Текст книги "Честная игра (ЛП)"
Автор книги: Патриция Бриггз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
У нее раздроблено колено. Это сделали специально, и Чарльз задумался, не оказалась ли она, тренированная спортсменка, немного жестче, чем убийцы ожидали. Ее ноги в синяках и крови, как будто ей удалось вырваться и пробежать по каменистой местности босиком. У нее не было бы никаких шансов сбежать, если только не смогла бы призвать мерфолков, а Чарльз сомневался, что она это умела. Те склонны вести себя сдержанно или агрессивно, даже с себе подобными.
Лиззи явно не могла ходить. Ее нужно нести, и осмотрев остальных, Чарльз понимал, что придется это делать ему. Со сломанным запястьем ее отец не смог бы ее поднять, а Анна не в состоянии измениться два раза подряд за такое короткое время. Айзек ошеломлен и сбит с толку, и у него тоже не получится быстро измениться. Его обратили примерно в то же время, что и Анну, всего несколько лет назад. Так что Чарльзу просто нужно совершить еще одно превращение в человека прямо сию минуту.
Это больно. Он забыл, как больно изменяться, когда ранен. Он был старым, и волк помог бы залечить любую травму, не вызванную серебром, но изменяться оказалось больно, словно купался раненый в соленой воде.
Чарльз не кричал и не выл, не желая пугать бедную маленькую танцовщицу, которая обвилась вокруг Анны, как будто оборотень был плюшевым щенком. Чарльз вспотел еще до того, как изменился окончательно. А потом стал человеком, стоя на коленях на покрытом пылью цементе, одетый в пропитанную потом красную футболку и синие джинсы, которые, как он отметил с легким удивлением, были старомодными, с пуговицами на ширинке.
Только со второй попытки Чарльзу удалось подняться на ноги, и его руки сильно дрожали. Но плечо было всего лишь вывихнуто, потому что эта травма полностью зажила, если не считать затяжной боли.
Когда они с Анной вернутся в свою квартиру, он проспит неделю. Он огляделся, чтобы проверить остальных, пытаясь понять, как поднять всех по лестнице и отправить на лодку до того, как рогатый лорд вернется, чтобы их прикончить.
Чарльз оставил Лиззи Боклер с Анной еще на несколько минут и присел перед Айзеком.
– Эй, ты в порядке? – спросил он.
Волк просто тяжело дышал в ответ.
– Я прикоснусь к тебе, – сказал ему Чарльз тоном, не терпящим возражений, как доминирующий волк менее доминирующему волку. – Мне нужно посмотреть, нужно ли что-то вправить. Тебе это не понравится, но ты позволишь мне это сделать. Рычать можно, но не кусаться.
После быстрого осмотра, во время которого Айзек много рычал, Чарльз почти уверился, что бостонский альфа уже вылечил большую часть своих травм. Что осталось, так это эхо боли и незначительное сотрясение мозга, которое пройдет само собой через несколько часов. Чарльз надеялся, что в коробках с наживкой у Малкольма имелись не только кальмары и черви, хотя белок есть белок.
Чарльз встал и снова огляделся.
Боклеру удалось подняться на ноги, и нетвердой походкой он подошел к своей дочери. Он сел на землю примерно в футе от нее и протянул руку, чтобы коснуться ее волос. Она вздрогнула, и он начал петь ей по-валлийски.
Ar lan y môr mae lilis gwynion
Ar lan y môr mae ’nghariad inne
У него был хороший голос. Хотя и не такой эффектный, какой Чарльз ожидал услышать от фейри высокого ранга и силы, но хорошая подача и приятный тон, несмотря на непролитые слезы в его голосе. И эта песня не входила в число любимых Чарльзом. Он предпочитал те, в которых была история, мощные образы или, по крайней мере, лучшая поэзия.
Чарльз сделал шаг вперед, и, хотя Боклер не поднял глаз и не прекратил петь, почувствовал, что внимание фейри сосредоточилось на нем. Это походило на внимание гремучей змеи перед тем, как она нападет.
– У моря, – тихо сказал Чарльз, наблюдая за языком тела Боклера.
