Текст книги "Бегство герцогини"

Автор книги: Патриция Оливер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 14
Крестины

Маленькая Маргарет Джорджина Мелтон появилась на свет несколько часов спустя, и Джорджина чувствовала себя так, будто она сама ее родила.

Она впервые узнала, какая это болезненная процедура. И только к вечеру, когда шок постепенно прошел, у Джорджины появилось желание принять участие в этом процессе рождения новой жизни.

Она была немного смущена тем, что это событие имеет такой публичный и даже ярко выраженный праздничный характер в доме Мелтонов. Из ее скудных знаний о том, как это вообще происходит, Джорджина представляла, что муж и все родственники терпеливо ждут внизу, пока доктор делает то, что должен делать, и сообщает периодически новости о том, как идет процесс.

Совсем не так все обстояло в доме Мелтонов.

Фредди, войдя в спальню жены, спокойно уселся на кровати. Его присутствие, казалось, совсем не волновало ни Летти, ни доктора Джонстона, хотя Джорджина никак не могла скрыть свое смущение.

– Не будь такой гусыней, Джорджина, – упрекнула ее Летти, отдыхая после очередных схваток. – То, что Фредди рядом со мной в такие минуты, мне очень приятно, – объяснила Летти. Она слабо улыбнулась мужу. – Это лучше всяких слов говорит о том, как он меня любит.

– Будто ты этого не знаешь, сладкая моя, – ответил Фредди с такой нежностью, что у Джорджины чуть слезы не брызнули из глаз.

Она смотрела, как он вытирает лоб Летиции влажным полотенцем. Какое это счастье – иметь такого любящего мужа!

Все это было совершенно непривычно для Джорджины, которую мать приучила к мысли, что леди не должна позволять своему мужу смотреть на нее, если у нее хоть что-нибудь не в порядке с одеждой. Герцогиня говорила, конечно, о Джордже. И Джорджина не представляла, что ее дорогой Джордж может сидеть так запросто рядом, когда она рожает, придерживая ее слегка во время схваток, как это делал в данный момент Фредди со своей женой. Нет, Джордж вышел бы из комнаты, как и положено мужу, по мнению герцогини Эттлбридж. Как и ее мать, Джордж имел очень четкие представления о том, что прилично и что нет.

А как интересно Джек вел бы себя в подобной ситуации, подумала Джорджина. Он был совсем не такой щепетильный, как Джордж. Но будет ли он таким любящим и нежным, как его кузен?

Но она не должна сейчас думать о Джеке Хемптоне. Что ей до того, как будет обращаться Джек Хемптон со своей женой, которой у него еще нет?

Думать об этом просто невыносимо, а у нее и так достаточно было потрясений!

Теперь уже, грустно размышляла она, у нее никогда не будет собственных детей. Она не могла представить себя на месте Летти – хоть и очень хотела своего ребенка. Нет, ее больше не обманет блеск в глазах Джека Хемптона. Все это только иллюзия. То, что ее подсознание связывало этого джентльмена с мыслью о детях, ее собственных детях, которых она могла бы иметь вместе с ним, заставило ярко вспыхнуть щеки Джорджины. Снова она размечталась о любви, как дурочка. Но она все-таки не жалела, что вернулась в Девон. Даже если Джек презирает ее. Она видела, как родилась ее крестница.

Когда доктор наконец положил ей на руки теплый комочек, Джорджину переполнили совершенно необычные чувства, они буквально пронизали все ее тело, заставив вздрогнуть, когда Маргарет Джорджина Мелтон посмотрела на нее своими глазками.

Из последних сил Джорджина удержалась, чтобы не заплакать, и была благодарна, когда леди Бартлет тоже захотела подержать девочку и взяла ее у нее из рук.

Джорджине удалось как-то убежать в свою комнату. Морган посмотрела на пылающее лицо своей хозяйки и заявила, что та переутомилась, и потребовала лечь немедленно в постель. Джорджина не протестовала, она была рада, что не услышит ироничных комментариев Джека Хемптона за обеденным столом.

