Текст книги "Бегство герцогини"

Автор книги: Патриция Оливер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 15
Фиалки любви

Когда на следующее утро Морган отодвинула тяжелые портьеры в спальне Джорджины, солнце уже было высоко. Джорджина открыла глаза и с удовольствием потянулась. Затем она вспомнила то, что было вчера, особенно резкий отказ Джека побыть наедине после того, как они вернулись домой, и ее настроение сразу упало.

– Почему ты не разбудила меня раньше, Морган? – вздохнула она, сердитая на себя за то, что позволяет этому мужчине тревожить ее мысли, и все планы летят потом кувырком. – Я пропустила утреннюю прогулку!

– Вы вчера очень устали после всех этих событий, миледи, – ответила Морган, как всегда, в своей флегматичной манере. – Вот я и подумала, что хороший сон вам будет только на пользу. Выпейте чаю и съешьте эти аппетитные булочки, свежайшие, десять минут назад испеченные, как вы любите, миледи.

Служанка улыбалась как-то необычно, даже хитро. Она поправила подушку под спиной Джорджины и поставила поднос с завтраком на постель.

– А вот и сюрприз для вас, ваша светлость, – добавила она, явно очень довольная собой. – От одного тайного поклонника.

Эти последние слова вырвали Джорджину из сонного тумана, и она посмотрела на поднос. Там, рядом с блюдцем, она увидела букет фиалок в хрустальной вазочке.

Джорджина смотрела на эти фиалки несколько минут, не веря своим глазам. Может, она уже в Бедламе? Или Джек Хемптон прямо оттуда? Джорджина отлично знала, что цветы мог прислать только один мужчина, который еще вчера признался сам в своем летнем безумии. Может быть, это еще один пример такого безумия, подумала она. После того, как майор очень резко отказался от приглашения выпить с ней чаю, – собственно, это был путь к примирению, – Джорджина должна была признать, что она все-таки была права, а Летиция все же ошибалась. Возможно, мистер Хемптон вовсе и не искал удобной ситуации, чтобы сделать предложение, а лишь хотел установить дружеские отношения, какие существовали между всеми его родственниками.

Она вздохнула и посмотрела в окно. День был чудесный, и ей захотелось промчаться галопом на Моргане.

«Но что же делать?» – думала она. Джорджина планировала прокатиться верхом, но не в тех местах, где они с Джеком катались вместе. Она хорошо понимает намеки, и вчера Джек недвусмысленно дал ей понять, отказавшись побыть с ней тет-а-тет. Она не собиралась навязываться. Но теперь?..

Джорджина взяла фиалки и вдохнула их сладкий аромат. На что же теперь намекал Джек Хемптон, посылая ей эти скромные лесные цветы?

По крайней мере, это значило, что их связь не прервалась. И ей, похоже, предстояло решить, насколько же прочна эта связь.

– Приготовь мне ванну, пожалуйста, Морган, – сказала она и потянулась к горячей булочке. – И сообщи на конюшню, чтобы через час оседлали Моргану. Я надену синее платье.

Платье, в котором она была прошлым летом, вспомнила Джорджина. Вдруг это платье поможет вернуть волшебные минуты?

И еще она наденет свою новую фиолетовую шляпу с красивым страусиным пером.

У нее сразу поднялось настроение. Она прошла в конюшню и позволила груму подсадить ее в седло.

– Сегодня мне эскорт не понадобится, Джимм, – сказала Джорджина, усаживаясь поудобней на беспокойной Моргане. – Я поеду вдоль садов к Мелтонскому лесу, но не буду покидать имение.

И зачем она это сказала, подумала Джорджина. Так не похоже на нее – говорить о том, где она будет. Вопрос не давал ей покоя, когда она скакала галопом через Мелтонский парк.

А затем она поняла, что подсознательно хотела, чтобы Джек знал, где ее можно найти.

Она отбросила в сторону мысль о том, что ему, возможно, этого совсем не хочется. Было приятно еще немного помечтать.

