Текст книги "Скрещенные костями (ЛП)"

Автор книги: Патриция Бриггз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Корбан остановился перед дверью. – Беги, если можешь, – сказал он. – Это не правильно… не твоя проблема.

– Блеквуд сделал это моей проблемой, – сказала я ему. Я обошла его и толкнула дверь.

– Эй, милый, я дома, – объявила я своим лучшим голосом кинозвезд пятидесятых. Кайл, я чувствовала, одобрил бы голос, но не гардероб. В этой рубашке я ходила уже день-полтора, джинсы… я не могла вспомнить, сколько я уже носила эти джинсы. Не намного дольше, чем рубашку. В прихожей было пусто. Но не долго.

– Мерседес Томпсон, моя дорогая, – сказал вампир. – Добро пожаловать в мой дом, наконец. – Он взглянул на Корбана. – Ты услужил. Отдохни, мой дорогой гость.

Корбан колебался. – Чад?

Вампир смотрел на меня так, словно я была чем-то, что восхитило его… возможно, ему нужно что-то поесть. Корбан прервал его, и это заставило вспышку раздражения, промелькнуть по его лицу. – Разве ты не завершил миссию, которую я тебе дал? Какой вред может быть нанесен мальчику, если это так? Теперь иди отдыхать.

Я позволила всем мыслям о Корбане медленно уплыть от меня. Его судьба, судьба его сына … судьба Эмбер находилась вне моего контроля в данный момент. Я могла позволить себе сконцентрироваться лишь на здесь и сейчас.

Это было уловкой Брана, обучающего нас на нашей первой охоте. Не волноваться о том, что было или что будет – только сейчас. Не то, чтобы мог почувствовать человек, убив кролика, который никогда не делал ему ничего плохого. Что он убил его зубами и когтями, и съел его сырым, с наслаждением … В том числе и его человеческая сторона, предпочла бы не знать, что внутри у него мягкий и пушистый банни.

Так что я забыла о Банни, о том, какие результаты может принести этот вечер, и сосредоточилась на здесь и сейчас. Я сдержала панику, которая хотела остановить мое дыхание и мысль – здесь и сейчас.

Вампир бросил свой деловой костюм. Как и большинство вампиров, которые мне встречались, ему было более комфортно в одежде других эпох. Оборотни учатся идти в ногу со временем, поэтому они не падки на искушение жизни в прошлом.

Я могу разместить женскую моду последних ста лет, в пределах около десяти лет, и перед этим до самого близкого столетия. С мужской одеждой не так, особенно, когда это – не формальная одежда. Мушка кнопки на его хлопчатобумажных штанах сказала мне, что они появились прежде, чем застежки-молнии стали использоваться достаточно часто. Рубашка на нем была темно-коричневая с воротом, как у туники, который позволяет перетянуть ее через голову, поэтому на ней не было никаких кнопок.

Знайте свою добычу, говорил нам Бран. Наблюдайте.

– Джеймс Блэквуд, – сказала я. – Ты знаешь, когда Корбан познакомил нас, я не могла поверить своим ушам.

Он улыбнулся, довольный. – Я боюсь тебя. – Но затем он нахмурился. – Сейчас ты не испугалась.

Кролик, я крепко задумалась. И сделала ошибку, встретив его взгляд, как я поступила и с зайчиком давным давно – и так же с Ауриэль в последнюю ночь. Но ни Ауриэль, ни Банни не были вампиром.

Я

проснулась укрытая одеялом в двуспальной кровати, и как ни старалась, не могла увидеть дальше того момента, когда он посмотрел мне в глаза. Комната была главным образом темной, без намека на окна. Единственный свет шел от ночника, подключенного к розетке рядом с дверью. Я отбросила покрывало и увидела, что он снял с меня трусики. Вздрогнув, я упала на колени… вспоминая… вспоминая другие вещи.

