Текст книги "Неукротимая Страсть (ЛП)"
Автор книги: Памела Палмер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Памела Палмер
Неукротимая Страсть
(Дикие Воины – 3)
ПОЛНОЕ ИЛИ ЧАСТИЧНОЕ КОПИРОВАНИЕ БЕЗ УКАЗАНИЯ ГРУППЫ И ПЕРЕВОДЧИКОВ – ЗАПРЕЩЕНЫ!
Книга не несёт в себе никакой материальной выгоды и предоставлена исключительно в ознакомительных целях. Просьба удалить после прочтения. Спасибо!
Переведено для группы WonderlandBooK
Переводчики: inventia, leno4ka3486, sbenka, chermerlafemme24, OLLika
Редактор: inventia
Обложка: inventia
Пролог
Вирджиния 1738 год
Недавно отмеченный Дикий Воин – Черная Пантера – вышагивал по плоскому утесу над водами реки Потомак. Вокруг порхали хлопья снега, гонимые резким ветром, пока Пантера ждал начала ритуала, с позволения Богини стать перевертышем, одним из сильнейших существ на Земле.
Месяцы назад дух животного – одного из погибших диких – избрал его. Едва спустя неделю, как Пантера отправился на поиск Дома Диких, его схватила и пленила ведьма Анкрита. Долгие месяцы она пытала его, пытаясь изъять из его тела дух зверя, сжигая душу.
И теперь настало время узнать, удалось ли ей.
Его окружали шестеро Диких Воинов, каждый с оголенным торсом, и на предплечье каждого сверкал толстый браслет. В центре магического круга стояла Радиан – единственная женщина, способная вытянуть силу из земли. Скалу скроют мистическим кругом от посторонних глаз индейцев, изредка охотящихся в здешних лесах.
День стоял пасмурным, холод кусал за оголенную кожу торса со многими следами пыток Анкриты.
Гнев и ярость потекли по венам. Семь месяцев он был в плену ведьмы… третий дикий за последние два года, захваченный Магами.
И лишь двое выжили, Винсент и он. Десять дней назад Винсент сбежал, но девять дней назад, рискуя вновь оказаться в плену или умереть, он вернулся. Пантера склонил голову, позволяя ветру растрепать длинные, черные волосы. Винсент вернулся за ним и, наконец, сегодня, они стояли здесь, чтобы закончить ритуал и переродиться Дикими Воинами.
Волосы Винсента так же были распущены и ветер трепал светлые пряди, закрывая глаза, в которых никогда не угасало веселье, даже несмотря на худшие пытки Анкриты.
Двое новеньких, которые вскоре станут перевертышами, стояли, как один под осторожными, заинтересованными взглядами Диких воинов – гордости расы Териин. Все Воины были высокими, как и Пантера с Винсентом, более шести с половиной футов (~198 см), с мускулистыми, стройными телами.
Пантера вспомнил, какое благоговение и гордость испытал, проснувшись и обнаружив на глазу метку дикого.
Дикие Воины встали в круг и начали напевать. Может магия и помогла укрыться от непрошеных гостей, а вот от погоды она не помогала. Промозглый ветер кусал за кожу, а снег кружился у ног.
Женщина теснее укуталась в плащ и нетерпеливо осмотрела всех.
– Не понимаю, почему мы не можем пару дней подождать, чтобы провести ритуал. Снег же идет!
Лидер диких – Лион – со спокойствием встретил ее недовольство.
– Воины прошли через многое, Удине. Им нужен твой свет, а мне они нужны сильными. Слишком долго нас было всего шестеро.
Женщина фыркнула.
– Ты сам говорил, что они могут оказаться слишком поврежденными ведьмой, что не смогут перекинуться. Может, они вообще бесполезны.
– Замолчи, Удине. – Голос Лиона был слишком резок для такого спокойствия.
Пантера сжал кулаки. Бесполезны. Слово пронзило острым лезвием до самой глубины, превратив кровь в ледяные кристаллы. Неужели Анкрита уничтожила все, ради чего он жил?
С того пробуждения, когда Пантера обнаружил на глазу метку диких, он ждал этого мгновения. Нет, на самом деле, он его ждал с самого рождения. Его бабушка, провидица племени Туксенент, более ста сорока лет назад предсказала его рождение, именно она дала ему имя Черная Пантера, сказав, что однажды он будет ходить по земле и ногами и лапами пантеры.