В дни, последовавшие за рождением второй дочери Летти, дом был переполнен родственниками Мелтонов, которые хотели навестить молодую мать, и Джорджине удавалось избегать встреч с Джеком Хемптоном наедине. Хотя иногда он, казалось, пытался застать ее одну.

Джорджина испытывала удовольствие от того, что она ловко ускользала, не будучи в то же время грубой. И это было весьма просто сделать, поскольку лорд Хатерлей не обманывал, когда говорил, что здесь негде будет яблоку упасть. Мелтоны, Хемптоны и Бартлеты были действительно одной большой семьей. И Джорджина удивлялась, какие тесные узы связывают всех этих родственников. Ее семья и семья ее мужа не были большими. Джорджина поражалась этому столпотворению, где царили веселье и радость.

Джек Хемптон и Фредди, а также их старший кузен Перси Мелтон были единственными сыновьями. Но в отличие от Джека, Мелтоны быстро обзавелись своими семьями и довольно большими. Джорджина сразу заметила, что над Джеком частенько подтрунивали. Мол, очень отстает. Когда лорд Хатерлей представлял ее бесконечным родственникам, она не могла не заметить их живейший интерес к ней и к ее визиту в Девон.

Но Джорджина была просто шокирована, услышав следующие слова.

– Я очень рада с вами познакомиться, ваша светлость, – сказала Джейн Мелтон, симпатичная жена Перси, когда они сидели в гостиной у Летти и нянчили малышку Маргарет. – Мы все так много слышали о герцогине Джека, что меня прямо подбросило, когда я узнала, что вы приехали навестить нашу дорогую Летти.

Джорджина застыла на момент, а потом вопросительно глянула на кузину.

– Ты болтушка, Джейн, – сказала Летти, хихикнув. – Ты вгонишь в краску бедную Джорджину.

– Я не его герцогиня, – коротко ответила Джорджина.

– Вот это да! – весело воскликнула Джейн. – Но мой Перси уверял меня, что вы с Джеком уже все решили. И все знают, что дедушка очень доволен, ваша светлость. Он вас безумно любит.

– А я уверяю вас, – холодно и высокомерно заявила Джорджина, – что в этих сплетнях нет ни доли правды. Ни капли.

Джейн Мелтон, однако, нисколько не смутилась.

– Тогда почему Джек все время пялится на вас, как баран, ваша светлость? – возразила она, тряхнув своими золотистыми кудряшками. – Вы можете мне сказать?

– Джейн! – прервала ее Летти. – Ты забываешься, моя дорогая. Ее светлость все отрицает, поэтому давай поговорим лучше о крестинах.

Джейн выглядела слишком сердитой после такой оплеухи, и Джорджина сказала, что она предпочла бы, если бы присутствующие родственники называли ее не так официально. Джейн тут же повеселела от этой, как она выразилась, редкой привилегии, и с удовольствием принялась обсуждать предстоящую церемонию, которая должна была состояться в следующее воскресенье.

Но Джорджина так и осталась гадать – неужели действительно вся семья Мелтонов находится под действием той же иллюзии, что и Джейн? Значит, они считали, что между Джорджиной и Джеком Хемптоном уже все решено? Это просто невыносимо, подумала она. А может, это он уже все решил? Но нет, этого не может быть. Глупо даже надеяться, что он мог вообще думать о ней, особенно после того разговора в Лондоне.

Ее размышления были прерваны, когда Джейн захотела узнать, какие платья они должны надеть.

– А правда хорошо, если все леди будут в белом? – предложила Джейн.

– Какая прекрасная идея, Джейн! – радостно воскликнула Летти. – А как же тогда оденутся Фредди и Джек? В черное?

Джорджину охватила паника. Она посмотрела на свою кузину.

– При чем тут мистер Хемптон?

