Текст книги "Баллада счастья"

Автор книги: Патриция Гриффитс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

– Обещаю. Нэнси, когда я…

Она помахала рукой.

– Помни, что я сказала тебе. И еще: забирай Пола и поскорей уезжайте из этого города, пока его не пристрелил кто-нибудь просто так, из хвастовства, что взял верх над таким метким, быстрым и ловким ковбоем…

С тяжелым сердцем, поняв, что видела Нэнси в последний раз, Мэри открыла дверь своего номера в отеле. Через полчаса пришел Пол. Мэри с грустью посмотрела на любимого.

– Ты спас жизнь Нэнси. Теперь люди годами будут рассказывать историю о тебе. Ты станешь еще одной легендой Сильверстауна.

– Не получится. Я еще не родился.

– Тебя ведь могли убить, Пол.

– Я был ему не нужен. Он утверждает, что Нэнси убила Вилли и забрала все деньги. За это она и должна была поплатиться.

– Что? Нэнси? Глупость какая-то. – Мэри вдруг вспомнила свою подружку, одетую во все черное, старавшуюся незамеченной проскользнуть через заднюю дверь театра. Нет, уверен но отбросила Мэри свои сомнения. Нэнси встречалась тогда со своим другом. – Ой, сегодня была такая страшная ночь – я так переволновалась из-за вас с Нэнси. Да еще потом она ушла…

Пол, стягивавший с себя сапоги, вдруг замер.

– Что значит ушла?

– Ушла, и все. Она не сказала куда. Думаю, к своему возлюбленному. Это так ужасно, теперь не с кем даже перемолвиться словом. Мне кажется, я ее больше никогда не увижу.

– Ушла? – повторил Пол. – Это даже очень интересно в свете выдвинутых против нее обвинений Джона Бродли.

– Все же говорят, что Бродли расправился с Вилли, – встала Мэри на защиту подруги.

– Не уверен, что это его рук дело, иначе, подумай, зачем ему нужно было гоняться за Нэнси? Мне сдается, она каким-то образом узнала об их замысле, и им пришлось взять ее с собой, может быть, даже в качестве заложницы. Нэнси прекрасно понимала, что ее убьют сразу же после взятия кассы. Возможно, ей как-то удалось вырваться от них и спрятаться в тени деревьев. Она дождалась того момента, когда в руках бандитов оказались ящики с деньгами, и выстрелила. Бродли повезло больше, чем Вилли…

– Но это… это же безумие!

– А что остается делать человеку в такой ситуации, Мэри? Ждать, пока его самого пристрелят? Я уверен, все так и происходило. Но тогда твоя приятельница – убийца, но не в этом ее преступление, а в сокрытии денег, принадлежащих старателям.

– Пол, если бы ты жил так, как эта девушка, рискуя каждую минуту, неужели бы у тебя хватило сил вернуть их? Счастливого пути, Нэнси! Ведь она ушла к своему любимому. У нее даже есть стихи, посвященные ему. Я читала одно – в нем столько любви, нежности. – Мэри откинулась на спинку кровати и, закрыв глаза, наизусть повторила строчки однажды прочитанного ею стихотворения.

В комнате стало тихо. Пол, потерявший дар речи, вытаращил на нее глаза. Руки его дрожали. Он смотрел на нее, словно увидел призрака. Наконец он хрипло произнес:

– Это… написала Нэнси?

Тогда ей стало все ясно.

– Ты что, уже слышал его? Да?

– Я его видел. – Его голос стал безликим. – Среди бумаг моего деда. – Он нервно провел рукой по волосам.

– Значит, твой прапрапрадед был знаком с Нэнси?

– Боже мой! – воскликнул Пол. – Нэнси! Ведь мою прапрапрабабушку звали Стефани Конэнси. Мне говорили, что это стихотворение она посвятила своему мужу.

11

Пол сидел, обхватив голову руками.

– Про-сти-тут-ка.

Мэри задумалась: может, совсем не случайно они подружились в 1891 году именно с Нэнси, а не с кем иным? Она обняла Пола за шею.

