – Утром вы снова понадобитесь.
– А разве вам не надо отдохнуть?
– Я посплю потом.
– Если нам не встретится еще один английский корабль.
– Да. – Он сурово посмотрел ей в глаза.
– Что, в этом случае вы снова найдете шторм и – черт с ней, с Мэг, да?
Алекс опешил, пораженный не столько нелепым обвинением, сколько неожиданной для леди грубостью, но потом перешел в наступление:
– А вы представляете, что будет с Мэг, если нас захватят англичане?
– Уверена, хуже, чем сейчас, уже быть не может.
– Вы не знаете, на что способны англичане, миледи.
– Вы просто спасаете свою шкуру!
– Да, потому что остался кое-кому должен и собираюсь сполна расплатиться.
В глазах Дженны вспыхнул огонек – она очень хорошо поняла, что он имел в виду.
– Я могу поправить шов, – сказала она, переводя взгляд на раненую.
– Нет уж, идите к себе, – ответил Алекс. Он понимал, что чересчур резок, но эта мисс Кемпбелл почему-то задевала какую-то важную, потаенную струну в его душе, что ему очень не нравилось. – Скоро придет Хэмиш, а до того с Мэг побуду я. Она спит, и вы ей не нужны.
– Вы болван, капитан Мэлфор, – бросила она и гордо, как королева, выплыла из каюты.