Джейн и Летти удивленно переглянулись.

– Но как же, кузина? – виновато проговорила Летти. – Джек будет крестным отцом. Это уже давно решено. Я надеюсь, ты не возражаешь, дорогая?

Мгновение Джорджина боролась с сильнейшим желанием двинуть своей кузине в ухо, но потом все-таки ответила спокойно, безразличным, как ей казалось, тоном:

– Нет, конечно. Почему я должна возражать?

Но, конечно же, ей было небезразлично. Это был для нее очень важный момент. При мысли о том, что она будет стоять рядом с Джеком Хемптоном в церкви, у Джорджины кружилась голова. И разве это не подтверждает то, о чем все тут говорят?

Она задала тот же вопрос своей кузине, когда поймала ее одну, но Летти ответила со свойственным ей легкомыслием.

– Перестань, Джорджи! Ты придаешь слишком большое значением обычным совпадениям. И кроме того, – добавила она, – все считают, что вы прекрасная пара.

– Мне лучше немедленно уехать обратно в Лондон, – резко сказала Джорджина, возмущенная поведением ее кузины.

Летти внимательно посмотрела на нее.

– Ты не можешь убегать все время, Джорджина. Однажды ты должна остановиться и принять то, что тебе предлагает жизнь, моя дорогая. Почему не сейчас? Джейн совершенно права, ты знаешь. Я тоже заметила, что Джек не сводит с тебя глаз. И что ты, кажется, его избегаешь…

– Летти, не надо, пожалуйста…

– Нет, Джорджина. Ты ведешь себя ужасно глупо. Это так не похоже на тебя. У меня такое предчувствие, что Джек будет твой, если ты только дашь ему хоть маленький шанс.

– Я не хочу, чтобы он был моим, – разозлилась Джорджина на Летти за то, что та дразнит ее несбыточной мечтой.

– Нонсенс! – засмеялась Летти. – Конечно, ты хочешь! И дедушка будет счастлив, когда увидит, что Джек наконец-то попался. Держу пари, что если ты отправишься куда-нибудь одна на прогулку, то Джек сразу последует за тобой. Могу поставить хоть сотню фунтов! Джорджина, что ты на это скажешь?

– Тебе не жалко денег, Летти? – спросила саркастично Джорджина.

– Я уверена, что выиграю, моя дорогая. А ты, таким образом, тоже будешь уверена, – добавила она. – Ты ведь хочешь знать наверняка, Джорджи?

Отрицать было невозможно, хотя ее упрямое сердце уже решило исход этого пари.

– Ты можешь выписать чек на сто фунтов прямо сейчас, Летти. – И она улыбнулась, видя радостное выражение на лице кузины. – Ты все равно проиграешь.

Этот день прошел для нее как в тумане. Все леди по предложению Джейн нарядились в белое. Джорджина надела удивительно прекрасное платье из белого индийского шелка, перехваченное под грудью широкой фиолетовой лентой под цвет ее глаз.

Она выбрала простое аметистовое ожерелье и бледно сиреневые перчатки. Ее шелковая белая шляпка была украшена цветком сирени и завязана под подбородком сиреневой лентой. Радостная Летти заявила, что Джорджина в этом наряде выглядит не больше, чем на двадцать лет. Морган сделала Джорджине великолепную прическу. Пышные волосы Джорджины были как золотые волны, которые соблазнительно опускались на ее обнаженные белые плечи.

Маленькая церковь в Хатерлее была переполнена. Джорджину сразу, как только она вышла из кареты, окружили родственники Мелтонов, те, кто еще не успел нанести визит в Мелтон-Хаус, хотели с ней познакомиться.

Она не знала, как ей пройти через эту толпу. И тут твердые руки взяли Джорджину под локоть.

– Вы, кажется, потрясены таким количеством Мелтонов, ваша светлость, – глубокий голос прозвучал совсем рядом. – Позвольте я спасу вас.

