Текст книги "Алмазный король"

Автор книги: Патриция Поттер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

10

Дженна еле сдерживала гнев – как он посмел, этот негодяй, так нагло ее прогнать? Кем бы он ни был в прошлом, каким бы образованным и воспитанным джентльменом ни казался, он вел себя как уличный грубиян! Разумеется, несмотря на его возмутительную бесцеремонность, Дженна ни за что бы не покинула раненую девочку, если бы та не уснула. Но опийная настойка сделала свое дело, и Дженна была этому рада – она действительно устала, да и присутствие предводителя пиратов начало ее тяготить.

А ведь был момент, когда она решила, что ошиблась в Мэлфоре и что на самом деле под его грубой внешностью прячется чувствительное сердце: он с такой нежностью погладил по щеке несчастную Мэг… Однако это впечатление оказалось обманчивым – через несколько минут его варварская натура снова дала о себе знать. Дженна поежилась, вспомнив полный ненависти взгляд, которым он ее проводил.

Да, очевидно, он ее ненавидел, причем, похоже, только из-за ее происхождения, а отнюдь не из-за «дьявольской метки», на которую совершенно не обратил внимания. Или не заметил? Наверное, его ослепляла ненависть к дочери проклятого якобитами лорда Кемпбелла…

Но как можно не заметить такого крупного, яркого родимого пятна? Просто Мэлфор не подал виду, что заметил его, посчитав божьим знаком. Впрочем, нет, вряд ли, скорее дьявольским, как думали и многие другие.

Но что ее так волнует в этой истории или, вернее, кто?

У нее не выходило из памяти измученное лицо Мэг, ее ужасная рана… И капитан Мэлфор – промокший до нитки, с влажными черными прядями, облепившими высокий лоб, вокруг пронзительно синих глаз собрались усталые морщинки, черты лица заострились, и от этого шрам стал еще заметнее: он уже не казался частью странной полуулыбки, скрывавшей мысли капитана от посторонних непроницаемой броней, а напоминал безобразную гримасу.

Когда он осторожно провел рукой по лицу раненой девочки, у Дженны дрогнуло сердце – не верилось, что безжалостный убийца может с такой нежностью ласкать ребенка. И все же… Даже кровожадный тигр, без пощады пожирающий более слабых животных, ласкает своих малышей…

Дженна решила, что уж она-то ни за что не попадет в число жертв хищника.

Когда она постучала в дверь своей каюты, та оказалась заперта, и поблизости не было никого, кто мог бы ее отпереть. Девушка постучала, но никто не открыл, однако из-за двери послышались причитания и всхлипывания.

– Селия, – воскликнула она с тревогой, – с тобой все в порядке?

– Да, миледи, – ответил из каюты слабый голос.

– Почему же ты плачешь?

– Это леди Бланш, она тоже заболела.

– А как ты себя чувствуешь?

– Неплохо, – последовал ответ, хотя по голосу было понятно, что это не так. – Как ваше самочувствие, миледи?

– Хорошо, со мной все в порядке. Я попрошу капитана, чтобы он разрешил тебе перейти в мою новую каюту.

За дверью громко всхлипнули. Дженна покачала головой: бедная Селия, иметь такую соседку, как Бланш, – наказание почище морской болезни.

Решив не ждать, пока отопрут каюту, а сразу вернуться в «лазарет» и попросить капитана за Селию, чтобы не упустить благоприятный момент, Дженна отправилась в обратный путь.

Когда она, приоткрыв дверь, заглянула в каюту, там было темно и тихо. Робин спал на стуле в углу, а возле койки раненой сидел, подогнув длинные ноги и уронив голову на грудь, капитан – он то ли задремал, то ли погрузился в тяжкие размышления.

На скрип двери он пошевелился и поднял голову, потом поднялся на ноги и медленно, хромая сильнее, чем обычно, пошел навстречу девушке. В душе у Дженны что-то дрогнуло: впервые он предстал перед ней не свирепым разбойником и убийцей, а бесконечно усталым, страдающим человеком.

– Да? – недовольно спросил Алекс, выйдя к ней в коридор и прикрыв за собой дверь.