– Тим мертв, – сказала я, и звук перешел в рычание, достойное Адама. И как только я услышала его – знала это факт, я поняла, что от меня не пахнет сексом, как это было с Эмбер. Однако, я почувствовала запах крови. Я протянула руку к шее и нашла первый след от укуса, второй, и третий, всего на сантиметр левее второго.

След Стефана зажил.

Я задрожала от облегчения, это было немногим хуже, чем трястись от гнева, это позволяло хоть немного скрыть страх. Зато облегчение и гнев, не позволили панике поглотить меня.

Дверь была заперта, и он ничего мне не оставил, чтобы выдолбить ее. Выключатель светильника работал, но он не показал мне ничего, что я не видела. Пластмассовое мусорное ведро, в котором были только мои джинсы и футболка. Был четвертак и письмо для Стефана в карманах моих штанов, но он взял пару винтов, которые я вывернула, пытаясь установить сцепление женщине на остановке для отдыха, на пути к дому Эмбер.

На кровати была стопка поролоновых матрацев, которые не приведут ни к чему, что я могла бы превратить в оружие или инструмент. – Его добыча никогда не убегает, – прошептал голос у моего уха.

Я застыла, в том месте, где опустилась на колени возле кровати. Со мной в комнате никого не было.

– Я должен знать, – это… он сказал. – Я наблюдал за ними, попробуй.

Я медленно обернулась, но не увидела ничего… но запах крови усилился.

– Это не ты был в доме мальчика? – спросила я.

– Бедный мальчик, – сказал голос с сожалением, но теперь он звучал более прочно. – Бедный мальчик, в желтой машине. Я бы хотел желтый автомобиль…

Призраки – странные вещи. Уловками, я могла бы получить всю информацию, не спугнув его, спросив что-то, что противоречило бы его пониманию мира. Этот казался довольно осведомленным для призрака.

– Ты следуешь приказам Блеквуда? – Спросила я.

Я видела его. Всего миг. Молодой человек старше шестнадцати, но не достигший двадцати, в красной фланелевой рубашке и холщовых брюках на кнопке.

– Я не единственный, кто должен делать, как он говорит, – сказал голос, будто привидение, просто смотрело на меня, не двигая губами.

И он ушел, прежде чем я успела спросить его, где были Чад и Корбан… или здесь ли Эмбер. Я должна была спросить Корбана. Все, что сообщил мне мой нос это то, что вентиляционная система, у него была своя превосходная система вентиляции и кондиционирования, с дозированным фильтром, слегка смазанным маслом корицы. Я подумала о том, было ли это сделано на мой счет, или он просто любит корицу.

Вещи в комнате-пластиковый контейнер и кровать, подушка и постельное белье, были совершенно новые. Такими были и краски ковра.

Я натянула рубашку и брюки, сожалея о бюстгальтере на косточках, который он забрал. Возможно, мне удалось бы найти что-то с косточками. Я взломала свою долю замков в дверях автомобилей и несколько замков в домах на своем пути. По поводу обуви я не стала бы сильно возражать.

Кто-то предварительно постучал в дверь. Я не слышала шагов. Может быть, это был призрак.

Скрипнул замок, и дверь открылась. Эмбер открыла дверь, и сказала: – Глупо, Мерси. Почему ты заперлась? – ее голос был подобен свету, как и ее улыбка, но что-то дикое скрывалось в ее глазах.

Что-то очень близкое к волку.

Вампир? – Спросила я себя. Я встретилась с одним из зверинца Стефана, который уже стоял на пороге обращения. Или, может быть, это была просто часть Эмбер, которая знала, что происходит.

– Я этого не делала, – я ответила ей. – Это Блэквуд.

Она пахнула странно, но корица препятствовала мне точно определить запах.

– Глупый, – она повторила. – Почему он сделал бы это?

Ее волосы выглядели так, будто она не расчесывала их с прошлого раза, когда я видела ее, и ее полосатая рубашка была застегнута не на все пуговицы.

– Я не знаю, – ответила ей.

Но она уже сменила тему. – У меня готов обед. Ты должна присоединиться к нам за обедом.

