Текст книги "Звери скального храма"

Автор книги: П. Веденин

Соавторы: Ли Хоа
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

Сразу же открыв глаза, он увидел себя падающим на бок около того самого валуна, за которым прятался от испепеляющего жара. Быстро встав, он огляделся.

Все было прежним: огонь, скала – только не было рядом с ним Проводника. Вспоминая свой опыт погружения, Стефан тут же осознал, что он действительно потерял чувство настоящего.

– Ладно, больше со мной такого не повторится, – твердо сказал он и, оглянувшись, заметил, что пламя стало уменьшаться, – все хорошо, у меня как раз осталось еще немного времени для подготовки, пока камни хотя бы чуть-чуть остынут.

И Стефан, вновь захватив своей волей точку концентрации, стал медленно, плавно, но в то же время и уверенно, продвигать свое внимание к центральной точке.

Внимание, бунтуя, несколько раз пыталось высвободиться из-под контроля, но, управляемое "твердой рукой", наконец-то смирилось и больше не предпринимало попыток к сопротивлению.

След от волевого действия четко отпечатался в памяти Стефана и стал служить ему своеобразной нитью Ариадны. Действительно, все произошло так, как и говорил старик.

Внимание Стефана, погрузившегося в самого себя, наблюдало за непрерывной чредой текущих мыслей, образовывающих собой ментальный поток… К тому же, имея связь с внешним миром и используя его как точку опоры, оно могло создавать новые мысли, меняя по своей воле их течение.

– Вот здорово! – восхитился он, – это же, по сути, управление своей судьбой. Ну, ладно, все это хорошо, но что там с моим огнем?

Этот вопрос мгновенно был выделен отдельной волной, раскрыв которую, Стефан увидел, что первая после затишья вспышка пламени сократилась до своего минимума.

Это означало, что вход открылся и путь был свободным. Стефан легко встал и, выйдя из-за камня, направился прямо к огню.

Без сомнения, новое измененное состояние сознания имело огромные плюсы, так как моментально и абсолютно точно выполняло его волю. Нужно было только адаптироваться к нему.

Наблюдая за пламенем, его полевое зрение обратило внимание на то место в костре, где был виден широкий темный вход.

– Мне сюда! – решил Стефан и, максимально сосредоточившись на контроле волевого состояния, шагнул прямо в огонь.

Он удивлялся сам себе. Этот шаг казался ему вполне естественным, само собой разумеющимся и поэтому не пробуждал в нем абсолютно никаких эмоций. Продолжая двигаться, Стефан все больше углублялся в джунгли огня.

Языки пламени, колышась медленно и лениво, пытались лизнуть его лицо и руки, однако, по всей видимости, он был для них недосягаем, так как четко ощущал между собой и пламенем надежную, хотя и невидимую преграду.

Камни, которые чувствовал под ногами Стефан, не вызывали в нем никаких температурных ощущений. Можно было сказать, что для него отсутствовало даже само понятие – температура.

Так двигаясь, он постепенно все дальше и дальше удалялся от входа. И вот, наконец, Стефан оказался один на один с окружающим его со всех сторон огнем.

Но тропинка была перед ним, и, ничего не подозревая и не ожидая никаких препятствий, он продолжал свое движение к цели.

Видимо, в жизни никогда не случается так, чтобы постоянно было одно хорошее. Так и здесь, проблема возникла, казалось, из ничего. Действительно, все было хорошо. Можно сказать, что стало даже лучше, так как тропинка, по которой шел Стефан, раздвоившись, из одной превратилась в две.

– Но куда? По какой из них мне пойти? – с виду они обе были одинаковыми и располагались по направлению к цели.

Задумавшись, он вызвал на экране внутреннего дисплея волну, которая, раскрывшись, принесла ему неутешительный ответ: эти оба направления вели в тупики, и дальше стена огня отрезала путь к свету.

– Куда же идти?

И вновь образовавшаяся мысль выдала ответ:

– Там, в самом начале, вправо уходила одна узкая тропинка, на которую ты, к сожалению, не обратил внимания.

– Надо идти назад, – решил он.

Но возникший в сознании ответ несколько его встревожил.

– Ты потерял много времени, двигаясь в ложном направлении, и теперь пламя неминуемо захватит тебя в ловушку.

– Ладно, – подумал Стефан, – как бы это ни было опасно, здесь стоять и раздумывать еще опасней, – и, развернувшись в обратную сторону, он помчался назад, стараясь вовремя заметить и не пропустить столь важную для него тропу.