Все эти годы он верил и ждал
Вчера, наконец, добравшись до Дома Диких, он узнал, что убитый Магом дикий обладал духом черной пантеры. Пророчество бабушки сбылось… Если только Анкрита не уничтожила способность перекинуться в животного, ведь воин, не способный перекинуться, живет не долго
– Мы должны перекинуться, как и было предначертано, – тихо произнес Винсент, обнимая Пантера за плечи. – Не сомневайся.
Пантера встретил взгляд друга, чувствуя глубокую и прочную с ним связь. Все месяцы плена и пыток именно Винсент не давал Пантере сойти с ума, именно Винсент разделял его горе, когда третий дикий – Фредерик – умер, и именно Винсенту удалось сбежать, но вернуться, рискуя всем, за другом.
Он задолжал мужику жизнь.
Пантера кивнул.
– Мы перекинемся. – Из-за напряжения у него ускорилось сердцебиение, Пантера молился богине Териин, чтобы надежда оправдалась.
– Пора, – произнес один из диких – Кугар – с бледными глазами.
Лион повернулся к женщине, радиану.
– Удине, подготовься.
С расстроенным фырканьем, женщина села посреди широкого камня, ветер раздувал ее полы плаща и шерстяную юбку.
Мужчины сформировали широкий круг вокруг нее. Лион кивнул новичкам.
– Присоединяйтесь.
Пантера с Винсентом – чьи чувства потонули в смеси напряженного ожидания и гордости – встали в круг. Кугар сделал надрез на своей груди, ударил по ране ладонью и вытянул вперед кулак. После чего передал нож следующему воину, который повторил его действия. Так один за другим воины повторяли эту процедуру, пока шестой не передал нож Винсенту.
Друг Пантеры с хмурым взглядом взял нож, и сделал надрез на своей груди.
– Дерьмо, – пробормотал он. – Они учились у Анкриты?
– Цыц, – спокойно сказал Кугар.
Когда Винсент передал нож Пантере, он провел окровавленным лезвием по груди, отчего по телу пронеслась вспышка боли, которая быстро угасла, когда порез начал затягиваться. Пантера окропил кровью ладонь, сжал кулак и поднял его вверх с остальными.
Лион кивнул.
– Удине, пора.
Сидя у их ног, Радиан закатала рукава и подняла руки вверх.
Лидер посмотрел в глаза Пантере, затем Винсенту.
– Новые Дикие, вы не можете получать энергию радиана, пока не перекинетесь в первый раз. Если вы коснетесь ее, умрете.
Шестеро воинов встали между Пантерой с Винсентом и радиан. Лион разжал кулак и накрыл ладонью кулак Пантеры, за ним последовал другой и третий дикий. Другие трое сделали то же самое с Винсентом.
Кугар начал напевать, и остальные присоединились.
– Духи восстаньте и объединитесь. Наделите силой зверей под небом. Богиня, освободи своих воинов!
Грянул гром. Пантера напрягся, когда под ногами задрожала скала. Мучительной агонией его тело наполнялось силой. Но он сдержал абсурдное для воина желание завопить в небеса.
Перед глазами запрыгали маленькие огоньки, которые что-то начали менять внутри. Внезапно все тело накрыла волна боли, как от ранения тысячью ножами. Лишь благодаря невероятно выдержке Пантера не свалился на колени от агонии. До его ушей донесся звук смеха Анкриты. Пантера сопротивлялся боли, принимая силу, мчащуюся по нему и преображающую тело.
Внезапно все изменилось. Пантера больше не стоял на двух ногах, а оказался на четырех лапах. Зрение стало четче, слух острее. А на обоняние обрушились запахи снега, леса, реки, мужчин и женщины. У каждого был свой аромат, сердце каждого билось с отличным ритмом, и Пантера, ни с того, ни с сего, все о них узнал
Он испытал невероятную радость, несмотря на боль, продолжающую мучить тело. Задрав кошачью морду, он испустил рев триумфа. Наконец, он и вправду пантера. Анкрита проиграла.
– Пантера, перекинься в человека, – ровным тоном сказал Лион.
Пантера замер. И как ему перекинуться?
Словно услышав его вопрос, Лион произнес:
– Представь себя мужчиной, воином, и все получится.
