Текст книги "Рай в шалаше"
Автор книги: Патриция Хэган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)
– Он умер, – перебил Гембри.
Вздохнув, Бретт спокойно повторил:
– Я еще раз спрашиваю, какое все это имеет отношение ко мне?
– Мы считаем, что его дочери Анджеле известно, где спрятаны пластины.
– Вот и спросите ее. – Бретт встал. – Я не хочу иметь к этому никакого отношения.
Гембри решил, что пора вспомнить о субординации.
– Я вас не спрашиваю об этом, капитан! – взорвался он. – Сядьте и заткнитесь.
Мужчины посмотрели друг другу в глаза.
Зная, что за неповиновение грозит тюрьма, Коди мысленно послал майора ко всем чертям.
– Насколько я понял, у вас с этой девушкой были романтические отношения, – продолжил майор, – и…
– Откуда вам это известно? – снова удивился Бретт.
– Это не важно. Если вы прекратите перебивать меня, то я смогу наконец все объяснить.
Бретт кивнул. Его слегка передернуло – он уже понял, что вряд ли ему понравится то, что он услышит от майора.
– Итак, мы полагаем, что дочери Синклера известно, где спрятаны пластины, но у нее не было возможности передать их нужным людям. Можете мне поверить, если бы они сделали попытку забрать их, мы бы об этом узнали. Теперь Анджела Синклер в нелегком положении, потому что сидит в тюрьме на Шип-Айленде за помощь бунтовщикам.
– В тюрьме? – не поверил своим ушам Бретт. – Но…
– Коди, она самая настоящая бунтовщица и не оставила нам выбора.
Бретт покачал головой. Несмотря ни на что, мысль о том, что Анджела сидит в тюрьме, была невыносимой.
– Это неправильно, – заявил он.
– Я рад, что вы так считаете. Вы и поможете ей оттуда сбежать.
– Не забывайте, я не ношу форму ее любимых цветов.
– Вы сумеете убедить девушку, что шпионите в пользу конфедератов. Назоветесь другим именем и сообщите, будто бунтовщикам известно, что ее отец взял пластины. Тогда она отдаст их вам – для передачи Конфедерации. Мы считаем, – поспешил добавить майор, заметив недоумение Коди, – что именно вам она доверится: вы сможете убедить ее. Будете ходить вместе с ней по ее любимым местам и…
– И охмурять ее? – Не выдержав, Бретт расхохотался: абсурдность плана была очевидной. – Вам не так уж много известно, майор, – проговорил он, успокоившись. – Да, у нас были романтические отношения, как вы это называете. Но вашим источникам, похоже, известно далеко не все. Дело в том, что она обвинила меня в изнасиловании, поэтому мне и пришлось уехать. Уж если кто и сумеет убедить в чем-то Анджелу Синклер, то только не я. Думаю… – в глазах его блеснул стальной огонек, – вам лучше подобрать для этого дела другую кандидатуру.
Гембри покачал головой.
– Нет, эта работа именно для вас. И вы справитесь с ней. Главное, что вы знаете Анджелу Синклер, знаете ее привычки. Скажете ей, что сердцем вы южанин и лишь для вида переоделись в форму янки. Черт, скажете наконец, что вы – из Акадии и бывали в Миссисипи. Да мне наплевать, что вы ей наговорите, Коди! Поступайте с ней как хотите! Прежде вы ведь уже позволяли себе кое-что, а? – подмигнул он Бретту.
Больше всего Коди хотелось съездить майору по физиономии.
– Что было, то прошло. И вспоминать об этой истории мне неприятно. Она всего лишь посмотрит на меня – и дело провалено.
– Она не сделает этого, – ухмыльнулся Гембри.
– Не сделает чего? – не понял Коди.
Вытащив из ящика сигару, майор медленно зажег ее. Затем он откинулся на спинку стула, выпуская кольца дыма и наслаждаясь изумлением Бретта.
– Она вас не узнает, – наконец объяснил он и торжествующе улыбнулся. – Дело в том, что Анджела Синклер ослепла.
Пораженный, Бретт долго молчал. И когда он ушел, майор приблизился к окну и некоторое время наблюдал за ним. Заметив, что Коди вышел из здания, к Гембри зашел Бишоп, чтобы узнать, как все прошло.