Солнце ласкало ей спину горячими лучами. Вокруг пели птицы, жужжали пчелы, и Джорджина чувствовала себя великолепно.

Хотя она и сказала, что поедет к Мелтонскому лесу, но уже знала, что обязательно заглянет под сень вековых деревьев.

Джорджина хотела снова увидеть то место, где она впервые в жизни испытала, что такое быть желанной, что значит любить и быть любимой. И пусть Джек ничего не имел в виду, посылая этот букетик фиалок, но, по крайней мере, она будет знать, что ее любовь разбита и надо научиться жить снова.

И она заберет эти сто фунтов у Летти. Она улыбнулась, представив, как расстроится ее кузина, потеряв такую огромную сумму денег. Ничего, пусть думает, когда делает такие большие ставки, глупая гусыня! Она положит деньги в банк под проценты для маленькой Маргарет Джорджины, названной в честь ее, и будет добавлять туда каждый год в ее день рождения.

Это даст девочке возможность почувствовать себя независимой, когда она достигнет совершеннолетия.

Мысль о деньгах заставила ее подумать о собственном богатстве. По совету Берти, она решила сама распоряжаться всем своим состоянием. И теперь ей пришло в голову, что вскоре забот существенно прибавится. И где она будет жить, когда покинет Девон, подумала она. Мысль была болезненной, и Джорджина отбросила ее в сторону, решив наслаждаться сегодняшним днем, в иллюзии, что скачет на свидание со своим любовником.

С ощущением тревоги приближалась она к Мелтонскому лесу, но никого не увидела среди древних дубов и зарослей ежевики.

Поляна была пустая, и Джорджина проехала через кусты черной смородины и папоротника, которым зарос весь лес. Она заметила несколько фиалок, цветущих тут и там, но тот густой ковер, который был здесь прошлым летом, казалось, исчез. Но вдруг она увидела его – ковер фиалок лежал спрятанный от случайных глаз среди особенно пышных зарослей ежевики, в тени огромных старых дубов.

Джорджина спешилась и привязала Моргану к кусту боярышника. Широкий сочно-зеленый ковер с нежными фиолетовыми цветками манил к себе, и Джорджина подумала о том, что надо было захватить с собой корзинку для пикника. Местечко просто идеальное, подумала Джорджина.

Она наклонилась, чтобы сорвать несколько цветков и затем, повинуясь какому-то импульсу, уселась на зеленом ковре и прислонилась спиной к массивному стволу старого дуба.

Солнце, пробивающееся сквозь густую крону, освещало призрачным светом все вокруг. Поляна казалась волшебной. Джорджина слышала, как Моргана хрумкает беспрерывно листьями за кустом, а откуда-то сверху доносились крики сойки, страстно зовущей своего супруга.

Джорджина закрыла глаза. Как приятны эти мирные деревенские звуки, как они отличаются от шума городских улиц…

Джек был прав. Трудно поверить, что можно этому предпочесть Лондон. Ах, Джек, подумала она, и мягкая улыбка тронула ее губы. Может ли он представить хоть на момент, какие смелые фантазии обуревают ее? Конечно нет!

Джентльмены не склонны предаваться романтическим фантазиям. По крайней мере, Джордж не выказывал таких наклонностей.

Хотя Джек называл ее Титанией, вспомнила она сейчас. Странная прихоть, очаровавшая ее и тогда. Но если она действительно Титания, царица эльфов, то любое ее желание должно исполняться, не так ли? И в мечтах она видела разные картины, где неизменно присутствовал один и тот же деревенский джентльмен, которого она страстно хотела покорить.

И так погружена она была в свои фантазии, что, услышав низкий хриплый голос, позвавший ее, удивилась, насколько сильны эти ее фантазии.

– Титания, – повторил голос. – Ты, быть может, ждешь своего Основу, который придет и поцелует тебя наяву?

«Основа? – подумала Джорджина, слегка встревоженная тем, что деревенский пастушок с ослиной головой вторгается в ее сны. – Дурачок Основа? Кажется, Джек так называл себя».

