Текст книги "Скрещенные костями (ЛП)"

Автор книги: Патриция Бриггз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Адам остановился рядом со мной. Он взял мою руку – которая действительно выглядела лучше – и, коротко и резко кивнул Стефану. Обернул мою руку вокруг своего плеча, а затем вернулся со мной к волкам. Я чувствовала стук сердца, в напряжении его руки, он был на грани. Так что я уронила голову ему на руку, чтобы заглушить свой голос. И сказала ему, – Это все было направлено на Марсилию.

– Когда мы вернемся домой, – сказал Адам, не утруждая себя говорить тихо – ты позволишь мне просветить тебя в том, как кое-что, в одно и тоже время, может достигнуть более, чем одну цель.

Марсилия ждала, пока мы сели с остальными волками, прежде чем продолжить свою программу на вечер.

– И теперь для тебя, – сказала она Стефану. – Я надеюсь, ты не передумал насчет сотрудничества.

В ответ, Стефан сел в кресло, как на трон, поднял обе руки над острыми шипами, и швырнул их вниз с такой силой, что я могла слышать, как застонало кресло, с того места где я стояла.

– Что ты хочешь знать? – спросил он.

– Твоя еда сказала нам, что я убила твой бывший зверинец, – сказала она. – Откуда ты знаешь, что это правда?

Он поднял подбородок. – Я чувствовал как каждый из них умирал от твоей рукой. Каждый день, до тех пор, пока их не стало.

– Правда, – согласился Вульфи тоном, который я не слышала от него прежде. Это заставило меня посмотреть. Он сидел с Эстель, рухнувшей у его ног, Лили, прислонилась к одной стороне, и Бернард, сидел чопорно, с другой. Лицо Вульфи было мрачным и… грустным.

– Ты уже не из этой семьи.

– Я не служу этой семье, – согласился Стефан хладнокровно.

– Правда, – сказал Вульфи.

– Ты никогда не был моим, в действительности, – сказала она ему. – У тебя всегда была свободная воля.

– Всегда, – согласился он.

– И ты использовал это, чтобы скрыть от меня Мерси. От правосудия.

– Я спрятал ее от тебя, поскольку решил, что она не представляет опасность для тебя или семьи.

– Правда, – прошептал Вульфи.

– Ты спрятал ее, потому что она тебе нравится.

– Да, – согласился Стефан. – И потому, что не было бы никакой справедливости в ее смерти. Она не убивала ни одного из нас-и не будет, за исключением той задачи, которую ты поставила перед ней —. Впервые с момента, как он сел в кресло, он посмотрел прямо на нее. – Ты просила ее убить монстра, которого не смогла найти – и она это сделала. Дважды.

– Правда.

– Она убила Андрэ! – голос Марсилии перешел в рев, и мощь заключенная в нем, пронзила комнату и достигла нас. Свет ненадолго потускнел, а затем разгорелся в прежнюю силу.

Стефан неприятно улыбнулся ей. – Поскольку не было никакого выбора. Мы не оставили ей никакого выбора – ты, я и Андрэ.

– Правда.

– Ты предпочел ее мне, – сказала Марсилия, и ее сила странно осветила воздух. Я шагнула ближе к Адаму, и содрогнулась.

– Ты знал, что она охотилась на Андре, знал, что она убила его – и ты скрыл, что она сделала, от меня. Ты заставил меня пытать тебя и уничтожить твою власть. Ты должен ответить мне. – Ее голос гремел, заставляя вибрировать пол и грохотать стены. Подвесные фонари плыли вперед и назад, создавая игру теней.

– Нет больше, – сказал Стефан. – Я не принадлежу тебе.

– Правда, – рявкнул Вульфи, внезапно подойдя к его ногам. – Это – справедливая правда – ты сам это почувствовал.

Напротив нас, высоко на трибуне, встал вампир. У него были мягкие черты лица, широко расставленные глаза и вздернутый нос, что должно было заставить его выглядеть как нечто иное, нежели вампир. Как Вульфи и человек Эстель, он зашагал вниз по местам. Но не было никаких сильных ударов от его шагов или колебаний. Его путь, возможно, также был прямым и проложен в направлении тех кто мешал ему. Он приземлился на пол и подошел к Вульфи.