Не ожидая ответа, Джек Хемптон проводил ее к двери. Толпа расступилась перед его высокой мощной фигурой. Рука Джорджины дрожала, чувствуя тепло его руки. Она заметила любопытные взгляды, обращенные на нее и Джека, когда они проходили мимо.

Джек крепко держал ее до тех пор, пока они не присоединились к церемонии. Когда он убрал свою руку, Джорджина почувствовала себя неожиданно покинутой.

Летти тут же привлекла к себе свою кузину, и она заняла свое место в церемонии. Теперь внимание Джорджины было поглощено целиком ее маленькой крестницей.

Вся церемония прошла гладко. В какой-то момент Джорджина подняла глаза и встретилась взглядом с Джеком Хемптоном. Его темные глаза смотрели на нее загадочно. Казалось, что это продолжалось вечность, когда для Джорджины существовали лишь эти его глаза, а все остальное будто исчезло.

Голос викария вернул ее к действительности. Она смущенно опустила ресницы, пытаясь скрыть охватившее ее чувство тревоги от того, что она увидела в глазах Джека. Или ей снова все кажется, думала она потом, когда он вывел ее из церкви под радостные восклицания счастливых родителей.

Она забрала свою руку, как только они присоединились к Фредди и Летти. Но он оставался все время рядом с ней, высокий, как ее властелин, что беспокоило Джорджину, но одновременно как-то странно действовало на нее успокаивающе.

Она не смела взглянуть на него, а пыталась запомнить имена и лица людей, которые стояли вокруг и желали им счастья. Некоторые задавали ей очень прямые вопросы относительно того, как долго она еще намерена пробыть в Девоне.

– Мои родственники уже, кажется, сроднились с вами, ваша светлость, – заметил Джек после того, как леди Дафна, мать Перси, указала на то, что пора и Джеку завести своих детей, и сразу обняла Джорджину так, будто она его жена.

– Мне хочется называть тебя по имени, моя дорогая Джорджина, тем более теперь, когда мы все одна семья, – нежно сказала леди Дафна. – Ты согласна со мной, дорогая? Крестины такое чудесное событие, и я надеюсь, что очень скоро мы снова соберемся вместе. Джеку придется потрудиться, чтобы нагонять.

И она так подмигнула, что у Джорджины ярко зарумянились щеки.

– Я должен извиниться за тетю Дафну, – сказал Джек, когда та оставила их и присоединилась к своей компании. – Она сестра моего отца и считает своим долгом подтолкнуть меня к соревнованию с Фредди. Надеюсь, она вас не обидела. Она весьма прямолинейна, но не имеет в виду ничего плохого.

Джорджина, шокированная словами леди Дафны, смогла только что-то пробормотать совсем тихо и смущенно опустила взгляд.

От дальнейших комментариев ее избавила леди Бартлет. Которая подошла и ласково обняла Джорджину.

– Я видела, как Дафна только что говорила с тобой, моя дорогая. Надеюсь, она ничего такого не ляпнула неприличного.

Она подмигнула своему племяннику, а тот громко рассмеялся.

– Конечно, ляпнула, тетя, – сказал он. – Ты же знаешь тетю Дафну. Все о том же самом.

– Ты не должна обижаться на нашу дорогую Дафну, – мягко сказала леди Бартлет. – Она только и мечтает о том, чтобы Джек женился и обзавелся своими детьми. – Она внимательно посмотрела на Джорджину и покачала головой, увидев ее все еще нахмуренное личико. – Ты, кажется, немного устала, дитя мое. Слишком много Мелтонов сразу. Они и меня утомляют до смерти, хотя я одна из них. – Леди Бартлет оглядела веселую толпу своих родственников, которых совсем не было с тех пор, как все вышли из церкви. – Ты не будешь возражать, если Джек отвезет тебя домой в своем двухместном экипаже, дорогая? – спросила леди Бартлет. – Такой чудесный день! А я проедусь в карете Фредди.