Пантера так и сделал. Он представил себя человеком, и вокруг вновь замерцали огни, а по телу пронеслась волна боли, но он стал человеком. Задыхаясь от боли, но преисполненный смесью ярости и восторга, он повернулся к Винсенту.
В глазах друга появилось странное уныние.
– Отныне, – донесся голос Кугара, – среди нас тебя будут звать Пэнтер.
Винсент изучал его жестким взглядом.
– Ты исполнил предначертанное, Пантера, и теперь у тебя есть браслет.
Пэнтер перевел взгляд на свое предплечье, где красовался толстый браслет с головой пантеры, в глазницах которой сверкали изумруды. Пэн перевел взгляд на предплечье своего друга, на котором не было золота, тогда он с пронзительной, болезненной ясностью понял.
– Ты не перекинулся. – Осознание пришло во взрыве неверия.
Винсент покачал головой с таким угрюмым выражением лица, которого Пэн у него никогда не видел. Все эти месяцы ужаса, лишь Винсент верил, что они выберутся, что станут дикими воинами. А теперь, получается, у него отняли такую возможность.
Пэнтер нахмурился и мотнул головой.
– Ты ведь перекидывался прежде. По идее ты не мог, но перекинулся.
– Вероятно, поэтому сейчас не могу. Анкрита и ее черная магия испортила… уничтожила единственное хорошее, что было в моей жизни.
– Мы попробуем еще раз, – вставил Лион, обращая на себя все взгляды. Лидер был мрачнее тучи.
Пэнтер же замер.
– А если он не сможет и во второй раз?
Лион покачал головой.
– Дикий Воин, неспособный перекинуться, не сможет заряжаться от радиана, и в итоге погибнет.
Пэн знал, что это правда. Третий пленный – Фредерик – был в плену Анкриты почти два года, когда его бессмертие начало угасать. Он умер от того, отчего ни один бессмертный не смог бы: от потери крови во время пытки Анкриты.
– Мы воюем с Магами, – продолжил Лион. – Мы не можем ждать еще два года, чтобы пополнить ряды.
Ярость забурлила в Пэнтере, и нашла выход, разворачивая его к Лидеру диких. Он подошел к нему вплотную, остановившись лишь в ярде, и стиснул зубы.
– Ты его не уничтожишь.
Лион, предупреждающе, зарычал.
– Тогда он должен перекинуться.
Пэнтер развернулся обратно к другу с яростной решимостью.
– Ты что-нибудь почувствовал. Хоть что-то?
Винсент покачал головой.
– Я слышал смех Анкриты.
– И я тоже, на расстоянии.
– Нет, я слышал ее очень четко, словно она стояла рядом.
Пэнтер оскалился.
– Ее власть все еще в нас, и в тебе больше. – После чего обратился к Лиону. – Ведьма должна умереть. Сегодня, до того, как мы попробуем вновь.
Лион выдержал взгляд Пэна.
– Природа отвечает на убийства Магов, и сегодня она уже приняла одну смерть. Ведьма надежно заперта в нашей тюрьме. Этого достаточно
Пэнтер стоял на своем.
– Она должна умереть. Ее власть должна исчезнуть, чтобы Винсент перекинулся.
Лидер диких выпрямился и покачал головой.
– Мы попробуем вновь, сейчас.
Ярость отказа лишила Пэнтера остатков контроля. Прежде чем Лион отвернулся, Пэнтер выхватил нож из руки Кугара и вонзил в груди Лиона, прижав кончик к сердцу.
Молниеносным движением, Лион схватил Пэнтера за шею, его когти разорвали плоть, и струйки крови потекли по груди. Вокруг зарычали звери, напряжение на скале сгустилось, превращаясь в патоку. Если Пэнтер убьет Лидера, он не сделает и шага. Но никто не смел, нападать, когда была такая угроза сердцу лидера.
У Лиона появились клыки, а глаза стали цвета янтаря.
– Ты меня убить решил? – прорычал он, спокойным, но убийственным тоном.
– Нет, если только у меня не останется выбора. Я на все пойду, чтобы спасти его жизнь, как он спас мою.
На долгое мгновение двое окровавленных мужчин просто смотрели друг на друга. На каком-то уровне сознания, Пэнтер понимал, что ставит под сомнение свой статус Дикого Воина ради Винсента. Но опустошение от этой мысли ничто в сравнении с отчаянием спасения друга.
