Текст книги "Звери скального храма"

Автор книги: П. Веденин

Соавторы: Ли Хоа
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Глава 15

Лежа в гроте, Стефан чувствовал себя находящимся на нейтральной территории, расположенной между двумя, затягивающими его внимание, пространствами. Не ведая, сколько времени находится в таком уравновешенном состоянии, он неуклонно стремился к одной цели – выжить.

Видения сменяли друг друга, не принося облегчения. Однажды, продираясь сквозь мучавшие его кошмары, Стефан вдруг очутился во сне, в котором шел по огромному лугу, поросшему душистым разнотравьем. Тысячи головок цветов, источая прекрасную симфонию запахов, были развернуты к всплывающему диску солнца.

Справа от путешественника несла свои воды могучая река, и, следуя поднявшемуся из подсознания порыву, Стефан двинулся вверх по ее течению. Вскоре он понял, что его темп движения ускоряется… Сознание проносилось мимо лесов, оврагов и лугов, подобно свету.

Казалось, прошло совсем немного времени, а оно уже витало над озером, созданным бешено ревущим потоком, который срывался с головокружительной высоты и, наверное, уже бессчетное количество веков выбивал звонкие мелодии, создавая это поразительно красивое место.

Мириады водных брызг образовывали возле водопада облако, которое насыщало всю округу спасительной прохладой. Солнечный свет, проникая в самую гущу облака, преломлялся там многократно, преобразуясь в мягкое разноцветное свечение, распространявшееся в пространстве волнами утонченной загадочности.

Стефану тоже захотелось окунуться в эту чудесную дымку. Используя световой поток, он проник в тучу, и, находясь внутри этого радужного скопления, с удовольствием стал вдыхать терпкий запах свежести, чувствуя, что эти пары очищают все его существо.

Посмотрев на свое виртуальное тело, Стефан отметил, как быстро заживают его раны. И понял, что это происходит не только на теле психики, но и в его душе. Остались лишь светлые ниточки шрамов-памяток.

Взглянув вверх, он понял, что прямо над его головой стала образовываться широкая радуга. Легко воспарив и нырнув в нее, Стефан закружился в изящных завихрениях частиц, ощущая полную раскованность и свободу, которая длилась миг или вечность – кто знает?

*

Стефан осознал себя лежащим на чем-то твердом и теплом. С трудом разлепив веки, он увидел, что находится в довольно просторной пещере, на стенах которой были изображены ставшие близкими его сердцу пять зверей. Повернув голову, летчик заметил, что рядом с его постелью сидит молодой вьетнамец.

Взгляд незнакомца был направлен на пламя стоявшей на небольшом столике свечи. Казалось, его мысли витали далеко отсюда, но стоило Стефану пошевелиться, чтобы лечь удобнее, как тот немедленно повернулся и, улыбнувшись, быстро подошел к своему подопечному. Наклонившись к Стефану, Занг что-то мелодично произнес, но русский не понял ни слова.

Очевидно, это нисколько не обескуражило монаха, и он стал знаками показывать, что необходимо встать с постели. Летчик с трудом сообразил, в какой очередности ему необходимо двигать телом, чтобы выполнить требуемое действие. На удивление, у него ничего не болело, и он с завидным проворством сел, опустив ноги.

Воодушевленный успехом, Стефан, поддерживаемый Зангом, осторожно встал со своего каменного ложа и сделал несколько шагов. Поняв, что его подопечный уже способен идти самостоятельно, монах взял свечу и пошел вперед, показывая дорогу. Он не оказывал больше помощи Стефану, которому ничего не оставалось, как поспешить за медленно удаляющимся отсветом. Вскоре молодые люди вышли во двор.

Яркое послеобеденное солнце ослепило привыкшие к темноте глаза летчика, и он даже покачнулся от внезапно накатившей слабости. Однако вскоре состояние болезненности прошло, и в проступившей четкости восприятия Стефан увидел просторный двор, огороженный высоким каменным забором, а также небольшую площадку, выложенную мраморными плитами замысловатым узором.

От нее во все стороны расходились дорожки, а между ними росли разнообразные деревья, создавая ощущение уюта и размеренности бытия. Повсюду виднелись деревянные скамеечки, как будто приглашающие путника уединиться и подумать о вечном.

Занг показал на ближайшую скамью, очевидно, предлагая летчику сесть. Удобно расположившись на ней в тени сливы, Стефан попытался заговорить с вьетнамцем, но после нескольких безуспешных попыток замолк.