– Отлично, – заверил его майор. – Сначала парень удивился. Я знал, что так будет. Но он справится с делом.
Вздохнув с облегчением, Бишоп спросил:
– А вы собираетесь сообщить нашему агенту о том, что побег закончится, как только она приведет нас к тайнику?
– Ни в коем случае, – не задумываясь ответил Гембри, – не верю я этим южанам, которые якобы борются за Союз. Они упрямы и всегда будут действовать в своих интересах. Так что мы не скажем ему ничего лишнего.
Глава 24
Никто не обращал внимания на Лео, который плелся по Бейзин-стрит, ссутулившись и опустив голову, не глядя по сторонам. В этом и не было необходимости – дорогу он отлично знал. Каждую ночь ему приходилось совершать ставшее уже привычным паломничество на кладбище Сент-Луис, и Лео гордился тем, что так удачно изображает из себя согбенного, измученного нищетой старика.
Увидев перед собой ворота кладбища, Лео ускорил шаг. Он смертельно устал. Прошла уже неделя, с тех пор как его выгнали с постоялого двора, и он вынужден был спать на сене в конюшне. Когда ему удавалось украсть бутылку виски, Лео напивался до полусмерти и частенько засыпал, свернувшись калачиком прямо на куче лошадиного навоза. Ну нет, такой образ жизни его не устраивает. Если Голос не появится в ближайшее время, он будет вынужден искать работу, а найти ее в Новом Орлеане непросто, если не хочешь трудиться на плантации простым работником. Он и не хотел, черт побери! Стало быть, ему придется сбежать из города и направиться на Запад, чтобы его не сцапали и не забрали в армию. А то сунут в руки ружье – и отправляйся погибать под вражескими пулями. Больно надо! Но если он не будет достаточно проворен, то Голос выследит его и выдаст властям. Тогда уж его точно арестуют за убийство.
Продолжая сердито бормотать что-то себе под нос, Лео брел на кладбище, притворяясь пьяным – на случай, если кто-нибудь наблюдает за ним. Правда, вряд ли кому в голову придет выяснять, что этот человек делает ночью в столь невеселом месте.
Увидев белевшую во тьме перчатку, Лео удовлетворенно хмыкнул. Пошарив руками по холодному камню, он обнаружил несколько смятых купюр. Не удержавшись, Лео довольно засмеялся.
– Заткнись, придурок! – выдал свое присутствие Голос. – Рядом могут быть другие пьяницы, которым станет интересно, что ты здесь нашел.
Лео сунул деньги поглубже в карман и лишь потом нагнулся к двери, за которой скрывался Голос.
– Ну хорошо, – заговорил Лео. – Я здесь, слава Богу, и вы тоже. А то, признаться, я уж совсем устал.
– Выполняй все мои приказы, Лео, и ты больше никогда и ни в чем не будешь нуждаться.
– Я вас слушаю.
– Анджелу Синклер арестовали и отправили в федеральную тюрьму на Шип-Айленде. Ее содержат в сарае, за которым начинаются болота. Они ведут прямо к океану. Отправляйся в Билокси. Там найдешь человека по имени Сьюард – у него есть рыбацкая шхуна и ему заплачено. Он перевезет тебя на остров Шип-Айленд.
– Что я там должен делать? – спросил Лео в надежде, что скоро сумеет освободиться от поручений Голоса. Он получит много денег и навсегда покинет Юг.
– Девушка больше не нужна нам, – заявил Голос. – Мы не сумеем следить за ней. Но она может внезапно все вспомнить, Лео, включая тебя. – Голос затих, давая Коди возможность осмыслить сказанное. – Боюсь, тебе придется убить ее. Я не хочу рисковать. Вдруг ты меня выдашь?!
– Черт побери, да я даже не знаю, кто вы! – воскликнул Лео. – Дьявольщина, вы – просто-напросто Голос, звучащий из могилы. Я решительно ничего о вас не знаю…
– Я не смогу быть спокойным, если она вспомнит твое имя и скажет, что ты убил ее отца. Нет… – Голос решительно вздохнул. – Настало время избавиться от нее – слишком многое поставлено на карту. Я хочу, чтобы ты убил ее.
