Текст книги "Я Скелет? Да вы издеваетесь! (СИ)"
Автор книги: Паркер Прах
Соавторы: Алексей Сказ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
А, вот так, да? Совсем все мои мысли читаешь? Похоже, скрываться бессмысленно
– А кто этот тип в балахоне, которого ты так… ненавидишь? – её следующий вопрос был мягким, но настойчивым, как тонкий бурав.
Образ Хозяина сам всплыл в голове, его фигура – сгусток тьмы и одержимости. А следом и потоки Сети, которые я взламываю, перехватываю, подчиняю своей воле. Его ярость, его восторг, его слепота…
– Твой создатель? Костяной алхимик⁈ И ты пошёл против него… – в её голосе прозвучало нечто похожее на восхищение. – Ты взломал эту его… странную штуку… его «Сеть»? Хм… Невероятно. Я никогда не видела ничего подобного. Мне сложно в этом разобраться даже с готовыми образами из твоей головы.
Похоже, она реально может видеть даже подобные образы, от ее и правда мало что можно скрыть.
«Какова твоя цель?» – снова вопрос.
На этот раз я не пытался что-либо скрыть, в этом все равно не было смысла. Эволюция. Образ сам всплыл в голове.
Её сила была поразительной. Она могла просто задать вопрос и сидеть, смотреть на меня, потому что через какое-то время всё необходимое всё равно всплывёт. Эта способность… «телепатия»? Интересно, если бы я завладел такой, мог бы легко угадывать любые манёвры противника ещё задолго до их начала. Не говоря уже о том, что смог хотя бы говорить. Это однозначно очень полезная способность.
Наконец, она закончила сканировать меня. Давление исчезло. Она откинулась на спинку стула и как-то удивительно мило, почти по-детски, усмехнулась, дёргая ушами.
– Впечатляет, – сказала она уже без всякой телепатии, её голос снова стал лёгким, почти беззаботным. – Ты весьма силён и находчив. Такой человек очень нужен Подполью. Думаю, Скрежет будет рад с тобой познакомиться.
Вдруг подняв руку и как-то провокационно улыбнувшись, она подозвала официантку – большую орчиху с усталым лицом.
– Две кружки лучшего эля, Гронда! – весело сказала она.
Орчиха молча кивнула и вскоре вернулась с двумя небольшими запотевшими глиняными кружками, от которых исходил густой, хмельной аромат. Одну из них девушка-волк с хитрой улыбкой пододвинула ко мне.
Я замер. Мой взгляд метнулся от кружки к её лицу и обратно. Что это? Ещё одна проверка? Я не мог пить. Любой глоток просто выльется сквозь кости и всё моё прикрытие рухнет в одно мгновение.
Девушка с интересом наблюдала за мной. Прочитав моё напряжение, она не выдержала и звонко, заразительно рассмеялась.
– Ладно-ладно, не напрягайся так, – её смех эхом пронёсся по таверне. – Вижу, ты слишком серьёзен. Это была просто шутка, чтобы ты немного расслабился. Слишком много напрягаешься по пустякам. Мы не враги…
Она ловко забрала мою кружку и, с видимым удовольствием, осушила их обе, одну за другой.
– Пойдём, – сказала она, вытирая губы платком. – Скрежет ждёт.
Мы вернулись к той же самой двери за барной стойкой. Лестница, оказавшаяся сразу за ней, уходила глубоко во тьму. Спустившись, я увидел просторный, хорошо освещённый подвал. Мой взгляд сразу же укололо то, что это было не просто убежище, а полноценная, действующая база. Вдоль стен стояли верстаки, заваленные инструментами и разобранными механизмами. В одном углу могучий минотавр методично точил лезвие огромной секиры, и этот звук скрежета металла о камень был единственным, что нарушало деловую тишину. В другом – девушка с волосами, извивающимися, как змеи, и кожей, отливающей перламутром, склонилась над сложным часовым механизмом, её тонкие пальцы с невероятной ловкостью перебирали крошечные шестерёнки.
[Раса: Горгона]
Система тут же услужливо подсказала мне её расу. Судя по её сосредоточенности, я мог предположить, что она не просто монстр, а искусный механик.