Наконец, не сводя с Пэнтера взгляда, Лион заговорил скрежещущим и натянутым голосом:
– Приведите ведьму, сегодня она умрет. До того, как мы повторим ритуал.
В его янтарных глазах Пэнтер увидел истину. Лидер диких выбрал вариант удовлетворить желание Пэна. Если бы он выбрал убить его, Пэну бы уже вскрыли горло.
Пэнтер вытащил нож и протянул его Лиону рукоятью вперед. Теперь его ждут последствия его действий, он прекрасно знал закон стаи, так как его воспитывали по законам племени. Если бросаешь вызов главарю, ты должен его убить или умрешь сам.
Если Лион бросит вызов Пэнтеру, он умрет, как воин, каким и родился.
Винсент встал между ними, плечом к плечу, и заговорил жёстким, как гранит, голосом:
– Ты убьешь его только через мой труп.
Лион зарычал низким, рокочущим звуком, и крепче сжал горло Пэнтера, сильнее впиваясь когтями. Но он резко его отпустил, и стоял, переводя взгляд с одного нового дикого на другого.
– Я бы строго наказал вас обоих, но верю, что ведьма и без того на славу постаралась. Вы выбрались из ада, преданы друг другу, что редкость. Расширьте эту преданность на нас девятерых, и станете отличными Дикими Воинами. Если нет… – в его глазах засверкало предупреждение, – … если хоть один из вас еще раз начнет угрожать кому-то, я, не задумываясь, уступлю ваше место другому.
Пэнтер уставился на Лиона, оценивая его силу. И нашел ее и справедливость, что делало его гордым Диким Воином.
– Вернитесь в круг, – приказал Лион.
Пэнтер прижал кулак к сердцу и посмотрел Лиону прямо в глаза.
– Моя преданность твоя.
Лион кивнул.
– Хорошо.
К тому времени, как Анкриту притащили на скалу, у Пэнтера промокли волосы, а руки почти онемели.
Белокурая красавица от страха съежилась у ног Пэнтера.
– Встреть свою судьбу! – отрезал Пэнтер, сжимая нож в руке. Он посмотрел на Винсента. – Голова или сердце?
– Голова.
Пэнтер кивнул, затем уложил трясущуюся ведьму на спину. Он хотел, чтобы она видела, как смерть идет за ней. Когда страх прокрался в ее медные глаза, Пэнтер вновь увидел ту беззащитную юную деву, которой несколько месяцев назад пришел на помощь. За этот порыв рыцарства он столько себя корил.
Он встал на колени сбоку от нее и занес нож, Винсент сделал то же самое с другого бока.
– Умри, ведьма, – в унисон сказали она.
В момент, когда Винсент отрезал голову ведьме, и ее кровь обрызгала его, Пэнтер вырезал твари сердце. По телу пронеслась волна чистого удовлетворения, излечивая душу.
Вот и всё.
Оба, забрызганные кровью, но с угрюмым удовлетворением, встали.
– Готовы повторить ритуал? – спросил Лион.
Винсент кивнул с проблеском улыбки на губах, хотя в глазах сохранялась настороженность и жесткость.
– Готов, как жеребец на случке.
Они вновь встали в круг, на торсах появились надрезы, а окровавленные кулаки поднялись. В этот раз Пэнтер не перекидывался, но в ярком свечении перекинулся Винсент. На месте, где стоял мужчина, теперь свернулась в клубок черно-зеленая змея, а когда он растянулся, в лунном свете сверкнула его чешуя. Девять футов в длину (274,32 см), двенадцать (365,76 см), пятнадцать (457,2 см).
Во второй вспышке света, Винсент перекинулся в человека. Теперь он был лысым, предплечье обвивал браслет в виде змеи, а на лице сияла улыбка.
Пэнтер почувствовал радость в пять раз сильнее, чем в момент, когда перекинулся сам.
– Отныне, – произнес Кугар, – тебя будут звать Вайпер.
Винсент-ака-Вайпер завыл, на его лице отразилась радость, и двое друзей обнялись, хлопая друг друга по спине. Спустя минуту они отстранились друг от друга, но руки с плеч не убрали.