– Наверное, это судьба, что вы пришли на помощь друг другу. А потом не забудь, Нэнси тогда подарила мне бабочку, которой очень дорожила. Если бы она оставила ее у себя, мы не смогли бы вернуться сюда. Во всем есть какая-то предначертанность…

– Дело не в этом, – перебил ее Пол. – В театре я, не задумываясь, спас ей жизнь. А если бы этого не случилось? Осталась бы она жива или?.. Но ей все-таки как-то удалось остаться в живых, забрать награбленные деньги и, возможно, выйти замуж за Шона Мак-Гроуна. Слушай, а не на те ли деньги куплено наше ранчо?

– Не переживай, – мягко успокаивала его Мэри. – Какое это теперь имеет значение?

– Я понимаю, но сама мысль… Родственникам каким-то образом удалось скрыть свое темное прошлое, но если все всплывет, будет грандиозный скандал.

Утром Пол уехал, теперь уже на поиски грабителей оружейной лавки в Мак-Бенде. Он читал об этом преступлении и помнил, что в ближайшую неделю их не смогут схватить. Таким образом, у него появился шанс ускорить ход истории и поймать их намного раньше.

Страх Мэри за жизнь своего любимого с каждым днем все возрастал. Пол понимал свое назначение в этом безумном, полном крови и страстей мире в очистке его от разбойников разных мастей, мешавших остальным спокойно жить и трудиться. Чувствовалось, что ему нравилась острота ощущения опасности. Кто знает, вернется ли он сегодня? Завтра?..

Что станется с ней, если Пола убьют? Я хочу домой! Но Пол, будь он проклят, все тянул с возвращением и, более того, не скрывал, что был бы рад остаться в 1891 году подольше.

В тот вечер она решила сменить, вопреки желанию Кроуфорда, свой костюм на одно из платьев Нэнси из атласа цвета вызревшего персика, в котором Перл впервые встретилась с девушкой в день своего двенадцатилетия. Нэнси бросила все свои наряды, и это говорило о том, что она навсегда распрощалась со своим бытием, и являлось лучшим доказательством того, что она решила кардинально изменить свою жизнь.

Во время исполнения очередной песни Мэри заметила мужчину, поднимавшегося на сцену. Ковбой, подбадриваемый криками своих приятелей, вышел на середину сцены и под аплодисменты публики обнял Мэри и стал показно, с хамской игривостью водить рукой по ее груди. Девушка попыталась вырваться, но он был сильней ее…

Неизвестно откуда появившийся Пол взлетел на сцену и, схватив ухмылявшегося ковбоя, ударом кулака откинул его. В тот же момент на сцену выскочили, размахивая кулаками, собутыльники хулигана. В руках одного из них блеснул нож. Мэри в ужасе отскочила в сторону.

Майкл Кроуфорд, бывший неподалеку и вовремя подоспевший к месту драки, несколько раз выстрелил в воздух, пригрозив, что убьет любого, кто сделает хоть одно движение. Пол, вытирая кровь, стекавшую с пальцев, свирепо взглянул на обидчика своей возлюбленной.

– Я буду биться с тобой, – потряс его голос мгновенно образовавшуюся тишину.

Обидчику ничего не оставалось, как принять вызов Пола.

Мэри, увидев кровь на руке своего любимого, испугалась и запаниковала. Тогда, когда им было по двенадцать лет, случилось то же самое: он защищал ее честь и был ранен, но, к счастью, остался жив. Кто знает, как повернутся события в этот раз. А вдруг его убьют?

– Не делай этого, – умоляла Мэри. – Ты же ранен.

– Никто не смеет дотрагиваться до моей женщины, а если осмелится – ему не будет пощады.

Ярость в его глазах была настолько сильной, что Мэри замолчала. Она поняла, что долг чести Дикого Запада не позволит Полу отступить.

– Ты с ума сошел! – в страхе за его жизнь крикнула она.

Толпа вместе с дуэлянтами направилась к выходу. Пол обернулся и встретился глазами с Мэри, прочитав по ее губам:

– Пожалуйста, не надо…

– Все будет нормально, – заверил он ее. Кто-то предложил ему носовой платок, и Пол с помощью одного из своих друзей перевязал пораненную руку.