– Вот она! – Стефан даже удивился тому, что, проходя здесь в прошлый раз, он ее не заметил. – Как же так? – недоумевал он. – Она же совершенно четко видна!

Пройдя еще дальше назад по направлению к входу и развернувшись, он, к своему огромному изумлению, ее не увидел. Ее просто не было.

– В чем дело?

Сделав шаг вперед, он понял: небольшой огненный "куст", расположенный на самом углу поворота, с этой стороны полностью прятал тропинку от глаз. И, если учесть, что Стефан был очарован своими новыми ощущениями, становилось понятным, почему он не заметил единственно верного направления.

Найдя ошибку, Стефан понял, что это была не просто досадная оплошность с его стороны, а какой-то знак, предупреждение о чем-то таком, чего он пока не понимал. Было очевидно, что, не разобравшись с этим вопросом, двигаться дальше было крайне опасно.

Переход был насыщен реальными угрозами для жизни, и, не определив причин, повлекших за собой предыдущую ошибку, он не был уверен в том, что удастся избежать в дальнейшем неверных решений.

Тем более (как было видно из-за усиливающегося пламени) на этом этапе он уже опоздал с переходом. Необходимо было думать о том, как выйти из создавшегося положения.

Пламя и в самом деле нарастало с пугающе высокой интенсивностью. Стефан отметил, что огненные протуберанцы уже сомкнулись в единый плазменный шатер.

Понимая, какая должна быть огромная температура снаружи, он почти не ощущал ее внутри своего кокона. Защита действовала безотказно. Однако по мере того, как пламя разгоралось все больше и больше, Стефан с тревогой почувствовал, что его защитный барьер уже почти не справляется с возложенной на него задачей.

Где-то в глубине души появилась тревожная мысль: "А что, если он все-таки не выдержит?". И он решил найти ответ на этот вопрос, раскрыв мысленную волну.

Сознательный дисплей послушно развернул картинку, на которой Стефан увидел все происходящее, в том числе и себя, как бы со стороны. Едва взглянув, он сразу же оценил всю сложность своего положения. Было видно, как пульсирует, очевидно, сопротивляясь из последних сил, его защитная оболочка.

– Если так будет продолжаться и дальше, то, скорее всего, этот бастион будет обречен. Что же можно предпринять?

И, как только его вопрос был полностью сформулирован, мгновенно появился и ответ.

– Видишь, сколько энергии вокруг тебя, – ответ звучал голосом старика, – попробуй не бороться с ней, а использовать ее, применив для своей защиты.

Стало отчетливо видно то, чего он никак не мог замечать, находясь внутри действия.

– Да, вот и еще один совет Наставника, которым я пренебрег. Необходимо всегда иметь взгляд со стороны на все то, что происходит со мной, – так определил он свое дальнейшее поведение.

И, в который уже раз, воспоминания послушно воспроизвели перед его мысленным взором эпизод, когда Стефан, еще в школе, участвуя в олимпиаде по шахматам, обратил внимание на один, тогда очень удививший его случай.

Наблюдая за жаркими баталиями своих друзей, он видел массу тактических ошибок, которые допускали обе стороны. Мало того, он совершенно отчетливо прослеживал пути, которые могли привести к победе.

К тому же, когда после игры производился анализ партий, их тренер, объясняя ученикам их просчеты, говорил как раз о возможности использования именно тех вариантов, которые тогда замечал Стефан.

Это было похоже на решение шахматной задачи, в которой нужно было сделать противнику мат в несколько ходов.

Но самым удивительным было то, что, когда Стефан сам садился играть свою партию, это видение вдруг куда-то исчезало, и он, подобно своим друзьям, делал такие же ошибки, которые нередко вели к поражению. Стефан ясно вспомнил ту идею, которая тогда его сильно захватила.

Масса времени была им потрачена на то, чтобы попытаться совместить воедино два столь различных между собой состояния. Другими словами, он хотел научиться играть, не играя. Конечно, в то время эта задача была совершенно неразрешима.

Кроме того, он где-то прочел, что такие состояния раздвоенного или расщепленного сознания называются шизофреническими. Испугавшись, он прекратил свои изыскания в этом направлении.

Откуда ему было тогда знать, что шизофрения, как патология, возникает лишь тогда, когда такое раздвоение личности происходит бесконтрольно со стороны хозяина, подчиняясь какому-либо насильственному влиянию.

