Текст книги "Рай в шалаше"

Автор книги: Патриция Хэган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

– Что? Что случилось? – взволнованно спросила она.

Проследив за его взглядом, Анджела застонала: к ним приближался корабль федеральных сил.

Обычный речной пароход был переделан в военный корабль; борта его для защиты от пуль обшили толстыми досками.

– Своими пушками, – заметил Брэнниган, – они могут разнести нас в щепки. Бросайте якорь! – закричал он, повернув голову.

Анджела наблюдала за тем, как корабль янки подходил все ближе. Вот он оказался совсем рядом, и тогда с него на судно капитана Брэннигана перекинули доску, по которой к ним быстро перешли офицер и два матроса.

Офицер коротко представился, назвавшись капитаном Дарэмом, и спросил, что здесь делает рыболовецкое судно.

– Может, вы не заметили, – полным презрения голосом проговорил он, – но вокруг ведутся военные действия, капитан.

– Он работает на меня, – громко произнесла Анджела, выступая вперед. Назвав свое имя, она вкратце описала ситуацию. – Как видите, мы ни для кого не представляем опасности. Пропустите нас, мне очень нужно домой.

Улыбнувшись столь неожиданной просьбе, капитан Дарэм подчеркнуто вежливым тоном сообщил:

– Еще вчера наш флот мог либо утонуть, либо оказаться взорванным в последней битве за Новый Орлеан. Капитан Фаррагут послал в город приказ сдаться. Мы слышали, что мэр отказался подчиниться, так что теперь нам остается лишь ждать продолжения событий. Словом, я бы предпочел не пропускать вперед это судно.

– Я понимаю вас, сэр, – заговорил Брэнниган, – а уж после того, что я услышал от вас, у меня пропало всякое желание плыть дальше. Но что же будет? Вы ведь не собираетесь бомбить город?

– Нет, – усмехнулся Дарэм. – Фаррагут потребовал, чтобы из города эвакуировали всех женщин, стариков и детей, поскольку вот-вот начнется стрельба, на что мэр ответил, что в этом нет необходимости – в городе никого, кроме этих самых женщин и детей, уже не осталось. Но, – добавил он, – капитан Фаррагут тут же послал новое сообщение и заявил, что, если услышит хоть один выстрел, его войска сровняют Новый Орлеан с землей.

Анджеле была невыносима даже мысль о том, что ее любимый город может быть уничтожен.

– Черт бы вас побрал! – процедила она сквозь зубы. Ее глаза пылали огнем. – Будьте вы все прокляты!

Капитан Брэнниган отвернулся. Ему уже доводилось сталкиваться с проявлениями буйного темперамента мисс Анджелы Синклер и не хотелось, чтобы Дарэм подумал, будто он оправдывает ее поведение.

– Мы потеряли много хороших солдат, мисс Синклер. Обе стороны понесли большие потери, – холодно произнес военный.

– Тогда убирайтесь отсюда! – взорвалась Анджела. – Убирайтесь к чертям с Юга, возвращайтесь к себе на Север и займитесь своими делами. Мы сможем решить свои проблемы без вашего вмешательства. Если бы у нас было время, мы поставили бы вопрос о рабстве на голосование. К чему эта война? Зачем? – Всплеснув руками, девушка огляделась вокруг, зная, что попусту тратит слова.

Как и положено офицеру, капитан Дарэм спокойно выслушал ее гневную тираду и не спеша проговорил:

– Вам придется вернуться. Уходите из этих вод, сэр. Вам запрещено плыть дальше. Если ваше судно будет здесь утром, я не смогу гарантировать вашей безопасности.

Как только янки ушли, капитан Брэнниган шагнул к Анджеле, которая в отчаянии смотрела на вражеский корабль. Старик попытался шуткой утешить ее:

– Кажется, настало время прыгать за борт, а, мисс Синклер? Впрочем, дождитесь лучше темноты. Боюсь, вы нажили себе врагов и как бы они не превратили вас в плавучую мишень, если вы рискнете пуститься в путь сейчас.