В следующую минуту противники стояли посреди улицы лицом друг к другу. Через секунду один за другим прозвучали два выстрела, и мужчина по имени Майлс упал. Толпа бросилась к нему в надежде, что тот ранен. Пол же убрал пистолет в кобуру и отвернулся в поисках своей любимой. В его взоре не было торжества победы, а лишь отголоски с трудом стихающей ярости. Мэри вдруг увидела двух приятелей своего обидчика, стоявших поодаль и с лютой ненавистью пожиравших Пола взглядом.

О Боже, это еще не конец!

Пол подошел к ней и мрачно бросил:

– Пошли отсюда.

Она молча подчинилась. Ее колени так дрожали, что ей пришлось ухватиться за руку Пола, чтобы не упасть. Они зашли в ближайший ресторан. Официант, видимо, наслышанный уже о дуэли, мигом подскочил к ним.

– Два виски, – заказал Пол.

– Да, сэр! Я мигом!

Мэри была так напугана, что не могла произнести ни слова, Пол тоже молчал. Пауза затянулась…

Наконец, справившись с собой, она спросила:

– Как рука?

– Думаю, все будет нормально. – Он стянул с шеи платок и принялся накручивать его поверх окровавленных пальцев.

– Что ты делаешь? Дай мне осмотреть рану.

– Позже, не здесь. Пальцы двигаются, так что, полагаю, рана не должна быть серьезной.

– Болит?

– Да, побаливает. Сейчас перехватим по паре виски и пойдем. Мне необходимо выпить. – Его глаза пронзали ее. – Ты похожа на проститутку в этой одежде.

– Все правильно – это же платье Нэнси. Но, черт возьми, оно же закрывает мои ноги. Чего ты еще хочешь от меня?

– Я уже говорил тебе не раз, что против твоего хождения в «Тенета любви». И сегодняшняя ночь доказала мою правоту. Неужели ты еще не убедилась, насколько твое так называемое приключение опасно? А теперь еще… и это атласное платье… Как, ты думаешь, расценивают тебя в нем окружающие?

Расстроенная, она ответила:

– Как любовницу одного из местных головорезов – видимо, так. Значит, моя карьера певицы закончилась, да? Ты пошел на убийство, защищая меня, но теперь Рубикон перейден, и, я думаю, твоя рука не дрогнет выстрелить в любого, кто взглянет на меня.

– Так и будет.

Слезы навернулись на ее глаза, но их удалось сдержать.

– Как я могу любить убийцу? – прошептала она. – Не понимаю, как так получилось, Пол? Ты разрушил мою жизнь. Я влюбилась в тебя двенадцатилетней девочкой и люблю до сих пор. Признаюсь, я искала, но так и не сумела найти человека, имеющего хоть самое отдаленное сходство с тобой. И вдруг снова Бог послал мне тебя. Какое-то время мое счастье было настолько велико, что меня не волновало, где мы и что с нами происходит. Но потом ты втянулся в эту жизнь и сделался мишенью для всех и каждого не только в городе, во всем Колорадо. Не было дня, чтобы у меня не замирало сердце от мысли, что этот день, чае может стать для тебя последним. Что ты делаешь со мной? За что ты губишь меня? Только за то, что я люблю тебя?

Пол, убитый ее словами, уставился на Мэри. После долгой мучительной тишины, опустив голову, он хрипло произнес:

– Я не хотел этого.

Он понял ее. Причиненные ей страдания нестерпимой болью отозвались в его сердце. Ему было невыносимо страшно за нее, но он ни разу не задумался о ее тревогах. Пол был убежден, что Мэри, как и он, считает это всего лишь развлечением, забавой, он и в самом деле не заметил, как романтика старого Сильверстауна захлестнула его, сделала частицей этой жизни.

Он хотел отдаться целиком и полностью своей вновь обретенной любимой, защитить ее, создать ей счастливую жизнь, но вместо этого как мальчишка с головой окунулся в мечты своего детства, став живой легендой Сильверстауна, где-то глубоко внутри осознавая, что это просто игра в ковбоев. Незаметно у него появилось столько общего с миром, куда они нежданно-негаданно попали, что в него вселилось чувство единения с ним. Но Мэри…

Он взял ее руку.

– Мэри, я хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Что?

– Ты выйдешь за меня замуж?

Да, – закричало ее сердце, любившее его больше жизни, но промелькнувшая мысль спугнула ее радость.

– Это твоя очередная попытка вытащить меня из «Тенет любви»?