В наступившей паузе они растерянно смотрели друг на друга, сознавая, что между ними – бездонный языковой барьер, и они не могут найти быстрый способ преодолеть его.

Их затянувшееся молчание нарушил голос пожилого монаха, который подошел к ним с приветствием. И, как ни странно, оба сразу же поняли его. Стефан, ответив, после небольшой паузы спросил присевшего рядом с ними Старца (которого помнил еще со времени реанимации):

– Почему, не зная вьетнамского языка, я легко понимаю произносимое Вами, хотя при общении с молодым монахом я убедился, что языковой барьер между нами существует?

– Дело в том, что у каждого народа есть своя система знаков, при помощи которых происходит общение, и разобраться в чужом языке, а тем более думать на нем – задача не из легких.

У тебя, Стефан, нет времени на этот долгий путь, поэтому постарайся овладеть другим, прямым способом, который поможет тебе жить и взаимодействовать в нашем мире.

– Другой способ общения? – удивился Стефан. – Я никогда ни о чем подобном не слышал.

– И, тем не менее, он существует. Постарайся понять, что (хотя у каждого народа есть свой язык) все люди входят в одну популяцию – человеческую, а значит, они подобны друг другу по сути. Из этого следует, что принципиальные процессы протекают у них идентично.

Так, любой нормальный человек имеет органы чувств и получает с их помощью информацию о происходящем вокруг в виде различных волн, на базе которых его мышление и создает образ. Именно на данном принципе и основывается способ общения, которому я буду вас обучать.

– Извините, – прервал его рассказ Стефан, – но мне все же непонятно, как возможно такое общение. Даже если у каждого из нас процесс осознания мира происходит при помощи одинаковых образов, ведь выражают-то их люди по-разному! Нельзя же увидеть, что делается у другого человека в голове!!!

– А между тем ты почти ответил на интересующий нас вопрос – хотя, конечно, создаваемые образы не ютятся в голове, а обитают в поле сознания.

Но вернемся к нашей непосредственной теме: именно при помощи образов нужно вести разговор, а не за счет звуков. При таком общении каждый говорит на своем языке, в то же самое время прекрасно понимая, о чем говорит собеседник.

– Но тогда зачем произносить слова, – спросил Стефан, – если общение происходит на более глубоком уровне?

– На начальном этапе такой прием необходим, так как помогает практикующему этот способ удерживать в своем сознании ясный и четкий образ достаточно длительное время.

Представьте, что вы смотрите сквозь поверхностную рябь в глубь озера, и видите на его дне камни. Или что, читая книгу, начинаете ощущать, будто получаете информацию между строк.

Наверняка каждый помнит происходившее с ним нечто подобное. Вспомните испытываемые вами тогда чувства, проникнитесь состоянием, в котором находились. Итак, Стефан, постарайся понять, о чем я сейчас буду тебе говорить.

Наставник стал плавно произносить слова, а русский, сосредоточившись, смотрел на Старца, пытаясь распознать смысл произносимого. И вдруг в его сознании четко, словно отпечатывая каждый звук, проступили слова на его родном языке.

Это было удивительно и восхищало не меньше, чем недавно пережитое им в сияющем облаке!.. Неожиданно слова потускнели, их звуки стали удаляться и затухать, хотя Учитель не прерывал свою речь. В недоумении посмотрев на старого монаха, Стефан вскоре услышал внутри себя:

– Постарайся осознать разницу между словами, произносимыми мной, и теми мыслями, что я, с помощью энергетических посылов, проявляю в твоем сознании.

Настроившись на исходящие от старика ментальные флюиды, Стефан вначале ничего не ощущал, но, не оставляя своих попыток, он через некоторое время увидел, как монах то прячет свои мысли за звуковую завесу, то, наоборот, показывает их.

Несколько раз переключая свое внимание с одного режима осознания на другой, летчик почувствовал, что вполне овладел им, и с восторгом стал рассказывать своим новым друзьям, Зангу и пожилому монаху, о тех впечатлениях, которые у него возникли в процессе обучения телепатическому способу общения.

Тепло улыбаясь, старик добавил:

– Этот же механизм нужен людям не только для преодоления языкового барьера, но и для взаимопонимания представителей человечества, использующих одну знаковую систему, так как звуковая завеса в сознании мешает постичь слушателю смысл, вкладываемый собеседником в свою речь.