Ни «миледи», ни хотя бы «мисс» – Мэлфор как будто совершенно забыл об учтивости.

– Селия, моя компаньонка… – растерянно начала девушка, – разрешите ей переселиться ко мне. Она больна и…

– Вам нужна горничная? – перебил капитан. – Нет. Хоть вы и из Кемпбеллов, но теперь вам придется обходиться без слуг.

Он отвернулся, собираясь вернуться в каюту.

В темноте Дженна не разглядела его глаз да и лица тоже, но она слышала голос – резкий, холодный, он совершенно не соответствовал впечатлению, возникшему у нее за несколько мгновений до этого. Ее охватил гнев – она-то подумала, что благодаря общим заботам между ней и Мэлфором возникло некоторое понимание. Какое легковерие! Его слова ясно доказывают, что перемирие невозможно.

– Вы ошибаетесь, – сердито ответила она, – горничная мне не нужна, я всего лишь хотела помочь бедной Селии.

Мэлфор, уже взявшийся было за ручку двери, обернулся. «Наверное, ему тоже не видно моего лица», – мелькнуло в мозгу Дженны. Но она чувствовала на себе его пугающе пристальный взгляд, как будто он и впрямь, как хищное животное, видел в темноте.

Несколько мгновений он молчал, по-видимому, что-то прикидывая в уме, и девушка почти физически ощущала исходившую от него враждебность. Еще бы, ведь Дженна «из Кемпбеллов», и что бы она ни делала, что бы ни говорила, все только углубляло пропасть между ней и пиратом. И изменить этого обстоятельства Дженна была не в силах.

Она тоже молчала, отказываясь сдаваться.

– Ладно, – наконец сказал капитан. – Отправляйтесь в каюту, а я пошлю кого-нибудь из своих людей за вашей компаньонкой.

– Спасибо, – стиснув зубы, поблагодарила Дженна, подчиняясь свойственному ей прагматизму – что пользы злиться на несправедливое отношение и отвечать грубостью на грубость? Так вряд ли добьешься чего-то путного.

– Вы останетесь там до тех пор, пока я не разрешу вам выйти, – продолжал Мэлфор презрительно. – Я не хочу, чтобы вы слонялись по кораблю.

– О, не волнуйтесь, я с радостью стану затворницей, чтобы только не видеть вас, – вскипев, высокомерно произнесла Дженна.

– В таком случае, вопрос решен к обоюдному удовольствию, – резюмировал Мэлфор, и она снова почувствовала на себе его взгляд. – А теперь уходите.

Девушка поспешно повиновалась, чтобы не дать ему времени передумать. «Господи, и зачем мне понадобилось затевать с ним разговор?» – корила она себя в душе. Ответ был прост: на долю секунды ей почудилось, что в этом негодяе осталось что-то человеческое.

Но она ошиблась…

«Пойду-ка пока в каюту Клода», – решил Алекс. Он очень не любил покидать свою каюту с такой удобной койкой, но что делать? Этой девице Кемпбелл тоже надо дать как следует отдохнуть, а под стенания миссис Кэрфор не очень-то поспишь.

Он потер воспаленные от бессонницы глаза. Вообще-то ему было не до отдыха, но сил уже почти не осталось – он даже задремал у постели Мэг, – так что делать нечего, придется на время покинуть свой пост.

– Пойду наверх, посмотрю, освободился ли Хэмиш, – сказал Алекс, разбудив Робина. – Если он занят, тебя сменит Берк, и ты сможешь поспать. А я буду в каюте Клода.

Мальчик кивнул, потом бросил взгляд на неподвижное тело, распростертое на койке, и с тревогой посмотрел на старшего друга.

Тот отрицательно покачал головой, и Робин облегченно вздохнул.

– Мисс… то есть леди Дженет… – начал он неуверенно, – была очень добра с Мэг…

– Она так старается, потому что хочет остаться в живых, – бросил Алекс и направился к выходу. Каждый шаг давался ему с трудом, и в коридоре шотландец сквозь зубы выругался – проклятая нога болела все сильнее. Поберечь бы ее, чтобы она совсем не вышла из строя…

На палубе кипела работа – матросы под руководством Хэмиша чинили порванный парус, и Алекс решил не беспокоить лекаря. Дождь продолжался, однако впереди сквозь облака тоненькими лучиками уже просачивалось солнце. Волны и ветер потеряли былую свирепость, но до штиля было еще далеко, и опытные моряки не спешили снимать лини безопасности.