– Но нас еще не разбили, – возразила девушка.

– Нет, мадам, вы ошибаетесь. – С этими словами Брэнниган приказал поднимать якорь.

Схватив его за руку, Анджела умоляюще произнесла:

– Они не смогут увидеть нас ночью…

Старик устало потер рукой лоб. Терпеливым тоном, каким обычно разговаривают с детьми, он спросил:

– И куда же мы, по-вашему, направимся, мисс Синклер?

– Нам необязательно заходить в Новый Орлеан! – возбужденно воскликнула Анджела. – Вы можете доставить меня домой по реке. Она протекает прямо перед нашим домом и…

– Нет, мисс. – Брэнниган решительно покачал головой. – Я не пойду вверх по реке. Мы не знаем, сколько кораблей противника находится на Миссисипи.

– Но мы сможем пересечь реку у Мейн-Пасса и подняться вверх через залив Бэтериа-Бей. Папа часто направлял суда к нам именно этим путем. Я знаю место, где вы сможете высадить меня на берег, – горячо говорила девушка, – а уж оттуда я как-нибудь дойду до Бель-Клера сама. Ну, пожалуйста, капитан, – молила она. – Это мой единственный шанс! Прошу вас. Неужели вы не понимаете?

– Хорошо, – буркнул Брэнниган, злясь на себя за уступчивость. – Но если нас возьмут в плен или обстреляют, не вините в этом меня.

Встав на цыпочки, девушка поцеловала его в щеку и принялась молить Бога о том, чтобы они благополучно проделали опасный путь.

«Скоро, – пела ее душа, – очень скоро я буду дома!»

Глава 15

Прошло уже два дня, а Клодия никак не могла прийти в себя после того, как увидела корабли федеральных сил, направляющиеся в Новый Орлеан. Встретить врага так близко – как это ужасно! Уже в течение нескольких недель река кишела маленькими суденышками и лодками, набитыми людьми, стремящимися убраться подальше от войны. После сообщения Реймонда о том, что город официально сдался северянам, Клодия все думала и думала о том, что же ждет Бель-Клер.

Реймонд заявил, что во всем можно найти хорошую сторону.

– Не переживай, может, дело еще не так плохо. В финансовом отношении бизнес твоего отца идет получше, чем у многих в Луизиане, потому что у него достаточно ума и предусмотрительности. Он посадил больше кормовой кукурузы, позаботился о том, как будет жить в условиях блокады. Он правильно сделал, отправив часть урожая в Техас. Да, все совсем неплохо. Синклер по-прежнему может заботиться о рабах, кормить их и одевать, поэтому ему не стоит бояться того, что они нападут – а ведь именно этого опасаются сейчас многие рабовладельцы. Итак, – Реймонд, салютуя, поднял вверх бокал с виски, – я могу сказать, что Элтону Синклеру есть чем гордиться. Ему осталось лишь подписать присягу верности Союзу – и Бель-Клер спасен.

Клодия с отвращением посмотрела на него:

– Да уж, неплохо бы это сделать. Вот только он совсем сдал после смерти Твайлы. И от тебя никакой пользы. Посмотри на себя! Только и делаешь, что пьешь. А если янки нападут на Бель-Клер? Кто поможет нам и спасет от мародеров?

– Твой язык! – Икнув, Реймонд ухмыльнулся. – Только рявкни на них так же, как на меня, и они вмиг уберутся.

– Черт бы тебя побрал! – Клодия резко повернулась, сверкнув шелковыми нижними юбками. – Ты – ленивый пьяница и еще трус к тому же!

Реймонд опрокинул в горло остатки виски.

– Да, я ленив. Потому что делать мне нечего, – ответил он. – А пью, потому что трезвым не смог бы и дня прожить с тобой. Но вот насчет того, что я трус… – Грубо расхохотавшись, он вытянул вперед ногу, раненную еще прошлым летом в битве при Балл-Ране. Ранение сделало его хромым на всю жизнь, и он не мог больше участвовать в военных действиях. – Я не прятался от сражений, дорогая. Я честно рвался в бой. Так что едва ли меня можно назвать трусом.