– Вы хорошо мне заплатите? – весь напрягшись, спросил Лео.
– Да, как только ты выполнишь мое приказание. Если у тебя не получится с первого раза, повтори попытку: она должна умереть.
Внимательно изучив дело Анджелы Синклер, Бретт еще раз встретился с майором Гембри. Он сказал, что хотел бы задать несколько вопросов о ее состоянии доктору Дювалю, но Гембри ответил, что в этом нет необходимости. Доктор, поддерживаемый друзьями Элтона Синклера, уже обращался с просьбой осмотреть Анджелу. Просьба была удовлетворена, и он пришел к выводу, что девушку содержат в хороших условиях. Тогда Бретт решил не настаивать на встрече с врачом и не задавать больше лишних вопросов. Он знал, что ему нелегко будет завоевать доверие девушки и придется быть очень осторожным, чтобы она не догадалась о том, кто он такой.
Сначала Бретт удивился, узнав о том, что Реймонд Дюваль не стал мужем Анджелы. Но потом ему пришло в голову, что Синклер, возможно, не сумел скрыть так называемого изнасилования дочери. Скорее всего Реймонд узнал об этом от Клодии и, разумеется, решил, что Анджела недостойна стать его женой.
Однако, прочитав отчет о том, как Анджела впервые столкнулась с федеральным флотом, Бретт был поражен. Он не мог понять, зачем она вернулась в Америку в столь опасное время. И еще его заинтересовало, что девушка делала в Бель-Клере до того, как случилось несчастье с ее отцом. Гембри ответил на первую часть вопроса, сообщив, что Анджела, по ее словам, вернулась в Луизиану, чтобы быть рядом с отцом после смерти матери.
На мгновение Бретту стало жаль девушку, но он ничем не выдал своих чувств. Странно раскладывает карты судьба… Как бы то ни было, несмотря на предательство, Анджела Синклер не заслуживала столь тяжелой участи.
Гембри сообщил Бретту, что его миссия будет секретной.
– Вам придется действовать по своему усмотрению, – предупредил он. – Если вас поймают, я посодействую тому, чтобы вас не повесили. Но вас могут застрелить, когда вы будете помогать ей бежать из тюрьмы. У вас не будет никакого прикрытия. На первый взгляд все будет выглядеть так, словно южанин-бунтовщик устраивает бегство мятежной южанки.
Бретт согласился, но заметил:
– Ни один человек не должен ничего знать – вдруг южане и в самом деле зашлют туда своего шпиона.
– Справедливо, – кивнул Гембри. – Мы все сохраним в тайне.
Нахмурившись, майор отдал последние распоряжения:
– Как только увезете девушку с острова и доставите на материк, можете использовать любые средства для того, чтобы она привела вас к тайнику, где спрятаны пластины. Понятно?
– А что потом?
Гембри пожал плечами, губы его сложились в презрительную усмешку.
– В Нью-Йорке есть приют для умалишенных, – объяснил он, решив, что Коди, пожалуй, достаточно ненавидит Синклеров и нет смысла что-либо от него скрывать. – Туда мы ее и отправим. Она больше не сумеет мешать нам.
Ну, это вам вряд ли удастся, подумал Бретт.
– А что, если наш план – пустая трата времени? – спросил он.
– Девушка в любом случае отправится в приют, а мы скрестим пальцы и будем уповать на то, что Синклер умер, никому не рассказав об украденных пластинах.
Сменив форму, Бретт Коди вновь оказался в звании рядового. Получив документы, подтверждающие, что он направлен на караульную службу в федеральную тюрьму на Шип-Айленде, Бретт прибыл к своему новому командиру – сержанту Эдгару Бодайну.
Едва взглянув на него, Бретт тут же пришел к выводу, что глаза сержанта напоминают глаза корабельной крысы. Нижняя часть его лица заросла спутанной бородой, живот нависал над спустившимся чуть не в самый пах ремнем, а жирные ручки только-только доходили до бедер. Бретт отдал ему честь, но сержант и не подумал ответить на приветствие или хотя бы кивнуть вновь прибывшему. Он просто покачивался на стуле, ковыряя в зубах ножом для разрезания конвертов.