Отсутствие четкого понимания сути обсуждаемого вопроса сводит возможный диалог к двум монологам, вследствие чего каждый совершает ошибочные поступки, руководствуясь искаженной информацией, а это неизбежно ведет к проблемам и конфликтам.

Умение слышать мысли, а не только слова, видеть за поступками глубинные мотивы позволяет правильно оценивать те проявления, которыми буквально насыщено внешнее пространство.

Полученные в итоге знания позволяют точно и вовремя совершать соответствующие обстоятельствам действия. Однако все это верно не только во внешних взаимоотношениях, но приводит еще и к более глубокому пониманию своего собственного внутреннего мира, помогает сохранять психическое спокойствие и равновесие.

Людям, освоившим этот метод, легко понять, что означает находиться в тени либо на свету, а также во время наблюдения. Несомненно, можно утверждать: все состояния, о которых мы сейчас говорили, ведут человека к гармонии, причем как в самом себе, так и с окружающим миром.

– Да, действительно, – подтвердил Стефан, – сейчас я ощущаю внутри себя четкость и насыщенность осознания окружающей действительности. Теперь постараюсь постоянно использовать этот метод общения.

– Ну что ж, – заключил Старец, – похоже, твои первые шаги в нашем временном пространстве складываются удачно.

– Как? Как это может быть? Что это значит? – удивленно спросил Стефан.

– А так, – заметил Старец. – Ты думаешь, какой год идет по вашему летоисчислению?

– Чего же тут думать – 1972.

– Ты ошибаешься почти на 350 лет, – спокойно произнес пожилой монах.

– Не может быть, – ум летчика отказывался понимать происходящее.

– Оглянись вокруг, посмотри на нас, на этот монастырь. Услышь тишину, которую не нарушает ни гул самолетов, ни канонада взрывов.

– Мне что-то говорил об этом Проводник, – вспомнил Стефан, – но я думал, что все мои недавние приключения были просто сном.

– Да нет, тот сон был реальностью, – не соглашался старик.

– Как же так? Мне непонятна сама формулировка ваших слов, – вконец запутался Стефан, – например, когда я сплю в постели, это тоже реальность?

– Несомненно, – подтвердил Учитель, – ведь это реальность сна.

– А! – воскликнул молодой человек, – просто вы меня неверно поняли. Ведь я имею в виду то, что сон – это иллюзия, которая мне просто кажется.

– Вовсе нет, сон – это тоже реальность. Дело в том, что нереальности нет. Если что-то есть, то оно существует, только в ином режиме восприятия.

– Это ясно, но я не то хотел сказать, – попытался объяснить Стефан, – если, к примеру, во сне на меня нападет тигр и поранит руку, то, проснувшись, я увижу, что она будет целой и невредимой. Даже если он меня там загрызет, здесь на мне не будет ни царапины.

– Тигр, конечно, не загрызет. Но то, что ты там видел, это всего лишь образ существа, которое твое сознание увидело как тигра, потому что этот зверь для тебя наиболее подходил под характеристики нападавшего. Однако я не взялся бы утверждать, что это нападение не могло принести повреждений.

Если бы ты находился в состоянии измененной реальности, когда с внешней средой того мира образовалась бы обратная связь, а также если бы ты осознавал самого себя, то повреждения, как результат атаки, были бы и после того, как ты проснулся.

Ведь когда образуется связь, то измененная реальность практически ничем не отличается от бодрствования, а порой воспринимается гораздо динамичнее и насыщеннее. Интересно, как ты думаешь, этот мир и ты сам в нем реален?

Стефан в замешательстве молчал. Только через несколько минут он смог выговорить:

– Я даже не знаю, что и сказать.

– А ты посмотри вокруг, вдаль, вблизи, – пришел ему на выручку Наставник. – Посмотри на свои руки, ноги – ты их видишь, узнаешь? – и, увидев утвердительный кивок, продолжал:

– Крикни – послушай свой голос. Ощупай себя руками. Подойди к воде, посмотри на свое отражение. Наклонись к цветку, понюхай его. Сорви с ветки сливу, съешь ее, ощути вкус, и потом скажешь, реальность это или нет. И если чувства тебе скажут "да" – значит, это самая настоящая, объективная реальность, и ты находишься в ней.

– Но ведь вы же сами сказали, что это другое время. Так какое из них реально: то или это? Прошлое или будущее?