Осознанное же, управляемое раздвоение сознания, где реально могут проявлять себя одновременно два "Я", уже не является болезнью. Это проявление высшей формы осознанной воли.

И вот теперь он не только чувствует себя совершенно спокойно, находясь внутри кокона, который укрывает его от смерти, но и, наблюдая за этим со стороны, находит спасительное решение.

Итак, его внимание вновь вернулось к опасности, которая все увеличивалась.

– Как же мне взять власть над Тигром? Как, управляя его энергией, отвести эту агрессивную силу от себя?

Все так же безупречно внутренний экран давал ему советы голосом, похожим на тот, которым говорил с ним Проводник.

– Тигр любит и подчиняется силе, значит, тебе надо стать сильнее его, и тогда он смирит перед тобой свою ярость. Сила состоит в единстве.

Обопрись максимально на самого себя, и ты посмотришь, как эта грозная полосатая кошка, поджав хвост, послушно отойдет в сторону.

Стефан заметил, что центр его концентрации, очевидно, отвлекаясь на эмоциональные переживания, действительно несколько отклонился от оси.

В этом новом состоянии ему стало понятно, что данное положение, безусловно, ослабило его позицию, и защитный экран, уступая внешним атакам, теперь прогибался и вибрировал.

Вернув волей свое внимание в центр, и надежно его там зафиксировав, Стефан со стороны вновь критическим взглядом оглядел оболочку экрана.

Она не только, напружинившись, приняла четкую форму сфероида, но и было видно, как языки пламени, верные своим традициям, вначале бросались на жертву, пытаясь ее проглотить, а затем, отраженные какой-то более мощной силой, испуганно шарахались прочь.

И хотя огонь горел на пике своей активности, Стефану казалось, что внутри энергетического яйца было даже прохладно.

– Как будто я в комнате с кондиционером, – весело подумал Стефан.

Между тем жар, осознав свое бессилие, постепенно затухал. Огонь еще полностью не перешел к своей минимальной фазе горения, но, несмотря на это, Стефан почувствовал себя готовым двинуться в путь.

Тем более что он помнил о том, как все короче должны становиться паузы между вспышками. Определив направление к цели, он шагнул вперед.

Нескольких шагов было достаточно, чтобы он убедился в своей неуязвимости.

Вскоре, бодро и уверенно двигаясь, он настолько поверил в свою силу, что иногда позволял себе раздвигать руками некоторые, пока еще не слишком разросшиеся огненные "кусты", преграждавшие ему путь.

По всему чувствовалось, что он близок к завершению этого этапа испытаний.

Тропинка становилась все шире, а пламя явно затухало, как бы смиряясь под его взглядом.

Еще несколько изгибов, и перед ним открылся прямой отрезок тропы, где ему во всем величии предстало фантастическое зрелище.

Глава 7

Большой столб густого молочного света лился сверху вниз.

Создавалось ощущение, что Земля жадно пьет эту питательную для нее и, видимо, жизненно необходимую субстанцию.

– А я-то думал, что свет идет только из Земли, – вспомнил Стефан рассказ старика о колоннах крыши мира.

Но другая мысль, возникшая на мониторе его мысленного компьютера, вспучившись привычной для него волновой формой и раскрывшись, тут же выдала ответ.

– Жизненное проявление – это время волновых энергий, а они могут возникать только там, где существует обратная связь, как и в обычном электрическом токе. То, что тебе рассказывал старик, было одной половиной той связи. Теперь же ты видишь ее обратную сторону.

Информативный экскурс закончился. Стефан с еще большим интересом посмотрел на этот космический млечный поток.

Видно было (или, может быть, ему так только казалось), – часть "молока" не могла быть сразу впитана в землю. Поэтому она как бы разбрызгивалась, образуя круг шире светового пятна примерно на два-три метра.

Огонь создавал еще больший круг, беря в кольцо и охраняя этот процесс. Однако подступать ближе к потоку пламя не решалось.

Стефан почти вплотную подошел к столбу света и даже попытался коснуться его рукой, настолько материальным он казался.

Но чем ближе он подносил кисть руки к нему, тем мощнее ощущались не только вибрация, но и все нарастающий силовой барьер, который, хотя и ничем не угрожал, но и не позволял войти внутрь.

– Тебе нужно войти в белый свет, – вспомнил Стефан наставления Проводника, и пошел вокруг в надежде увидеть какой-нибудь вход.