– Ты трус, потому что сбежал в такую минуту из Нового Орлеана. Твое место там! – вопила Клодия. – Ты должен сражаться против янки, как это делает твой отец, а не прятаться тут, напиваясь каждый день до полусмерти!

Взяв бутылку, Реймонд налил себе еще.

– Новый Орлеан мы потеряли, – заметил он. – Лишь дурак пойдет сейчас в город, чтобы сражаться неизвестно за что. Поэтому там и остались только женщины и дети. А настоящие мужчины нашли применение своим силам в другом месте. Отец не уехал из города, потому что давным-давно заявил – он придерживается нейтральной позиции. Можешь не сомневаться, – усмехнулся Реймонд, – что отец будет одним из первых, кто подпишет присягу на верность Союзу. Он никогда не забывает о деньгах и сумеет занять достойное положение в новом обществе, заботясь о здоровье янки и их семей. Уж его-то в тюрьму точно не посадят.

– Неужто ты тоже начал думать о деньгах? – язвительно осведомилась Клодия. – Белые надсмотрщики ушли на войну, а негры ни на что не способны. Элтон еще не скоро придет в себя, так что, пожалуй, делами надо заняться мне.

– Послушай, а отчего ты никогда не говоришь о нем, как о своем отце? – спросил Реймонд.

– Потому что он не отец мне, – холодно ответила Клодия.

– Это же нелепо! Они с Твайлой растили тебя, как родную дочь. С тобой всегда обращались лучше, чем с Анджелой, и тебе это известно.

– Они пообещали твоим родителям, что выдадут за тебя замуж их первую дочь, но, если бы я не подсуетилась вовремя, мне бы никогда не стать твоей женой. По правде говоря, ты бы до сих пор лип к Анджеле, если бы я не открыла тебе глаза и не рассказала, что на самом-то деле она – обыкновенная потаскушка. Пожалуй, если бы не это, ты бы ни за что не женился на мне, ведь так?

Реймонд не видел причин лгать. Да, в тот день, когда Клодия рассказала ему, почему Анджелу столь поспешно отправили в Англию, он просто разъярился и позволил Клодии взять верх над собой. Впрочем, Реймонд быстро понял, что к чему, – его жена оказалась еще большей дрянью, чем он предполагал. Реймонд вел жалкое существование, и в бою ему даже было наплевать, выживет он или умрет – до того все опостылело.

– Нет, – подтвердил он, глядя Клодии прямо в глаза. – Я бы ни за что не женился на тебе.

В приступе гнева Клодия выхватила из рук мужа бокал и выплеснула виски ему в лицо.

– Скотина! Ненавижу тебя! Оставайся здесь и подыхай!

Выбежав из комнаты, Клодия спустилась вниз по винтовой лестнице и ворвалась в кабинет, где, к ее удивлению, застала Элтона. Погруженный в свои мысли, он смотрел в окно.

– Странно, что ты не в мавзолее, – саркастически заметила Клодия. – Признаться, я удивлена, что ты вообще не переехал туда и не поселился рядом с ее гробом.

Элтон даже не обратил на нее внимания.

И вдруг, не в силах больше сдерживать накопившуюся ярость, Клодия со всего маху ударила руками по столу.

– Послушай-ка! Хватит себя жалеть! Люди умирают, но жизнь продолжается. Ты должен собраться с силами и помочь мне присматривать за хозяйством. Новый Орлеан сдался, и ты тоже должен перейти на сторону северян, показать им, что не собираешься сопротивляться.

Синклер молчал.

– Тебе все равно, да? – продолжала разъяренная Клодия. – Со смертью Твайлы тебе на все стало наплевать. Ты не заботишься о Бель-Клере, не заботишься обо мне.