– Появилась ли в поле зрения «Шарлотта»? – спросил Алекс у Клода, стоявшего у штурвала.

– Нет. Надеюсь, она не очень пострадала от шторма, – отозвался тот.

– Берк! – позвал капитан.

– Я здесь, – тотчас послышался ответ. Капитан повернулся – Берк, как всегда, стоял рядом и выжидательно смотрел на него.

– Побудь с Робом и Мэг в лазарете, – приказал Алекс, слегка вздрогнув, – удивительная способность старого товарища появляться в нужный момент как из-под земли его даже немного пугала.

– Ладно.

– И отведи в мою каюту горничную этой Кемпбелл.

– А как же вы? – удивленно поднял брови Берк.

– Делай, что велено.

Первый помощник хмыкнул, бросив на капитана испытующий взгляд.

– Если не возражаете, Клод, я побуду в вашей каюте, – невозмутимо сказал Алекс. – А через два часа сменю вас у штурвала.

– Да, как скажете, капитан, – ответил француз, и в его глазах вспыхнули веселые искорки.

Разумеется, он все не так понял, но Алекс скорее бы провалился сквозь землю, чем стал объяснять свое решение. Поэтому он предпочел не заметить скептической усмешки первого помощника и поспешил ретироваться.

На душе у него было неспокойно. Правильно ли он поступил, пойдя на уступку девице Кемпбелл? Да, ведь он уступил не потому, что заботится о ней, просто она не сможет как следует ухаживать за Мэг, если будет все время сидеть у ее койки да еще и волноваться о своей горничной…

Господи, где это видано, чтобы Кемпбеллы беспокоились о слугах? Они хитры и коварны, как сам дьявол, подлость и бесчестье у них в крови, и эта Дженет наверняка такая же, будь она проклята!

Слаба богу, через день-другой она освободит «Ами» от своего присутствия.

Бедная Селия не знала, как выразить хозяйке благодарность за заботу – при виде своего нового жилища, казавшегося просто роскошными апартаментами по сравнению с крошечной каютой, которую она делила с миссис Кэрфор, измученная морской болезнью и привередливой соседкой девушка чуть не потеряла дар речи от радости.

На нее было жалко смотреть: бледная, как смерть, в грязном мятом платье, со спутанными волосами, она еле держалась на ногах.

– О мисс, я так за вас волновалась, – призналась Селия, когда немного пришла в себя.

– А я – за тебя, – ответила Дженна.

– У вас очень усталый вид.

– Пустяки. А вот ты, похоже, совсем расхворалась.

– Да, честно говоря, я была бы рада поскорей добраться до берега, – призналась Селия. – Как вы думаете, пираты нас отпустят?

– Конечно, – уверенно произнесла ее хозяйка, решив оставить свои сомнения при себе, чтобы не расстраивать подругу по несчастью.

– Ой, посмотрите, нас не заперли! – с радостным удивлением заметила служанка, показывая на дверь.

– По недосмотру. Или сочли, что мы слишком безобидны, чтобы сидеть взаперти, – сухо отозвалась Дженна и добавила, кладя руку на плечо компаньонки: – Давай поможем друг другу раздеться: сначала я тебе, потом ты мне.

Горничная кивнула; хозяйка, аккуратно расстегнув пуговицы на ее платье, стянула его вниз; затем Селия сняла платье с хозяйки, и обе девушки остались в одних нижних сорочках.

– Ложитесь на койку, миледи, – самоотверженно предложила горничная.

– Тут хватит места нам обеим.

Они переглянулись и двинулись было к койке, как вдруг в дверь постучали.