– К нам?

Она рассмеялась, но не было никакой улыбки в ее глазах, просто пойманное в ловушку животное, с растущим разочарованием: – Корбан, Чад и Джим, конечно же.

Она повернулась, чтобы идти впереди, и я заметила, что она сильно хромала.

– Тебе больно? – я спросила ее.

– Нет, почему ты спрашиваешь?

– Не бери в голову, – сказала я осторожно, потому что заметила кое-что еще. – Не беспокойся об этом.

Она не дышала.

Здесь и сейчас, я сама себе советовала. Ни страха, ни ярости. Просто наблюдение: знай своего врага. Гниль. Вот чем пахло: это первый намек на то, что бифштекс был в холодильнике слишком долго.

Она была мертва и двигалась, но она не призрак. Слово, которое возникло у меня было зомби.

Вампиры, Стефан говорил мне когда-то, имеют разные таланты. Он и Марсилия могут исчезнуть и появиться где захотят. Были вампиры, которые могли перемещать предметы, не касаясь их.

У этого была власть над мертвыми. Призраки, которые повиновались ему. Никто не убежит, он сказал мне. Даже после смерти.

Я последовала за Эмбер вверх по длинной лестнице на первый этаж дома. Мы пришли в довольно большую комнату, которая была одновременно и столовой, и кухней, и гостиной. Комнату освещал дневной свет … было утро, возможно десять часов или около этого. Но это был обед, который был накрыт на стол. Жареный поросенок, мой нос запоздало сказал мне – лежал, блестяще украшенный жареной морковью и картофелем. На столе так же были кувшин воды со льдом, бутылка вина и нарезной домашний свежевыпеченный хлеб.

Стол был достаточно большим, на восемь персон, но там было только пять стульев. Корбан и Чад сидели напротив друг друга. Остальные три кресла были явно из одного и того же набора, но один, тот что рядом с Корбаном и Чадом и стоял во главе стола, был с мягкой спинкой и подлокотниками.

Я села рядом с Чадом.

– Но, Мерси, это – мое место, – возразила Эмбер.

Я посмотрела на заплаканное лицо мальчика и пустое Корбана … Он, по крайней мере, еще дышал. – Эй, ты знаешь, я люблю детей, – сказала я ей. – Ты итак с ним все время.

Блэквуд еще не пришел. – Джим не знает Амслен? – спросила я Эмбер.

Ее лицо потемнело. – Я не могу ответить ни на какие вопросы о Джиме. Тебе придется спросить у него. – Она моргнула пару раз, потом улыбнулась кому-то позади меня.

– Нет, не знаю, – сказал Блэквуд.

– Ты не говоришь на языке жестов? – Я посмотрела через плечо, не давая, кстати, Чаду увидеть мои губы. – Я тоже. Это была одна из тех вещей, которым я всегда хотела научиться.

– Воистину. – Кажется, я забавляла его.

Он сел в кресло и жестом указал Эмбер занять другое.

– Она умерла, – сказала я ему. – Ты сломал ее.

Он замер. – Она служит мне все равно.

– Она? Больше походит на марионетку. Держу пари, что с ней мертвой больше взаимодействия и проблем, чем с живой.

Бедная Эмбер. Но я не могу позволить ему увидеть мое горе. Сосредоточится на комнате и выжить.

– Так почему ты держишь ее рядом, когда она не работает?

Не давая ему времени ответить, я склонила голову и тихим голосом начала читать молитву… и обратилась за помощью и мудростью, на то время пока я была у него. Я не получила ответа, но у меня было чувство, что кто-то меня слушает и я надеялась, что это не просто призрак.

Вампир смотрел на меня, когда я закончила.