– Объективной реальностью для тебя является то время и пространство, – продолжал Учитель, – которое ты осознаешь и в котором себя ощущаешь.

– Мне очень трудно это понять до конца, – смутился ученик.

– Ничего страшного, – поддержал его Старец, – у тебя здесь будет достаточно времени, чтобы разобраться как в этом, так и в других вопросах.

И Учитель, помолчав немного, продолжал:

– Мы знаем, кто ты и откуда. Знаем, почему и зачем ты приехал в нашу страну. И неважно, насколько ощутимой и значимой была твоя помощь. Главное, что она была сделана от души, и мы также искренне, из другого времени, протянули руку помощи тогда, когда ты попал в беду.

Потому что в истинных отношениях всего сущего нет прошлого и будущего, есть только одно настоящее, живущее просто в разных временных режимах, – и Старец, заметив, что Стефан наморщил лоб, ободрительно похлопал его по плечу:

– Пока хватит, не будем продолжать эту тему, – и, повернувшись, он указал ученику рукой на Занга, – отныне этот молодой монах станет для тебя названным братом, который будет помогать осваиваться здесь. Кроме того, вы будете, занимаясь науками в нашем монастыре, стремится помочь друг другу преодолевать трудности обучения.

У нас есть правило, по которому Старшие обязаны не только старательно усваивать знания сами, но и быть учителями для Младших учеников. У вас будет один ученик. Занг, – Наставник показал на сверстника Стефана, – уже знает, о ком я говорю, и покажет его тебе.

Кстати, именно сейчас будет проходить ритуал посвящения детей в Младшие ученики. Однако чтобы они стали настоящими послушниками, им предстоит выдержать одно испытание, которое для тебя, Стефан, наверное, покажется необычным и станет поучительным.

Вот вы там и сможете увидеть, как ваш будущий ученик Тхао будет преодолевать его, – и с этими словами он встал и пошел по дорожке, удаляясь от пещер скального храма.

Молодые люди, улыбаясь, но, в тоже время, и оценивающее поглядывая друг на друга, поспешили за Старцем.

*

Идя по тщательно уложенным плиткам, Стефан обратил внимание на то, что их путь пролегал по просторной аллее, состоявшей из поражающих своими размерами деревьев.

Занг, заметив зачарованный взгляд новенького, показал рукой на одно из них и сказал, что такие деревья, называемые баньянами, могут жить целое тысячелетие. Немного помолчав, он добавил, что эти долгожители – гордость всего монастыря, и за ними тщательно ухаживают.

Между тем они вышли из хорошо укрепленных, но сейчас распахнутых настежь ворот и, пройдя по мостику, перекинутому через широкий ров с водой, вся поверхность которого была заполнена цветущими лотосами, направились к поляне.

На ней находилось около двадцати мальчиков примерно от семи до десяти лет. Их худощавые тельца покрывали только набедренные повязки. Почти все дети держались вместе шумной ватагой, и только несколько мальчиков располагалось поодиночке в полном молчании.

Взору открывалась лишь половина поляны, так как всю лужайку перегораживало плотное бамбуковое ограждение. Обойдя преграду вслед за учителем, Занг и его спутник вышли к яме шириной около двух метров и метра три в глубину, а ее длина равнялась шести метрам.

Все дно, как в ловушке для зверей, было плотно утыкано заостренными бамбуковыми кольями. Понятно, что любой, кто упал бы в нее, неминуемо бы погиб, распоротый этим смертоносным частоколом. Недалеко от противоположного конца ямы сидело трое пожилых монахов.

Учтиво им поклонившись, старик с молодыми людьми вернулся на ту часть поляны, где в полном неведении того, что их ожидает, находились претенденты в послушники. Наставник взглядом указал на ребенка лет семи, который сидел недалеко от забора в позе лотоса и сосредоточенно смотрел прямо перед собой:

– Это ваш будущий ученик, – тихо произнес Старец. – Вот, кстати, вы и посмотрите на него, оцените, сумеет ли он выдержать испытание. А если нет, то останется, как и прежде, просто мальчиком, живущим при монастыре, мирянином.

Они встали так, чтобы было видно обе половины поляны, и приготовились наблюдать за развитием событий. Со стороны монастыря подошел высокий монах крепкого телосложения и, поклонившись присутствующим учителям, встал у противоположного края ямы.

Получив знак, разрешающий начало испытаний, он выкрикнул первое имя, и из группы мальчиков отделился один. Обойдя бамбуковую изгородь, ребенок подошел к экзаменатору.