Дженна застыла как вкопанная – разумеется, у нее не было ключа, чтобы запереться, и на какое-то мгновение ее охватил страх, что Мэлфор все-таки решил почтить ее своим мужским вниманием. Однако она быстро справилась с собой – где-то в глубине ее души по-прежнему жила уверенность, что капитан Мэлфор при всем его презрении к Кемпбеллам не только не тронет ее сам, но и не позволит обидеть ее другим пиратам – и открыла дверь.

У порога стоял молодой матрос с кувшином в одной руке и корзинкой в другой.

– Это от капитана, мисс, – сказал он, передавая их Дженне. – Вино, хлеб, галеты и сыр.

– Спасибо, – пролепетала ошеломленная девушка.

– Не за что, всегда к вашим услугам, – кивнул матрос и ушел.

Дженна застыла у раскрытой двери, уставившись на щедрые подношения. Несомненно, Мэлфор проявляет к ней внимание только как к своей пленнице, не более. Но как странно уживаются в одном человеке пират и джентльмен!

Алекс проснулся в дурном расположении духа: раскалывалась голова, ныла и отказывалась повиноваться раненая нога и еще его снедало страшное недовольство собой.

Он не должен больше ни видеть девицу Кемпбелл, ни разговаривать с ней!

Господи, а как там Мэг? Несомненно, его бы разбудили, если бы ей стало хуже, но все же…

Махнув рукой на бритье, он начал поспешно одеваться. К его радости, в иллюминаторе вновь голубело небо, но корабль по-прежнему качало, значит, волнение еще не улеглось.

Когда Алекс вошел в «лазарет», Мэг не спала. Возле нее сидели Берк и Робин.

– Как ты себя чувствуешь? – Капитан пощупал ее лоб. Жар явно начал спадать.

– Боже, Уилл, у вас ужасный вид, – укоризненно покачала головой девочка.

– Не о том речь.

– Вы беспокоитесь обо мне? – улыбнулась она, явно довольная его вниманием, хотя улыбка на ее мертвенно-бледном лице вышла больше похожей на гримасу. «Милая Мэг, как сильна в ней женская природа! И ей определенно лучше», – отметил про себя Алекс, а вслух сказал:

– Конечно, беспокоюсь, дорогая. Мне будет плохо, если с тобой, не дай бог, что-то случится.

– Почему?

– Потому что я буду по тебе очень скучать, – с нежной и одновременно лукавой улыбкой ответил он. Господи, как же давно он ей так не улыбался!

– Нет, правда?

– Чистая правда. Но мне было бы намного приятнее скучать по тебе, если бы ты осталась в Париже.

– Там я пришлась не ко двору.

– Ты не права, иначе бы тебя не захотели приютить.

– Мне не нужна милостыня, – гордо ответила девочка, и Алексу стало окончательно ясно, что ей лучше.

Он хорошо понимал ее нежелание остаться с чужими людьми. Но она совершенно не задумывалась о том, в какое положение поставила его и насколько трудно ему, капитану каперского корабля, с одиннадцатилетней девочкой, лишенной всякого представления о хорошем воспитании и послушании.

Разумеется, Алекс бы очень тосковал по ней и Робину, не проберись они тайком на его корабль. Но последние события ясно показали, какой опасности подвергаются дети, оставаясь с ним.

Тем не менее пока с этим ничего поделать нельзя, надо ждать возвращения на берег. В последние часы Алекс вновь принялся размышлять, не высадить ли детей на Мартинике или каком-нибудь другом французском острове. Загвоздка заключалась в том, что их некому было доверить – кто поручится, что выбранные «опекуны» не сбегут с деньгами, оставленными Алексом на содержание детей, бросив их самих на произвол судьбы? Для Робина и Мэг это было бы не менее опасно, чем пребывание на «Ами».

Мысли о судьбе детей укрепили шотландца в желании как можно скорее покончить с каперством и переключиться на торговлю алмазами, как, собственно, и предполагалось вначале. Все, решено окончательно: после продажи своего трофея – «Шарлотты» – он сменит название «Ами» и отбудет в Бразилию. Пленников же отпустит на все четыре стороны.

А как быть с мисс Кемпбелл? Хоть это и неприятно сознавать, но она помогла Мэг, значит, он в долгу перед дочерью своего врага. Хорошо, она и ее горничная получат деньги на дорогу до Барбадоса – Алекс всегда возвращал долги, особенно Кемпбеллам и их английским союзникам.