Атмосфера здесь была… профессиональной. Спокойной. Каждый был занят своим делом, и в их движениях не было ни суеты, ни страха. Это было сообщество специалистов, а не банда отчаявшихся изгоев, которых я ожидал здесь увидеть.
Мой взгляд упал на центральный стол. На нём были разложены карты города, испещрённые пометками, схемами и маршрутами. Я сразу узнал герб Гольдштейна на нескольких из них. Караваны. Маршруты поставок. Они готовили что-то крупное. Рейд? Диверсия? Мой аналитический ум тут же начал просчитывать варианты.
С моим появлением несколько фигур, склонившихся над картами, подняли головы. Они не вздрогнули, не запаниковали. Тем не менее, так же спокойно, без лишних движений, они свернули несколько самых подробных свитков, убирая их со стола. Они не знали кто я. Разумно.
– Это наш особенный гость, – объявила Фенрис в наступившей тишине.
И в этот момент спокойствие было нарушено. Один из подпольщиков, зверолюд с вытянутой волчьей мордой и обострённым нюхом, резко втянул носом воздух. Его ноздри затрепетали, а взгляд, до этого безразличный, впился в меня.
– Фенрис, что это за тип? – прорычал он, его голос был низким и гортанным. – От него несёт смертью! На его руках свежая кровь кобольдов! Не говоря уже о странном запашке старых костей и могильной пыли…
Он сделал шаг вперёд, его мускулы напряглись под кожаной жилеткой. Я же, в свою очередь, обхватил рукоять своего меча.
– Эй, ты! Снимай тряпки, или я сам с тебя их сдеру!
Фенрис шагнула между нами, её поза стала напряжённой.
– Успокойся, Клык. Он…
Но её слова утонули в новом звуке. Десятки, сотни крошечных ножек, скребущих по камню. Из тени в дальнем конце пещеры, с потолка, медленно спускалось нечто. Огромная, в несколько метров длиной, сороконожка, чьё хитиновое тело переливалось всеми оттенками обсидиана. Каждая из её бесчисленных лапок заканчивалась острым, как бритва, лезвием. Это, должно быть, и был Скрежет. Его появление заставило всех замолчать. Он двигался прямо к Клыку, уже занося над ним лапы. Может быть, собирался наказать его за нарушение субординации?
Но в этом не было никакой необходимости. Я поднял руку, останавливая его. Скрежет замер и его многочисленные глазки сфокусировались на мне.
Я повернулся к Фенрис. Моя мысль, холодная и чёткая, ударила в её сознание.
«Передай ему».
Затем я мысленно обратился ко всем присутствующим, используя её как ретранслятор и стянул с себя шарф, который скрывал мой голый череп.
«Остановись. Я знал, что мой приход – это риск, но все равно пошел на это. Я скелет, как вы все можете увидеть. Но прошу, пусть это останется между нами.»
Едва Фенрис передала мои мысли, я почувствовал, как атмосфера в подвале немного разрядилась. Я слышал приглушенные хмыканья, цоканье когтей по полу и неясное бормотание.
– Должно быть, тебе пришлось преодолеть очень многое, чтобы прийти сюда… – пророкотал один из бойцов, массивный орк с одним глазом.
– Я полагал, что все скелеты… неразумны. Лишь кидаются на всех живых с кирками с единственным желанием убить. – проворчал Клык, почесывая затылок.
– Это… это странно, – прошептал кто-то из-за спин остальных, голос был молодым и дрожащим. Я не видел его лица. – Видеть скелета, который… разговаривает? То есть думает. Признаюсь, это пугает. Но это не значит, что мы против тебя.
Моя мысль, направленная Фенрис, была холодной и четкой: «В том всё дело: я далеко не обычный скелет».
Подпольщики переглянулись. Я уловил вздохи, удивленные присвисты. Шёпот стал громче, и я ощущал, что он уже не был тревожным. Напряжение, казалось, спадало. Они рассматривали меня с явным интересом.
– А он может дышать под водой? – прозвучал любопытный голос откуда-то из темноты.
– А ему нужно есть? Или он может просто стоять, как камень? – добавил другой.
– Ему не больно, когда его рубят? – спросил третий, и в его голосе слышалось странное благоговение.