– Разве неудивительно пережить это ощущение смены облика, друг мой? – спросил Вайпер. – Восхищение, полное ощущение благополучия.
– Ты прав, Вайпер, – ответил Пэнтер. Остальные такое же ему говорили, вот только для него перекинуться в зверя стало болью, которая так соответствовала ярости Анкриты, горящей в его душе. Может, ведьма и мертва, но Пэн боялся, что ее следы будут преследовать до самого конца его бессмертного существования.
Он через вечность пронесет ненависть ко всему, связанному с Магами.
Глава 1
Пэнтер дрейфовал между сном и реальностью, пойманный в ловушку чувственного тумана. Вспоминая… она протянула ему руку, девушка неземной красоты с короткими, темными волосами и мягкими глазами цвета летнего неба.
Глаза, в которых горела страсть, пока она вела его за здание Маркета, через парковку и вверх по крутому, заросшему холму вглубь Голубого Хребта Западной Вирджинии. Он даже не знал её имя. Скрывшись от посторонних глаз, он притянул и поцеловал её, в порыве страсти прижимая к ближайшему дереву, отчаянно желая оказаться внутри неё.
Глухой звук, движущегося грузовика послышался в дали. Она целовала его так неистово, словно у них мало было времени. От ощущения ее рук на его молнии, кровь Пэнтера забурлила. Его сердце практически остановилось, когда она пальцами провела по его обнаженной плоти. Нежность и осторожность, будь они прокляты, он нуждался в ней. Засунув руку ей под платье, Пэнтер обнаружил, что на девушке не было белья, и она была готова для него.
Он толкался пальцем глубже, заставляя стонать от силы желания. Задрав ее платье до талии, Пэнтер поднял ее, располагая напротив своей длины. Когда она обхватила его талию ногами, он толкнулся в нее, заполняя одним идеальным толчком. Рай.
Ничто в его жизни не ощущалось таким правильным. Через несколько секунд с криком она кончила, ее внутренние мышцы плотно сжимались вокруг него, подводя Пэнтера к краю.
– Посмотри на меня, – со слезами на глазах, попросила она его. И когда Пэнтер посмотрел в ее глаза, то увидел сияющие медные кольца в них. Глаза Мага.
Пэнтер с трудом прорывался к сознанию, словно мужчина, который прорубал путь себе в охваченных туманом джунглях. Понемногу он разрывал туманные чары, сковывающие его разум, образами, врезающимися в его чувства.
Холодный, грубый камень впился в его спину, пока он лежал с задранными руками над головой. Он размял мышцы и попытался пошевелиться, но в его запястье врезался металл, и послышалось, как цепи бьются о скалу. Пульс Пэнтера участился, когда леденящий ужас неверия когтями вцепился в разум. Он был прикован. Голый. Наконец-то, наконец-то ему удалось прорваться через завесу магии. Пэнтер резко открыл глаза, и попытался оглядеться кругом на его, не обещающий ничего хорошего вид. Он был один. В пещере. Высоко над головой из потолка торчали десятки острых сталактитов. Вокруг них парили небольшие пузыри, в которых было заключено пламя. И это зрелище, которое внушило ужас, Пэн не видел со времени плена у Анкриты.
Маг огня.
Силясь вспомнить, что произошло, Пэн неистово дергал оковы.
Красотка. С невинными и мудрыми глазами цвета летнего неба. Он был внутри нее, разбудил страсть, самую сильную и невероятную, чем все, что ему доводилось вкушать прежде. Пока в момент совершенства, она не явила себя Магом, и Пэн ощутил, как разум сплетает паутиной заклинания. От всплывших воспоминаний у Пэнтера перехватило дыхание и скрутило живот. Второй раз в его жизни он схвачен Магом-ведьмой.
Ярость сотрясала тело, в голове звучал рев опровержения, пока Пэн изо всех сил пытался освободиться.
Этого не может быть! Он не мог вновь попасть в ловушку Мага! Он и в первый раз едва выжил. Богиня, ему нужно выбраться. Он пристально изучил клетку, примерно пятнадцать на пятнадцать футов, со стальной дверью, оставленной открытой. Сквозь проем он увидел каменные стены, что добавляло вероятности к тому, что он находился в одной из пещер Голубого Хребта. Воздух был влажным и холодным, но Пэн едва чувствовал холод сквозь бушевавшую внутри ярость.