Разбуженная горячими лучами солнца, лившимися сквозь иллюминатор, Дженна осторожно, чтобы не разбудить спавшую у стенки Селию, встала с широкой капитанской койки. Качало уже гораздо меньше, чем раньше.

Выбрав платье, которое можно было надеть самостоятельно, девушка стала рыться в своих вещах, ища иголку и нитки, чтобы перепрятать драгоценности, зашитые в платье, в котором ее застало пиратское нападение. В случае опасности эти золотые безделушки могли бы купить ей и Селии свободу и даже жизнь, и, уж конечно, без них нечего было и думать добраться до Барбадоса, так что Дженна не хотела их лишиться.

Не захвати пираты «Шарлотту», она бы сейчас уже ступила на благословенный берег райского острова. Интересно, будет ли волноваться жених, не встретив ее ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра? Сколько недель уйдет на дорогу к нему?

Найдя шкатулку с принадлежностями для шитья, девушка быстро распорола подол грязного платья, извлекла свое достояние и споро зашила его в подол свежего наряда; потом, стараясь не шуметь, оделась и зашнуровала корсет, благо шнуровка находилась впереди. Как и значительная часть ее платьев, это тоже было с короткими рукавами. Дженна хотела было надеть перчатки в тон, но передумала: многие уже видели «дьявольскую метку», и слух о ней, наверно, уже пошел по кораблю, так какая разница?

Приведя себя в порядок, девушка взялась за ручку двери – удивительно, но она снова оказалась незапертой – и осторожно выглянула наружу. Разумеется, Дженна помнила о запрете покидать каюту, но ей очень хотелось проведать раненую девочку, а надежды на то, что кто-то позаботится отвести пленницу в «лазарет», не было.

Никого не заметив, она выскользнула в коридор и крадучись направилась к «лазарету».

Сквозь открытые люки вниз лился солнечный свет, прогоняя мрак и промозглый холод минувшей ночи. Подойдя к нужной двери, девушка остановилась и прислушалась: внутри было тихо. Тогда она робко постучала и вошла.

Девочка сидела на койке, а устрашающего вида пират по имени Берк кормил ее с ложечки. Сердце Дженны радостно дрогнуло: Мэг выглядела гораздо лучше, чем накануне.

– Привет, милая, – поздоровалась девушка. – Как ты себя чувствуешь?

– Берк говорит, что я пошла на поправку, – ответила Мэг. Ее не по годам серьезные голубые глаза снова глядели на Дженну с опаской.

– И он, похоже, прав! – весело заметила девушка; подойдя поближе, они наклонилась над Мэг и осмотрела рану – воспаление несколько уменьшилось. Очевидно, масляные припарки все-таки действовали не хуже молочных.

Дженна пощупала лоб девочки: жар был, но уже не такой сильный, как ночью. К тому же у Мэг появился аппетит – еще один добрый знак.

Робин, поднявшийся при появлении посетительницы на ноги, мялся, не решаясь к ней подойти, но наконец пересилил себя.

– Спасибо… что присмотрели за Мэг ночью, – проговорил он, запинаясь. Похоже, эти слова дались ему с трудом.

– Не надо меня благодарить, ведь ты помог Мэг ничуть не меньше. Ты хороший друг, – растроганно ответила Дженна и, поколебавшись, спросила: – Тебе удалось хоть немного поспать?

– Да, миледи.

Они смотрели друг другу в глаза – девушка и мальчик, разделенные давней враждой, войной, предрассудками и много чем еще – и оба испытывали неловкость. Прошедшей ночью их сблизило страстное желание спасти Мэг, но при свете дня ощущение единения исчезло. В глазах мальчика сквозил холод – разве можно доверять дочери врага?

– Я хочу вам помочь, – сказала Дженна, охваченная неприятным предчувствием.

– С какой стати? – резко спросил Робин. – Вы же из Кемпбеллов, какое вам до нас дело?