И вдруг она почувствовала прикосновение к своей щеке, а затем – к своим губам…

Она широко открыла глаза и обнаружила, что смотрит прямо в темные ласковые глаза Джека Хемптона.

– О! – воскликнула она.

Она хотела отодвинуться, но поняла, что ее позиция не позволяет этого сделать. Наоборот, Джорджина оказалась еще ближе к этому джентльмену и его улыбающемуся рту.

Тогда она снова облокотилась спиной на ствол дерева, чувствуя как заливается ярким румянцем.

– Вы напугали меня сэр, – сказала она чуть дыша. – Вы всегда подкрадываетесь к женщинам, спящим в лесу?

– Только если они такие же прекрасные, как ты, Титания, – ответил он.

От его обволакивающего ласкающего голоса у Джорджины закружилась голова.

Джентльмен лежал рядом, и в одной его руке была фиалка, которой он ласкал губы Джорджины.

Скрывая свое смущение, она попыталась встать, но сильная рука удержала ее за плечи.

– Не уходи, Титания. Такой красивой картины я не видел уже давно. Позволь бедному деревенскому дурачку полюбоваться тобой.

От тепла его рук все ее тело задрожало. Но она знала, что не должна оставаться в таком компрометирующем положении.

– Я должна идти, сейчас. Я уже хотела…

– Это сразу видно, – улыбнулся он. – Ты лежала тут и мечтала, моя девочка. И по выражению твоего чудесного личика я могу сказать, что эти мечты очень приятные. – Он внимательно посмотрел на нее. – Поделись со мной твоими мечтами, Титания.

Джорджину кинуло в жар при одной мысли поделиться своими фантазиями с Джеком Хемптоном.

Она посмотрела вверх на густую крону над их головами, желая, чтобы лучи, пробивающиеся сквозь листву, были не такими яркими.

– Значит, царица фей и эльфов мечтает отдаться нескромным ласкам осла Основы? Отличный способ провести теплый солнечный денек. Ты разрешишь мне присоединиться к тебе, Титания?

И не ожидая ответа, он положил свою голову на руку Джорджины.

– Вы помните здесь все бедные фиалочки, – сказала Джорджина, чтобы уйти от слишком опасной темы.

– Да, моя королева, – ответил он и нежно улыбнулся. – Но это ведь для пользы дела. Не каждый день Основа может заняться любовью с королевой на постели из цветов.

– Что-то таких строчек я не припомню у Шекспира, – строго сказала она.

Она искала цитату, которая могла бы отвлечь этого опасно красивого Основу от навязчивых мыслей.

– Грустно признать, но у тебя слабая память, Титания. – Он засмеялся мягким смехом. – Я хорошо помню, как ты сказала эльфам: «Идите с милым к моему покою». Ты забыла? Звучит ужасно нескромно, мне кажется, моя дорогая. И еще там были строчки о луне, которая «как будто плачет в высоте… о чьей-нибудь погибшей чистоте». И многое другое, столь же недвусмысленное. Если ты хочешь знать мое мнение, то вся сцена более чем ясна. Ты не согласна со мной?

Джорджина посмотрела на него и у нее перехватило дыхание от той страсти, которая светилась в его глазах. Она знала, что немедленно должна уйти. Эта постель из фиалок, действительно напоминающая будуар, или «покои»… И Джорджина сама привела сюда Джека, не так ли?

Она должна встать без промедлений и потребовать отвезти ее домой. Однако, по причине, которую она только сейчас ясно стала осознавать, ее тело отказывалось повиноваться и жаждало узнать то, что, как она подозревала, сейчас произойдет.

Когда он взял ее руку и страстно поцеловал в ладонь, Джорджина вздрогнула.

– Тебе холодно, Титания? – спросил он. Она покачала головой, он сел и снял с себя охотничью куртку. – Вот, возьми.

Он заботливо подложил куртку ей под спину. Затем он закатал рукава и лег совсем близко, так что Джорджина чувствовала своими ногами его колени.