Казалось, плита под ним находилась высоко над землей, но все же каким-то образом, являла собой природную своеобразную полку в горе. Стена как раз защищала от минеральных вод, стекающих по сталактитам и собирающихся в лужицы на полу.
Чуть повернув голову, Пэн увидел позади себя странные насадки для душа, торчащие из стены. Сантехника? Значит, это на самом деле цитадель Мага, а не просто тюрьма.
Он повернул голову в другую сторону и замер. На деревянных крючках в стене висели три бесформенных платья с длинными рукавами, которые Пэн узнал. Она.
Ярость ударила в голову, при воспоминании, как он скользил рукой под подол этого платья, касаясь теплой кожи и влажного жара, который так манил к себе. И Пэн понял, что всю оставшуюся жизнь будет об этом сожалеть. Он лишь гадал, осталось ли ему долго или нет.
Лёд сковал сердце. Он пришел в эти горы с единственной целью – найти Вайпера. Несколько недель назад во время ритуала, что-то случилось с его другом. Их всех, в том числе и Вайпера, порезали кинжалом Димена, но в отличие от остальных, Вайпер изменился. Кто-то из диких посчитал, что зло, таившееся в кинжале, похитило его душу.
Пэнтер отказывался в это верить. Он должен спасти Вайпера, как когда-то он спас Пэна. Но для начала его нужно найти. Но вот плен в логово ведьмы никак этому не поможет.
Он изо всех имеющихся сил извивался в оковах, пытаясь выбраться, но безуспешно. Все тело стало мокрым от пота, а запястья кровоточили.
Его прочно сковали; руки высоко над головой, ноги разведены и связаны.
«Ах, Богиня, если бы ты только меня остановила».
Судьбы хуже не придумаешь, и Пен продал бы душу, лишь бы избежать таковой.
«Небеса помогите».
Вероятно, именно его душа и нужна ведьме, чтобы закончить то, что начала Анкрита: разделить дух зверя и человека.
***
– Уходите! Бегите! – Скай хлопнула в ладоши на стадо оленей, собравшееся вокруг нее. Вложив желание в слова, она заставила их броситься наутек, подергивая белыми хвостами. – Я – смерть! – крикнула она, когда олени разбрелись по лесу. – Для вас я не что иное, как смерть!
Но когда прекрасные создания исчезли, Скай знала, они вернуться, как и всегда. Они тянулись к ней так же, как и она к ним. От слез защипало в глазах. Не впервые, она горько сожалела о том, что родилась с этой тягой к созданиям Земли. Дар, который должен был стать счастьем, превратил ее жизнь в кошмар.
Скай откинулась на ствол дерева, ее сердце колотилось от волнения, а в животе тяжестью лежала вина.
– Дорогая мама, – молилась она. – Забери Бирика и пусть он горит в аду!
Но мать никогда ее не слышала. Сколько еще Скай сидеть пойманной в этой тьме, прикованной к горе, как и захваченный ею воин, пусть и путы ее невидимы? Два дня назад ее послали захватить одного из Элитных Воинов – перевертыша. Одного из самых редких существ в мире и, без сомнения, самый красивый. Он показал ей такую необычайную нежность, такую яркую страсть, а Скай отплатила предательством.
Но у нее не было выбора. Если бы только она могла положить конец этому кошмару. Если бы только могла сбежать от Бирика и этой горы! Ощутив толчок в бедро, Скай опустилась на колени, чтобы обнять олениху, вернувшуюся к ней.
– Как всегда, предана, да, Вера? – Скай больше всего любила белохвостую олениху с меткой на ухе. Она была ее другом, которую она никогда не приводила в пещеры.
Олениха ткнулась носом в щеку Скай и уставилась на нее своими огромными карими глазами, предлагая ту единственную верность, которую Скай знала на протяжении многих лет. От горя навернулись слезы, а страх скрутил внутренности. Хотя Бирик уверял, что не намеревался убивать Дикого, Скай ему не верила. Скай крепче обняла Веру, уткнувшись в теплый коричневый мех, мечтая о чуде, которое спасло бы их всех. Но она уже давно перестала верить в чудеса.
Медленно, начали возвращаться другие олени, вместе с десятком других лесных тварей. Каждый из них тянулся к ней, к ее радости… и горести.