Джорджину охватила паника.

Вид герцогини Вэа, едущей с Джеком Хемптоном в двухместном экипаже, только подтвердит догадки и скомпрометирует ее в глазах всех Мелтонов, собравшихся тут.

Мысль провести час наедине с этим мужчиной пугала и возбуждала ее. Джорджина уже хотела отказаться от предложения, когда в памяти всплыли слова Летти. И она засомневалась.

«Если ты дашь ему хотя бы маленький шанс… И Джек будет твой…»

Может быть, поездка в открытом двухместном экипаже и есть тот самый маленький шанс, думала Джорджина. И действительно ли она этого хочет? Был только один способ это узнать. И Джорджина решилась.

– Я бы не хотела причинять вам неудобства, леди Бартлет, – проговорила она.

– Никаких неудобств, моя дорогая, – заверила ее леди Бартлет, явно очень довольная собой. – Поторопитесь. Я скажу Летти, что вы уже уехали.

Через несколько минут Джорджина сидела рядом с Джеком Хемптоном, и коляска выехала со двора.

Джорджина почувствовала любопытные взгляды, когда Джек еще стоял рядом, а лорд Хатерлей поцеловал ее нежно в щеку перед тем, как они поехали.

Да ладно! Пусть они смотрят, подумала она. Присутствие грума, сопровождавшего поодаль коляску, придавало вполне обычный вид их отъезду.

День был действительно прекрасный, один из тех дней английской весны, когда все вокруг цветет и радует глаз. Они ехали среди цветущих полей. Джорджина расслабилась, наслаждаясь теплом и солнцем и вдыхая нежный аромат.

Они долга ехали в молчании.

– В такой день трудно поверить, чтобы кто-то решил жить в городе, – наконец сказал Джек.

Джорджина не могла не согласиться.

– На меня природа всегда навевает приятные воспоминания, – сказала она, уносясь мыслями в далекие волшебные годы. – Мое детство в Норфолке было очень счастливым. Помню только один печальный момент. Тогда Летти в свой первый сезон выехала в Лондон и встретила там Фредди. Мой отец думал, что в шестнадцать лет мне еще слишком рано выезжать в свет. Мы с ней переписывались, конечно. Но для меня был шок, когда она привезла домой Фредди и объявила о своей помолвке. – Она рассмеялась своим детским воспоминаниям и добавила: – Я ненавидела его за то, что он забрал ее у меня! Вы можете поверить?

– Да, конечно, – ответил майор, глянув на нее. – Я чувствовал себя так же, когда Перси женился на Джейн. Он, я и Фредди всегда были неразлучны. Мы считали, что Перси нас предал. Позднее, конечно, мы и сами женились.

Он замолчал надолго. Джорджина гадала, о чем он думал. Может быть, о своей жене и ребенке, которые умерли?

Она вздохнула, и тогда он повернулся к ней и улыбнулся.

– Вот видите, нам с вами было бы очень хорошо вместе, – весело сказал он. И когда она не ответила, он добавил: – Почему вы избегаете меня, ваша светлость?

Он произнес это так тихо, что Джорджина сомневалась, поняла ли она его правильно.

Она решила сменить тему на более безопасную.

– Я бы хотела, чтобы вы не обращались ко мне так официально, напоминая мне лишний раз, что я здесь чужая.

Она сказала это более сурово, чем намеревалась, быть может, наперекор тем эмоциям, которые вызвали в ней его слова.

– Вы хотите, чтобы я называл вас мисс Беннет? – спросил он слегка иронично.

Она вздрогнула.

– Нет, конечно нет, – холодно ответила она. – Женщины с таким именем нет и никогда не было.

И она стала смотреть вперед. Что ее заставило вдруг разрушить гармонию, которая уже существовала между ними, думала она.

– Ты хочешь вспомнить, что у нас было с тобой прошлым летом, моя дорогая?

– Д-да… Я имею в виду нет… Т-то есть…

Она посмотрела на него, но по его глазам ничего нельзя было прочитать.