– А он может загореться? Как те скелеты, что в пещерах были? – воскликнул кто-то.
Что? Моё сражение с гоблинами кто-то случайно заметил?
– У него есть сердце? – тонкий голос, почти писк, раздался из толпы.
Вопросы посыпались один за другим, хаотичные, не связанные друг с другом, полные наивного любопытства. Я не отвечал. Их было слишком много, да и не на все из них я мог бы дать простой ответ, не выдав лишнего. Я просто стоял, позволяя им разглядывать себя, словно диковинного зверя, которого привели на показ. Мне это было только на руку. Пусть привыкают.
Скрежет сделал едва уловимый жест одной из своих передних лап, и Фенрис тут же кивнула, приглашая меня следовать за ней в отдельную комнату в глубине их штаба. Это был его личный кабинет, устроенный с пугающей, нечеловеческой логикой. Здесь не было привычной мебели. Центр комнаты занимал массивный стол. Стульев, разумеется, не было – они лишь мешали бы существу, которое передвигается на сотне ног. Стены были превращены в гигантский архив: бесчисленные ниши и полки уходили под самый потолок, заставленные свитками, книгами и странными артефактами. Свет исходил от рун, вырезанных по периметру пола, создавая ровное, комфортное освещение.
– Я привела тебя сюда, потому что почувствовала в тебе нечто особенное, – начала Фенрис, как только мы остались втроём. Её голос был тихим, но уверенным. – Осознающий себя скелет… Это, мягко говоря, нетипично. Я знала, что Скрежет должен тебя увидеть.
Скрежет, тем временем, извлёк из ниши в стене странный артефакт. Это был шар из полированного обсидиана, внутри которого плавало нечто, похожее на живой, постоянно меняющий форму глаз.
– Это Око Истины, – проскрежетал он. – Оно покажет нам твою суть, сильные и слабые стороны твоего тела. Это поможет нам понять, как лучше использовать твои таланты. А тебе – возможно, узнать больше о себе и причинах пробуждения.
Он увидит мои навыки⁈ Не через Систему, а… напрямую? Этот артефакт… я должен понять, как он работает. Он был бы полезен перед началом боя, чтобы лучше узнать противника.
Я без колебаний кивнул. Ответы – это то, чего я жаждал больше всего.
Скрежет поднёс Око ко мне. Глаз внутри шара сфокусировался, и я почувствовал, как невидимый луч сканирует меня, проникая сквозь кости, прощупывая каждую нить моей сущности. Это не было больно, но было… интимно. Словно кто-то без спроса копался в самых потаённых уголках моей души.
– Невероятно… – выдохнул Скрежет, его многочисленные лапки замерли. – «Духовное Тело»… Я слышал о таком лишь однажды. Ты – большая редкость, разумная нечисть… И твой потенциал… Твоя сила, он пугает. Совсем не свойственная скелетам. Да даже опытным воинам.
Он увидел мою главную особенность. Но он не сказал ни слова о Системе. Ни об уровнях, ни о характеристиках, ни об очках опыта. Только о какой-то «силе». Неужели он их не видит?
В моей голове словно щёлкнуло. Неужели всё это – мой личный интерфейс, которого нет у других? Это бы объяснило, почему некоторые существа такие слабые, почему у представителей одной расы зачастую одинаковые уровни и нет никаких необычных способностей (если не считать за таковую способность колдовать, у некоторых). Имей они систему, все ведь могли бы постоянно развиваться, прямо как я. Более того, у них было бы на это намного больше времени, а, значит и больше силы. Но я, пробудившись совсем недавно, уже бьюсь с ними на равных и побеждаю.
Система есть только у меня? Если это так, то сам факт владения ей, это мой самый сильный навык, а не всё что я получал до этого.
– Я вижу странное, что-то необычное, – продолжил Скрежет. – Ты не ощущал такого, словно убийство врагов незаметно увеличивает твои силы? Я слышал о таком несколько лет назад, когда мэр Готорн только вступил в должность… Но это ведь просто легенда смертельно пьяного стражника на входе в администрацию.
Не нашёл что ему ответить. Слово «нет» возникло в моей голове чисто машинально и Фенрис тут же его перевела в речь. Прежде чем я бы успел подумать о настоящем.