Повелитель фейри перестал петь и поднял глаза. Чарльз увидел, что тот правильно его понял. Боклер был готов защищать свою дочь от любого, кто подойдет слишком близко. Как и Айзека, его сильно потрепали, и он выглядел немного ошеломленным, хотя сначала Чарльз этого не заметил. Ранение делало фейри еще более опасным. В его здоровой руке снова появился длинный нож, и он выглядел очень острым.
– Ar lan y môr, – спел Чарльз и, увидев, что Боклер немного отступил, добавил для него еще несколько строчек. – Мы союзники, помнишь? Нам нужно посадить всех на лодку. Может, попросить ведьму Айзека сделать что-нибудь для твоей дочери, чтобы черная магия не съела ее. Не знаю, видишь ты это или нет, но я вижу ее. И нам нужно вылечить твое запястье.
Боклер закрыл глаза и убрал нож. То ли магия, то ли просто ловкость рук. Фейри кивнул, затем поморщился.
– Верно, – ответил он. – Нам нужно отвезти ее в безопасное место на случай, если рогатый лорд вернется. Я не могу нести ее.
– Я могу это сделать, если ты позволишь мне, – предложил Чарльз. При необходимости он продемонстрировал бы Боклеру такое же доминирование, какое показал Айзеку. Но Боклер не волк. Это может сработать на секунду, но также может привести к тому, что он ударит Чарльза ножом в спину, когда он отвлечется. Лучше заручиться реальным сотрудничеством.
– Ее колено, – сказал Боклер.
– Я знаю. Будет больно, независимо от того, как мы это сделаем. Но этот остров не такой большой. Дорога не займет у нас много времени.
Боклер поднял глаза и слегка улыбнулся ему.
– Сначала мы должны встать и подняться по лестнице.
– Да, – согласился Чарльз.
– Он может поджидать нас там, наверху.
Чарльз хотел кивнуть, но заговорил братец волк. Старый волк, возможно, и не знал рогатых лордов, но знал добычу, и Чарльз доверял его суждению.
– Белого оленя давно нет.
Боклер застыл.
– Ты видел его в виде белого оленя?
Чарльз кивнул.
– Когда мы боролись с ним, он не был в своей истинной форме. – У него было время подумать об этом. Чарльз знал, к чему прикасался, и это напоминало человеческое тело с ногами, похожими на задние ноги лося. – Но он взбежал по лестнице и превратился в оленя – как раз в тот момент, когда его невидимость исчезла.
– Она не исчезла, – возразил Боклер. – Он специально сбросил очарование. Почему ты его не преследовал?
– Я был не в той форме, чтобы справиться с ним в одиночку, – указал Чарльз на свое плечо. – Даже все вместе мы, возможно, не смогли бы его победить. И я не собирался оставлять вас здесь раненых и уязвимых.
Анна фыркнула. Она знала его и прекрасно понимала, кого именно он не хотел оставлять.
– Мне следовало знать, что сын Брана будет слишком упрям, чтобы его получилось водить за нос с помощью магии, даже магии белого оленя. Если бы ты погнался за ним, то не смог бы его догнать, пока от твоих ног не остались бы кровавые обрубки или ты не умер.
Чарльз посмотрел на него.
– Спасибо за предупреждение.
Боклер рассмеялся.
– Сын Брана, никто не может защититься от белого оленя, а знать, кто он такой, и охотиться на него в любом случае очень опасно. Даже опаснее, чем охотиться в неведении. Если бы белый олень прошел мимо меня две недели назад, я бы не стал идти за ним. Но если бы увидел его сегодня вечером, после того как он украл мою дочь, я бы следовал за ним, пока один из нас не погиб.
– Я думал, фейри бессмертны, – сказал Чарльз. – По крайней мере, такой сильный.
Боклер начал что-то говорить, но замолчал, когда Чарльз поднял руку.
Над ними послышались шаги. Кто-то был наверху.
– Айзек? – позвал Малкольм.
– Мы здесь, – крикнул Чарльз, расслабляясь, хотя братец волк расстроился. Команде следовало оставаться в безопасности там, где он их оставил.
Малкольм, ведьма и агенты ФБР пришли на помощь, принеся с собой много шума и хаоса. Гольдштейн и Лесли Фишер взяли руководство на себя, и Чарльз, уставший, с болью в каждой косточке тела, позволил им.