Равнодушно оглядев Бретта, сержант Бодайн пролистал бумаги, которые тот вручил ему.
– Итак, вы – новый караульный, – пробормотал он. – Садитесь.
Оглядевшись, Бретт увидел лишь раскрытый сундук. Сесть он отказался, равно как отказался и от свинины в горшочке, которую доедал сержант.
– Напрасно, – заметил Бодайн, облизывая пальцы. – Знаете, у нас тут отличные ребята. Вам понравится здесь. Работа плевая. За морем наблюдают моряки, так что нам остается лишь следить за пленными. Слава Богу, их немного, так что мы не устаем. Держим их в старом амбаре. Они спят на сеновале, а днем собираются в большом помещении. Нам всего-то и надо, что ставить у дверей караульных да приносить им еду дважды в день.
Руки Бретта невольно сжались в кулаки, когда он подумал о том, что Анджелу содержат в таких ужасных условиях.
– Я слышал, у вас тут есть женщина? – решился спросить он. – Ее-то, поди, не держат вместе со всеми в амбаре, а?
– Вы что, спятили? С этой бабой одна морока! – проворчал сержант. – У нас тут ничего не приспособлено для женщин, особенно для слепых! Я уж жаловался начальству, так они велели мне сделать все, что могу. Я и сделал. Приготовил для нее отдельный сарай, отнес туда стул, стол да койку. Ей приносят еду три раза в день; остальное время она предоставлена самой себе. Сначала я запирал ее, а потом решил, что и так никуда не денется. Кажется, в сарае она чувствует себя в безопасности. Честно говоря, – зевнул он, – она выходила всего один или два раза. Думаю, я хорошо напугал ее, рассказав о болоте, которое начинается прямо за сараем.
Напомнив себе о необходимости соблюдать осторожность, Бретт спросил:
– Ну а медицинское обслуживание? С этим, наверное, тоже проблемы возникают?
– Да не-е… – протянул сержант. – Она здесь всего две недели, но к ней уже наведался семейный доктор. Был у нее и адвокат. Даже какой-то тип из Нового Орлеана приезжал – назвался банкиром. Доктор сказал, что с ней все в порядке, если не считать слепоты. Теперь, парень, отправляйся на поиски жилья, – предложил сержант. – Познакомься с другими ребятами. А вообще-то здесь делать нечего. Мы в основном играем в покер. По вечерам в субботу я разрешаю всем ездить на материк – для развлечения. С женщинами, ну и так далее… Женщин там хватает. – Для пущей убедительности сержант похлопал рукой по ширинке.
Бретт решил, что обязательно вызволит Анджелу. Ей тут не место – рано или поздно какой-нибудь солдат переберет спиртного и догадается, что для развлечения вовсе не обязательно отправляться на материк.
«Уж тогда, – подумал Коди, – она не солжет, рассказывая о том, что ее изнасиловали».
Лошадь Бретт оставил в конюшне. С собой у него был лишь небольшой ранец, который он положил в углу какого-то заброшенного барака, после чего без особой охоты отправился знакомиться с другими караульными.
Впрочем, все они держались довольно дружелюбно. Бретт сразу обратил внимание на то, что солдаты, похоже, совсем обленились и растолстели от постоянного безделья. Большую часть времени они проводили за игрой. Служба мало кого интересовала, и Бретт понял, что выполнить поставленную задачу будет куда проще, чем он предполагал.
Быстро перекусив, он сказал стражникам, что хочет осмотреть остров. В длину Шип-Айленд достигал примерно десяти миль – с одного конца на нем располагалась база федеральных сил, а с другого – тюрьма. Похоже, именно поэтому сержант и его подчиненные чувствовали себя так свободно: пока сюда не привезут других пленников, делать им просто нечего; к тому же никто не следит за ними. Бретт решил пока не подходить близко к сараю, в котором держали Анджелу, чтобы не вызвать подозрений. Но, Господи, как ему хотелось сделать это – ведь он чертовски давно не видел ее! Впрочем, когда он вспомнил, при каких обстоятельствах они расстались, нетерпение уступило место гневу. Да, он выполнит порученную работу – вытащит слепую женщину из тюрьмы, – и на этом дело кончится.