Начав движение, как ему показалось, по кругу, он никак не мог понять, закончил ли он обход или нет, так как столб белого света был одинаков со всех сторон, а горящие вокруг огненные кусты, постоянно меняя свою конфигурацию, были совершенно бесполезными в его попытках сориентироваться.

Тогда он попытался сделать для себя метку из лежащих вокруг камней и, рассчитав нужное количество шагов, необходимых для того, чтобы завершить окружность, отправился на новый виток.

Однако ни через положенное количество шагов, ни в дальнейшем на его пути так и не попалась та метка, которую он оставил. Вначале он недоумевал, но затем неожиданно пришедшая мысль осветила возникшую неясность.

– Скорее всего, – подумал он, – такая мощная энергетика не может оставлять пространство однородным, а должна обязательно его искривлять, воздействуя на силовые линии. Очевидно, я просто перехожу из одного временного пояса в другой.

Это было единственное логическое объяснение, которое он смог принять. Оно оказалось тем более убедительным, когда Стефан попытался пойти в обратном направлении.

Произошла странная вещь: он просто не смог этого сделать, как будто некая сила, управляя им, уже не давала возможности что-либо изменить.

– Как быть? – Стефан решил обратиться за разъяснением к своему внутреннему Советнику, который уже не раз выручал его.

Волна выдала короткий, но твердый ответ. Ничего не объясняя, Помощник лишь подтвердил, что предположение о природе этих явлений верное, и нужно просто идти вперед, имея в своем сознании только одну цель: войти.

Стефан, будто очнувшись, огляделся по сторонам. Молочно-белый столб был уже, как ему казалось, совсем рядом.

Но, в то же время, искривленная перспектива не могла дать четкого представления о действительном расстоянии. Чувство вибрации уже пропало, а сопротивление ощущалось как легкое прикосновение прохладного ветерка.

Повернув голову в сторону огня, он совершенно четко отметил, что расстояние до огня возросло где-то до десяти метров. И Стефан, наконец, понял:

– Я, постепенно двигаясь по кругу, спиралеобразно вхожу в свет. Ну, конечно же, он меня бережет и дает время на подготовку и накопление силы!

Если бы я вдруг ворвался внутрь этого энергетического потока, то, скорее всего, тут же был бы просто испепелен, – и он ласково и даже с нежностью взглядом погладил это молочно-белое образование.

– Конечно, – отметил про себя путник, – раз оно существует достаточно длительное время и при этом может совершать какую-то работу, не противоречащую космической идее, значит, оно живое. Просто это другая форма жизни, пока мною непознанная.

Продолжая идти и размышлять таким образом, Стефан обратил внимание на то, что теперь он движется в белесом пространстве, как бы насыщенном туманом. И сама плотность окружающего его воздуха воспринималась им как густота, которая, однако, не только не мешала ему идти, но и давала некоторую легкость.

Горящий "сад" лишь угадывался по правую от него сторону. Его занимала теперь лишь одна цель, и оставленный сзади огонь был уже забыт. Стефан шел вперед, подчиняясь своей интуиции.

Еще несколько шагов, и он уже не понимал, где находится, куда все растворилось, и что с ним происходит.

Стефан вновь пережил чувство полного одиночества, когда у него исчезло даже ощущение тела. Остались только концентрированное внимание и сплошная, абсолютная белизна.

Двигаясь так еще некоторое время, Стефан все же сохранял само чувство движения. Но чем дальше он проникал вглубь белого марева, тем меньше им ощущалось продвижение вперед.

Наконец настал момент, когда он почувствовал неподвижность своего состояния, хотя в самом себе он продолжал вызывать внутреннюю активность. Не принимая сигналы обратной связи, путник не мог также и ориентироваться.

Он потерял чувство, где верх, где низ, где право, лево… утратил ощущение времени – короче говоря, для него исчезло все.

И только окружающий и сжимающий его со всех сторон белоснежный туман времени напоминал о том, что путник все еще продолжает сохранять свою личность.

Прекрасно понимая, что это какая-то очередная ловушка и из нее все равно придется выбираться, Стефан стал искать ответ внутри самого себя. Объяснение происходящего было достаточно простым.

– Дело в том, – вещала волна, раскрывшись на экране мысленного поля, – что абсолютно белый свет обладает огромной силой, и поэтому поглощает любые энергетические проявления, попадающиеся на его пути. Однако у него есть достойный противник, который называется "черная дыра".