Лесли сняла с себя непромокаемую куртку до колен и помогла Боклеру закутать в нее его дочь. Что-то ворча, ведьма порылась в своей сумке. Наконец она нашла пакетик с солью, заставила их снять с девушки куртку и рубашку Боклера, после чего посыпала Лиззи солью с головы до ног.
Жестоко, но эффективно. Черная магия рассеялась, но соль причиняла боль из-за открытых ран. Лиззи плакала, но, похоже, была под сильным воздействием того, чем ее напичкали похитители, чтобы сильно протестовать. Чарльз почувствовал запах кетамина и чего-то еще.
– Мы могли бы искупать ее в океане, – предложила Холли. – Но холод не принес бы ей никакой пользы. Лучше использовать соль. Полчаса должно хватить, но больше не повредит. Это также предотвратит заражение.
Они снова укутали Лиззи, и Чарльз взял ее на руки, к ее очевидному огорчению, несмотря на то что в ее организм были введены какие-то лекарства. Она находилась в руках похитителей недолго – чуть больше дня – но ее пытали, и кто знает, что еще делали. Вряд ли она хотела иметь дело с мужчинами.
Но Анна не могла измениться обратно, а Лесли была человеком и не донесет Лиззи до лодки.
Чарльз попытался спеть ей ту же песню, что пел ее отец. Боклер и Малкольм присоединились, и музыка, казалось, помогла.
Гольдштейн использовал палку и полоску от нижней части своей хлопчатобумажной рубашки, чтобы наложить шину на запястье Боклера. И когда они начали подниматься по лестнице, он подставил плечо под руку фейри и помог ему удержаться на ногах, очевидно, решив, что Боклер будет его личной ответственностью. Боклер бросил на Чарльза удивленный взгляд и позволил помочь себе.
Айзеку явно было больно, он тяжело дышал, но поднялся на ноги и последовал за Малкольмом, который уверенно шел рядом с ним. Чарльз некоторое время внимательно следил за ними, волки могли быть немного непредсказуемыми, когда более доминирующий волк ранен. Это подходящее время, чтобы устранить доминанта и занять его место. Обычно такого не случалось, когда рядом еще более доминирующий волк вроде Чарльза, который поддерживал мир и защищал стаю, но лучше перестраховаться. К счастью, Малкольм, казалось, искренне беспокоился о своем альфе.
Анна иногда шла рядом с Чарльзом, но в основном бегала широким кругом вокруг них, высматривая опасность. Лесли прикрывала тыл, вытащив пистолет и приготовившись стрелять. Холли шла впереди них, указывая дорогу, и по большей части игнорировала их всех.
Они шатались и спотыкались, раненые, но торжествующие, распевая старую валлийскую народную песню «Ar Lan y Môr». И если и было что – то странное в том, что, возвращаясь с битвы, они распевали о лилиях, розмарине, камнях – и по непостижимой для Чарльза причине – о яйцах у моря, по крайней мере, у троих из них неплохо получалось. Хорошо, что только Чарльз и Боклер знали валлийский язык.
Глава 10
На лодке Чарльз вытянул ноги и попытался игнорировать боль от последнего изменения. Анна ёрзала на месте, пытаясь усесться поудобнее, но сиденья были слишком узкими для волка, и как бы она не цеплялась за него когтями, все равно скользила по нему при каждом ударе волны. Наконец она тяжело вздохнула и свернулась калачиком у ног Чарльза.
Боклер запретил расспрашивать свою дочь до тех пор, пока ее не осмотрит врач. Гольдштейн и Айзек решили остаться на острове и дождаться представителей правоохранительных органов. Малкольм сказал им, что когда услышал шум отплывающей от острова лодки, то решил, что Боклеру и волкам пришлось бежать. Чарльз чувствовал себя в безопасности, посчитав, что рогатый лорд уплыл на той лодке. Это означало бы, что опасность невелика, но был рад, что Айзек все равно остался для охраны.
Чарльз подозревал, что Айзек решил отложить морскую прогулку до тех пор, пока не почувствует себя лучше, хотя ему удалось превратиться снова в человека. Холли осталась с Айзеком, чтобы убедиться, что остаточная магия не коснется никого из криминалистов, которые собирались прочесать остров вдоль и поперек.