– Теперь вроде бы гораздо удобнее? – спросил он. Она чувствовала как он смотрит на нее. Чувствовала, что он знает о ее ощущениях и забавляется этим.

Он нарочно соблазняет ее, поняла вдруг Джорджина.

Это было внове для нее, и она неожиданно обнаружила, что не может сопротивляться своему тайному желанию.

Ей хотелось продолжать любовную игру. Но это означало… И перед ее мысленным взором предстала запретная картина. Такое немыслимое распутство шокировало ее, и она решилась еще на одну попытку.

– Да, но мне действительно пора идти, – сказала она неуверенно.

Вид его обнаженных до локтей рук пробудил в ней опасные мечты.

И надо побороть эти желания, чтобы не быть дурой. Она наклонилась, будто желая выскользнуть. Но его рука схватила ее и повалила. Так что теперь он прижался к Джорджине всем телом.

– Ты и в самом деле хочешь уйти, Титания?

Он взял ее подбородок в свою большую ладонь и посмотрел внимательно сверху вниз.

– Ты хочешь уйти, любовь моя? – повторил он. Пойманная врасплох, Джорджина сказала то, что у нее было на душе:

– Нет! Нет, конечно!

И ахнула. Она не успела ничего больше добавить, потому что Джек коснулся своими губами ее губ.

– Хорошо, – прошептал он. – Потому что я намерен удерживать тебя в плену, Титания, пока ты не исполнишь мои мечты. На этот раз Оберон тебя не спасет, моя сладкая.

Она задрожала от страха после такого двусмысленного замечания. «Неужели у него все-таки на уме только флирт и развлечения?» – подумала она.

Его рука сжала ее бедро, и Джорджина думала, где найти силы, чтобы сопротивляться, если он действительно решил соблазнить ее.

Он поднял голову и посмотрел на нее, слегка нахмурившись.

– Ты вся дрожишь, Титания. Ты боишься меня, любовь моя? – Прежде чем она смогла ответить что-либо, он продолжал: – У тебя нет причин бояться. Я не собираюсь насиловать тебя.

Он улыбнулся, а его длинные пальцы расстегнули одну пуговицу на ее платье и двинулись к следующей.

– Со мной ты в полной безопасности, Титания. Это так… Пока…

Она вспыхнула от его слов и схватила его за руку, когда он расстегивал третью пуговицу.

– Как вам не стыдно, сэр, – слабо протестовала Джорджина.

– Не хотел бы спорить с тобой, Титания. Но сам я считаю стыд чем-то совершенно излишним, помогает держать в узде юных школьниц. Но ни меня, и ни тебя, Титания. Это не для волшебных королев и влюбленных дураков в лесных покоях.

Неожиданно она поняла, что все еще держит его руку, и отдернула свою. Он расценил это как приглашение, потому что своими пальцами расстегнул две последние пуговицы.

И затем его рука проскользнула ей под блузку и нашла ее грудь. От этого прикосновения сладостные волны восторга пронеслись по всему телу. Джорджина закрыла глаза, сгорая от желания.

Он был прав, думала она. Стыд это что-то совершенно излишнее. Все что сейчас значило, это его теплая ласковая рука и тяжесть его тела, когда он наклонился, чтобы накрыть ее рот страстным поцелуем. Она не знала, что поцелуй может быть таким возбуждающим, даже в ее самых смелых мечтах она не представляла такое. Язык Джека проникал в нее все глубже, заставляя ее тело трепетать от страсти.

На какой-то момент она опомнилась и открыла глаза. Джек поцеловал ее обнаженную грудь, и от прикосновения его губ к ее телу Джорджина чувствовала, будто куда-то улетает. Ее руки сами обняли его за шею, и пальцами она стала гладить его густые кудри.

Затем вдруг ее затуманенное сознание отметило еще одну опасную вещь.

Колено Джека легло ей между ног, бедрами она почувствовала что-то твердое. Это мог быть только…

– Джек! – вскрикнула она.