Стефану не было слышно даже звука голоса высокого вьетнамца, потому что тот говорил тихо, буквально шепча на ухо мальчику, периодически показывая на яму и на другую сторону, где сидел настоятель монастыря со своими помощниками. К своему удивлению, Стефан убедился, что он продолжал прекрасно понимать смысл произносимых экзаменатором слов.

Суть их заключалась в том, что тот предлагал испытуемому совершенно непосильную на первый взгляд задачу – мальчик должен был перепрыгнуть яму в длину. Монах добавил, что ребенок тут же будет посвящен в Младшие ученики, если поверит в то, что сможет это сделать, и прыгнет.

Было видно, как ребенок мгновенно покрылся гусиной кожей и побледнел, но, все же решившись, стиснул зубы и сделал несколько шагов назад для разгона. Сжавшись от страха в комочек, он побежал мелкими шажками к яме. Почти достигнув ее края, мальчик глянул вниз… Словно загипнотизированный частыми рядами кольев, он больше не смог сделать и шага.

Высокий монах, стоявший рядом, неожиданно мягким движением коснувшись плеча ребенка, сказал, что тот не выдержал испытания, и ему в следующем году будет предоставлена еще одна возможность прыгнуть. Показав в сторону монастыря, он приказал мальчику идти туда.

Вызвали еще одного претендента – лет десяти. Рослый, с широко развернутыми плечами, он производил впечатление всегда побеждающего ребенка. В его взгляде читались честолюбие прирожденного лидера и осознание своего превосходства над другими.

Однако после того как ему было объяснено задание, бравады в нем поубавилось. Хотя, очевидно, не настолько, чтобы отступить. Приближаясь к яме, мальчик с каждым шагом замедлял свой бег и у самого края практически остановился. Но сила инерции неумолимо потащила его вниз, и ребенок стал падать прямо на острия бамбуковых кольев.

Стефан в волнении подался вперед, понимая, что не успеет помочь мальчику и сейчас произойдет непоправимое. Но экзаменатор не зря стоял так близко от края ямы. Молниеносным движением руки он поймал мальца и, как котенка, отшвырнул в сторону.

И второй испытуемый остался лишь приближенным к монастырю, а не в него принятым. Размазывая слезы по некогда заносчивому лицу, он с опущенной от стыда головой побрел, спотыкаясь, прочь.

Третьим экзаменатор вызвал Тхао.

Стефан с замиранием в сердце смотрел, как малыш медленно поднимается и, секунду постояв в полной неподвижности, решительно идет за бамбуковую ограду.

Хорошо было видно, как вздрогнул мальчик от страха, когда монах объяснил, в чем состоит испытание. Однако, ни единым жестом не выдав своего состояния, он продолжал слушать. И после того, как тот закончил говорить, ребенок сложил руки перед грудью и поклонился, давая знать, что он понял.

Произнеся еще несколько слов, экзаменатор показал Тхао место у забора, откуда тот должен начинать свой разбег, а сам сделал шаг назад и в сторону, освобождая позицию для прыжка.

Мальчик, медленно подойдя к ограждению почти вплотную, с легкостью развернулся, и Стефан с удивлением отметил, что теперь не замечает на лице испытуемого ни тени страха. Оно было спокойно, как лицо маленького Будды.

Затем произошло самое удивительное. Стефану показалось, что малыш, слегка вздрогнув, начал вибрировать, и его тело стало излучать голубоватое свечение. Возникло такое впечатление, что тень испытуемого стала больше, объемнее и чем-то напоминала тень слоненка, когда тот устремляется к желанной цели.

В этот момент неуловимым движением, подобным порыву ветра, Тхао начал свой разбег. В отличие от других, он не замедлял скорости своего движения при приближении к краю ямы, а, наоборот, с каждым шагом наращивал ее.

И при последнем толчке все его тело настолько вибрировало от энергетической насыщенности, что, когда он начал свой полет, распростертые руки малыша стали казаться крыльями парящего орла.

– Но ведь этого же явно недостаточно для того, чтобы ребенку перепрыгнуть яму такой длины, – пронеслось в сознании Стефана.

Казалось, ужасная развязка неминуема. И вдруг, словно услышав мысли летчика, экзаменатор, стоявший у края ямы, несильно, но нацелено шлепнул прыгнувшего мальчика чуть ниже поясницы, исполнив роль катапульты.