Эти противоположности между собой никогда не борются, так как для них это не имеет никакого смысла.

Баланс их сил распределен примерно поровну, и если бы они встретились в смертельной схватке, то победителя бы в этом бою не оказалось. Они просто уничтожили бы друг друга, то есть сами себя.

Хотя их отношения все же не находятся в состоянии полного равновесия, а имеют небольшое синусоидальное покачивание.

Когда вследствие этого происходит увеличение силы "черной дыры", свет немного отступает, оставляя на покинутой территории некоторое количество белизны, что не может предотвратить наступление мрака, но, в некоторой степени разжижая эту плотность, уменьшает ее активность.

Выдохнувшись за бросок, "черная дыра" не может удерживать свою власть на новых, расширенных рубежах, и под давлением белого света отползает к своим прежним границам, оставляя при этом на поле брани некоторое количество своих черных сил.

Белый свет, захватывая отвоеванную территорию, также теряет мощь, поглощая черную энергию, и, в бессилии оттолкнувшись от границ вечного мрака, вновь откатывается назад, уступая место новому циклу.

Таким образом, поле боя – это некая промежуточная зона между двумя полярностями.

Так как власть, циклично меняясь на этом пространстве, устанавливает свои временные законы, то можно сказать, что процессы, происходящие в этой зоне, не белые и не черные, а, скажем, серые, причем эта серость, подчиняясь тактам борьбы, сама становится то темнее, то светлее.

Вот эти взаимоотношения и создали то, что теперь называется жизнью, которая своим много– и разнообразием окрашивает эту сферу в яркие, сочные цвета.

Поэтому тебе, оказавшемуся в потоке белого света, следует создать ему альтернативу. Вернее, тебе даже этого не надо делать. Она уже есть в тебе, так как ты сумел здесь сохранить свою целостность.

И если свет не смог тебя растворить в себе и ассимилировать, значит, у его противоположности достаточно мощности для того, чтобы начать взаимодействие со светом для зарождения жизни на вновь образованном пограничном участке.

С его помощью и через его пространство ты сумеешь пробиться к своей цели.

Стефан, внимательно слушая эту информацию, чуть не задохнулся от восторга при виде такой величественной картины мироздания.

Он почувствовал, что в нем начинает подниматься какая-то волна, наполняя его сознание силой духовного экстаза.

– Я – БОГ, я становлюсь БОГОМ! Через меня будут проходить силы, рождающие новый мир!

Это было чувство какой-то всеобъемлющей радости и любви. Достигнув вершины, эта волна, спадая, стала концентрироваться в центре его личности.

Втягиваясь и сжимаясь, она начала давать ему ощущение такой титанической силы, а также способности к ее могущественному проявлению, что Стефан, как-то вдруг сразу успокоившись и определив направление своих дальнейших действий, приступил к воплощению своего замысла.

Первым делом нужно было эту коллапсирующую энергию преобразовать в пульсар.

– Для этого я должен получить власть над процессами, которые, взаимодействуя с энергией, сжимают ее до образования "черной дыры".

Стефан понимал, что черная она всего лишь потому, что работает на поглощение пространственного материала, но только в определенных диапазонах.

Какая-то часть энергии более тонкого уровня все равно возвращается обратно, просто это неуловимо на обычном уровне восприятия.

Сконцентрировавшись на сжатии, Стефан попытался волевым импульсом разогнать точку своего внимания до скорости, превышающей сжатие, как бы опережая его.

Так как он действовал в диапазоне легких и быстрых движений, то обогнать центростремительные силы ему не составило большого труда.

После выполнения первой части задуманного плана произошло нечто удивительное: он рассмотрел завитые спиралью нити, пучками выбрасывающие энергию наружу.

По всему было видно, что это излучение классом гораздо выше втягиваемого в центр.

Переключив свое внимание на радиально расходящиеся выбросы, Стефан тем самым передал им волевую направленность.

Почти сразу же он буквально увидел темное основание, где, собственно, он сам и находился. На некотором расстоянии от него была видна граница, четко обозначающая зону сферы, в которой уже действовали силы противостояния свету.

Накачивая энергией пограничную область и увеличивая ее объем, Стефан смог различить, как светлые и темные линии, сплетаясь и отталкиваясь друг от друга, заполняют своей активностью всю буферную зону.

Некоторые линии, расплываясь, образовывали полутона, как бы ретушируя пограничную область.