Попрощавшись с Верой, Скай отослала ее прочь и выбрала другую олениху в сопровождающие к пещере, вместе с более мелкими существами. Как бы она не боялась гнева, который, как она знала, будет гореть в темных глазах дикого, который лишь недавно смотрел на нее с такой нежностью, ей нужно к нему вернуться.
И молиться, что ей удастся сохранить ему жизнь.
***
Пэнтер ловил аромат – утонченный запах фиалок – ведьмы, за секунды до того, как она появилась в проеме. Изысканная красавица, показавшая дорогу в рай, а затем пленившая его сетями колдовства. Но при виде ведьмы, Пэна вновь обуяла страсть.
Несмотря на ненависть, от которой закипала кровь, Пэн упивался видом. Под бесформенным синим платьем, угадывалась стройная фигура с нежными изгибами. А короткие волосы подчеркивали длинную, изящную шею и милые, но такие не свойственные ведьме, черты лица. Маг или нет, но от нее у него перехватывало дыхание.
Она настороженно наблюдала за ним, поглаживая кролика, которого держала на руках. Рядом с ней стояла олениха, а у ног взволновано прыгали несколько белок.
Он думал, что она человек.
Закрыв глаза, Пэн вознес молитву, чтобы эта грубая ошибка не оказалась последней в жизни. Но, заслышав тихий шелест от ее движения, открыл глаза, наблюдая, как она направляется к клеткам в углу. В нее она усадила кролика и белок, а олениху привязала веревкой. Пэн ощутил сочувствие к зверям, которых она захватила так же, как и его
Казалось, она нравилась животным. Без сомнения, это ее домашние любимцы. Пэн зарычал, он никогда не станет одним из них.
Ненависть внутри была такой чистой и неприкрытой, что если бы Пэн мог убивать взглядом, ведьма уже была бы мертва. Богиня, он не мог припомнить, когда позволил себе думать не головой, а головкой. Веками ни одна женщина не могла пошатнуть его строгий контроль. Лишь он должен был включить тысячи сирен, предупреждающих о том, что эта женщина вовсе не та, кем кажется
– Ведьма, – прорычал он. – Чего ты от меня хочешь?
Она поднялась с грацией танцовщицы и повернулась к нему. В ведьме видна была хрупкость, взывающая к защитным инстинктам Пэна
Но он знал, что это обман, как и все остальное в ней. Если он сможет освободиться из этих оков, вырежет ей сердце, как и Анкрите.
– Не важно чего хочу я. – Даже ее нежный голос с нотками сожаления, в которые Пэн не верил, были музыкой для его чувств. – Мне жаль, что пришлось привести тебя сюда.
– Тогда отпусти меня.
– Не могу. – Она подошла к нему и встала у подножия каменной платформы, к которой Пэн был прикован. К его ужасу, она окинула его взглядом, от которого тело начало возбуждаться, словно она руками его ласкала
До его обоняния долетел слабый аромат возбуждения ведьмы, сильнее распаляя гнев. Сколько раз Анкрита заставляла его возбуждаться, а затем удовлетворяла себя им, прежде чем начать пытки, чтобы отделить душу Пэнтера от духа зверя?
Упершись руками в плиту, доходившую ей до пояса, ведьма подтянула себя на нее и встала на колени перед Пэном.
Он начал перекидываться, входя в состояние между человеком и животным, когда его клыки и когти прорезаются, а глаза из темных превращаются в зеленые.
– Тронешь меня, и ты труп.
Ведьма сцепила руки в замок с такой силой, что костяшки побелели, и положила их на колени, подняв на Пэна взгляд голубых глаз, в которых такими реальными казались сочувствие и сожаление.
– Я была на твоем месте, и не пожелала бы такой участи и врагу. – Она подалась вперед, и продолжила сильным со стальными нотками, но тихим голосом. – Знаю, ты мне не веришь, но не ты мой враг.
– А ты мой, – отрезал Пэн
Она вздохнула:
– Знаю. – Сев на корточки, она чуть расслабила руки. – Мне жаль. Я должна прикоснуться к тебе, но не стану трогать там. – Она посмотрела на его пах. – Нет, пока ты сам не захочешь.
– Сначала я тебя убью.