– То есть? – сказал он. – Мне любопытно знать.

Она смотрела не отрываясь ему в глаза, хотя для этого ей требовалась вся ее смелость.

– Это была ошибка, мистер Хемптон, – пробормотала она. – Как вы сами изволили заметить однажды…

Голос ее осекся, и она отвернулась.

– Да, ты мне это уже говорила, – прорычал Джек. – И я повел себя как дурак. Ты можешь не обращать внимания на дурака, Джорджина?

Его голос стал неожиданно хриплым и требовательным.

– Ты можешь простить мужчину, которого волшебная лунная ночь превратила в осла, Титания?

Джорджина не могла ничего ответить на такое удивительное признание, которое стоило Джеку огромных усилий.

Они въехали в ворота, не снижая скорости, и остановились перед домом, прежде чем Джорджина успела собраться с мыслями. Двери дома распахнулись, в них появился Бэгли, готовый приветствовать гостей.

Джек почти не помнил, как он доехал в этот день до Хемптон-Холла. Он твердо отклонил приглашение герцогини выпить с ней чаю. Почему Джек повел себя так грубо, он понятия не имел. На свой вопрос герцогине он так и не получил ответа, и вопрос этот повис между ними, как густой туман, который ждет, когда его рассеет солнце.

Он опять все испортил, вел себя как дурак, и это было обидно.

Правда и то, что он был не готов к встрече с герцогиней так близко, на одном сиденье двухместного открытого экипажа. Джек чувствовал ее тепло и страстно хотел сжать ее в своих объятиях. Такой страсти он не испытывал с дней своей юности и был шокирован, когда обнаружил, что не может сдерживать эту страсть, как и в те дни, когда он был молодой.

Джек застонал.

При воспоминании о том, как он держал когда-то ее великолепное тело, такое стройное и хрупкое, в своих руках, как он поднимал Джорджину, помогая ей выйти из коляски, его пальцы сжали непроизвольно галстук, который он пытался завязать. Джек сорвал с себя этот галстук и бросил на пол, где лежало еще несколько, разделивших еще раньше ту же участь. Слуга подал хозяину другой галстук и ждал терпеливо, пока Джек возился с непослушными складочками.

Его мрачное настроение еще ухудшилось после расспросов тети, которая хотела узнать, что произошло между ним и герцогиней во время их поездки в Мелтон-Хаус.

Джек пожал плечами.

– Ничего серьезного, тетя.

Он покрутил в пальцах бокал портвейна.

– Фи! – недовольно воскликнула тетя. – Нечего хитрить, племянник. Ведь что-то случилось, это же ясно видно по тому, какой ты сердитый.

Джек искоса глянул на нее.

– Я могу сказать, что это не твое дело, тетя, – прорычал он. – И буду абсолютно прав.

– А вот и нет, не будешь. Только не после всех моих ухищрений ради того, чтобы ты и Джорджина поехали вместе домой. Мне уже надоело гадать, почему вы двое избегаете друг друга. Говори, Джек! Что такого сказала девчонка, из-за чего ты опять сам не свой?

Джек отпил большой глоток портвейна и потом долго смотрел в огонь, прежде чем повернулся снова к тете Хестер. Он начал свой рассказ так.

– Это не она сказала, тетя, а я сказал… Или, точнее, не смог сказать. Я снова вел себя как дурак. Если хочешь всю правду, то эта герцогиня сделала из меня влюбленного мальчишку. Я не мог найти нужных слов. А если бы и нашел, то не смог бы их сказать ей. И сегодня она убедилась, что я самый настоящий деревенщина. Так что, ничего уже не изменишь. Ее отец был прав – я не могу ей понравиться.

Он повернулся и снова уставился на огонь в камине, не желая встречаться взглядом с тетей.