– Дурные манеры, я знаю, – сказала я, взяв ломтик хлеба и масло. Пахло вкусно, поэтому я положила и Чаду в тарелку и показала знаком, что все хорошо. – Но Чад не может молиться вслух для остальных. Эмбер мертва, а Корбан… – я склонила голову, чтобы посмотреть на отца Чада, который так и не сдвинулся пор как я вошла в комнату, за исключением, того как поднимается и опускается его грудь. – Корбан не в той форме, чтобы молиться, а ты-вампир. Бог не собирается слушать все, что ты хочешь сказать.

Я взяла второй кусок хлеба и намазала его маслом.

Неожиданно, вампир откинул голову и рассмеялся, его клыки … острые и заостренные. Я старалась не думать о них в моей шее.

Оказалось совсем не так жутко, как Эмбер смеется вместе с ним. Холодная рука коснулась моей шеи, лишь на мгновенье и кто-то прошептал мне в ухо: «Осторожнее». Я ненавидела, когда призраки подкрадывались ко мне со спины.

Чад схватил меня за колено, его глаза были раскрыты в ужасе. Он видел призрака? Я покачала ему головой, в то время как Блэквуд вытер свои сухие глаза салфеткой.

– Ты всегда была кем-то вроде безобразницы, не так ли? – сказал Блэквуд. – Скажи мне, неужели Таг и не обнаружил, кто именно украл все его шнурки?

Его слова скользнули в меня, как нож, и я сделала все от меня зависящее, чтобы не реагировать.

Таг был волком из стаи Брана. Он никогда бы не оставил Монтану, и только он и я знали об инциденте со шнурками. Он нашел меня, скрывающуюся от гнева Брана – я не помню, что я сделала – и когда я не пошла самостоятельно, он снял свои шнурки и сделал ошейник и поводок из них для койота – меня. Потом он протащил меня через дом Брана, чтобы проучить.

Он знал, кто украл его шнурки все в порядке. И пока я не уехала в Портленд, я дарила ему шнурки на каждый праздник – и он смеялся.

Невозможно, чтобы кто-то из волков Брана шпионил в пользу вампиров.

Я спрятала свои мысли пару раз забив рот хлебом. Когда я смогла сглотнуть то, сказала, – Превосходный хлеб, Эмбер. Ты сама его сделала? – Ничего, что я могла сказать о шнурках, не принесло бы пользы. Так что я сменила тему к еде. С Эмбер можно было всегда рассчитывать на разговор о правильном питании. Смерть не изменит.

– Да, – сказала она мне. – Все из цельного зерна. Джим взял меня за своего повара и домработницу. Если только я не разрушу это за него. – Да, бедный Джим. Амбер вынудила его убить ее – значит, он не получит нового повара.

– Тише, – сказал Блэквуд.

Я повернула свою голову и посмотрела на Блэквуда. – Да, сказал я. – Но это не будет длится долго. Даже человеческий нос через несколько дней учует запах гниющей плоти. Это не то, что ты хочешь в поваре. Это не то, что нужно от повара. – я откусила кусок хлеба.

– Итак, сколько времени ты наблюдал за мной? – спросила я.

– Я уже отчаялся когда-нибудь найти другого ходячего, – сказал он мне. – Представь мою радость, когда я услышал, кого Маррок взял под свое крыло.

– Да, отлично, – сказала я. – Для тебя было бы плохо. если бы я осталась с ним.

Призраки, подумала я. Он использовал призраков, чтобы следить за мной.

– Я не волнуюсь по поводу оборотней, – сказал Блэквуд. – Корбан или Эмбер говорили тебе, каков мой бизнес?

– Нет. Твое имя никогда не соскальзывало с их губ, как только ты ушел. – Это была правда, но я видела, что его рот напрягся. Ему это не понравилось. Не любил, когда его домашние животные не оказывали ему внимание. Это был первый признак слабости, который я видела. Я не уверена, будет это полезно или нет. Но я запоминала все, что удавалось узнать.

Знай своего врага.

– Я имею дело с боеприпасами … специальными, – сказал он, глядя на меня прищуренными глазами. – Большинство из них совершенно секретные материалы правительства. Я, например, очень успешно разрабатываю различные боеприпасы, предназначенные для убийства оборотней. У меня, между прочим, есть серебряная версия старого Черного Когтя. Серебро – паршивый металл для патронов; оно не расширяется. Вместо этого, быстро распространяется, единственное, что раскрывается, как цветок.