– Хм, так и думал. Раз уж речь зашла о силе, о тренировках… В благодарность за дельный совет, расскажу тебе, где наши бои часто занимаются оттачиванием техник. – он развернулся к нише и вынул оттуда тубус с большой картой местности. – В шести часах ходьбы отсюда, за горой «Воющих Ветров», где поселились оборотни, есть большое болото. В нём обитают «Слаймы». Маленькие, почти безобидные существа, кормящиеся энергией земли тех мест. Сотни живых жидких комочков, с мозгами как у насекомого. Уверен, их хватит на всех. Возможно, тебе это тоже поможет.
Вот оно как? Место, где я мог бы без лишних опасностей покачать свой уровень? Это действительно полезно!
«Благодарю, Скрежет, это мне пригодится» – передала Фенрис мои слова.
– Замечательно, – продолжил Скрежет после долгой паузы. – Я уверен, что мы не пожалеем. Я предлагаю тебе союз. Мы поможем тебе информацией, ресурсами, укрытием. Всем чем захочешь. Ты стоишь того. А взамен, когда придёт время, ты поможешь нам.
Это был единственный реальный шанс, который у меня появился за всё это время. Я уже собирался мысленно дать своё согласие, как вдруг тяжёлая дверь в комнату с грохотом распахнулась.
На пороге стоял дозорный-минотавр, его грудь тяжело вздымалась, а глаза были полны паники.
– Скрежет! Там стража! Они прочесывают соседние тоннели под таверной! Пока не нашли наше убежище, но они не останавливаются! Они уже совсем рядом!
Угроза была здесь. Прямо за стеной. Стража. Они не могли прийти сюда случайно. Драка в переулке? Вряд ли. Мог ли кто-то преследовать меня от самой рыночной площади? Возможно, дело вовсе не во мне. Подпольщики сами могли попасть в неприятности, а я оказался в ловушке – в их подвале, в окружении существ, чья лояльность была лишь устным предложением.
И я почувствовал, как изменилась атмосфера. Первоначальный шок, пробежавший по комнате, сменился поиском виновного. И все взгляды, один за другим, обратились ко мне. Я был аномалией, чужаком, скелетом, от которого, по словам Клыка, несло смертью. В их глазах я оказался причиной. Я видел, как рука зверолюда легла на рукоять топора, как горгона-механик отложила свои инструменты и уставилась на меня с холодным, оценивающим любопытством. В их молчании я читал один и тот же невысказанный вопрос: «Это ты их сюда привёл?»
–≡≡≡≡≡≡≡≡≡-
Спасибо что читаете и за вашу обратную связь и лайки) Мы очень ценим вашу активность!
Глава 22
– Тревога!!!
Это слово, брошенное дозорным-минотавром, ударило по штабу «Подполья», как молот по наковальне. Атмосфера делового спокойствия, царившая здесь мгновение назад, лопнула, рассыпавшись на мириады острых, как стекло, осколков напряжения. Скрежет топора, методично скользящего по лезвию секиры, оборвался. Горгона-механик одним плавным движением смахнула со стола хрупкие шестерёнки в кожаный мешочек. Даже тени в углах, казалось, сгустились, затаились. Каждый в этом подвале, от могучего Скрежета до последнего бойца, замер, превратившись в натянутую струну.
Оружие появилось в их руках словно из ниоткуда. Я не успел увидеть, как они его доставали, но оно уже было там – отполированные клинки, тяжёлые топоры, арбалеты со взведёнными тетивами. Они не были армией, это я понял сразу. Но они были готовы к бою. По-настоящему готовы умереть, защищая это место.
И в этой звенящей тишине я почувствовал на себе взгляды. Тяжёлые, полные недоверия. Клык, тот самый зверолюд с обострённым нюхом, медленно повернул свою волчью морду в мою сторону. Его ноздри трепетали, а в жёлтых глазах горел недобрый огонь.
– Слишком уж удачное совпадение! – прорычал он, и его голос был низким, гортанным, полным неприкрытой враждебности. – Он пришёл и стража тут как тут!
Несколько подпольщиков согласно заворчали, их руки крепче сжали рукояти оружия. Я был чужаком. Аномалией. Скелетом, от которого, по их же словам, несло смертью. В их глазах я был идеальным козлом отпущения, причиной их бед.