Он был одет в смокинг и пару темно-металлических перчаток. Он сгибал пальцы, и кровь капала из перчаток на пол.

Никто и не подумал убрать его.

Он повернулся, и произнес, голосом с легкой хрипотцой, – Принято. Он не твой воин, Марсилия.

Я понятия не имела, кто он был, но Стефан знал. Он застыл, на том месте где сидел, все его существо сосредоточилось на вампире в кровавых рукавицах. Лицо Стефана было пустым, будто весь мир перевернулся.

Марсилия улыбнулась. – Скажи мне. Обращался ли к тебе Бернард, с предложением предать меня?

– Да, – сказал Стефан, без выражения.

– Разве Эстель сделала то же самое?

Он сделал глубокий вдох, моргнул пару раз, и устроился в кресле. – У Бернарда, казалось, были интересы семьи в глубине души, – сказал он.

– Правда, – сказал Вульфи.

– Но Эстель, когда она попросила меня присоединиться к ней против тебя, Эстель просто хотела власти.

– Правда.

Эстель вскрикнула и попыталась встать на ноги, но она не могла отойти от Вульфи.

– И что ты им сказал? – спросила она.

– Я сказал им, что не пойду против тебя. – Стефан казался совершенно утомленным, но так или иначе его слова перекрывали шум, производимый Эстель.

– Правда, – заявил Вульфи.

Марсилия посмотрела на вампира в рукавицах, который вздохнул и наклонился к Эстель. Он пару раз погладил ее по волосам, пока она не затихла. Мы все слышали треск, когда он сломал ей шею. Он потратил немного времени, отделяя ее голову от тела. Я отвернулась и с трудом сглотнула.

– Бернард, – сказала Марсилия, – мы считаем, что было бы хорошо, если бы ты вернулся к своему Создателю, до тех пор, пока верность не войдет у тебя в привычку.

Бернар встал. «Все это был трюк, – сказал он, и голос его дрожал. «Все дело техники. Ты убила людей Стефана, зная, что он любил их. Вы пытали его. Чтобы поймать Эстель и меня из-за нашего маленького восстания… восстания, рожденного из сердца вашего собственного Андре.»

Марсилия сказала, – Да. Не забудь, что я настропалила его маленькую любимицу, Мерседес, стать необходимым мне рычагом, чтобы перевернуть мир. Если бы она не убила Андрэ, если бы он не помог ей скрыть это, то я, возможно, не выслала бы его из семьи. Тогда я не смогла бы использовать его в качестве свидетеля против тебя и Эстель. Если бы я была вашим создателем, то избавиться от вас было бы гораздо легче, и стоило мне меньше.

Бернард посмотрел на Стефана, который сидел так, словно ему было больно двигаться, голова слегка наклонена.

– Стефан, единственный из всех, кто верен тебе до самой смерти. Так что, ты пытала его, убила его людей, выбросила его на улицу, поскольку знала – он откажется от нас. Так как его верность, была таковой, что, несмотря на то, что ты с ним сделала, он все равно останется твоим.

– Я рассчитывала на него, – сказала она. – При его отказе, ваше восстание теряет свою законность. – Она посмотрела на человека, который убил Эстель. – Ты, конечно, понятия не имел, что твои дети будут вести себя так.

Он улыбнулся ей как один хищник другому:

– Я не на стуле.

Он снял перчатки и кинул их на колени Вульфи:

– Даже с такой тонкой связью, – его руки были окровавлены, но я не могла сказать, было ли это от одной раны или многих.

– Я услышал твою истину и могу только надеяться, что ты найдешь ее столь же раздражающей как я.»

– Ну, Бернард, – сказал он. – Нам пора идти.

Бернард поднялся без протеста, но шок и смятение были в каждой линии его тела. Он следовал за своим создателем к двери, но обернулся, прежде чем покинуть комнату. «Боже, спаси меня», – сказал он, глядя на Марсилию, «от такой лояльности. Ты погубила его за своей прихоти. Ты не достойна его дара – так я ему сказал.

– Бог не спасет ни одного из нас, – сказал Стефан, понизив голос. – Все мы прокляты.

Он и Бернард смотрели друг на друга через всю комнату. Тогда младший вампир поклонился и последовал в дверь за своим создателем. Стефан освободил руки и встал.

– Стефан – сказала Марсилия, сладким голосом. Но прежде, чем она закончила последний слог, он ушел.

Глава 10

Марсилия замерла на мгновение смотря на место где только что был Стефан. Потом она посмотрела на меня, взгляд был настолько яростный, что я неосознанно сделала шаг назад, хотя между нами было очень большое расстояние.

Она закрыла глаза и вновь обрела контроль.

– Вульфи, – спросила она, – оно у тебя?

– Да, Хозяйка, – сказал вампир. Он встал и подплыл к ней, вытаскивая конверт из кармана.

Марсилия посмотрела на него, закусила губу, потом сказала, понизив голос: – Дай ей.

Вульфи изменил свой путь, так что он пришел непосредственно к нам. Он протянул мне конверт, который был ничуть не хуже, несмотря на время, что он провел в карман. Он была из плотной бумаги, на вид это было приглашение на свадьбу или выпускной. Он была запечатана Красным воском и от него пахло вампиром и кровью.

– Ты передашь это Стефану, – сказала Марсилия. – Скажи ему, что здесь информация. Не извинения или оправдания.

Я взяла конверт и почувствовала сильное желание смять его и бросить на пол.

– Бернард прав, – сказала я. – Вы использовали Стефана. Ему больно, вы сломали его, чтобы играть в свои детские игры. Вы не достойны его.

Марсилия не обратила на меня внимания.

– Хауптман, – сказала она со спокойной учтивостью, – я благодарю вас за ваше предупреждение о Блэквуде. В обмен на это, я согласна на перемирие. Подписанные документы будут высланы в ваш дом.

Она глубоко вздохнула и повернулась от Адама ко мне:

– Это судебное решение этой ночи, что действие, которое ты совершила против нас …, убийство Андрэ …, не привело к повреждению семьи. То, что у тебя не было намерения двинуться против семьи, было подтверждено твоими показаниями и твоих свидетелей, – она втянула в себя воздух. – Это – мое решение, семье не было принесено вреда, и ты не предатель. Никаких больше действий не будет предпринято против тебя и скрещенные кости будут удалены …, – она мельком взглянула на свое запястье.

– Я могу сделать это сегодня, – с нотками нежности сказал Вульфе.

Она кивнула:

– Удалить до рассвета, – она колебалась, затем сказала тихим голосом, как будто слова были вырваны из ее горла силком. – Это для Стефана. Если бы все зависело от меня, то твоя кровь и кости кормили бы мой сад, ходячая. Постарайся не вынуждать меня больше.

Она повернулась на каблуках и ушла через ту же дверь, что и Бернард.

Вульфи посмотрел на Адама. – Позвольте мне проводить вас до выхода, чтобы по дороге с вами ничего не произошло.

Адам сощурил глаза: – Ты намекаешь, что я не смогу защитить свою стаю?

Вульфи опустил глаза и низко поклонился. – Нет, конечно, нет. Просто предпологаю, что мое присутствие может спасти вас от неприятностей. И спасти нас от беспорядка, который придется убирать позже.

– Хорошо.

Адам шел впереди. Я позволяла другим волкам опережать меня, и старалась приглушить боль, когда Мери Джо и Ауриэль сознательно избегали меня взглядом. Я не знала, какая причина … или, скорее, какая из причин беспокоила их – койот, который стал добычей вампира, или же причина в том, что Марсилия нацелилась на стаю. Не важно, в любом случае – я ничего не могла поделать.

Уоррен, Сэмюэль, и Даррил подождали, пока уйдут остальные, затем Уоррен улыбнулся мне слегка и пошел вперед. Даррил замешкался, и я посмотрела на него. Я пропускала его, что оставляло меня в конце стаи, для защиты тыла от нападения. Затем он улыбнулся – теплое выражение, я не могла сказать, что когда-либо видела это на его лице, направленное на меня во всяком случае. И он пошел вперед.

– Ах, нет, нет, – сказал Сэмюэль, забавляясь. – Я вне стаи, и поэтому могу быть в конце вместе с тобой.

– Мне не помешало бы хорошенько выспаться ночью, – сказала я ему, когда зашагала в ногу рядом с ним.

– Я думаю, это именно то, что нужно, после общения с вампирами, – Он положил руку на мое плечо. Холодную руку.

Я была так занята, источая страх, что привыкла и к чувству и к запаху. Я не заметила, что Сэмюэль также боялся.

Последний раз, когда он был здесь, Лили сделала из него закуску – а Марсилия поступила еще хуже, отняв его волю, пока он не стал ее.

Мне было страшно. Но я не могла себе представить, что чувствовал оборотень, который жил под контролем волка. Все время.

Я протянула руку и положила ее на его. – Давай-ка убираться отсюда, – сказала я. И на всем пути через комнату, я смутно чувствовала, что два тела все еще лежали на полу, и вампиров, и их зверинцы, которые молча сидели на трибунах, послушные приказу, который я не могла слышать. Они следили, как мы уходим, своими алчными взглядами, и я чувствовала их на спине всю дорогу к двери.

Точно так же, как призрака в ванной в доме Эмбер.

Я была вынужденна сидеть в машине Адама и ждать. Я не знала, была ли это арендованная машина или купленная – какой она и пахла. Пол, Дэррил и Ауриэлль сели на заднее сиденье… Сэмуэль вел свой собственный автомобиль, изящный новый Мерседес вишнево-красного цвета.

Мери Джо, которая сначала направлялась к машине Адама, пока не видела меня, резко изменила направление и села в старый грузовик Уоррена. Алек, семенивший вокруг нее, словно потерявшийся щенок, последовал за ней.

– Я подумала, может Бран из Византии, – сказала я наконец, пытаясь расслабиться в безопасности кожаной обивки, поскольку Адам выехал за ворота.

– Я не уловил всего, – сказал Даррил. Он, должно быть, устал, потому что его голос был глубже, чем обычно, в ушах стоял шум, так что мне пришлось внимательно прислушиваться, чтобы уловить все его слова. – По какой-то причине она должна была убедить Стефана, что он уже не в семье. Затем, когда ее предатели подошли к нему, он должен был отказаться от их предложения, прежде чем он смог свидетельствовать, что они это сделали?

– Вот как это звучит для меня, – сказал Адам. – Только с его свидетельством, и с согласия их создателя, она могла справиться со своими предателями.

– Имеет смысл, – предложил Пол почти застенчиво. – Способ, как работает семья, если он принадлежит ей – то свидетельствует в ее пользу. Если те двое обманули ее, она не смогла бы их убить, основываясь лишь на собственных словах. Ей нужна была внешняя проверка.

Я задалась вопросом, если я была в их планах. Я задумалась, о Вульфи, о том как подходяще была его помощь, когда я убила Андрэ. Он знал, что я ищу Андрэ – я наткнулась на место его упокоения прежде, чем нашла Андре. Я считала, он скрывал все от Госпожи по своим собственным причинам… но, может быть, он этого не делал. Возможно, Марсилия запланировала это.

У меня заболела голова.

– Возможно мы подозревали не того вампира в попытке захватить семью Марсилии, – сказал Адам.

Я думала о вампире, который создал Бернарда и выдержал это … испытание.

Я не хотела сочувствовать; я хотела ненавидеть Марсилию чисто за то, что она сделала Стефану. Но я была мимолетно знакома со злом и всеми его оттенками, и тот вампир, создатель Бернарда, пробудил все сигналы тревоги, которые у меня были. Не то, чтобы остальные вампиры – не зло… мне бы хотелось сказать кроме Стефана. Но я не могла. Я встретила его зверинец, тех, кого убила Марсилия – и я знала, что для большинства из них, за исключением очень немногих, кто стал вампиром, Стефан был их смертью. Тем не менее, другой вампир ударил довольно сильно по моей «вытащите меня отсюда» шкале койота. Было что-то в его лице…

– Меня радует, что я оборотень, – сказал Дэррел. – Все, о чем мне нужно беспокоиться, так это о том, когда же Уоррен потеряет самообладание и бросит мне вызов.

– У Уоррена прекрасный самоконтроль, – сказал Адам. – Я бы не стал ждать, что он потеряет его за ужином.

– Лучше Уоррен как второй, чем кайот в стае, – сказала резко Ауриэлль.

Атмосфера в автомобиле накалилась.

Голос Адама был мягким: – Ты так думаешь?

– Риэлль, – предостерег Дэррил.

– Я думаю так, – ее голос не терпел никакого возражения. Она была учительницей средней школы, парой Дэррила, который сделал ее … не третьим в стае – им был Уорреном. Но второй с половиной, чуть ниже Даррила. Если бы она была человеком, я не думала, что она заняла бы место намного ниже.

– В отличие от вампиров, волки, как правило, прямолинейны, – пробормотала я, стараясь не чувствовать боль. Отказ, для койота воспитанного волками, не был в новинку. Я провела большую часть своей взрослой жизни в бегах от этого. Я бы не могла подумать, что усталость и боль были рецептом для прозрения, но не тут-то было. Я оставила мою мать и Портленд, прежде чем она успела выгнать меня. Я жила в одиночестве, стояла на двух ногах, потому что не хотела зависеть от кого-либо.

Я смотрела на мое сопротивление Адаму, как на борьбу за выживание, за право контролировать свои действия, вместо того, чтобы потратить жизнь, следуя приказам… потому что я хотела повиноваться. Долг, за который Стефан цеплялся с ужасным упрямством, был жизнью, от которой я отказалась.

Я не хотела видеть, как снова оказываюсь в таком месте, где буду отвергнута. Моя мать отдала меня Брану, когда я была ребенком. Подарок, который он вернул, когда я стала… неудобна. В шестнадцать лет, когда я вернулась к моей матери, которая была замужем за человеком, которого я никогда не встречала и имела двух дочерей, которые не представляли о моем существовании до тех пор, пока Бран не позвонил маме, чтобы сказать ей о том, что он отправил меня домой. Они все были любящими и добрыми – но мне было тяжело лгать им.

– Мэрси?

– Минутку, – сказала я Адаму, – я нахожусь посреди озарения.

Не удивительно, что я разве что не свернулась у ног Адама, как любой здравомыслящий человек, когда рядом сексуальный, симпатичный, надежный мужчина, и который любит меня. Если Адам отвергнет меня… я почувствовала нарастающее низкое рычание в горле.

Вы слышали ее, – сказал Даррил, забавляясь. – Мы будем ждать ее озарения. У нас есть пророк – подруга нашего Альфы.

Я раздраженно отмахнулась от него. Затем посмотрела на Адама, чьи глаза были направленны туда куда и должны были, на дорогу.

– Ты любишь меня? – спросила я у него, пульс застучал у меня в ушах.

Он с любопытством посмотрел на меня. Он был волком, и заметил изменения в моем пульсе. – Да. Безусловно.

– Тебе повезло, – сказала я ему, – или ты пожалеешь.

Я посмотрела через мое плечо на Ауриэлль, собрав всю силу воли в кулак. Адам мой.

Мой.

И я приму все трудности, которые возникнут в будущем, как он сделал это с моими. Это будет равноценный обмен. Это означало, что он защищал меня от вампиров… и я защищу его от проблем, которые будут мне по силам.

Я уставилась на Ауриэль, столкнула хищника в ее глазах со своим. И только после нескольких минут, она опустила глаза. – Не мириться с этим и бороться с ней, – сказала я ей и, положив голову на плечо Адама, заснула.

Прошло совсем немного времени, прежде чем Адам остановил машину. Я все так же сидела, погруженная в дремоту, в то время как Дэррил, Ауриэлль и Пол вышли из автомобиля. Мы стояли на месте, вскоре я услышала, как Дэррил завел свой Субару, после чего Адам поехал домой.

– Мэрси?

– Ммм?

– Я хотел бы отвезти тебя к себе домой.

Я села, протерла глаза и вздохнула.

– Как только я окажусь в горизонтальном положении, то сразу потеряю сознание, – ответила я.

– Уже сутки, – я попыталась вспомнить более точно, но слишком устала, – а скорее всего, уже несколько дней, у меня не было нормального ночного сна, – я заметила, что солнце было в зените.

– Все в порядке, – сказал он. – Я просто …

– Да, я тоже. – но все же я слегка вздрогнула. Все было хорошо и не было страха при флирте по телефону, но сейчас все было в реальности. Я не спала, пока мы проезжали оставшийся путь до его дома.

Дом альфы редко пустует – а с в связи с недавними проблемами, Адам держал в доме охрану. Когда мы вошли, нас кивком приветствовал Бен и продолжил спускаться вниз, где были гостевые комнаты.

Адам проводил меня вверх по лестнице, держа руку на моей пояснице. Живот скрутило от нервов, я старалась делать глубокие вдохи и напоминала себе, что это был Адам … и все, что мы собирались сделать – это лечь спать.

В ванной комнате был сделан ремонт. Поставили новую дверь, стены покрасили и задекорировали, все было как прежде. Но на белом ковре в верхней части лестницы все еще были коричневые пятна моей засохшей крови. Я и забыла об этом. Я должна предложить помощь и очистить его ковер? Кровь вообще очищается с белого ковра? И какой глупый человек стелет белый ковер в доме, который часто посещают оборотни?

Воодушевленная негодованием, я зашла в спальню Адама и замерла. Он взглянул на мое лицо и вытащил футболку из ящика и бросил мне.

– Почему бы тебе не воспользоваться ванной, – сказал он. – В верхнем правом ящике, есть запасная зубная щетка.

В ванной я почувствовала себя спокойней. Я, надев футболку, сложила грязную одежду и оставила ее небольшой кучкой на полу. Адам был не намного выше меня, но плечи у него были широкие, а рукава свисали ниже локтей. Я умылась, стараясь не задевать стежки на подбородке, почистила зубы, а потом просто стояла там несколько минут, собирая остатки мужества.

Когда я открыла дверь, Адам зашел в ванную и закрыл дверь, мягко подтолкнув меня в свою комнату, в итоге я оказалась стоящей перед расправленной кроватью с откинутым одеялом.

Не нужно слишком много, чтобы паника вновь захлестнула меня. Я бы дошла до предела, но видимо еще есть немного. И страх перед тем, что не произойдет – Адам никогда не повредит мне, – не хватало, чтобы зарегистрироваться.

Мне пришлось взять себя в руки и залезть в его постель. Как только я оказалась под одеялом, меня скрутило в одной из психологических атак, но вдохнув запах Адама, которым были пропитаны простыни, я почувствовала себя лучше. Мой желудок успокоился. Я несколько раз зевнула, и заснула под звуки электрической бритвы Адама.

Я проснулась в окружении Адама, его запаха, его тепла, его дыхания. Я ждала приступ паники, но он не пришел. Тогда я расслабилась, впитывая его. По свету пробивающемуся сквозь тяжелые жалюзи, я определила, что уже далеко за полдень. Я могла слышать, как люди двигались вокруг дома. Как пульверизаторы, доблестные защитники его лужайки, вели бесконечную борьбу против солнца.

Снаружи вероятно было около семидесяти градусов, но в доме – как и в моем, после переезда Сэмуэля, было довольно холодно, благодаря чему, тепло которое меня окружает сейчас, было приятнее. Оборотни не любят жару.

Адам тоже не спал.

Итак, – сказала я… половину-смущенно, наполовину возбужденно, и, в окружающем положении, наполовину-испуганно, тоже. – Ты готов к пробному испытанию?

– Пробное испытание? – спросил он слегка хриплым от сна голосом. Звук его голоса очень помог, я почувствовала, как смущение отходит, так же как и страх, а вот возбуждение только возросло.

– Ну, да. – Я не могла видеть его лица, но мне и не нужно. Я чувствовала его готовность принять участие в процессе, когда он прижался к моей заднице. – Дело в том, что со мной случались разные вещи, во время этих дурацких приступов паники. Если я задержу дыхание, то можно просто проигнорировать это. В конце концов я снова начну дышать, или упаду в обморок. Но если меня стошнит… – я позволила ему сделать свои собственные выводы.

– Настрой пропадет полностью, – заметил он, и лицом уткнулся мне в шею, поскольку более полно обвил меня рукой поверх покрывала.

Я постучала по его руке пальцем, и предупредила, в шутку, но лишь наполовину, – Не смейся надо мной.

– Я и не мечтаю об этом. Я слышал рассказы о том, что происходит с людьми, которые над тобой смеются. Позволь, мне нравится мой кофе без соли. Знаешь что, – сказал он, и его голос упал на октаву ниже. – А почему бы нам

не поиграть немного – и не посмотреть, как далеко мы сможем зайти? Я обещаю не – развлечение сражалось с другими вещами в его голосе – тревожиться, если тебя вырвет.

А затем он скользнул по кровати вниз.

Когда я вздрогнула, он остановился и спросил меня об этом. Я поняла, что не могу ничего сказать. Есть вещи, которые вы не рассказываете своим друзьям, все еще пытаясь произвести впечатление. Есть и другие вещи, которые вы не хотите помнить. Паника, стянула живот, горло.

– Шшш, – сказал он. – Шшш. – И поцеловал меня там, где заставил меня стесняться. Это было нежное, заботливое прикосновение – почти бесстрастное, и перешел дальше на что-то менее… испорченное.

Но он был хорошим охотником. Адам не терпелив по своей природе, но его выдержка была на высоте. Он вернулся назад, к самому началу и попробовал еще раз.

Я все равно вздрогнула… но сказала ему немного. И, как волк, он омыл рану в моей душе, перевязав ее с заботой, и перешел к следующей. Он изучал тщательно, нашел другие психические раны-о существовании которых, я и не подозревала-и заменил их на другие вещи… лучшие. И когда страсть начала расти слишком дико, слишком быстро…

– Так, – прошептал он, – тебе щекотно здесь?

Да. Кто бы мог знать это? Я посмотрела на свою внутреннюю часть локтя, как будто никогда не видела ее раньше.

Он засмеялся, подпрыгнул немного, и пренебрежительно шумно фыркнул мне в живот. Мои колени дернулись в рефлексе, и я ударила с локтя по его голове.

– С тобой все в порядке? – Я отстранилась от него и села-все желание смеяться пропало. Поверьте мне, оглушить Адама, учитывая, чем мы занимались в этот момент. Я – глупый, неуклюжий идиот.

Он взглянул на мое лицо, обхватил руками голову и перекатился на спину, застонав от боли.

– Эй, – сказала я. И когда он не остановился, я ткнула его в бок – я тоже знала о некоторых его щекотливых местах.

– Прекрати. Я не ударила тебя так сильно. – Он брал уроки у Сэмюэля.

Он открыл один глаз. – Откуда ты знаешь?

– У тебя крепкая голова, – сообщила я ему. – И если я не повредила локоть при ударе, то и голову повредить тебе не могла.

– Иди сюда, – сказал он, открыв широкие объятия, глаза блестели от смеха… и тепла.

Я заползла на него сверху. Мы оба не надолго закрыли глаза, пока я устраивалась. Он провел руками по моей спине.

– Я люблю это, – сказал он мне, слегка задыхаясь и сверкая желтыми глазами.

– Любишь что? – Я повернула голову и приложила ухо ему на грудь, чтобы слышать стук его сердца.

– Прикасаться к тебе… – он намеренно провел рукой по моей голой заднице. – Ты знаешь, как давно я хотел это сделать?

Он зарылся пальцами в мои волосы. Напряженность, что не оставляла меня все это время, ушла. Я расслабилась и если бы могла, то точно замурлыкала.

– Если бы кто-то посмотрел на нас, то решил бы, что мы спим, – сказала я ему.

– Ты так думаешь? Только если они не слышат мой пульс … и твой.

Он нажал в нужном месте и я застонала.

– Как Медея, – пробормотал он. – Все, что мне нужно сделать, это положить свои руки на тебя. Ты можешь быть в ярости… и затем ты прижимаешься ко мне и становишься ласковой, как сейчас, – он прижал губы к моему уху. – Вот как я узнаю, ты хочешь меня так же, как я хочу тебя. – Его руки плотно прижимали меня, а я знала, что не одна изранена.

– Я не мурлычу, как Медея, – ответила я ему.

– Ты уверена в этом?