Ему пришлось ждать три дня. Все это время Бретт разрабатывал план бегства. На берегу он обнаружил небольшую пещерку, в которой на всякий случай держали лодку. До материка было всего двадцать миль – ничтожное расстояние для человека, имеющего опыт борьбы с морской стихией.
Наконец настал его черед относить Анджеле поднос с едой.
– Все, что тебе нужно сделать, – наставлял его Рэмей Стокс, – это постучать. Она отопрет дверь изнутри. Тебе придется подождать, пока она найдет дорогу к двери. Не забывай – она слепая, – напомнил Рэмей.
Бретт кивнул. Жалость к девушке не оставляла его ни на минуту с того мгновения, когда он узнал о ее несчастье. Ему то и дело вспоминалась чудесная ночь, когда Бретт показывал Анджеле природу Бау-Перо. «Интересно, – спросил он себя, – помнит ли она то время, думает ли хоть когда-нибудь обо мне?»
– Ну вот, ты отдаешь ей поднос, – продолжал Рэмей, – только не входи, пока она не попросит тебя вынести ведро и принести чистое. Ну-у… скажет что-то вроде этого. Она держится дружелюбно. Думаю, ей тут одиноко. Как-то раз она попросила меня зайти… – он ухмыльнулся, – …для того чтобы вынуть у нее из пальца занозу. Тогда я заметил, какая она хорошенькая. Волосы как золото. А когда смотришь на нее, то и не догадаться, что она слепая. Глаза у нее желто-зеленые, как у кошки. Да-а… нипочем не скажешь, что она ничего не видит. Только когда смотрит мимо тебя куда-то вдаль, это становится заметно. Такой ужас! – Он покачал головой. – Но никуда не денешься, она шпионка. Говорят, прятала у себя повстанца-южанина, вот так-то!
Бретт молчал, делая вид, что его все это не интересует.
Забирая из кухни поднос с едой для Анджелы, он обратил внимание, что ее похлебка выглядит чуть более аппетитно, чем бурда, приготовленная для узников-мужчин. Потом он направился к сараю, расположенному в болотистой части острова.
Подойдя к двери, Бретт набрал полную грудь воздуха и крикнул:
– Ваш завтрак, мисс Синклер!
В сарае раздался шорох, затем дверь распахнулась.
От волнения Бретт потерял дар речи. Несмотря на грязные спутанные волосы, Анджела стала еще красивее, чем была прежде. Лицо ее было грустным, печальные глаза обрамляли длинные шелковистые ресницы. Бретт чуть не раздавил поднос, с силой вцепившись в него, чтобы подавить желание броситься к любимой, сжать в своих объятиях, припасть губами к ее губам. Да простит ему Господь его глупость, только в этот момент Бретт понял, что его чувство к этой девушке стало еще сильнее.
– Кто сегодня пришел ко мне? – мелодичным голосом спросила она. – Рэмей?
– Нет, – вполголоса ответил Коди. – Это не Рэмей. Хотите, чтобы я поставил поднос?
– Да, вот сюда, на сундучок. – Девушка шагнула в сторону, пропуская солдата. Заметив, что он говорит с южным акцентом, она спросила: – Вы, должно быть, новенький? Откуда прибыли?
Бретт знал, что должен с самого начала расположить Анджелу к себе. Он не мог ошибиться. Стоит ему допустить хоть малейший промах – все пропало. Бретт представил себе, что раскачивается на конце веревки – тут уж майор Гембри вряд ли успеет вмешаться.
– Я из Миссисипи, мисс, – тщательно выговаривая каждое слово, ответил он.
– А-а… – осуждающе протянула Анджела. – Так вы – один из тех людей, которые предали Юг?
– Не совсем. – Черт его дернул сказать про Миссисипи…
Девушка презрительно передернула плечами.
– Не совсем? – повторила она. – Что проку ходить вокруг да около? Вы – южанин, а сражаетесь на стороне северян. С моей точки зрения, вы – предатель.
– Человек делает то, что вынужден, мисс Синклер. Кстати, вы в таком же положении. Полагаю, южная красавица не должна называть такой сарай, как этот, своим домом. И, насколько я знаю, вы не очень-то рискуете выйти на прогулку. – Господи, только бы не сбиться! Надо было продолжить, но больше ему ничего не приходило в голову.