Я не сдвинулся с места, лишь моя костяная рука легла на эфес двуручного меча. Я не боялся их. Но драться с теми, кто мог стать моими союзниками, было последним, чего я хотел.
– Успокойся, Клык, – раздался голос Фенрис. Сейчас он был совершенно твёрдым, никакой её прошлой игривости. Она шагнула вперёд, вставая между мной и зверолюдом. – Я «читала» его. Он не имеет к этому никакого отношения.
Скрежет, издал тихий, но властный скрежещущий звук. Этого было достаточно. Клык, бросив на меня последний злобный взгляд, нехотя опустил топор. Напряжение слегка спало, но не исчезло. Мы ждали.
Время тянулось, как вязкая смола. Каждая секунда казалась вечностью. И вот, наконец, дозорный вернулся.
– Ушли, – выдохнул он, тяжело опираясь на дверной косяк. – Просто патруль. Покрутились и двинулись дальше.
Коллективный выдох облегчения пронёсся по подвалу. Оружие медленно опускалось, плечи расслаблялись. Опасность миновала. Но для меня всё только начиналось. Мне в любом случае нужно было возвращаться. Лиандри и мои скелеты ждали на рынке. Но выходить через таверну, где меня могли заметить, было слишком рискованно.
«Есть другой выход?» – мысленно обратился я к Фенрис.
Она передала мой вопрос Скрежету. Гигантская сороконожка на мгновение замерла. Я видел его колебания. Видно, раскрывать тайные ходы новому, непроверенному знакомому – большой риск. Но, видимо, взвесив все за и против, он решил, что риск оправдан.
– Фенрис, Клык, проводите нашего гостя, – проскрежетал он. – Через старые коллекторы. Выйдете у торговых складов.
Да, пока что я мало что выяснил об этой организации, но иначе нельзя было. Я должен был сохранять осторожность. Прямо сейчас неизвестно, что происходило на рынке, как поступит Лиандри и не понадоблюсь ли я внезапно Хозяину. Таковы мои текущие права и статус.
Я кивнул Скрежету в знак благодарности и мы двинулись через подвальные помещения. Одно за другим, проходя через железные двери и даже какие-то незакрытые баррикады, я вдруг оказался в неизвестных мне тоннелях.
Как сказала Фенрис, путь получится не очень близким, поэтому я занялся своим типичным делом – анализом. Реакция подпольщиков на стражу… пожалуй, она была слишком острой. Видно, они не были закалены в боях. Скорее, партизанским отрядом или даже группой отчаявшихся, которые собрались вместе, чтобы дать отпор. Возможно, это были даже не бойцы, а самые обычные жители, вынужденные взяться за оружие, поэтому и испугались.
«Я слышу, что ты о нас думаешь, – раздался в голове обиженный голос Фенрис. Её мысленный тон был колючим. – Мы не безумцы, готовые умирать по первому приказу. У многих здесь есть семьи, есть другая жизнь. Мы боремся, но не ищем смерти».
Её слова, совершенно внезапно, оказались для меня открытием. Семья. Другая жизнь? Она говорит про ту жизнь, в которой не приходится драться и вечно вытаскивать свою задницу из дерьма? Но не из-за этих ли жизненных ценностей они и оказались в грязных трущобах, всё равно вынужденные бороться, как и я?
«Ты слишком за всё цепляешься. Иногда людям нужно доверять».
«Доверять? – пронеслось в моей голове с возмущением. – Наивно и опасно. Доверие – это слабость, которую умный враг использует в первую очередь».
Я почувствовал, как она вздрогнула. Её мысленный контакт со мной на мгновение прервался, а когда возобновился, в нём ощущалась лишь холодная отстранённость. Её пушистый хвост, до этого лениво покачивавшийся в такт шагам, безвольно повис. Кажется, я её обидел. Что ж, такова цена прагматизма. В этом мире выживает тот, кто не позволяет себе роскоши верить в сказки.
Мы завернули в узкий проход и двинулись вглубь тьмы. Клык, всё ещё бросая на меня косые, злобные взгляды, шёл впереди, его тяжёлые сапоги гулко стучали по древним камням. Фенрис замыкала шествие, её пушистый хвост больше не покачивался, а безвольно волочился следом почти по самому полу. Обиделась.