Таким образом, на обратном пути в лодке было меньше пассажиров, чем в начале.
Лесли оставила Боклера в задней части лодки и села рядом с Чарльзом.
– Девушка в плохом состоянии, – сказала она. – На причале нас будет ждать машина скорой помощи.
Агент ФБР выглядела не очень профессионально, завернувшись в одеяло, ее волосы были растрепаны ветром. Как и Чарльз, и Анна, она провела на ногах чуть больше суток. От недостатка сна и размазанного макияжа после беготни по острову, Лесли выглядела старше.
Чарльза заинтриговало, что она решила сесть рядом с ним при таком количестве свободных мест.
– Ты меня не боишься? – спросил он.
Лесли закрыла глаза.
– Я слишком устала, чтобы чего-то бояться. Кроме того, если бы ты видел моего мужа, то понял бы, что нужно постараться, чтобы напугать меня.
Это разожгло его любопытство.
– Кто он?
– Он был полузащитником «Тигров ЛГУ» в течение трех лет учебы в колледже, – ответила она, не открывая глаз. – Повредил плечо в выпускном курсе, иначе стал бы профессионалом. Ему сорок шесть с половиной лет и двести сорок два фунта веса. Даже сейчас в нем нет жира. Он учитель второклассников. – Она посмотрела на него. – Чему ты улыбаешься?
Чарльз широко раскрыл глаза.
– Ничего, мэм.
Она слегка улыбнулась.
– Джуд говорит, что любит детей больше, чем когда-либо любил футбол. Но он все равно тренирует местную школьную команду.
– Ты села рядом со мной не для того, чтобы рассказывать мне о своем муже, – заметил он.
– Не для этого, – Лесли посмотрела на него, а затем отвела взгляд. – Сколько тебе лет?
– Я старше, чем выгляжу, – ответил Чарльз. – Намного старше.
Она кивнула.
– Я поспрашивала о тебе. У нас есть несколько оборотней, которые общаются с ФБР. Они сказали мне, что ты детектив «всех волков». Ты приходишь и раскрываешь преступления.
Чарльз задумался, сказали ли ей что-нибудь еще. Он не ответил, потому что не знал, было ли согласие с ней большей ложью.
– И ты многое знаешь о мире, о котором мы только начинаем узнавать. Мы вырвали Лиззи из рук убийцы, потому что ты знал, что нужно привлечь ведьм, и потому что эта ведьма боялась тебя и потому вела себя прилично.
Это звучало достаточно честно. Он ждал, когда она перейдет к делу.
– Лиззи говорит, что их было трое, – поведала ему Лесли. – Двое молодых людей и старик. Один из молодых людей назвал старика дядей, прежде чем его заткнули. Старик сделал порезы на ее коже. Сначала оба молодых человека изнасиловали ее, «пока она была еще хорошенькой». Они сказали ей, что старик предпочитал женщин после того, как они были сломлены.
Чарльз надеялся, что им удалось спасти Лиззи до того, как над ней надругались, но ошибся.
– Я думал, Боклер приказал не допрашивать ее, – отозваался Чарльз. Он слышал, как Лиззи говорила, но Лесли не стоит знать, насколько хорош у него слух.
– Я не задавала ей вопросов. Она сама начала говорить. Сказала мне, что хочет, чтобы их поймали и посадили в клетку, откуда они больше никому ничего не могли бы сделать. Сильная женщина. Она заснула на полуслове и думаю, что ее отец имел к этому какое-то отношение. Могут ли фейри усыплять людей?
– Я не эксперт в магии фейри, – осторожно произнес Чарльз.
Лесли кивнула.
– Ты очень хорошо умеешь увиливать от правды. – Она вздохнула. – Ты опытный детектив и встретился с врагом. Что думаешь?
– Я встретил только одного, – возразил Чарльз. Но она вправе просить информацию, и он хотел, чтобы преступников поймали. – Фейри определенно младший член группы, хотя, возможно, единственный, кто владеет магией, и именно благодаря ему остальные могут одолеть фейри и оборотня.
– Почему ты так думаешь?