– Я хочу помочь потому, что люблю… – она чуть не сказала «детей», но осеклась, ведь Мэг и Робин уже давно вступили во взрослую жизнь, и закончила по-другому, – чувствовать себя полезной.

– Неужели вам не понятно? Ваша помощь здесь больше не нужна, – грубо вмешался в разговор Берк.

К глазам девушки подступили слезы, и ей стоило немалого труда не расплакаться. Почему? Она и сама не понимала. Она давно сжилась с ощущением неприкаянности, ненужности, но сейчас отказ от ее помощи показался особенно обидным, может быть, потому, что ее оттолкнули дети, которым она от души сочувствовала.

Не говоря ни слова, Дженна вышла из каюты, но в коридоре остановилась. Конечно, памятуя суровое предупреждение капитана, самым разумным было бы вернуться к Селии, но после пережитого только что разочарования хотелось побыть одной, и девушка решила выйти на палубу подышать свежим воздухом.

По ее расчетам, Мэлфор должен был еще спать, но на всякий случай Дженна огляделась по сторонам и, никого не увидев, крадучись стала подниматься по лестнице.

Наверху царила деловая атмосфера – четверо матросов, взобравшись на мачты, возились со снастями, еще несколько под присмотром Хэмиша чинили паруса, плотник ремонтировал сорванную штормом со своего места шлюпку. На Дженну никто не обратил внимания.

Найдя уединенный уголок на полубаке, она уселась на влажную после шторма бухту каната и стала смотреть в небо. После дождя оно казалось невероятно голубым – Дженна еще никогда не видела такого яркой лазури. Пухлые облака, пополнявшие собой скопление туч у самого горизонта, быстро проплывали по небосклону.

Она глубоко вдохнула. Прохладный воздух, насыщенный запахом моря, приятно щекотал ноздри. Внезапно у нее над головой раздался пронзительный крик чайки, и Дженна посмотрела вверх: над кораблем и впрямь кружила одинокая белая птица.

Похоже, земля совсем близко. Интересно, чья она – французов, англичан, голландцев?

Значит, близится разлука с Мэг и Робином… У Дженны горестно сжалось сердце – она и сама не ожидала, что за считанные дни так сильно привяжется к несчастным сиротам. Испытает ли она то же чувство к детям Дэвида Мюррея?

Будущая жизнь на Барбадосе показалась ей чем-то очень далеким, почти нереальным…

Еще раз глубоко вздохнув, девушка поднялась на ноги. «Хорошо бы выпить здесь, на воздухе, чашку чаю или кофе, как раньше», – подумалось ей.

Неожиданно налетевший ветер сорвал с ее головы ленту, разметав собранные на затылке волосы, и Дженна принялась быстро, без особого усердия заплетать косу, понимая, что та, ничем не закрепленная, продержится недолго; однако возвращаться в капитанскую каюту за новой лентой не хотелось, – казалось, за время путешествия вольный морской ветер освободил ее от гнета условностей, пробудив в душе неведомое дотоле ощущение независимости.

Закончив с косой, Дженна решила пройтись, но, сделав несколько шагов, застыла как вкопанная: впереди у штурвала маячила знакомая фигура – капитан!

Девушка пригляделась, и у нее захватило дух – Мэлфор походил на какое-то языческое божество, повелевающее морем и небесами, – столько в нем было мощи, свободы и варварской красоты. Одетый в белую рубашку с открытым воротом и бриджи, плотно обтягивавшие длинные ноги, он стоял к Дженне боком, отчего она видела только его медальный профиль, не обезображенный шрамом. Темная щетина придавала его и без того красивому волевому лицу еще большую мужественность. Тяжеленный штурвал поворачивался в руках капитана легко, как пушинка, выдавая недюжинную физическую силу. Мэлфор пристально смотрел в морскую даль, как будто видел там нечто, недоступное простым смертным.

Отныне Дженна всегда будет видеть его таким – могучим и свободным повелителем морей, а не вечно насупленным разбойником, хромым калекой с безобразным шрамом.

Дженна встряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения, – какой там повелитель морей, ведь он пират, грабитель, чьи руки наверняка не раз обагряла кровь! И еще он лютой ненавистью ненавидит ее и мир, в котором она живет…