– Эти ходы старше самого города, – проворчал Клык, не оборачиваясь. Его голос, низкий и гортанный, эхом отдавался от сводчатых потолков. – Поколения воров и бунтарей рыли их, прятались здесь. Мы лишь нашли старые карты, соединили, где нужно, пробили новые выходы. Удобно.
Вскоре сухой, пыльный воздух сменился густой, удушливой вонью. Сеть тут же услужливо проанализировала и доложила: «Высокая концентрация сероводорода, аммиака, метана. Органические разложения». Я не чувствовал настоящего запаха, как и всегда, но в этот раз даже не жалел. Я видел, как Фенрис поморщилась и прикрыла нос рукавом, как напряглись желваки на челюсти Клыка. Мы вышли в действующую канализацию.
Это был совершенно другой мир. Мир вечной ночи и нечистот. Широкие, скользкие от слизи тоннели уходили в бесконечность, а по их дну неспешно текли мутные, маслянистые потоки, в которых плавал всякий хлам. Тусклый свет редких магических фонарей, вмонтированных в стены, выхватывал из мрака отвратительные детали: ржавые решётки, забитые гниющей ветошью, и колонии бледных грибов, растущих прямо на стенах. Для моих спутников это место было омерзительным. Для меня – лишь ещё одной локацией с определёнными тактическими особенностями.
Именно здесь, в этой клоаке, я решил начать свою собственную, невидимую тренировку. Меня не устраивало то, как легко Фенрис читала моё сознание. Эта уязвимость была недопустима. Я должен был научиться защищаться.
«Как именно она это делает? – начал я, выстраивая мысленный эксперимент. – Она реагирует на намерение? Или на яркий образ? Что если я буду думать о бое, но представлять себе цветы?»
Я сосредоточился. В моём сознании развернулась яркая картина: я стою на залитом солнцем лугу, вокруг порхают бабочки, пахнет… эм, мёдом? Чем-то таким, не помню. Но под этой пасторальной картинкой я прокручивал схемы атаки, анализировал слабые места в броне Клыка, рассчитывал траекторию броска меча.
«Перестань, – раздался раздражённый голос Фенрис в моей голове. Она шла позади, но я почувствовал, как она на мгновение замедлила шаг. – Ты только создаёшь у меня в голове кашу. Я слышу всё, что ты пытаешься скрыть, и то, чем именно ты пытаешься это скрыть».
Я не остановился. Теперь я пытался выстроить ложную логическую цепочку. Мысль: «Мне нужно вернуться к Лиандри». Следующая мысль, совершенно не связанная: «Интересно, из чего сделаны эти фонари?». Затем – обрывок воспоминания о хакерской атаке. Я заваливал свой ментальный эфир мусором, быстрыми, бессмысленными деталями, надеясь, что в этом хаосе она потеряет основной сигнал.
Фенрис резко остановилась и потянула мой плащ. Её карие глаза смотрели на меня с нескрываемым раздражением.
– У меня большой опыт, – сказала она уже вслух, её голос был тихим, но твёрдым. – Каждый разумный постоянно о чём-то думает. Я слышу даже те короткие мысли, которым вы сами не придаёте значения. Оценки моей внешности, например. Или внезапное желание поковыряться в носу. Мой навык – это не чтение книги. Я просто научилась отфильтровывать шум и ловить твой основной «сигнал» – твоё осознанное намерение. Это как слушать радиоэфир с тысячами станций одновременно. А все твои попытки его заглушить – это лишь дополнительный шум, который мешает думать только тебе самому, но никак не мне.
Она отвернулась и пошла дальше, оставив меня переваривать полученную информацию. Значит, намерение. Ключ ко всему – контроль над собственным намерением. Это было сложнее, чем просто думать о цветах. Это требовало полного контроля над своей волей. Задача на будущее.
Мы свернули в боковой, более узкий тоннель. Анализ воздуха стал гораздо чище, но это единственный плюс. Вода здесь стояла по щиколотку, а стены были покрыты чем-то склизким и полупрозрачным… похожим на икру? Внезапно из мутной воды с громким кваканьем выпрыгнуло существо.