– И да, и нет. Я спросил, потому что хочу жениться на тебе и потому что у меня не было, нет и не будет – да я и не хочу – другой женщины. Мое самое большое желание, чтобы ты стала моей женой.

Мэри, не сдержавшись, заплакала.

– Пол, милый, я хочу выйти за тебя замуж. Конечно, я выйду! Но не здесь. Не в 1891 году. Боюсь, здесь я скорее стану вдовой, чем женой. Пожалуйста, давай вернемся. Мне так хочется домой!

– Значит, ты здесь не выйдешь за меня?

– Нет.

– Никогда?

– Что ты хочешь этим сказать? Ты что, собираешься остаться здесь навсегда?

– Мне казалось, мы сможем еще здесь пожить. Правда, я не представлял, насколько тебе тяжело. Ты всегда с таким восхищением отзывалась обо всем вокруг, что мне и в голову не приходило, что кому-то из нас не очень нравится наше путешествие во времени. Так, значит, ты не выйдешь за меня в Сильверстауне?

Ей так хотелось этого, пусть даже сейчас, но ответ как-то сам сорвался с ее губ.

– В Сильверстауне – да. В 1891 году – нет. Повторяю, я не хочу стать вдовой.

– Не родился еще тот, кто посмел бы поднять на меня руку.

– Ты так думаешь? Не сомневаюсь, Роб Уорвик так же высоко мнит о себе, сидя сейчас в теплом номере отеля. Но уже скоро конец февраля, Пол. Ему осталось жить всего три недели! А в декабре прошлого года, и тебе это известно не хуже меня, Бил Уорвик просто чудом остался жив. Он-то выкарабкался, но его рука висит безжизненной плетью. Неужели ты считаешь Уорвиков более уязвимыми, чем ты? И ради чего, скажи, так глупо рисковать? Чтобы казаться героем в чьих-то глазах? Пусть мертвым, но героем?

– Получается, я должен выбирать между тобой и… этим?

Между смертью и долгой счастливой жизнью со мной, хотелось сказать Мэри, но слова застряли в ее горле. Она заплакала. Разве имела она право ставить такой ультиматум?

– Ну тогда ты, ты и снова ты. Родная моя, любимая, зачем мне жизнь, в которой нет места для тебя? – Его глаза светились любовью. – Твое счастье мне дороже всего на свете.

От радости у нее закружилась голова.

– Пол, это правда?

Он озорно улыбнулся.

– Я не в силах заставить тебя сидеть дома и вязать носки. Но, с другой стороны, зная о твоих тревогах, не смогу больше, не задумываясь, влезать во все разборки и рисковать собой. – Он допил виски. – А что, если магическая сила залетевших на огонек мотыльков кончилась?

– Не говори так! Она должна сработать! Давай сегодня же вернемся. Я видела, как на тебя смотрели дружки Майлса после вашей дуэли. Была б у них возможность, они пристрелили бы тебя там же, на месте. Пол, я так хочу домой! Бабочки спрятаны у задника сцены. Пойдем, заберем их оттуда.

Мэри подняла глаза и увидела бегущего к ним ковбоя с ранчо «Тэпли Уэй».

– Мак-Гроун! Тебя разыскивает Рейт Рэдли, – задыхаясь, на ходу крикнул он. – Он хочет убить тебя!

– Рэдли? О ком ты говоришь?

– Этот Рейт Рэдли, оказывается, приятель Майлса. Поговаривают, что тот считал его лучшим другом.

– Рэдли никогда ни с кем не заводил крепкой дружбы. – Пол нахмурился, сознавая нависшую над ним опасность. Вспыльчивый и беспощадный, Рейт Рэдли шел на убийство с той же легкостью, с какой выпивал стаканчик виски. И на беду, пистолет в его руках срабатывал намного быстрей здравого смысла.

– Рэдли взбесился, говорит, что у вас с Майлсом была неравная борьба, и клянется отомстить за него.

– Этот малый слишком труслив, чтобы встретиться со мной в открытом честном бою.

От возбуждения голос гонца сорвался на крик.

– Он пьян. Разве ты не знаешь, насколько Рейт опасен в таком состоянии? Просто бешеный! Черт, однажды он вызвался драться с самим Робом Уорвиком!

– Тогда он был настолько пьян, что дуэль не состоялась, насколько мне известно.