Постепенно скорость взаимодействия двух противоположностей возросла настолько, что все это многообразие движений перестало ощущаться в динамике, и представлялось как некая абстрактная, но живая и пульсирующая голограмма.

Продолжая всматриваться в новый пограничный мир, Стефан представил, что пространство закрыто от него какой-то матовой пеленой, очень похожей на стену из тумана.

Он понимал, что вот сейчас им, так обыденно и буднично, было сделано величайшее дело – сотворен, пусть пока виртуальный, но мир.

И если удастся удержать силовые линии этого вновь созданного энергетического поля достаточно длительное время, то за счет своего магнетизма, привлекающего инертные массы из окружающей среды, он может быть преобразован в мир реальный.

Увлеченный этой целью, Стефан продолжал удерживать концентрацию своего внимания в глубине черного "глаза", и вскоре убедился, насколько верно все то, что он предполагал ранее.

По мере того, как увеличивалось время вновь рожденного мира, все яснее (сквозь уже теперь редеющий туман) стали проступать картины новой, пока еще неодушевленной жизни.

Нужно было, чтобы какое-либо сознание вдохнуло животворящую энергию, способную его одушевить. Стефан взял эту божественную миссию на себя, сделав сознательный прыжок сквозь тающие остатки клубящегося тумана.

Его поразило то, что он вновь почувствовал себя в теле. При этом у него было ощущение того, что он как будто спрыгнул с уступа находящейся сзади скалы на луг, поросший высокой и сочной зеленой травой.

Но, оглянувшись, Стефан сильно удивился – за ним никакой скалы не было. Он стоял в середине огромного луга.

– Откуда же я спрыгнул? – задался он вопросом.

И тут же ответил:

– Да ниоткуда. Вернее, оттуда, из другого мира, – приняв эту бессмыслицу как очевидный факт, Стефан решил отправиться на изучение местности.

Удивительно! Что бы он ни делал, какие бы действия ни совершал, как они тотчас же, оживая, откликались ему.

Так, подняв голову, путник увидел привычное синее небо, которое, впрочем, и ожидал там увидеть. Чуть ближе к горизонту, склоняясь к закату, плыло остывающее солнце.

А ведь по его представлениям оно именно там и должно было быть. Судя по всему, однажды создав этот мир, Стефан продолжал, дорисовывая недостающие детали, его совершенствовать.

Когда в основных чертах, по его мнению, эта работа была завершена, он отправился в глубь своей мечты.

*

Легко шагая по приятно хрустящей траве к виднеющемуся вдали лесу (где надеялся обрести укрытие и ночлег), Стефан размышлял о том, что же еще ему предстоит испытать на пути к дому.

Вспомнились наставления Проводника, который что-то говорил о тени.

Уже не раз имея возможность убедиться в правоте слов, которыми его напутствовал Старец, он решил тут же попытаться обнаружить эту тень, вероятно, так необходимую для выживания…

Однако сколько он ни старался, его мыслям не за что было уцепиться. Он никак не мог понять, что такое тень:

– Ведь это просто темное пятно на земле, – как же мне в нем спрятаться? – тут было что-то не так.

Стефан адресовал этот вопрос самому себе, и то, что он услышал в ответ, было до такой степени элементарным, что он даже разозлился на себя за бестолковость.

– Вот смотри, – вещал внутренний голос, – сейчас ты стоишь прямо под лучами солнца.

Однако движущееся облачко спустя несколько мгновений закроет не только тебя – от солнца, но и солнце – от тебя.

Ты окончательно скроешься в тени облака, непроницаемого для прямых солнечных лучей, и солнце будет отграничено от твоего взгляда, не имеющего возможности проникнуть сквозь эту же самую преграду.

Вот тебе идея того, как спрятаться в тень.

– Так это же, – Стефан от растерянности даже заговорил вслух, – обозначает просто искусство прятаться!..

– Не совсем так, – продолжал с ним диалог Советник. – Просто прятаться в тени – это состояние пассивной защиты, и чаще всего оно не приводит к желаемому результату.

Ведь хоть противник и не видит тебя, но и ты также не видишь его, а значит, и не можешь предугадать дальнейшее действие, которое он предпринимает, разыскивая тебя.

Таким образом, вероятность того, что он проявится с неожиданной для тебя стороны, достаточно высока, а это дает ему добавочные шансы.