Он развел руки и стал похож на морскую звезду.

– И потом, есть такие очень интересные дротики с транквилизатором дизайна Джерри Уоллеса. Теперь это стало сюрпризом. Я бы никогда не подумал использовать ДМСО как систему доставки серебра – или пистолет с транквилизатором, как систему доставки. Но в свое время его отец был ветеринаром. Поэтому средства могут оказаться полезными.

– Ты знал Джерри Уоллеса? – спросила я, потому что ничего не могла поделать. Я откусила, как будто мой живот не был стиснут, так он не подумает, что ответ имеет слишком большое значение.

– Сначала он приехал ко мне, – сказал Блэквуд. – Но меня не устроило, сделать так, как он просил… Маррок был немного крупнее, чем цель, которой я хотел заниматься. – Он виновато улыбнулся. – Я, по сути, ленивое существо, как говорил мой создатель. Я послал Джерри в путь с идеей разработки супер-оружия против оборотней в некоторой замысловатой схеме, обреченной на неудачу, и заставил забыть, что он был у меня вообще. Представь мое удивление, когда мальчик действительно придумал что-то интересное. – Он мягко улыбнулся мне.

– Ты должен быть бдителен – Бран близко, – сказала я ему. Я схватила кувшин с водой и вылила ее. – Он более проницателен, что позволяет той всеведущей штуке, лучше работать на него. Если бы ты рассказывал нам все, что знаешь, они не задавались бы вопросом о вещах, которых ты им не говоришь. Бран… – я пожала плечами. – Ты просто знай, что он знает, о чем ты думаешь.

– Эмбер, – сказал вампир. – Убедись, чтобы твой муж и мальчик, который не является его сыном съели свой обед, поняла?

– Конечно.

Чад положил холодную руку на мое колено и сжал.

– Ты говоришь так, будто это открытие.

Выдохнув, я продолжила: – Ты также должен работать над своими словесными боеприпасами. Корбан всегда знал, что Чад не его биологический сын. А для него это не имеет значения. Чад – его сын.

Ножка бокала, который держал вампир, сломалась. Он тщательно сложил осколки на пустую тарелку. – Ты не достаточно боишься меня, – сказал он, очень тщательно произнося каждое слово. – Возможно, пора проинструктировать тебя.

– Прекрасно, – ответила я. – Спасибо за еду, Эмбер. Позаботься о себе, Корбане и Чаде.

Я встала и подняла вопросительно бровь.

Он думал, что это была глупость, что я не боялась его. Но если ты дрожишь в страхе в стае оборотней, вот это действительно глупо. Если ты боишься долгое время, то даже у волка с хорошим контролем начнутся проблемы. Скажем так, я очень хорошо научилась скрывать свой страх.

Злить Блэквуда было глупо. Если бы он убил меня в первый раз, ну, по крайней мере, это была бы быстрая смерть. Но чем дольше он позволял этому продолжаться, тем больше я понимала, что он нуждается во мне. Я не могла себе представить для чего, но я была ему нужна живой.

Мое несчастье он воспринимал, как вызов. Мне стало интересно, что он подумал, что пугал меня больше, чем Эмбер, прежде чем я поймала себя на том, что с трудом держусь за мысль. Не было никакого будущего, просто вампир, и я стою у стола.

– Идем, – сказал он и пошел вниз по лестнице.

– Как ты можешь жить при свете дня? – спросила я его. – Я никогда не слышала, о вампире, который мог ходить в течение дня.

– Ты – то, что ты ешь, – сказал он неясно. – Мой создатель так говорила. Человек, что такое человек. Она не позволяла мне питаться от пьяниц или людей, которые употребляли табак. – Он засмеялся, я не позволяю себе думать о нем, так зловещее. – Эмбер напоминает мне немного ее …, что касается питания. Ни одна из них не была неправа. Но мой создатель не осознавало все последствия того, что она говорила. – Он засмеялся снова. – Пока я не поглотил ее.