– Только потому, что вмешались братья Роба. Ладно, как хочешь. Я тебя предупредил. Учти, он ищет тебя. – Парень повернулся и ушел.

Мэри наклонилась к Мак-Гроуну.

– Пол, Рейт Рэдли слывет безрассудным убийцей! Давай поскорей уберемся из этого безумного мира, пока ничего не произошло!

– Не волнуйся. Рэдли не настолько силен, чтобы справиться со мной.

– Правда? Посмотри на свою окровавленную руку! – Она вскочила. – Кто может поручиться, что эта дуэль окончится в твою пользу? Ты идешь со мной или нет?

Они вышли из ресторана и торопливо направились к кабаре «Тенета любви».

– Бабочки спрятаны у задника сцены, – сказала Мэри. – Нам надо как можно быстрей добраться до них. Хватит, повеселились.

– У меня такое чувство, что я просто бегу от стычки с Рэдли. Мужчинам не пристало увиливать.

– Драться с раненой рукой? Ты в своем уме?

– Это дело чести.

– Чести? Разве это слово знакомо таким, как Рэдли? Подумай о нас, Пол, и держи свое обещание! Мы же договорились вернуться домой.

На улице было многолюдней, чем обычно, и это не предвещало ничего хорошего. Видимо, всем уже стало известно об угрозе Рэдли, и каждому не терпелось лично присутствовать при развязке предстоящей кровавой драмы. Пробравшись сквозь толпу, молодые люди вошли в театр, и Мэри устремилась к сцене. Взбежав на подмостки, она проскользнула за кулисы к своему тайнику и достала сумочку с заветными фигурками. Пол уже стоял рядом. Девушка очень волновалась, что он, встретив кого-нибудь из приятелей, разговорится и переменит свое решение. Вдруг одна из бабочек неожиданно выскользнула из рук…

12

Мэри испуганно уставилась на расколотую на две части бабочку, лежавшую у ее ног, – единственный шанс вернуться в их мир.

В ужасе она взглянула на Пола, тупо смотревшего на осколки. Сердце ее бешено забилось. Неужели им теперь придется остаться в этом Богом забытом городишке, где уже через пару лет закроются прииски и он придет в упадок? После этой дуэли доживет ли Пол до завтрашнего утра? В голове девушки промелькнула вся ее жизнь. Неужели уже никогда ни ее родные, ни друзья не узнают, что случилось с ней?

Тишину разорвал голос здоровяка с налитыми кровью глазами, густыми усами и огненно-рыжими волосами. Рейт Рэдли!

– Ты слышал, я искал тебя, Мак-Гроун? И что же, решил спрятаться тут, за кулисами?

Громкий, резкий голос Пола прогремел как раскат грома.

– Ты очень смел, когда пьян, Рэдли, как я погляжу. Мой совет, не лезь на рожон и не приставай ко мне, а то накличешь на себя беду.

Бандит ухмыльнулся.

– Откуда тебе знать, может, мне это нравится? Я только не люблю, когда моих друзей хладнокровно убивают.

– Все свидетели – дуэль была честной, – жестко ответил Пол. – А что до тебя, так ты просто создан из недостатков.

Высокий, мощный Рейт рассмеялся и смерил своего противника презрительным взглядом с головы до ног.

– А, значит, пуля Майлса все-таки задела тебя?

Пол взглянул на свою руку.

– Это не пулевое ранение, пуля твоего дружка ушла в песок.

Мэри прислушивалась к перебранке, не веря своим ушам. Казалось, она на съемках какого-то вестерна со всей его видовой и звуковой атрибутикой. Все вокруг было нереальным и в то же время реальным до ужаса. В воздухе пахло трагедией. Мэри знала, как будет убит Рэдли, но это должно было произойти не здесь и не от руки Пола. Надо срочно что-то делать. Девушка, наклонившись, подняла разбитую бабочку. Господи, осколки, но, может быть, в них осталась магическая сила? С целой бабочкой в одной руке и с расколотой в другой под пристальным взглядом бандита она прислонилась к Полу и соединила фигурки крыльями. Ну, умоляла девушка. Пожалуйста!

Но все осталось по-прежнему. Осколки потеряли свою силу! Пусть это будет сон, самый страшный сон, просила она силы, перенесшие их сюда.