Тот не только сумел перелететь через все бамбуковые колья, но и оказался в метрах двух от смертоносной черты, кубарем подкатившись к ногам учителей. Глядя на них, можно было видеть, как засветились их лица от того, что родился еще один ученик.

Быстро вскочив, Тхао еще некоторое время не верил, что испытание пройдено, а затем, как дети всего мира, подскочил на месте и захлопал от счастья в ладоши. Монахи, присутствующие при этом эмоциональном выплеске, понимающе закивали.

После всех переживаний, выпавших на его долю, мальчик держался на удивление стойко, и, когда его подозвал к себе сидевший с края монах, малыш уверенно подошел и гордо посмотрел тому прямо в глаза.

Торжественно, под одобрительные взгляды остальных, старик повел мальчика через главные ворота в храм – с этого момента Тхао стал Младшим братом.

Испытания шли своим чередом. Все дети ставились в одинаковые условия, но каждый из них вел себя соответственно имевшемуся характеру и духовному настрою.

Было даже несколько человек, которые сразу же отказывались, предпочитая навсегда уйти из монастыря.

В итоге из двадцати ребят, участвовавших в испытаниях, на следующую ступень прошло лишь трое, в числе которых был и состоявшийся ученик Занга и Стефана.

После того, как церемония посвящения закончилась, Учитель со своими молодыми спутниками решил пройтись дальше по лугу, который постепенно спускался к реке. Стефан, все еще находясь под впечатлением увиденного, не смог сдержать вопроса, вертевшегося на его языке с самого начала испытаний.

– Скажите, Учитель, – начал он, – сколько было несчастных случаев в результате того, что экзаменатор не успевал подхватить ребенка, и тот падал на колья?

– Такой вид посвящения в Младшие ученики практикуется уже довольно долго, – отвечал Старец, – но не было ни единого случая, чтобы прыгавший ребенок упал на колья.

И, видя, что Стефан продолжает находиться в полном недоумении от только что услышанного, он дополнил свою мысль:

– Это происходит потому, что экзаменатор с самого начала разбега внимательно наблюдает за ребенком и видит, в каком состоянии находится испытуемый перед прыжком. Настраиваясь на него, он буквально сливается с его психикой, следуя за каждым движением тела претендента.

В то время они духовно представляют собой одно целое. Причем монах, не вмешиваясь в личностные процессы, занят тем, что наблюдает за движениями мальчика. Естественно, что при этом он не может промахнуться, получая прямую информацию от первоисточника.

К тому же чувство ответственности за жизнь ребенка не позволит экзаменатору сделать ошибку, упустив какую-нибудь деталь. Он, каждый раз подбрасывая испытуемого, относится к этому так, как будто от этого зависит его собственная жизнь.

– Теперь это чудо становится понятным, – задумчиво протянул Стефан. – Но я хотел бы узнать вот еще что: почему для посвящения было выбрано именно такое испытание?

– Все очень просто, – с улыбкой произнес Наставник. – Дело в том, что для успешного обучения в нашем храме, прежде всего, требуется вера. Именно она является основой всех грядущих преобразований в сознании того, кто становится на путь развития духовности.

Тот, кто верит словам своих учителей, не подвергая их сомнению, несмотря даже на угрозу неминуемой смерти, таящейся в яме; тот, кто решается и внутренне прыгает – только тот может быть удостоен высокого звания ученика. Экзаменатор же лишь помогает ему реализовать этот прыжок в материальном мире, так как ясно, что ребенок физически на это неспособен.

В момент посвящения, доверяя Учителю самое ценное, что у них есть, а именно жизнь, и в результате этого прыгая, они становятся совершенно другими людьми, духовно перерождаясь под воздействием своего волевого прыжка.

– Но почему именно прыжка волевого? – заинтересовался Стефан.

– Да потому что только в случае, когда человек всем своим существом стремится к прыжку, в испытуемом нет места для внутреннего конфликта. Его тело не дрожит и не трясется, чувства уравновешены, ум принимает неизбежность прыжка, и, не сосредотачиваясь на какой-либо детали происходящего, он воспринимает весь спектр окружающего пространства.

Но самое главное: в нем нет сомнения, как наиболее громоздкого камня преткновения, – только при наличии всех перечисленных составляющих его прыжок увенчается успехом.

Запомни: никогда не начинай решительных действий без тщательного обдумывания, но, решив, действуй целеустремленно и без колебаний. Именно тогда ты сможешь почувствовать, как поднимается всесокрушающая волна, и осознаешь, что самая большая опасность находится не в яме, а в тебе самом.

– Мне непонятно, – произнес Стефан, – о какой опасности Вы говорите?

– Чтобы осветить этот вопрос, я воспользуюсь следующим примером, – продолжал свою речь наставник. – Представь себе, что на земле лежит доска достаточной ширины и толщины, чтобы по ней можно было легко пройти. Если предложить тебе это сделать, ты справишься с этой задачей?

– Да, без особого труда, – уверенно ответил Стефан, не понимая, к чему Старец клонит.

– А теперь представь, что доску подняли на высоту человеческого роста – ты также легко сможешь по ней пройти?

– Я пройду, хотя сделать мне это, конечно, будет труднее.

– А что изменилось?! – воскликнул Учитель. – Ведь доска одна и та же!

– Доска-то та же, однако появился страх, – медленно произнес Стефан.

– Вот именно, страх. А если еще усложнить задачу и перекинуть доску через пропасть? Хотя края ее будут надежно закреплены, переход через нее будет во сто крат сложнее, чем в первом случае.

– Но где же выход? – старался понять новоиспеченный ученик.

– Как у опытного эквилибриста для сохранения баланса всегда есть палка в руках (пусть материальная либо мысленная), – отвечал Старец, – так и у тебя при таком переходе все должно быть согласованно.

Например, в работающем механизме, в котором имеется множество деталей, попробуй убрать одну, даже самую маленькую, как агрегат тут же утратит согласованность своих движений, что его, в конце концов, и приведет к неминуемой остановке.

Так и при переходе по доске через пропасть неверный шаг может обернуться падением. У тебя не будет права на ошибку. Именно поэтому преодолевать любую трудность необходимо в волевом состоянии сознания.

Помнишь, как дети вели себя при посвящении? Ведь это испытание предназначалось для того, чтобы оценить их способность к преодолению препятствий.

Людей, склонных к таким изменениям, к сожалению, очень мало. Это буквально единицы среди населения любого народа. Ведь самый большой прыжок, который ученику предстоит сделать, это прыгнуть в самом себе.

Тут уж Стефан совсем перестал понимать:

– Как в себе можно прыгнуть?

– Кроме внешнего мира, в котором ты живешь, существует еще один – внутренний. В нас самих есть пространство, в котором мы обитаем своим осознанием, где также движемся и также способны прыгать.

Отличительная черта между этими мирами заключается в том, что все в нас, состоящее из более тонких материй, чем физическое тело, движется автоматически, без нашего участия.

– А где же нахожусь я? – не мог определиться Стефан.

– Ты занят рассуждениями, обдумыванием, ты весь находишься в секторе ума, – пояснил Старец. – Люди отличаются от животных наличием этого сектора. Но, приобретя его, они напрочь забыли, что ум – это лишь часть от целого.

Образно можно сказать, что человек, рожденный властителем мира, правит захолустным городком. Однако и там зачастую нет должного порядка, так как он не воспринимает всю панораму происходящего.

В таком состоянии человек напоминает лошадь, взгляд которой ограничен шорами, и поэтому она видит лишь часть пространства, расположенного впереди. И если перед человеком, находящимся в таком состоянии, положить круглый в сечении и удлиненный предмет, то, не видя его концов, он решит, что это палка.

Хотя без шор, расширенным спектром своего видения, он смог бы воспринять этот предмет по-другому. В результате этого концы палки, попав в зону внимания, распознавались бы им, как голова и хвост змеи. Таким образом, "палка" стала бы видеться ему в истинном свете.

Как ты, думаю, и сам понимаешь, ошибка в анализе поступающей информации заключается в том, что человек берется судить о целом, опираясь на восприятие лишь части. Осознать же происходящее во всем его объеме можно только в том случае, если увидеть целое. Но ведь, используя лишь один фрагмент, нельзя этого сделать.

Поэтому тебе предстоит осознать все части внутреннего мира поэтапно. Это позволит объединить их под эгидой разумности "Личностного Я". И только когда шоры твоего внимания падут, ты сможешь достичь состояния полноты восприятия, развив в себе идею параллельности.

Тогда ты поймешь, что настоящая действительность организована двумя и более реальностями, которые, взаимодействуя между собой, создают единый, жизненный процесс. Тебе же требуется только одно – встать во главе данного процесса, став властителем личного пути.