Дверь в комнату, в которой я проснулась, была открыта. Он остановился и выключил свет, когда мы проходили мимо.

– Ненужно тратить впустую электричество.

И тогда он открыл еще одну дверь, в гораздо большую комнату. Комнату с клетками. Здесь витал запах канализации, болезни и смерти. Большинство клеток были пусты. Но в одной клетке был человек, голый, свернувшийся на полу.

– Ты видишь, Мерседес, – сказал он. – Ты не первое редкое существо, которое будет моим гостем. Это – оукмен. Он у меня уже … Сколько времени ты принадлежишь мне, Доннел Гринлеаф?

Фейри пошевелился и поднял лицо от пола. У него должно было быть крупное телосложение. Оукмены, я помнила из старой книги, которую я заимствовала, не были высоки, не выше четырех футов, но они были крепкими «как хороший дубовый стол». У этого были только кожа да кости.

Сухим голосом, как в разгар лета в Тройном Городе, он сказал, – Четыре десятка лет и дюжина и один. Два сезона и восемнадцать дней.

– Оукмен, – сказал Блэквуд, с нотками самодовольства, – названы в честь дубов, питаются только солнечным светом.

Ты – то, что ты ешь.

– Я никогда не пытался выяснить, возможно ли жить при свете дня, – сказал он. – Но он спасает меня от возгорания, не так ли, Доннел Гринлеаф?

– Мне выпала честь нести на себе это бремя, – сказал фейри, безнадежным голосом, смотря в пол.

– Так что получается, ты похитил меня, чтобы научится перевоплощаться в койота? – недоверчиво уточнила я.

Вампир улыбнулся и проводил меня к довольно большой клетке, с кроватью. Там также стояло ведро, из которого исходил запах канализации. Пахло все это Корбаном, Чадом и Эмбер.

– Я могу оставлять тебя в живых, долгое время, – сказал вампир. Он схватил меня сзади за шею и толкнул в сторону клетки, в то время как он стоял позади меня. – Может быть, даже дольше твоей естественной жизни. Что?

Нет умных комментариев?

Он не видел смутную фигуру, что стояла передо мной с прижатым ко рту пальцем. Она выглядела так, будто ей было от семидесяти до ста лет, когда она умерла, а при жизни будто была женой Санты, она была вся округлена и сладка.

Блэквуд не видел ее, даже при том, что он использовал другого призрака в качестве мальчика-посыльного. Я задалась вопросом, что это означало. Она также пахнула кровью.

Он посадил меня в клетке, соседней с той, где он держал Чада и Корбана. Ему, по-видимому, не нужно ограничивать Эмбер.

– Это могло бы быть гораздо более приятным для тебя, – сказал он.

Женщина и ее успокаивающий палец ушли, таким образом, я дала своему языку волю: – Скажи что с Эмбер.

Он улыбнулся, показывая клыки. – Она любила его. Я дам тебе последний шанс. Будь прилежной и я позволю тебе жить в другой комнате.

Возможно, я могла бы выйти через крышу другой комнаты. Но так или иначе, я так не думаю. Клетка в доме Маррока выглядит так же, как и все остальные спальни. За гипсокартоном находятся решетки.

Я прислонилась к противоположной стороне моей клетки, к той, которая соприкасалась с бетонной наружной стеной. – Скажи мне, почему те не можешь просто командовать мне? Заставить меня сотрудничать?

Как Корбана.

Он пожал плечами. – Ты в этом разберешься. – Он запер дверь на ключ и использовать тот же ключ, чтобы открыть дверь в клетке оукмена.

Фейри хныкал, когда его тянули из клетки. – Я не могу питаться от тебя каждый день, Мерси.