– Ха, – воскликнул Рэдли. – Никогда не думал, что ты позволяешь женщинам защищать себя.

Пол сорвал окровавленный платок с раненой руки и, пошевелив пальцами, свирепо посмотрел на насмешника.

– О какой защите ты говоришь?

Мэри, от страха затаив дыхание, отодвинулась от Пола и оказалась лицом к лицу с бандитом. Теперь было ясно, что Пол имел в виду и почему Рэдли разглагольствовал так долго: он ждал подмоги. И вот она явилась – два типа с торсами молотобойцев и тупыми лицами поднимались по лестнице. Несомненно, они – члены его банды и, естественно, не были на стороне Пола. Это уже далеко не честная борьба.

– Вы, наверное, слышали, что у меня дар ясновидения, – сказала она, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Знаете, я предвижу вашу смерть, мистер Рэдли.

– Ну и прекрасно. – Его откровенно развеселила ее угроза. – Но вам не повезло, я не верю в предсказания.

Бедный Пол! Мэри понимала, что он не мог, не приняв вызов Рэдли, остаться в Сильверстауне. А остаться придется: волшебной силы, которая перебросила их сюда через временной барьер, больше нет.

Ужас охватил девушку. Она не лгала, сказав, что знает о смерти Рэдли. Его найдут мертвым в каньоне с простреленной головой, но это произойдет не сегодня, а в июле. Значит, в этот февральский вечер он останется жить! Но если так, то смерть заберет ее любимого!

Она подошла вплотную к Полу.

– Ты не можешь согласиться на эту дуэль! – Он не ответил. – Пол, вспомни: июль, каньон.

Он словно не слышал ее слов.

– Ты еще слаб и глуп, чтобы поднимать на меня руку. Поучись-ка сначала, сынок, – насмехался Пол. – Нет, ты, конечно, можешь попробовать, если тебе жизнь не дорога.

– Пол! – В голосе Мэри слышалась паника.

Пол теперь противостоял троим. Шансы выжить свелись к нулю. Неужели ему не понятно? Скорей всего, он просто блефовал, запугивая Рэдли. Или безумец действительно уверен, что справится со всеми? Но Полу не хуже ее известно, что бандиту осталось жить еще целых пять месяцев.

Неужели он думает, что всесилен и способен изменить ход истории? Да нет же. Он знает, что погибнет, и если не от пули Рэдли, так от руки одного из его приятелей. Не надеясь ни на что, девушка в отчаянии прижимала бабочек друг к другу. Вдруг ей вспомнилось, что в сумочке у нее должен быть нож. Нащупывая его, Мэри наткнулась на пачку жевательной резинки.

Жевательная резинка!

Дрожащими руками девушка достала ее из сумочки, развернула, положила в рот и принялась с неистовством жевать. Затем вынув изо рта липкий комок, соединила с его помощью два стеклянных осколка.

– Пол, давай попробуем! Давай! – умоляла она. Мэри бросила на пол сумочку и подошла вплотную к своему возлюбленному, держа в одной руке склеенную бабочку, а в другой целую. – Возьми. Пожалуйста! Это наш единственный шанс быть вместе!

– Я должен довести до конца его игру, – пробормотал он. – Не бойся, все будет хорошо.

Ты не сможешь, хотелось крикнуть ей.

– Сейчас только февраль! Рэдли сегодня не суждено умереть, – прошептала она.

Пол повернулся к ней; в его взгляде было замешательство и… любовь. Девушка вложила одну из бабочек ему в руку и сжала его пальцы и, держа другую, соединила бабочек крыльями…

Неожиданно стемнело. Она почувствовала, как Пол обнял ее за плечи. Казалось, на сцену откуда-то упал тяжелый черный занавес и скрыл от них свет. Стало необычайно тихо.

У Мэри закружилась голова. Это было уже знакомое состояние, порождаемое быстрым вращением. Пол все так же крепко держал ее за плечи…

Темнота и тишина медленно отступали. Откуда-то издалека до них стали доноситься запахи, какие-то звуки. Пол был рядом, все так же обнимая ее. Обе стеклянные бабочки лежали на их ладонях. Занавес был поднят. В театре стояла мертвая тишина, отождествляясь с отделанным золотом катафалком, стоявшим в глубине сцены.