– Он не охотник, – объяснил Чарльз. – Он олень, а не хищник, каким бы сильным и смертоносным ни был. – Несмотря на то, что Херн – охотник, братец волк знал, что фейри, с которым они сражались, был добычей. Возможно, Херн был больше охотником и меньше оленем, но этот убегал от своих врагов. Он не охотник, но инструмент настоящих охотников.
– Считаешь, он жертва?
Чарльз фыркнул.
– Нет. Он не ангел, но никогда бы не отправился на охоту. Он мог изнасиловать и убить кого-нибудь, кто подошел бы к нему слишком близко, но не стал бы охотиться. Это поведение хищника. Но это не значит, что он не опасен. Обычно в Канаде лоси убивают больше людей, чем гризли. Однако лоси, как правило, не выслеживают людей с намерением убить их, как это делает гризли.
– Ясно. У нас лось, а не медведь. Что еще?
Чарльз размышлял о драке. Рогатый лорд сражался инстинктивно, а не стратегически, по-видимому, неспособный сосредоточиться на многих атакующих одновременно.
– Этот фейри не очень умен. Думаю, у него есть обычная работа, на которую он ходит днем. – Чарльз попытался выразить словами инстинкты, которые позволяли доминирующему волку контролировать свою стаю. – Если собираетесь держать под контролем такого опасного человека, то стоит убедить его, что он не слишком ценный. Нужно внушать ему, что вы поддерживаете его не только потому, что он полезен в охоте. Он должен поддерживать себя сам.
– Ясно, – с сомнение протянула Лесли, и Чарльз пожал плечами.
– Все могло бы быть по-другому, если бы наша семья убийц происходила не из богатых. Тогда они нашли бы какой-нибудь другой способ его контролировать.
– Думаешь, у них есть деньги?
– Он путешествовал столько лет. Если бы вы искали группу бедняков, то давно бы их поймали. Деньги многое упрощают, даже убийство. И у них должны быть деньги, чтобы позволить себе нанять Салли Рейли.
– Достаточно справедливо. Наши профилировщики выяснили, что пятнадцать лет назад «Охотник на крупную дичь» был состоятельным человеком. Ты до этого говорил про его работу.
– Верно. Он глупый и это трудно скрыть.
– Глупый фейри?
Чарльз кивнул.
– Да. Значит, он будет работать грузчиком в продуктовом магазине или продавцом на складе. Возможно, уборщиком или разнорабочим. Он очень сильный. Или докером, если они еще здесь есть.
– Люди бы его запомнили?
– Ты имеешь в виду, вызывает ли он страх, как твой муж? – Чарльз покачал головой, полагаясь на инстинкты братца волка. – Сомневаюсь. Скорее, люди будут его жалеть. Иначе он оказался бы в тюрьме. Напуганные люди обычно убегают или нападают. Если бы кто-нибудь когда-нибудь напал на него, он бы их убил. Если бы он вот так открыто убивал людей, он был бы в тюрьме или мертв.
– Ясно, – снова сказала Лесли. – Посмотрим, что мы можем сделать. Проверю это у наших профайлеров, и подождем, что они скажут.
Квартира не была домом, но все равно казалась гостеприимной. Чарльз достал из холодильника несколько стейков и нарезал их небольшими кусочками. Одну тарелку он поставил на пол для Анны, а свою порцию съел стоя. Его человеческие зубы были недостаточно острыми для сырого мяса, но он все равно его съел, и в награду боль постепенно утихла.
Он наблюдал, как Анна с удовлетворением ест. И помнил, как встретил ее полуголодную, с дикими глазами. Братец волк никогда не забывал, какой она была худой, и становился назойливым, если думал, что его пара мало ест.
После еды Анна снова превратилась в человека.
Чарльзу всегда становилось не по себе, когда она менялась. Он видел, как ей больно, и знал, что ничем не может помочь. Пару раз прошелся взад-вперед, затем сел и включил телевизор, лениво переключая каналы, пока Анна, снова став человеком, не взяла у него из рук пульт и не выключила телевизор.
– В постель, – сказала она. – Или ты будешь женат на зомби.
Чарльз вспомнил, что собирался поговорить с ней, рассказать о своих призраках. Но они оба в плохой форме для такого разговора.