Медленно повернувшись, Анджела пробралась к койке и села. Ей, конечно, не нравилось, что ее собеседник – янки, зато она могла хоть немного с кем-то поговорить.
– Знаете, – призналась она, – я бы с удовольствием ходила гулять, да боюсь свалиться в воду, хотя временами мне кажется, что утонуть не так уж плохо.
– Солдаты могли бы сопровождать вас, – проговорил Бретт, – чтобы вы не упали.
– У них нет времени для такой ерунды. Я часто слышу, как они ругаются, перепив виски. И вы – один из них.
– Вообще-то нет. Я приехал сюда всего несколько дней назад и, конечно, видел, чем они занимаются, но сам я не люблю ни выпивки, ни игры. – Подумав, Бретт решился: – Если хотите, я с радостью сводил бы вас на прогулку. Уверен, никаких проблем с сержантом Бодайном не возникнет. Он даже будет доволен тем, что вы подышите свежим воздухом.
Глядя в черную пропасть, Анджела подумала, что голос этого человека звучит по-доброму. Она устала. Ничего не поделать с тем, что он был ее врагом, а она совершенно беспомощна.
– Можно мне подумать? – наконец произнесла девушка. – Я вас не знаю, и не знаю, могу ли доверять вам.
– Это похоже на веру в Бога, мисс Синклер, – нашелся Бретт. – Верите же вы в того, кого никогда не видели. – Лишь произнеся эту фразу, он задумался о ее значении. Может, в его памяти всплыли давние наставления набожной матери?
Впрочем, на Анджелу его слова не произвели должного впечатления.
– Бывает и так, солдат, что вы видите то, чего на самом деле не существует.
Не придумав, что еще сказать, и решив, что для первого раза он провел с подопечной достаточно времени, Бретт повернулся к двери.
– Как вас зовут? – спросила Анджела.
– Коди. Рядовой Бретт Коди.
– Что ж, рядовой Бретт Коди, – улыбнулась девушка, – я обязательно дам ответ на ваше предложение.
Бретт поспешил прочь из сарая – ему надо было побыть одному и прийти в себя.
Когда он явился к ней в следующий раз, держа в руках поднос с обедом, Анджела сказала вместо приветствия:
– Я решила принять ваше предложение, рядовой Коди. С моей стороны глупо сомневаться. Уже давно пора прогуляться и подышать свежим воздухом, а сейчас, если не ошибаюсь, еще не поздно. К тому же вы вряд ли причините мне вред.
– Не бойтесь меня, мисс Синклер. Ни днем, ни ночью. – Войдя в сарай, Бретт поставил на сундук миску с тушеной рыбой. – Я вернусь попозже, когда вы поедите.
– Нет! – поспешно остановила его Анджела. – Я не хочу есть. Если вы не возражаете, мы отправимся на прогулку немедленно – я так давно не гуляла. К тому же пахнет эта рыба отвратительно. – Девушка засмеялась, морща носик.
Стараясь не давать воли эмоциям, Бретт, помявшись немного, согласился и протянул ей руку. Проще всего было провести ее мимо пальм, под которыми сидели другие тюремщики, но он знал, что его появление с пленницей вызовет недоуменные взгляды. Можно не сомневаться, что его прогулка с Анджелой не останется без внимания – солдаты тут же начнут подтрунивать над тем, что он увлекся хорошенькой шпионкой. Что ж, пусть будет так – это вполне соответствует его плану. Никто не должен ничего заподозрить.
У Анджелы было такое чувство, будто она заново открывает для себя окружающий мир. Вскоре Бретт осознал, что попросту стал ее глазами, отвечая на бесчисленные вопросы, которые девушка торопилась задать. Да, подтверждал он, они действительно слышат шум прибоя. А на волнах играют солнечные зайчики, и брызги переливаются на солнце, как бриллианты.
– Наверное, небо сегодня голубое? – невинным тоном осведомилась Анджела, поднимая голову. – Думаю, что голубое. Я чувствую, как солнышко греет мое лицо.