Молодые люди ощущали себя так, словно только что ступили на твердую землю после долгой морской прогулки. Прошлое… никак не отпускало их…

– Тот же театр, – озираясь, произнесла она и поежилась. – Голоса! Ты слышишь, Пол? Голоса?

– Это призраки, – спокойно ответил он.

Она снова огляделась. В одной из лож промелькнула длинная тень. Мэри взглянула вниз, и ей померещился блик рядом с пианино, напоминающий отблеск металлического предмета.

– Призраки, – повторила она. – Это место все еще такое живое, хотя… и до ужаса мертвое.

В небольшую дверь в конце зала вошла группа посетителей. Мэри забеспокоилась, сообразив, что на ней все то же старинное платье Нэнси. Однако экскурсанты лишь улыбнулись ее наряду и стали разглядывать «ячейки» – балконы со стоявшими в них манекенами в костюмах девятнадцатого столетия.

Мэри посмотрела на пистолет, висевший на бедре Пола, и вопрошающе взглянула на него.

Он улыбнулся.

– Наверное, сегодня воскресенье. В Сильверстауне есть люди, которые специально наряжаются в костюмы прошлого века и, разгуливая по городу, разыгрывают сценки из той жизни. Этим они привлекают сюда туристов.

Девушка, взвизгнув, подпрыгнула, обняла Пола за шею, повиснув на нем.

– Мы все-таки вернулись! Слава Богу! Мы вернулись! Я до смерти боялась, что у нас не получится. Ведь нас спас кусочек жевательной резинки. Какая история! И как жаль, что рассказать ее некому – все равно никто не поверит.

– Ерунда. Главное, мы знаем, что это правда. – Он взял ее за руку. – Пойдем отсюда.

Они прошли через театр и вошли в помещение, еще несколько минут назад бывшее шумным, переполненным людьми салоном с деревянной стойкой, стенами, изрешеченными пулями, и где на сцене танцевали девушки с перьями на голове. Здесь ничего не изменилось, только было безлюдно.

Они вышли на улицу. Стоял ясный февральский вечер.

– Я совсем забыла, где мы оставили машину, – сказала Мэри. – И нам неизвестно, сколько времени нас не было. Интересно, какое сегодня число?

– Было бы неплохо узнать. – Он вдруг остановился у одного из ресторанов, открыл дверь и пригласил ее: – Давай зайдем сюда.

– Это «Тринити»? Как странно, Пол! Мы ведь только что здесь были! Сидели вон за тем столиком.

– Это было давным-давно, – сказал он, направляясь к указанному Мэри столику. Они сели и заказали две порции пива.

На небольшой сцене певец тихо перебирал струны гитары. Бар пестрел туристами в ярких свитерах. Вроде бы все было так же, как тогда, но звуки и ощущения стали другими.

Взгляд его огромных карих глаз стал проницательным, словно стремился проникнуть в самые отдаленные уголки ее души.

– Много десятилетий назад мы сидели на этом же самом месте. Я тогда попросил тебя стать моей женой, и ты согласилась. Но теперь обстоятельства изменились.

Мэри почувствовала боль в груди: ее сердце разрывалось. Значит, он передумал.

– Ты прав, – согласилась она, опустив голову.

– Ну, так как, теперь, через столько лет, ты скажешь не «да»?

– А ты теперь все окончательно решил для себя?

– Как ты думаешь, зачем я привел тебя в «Тринити»? Только затем, чтобы просить твоей руки в нашем столетии. Чтобы подтвердить мое предложение. – Он потянулся к ее руке. – Но только в этом случае тебе придется переехать на ранчо в Южном Колорадо. Сможешь ли ты обрести там свое счастье?

– Мы принадлежим друг другу, – ответила девушка. – Я всегда буду там, где ты. Я сказала «да» сто лет назад, и годы спустя не перестала любить тебя.

Его глаза светились радостью.

– А как насчет твоей карьеры?

– Я ведь могу писать и в Сильверстауне.

Им нечего было больше узнавать, нечего решать… У них просто не было слов… Сэмми и Перл, Мэри и Пол были вместе. Они были счастливы. То, о чем они мечтали всю жизнь, сбылось. Разве не это обещали волшебные бабочки-неразлучницы?