В гостиной воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине. Джек был сам удивлен своим решением. Герцог Эттлбридж знал, что говорил: Джорджина не ровня Джеку. Ничего не осталось от их прежних отношений. Даже наоборот, грустно подумал он, вспомнив их первый поцелуй в библиотеке в Хемптон-Холле.

Джек не мог добиться интимной близости с герцогиней. Хотя и очень этого хотел. А теперь и вовсе нечего об этом думать. Собственное бессилие было ему противно. И неужели он не смирится с тем, что жена, может быть, умнее мужа и выше его рангом? Очевидно, так. И это открытие повергло его в отчаяние.

Тетя Хестер откашлялась и заговорила:

– Я ценю твою искренность, Джек. Нелегко признаваться в своих ошибках. Вполне естественно в нашем обществе, что мужчина хочет занимать более высокое положение, чем женщина. И сам содержать ее. Но есть и другие вещи, которые, на мой взгляд, по крайней мере, являются куда более важными. Ты знаешь, что мой дорогой Бартлет был только баронетом и вовсе не богатым, когда я вышла за него замуж! Однако я никогда не желала для себя лучшего мужа. Твой дедушка это понимал и позволил нам пожениться, зная даже, что часть моего приданого пойдет на покрытие долгов Джеймса. У тебя нет таких долгов, мой дорогой, и ты не истратишь ни фартинга из приданого твоей жены, в этом я не сомневаюсь.

Джек не повернулся к тете во время ее длинной речи, но он сразу возразил:

– В отличие от дедушки, герцог Эттлбридж не одобрит этого брака, и ты это отлично знаешь, тетя.

– Ерунда! При чем тут герцог, ты можешь мне сказать? Тебе нужно согласие Джорджины, племянник, а не ее отца. Она сама себе хозяйка, и ты должен уважать ее независимость. Я не сомневаюсь, что Джорджине нелегко далось решение пойти наперекор воле родителей и отказать своему жениху.

– Джек не ответил. Тогда, помолчав, леди Бартлет продолжила:

– Есть еще один аспект этой проблемы, о котором я боюсь тебе говорить, Джек, не желая тебя совсем напугать.

– И что же это такое, тетя? – спросил он, заинтригованный ее намеком.

Тетя Хестер посмотрела на него испытующе.

– Ты должен обещать мне, что никогда не скажешь об этом Джорджине, Джек.

– Обещаю.

– Вообще-то, я удивляюсь, как это до тебя до сих пор не дошло, Джек. Насколько мне известно, ты всегда быстро соображал насчет женского пола.

– Ну и что? – Он не понимал, к чему она клонит.

– А то! Я надеюсь, что тебя не шокирует, если ты услышишь это от своей старой тети. Так вот, Джорджина в восемнадцать лет вышла замуж за человека, который по возрасту годился ей в отцы. Она прожила потом со старым мужем десять лет. А затем ее чуть было снова не выдали за старика. Я бы на ее месте после всего этого с радостью приняла бы ухаживания молодого красивого кавалера, такого как ты, Джек. Так вот, – добавила тетя Хестер, подумав, – я бы уцепилась за такой шанс. Если бы его дали, этот шанс, конечно. Мне кажется, ты несправедлив, Джек. Потому что ты не хочешь дать Джорджине такой шанс.

Джек громко засмеялся и неожиданно почувствовал, будто у него с души свалилась огромная тяжесть.

Слова тети Хестер удивили его, но она была права. Действительно, у Джека было кое-что ценное, что он мог предложить непокорной герцогине.

Он пробьется через этот ее кокон невинности, и Джорджина узнает, что такое страсть молодого мужчины.

И он даст ей детей, ее собственных детей. Ей явно не хватало детей. Такая перспектива понравилась Джеку, и он довольно улыбнулся.

И тетя Дафна права, подумал он, особенно нежно поцеловав этим вечером леди Бартлет. Она была тоже права.

Придется ему потрудиться, чтобы нагнать упущенное! Но сначала надо поймать саму герцогиню.