Кивнув, она положила прохладные ладони на его бедра. От этого простого прикосновения по коже пробежали импульсы чувственности, а тяжелый разряд электричества прострелил по венам
Пэн сопротивлялся желанию, цепляясь за ледяной контроль, который был верным спутником всю его жизнь, но разум, как и тело, предал Пэна. Он мог лишь думать о том, насколько шелковиста кожа ее бедер, которые он разводил, занимаясь сексом с ней в лесу.
Пэна омывал аромат фиалки. Губы ведьмы, такие полные и неулыбчивые, напоминали вкус ее поцелуя – аромат свежего летнего дождя. Даже зная, кто она, понимая, что она заманила его в ловушку страстным голосом сирены, Пэн не мог приказать себе не хотеть ее.
Ведьма скользила ладонями по его бедрам, словно гладила животное. Пэн едва не замурлыкал. Клыки и когти сами по себе втянулись.
– Ты скрыла глаза Мага, – вместо этого прорычал он.
Она скривила губы в сухой, удручающей улыбке.
– Иначе ты бы со мной не пошел.
Пэнтер пытался зарычать, но ее ласки странно влияли не только на те части тела, которые нужны для секса. Словно ведьма успокаивала гнев на Анкриту, много лет, бурлящий в его душе
– Ты красив, – проворковала она. – У тебя такая теплая кожа, словно лучи солнца, а волосы похожи на черный шелк. – Ее слова опутывали его тем же неприглядным удовольствием, что и ласки рук. – Зверь внутри тебя мурлычет.
Пэнтер замер. Проклятье, он даже не… Закрыв глаза, Пэн попытался призвать магию, таившуюся внутри, и перекинуться. Быть может, когда вместо рук и ног у него будут лапы пантеры, он сможет освободиться.
Ничего не произошло.
Когда он открыл глаза, медно-голубой взгляд ведьмы встретил его.
– Наручи лишают тебя силы, воин. Ты не можешь перекинуться, пока они на тебе.
– Как долго ты была в курсе того, что я Дикий?
– С самого первого на тебя взгляда. Я почувствовала зверя внутри тебя. Даже сейчас я чувствую, как ты призываешь к силе, которую он тебе дарует.
Он зарычал.
– Ты не можешь ее чувствовать.
Она смотрела на него своими глазами, такими глубокими, как океаны, но ничего не сказала. Ведьма.
Он напрягся от мысли о захвате, ведь он был не один. А если и Фокса схватили? Он заставил себя посмотреть в лицо сирены, абстрагируясь от ее красоты и подготавливаясь к ответу.
– Скольких из нас ты поймала?
– Только тебя, воин. Тот с кем ты был – ушел.
Пэн уставился на нее, желаю почувствовать облегчение от ее слов, но все так же, не веря ей. Если Фокс сбежал, он бы позвонил Лиону, а они уже собрали бы команду спасения. Пэну было противно, что его неутомимая похоть поставила под удар его братьев, но понимание, что придут другие и что ему не придется провести остаток жизни здесь, помогло унять бурю в голове.
Но эти мысли испарились, когда ведьма подалась к нему с приоткрытыми губами, словно хотела вобрать его в рот.
Из его горло вырвалось рычание, дикое предупреждение, даже несмотря на то, что иррациональная часть Пэна желала ощутить прикосновение важного язычка к длине. Но ведьма прижалась губами слева от налитого члена, оставляя легкий след поцелуя на пах.
Пэнтер резко втянул воздух, с его висков стекал пот. Даже такой легкий поцелуй послал волну дикого желания по телу. Руки, скованные путами, начали дрожать; желание отомстить теперь превратилось в необходимость усадить на себя ведьму и погрузиться в жар ее тела.
Как он мог так сильно ее желать и люто ненавидеть одновременно? Она огонь в его крови. Страсть выходила из-под контроля.
В воздухе сгустился пьянящий мускусный запах ее возбуждения, и Пэн знал, не только его обуревала эта страсть. Ведьма подняла глаза, в которых, словно живое существо, плескался жар желания. В этой женщине сочетались опасная невинность и искусительница. Тело Пэна горело от желания вновь ею обладать.
Она вновь опустила голову и начала прокладывать дорожку поцелуев на его бедре, держа губы в миллиметрах от налитого стержня. Пэн хотел, чтобы она коснулась его, взяла в рот с желанием, граничившим с отчаянием. Но он этого никогда не допустит. Никогда.