Поэтому посмотрел на нее и произнес самым серьезным тоном:
– Вряд ли оборотни могут превращаться в зомби.
– Поверь мне, могут, – ответила она, пытаясь имитировать голос зомби. – Еще десять минут, и я съем твои мозги.
Он усадил ее к себе на колени.
– И всё же я рискну.
Анна вздохнула, как будто раздосадованная, хотя его нос подсказывал ему, что ей нравится находиться в его объятиях.
– Итак, можешь поговорить без зрителей о том, что беспокоило тебя последние несколько месяцев? Или мне нужно пригласить стаю в нашу спальню? Тебе следовало рассказать мне.
Он рассмеялся. Она рассмешила его.
– Я не знаю. Давай выясним.
Довольно долгое время спустя Анна потянулась, а затем удобно плюхнулась рядом с ним.
– Ура, мозги, – воскликнула она.
– Спи, – прорычал Чарльз, притягивая ее ближе.
– Я предупреждала тебя, – возразила она. – Ты не давал мне спать. – Она широко зевнула и с сожалением сказала: – И теперь у меня нет выбора, кроме как съесть твои мозги.
– Ну конечно, – пробормотал он. – Тебе нужно больше тренироваться перед сном. – Он перевернулся на спину. – Полагаю, мне просто нужно быть хорошим другом и помочь тебе с этим.
Обнаженная, теплая и мягкая, она забралась на него сверху. Для него Анна стала чудом, которое спасло его от одиночества.
– Я бы не хотела, чтобы ты напрягался, – сказала ему Анна. – Почему бы тебе просто не лечь и не подумать об Англии.
Он поцеловал ее, куда смог дотянуться – внутреннюю сторону локтя, – и слегка прикусил.
– Не Англия у меня на уме.
Анна устроилась на нем сверху, приняв его в себя, и он вообще перестал разговаривать. Ее глаза стали голубыми, когда она кончила во второй раз за ночь.
Раскрасневшаяся и радостная, Анна наклонилась и ущипнула его за ухо.
– Я вижу, публика не нужна.
– Двигайся, – приказал ей Чарльз.
Его пара рассмеялась, ее глаза все еще были лунно-голубыми, но она снова начала двигаться.
Они проспали.
Чарльз проснулся первым и посмотрел на лицо любимой в свете позднего утра. Братец волк казался спокойным и довольным, несмотря на то, что луна приближалась к полнолунию, а желание поохотиться в это время всегда было сильным. За всю свою жизнь до встречи с Анной Чарльз никогда не испытывал такой удовлетворенности.
– Я думала об убийцах, – заявила Анна, не открывая глаз. – Три человека – это стая.
Чарльз ждал, когда она продолжит.
Она резко села и с волнение продолжила:
– Фейри – это солдат, нижняя ступень иерархии. Он делает то, что ему говорят и когда ему говорят. Все начал старик. Он их альфа.
– Ага, – поддакнул Чарльз, когда она замолчала, ожидая его ответа. Охотничья луна, возможно, и не возбуждала братца волка, пока у него в постели Анна, но, очевидно, Анна чувствовала ее довольно сильно.
– Но кто второй молодой человек? – спросила она. – Как думаешь, он послушный второй, верный и преданный? Или он тренирующийся альфа, ожидающий, пока старик не станет слишком стар, чтобы контролировать стаю, и он убьет его и захватит власть?
– Никто из нас не является квалифицированным профайлером, – указал он.
Анна подпрыгнула на кровати, ее карие глаза блестели от возбуждения.
– Но теперь, когда Лиззи спасена, нам нужно разобраться с остальным.
– Полиция ведет это дело дольше, чем ты живешь на свете, – сухо ответил он.
– Да, – сказала она, – но они не привлекали нас с тобой к этому делу.
Теперь у них имелся телевизор со спутниковыми каналами – в основном для того, чтобы Анна могла смотреть свои детективные сериалы. Ей они нравилось. Чарльзу они тоже нравились, в основном. И теперь, когда невинные в безопасности, в больнице или в морге, у них было время.
– Мотив, – произнесла она тем же голосом, которым, как ему показалось, Архимед мог бы сказать «Эврика!» много лет назад.