[Раса: Канализационная Жаба-Грызун. Уровень угрозы: Низкий. Агрессивность: Высокая.]
Оно была размером с половину средней человеческой головы, с бородавчатой, грязно-зелёной кожей и пастью, полной острых, как иглы, зубов. Но больше всего меня поразили его глаза – большие, выпуклые, горящие нездоровым красным светом. В моей голове всплыл странный, забытый образ из прошлой жизни: волосатые крысы размером с кошку, только эти умели прыгать на несколько метров и издавать оглушительное кваканье, которое эхом разносилось по тоннелям.
Клык и Фенрис тут же поменяли свои светящиеся камни на небольшие факелы, вытянув их из-за поясов. Яркое пламя осветило тоннель, и я увидел, что этих тварей здесь десятки. Они сидели на уступах, в нишах, прятались в мутной воде. Огонь заставил их отступить, но они не уходили далеко, их красные глаза злобно сверкали из темноты. А ещё они громко квакали. Они сердито квакали на нас и зачем-то упорно преследовали.
Мы двинулись дальше, ступая по узкому, скользкому выступу вдоль стены. Он был сплошь покрыт этой мерзкой, студенистой икрой. Я шёл между моими сопровождающими, внимательно глядя под ноги.
И тут Клык, шедший впереди, поскользнулся. Его тяжёлый сапог соскользнул с выступа, он взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, но его тело, потеряв опору, неумолимо потянуло вниз. Падая, он инстинктивно ухватился за ближайшую опору. За меня.
Его рука мёртвой хваткой вцепилась в моё пальто. Я почувствовал резкий рывок. Мои лёгкие костяные ноги, не имевшие достаточного сцепления на скользкой поверхности, не выдержали. С глухим всплеском мы оба рухнули в холодную, грязную воду, покрытую лягушачьей икрой и тиной.
Холодная, вязкая жижа сомкнулась надо мной. Я не чувствовал отвращения – мои костяные рецепторы были мертвы для таких ощущений, но я ощутил другое. Давление воды, обволакивающее каждую кость, и мириады скользких, студенистых шариков икры, прилипающих к моему костюму. Это было… неприятно. Не физически, а концептуально. Мой безупречный костюм дворецкого, моя маскировка, был безнадёжно испорчен и это просто колоссальная проблема. Нет, даже угроза!
Я выбрался на выступ, отряхиваясь от ошмётков тины. Вода стекала с меня мутными потоками, оставляя на чёрной ткани фрака отвратительные зеленовато-бурые разводы. Клык, выбравшись следом, отплёвывался и грязно ругался, но его слова тонули среди потока моих мыслей. В таком виде я не мог вернуться на рынок. Любой обратил бы внимание на это ходячее болотное чучело. Моё прикрытие было уничтожено.
– Прости, – голос Фенрис прозвучал неожиданно близко. В нём слышались нотки искреннего сожаления. Она смотрела на мой испачканный костюм, и её пушистые уши виновато прижались к голове. – Это из-за нас. Я… я должна была предвидеть. В таком виде у тебя будут проблемы с Костяным алхимиком. Пойдём, здесь недалеко моя квартира. Помоешься, приведёшь себя в порядок…
Клык, отжимая свою кожаную жилетку, хмыкнул.
– Раз такое дело, может, и я с вами? – его тон был нарочито развязным, но в жёлтых глазах плясали хитрые огоньки. – Вместе веселее мыться будет!
– Глупая шутка, – отрезала Фенрис, её голос стал ледяным. Она даже не посмотрела на него. – Возвращайся в штаб. Немедленно.
Зверолюд осекся. Его ухмылка сползла с морды, сменившись обиженным ворчанием. Бросив на меня последний злобный взгляд, он развернулся и, тяжело ступая, скрылся в темноте тоннеля.
– Пойдём, – сказала Фенрис уже мне, её голос снова смягчился. – Здесь недалеко. Я помогу тебе привести себя в порядок.
Мы прошли ещё немного по узким, извилистым ходам, пока не упёрлись в стену, заставленную старыми, прогнившими ящиками. Фенрис уверенным движением отодвинула один из них, и за ним открылся неприметный люк. Мы оказались в тесном, пыльном чулане, заставленном всяким хламом. А за следующей дверью… была её квартира.