Но возглас, который должен был прозвучать как протест, получился скорее похожим на стон удовольствия.

– Джек… – попыталась она снова, дотронувшись до его щеки.

Он взглянул на нее глазами, пылающими от страсти. Его волосы разметались. Если бы он не был так потрясающе красив, подумала она…

– Что такое, Титания? – спросил он хриплым страстным голосом, от которого у нее чаще забилось сердце.

– Ведь сейчас еще день, Джек, – сказала она, понимая, как глупо это звучит и видя, что Джек уставился на нее удивленно. Она попыталась объяснить. – Любой, кто здесь пройдет, может нас увидеть. Это же очень стыдно.

Она заметила веселый огонек в его темных глазах. А потом он улыбнулся, блеснув белыми зубами.

– Ах, я понял! Ты, очевидно, никогда не занималась любовью средь бела дня, моя дорогая.

От таких слов ее щеки покрылись густым румянцем.

– Конечно, никогда! – обиженно ответила она. Она посмотрела на него, кое-что соображая. – И это то, чем хочешь со мной заняться? Ты хочешь меня соблазнить, Джек?

Он стал неожиданно серьезным. И не было теперь даже намека на страсть в его глазах. Он внимательно посмотрел на нее.

– Нет. У меня нет такого намерения. По крайней мере, это не главное мое намерение. – Улыбка пряталась в уголке его рта. – Признаюсь, что, увидев тебя, спящую среди фиалок, я просто потерял голову, Титания, – сказал Джек. – Прости, если я напугал тебя, моя дорогая.

– А какое твое главное намерение? – спросила она с прямотой, удивившей ее саму.

Он не отодвинулся, и Джорджина чувствовала его по-прежнему своими бедрами. И его колено давило ей между ног.

Если он не хотел ее соблазнить, то почему же не отпускает? Даже сейчас она сгорала от желания, и все ее тело просило страстно одного и не хотело вырваться из его объятий.

Джек отодвинул золотые локоны с ее лба.

– Я намерен просить тебя о том, чтобы ты стала моей женой, Титания, – сказал он.

Джорджина почувствовала волну счастья и закрыла глаза, просто чтобы спрятать ту необыкновенную чистую радость, которая охватила все ее существо и отчасти чтобы насладиться этим моментом, которого она уже отчаялась дождаться.

Она счастливо улыбнулась и посмотрела на Джека из-под ресниц.

– Почему же вы этого не сделаете, мистер Хемптон? – дразнила она его, наслаждаясь своим счастьем. – Может, кот откусил вам язык?

– Ничего подобного, – парировал он. – Все было наоборот.

И он наклонился к ней и коснулся губами ее губ.

– Будь моей женой, Титания.

– Извините, сэр, – промурлыкала она, – но вы делаете предложение не той женщине. Я не Титания.

Джек поднял голову и рассмеялся нежным смехом.

– Будь моей женой, Джорджина, – сказал он, и такая любовь светилась в его темных глазах, что Джорджина страстно захотела прижать его к себе и поцеловать его губы.

Она все-таки воздержалась и лишь провела одним пальчиком по его губам, удивляясь тому эротическому ощущению, которое этот простой жест возбуждал во всем ее теле.

– Я по-прежнему герцогиня, Джек. Кажется, у тебя были возражения…

– Этот вопрос разрешится сам собой, когда ты станешь миссис Хемптон, – ухмыльнулся он.

Джорджина была рада, что он так легко преодолел это препятствие. Однако были еще и другие. Джорджина хотела все выяснить, прежде чем дать ответ.

– И я также дочь герцога.

– Если я буду видеть твоего почтенного папашу не чаще одного раза в год, то с этим можно смириться, дорогая, – заверил он ее.

– Я очень богатая женщина, ты помнишь? Я нескромно богата, отвратительно богата, если ты хочешь знать. Ты и с этим можешь примириться, Джек Хемптон?

Джек поймал зубами ее палец и пососал, давая ей недвусмысленный намек. Затем он притянул ее к себе и поцеловал так, что она чуть не потеряла сознание.