После недолгой паузы Блэквуд продолжил. – Нет, если я хочу держать тебя долгое время. Последний ходячий умер пятьдесят лет назад – но я держал его в течении шестидесяти трех лет. Я забочусь о том, что является моим.

Да, я уверена, Эмбер согласится с этим. Блэквуд опустился на колени на пол перед окменом, свернувшегося в позе эмбриона. Фейри смотрел на меня большими черными глазами. Он не боролся, когда Блэквуд – со взглядом, предназначенным для меня – схватил его за ногу и укусил в артерию чуть ниже паха.

– Дуб сказал, – сказал фейри на валлийском с английским акцентом, – Мерси освободит меня в сезон сбора Урожая.

Я уставилась на него, и он улыбнулся, прежде чем вампир сделал ему больно и он закрыл глаза, чтобы терпеть. Если бы Блэквуд понимал валлийский, то он сделал бы что-нибудь похуже. Откуда оукмен знал, что я понимаю его, я не знаю.

Есть два способа, чтобы освободить заключенных – побег, первый. У меня было чувство, что оукмен искал второй. Когда он закончил, оукмен был едва живой, а Блэквуд выглядел на десятки лет моложе. Вампиры, как предполагалось, не могли так делать – но я не знала вампиров, которые питались от фейри. Он поднял оукмена без видимого усилия и перекинул его через плечо.

– Давай, вынесем тебя на солнце, ненадолго, – Блэквуд казался довольным.

Дверь в комнату за ним закрылась, и дрожащий женский голос сказал: – Это потому, что ты слишком много для него прямо сейчас, дорогая. Он действительно пытался сделать тебя своим рабом … но твоя связь с волками и другим вампиром, и как тебе это удалось, умная девочка – заблокировали его. Но это не навсегда.

В конце концов, он будет обмениваться с тобой достаточным количеством крови, чтобы ты стала его, но это только в течении нескольких месяцев.

Призрак миссис Клаус стоял в клетке спиной ко мне, смотря на дверь, которая закрылась за Блэквудом.

– Что он хочет от меня? – я спросила у нее.

Она обернулась и улыбнулась мне. – Почему, мне, дорогая.

У нее были клыки.

– Ты-вампир, – сказала я.

– Я была, – она согласилась. – Это не обычная вещь, я признаю. Хотя тот молодой человек, которого ты встретила ранее, является им также. Мы привязаны к Джеймсу. Оба его. Джон был единственным обращенным вампиром Джеймса – и я стыжусь признаться, что Джеймс – моя ошибка.

– Твоя ошибка?

– Он всегда был так добр, так внимателен. Приятный молодой человек, – думала я. Затем, однажды вечером, один из моих детей показал мне, что Джеймс захватил в плен murdhuacha – одну из народа мерроу, дорогая. – Это слабый акцент кокни или ирландский, подумала я, но настолько слабый, я не могла быть уверена.

– Хорошо, – сказала она с раздражением. – Мы просто не делаем этого, дорогая. Во-первых, Другие – не люди, чтобы играть с ними. Во-вторых, все, с кем мы обмениваемся кровью, могут стать вампирами. Когда они из волшебного народа, результаты могут быть отталкивающими. – Она покачала головой. – Хорошо, когда я бросила его… – Она посмотрела вниз, на себя, с сожалением. – Он убил меня. Я стояла у него перед глазами, следуя за ним из дома всю дорогу сюда – что было не самой умной из моих идей. Когда он взял другого человека, того, кто был похож на тебя – ну, тут он меня и увидал. И оказалось, что у него по-прежнему было применение для этой старой женщины.

Я понятия не имела, почему она говорила мне так много, если только она не была одинока. Мне было почти жаль ее.

Затем она облизнула губы и сказала: – Я могла бы тебе помочь.

Вампиры-это зло. В голове звучал голос Маррока, говорящего мне эти слова.

Я подняла бровь.

– Если ты накормишь меня, то я скажу тебе, что делать, – она улыбнулась, обнажив клыки. – Капля или две, любимая. Я призрак – мне не нужно много.