– В делах о серийных убийцах это работает не так, как в большинстве убийств, – заметил он. – Серийные убийцы зависимы от охоты, и большинство из них не способны остановиться. И они живут, чтобы убивать.
– Он клеймит своих жертв, – добавила Анна. – О чем это говорит?
– Что они для него меньше, чем люди, – сказал Чарльз, повторяя то, что они оба знали. – Как животные, которых он убивал.
– Верно. Животные, которых он убил. Он заявляет об убийстве этим ярлыком. – Она нахмурилась. – Разве серийные убийцы не должны пытаться вмешаться в расследование? Наблюдать, как копы крутятся на одном месте и не могут раскрыть дело? Разве они не пытаются контролировать ход расследования?
– Я слышал о таком, – согласился Чарльз. – Так поступали некоторые убийцы.
Анна улыбнулась ему.
– ФБР знает это все лучше нас, – сказал он. – Вероятно, мы помогли делу настолько, насколько можно. Подождем когда они кого-нибудь поймают.
Анна посерьезнела.
– Очень жаль, что мы не смогли сильно навредить рогатому лорду. Он почти исцелился к тому времени, как достиг вершины лестницы. Ты заметил? У полиции нет ни единого шанса против него.
– Мы останемся здесь на некоторое время. Лесли и Гольдштейн кажутся разумными людьми. Они позовут нас, если мы им понадобимся.
Анна наклонила голову и спросила:
– Что говорит обо всем этом братец волк?
– Эти охотники не получили того, что хотели, мы украли их добычу. Они будут голодны и еще более опасны. С другой стороны, я говорю, что мы должны что-нибудь поесть, поскольку утро уже давно миновало, а мы пропустили завтрак и рискуем пропустить обед. И братец волк со мной согласен.
– Ты всегда пытаешься меня накормить, – обвинила она его, вставая с постели.
– Нет, это все братец волк. – Чарльз улыбнулся. – Я приготовлю поесть.
Чарльз собирался поговорить с Анной о призраках за завтраком, потому что вчера вечером устал, а потом отвлекся. Но кое-что из сказанного ею не давало ему покоя.
– Чарльз? – терпеливо спросила Анна.
– Извини, – сказал он. – Задумался.
– Хочешь еще бекона, или мне убрать его в холодильник на потом?
Осталось четыре кусочка. Он взял два и съел их. Затем взял два других и поднес к ее рту.
– Тебе нужно больше белка.
Анна закатила глаза, но все равно открыла рот.
– Мне нужно кое-что посмотреть в интернете, – сказал он. – Ты можешь помыть посуду?
– Ты готовил, я все уберу, – согласилась она.
Чарльз отнес ноутбук в просторную спальню, где стоял небольшой письменный стол. Ноут работал медленнее, чем его домашний рабочий компьютер, а экран слишком мал, чтобы выводить много изображений одновременно, и скорость интернета здесь тоже не слишком высокая. Чарльз
разочарованно зарычал, когда его пальцы запорхали по клавиатуре, словно так мог заставить машину работать быстрее.
Он начал с законных вещей, к которым имел доступ, – Гольдштейн прислал ему досье по делу, как и обещал, – а затем копнул глубже. У этих убийц имелись деньги и власть. Анна права, они не смогли бы остаться в стороне от расследования.
В какой-то момент Анна принесла ему пиццу, хотя он и не заметил, что она ее заказывала. Чуть позже она подошла и похлопала его по плечу.
– Ты, Айзек и я приглашены на празднование благополучного возвращения Лиззи, – сообщила она.
– Я жду двух телефонных звонков, – ответил Чарльз.
– Этот прием стал бы отличным средством для пиара в полицейском управлении Бостона, что важно для стаи Олд Таун. Айзек сказал мне, что в этом году у них были некоторые проблемы.
Чарльз отодвинул кресло от стола и посмотрел на свою пару. Она выглядела немного встревоженной, и ее карие глаза слегка светились светло-голубым цветом волчицы.
На улице стемнело, а это означало, что Анна провела взаперти несколько часов, просто смотря телевизор. И близилось полнолуние. Нечестно заставлять ее сидеть без дела еще дольше.
– Возможно, это погоня за гусями, но я кое-что задумал и хотел бы довести дело до конца, – признался он. – Не против, если Айзек будет тебя сопровождать?