Нахмурившись, Элтон мрачно поглядел на нее. Себялюбивая, злая женщина! Когда Твайла умерла, она и слезинки не проронила. Элтон жалел Реймонда, который женился на ней, и ругал себя за то, что позволил ей вернуться в Бель-Клер.

Но он продолжал молчать.

– Может, стоит попросить доктора Дюваля отправить тебя в приют для умалишенных? – пригрозила Клодия. – Думаю, тебе там самое место, потому что ты явно лишился рассудка.

Этого Элтон уже не мог вытерпеть.

– Со мной все в порядке, но если кому-то так уж хочется быть поближе к янки, то почему бы не уехать в Новый Орлеан? Если только Ида Дюваль позволит тебе жить у нее, – добавил он.

– Никуда я не поеду! – завизжала Клодия. – Мой дом здесь, нравится тебе это или нет. И я не позволю разрушить его лишь потому, что ты, видите ли, впал в маразм!

– Мы ничего не можем сделать. Что будет, то будет. Мои рабы вольны сами решать свою судьбу и могут идти на все четыре стороны. Думаю, они все же предпочтут остаться, потому что здесь у них есть еда и крыша над головой. Когда янки придут в Бель-Клер, я сумею убедить их, что мы не собираемся сопротивляться. А теперь убирайся отсюда. – Синклер с отвращением махнул рукой. – Уезжай в Новый Орлеан, уезжай куда угодно, только не попадайся мне на глаза. Ты оскорбляешь память матери, разговаривая со мной таким тоном и оскорбляя меня.

Высоко подняв голову, Клодия вышла из кабинета, но в дверях процедила сквозь зубы:

– Она не была моей матерью, а ты мне не отец.

Элтон не был удивлен ее словами, только подумал, каково придется Клодии, когда он отойдет в мир иной и из завещания выяснится, что все имущество он оставил Анджеле.

Анджела…

Его сердце замирало при мысли о родной дочери, которую он так любил и по которой очень скучал. Ему было нелегко принять решение оставить ее в Европе. Больше чем когда бы то ни было Элтону хотелось, чтобы дочь была рядом. Еще никогда в жизни он не был так одинок. Но нет, ей лучше оставаться там – будущее Бель-Клера, Луизианы да и всего Юга сейчас такое шаткое…

Лицо Синклера напряглось, когда он вспомнил о спрятанных дощечках, которые могут пригодиться Конфедерации. Ему оставалось лишь дождаться, пока все немного успокоится и он сможет передать дощечки нужным людям.

Да, думал он, потирая поседевшие виски, скоро настанет пора действовать.

Клодия уселась в тростниковое кресло-качалку, стоявшее на парадном крыльце. Может, ей действительно стоит самой поехать в Новый Орлеан и добиться того, чтобы Бель-Клер не трогали? Разумеется, не сейчас, а чуть погодя, когда городом начнут управлять победители.

Уже давно она решила, что ей все равно, кто выиграет войну, лишь бы Бель-Клер уцелел. Если победит Север, то рабы, несомненно, окажутся на свободе, но ведь им понадобится работа. Она освободит их – на бумаге, – и если они не захотят голодать, а пожелают иметь крышу над головой, то им просто некуда будет деться. Они станут работать за ту плату, которую она им предложит. И Бель-Клер будет процветать, она уже видит это.

Клодия пришла к выводу, что должна постепенно брать все в имении в свои руки, пока Элтон не отдал Богу душу. А его смерть, по ее расчетам, была не за горами, потому что он просто изводил себя страданиями да переживаниями.

Да, еще Реймонд… Что ж, Реймонд скоро займет подобающее ему место. Хоть он слабак и пьяница, она пока не готова прогнать его. Было, правда, время, когда они начали беспрестанно ссориться, и Клодия опасалась, что он уедет из Бель-Клера. Но дни шли за днями, и становилось ясно – Реймонд и шага без нее не ступит, потому что чувствует себя с женой спокойнее. Дело в том, что его родители пришли в ужас от Клодии и материально не поддерживали сына, предоставив ему самому справляться с трудностями.