Бретт закашлялся, чтобы скрыть подступившие слезы. Господи, видеть ее такой было невыносимо! Бедняжка! Она так беспомощна и даже лишена возможности любоваться красотой окружающего мира.
Через некоторое время Анджела, не обращая внимания на молчание своего спутника, стала рассказывать:
– Прежде я жила на плантации, расположенной к югу от Нового Орлеана, прямо на берегу Миссисипи. У меня был свой уголок под деревьями, где я часто лежала, глядя в небо. Я все время мечтала о том, чтобы небо опустилось на землю – тогда я могла бы плавать в нем. А в больших пышных облаках я всегда старалась найти какие-нибудь фигуры и даже воображала, что вижу человеческие лица. Мне казалось, они живые. – Девушка рассмеялась, вспоминая прежние счастливые времена.
Бретт внимательно прислушивался к каждому ее слову. Он понимал, что за пустой болтовней она пытается скрыть смущение – ведь он был незнакомцем для нее, врагом…
Потом Анджела попросила его рассказать о войне, и Бретт согласился. Он описал ей ход основных военных действий, которые велись в Виргинии, и добавил, что Англия предпочла не ввязываться в конфликт.
Но этого Анджеле было мало, она хотела знать, какие отношения у Юга с другими частями страны, как южане справляются с нехваткой еды, одежды, денег.
Бретт обратил внимание на ее интерес к деньгам. Ему хотелось знать, вызван ли он размышлениями о том, как передать южанам пресловутые дощечки, или она просто переживает за земляков.
Бретт стал рассказывать, как пострадала от войны местность, где она жила. Янки пустили на костры все изгороди, изготовленные из дорогого кипариса. Бретт считал, что зимой дела станут еще хуже, потому что в холодную пору северянам придется не только готовить себе еду, но и обогревать жилища. У плантаторов забрали всех лошадей и мулов, так что те не могли полностью собрать урожай. Мебель и вся обстановка покинутых хозяевами домов были легкой добычей, но северные предприниматели, как они себя называли, предпочитали дожидаться, пока конгресс примет в июле закон о конфискации. Помощь повстанцам-южанам была объявлена преступлением.
Еще Бретт рассказал Анджеле о действиях скрывающихся в лесах повстанцев, которые приводили северян в бешенство. Чего стоил один только приказ Фаррагута напасть на пароход «Самтер», груженный сахаром, и сжечь его.
На плантациях дела шли все хуже и хуже: там почти не осталось людей. Повсюду свирепствовала малярия, а у врачей уже не было хинина.
– Кстати, – добавил Бретт, внимательно наблюдая за девушкой, – на Юге почти не осталось денег. Люди добывают необходимые вещи и продукты, выменивая их на то, что у них еще есть. Проблем нет только у тех, кто знает, как раздобыть зеленые купюры северян – на них можно купить все, что угодно.
Анджела лишь покачала головой. Было не слишком похоже, что ее хоть как-то волнует вопрос о деньгах северян.
Они гуляли почти до заката, и, прощаясь, девушка заставила Бретта пообещать, что он отправится с ней на прогулку на следующий день.
Лежа ночью без сна, рядовой Коди размышлял о том, как трудно ему придется. Ах, если бы только он ненавидел ее по-прежнему! Находиться так близко от любимой, не раскрывая себя, было невыносимо. И дело не только в этих дурацких пластинах. Черт возьми, ему было наплевать на них так же, как и на войну. Если даже Анджела знает, где они, пусть! Лучше бы они там и остались, не помогая ни одной из враждующих сторон! Когда придет время, с этим разберутся. Куда труднее будет убедить Анджелу в том, что он шпионит в пользу конфедератов.
Насколько Бретт сумел понять ситуацию, опасность угрожала со многих сторон. Можно не сомневаться в том, что один из тех, кто участвовал во взятии монетного двора, был шпионом северян. Стало быть, об украденных пластинах знали многие; в числе их были, несомненно, и друзья Элтона Синклера. Нельзя также сбрасывать со счетов человека, убившего Синклера. Возможно, девушка и забыла его на некоторое время, но он-то наверняка понимает, что память может внезапно вернуться к ней.
Бретт решил, что должен действовать быстрее – теперь жизнь Анджелы была в его руках.