Братцу волку это не понравилось, но Чарльз не хотел ее душить своей заботой. Он мог закончить проверять информацию через пять минут или через двенадцать часов. А Айзек хороший боец.
Чарльз убедился в этом прошлой ночью. Айзека превосходили по размеру и силе, и ему мешало то, что он не мог видеть противника, но волк дрался умно.
– Мне не нужен телохранитель, – возразила Анна. Она сразу поняла, что Айзек назначен охранять ее, но Чарльз и не ожидал, что это сойдет ему с рук. – Мы отправляемся туда, где полно копов, агентов ФБР и оборотней. Предполагается, что там довольно безопасно. И разве для альфы не унизительно быть телохранителем?
– Сделай мне приятное, – попросил Чарльз.
Она тяжело вздохнула, а затем все испортила, хитро усмехнувшись.
– Я сказала Айзеку приехать за мной и что ты собираешься возложить на него ответственность за мое здоровье и благополучие.
– Если ты знала, что я собираюсь сказать, зачем пришла сюда и беспокоишь меня? – Он зарычал с притворным раздражением.
Анна рассмеялась.
– Я пойду переоденусь.
– Дай мне знать, когда уйдешь, – попросил он, уже снова погруженный в свою работу. На чем он остановился, когда она прервала его?
Когда оглянулся, ее уже не было рядом.
– Он отпустил тебя одну? – Когда Чарльз не находился рядом, Айзек был более расслабленным, но и более напористым.
– Я же с тобой. Кроме того, я оборотень, – указала Анна на себя пальцем. – Я не хрупкая принцесса, которую нужно спасать.
– Вовсе не это я слышал о тебе, – отозвался Айзек. – Я поспрашивал о тебе. Омега. Мой заместитель сказал, что мы должны чувствовать себя польщенными из-за того, что ты решила посетить наш город. Мы должны принести тебе подарки и попытаться переманить тебя из твоей стаи. Когда я указал, что это означает, что Чарльз тоже придет к нам и заменит меня, мне ответили, что благословение от наличия омеги в стае перевесит даже присутствие Чарльза.
Анна рассмеялась.
– Старые волки думают, что все знают.
– А он еще удивляется, почему я не задаю ему больше вопросов, – согласился Айзек. – Так сделай это.
Анна посмотрела на него как раз в тот момент, когда капля дождя упала ей на нос. Тучи сгущались, и в воздухе пахло сыростью.
– Что сделать?
– То вуду, которым ты занимаешься, – пояснил Айзек. Увидев выражение ее лица, альфа повернулся и пошел спиной вперед, чтобы она видела, как он закатил глаза. – Что? Ты не знаешь Адама Анта?
– Острые ощущения прогоняют холод, – пропела она, а затем сухо добавила: – Не лучшая его песня. Что ты хочешь, чтобы я сделала? Поразила тебя своими потрясающими космическими сверхспособностями омеги?
– Именно это я и сказал. – Айзек повернулся и снова пошел рядом с ней. – Только моя просьба прозвучала круто, а твоя звучит так, словно ее место в субботних утренних мультфильмах.
– Они больше похожи на антигероев, – объяснила Анна, когда первые несколько капель превратились в дождь. – Если представить меня персонажем комикса, то я была бы одинокой глупой девчонкой в команде потрясающих сильных мужчин. Как Сью, девушка – невидимка из «Фантастической четверки», которую следовало бы назвать «Фантастическая тройка». Она милая и невежественная девушка, которая бегает повсюду, попадая в неприятности, и ее спасают.
Айзек ухмыльнулся, его лицо просветлело, обычная для альфы резкость ушла.
– Сью даже Джессике Альба не изобразить сильной.
Анна притворно горестно вздохнула.
– Мне нравятся фильмы о супергероях. Все-таки это лучше, чем «Женщина-кошка».
– Так ты собираешься меня вырубить? – снова спросил Айзек.
Анна помахала рукой и пошевелила пальцами в своей лучшей манере театрального фокусника, хотя уже пустила в него очарование омеги, когда он сказал «вуду». Она скривилась и произнесла совершенно серьезным голосом, которому научилась у Чарльза:
