Текст книги "Скрещенные костями (ЛП)"

Автор книги: Патриция Бриггз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Её машины не было на подъездной дорожке. У нее было чем заняться, она сказала мне – зайти по записи к парикмахеру, пробежаться по поручениям, и по магазинам. Я сказала ей – мы с Чадом развлечем себя самостоятельно. Тем не менее, я ожидала, что она дождется моего возвращения. Я не была уверенна, что оставила бы своего десятилетнего сына одного в доме с привидениями. Несмотря на это, он казался равнодушным, когда встретил меня у двери ванной, его часы, так же как и мои, показывали 8:00 утра.

Мы начали исследовать весь старый дом, с основания, и прокладывая путь все дальше. Не то, чтобы это было необходимым или важным для изучения, но мне нравятся старые дома, и у меня не было лучшего плана, кроме как ждать появления призрака. А если вдуматься, у меня не было плана лучше после того, как он появился.

Изгнание призраков не было тем, что я когда-либо пробовала, и все что я читала за эти годы (не так много) сводилось к тому, что сделать не правильно – гораздо хуже, чем не делать этого вовсе.

Подвал был переделан и обновлен некоторое время назад, но за небольшой старомодной дверью, была комната с земляным полом, заполненная деревянными ящиками из под молока и барахлом, которое некто хранил там достаточно долго.

Независимо от своей первоначальной цели, теперь это было идеальной средой обитания для черных вдов.

– Ничего себе. – Я указала в дальний угол потолка своим заимствованным фонариком. – Посмотри на размер этого паука. Я не знаю, видела ли когда-нибудь настолько больших.

Чад похлопал меня, и я посмотрела на его круг света, сосредоточенный на сломанном стуле со спинкой из перекладин.

– Да, – согласилась я. – Этот больше. Я думаю, что мы сейчас просто уйдем отсюда и посмотрим в другом месте, по крайней мере, пока не обзаведемся хорошей банкой спрея от пауков. Я закрыла дверь чуть более твердо, чем могла бы. Я не возражаю против пауков, и черная вдова – одна из красавиц своего вида … но они кусают, если вы стоите на их пути. Точно так же, как вампиры. Я потерла шею, чтобы удостовериться, что воротник моей рубашки и волосы все еще прикрывают мой собственный укус. Во второй половине дня я пройдусь по магазинам. Мне нужно подобрать шарф или рубашку с высоким воротом, чтобы лучше скрыть его от Эмбер и Корбана. Возможно, я смогу найти и другое ожерелье с ягненком.

Остальная часть подвала была удивительно чистой от мусора, пыли и пауков. Вероятно, Эмбер не была так запугана вдовами, как я.

– Мы не пытаемся узнать, кто этот призрак, – сказала я ему. – Хотя, я предполагаю, мы можем сделать это, если хочешь. Я просто смотрю вокруг, чтобы понять, что я могу заметить. Если это окажется уловкой, и кто-то с нами играет, я не хочу участвовать в этом.

Он хлестнул руками вниз, что не нуждалось в переводе, его глаза светились гневом.

– Нет, я не думаю, что ты это делаешь. – сказала я ему твердо. – Если вчера вечером это была фальшивка, то явно не любительского происхождения. Возможно, что кто-то сводит таким образом счеты с твоим отцом, и использует тебя для этого. – Я колебалась. – Но я не думаю, что это была подделка. – Зачем кому-то использовать запах свежей крови, слишком слабый для человеческого носа, например. Тем не менее, я чувствовала, что обязана быть настолько уверенной, насколько могла, в том, что никто не пытается нас обмануть.

Он обдумал это в течение некоторого времени, а затем, торжественно кивнув, указал на интересную вещь. В небольшой, пустой комнате за толстой дверью, которая, возможно, уже не отапливалась. Располагался старый желоб для спуска угля, с коробкой старых одеял в конце. Я просунула голову в металлический туннель и понюхала, лишь для того, чтобы подтвердить мои подозрения. Чад скатывался вниз по угольному желобу для удовольствия.

Его глаза озабоченно всматривались из под слишком длинных волос. Это не выглядело опасным для меня, а скорее забавным. Более забавно, если об этом никто не знал, у меня было несколько мест, таких как это, когда я была в его возрасте. Так что, я ничего не сказала.

Я показала ему старые оголенные медные электрические провода, которые больше не используются, но все еще присутствуют, и следы разломов на гранитной брусчатке, использованной для стен в подвале. Мы проверили потолок подвала под кухней и столовой. Так как я не знала точно, что происходило в кухне и столовой, я не знала, что искать. Но причина его нынешнего состояния, была заложена незадолго до начала преследований – которые начались всего несколько месяцев назад. Все в той части подвала выглядело так, словно было старше меня.

Следующие два этажа были далеко не такими интересными, как подвал – никаких черных вдов. Кто-то полностью модернизировал их и осталось не так много следов на старых служебных лестницах и кухонном лифте.

Работа по дереву – красива, но из хвойной, а не лиственной древесины – хороший мастер, но не экстраординарный. Дом был построен кем-то из верхушки среднего класса, насколько я могла судить, а не одним из по-настоящему богатых. Мой трейлер был построен для действительно бедных, так что я хорошо разбираюсь в таких вещах.

Призрак не появлялся в комнате Чада с прошлой ночи – все было аккуратно – на местах. Как и сказал Корбан, не было никаких признаков проводов или цепи или чего-нибудь, что могло бы позволить автомобилю выстрелить через всю комнату. Я предположила, что это могло бы быть вызвано магией, я не много знаю о ней. Но я её не почувствовала, а я обычно могу сказать, если кто-то использует магию рядом со мной.

Я посмотрела на Чада. – Если мы не найдем что-то действительно странное на этаже выше твоей комнаты, я вполне уверена, что это реальное дело.

В моей комнате, щетка лежала на полу, но я не могла поклясться, что не оставила её там. Под буравящим взглядом Чада, я застелила свою кровать и засунула одежду, которую разбросала по всему полу, в свой чемодан.

– Реальная проблема заключается в: – Я сказала ему, когда привела в порядок мой беспорядок, и он сел на кровать, – том, что я не знаю, как заставить призрака оставить тебя в покое. Я вижу это лучше, чем ты, мне кажется – ты ничего не видел вчера, кроме того, как вещи перемещались вокруг?

Он покачал головой.

– Я видела. Не ясно, но я могла видеть его. Впрочем, я не знаю, как заставить его уйти. Это не призрак-ретранслятор, который просто повторяет определенные действия снова и снова. Здесь же, за всем, что он делает, стоит интеллект. – Я должна была проговорить ему это дважды, прежде чем он все понял.

Когда он это сделал, лицо Чада искривилось в сердитом ворчании и он зашипел.

Я кивнула. – Оно рассержено. Возможно, если мы сумеем понять, по какому поводу этот гнев, то мы сможем..

Что-то произвело огромный шум. Моя реакция, должно быть, передалась ему, потому что Чад встал и тронул меня за плечо.

– Что-то внизу, – сказала я ему.

Мы нашли источник в кухне. Холодильник был открыт и подвешен, а стена напротив него вмята, и измазана влажным и липким веществом, которым, вероятно, был апельсиновый сок. Контейнер лежал открытым на полу, вместе с полудюжиной бутылок различных приправ. Кран включен на полную силу. Раковина закрыта пробкой и оперативно заполнялась горячей водой.

В то время, как Чад выключал воду, я осматривала комнату. Я покачала головой, когда Чад коснулся моей руки. – Я не вижу его.

Вздохнув, я начала уборку. Кажется, я часто занималась этим здесь. Я вымыла стену, а Чад пол шваброй. Не было ничего, что я могла бы сделать с вмятинами на стене, и, глядя на них, думала, может быть, некоторые из них были старыми.

Как только, все стало настолько хорошо, насколько могло, я организовала бутерброды и жареный картофель на обед. Подкрепившись, мы продолжили наши исследования, поднимаясь на чердак.

Было фактически два чердака. К тому, что был над комнатой Чада, вела узкая лестница, скрытая в шкафу в коридоре (возможно последний остаток лестницы для слуг). Я почти ожидала увидеть пыль и контейнеры для хранения, но на чердаке оказался современный офис с профессионально выглядящим компьютером, установленном на вишневом столе. В крыше были окна, создающие ощущение простора, чтобы компенсировать вишневые стены книжных шкафов адвокатской, отягощенных юридическими томами в кожаном переплете. Единственной причудливой особенностью была кружевная подушка на узком сиденье у окна перед единственным окном.

– Ты сказал есть еще один? – спросила я, стоя на лестнице, поскольку, войти в комнату, казалось, вторжением.

Чад направился к другой стороне второго этажа, и в спальню его родителей. Я удивлялась, почему офис был персонализированным и очаровательным, в то время, как спальня, профессионально оформлена до такой степени, что в ней могло быть одинаково комфортно, как в универмаге, так и в старом доме, безлико и холодно.

Внутри гардеробной, была большая прямоугольная дверь в потолке. Мы должны были достать стул и подтащить его под дверь прежде, чем я смогла дотянуться рукой до затвора, но дверь оказалась складной лестницей. Как только мы убрали стул в сторону, лестница опустилась вплоть до пола.

С фонарями в руках, мы, бесстрашные исследователи поднялись на чердак, который был более подходящим этому дому, чем предыдущий. По структуре, это было зеркальное отображение офиса, за исключением окон в крыше и великолепного вида. Свет пробивался через слой белой краски, который покрывал единственное окно, мерцая на частицах пыли, чей покой мы нарушили своим присутствием.

Четыре старых пароходных чемодана выстроились у стены рядом с педальной швейной машиной «Зингер», надпись была небрежной с замысловатыми золотыми буквами на поцарапанной деревянной стороне корпуса.

Здесь было гораздо больше пустых ящиков из под молока, но на чердак, по крайней мере, кто-то нашел способ не пустить пауков. Я не видела ползучих тварей вообще. Или даже большое количество пыли. Эмбер вполне можно доверять очистку чердака.

Чемоданы были заперты. Но увидев разочарованное выражение на лице Чада, я достала свой перочинный нож. Немного пошевелив, немного раскачав – в противном случае бесполезной – зубочисткой и острием ножа, и первый чемодан был открыт прежде, чем вы могли бы пропеть три стиха из «Девяноста девяти Бутылок Пива». Я знаю, потому что напеваю, когда вскрываю замки – дурная привычка. Так как у меня нет никакого желания, становиться профессиональным вором, тем не менее, я не потрудилась попробовать оградить себя от этого.

Пожелтевшее постельное белье с плетеным кружевом по краям и вышитыми весенними корзинами, или цветами или какими-либо другими соответствующими женскими образами, заполняли первый чемодан, но второй оказался более интересным. Планы дома (которые мы вынули), дела, старые дипломы людей, имена которых были незнакомы Чаду, и горстка газетных статей, относящихся ко времени 1920-ых о людях с такой же фамилией, как в дипломах и делах. Главным образом смерть, рождение и уведомления о браке. Не было ни одного извещения о смерти, в которым бы упоминалось, что человек умер насильственной смертью, или в слишком молодом возрасте, я заметила.

В то время, как Чад детально изучал планы дома, расположившись на закрытой крышке первого чемодана, я остановилась, чтобы прочесть о жизни Эрмэлинды Гэй Холфенстер МакГиннис Кертис Олбрайт, заинтригованная чрезмерной фамилией. Она умерла в возрасте семидесяти четырех лет в 1939 году. Ее отец был капитаном по ту сторону гражданской войны, увез семью на запад, чтобы попытаться заработать состояние на древесине и железных дорогах. У Эрмэлинды было восемь детей, четверо из которых пережили ее и имели огромное количество своих детей. Дважды вдова, она вышла замуж за третьего за пятнадцать лет до своей смерти. Он был, если читать между строк, гораздо моложе, чем она.

– Вы идете, девушка, Сказала я восхищенно– в этот момент лестница захлопнулась так сильно, что результирующая вибрация по этажу, заставила отрываться Чада от своих планов. Но все же, он не услышал щелк замка.

Я нырнула к двери слишком поздно, конечно. Когда я приложила к ней свой нос, то не почувствовала ни единого запаха. В любом случае, я не могла придумать ни какой причины, по которой кто-то стал бы запирать нас на чердаке. Это не выглядело так будто мы были близки к гибели здесь … если кто-то не соберется поджечь дом или что-то в этом роде.

Мне в голову пришла полезная мысль и я решила, что, вероятно, это наш призрак. Я читала о привидениях которые поджигают дома. Не был ли Ханс Хольцер Борлей священник якобы сожжен своим привидением? Но тогда я была уверена, что Ханс Хольцер был мошенником в какой-то момент …

– Хорошо, – сказала я Чаду, – В любом случае, это говорит нам, что наш призрак мстителен и умен. – Он выглядел довольно потрясенным, сжимая планы таким образом, что заставил бы любого историка съежиться так же, как морщилась хрупкая бумага в его руках. – Мы могли бы продолжить исследования, тебе не кажется?

Он все еще выглядел испуганным, когда я сказала ему, – Твоя мама будет дома рано или поздно. Когда она поднимется наверх, мы сможем попросить ее выпустить нас. – Тогда у меня возникла идея. Я вынула телефон из своего переднего кармана, но когда позвонила по номеру, отложила это, так как услышала звонок ее телефона в спальне.

– У твоей мамы есть сотовый телефон? – Как оказалось был. Он набрал номер, и я стала слушать, как ее сотовый телефон рассказывал мне о том, что она была не доступна. Таким образом, я сказала ей, где мы были и что произошло.

– Когда она получит сообщение, то придет освободить нас, – сказала я Чаду, когда закончила. – Если она этого не сделает, позвоним твоему отцу. Хочешь узнать что в последнем чемодане?

Он был не в восторге от этого, но оперся на мое плечо, а я вскрыла последний замок.

Мы оба уставились на сокровище, которое обнаружили, когда открыли последний чемодан

– Ничего себе, – сказал я. – Интересно, твои родители знают, что здесь. – Я сделала паузу. – Интересно, стоит ли это чего-нибудь?

Последний чемодан был абсолютно полон старых записей, в основном черные, виниловые на вид и пометкой 78 оборотов в минуту. Должно быть, это был способ хранения, который я обнаружила. В одной куче были сложены все детские развлекательные истории о Гайавате, различные детские песни. И сокровища, Белоснежка в комплекте со сборником рассказов в альбомной обложке, которая выглядела, как будто это было сделано примерно в то же время, как в кино. Чад сунул нос в Белоснежку, так что я положил ее обратно в кучу.

Зазвонил мой сотовый телефон, и я проверила номер. – Не твоя мама, – сказала я Чаду. Я щелкнула, открыв телефон.

– Привет, Адам. Ты хоть раз слушал «Mello-Kings»?

Была небольшая пауза, и Адам запел сносным басом, – Цып, Цып, Цып пошла маленькая птичка … и что-то, что-то, что-то пошло мое сердце. Я предполагаю, что есть причина, раз ты спрашиваешь?

– Чад и я разбираем коробку со старыми записями, – сказала я ему.

– Чад? – Его голос был осторожно нейтральным.

– Десятилетний сын Эмбер. Я держу в руках пластинку «Mello-Kings» 1957 года выпуска. Я думаю, это может быть самая свежая здесь – нет. Чад только что нашел альбом Beatles … хм, обложка. Похоже, что запись отсутствует. Таким образом, «Mello-Kings», вероятно, самая новая вещь здесь.

– Понимаю. Не повезло в охоте на призраков?

– В некотором роде. – Я посмотрела с сожалением на закрытую дверь, что держала нас в плену. – А что насчет тебя? Как переговоры с Госпожой?

– Уоррен и Даррил должны встретиться с парой ее вампиров сегодня вечером.

– Какими?

– Бернардом и Вульфи.

– Скажи им, чтоб были осторожны, – сказала я ему. – Вульфи нечто большее, чем просто вампир. – Я столкнулась с Бернардом лишь раз, и он не произвел на меня впечатление или, может быть, я просто вспомнила реакцию Стефана на него.

– Иди поучи свою бабушку высасывать яйца, – сказал Адам спокойно. – Не волнуйся. Ты видела Стефана?

Я коснулась пальцами шеи. Как ответить на этот вопрос. – Я не знаю, возможно, он укусил меня вчера вечером, – казалось, это не совсем то, что нужно сказать. – Он скрывается до сих пор. Возможно, сегодня появится, чтобы поговорить.

Я услышала, как внизу открылась дверь. – Мне пора идти, Эмбер вернулась.

– Хорошо. Я позвоню тебе сегодня вечером. – И он повесил трубку.

Кто-то взбежал вверх по лестнице и в спальню. – Твоя мама дома, – сказала я Чаду, и начала складывать пластинки на место. Они были тяжелыми. Я не могла себе представить, сколько же весит весь чемодан. Возможно, их упаковали в чемодан когда он уже был на чердаке, или нашлось восемь здоровых вервольфов, чтобы внести его.

– Заперто, – сказала я Эмбер, когда она гремела дверью. – Я думаю, что на твоей стороне есть защелка.

Она тяжело дышала, когда стащила лестницу вниз.

Её внимание было полностью сосредоточено на Чаде, и она не потрудилась прибегнуть к речи, когда ее руки танцевали.

– У нас все хорошо, – прервала я ее. – У вас здесь есть пластинки в приличном состоянии. Вы их не оценивали?

Она повернулась, чтобы посмотреть на меня, как будто забыв обо мне. Её зрачки были… странными. Слишком расширенными, решила я, даже для тускло освещенного чердака.

– Записи? Я думаю, Корбан нашел их, когда мы купили этот дом. Да, он проверил их. В них нет ничего особенного. Просто старые.

– Ты хорошо провела время, делая покупки?

Она посмотрела на меня безучастно. – Покупки?

– Эмбер, с тобой все в порядке?

Она моргнула, потом улыбнулась. Она была настолько полна сладости и света, что по моей коже поползли мурашки. В Эмбер со читалось многое, но она не была сладкой. Что-то с ней было не так.

– Да. Я купила свитер и несколько ранних рождественских подарков. – Она отмахнулась. – Как вы застряли здесь?

Я пожала плечами, вернув на место последнюю пластинку, и затянув замок на чемодане. – Если у вас нет того, кто проникает в ваш дом, чтобы разыгрывать противные розыгрыши, я бы сказала, что это был призрак.

Я встала, собравшись пройти мимо нее в открытую дверь. И почувствовала запах вампира. Может быть Стефан остается здесь? Я сделала паузу, чтобы осмотреться, в то время как Чад прогремел вниз по чердачной лестнице, оставив свою мать и меня в покое с запахом вампира и свежей крови.

– Что случилось? – сказала Эмбер, делая шаг вперед.

От нее пахло потом, сексом и вампиром, который не был Стефаном.

– Все что ты делала, это только ходила по магазинам? – спросила я.

– Что? Мне привели волосы в порядок, я заплатила несколько счетов-вот и все. С тобой все в порядке?

Она не лгала. Она не знала, что была закуской для вампира. Сегодня.

Я посмотрела на дневной свет пробивающийся сквозь окна и знала, что мне отчаянно нужно поговорить со Стефаном.

Глава 7

Я ждала до темноты, потом спокойно пробралась через заднюю дверь во двор.

– Стефан? – позвала я тихо, чтобы никто в доме не услышал меня.

Это было не так глупо, как призывать его. Он пришел сюда, чтобы следить за мной. Это имело смысл, что он будет рядом, где-то. Наблюдать.

Я ждала полчаса, и все же, никакого Стефана. Наконец, я вошла внутрь и обнаружила Эмбер, которая смотрела телевизор.

– Я иду спать, – сказала я ей.

Её шея, я заметила, была открыта миру и не опорочена, но есть другие места, из которых может питаться вампир. Моя собственная шея была обмотана шарфом, одним из нескольких, купленных тем днем, во время веселого шоппинга, мной и Чадом. Единственной вещью, найденной мной, имеющей сходство с ягненком была заколка с овцой из мультфильма. Не совсем то, чтобы взывать к защите Сына Божия.

– У тебя усталый вид, – сказала она, зевая. – Я знаю, что опустошена. – Она приглушила телевизор и взглянула на меня.

– Корбан рассказал мне о прошлой ночи. Даже если ты не сможешь сделать ничего больше, это много значит для меня, ты убедила его, что Чад не делает все эти вещи сам, разыгрывая нас.

Я потерла укус вампира, надежно скрытый под ярко-красным шелком. У Эмбер была проблема гораздо серьезнее, чем призрак, но я понятия не имела, как помочь ей в этом.

– Хорошо, – сказала я. – Увидимся утром.

Как только я оказалась в своей комнате, я не смогла заставить себя заснуть. Я подумала, знал ли Корбан, кем был его клиент и знал ли, что вампир питался от его жены, или же он был жертвой обмана, как Эмбер. Я удивлялась странности Корбана, который не верил в призраков, но предложил Эмбер пригласить меня приехать и помочь им с ним. Но если это вампир решил привести меня сюда … Я понятия не имела, почему. Если это был не какой-то секретный заговор, путь для Марсилии, чтобы избавиться от меня, наказать меня за мои грехи, не беспокоясь о волках. Но я не видела, что бы Марсилия стремилась задолжать какому-либо вампиру – а вампир, который был настолько территориальным, что не позволял никаким другим вампирам охотиться в ее пределах, плохой кандидат для совместного решения проблем.

К слову о Блеквуде… он призвал Эмбер к себе днем. Я никогда не слышала о вампире, который был жив в течение дня, хотя по общему признанию мой опыт с вампирами был ограничен. Я задавалась вопросом, где же Стефан.

– Стефан? – сказала я, понизив голос. – Выходи, выходи, где же ты. – Возможно он не мог войти, потому что не был приглашен. – Стефан? Войди. – Но он все еще не отвечал.

Мой телефон зазвонил, и я не смогла унять глупых бабочек в животе, когда ответила.

– Привет, Адам, – сказала я.

– Я подумал, тебе будет интересно узнать, что Уоррен и Даррил вернулись живыми из логова вампиров.

Я затаила дыхание. – Ты согласился на встречу на территории Марсилии?

Он засмеялся.

– Нет, все оказалось лучше, чем ожидалось: они встретились в Denny’s. Это, конечно, не очень романтично, но он открыт всю ночь, а на ярко освещенной стоянке нет темных мест, где можно было бы устроить засаду.

– Они добились чего-нибудь?

– Не совсем. – Он не казался взволнованным. – Переговоры требуют времени. Этот раунд был полон позерства и угроз. Но Уоррен говорит, что думает, вероятно, Марсилии нужно нечто большее, нежели твоя хорошенькая шкурка – Вульфи обронил пару намеков. Марсилия знает, что я буду непреклонен в отношении тебя, но она, возможно, готова вести переговоры относительно чего-то еще. Как у тебя дела?

– Посох последовал за мной сюда, – сказала я ему, поскольку знала, что это снова заставит его засмеяться.

Что он и сделал. И грубая нежность его радости заставила плавиться мои кости. – Просто не покупай овец, пока не вернешься, и будешь в безопасности.

У посоха, который следовал за мной домой и, в данном случае, в Спокан первоначально была власть, дающая всем овцам, принадлежащим его владельцу, по два ягненка-близнеца. Как и большинство даров фейри, рано или поздно он возвращался назад к Малому Народу – оставляя в опале своего владельца. Я не знала, работал ли он еще по такому принципу, как не знала и то, почему он преследовал меня, но я в каком-то роде уже привыкла к этому.

– Как успехи с твоим призраком?

Теперь, когда мы благополучно выбрались с чердака, я могла рассказать ему об этом, не рискуя, что он тут же бросится спасать меня. Если Блэквуд проигнорировал меня – по большей части, во всяком случае – он, конечно, не станет игнорировать Альфу Стаи Бассейна Колумбии.

Когда я закончила, он спросил, – Почему он заманил тебя в ловушку на чердаке?

Я пожала плечами и поерзала на кровати, чтобы найти более удобное положение. – Я не знаю. Наверное возможность просто представилась. Есть Другие, которые наносят вред, как эти – лешие, домовые и тому подобное. Но это был призрак. Я видела его. То, что я не видела, могло означать присутствие Стефана. Я немного беспокоюсь о нем.

– Он там, чтобы убедиться, не отправила ли Марсилия кого-нибудь за тобой. – Сказал Адам.

– Верно. – сказала я. – Пока все хорошо. – Я коснулась больного места на шее. Могло ли этому быть другое объяснение? Возможно, это был один из вампиров Марсилии?

Но неприятное ощущение в животе сказало мне, что этого не могло быть. Не с Блеквудом, способным свободно приходить и уходить в дом Эмбер. Не когда он вызывает, соблазняет и питается то Эмбер, при свете дня.

– Не возможно быть настолько старым, как Стефан, не будучи в состоянии позаботиться о себе.

– Ты прав, – сказала я, – но он был брошен на произвол судьбы, и я была бы счастливее, если бы он хоть иногда показывался.

– Он не сильно помог бы в охоте на призрака – разве призраки не избегают вампиров?

– Бран говорил, призраки и кошки, – сказала я ему. – Но моя кошка любит Стефана.

– Твоя кошка любит любого, кого сможет убедить себя погладить.

Кое-что в том, как он это сказал – с лаской в голосе – заставило меня насторожиться. Я внимательно вслушалась и услышала его, слабое мурлыканье.

– Она любит тебя, в любом случае, – сказала я. – Как она уговорила тебя пустить ее снова в твой дом?

– Она вопила у задней двери. – Он казался робким. Я никогда не видела, и не слышала о кошке, которая бы общалась с оборотнями и койотами, пока Медея не заявила о своем присутствии у двери моего магазина.

Собаки – да, как и любой другой домашний скот, но не кошки. Медея любит тех, кто гладит ее … или имеет потенциал к этому. Мало чем отличаясь от некоторых людей, которых я знаю.

– Она играет с тобой и с Сэмюэлем, с каждым из вас, – сообщила я ему. – И вы, мой уважаемый господин, только что уступили ее хитрости.

– Моя мать предупредила меня об уступках, – сказал он кротко. – Ты должна спасти меня от меня самого. Когда у меня есть ты, чтобы приласкать, она мне не нужна.

Слабо, через его телефон, я услышала звонок в дверь.

– Довольно поздно для посетителей, – сказала я.

Адам рассмеялся.

– Что?

– Это – Сэмюэль. Он просто спросил Джесси, не видели ли мы твою кошку.

Я вздохнула. – Полегче парень. Тебе лучше пойти и признаться в своих грехах.

Отключившись, я уставилась в темноту, желая сейчас же оказаться дома. Если бы Адам спал рядом со мной, то чертов вампир не кусал бы меня в шею. Наконец, я встала, включила свет и достала старинную книгу фейри. Через несколько страниц, я перестала волноваться о вампире, натянув одеяло ближе, обняла себя за плечи и ушла с головой в историю о Ревущем Быке и других фейри.

Я проснулась, дрожа, некоторое время спустя, сжимая в руке посох, который я видела в последний раз, прислоненным к стене рядом с дверью. Древесина под моими пальцами была горячей, в отличие от остальной части комнаты. Холод был настолько сильным, что мой нос онемел, а дыхание было подернуто туманной дымкой.

Спустя момент после того, как я проснулась, высокий, атональный вопль пронзил стены дома, резко оборвавшись.

Я сбросила покрывало на пол. Редкую старую книгу постигла та же участь, но я слишком беспокоилась о Чаде, чтобы остановиться и поймать ее. Я выбежала из своей спальни и сделала необходимые четыре шага в сторону комнаты мальчика. Дверь не открывалась.

Ручка повернулась, а значит было не заперто. Я приложилась плечом к двери, но она не сдвинулась с места. Попыталась использовать посох, который был еще теплее, чем должен быть, как лом, чтобы открыть дверь силой, но и это не сработало. Там нигде не было подходящего места, чтобы им воспользоваться.

– Позволь мне, – прошептал Стефан позади меня.

– Где ты был? – сказала я, облегчение заставило меня быть резкой. С вампиром здесь, призрак уйдет.

– Охотился, – сказал он, приложившись плечом к двери. – Ты выглядела так, словно у тебя все под контролем.

– Да, – сказала я. – Ну, внешность может быть обманчива.

– Я вижу это.

Я слышала, как дерево начало разрушаться, поскольку подавалось неохотно первые несколько дюймов. Затем отпрянуло от вампира и бросилось к стене со злобным ударом, заставив Стефана споткнуться в спальне.

Если моя комната была холодной, то комната Чада – просто ледяной. Мороз расстелился по всей комнате, как неземное кружево. Чад лежал неподвижно, словно мертвый, в центре кровати – он не дышал, но глаза были открыты и в панике.

Мы оба, Стефан и я, побежали к кровати.

Не смотря на это, призрак не исчез, Стефан не спугнул его. Мы не могли вытащить Чада из кровати. Стеганное ватное одеяло примерзло к нему и кровати, и не позволяло освободить его. Я уронила посох на пол, схватив одеяло обеими руками, и потянула. Оно дрожало в моих руках, как живое существо, влажное от мороза, который таял от контакта с моей кожей.

Стефан протянул руки прямо под подбородок Чада и разорвал одеяло пополам. Быстрым движением, как удар змеи, он поднял Чада и спрыгнул с кровати.

Я взяла посох, и последовала за ними из комнаты в коридор, жалея, что не освежала свои навыки первой помощи со школы.

Но, благополучно покинув комнату, Чад начал впитывать воздух, как вакуум.

– Тебе нужен священник, – сказал мне Стефан.

Я проигнорировала его в пользу Чада. – Ты в порядке?

Мальчик взял себя в руки. Его тело может и слабое, но дух – чистый вольфрам. Он кивнул, и Стефан поставил его на ноги, поддержав немного, когда Чад покачнулся.

– Никогда не видела ничего подобного, – призналась я. Я могла видеть, как внутри комнаты Чада бежала вода, по быстро очищающемуся окну. И, взглянув на Стефана, произнесла. – Я думала, призраки избегают вас.

Он тоже всматривался в комнату. – Я тоже. Я… – Он посмотрел на меня и замолчал. Наклонив подбородок, он посмотрел на мою шею, с обеих сторон. И я поняла, что была укушена уже дважды. – Кто это пожевал тебя, моя милая?

Чад посмотрел на Стефана, затем зашипел и использовал свои пальцы, чтобы изобразить пару клыков вампира.

– Да, я знаю, – сказал ему Стефан – показав это и в знаках, тоже. – Вампир. – Кто знал? Стефан мог общаться знаками; так или иначе, не казалось, что вампирам нужно уметь делать подобные вещи.

У Чада еще было, что сказать. И когда он закончил, Стефан покачал головой.

– Тот вампир не здесь; она не покинула бы Тройной город. Это другой. – Он посмотрел на меня, повернув лицо таким образом, что Чад не мог увидеть того, что он сказал. – Как ты это сделала? – спросил он в ходе беседы.

– Как у тебя получилось, попав в город с населением в полмиллиона, привлечь единственного живущего здесь вампира? Что ты сделала, столкнулась с ним во время ночной пробежки?

Я проигнорировала панику в животе, вызванной двумя укусами на шее, которые оставлены вампиром с которым я виделась лишь однажды. Проговорив это, паника отпустила. Но Джеймс Блэквуд укусил меня два раза, пока я спала… и что еще хуже, он заставил меня забыть это.

– Просто повезло, я думаю, – сказала я. Мне не хотелось говорить об этом при Чаде. Он будет в большей безопасности, если не будет знать о том, что Джеймс Блеквуд вампир.

Чад сделал еще несколько движений рукой.

– Прости, – сказал Стефан. – Я Стефан, друг Мерси.

Чад нахмурился.