Она была крошечной. Старая, потёртая мебель, выцветшие обои, но при этом – идеальная чистота. На маленьком столике у окна стояла ваза с пучком каких-то светящихся подземных цветов, а на спинке стула висел аккуратно сложенный плед. Сеть доложила о запахе трав и чего-то ещё, что я сам невольно классифицировал как «типичный домашний уют».
Я прошёлся по комнате, мои костяные ноги бесшумно ступали по чистому полу. Осмотрел каждый угол. Заглянул за потёртую ширму, отодвинул занавеску, скрывавшую неглубокую нишу в стене. Ничего. Здесь не было ни ванной, ни туалета. Даже намёка на кухню. Лишь одна комната, служившая и спальней, и гостиной.
Именно эта теснота, эта вынужденная многофункциональность единственного пространства, дёрнула за какую-то струну в глубине моего сознания. В голове вспыхнул обрывок очень личных воспоминаний: длинный, тускло освещённый коридор, множество дверей, общая кухня, где на нескольких плитах одновременно что-то готовится. «Коммуналка». Слово возникло само собой, принеся с собой фантомное ощущение тесноты и чужого присутствия за тонкой стеной. Не слишком приятное, но вместе с тем когда-то очень родное.
– Ванная общая, на втором этаже, – шёпотом пояснила Фенрис, словно прочитав мои мысли. – Соседи сейчас должны быть все на работе, но лучше не шуметь.
Она на цыпочках провела меня по коридору к неприметной двери. Внутри было тесно, но чисто. Старая пафосная чугунная ванна на львиных лапах, раковина с медными кранами и небольшое, мутное зеркало. Фенрис протянула мне кусок мыла, какой-то гель и чистое, хоть и старое, полотенце.
– Я постою снаружи, – прошептала она и, бросив на меня последний виноватый взгляд, прикрыла за собой дверь.
Я посмотрел на мыло. Использовать его было бы ошибкой. Сеть говорит, что оно сильно пахнет травами. Чужой запах на моих костях – ещё одна улика, ещё одна ниточка, которая могла бы всё обрушить. Но любопытство взяло верх. Я отломил крошечный кусочек, намочил его и провёл им по внутренней стороне лучевой кости. Мыло легко скользило, оставляя за собой идеально чистую, почти сияющую белизной поверхность. Подняв пальто и задрав штаны, я оглядел себя. Пыль дорог, даже кровь гоблинов, а с внутренней стороны рёберной кости нашлась даже капелька слайма, всюду была копоть от взрывов – за всё это время я превратился в ходячий сборник грязи, а купание в сточных водах лишь усугубило ситуацию. Грязь слиплась и словно приклеилась к моим пожелтевшим костям.
Я повернул медный вентиль. Из крана с шипением хлынула горячая вода. Я, словно хорошо знаю как это делается, машинально заткнул слив и стал смотреть, как ванна наполняется. Пар поднимался к потолку, оседая на мутном зеркале. И в этот момент, глядя на колышущуюся поверхность воды, я почувствовал нечто новое. Простое, почти детское любопытство.
Отложив мыло, я снял с себя мокрое, грязное пальто и костюм. Затем, с несвойственной мне нерешительностью, опустил костяную ногу в воду. И замер.
Ощущение было… невероятным. Вода была плотной, тёплой. Она обволакивала кости, её давление было мягким, но ощутимым. Я сделал ещё шаг и полностью погрузился в ванну, вытянувшись в ней во весь рост. Вода выплеснулась через край, с тихим плеском упав на пол.
И впервые с момента моего пробуждения в холодной пещере я испытал чистое, незамутнённое физическое удовольствие.
Это было не похоже ни на что. Не холодный азарт боя, не удовлетворение от удачно выполненного плана. Это было просто… приятно. Ощущение воды, её тяжести, её тепла, того, как она поддерживает моё тело. Я лежал, раскинув руки, и смотрел на старый, потрескавшийся потолок. Все мысли о Хозяине, о Сети, об эволюции, о Подполье – всё это на мгновение отступило, растворилось в этом простом, первобытном ощущении. Я не анализировал. Я не строил планов. Я просто *чувствовал*.