В тени же находиться означает стать невидимым для противника, а самому продолжать наблюдать за ним.

Это позволяет не только эффективно защищаться, избегая агрессивных выпадов, но и открывает богатые возможности для своевременной контратаки.

– Ладно, – согласился Стефан, – принцип я понял, но как быть с таким примером?

Если мне придется встать в тени камня, понятно, что я укрылся от "света" глаз противника, но как я буду следить за ним, если камень также непроницаем и для моего взгляда?

– Слушай внимательно, – терпеливо продолжал поучать голос, – разве ты получаешь информацию от внешнего мира только через глаза? Ведь у тебя есть и уши!

Звуки, которые производит твой враг в своих поисках, позволят тебе иметь представление о происходящем.

Кроме этого, запахи, тепло и еще много того, что он излучает в процессе своей жизнедеятельности, даже по отдельности могут быть достаточными, не говоря уже о том, что будет, если ты сможешь принимать и интерпретировать комплексную информацию.

– Согласен, – парировал Стефан, – твой довод можно принять. Но как быть тогда, когда у человека наиболее информативны глаза, гораздо в меньшей степени – слух, а уж об остальном даже нечего и говорить, потому что они практически не развиты и не предназначены для сканирования пространства!

– Правильно! – Стефану даже показалось, что от радости достигнутого взаимопонимания его внутренний голос "захлопал в ладоши". – Правильно, – повторил он, – вот этот последний этап и научит тебя не только находиться в тени, но и работать через нее.

Из всего предыдущего опыта ты не раз мог сделать вывод относительно того, для чего служат и как работают образные построения. Вот ты говоришь: "спрятаться за камень".

И Стефану при этих словах тут же вспомнился эпизод, в котором Проводник продемонстрировал ему свое умение находиться в тени.

– Ведь камня никакого не было, – произнес Советник, – но раз Старец исчез, сказав при этом, что он спрятался за камень, значит, камень все-таки был?

– Не знаю, – проговорил Стефан, – камня я не видел.

– А его тебе и не надо видеть, – достаточно того, что его видел старик. И если он видел камень, следовательно, он чувствовал и тень, отбрасываемую им от твоего взгляда.

А раз так, то ему нужно было только зайти в эту тень, чтобы исчезнуть с твоих глаз.

Но это еще не все, – продолжал свою речь Советник, – есть тень, которая укрывает или защищает – это то, о чем мы с тобой говорили. Однако кроме этого есть и другая тень – атакующая.

– Как это? – удивился Стефан. – Каким образом тень может атаковать?

– А вот так, именно образом. Ведь в чем задача находящегося в тени?

– Стать невидимым для противника.

– Если так, получается, что тогда можно считать вопрос решенным, не так ли?

– Допустим, – принял и этот довод Стефан, – а все-таки – как?

– Для этого тебе достаточно создать более сильный раздражитель, находящийся в стороне от тебя.

Тогда твой противник автоматически переключает свое внимание на новый объект, и ты просто исчезаешь из поля его восприятия.

– Так мы будем этим заниматься?

– Конечно, – успокоил голос, – здесь и сейчас. Сначала ты научишься создавать концентрированные образы в своем сознании, а потом переносить их в противника.

Четкость и стойкость мысленных голограмм при определенных условиях даже способствует материализации этих образов.

– Ну да! – выдохнул Стефан. – Не может быть! Да и потом, что это за особые условия, о которых ты только что упомянул?

– Вот, вот, я так и думал, – вновь усмехнулся голос, – значит, не веришь?

– Нет.

– Вот поэтому и не можешь, ведь третьим условием как раз и является ВЕРА.

– Вера во что? – переспросил Стефан. – В то, что это в принципе возможно?

– Да нет, – прозвучало в ответ, – причем здесь какие-то принципы?! Здесь имеет значение только одна вера – ВЕРА в СЕБЯ! И в то, что именно ты сможешь это сделать!

Стефан задумался. В наступившей тишине он пытался разобраться и осмыслить затронутые идеи. Наконец, весь внутренне собравшись, он снова обратился к самому себе с вопросом:

– А я смогу это сделать? Способен ли я на это?

– Сможешь ли? – возразил голос. – Да ты уже делал это много раз, преодолевая трудности, неоднократно возникающие на твоем пути!

Если бы ты в себя не поверил, находясь на осыпающемся карнизе, или когда тебя затягивало водоворотом, разве сумел бы ты выйти из этих поединков победителем?