– Если у нас будет много детей, сколько ожидает от нас мой дед, то нам потребуется каждый пенни. И как сказала моя тетя Дафна, мне, то есть нам, надо будет постараться. Итак, что мы будем делать, Джорджина? Я хочу получить ответ сейчас. Не завтра и не через неделю. – На его лице появилась опасная улыбка, и он добавил: – Я не хочу терять время…

Он провел рукой вдоль ее тела до бедер, а его пальцы стали собирать ее юбку, пока он не добрался до подола и проскользнул внутрь.

– Джек! – взвизгнула Джорджина, шокированная и счастливая от такого неожиданного вторжения. – Ты бесстыдник. У меня нет выбора, если ты собираешься продолжить со мной этот разврат.

– Думай, что говоришь, любовь моя, – ответил он. – Развратом я займусь с тобой только после того, как мы поженимся. Слово джентльмена.

Он улыбнулся. Его пальцы нашли потайную тропинку вдоль ее бедер и проникли глубже.

– Я должен понимать это как «да»?

– Как я могу думать рационально, когда ты делаешь со мной это? – проговорила Джорджина, едва переводя дыхание. – Как ты можешь делать это днем, при свете, ты… ты…

Ей не хватало слов, и она тревожно зашевелилась, почувствовав как его пальцы двинулись дальше.

– Грубиян? – подсказал он ласковым голосом.

Она даже открыла глаза и посмотрела на него. И тут же поспешила закрыть их, потому что один взгляд вниз показал ей, что ее юбка задрана до самых бедер.

– Да, я знаю. – Он предугадал ее ответ. – Грубиян это еще слишком мягко сказано. А теперь открой глаза и ответь мне, Джорджина. Ты согласна стать моей женой?

И неожиданно Джорджина поняла, почему она еще сомневается. Он не сказал ни слова про любовь.

А Джорджина хотела знать, что он ее любит, а не просто желает ее соблазнить. Она была уверена, что он ее хочет. Но она хотела большего от него.

Она открыла глаза и заглянула в самую глубину его глаз.

– Почему я должна это делать, Джек? – прошептала она. – Зачем я тебе нужна?

Он застыл на какой-то момент, а его пальцы продолжали ласкать ее.

– Потому что я хочу, чтобы ты стала матерью моих детей, наших детей. У нас будет очень много детей. И еще потому, что я люблю тебя, Джорджина. Я так долго жил без тебя, я не смогу уже без тебя жить. – Он наклонился и поцеловал ее. – Ты дала мне силы жить дальше, сладкая моя, – прошептал он. – Я снова хочу жить, хочу заниматься любовью, днем, здесь, в этом лесу! Ты хочешь меня, Джорджина?

Ее так переполняли чувства, что она едва могла говорить.

– Да, Джек, – вздохнула она, зная, что ее мечты сбылись. – О да, да, да! Я хочу тебя! Как ты можешь в этом сомневаться?

Она протянула к нему руки, а он покрыл поцелуями ее лицо, ее волосы, шею, грудь.

Его пальцы ласкали все ее тело, и она дрожала от желания. Затем он чуть отодвинулся и стал раздеваться. Тогда она издала громкий стон, сгорая от нетерпения. Ее тело само знало, что надо делать, и было готово принять его. Как ее сердце знало еще с прошлого лета, что полное счастье она может найти только в любви этого мужчины.

Рассеянный солнечный свет уже не казался ей бесстыдно ярким, когда она прижималась всем телом к своему любимому.

Жизнь с Джеком будет полна солнечного света и фиалок, и… И детей – много детей!

Будет много друзей, будет большая семья, конечно. И, возможно, немного грусти тоже.

Но больше всего будет любви! Той любви, о которой она узнала сегодня под этими гигантскими дубами с этим мужчиной, принадлежавшим ей теперь целиком.

Джорджина, удовлетворенная, вздохнула и прижалась к широкой груди Джека.