После свадьбы они переехали к Дювалям, но не прошло и недели, как Клодия настояла на том, чтобы муж снял им жилье. Она просто не выносила Иду. Впрочем, чувство это было взаимным.

Твайла не позволяла Клодии вернуться домой, объясняя это тем, что Реймонд хотел после женитьбы жить в городе и она вынуждена считаться с желаниями молодого мужа. Тогда Клодия сняла себе в дорогом отеле целый этаж и отправила чек на его оплату отцу Реймонда. Реймонд стал распродавать самых дорогих лошадей, и женщина с ужасом ждала того дня, когда все деньги, вырученные за животных, кончатся. К счастью, проблему помогла решить Твайла, которая вовремя отправилась на тот свет. Клодия принялась строить планы, как завладеть особняком Синклера, когда тело ее приемной матери еще не остыло. Теперь она поклялась себе, что никакая сила не заставит ее покинуть Бель-Клер, даже янки. Клодия твердо решила при первой же возможности заключить с ними мир.

Услышав цокот копыт, женщина вскочила с кресла. Приложив руку к глазам, чтобы защитить их от солнца, она вгляделась вдаль и тут же злобно скривилась, узнав упряжку Иды Дюваль. Лошади мчались с такой скоростью, что сразу стало ясно – что-то произошло. Клодия неторопливо вошла в дом и ледяным тоном велела Кезии сообщить Реймонду, что приехала его мать.

Бен, кучер Дювалей, резко остановил упряжку и соскочил с козел, чтобы подать руку хозяйке. Вместе с Идой приехала ее горничная, которая тут же принялась выгружать из коляски багаж.

Клодия вздрогнула: похоже, мать ее муженька надолго заявилась в Бель-Клер.

– Что вы делаете? – закричала она.

– Янки! – выкрикнула в ответ Ида, взбегая вверх по ступенькам.

Клодия в один миг оказалась возле нее. Что она, интересно, о себе вообразила, бегая по всему дому и командуя ее слугами, как собственными?

– Да что…

Но Ида ничего не слушала. Навстречу ей одновременно выбежали Реймонд и Элтон: Элтон – из кабинета, а Реймонд, хромая, спустился со второго этажа.

– Мама, что произошло? – взволнованно спросил он, заглядывая матери в глаза.

– Янки! – пытаясь отдышаться после подъема по лестнице, повторила Ида. Затем, оглянувшись, она нашла глазами Кезию и велела принести холодного лимонаду. – Они уже в городе. Захватывают дома. Выбрасывают людей на улицу… Это ужасно, просто ужасно… – Ида принялась обмахиваться кружевным платочком.

Реймонд попытался успокоить ее:

– Мама, мы знали, что рано или поздно это произойдет. Так что держись.

– Я не думала, что они станут выгонять людей из их домов, – застонала Ида, откидывая голову назад и закрывая глаза, будто молила Бога, чтобы все это оказалось дурным сном. – Отъезжая, я видела, как они устанавливали свой флаг над ратушей. Вы представляете? Весь город в панике. Просто бедлам какой-то. И никто не знает, что будет дальше. Я решила уехать оттуда.

– Но почему же ты решила приехать сюда? – вдруг вмешалась Клодия. – У нас довольно своих проблем, чтобы заниматься еще и твоими.

– Клодия, прошу тебя, – зашептал Реймонд. – Но где же папа? – взволновался он. – Почему не приехал с тобой?

Покосившись на Клодию, Ида ответила сыну:

– Ты же знаешь отца. Он будет сидеть в своем кабинете и ждать, когда к нему обратятся за помощью. Я заехала к нему – он был в ужасе от происходящего. – Взглянув на Элтона, она добавила: – Кстати, он просил передать, что если понадобится тебе, то ты знаешь, где его найти.

Элтон понял, что Винсон имеет в виду, но пока у него не было ни малейшего желания ехать на кладбище Сент-Луис и заниматься подпольной работой.

Рассказав о том, что ей пришлось пережить в Новом Орлеане ночью, Ида деловито спросила:

– Какие комнаты я займу?