И он стал показывать мне, что он имел в виду. Я никогда не достигну мастерства Медеи, но я была близка к этому. К тому времени он взялся за дело, не было никакой комнаты в аду, которая была полна страхом из моей памяти. Не было ничего.

Был только Адам.

В следующий раз, когда я проснулась, на лице была улыбка. В постели я была одна, но это не имело значения, потому что я слышала Адама внизу – он разговаривал с Джесси. Либо они готовили обед – я кинула взгляд в окно – ужин, или кто-то рисковал быть нарезанным на маленькие кусочки.

Скоро я начну беспокоиться. Но сейчас… вампиры не собирались убивать всех, кого я знала. Они даже не собирались убивать меня. Взошло солнце. И вопросы между Адамом и мной были правильными и трудными. В основном. У нас было много о чем поговорить. Например, он хочет, чтобы я переехала? Ночью все было замечательно. Но его дом был не совсем частным; любой из его стаи может быть здесь в любой день.

Мне нравился мой дом, потрепанный, но он был. Мне нравится иметь свою собственную территорию. И … что относительно Сэмуэля? Я нахмурилась. Он был все еще … не цел, и по некоторым причинам все еще проживал в моем доме и помогал мне. Со мной он мог иметь стаю, но при этом не быть Альфой и ответственным за всех. Я не была уверена, что с ним все будет хорошо, если я перееду к Адаму – и я знала, что ничего хорошего не выйдет, если он тоже переедет сюда.

Видите, уже начала беспокоиться.

Я сделала глубокий вдох и расслабилась. Завтра я буду волноваться о Сэмюэле, о Стефане и об Эмбер, призрак которой был наименьшим из ее проблем. Сегодня я собираюсь наслаждаться жизнью. В течение целого дня я собиралась быть счастливой и беззаботной.

Я выскользнула из постели и поняла, что абсолютно голая. Чего и следовало ожидать. Но не было никаких признаков нижнего белья на полу или на кровати. Я была головой и плечами под кроватью, когда Адам сказал от дверного проема, – Я шпион с маленьким глазом, что начинается с буквы " а».

– Я буду шпионить своим маленьким глазом и хлюпать, – угрожала я, но, поскольку кровать скрывала меня, на лице была улыбка. Я не застенчива к своему телу – я выросла среди вервольфов. Я могу притворяться, чтобы люди не восприняли меня неправильно… но с Адамом это будет самым правильным. Я пошевелилась в сомнении, и он шлепнул меня. – Я чувствую запах того, что ты готовил – что-то с лимоном и цыпленком – и мне хочется есть. Но я не могу найти свое нижнее белье.

– Ты могла бы пойти и без, – он предложил, сидя на кровати справа от меня.

– Ха, – ответила я. – Не в этой жизни. Там Джесси и кто знает, кто еще там. Я не хожу без нижнего белья.

– А кто бы узнал? – спросил он.

– Я же знаю, – сказала я ему, вытаскивая голову из-под кровати, только чтобы увидеть, как на его пальцах болтались мои ярко-голубые трусики.

– Они были под подушкой, – сказал он с невинной улыбкой.

Я схватила их и надела. После я вскочила и пошла в ванную, где была остальная моя одежда. Я оделась, сделала шаг в сторону раковины и тут в голове пронеслись кадры недавних событий.

Я была здесь, недостойная, грязная… запятнанная. Я не могла с ними справиться, не могла смотреть в их лица, потому что все они знали, что…

– Шшш, шшш, – Адам напевал мне на ухо. – Все кончено. Все прошло.

Он прижимал меня к себе, сидя на полу в ванной комнате со мной на коленях, а я дрожала, пока воспоминания не поблекли. Когда я смогла нормально дышать, я села прямо, в попытке сохранить достоинство.

– Прости, – сказала я.

Я думала, что прошлая ночь должна была позаботиться о галлюцинациях, приступах паники – я была здорова, верно? Я протянула руку и схватила полотенце, вытерла им мокрое лицо и обнаружила, что оно просто становилось мокрым.

Я была уверена, что все сейчас вернется к нормальному.

– Это займет больше времени, чем неделя, чтобы преодолеть что-то вроде этого, – Адам сказал мне, как будто он мог читать мои мысли.