Не успел Элтон и рта раскрыть, как Клодия чуть не закричала:

– Не думаете же вы, что мы позволим вам остаться здесь! Тут, между прочим, не отель. Если прознают, что мы пустили вас к себе, то тут же вообразят, будто мы принимаем всех беженцев, и у нас будет настоящий сумасшедший дом. Нет, вы должны уехать, это решено.

– Она этого не сделает, – вмешался наконец Реймонд. – Вы согласны со мной, сэр? – повернулся он к Элтону. – В такие минуты близкие люди должны держаться вместе.

Элтон пожал плечами. Ему было все равно.

– Пойду-ка я обойду плантацию, – заявил он.

Синклер вышел из дома, опустив голову, плечи его поникли.

– Да он несколько недель не обходил плантацию, – фыркнула Клодия. – И если бы не надсмотрщики, работа давно бы встала. А кто присмотрит за ними? Уж, во всяком случае, не ты, – набросилась она на Реймонда.

Тот только беспомощно развел руки.

– Я же не плантатор, Клодия, и тебе это известно. – Он встал, опираясь на свою трость. – Покажу маме ее комнату.

– Я сказала – она здесь не останется, – ледяным тоном заявила Клодия. – Мы не пускаем беженцев.

– Я не беженка, – возразила Ида. – Просто я хочу быть вместе с сыном. Что в этом плохого? – По ее щекам градом потекли слезы. Ида была в ужасе – она вовсе не хотела, чтобы эта мерзкая девчонка порадовалась тому, что довела ее до слез.

– Клодия, ты не имеешь права так говорить! – вскричал Реймонд. – Хочу напомнить тебе, что это и мой дом тоже, и мою мать всегда ждут здесь.

– Во всяком случае, не я, – заявила Клодия, презрительно смерив Иду взглядом. – Поэтому я ухожу.

– Это твое дело, мама не просит тебя уходить.

– Но и не задерживает меня, – огрызнулась Клодия.

Ида поняла, что больше ей не выдержать этого. Она так много пережила: шла война, ей столько раз приходилось утешать близких, чьи сыновья погибли на фронте. Сердце могло разорваться лишь от того, что любимый Новый Орлеан сдался врагу. И теперь ей придется терпеть хамское отношение этой женщины… Нет, это было выше ее сил!

– Пожалуй, я должна… уехать, – всхлипывая, произнесла она, но Реймонд и слышать об этом не захотел.

– Ты останешься. Если папа не приедет сегодня, то я сам отправлюсь в город, чтобы узнать, как он. А теперь пойдем – отдохнешь перед ужином. Все будет хорошо. Я позабочусь о тебе.

Выругавшись сквозь зубы, Клодия направилась в кабинет и заперлась там на ключ. Она знала, что Элтон вовсе не обход плантации пошел делать, а направился в свой драгоценный мавзолей. Опять усядется у гроба и будет говорить, словно Твайла слышит его. Она однажды проследила за ним и все подслушала. Можно было подумать, что он сошел с ума. Да, похоже, Элтон ни на что больше не способен.

Прошло совсем немного времени, как вдруг в дверь забарабанили. Это был Реймонд – он пришел в ярость от того, как она разговаривала с его матерью.

– Убирайся! – прошипела Клодия. – Пойди, выпей еще виски!

Реймонд тут же сдался.

В раздумье посмотрев на жену, он решил последовать ее совету.

Было уже поздно, когда Элтон наконец вернулся домой. Лишь по настоянию Реймонда Ида спустилась вниз и, увидев Элтона, прошептала сыну на ухо:

– Попробуй уговорить его присоединиться к нам. Этот человек изведет себя.

Реймонд направился было к Синклеру, но тут вмешалась Клодия:

– Нечего приставать к нему. Проголодается – придет.

Не обращая на нее внимания, Реймонд, хромая, пошел вниз.

Ида изумленно уставилась на Клодию.

– Какого черта вы так смотрите на меня? – спросила та раздраженно.

Ида глубоко вздохнула. Она знала, что должна молчать, но тут ее словно прорвало:

– Как ты смеешь так говорить об отце? Ты должна стыдиться, Клодия.

– Он мне не отец.

– Он вырастил тебя, заботился о тебе, любил тебя…

– Да что вы говорите, Ида? – усмехнулась Клодия. – Думаю, вы тоже ненавидите меня. Если бы вы сумели настоять на своем и Реймонд женился на Анджеле, вы были бы в восторге, не так ли?

– Да, – решительно ответила Ида. – Я хотела этого. Анджела – милая, добрая девушка. Ей и в голову не пришло бы вести себя так, как ты.

Клодия взглянула на Иду с таким видом, словно собиралась ударить ее.

К счастью, в этот момент в столовую вернулся Реймонд. Повесив трость на спинку стула, он сел.

– Что тут опять произошло? – спросил Реймонд, сразу почувствовав неладное.

– Твоя мать только что сказала, что предпочла бы видеть твоей женой Анджелу, – презрительно пояснила Клодия. – Впрочем, это не секрет, я всегда это знала.

Покачав головой, Ида накрыла руку сына своей рукой.

– Это было не совсем так, дорогой. Она сама спросила меня. Прости, но я сказала правду.

Реймонд потянулся к графину с вином, чтобы наполнить бокал.

– Ты пьешь больше, чем ешь, – со злорадством заметила Клодия.

Он осушил бокал одним глотком и налил себе второй.

Не в силах наблюдать за происходящим и сожалея о том, что уехала из города, Ида, извинившись, вышла из-за стола.

Элтон, без сомнения, уже лег, и Клодия решила, что может спокойно порыться в его бумагах. Но не успела она уйти, как в столовую вбежала взволнованная Кезия.

– Мастер Реймонд, прискакал какой-то всадник!

– Обращайся ко мне, а не к нему, – перебила ее Клодия. – Он здесь ничего не решает.

Кезия уже привыкла к выходкам Клодии, поэтому не обратила на нее внимания. Вместо этого она взяла трость Реймонда и помогла ему встать.

– Хотите, чтобы я нашла мастера Синклера?

– Нет. Уверен, что надсмотрщики знают, кто это такой. – Реймонд с трудом спустился в вестибюль и встал в открытых дверях. Вдруг, к своему ужасу, он узнал лошадь отца, который уже успел спешиться и бежал к дому.

– Папа, что случилось? – спросил он. – Сюда идут янки? В Бель-Клер?

– Нет еще. Думаю, до этого пока далеко. – Дюваль даже не потрудился снять шляпы перед Клодией. Он презирал жену сына и всегда с трудом выносил ее, а уж в такой ситуации Клодия была просто отвратительна ему. Обняв Реймонда за плечи, Дюваль сказал: – Нам надо поговорить, сынок. А где Элтон? Он тоже должен присутствовать.

Клодия не допускала и мысли о том, что какой бы то ни было разговор может происходить без нее.

– Подождите, – закричала она. – Я имею право знать, что происходит.

– Потом, Клодия, – заявил Винсон, подталкивая сына в кабинет и закрывая перед носом Клодии дверь.

– Черт возьми! – Женщина побежала в комнату, примыкающую к кабинету. Там был большой шкаф. Если влезть в него и прижаться ухом к стенке, то можно узнать все, о чем говорится в кабинете.

Услышав новость, принесенную Винсоном, Клодия похолодела.

– Она вернулась, – взволнованно сообщил Дюваль. – Анджела вернулась. Один мой знакомый видел ее в ратуше. Я пошел туда, но мне не позволили встретиться с нею. Надо позвать Элтона, вернуться в город и постараться что-то предпринять, чтобы вызволить ее.

– Вызволить? – недоуменно переспросил Реймонд. – Я не понимаю.

Винсон помолчал немного, а затем пояснил:

– Она в тюрьме, сынок. Янки держат ее в тюрьме.