Текст книги "Дневник смерти. Фортуна"

Автор книги: Ойлин Нокс

Соавторы: Вера Эристави
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Яна

Первым шоком были цветы. Одуванчики.

Яна с сомнением смотрела на букет, который лежал теперь на столе рядом с подносом. Девочки засыпали ее вопросами, но Новикова молчала. Она понятия не имела, что ответить. Откуда новенький знал про ее день рождения? Какие такие общие знакомые могли рассказать ему? И в лагере-то не все знали об этом, разве что девочки. Но они тоже впервые видели этого Никиту.

И Яна тоже. Но ее не покидало чувство, что что-то не так. С самого утра она ощущала себя не в своей тарелке. Словно она и не спала вовсе. Еще и появление незнакомого мальчика в их домике, в ее постели…

Новикова смущенно опустила глаза, неохотно ковыряя вилкой гречку. Странный завтрак в этот совершенно странный день. Обычно утром они ели какие-то каши, больше похожие на липкие смеси. Но сегодня повара словно догадались накормить детей чем-то более вкусным. Яна бросила взгляд в сторону, втайне мечтая, чтобы это было подарком ей на день рождения. Но вряд ли местные работники вообще догадывались о ее существовании. Слишком много детей, каждый год новые, каждый раз все обычные и ничем не примечательные. Разве что какие-нибудь красавицы вроде Нины были способны привлечь внимание.

– Новикова, ты что, поклонника притащила в лагерь? – шепотом спросила Маша, с любопытством поглядывая в сторону стола мальчиков. Яна поспешно замотала головой, испугавшись новой порции насмешек.

Котлета прилетела ей в голову неожиданно. Крик опередил удар, но она настолько привыкла к унижениям, что даже не соизволила увернуться. Не думала, что Серый и вправду кинет. Надеялась, что это лишь пустая угроза или что он не рискнет при новеньком. Но, как оказалось, Серый был способен на все.

Яна стиснула зубы, изо всех сил сдерживая слезы. Сжав кулаки, девочка задрожала всем телом от немой злости и бессилия. Мальчишки только и могли, что издеваться, обижать, унижать. Никто не думал, что можно пошутить словами или пообщаться с Яной, ведь она была неглупой. Но нет, все они, как один, выбирали путь «героев», которые видели перед собой «толстого злодея». И смешно, и нет. Только Нина заступалась за нее, и то не всегда. Вот и сейчас подруга вроде и привстала, но сказать ничего не решилась.

Или не успела?

– Ублюдок! – прогремел голос новенького. Оборачиваться было страшно. Яна услышала звук удара, потом еще и еще. Девочки, что сидели напротив, смотрели ей за спину огромными глазами. В них Яна отчетливо видела смесь ужаса, восторга, сомнения и недоверия.

Кто-то заступился за Новикову.

Девочка сглотнула, видя, как ее собственная рука дрожала. Пальцы разжались, вилка шумно упала и коснулась тарелки. Внутри все вспыхнуло огнем смущения, непонимания и… радости? Никогда прежде никто не заступался за нее, не мстил ее обидчикам, не защищал от нападок. И такого поворота Яна точно не ожидала. И уж точно не предполагала, что увидит разбитое лицо Серого.

Новикова все же обернулась: мальчишка истошно орал, исторгая грубые слова, но никто не ругал его за это. Хотелось подбежать и добавить еще пару ударов, чтобы Серый прочувствовал все от и до, но девочка уже перевела взгляд на удаляющегося Никиту.

Почему он заступился за нее? Откуда узнал про день рождения? И одуванчики? Кто он такой?..

Яна облизала пересохшие от волнения губы и посмотрела на подруг. Все разом забыли про котлету в волосах, которую Новикова все же успела извлечь и теперь сжимала двумя пальцами. Отложив ее, девочка встала из-за стола и сделала несколько шагов в сторону Серого. Тот вскинул на нее глаза: большие, перепуганные. Словно увидел перед собой привидение. Несколько мгновений Яна не сводила с него глаз, позволяя себе насладиться видом крови на обиженных, разбитых губах. Глаз уже слегка заплыл. Друзья Серого так и остались сидеть, явно потрясенные неожиданным поворотом. Мало кто решался даже что-то сказать их главарю, не то что прикоснуться к нему.

– Новикова! – окликнула от двери Василиса Сергеевна. – Иди сюда!

Девочка ощутила легкое покалывание в ноге, скользящее вверх по телу, охватывающее позвоночник. Словно мелкие и острые зубки вонзились в кожу и кости, а затем добрались до загривка. На губах Яны мелькнула улыбка. Одно мгновение – и она исчезла, но Серый точно должен был рассмотреть ее. Девочка развернулась и поспешила к выходу, где ждала вожатая.

– Что это было?! – громким шепотом поинтересовалась девушка, отводя Яну в сторону. – Что еще за кровавый спектакль?

– Я не знаю, – пробормотала Новикова, сжавшись под строгим взглядом вожатой. – Я с ним едва знакома… Понятия не имела, что так выйдет.

Значит, вожатая все же видела, что Серый попал котлетой в нее, и прекрасно знала, из-за чего вскочил Никита, иначе не задавала бы подобные вопросы. И это в очередной раз доказывало, что о Яне никто не думал. Она лишь существовала в этом лагере, обитала призраком, которого нравилось всем шугать.

Василиса Сергеевна, уперев руки в боки, хмурилась. Краем глаза Яна заметила, что из столовой выглядывают девочки, пытаясь высмотреть, что происходит. Но, видимо, тщетно. Недовольные шепотки отдаленно доносились до слуха девочки, которая старалась не обращать на это внимания.

– Веди себя прилично. Нечего тут разводить шекспировские страсти. – Вожатая фыркнула и ушла, даже не оглянувшись. Через минуту она вывела Серого, ведя его в сторону медпункта. Яна искренне понадеялась, что ему было очень больно и что его друзья не рискнут сейчас ей мстить за все.

Оставшись одна, Новикова судорожно вздохнула, кусая губы. Надо было возвращаться, но она не хотела снова видеть все эти лица. Отвратительные, насмешливые, глумливые.

– Мне надо… привести себя в порядок, – крикнула она Нине, которая возникла на пороге столовой. Подруга, помедлив, кивнула и скрылась за дверью. Подруга ли? Яна хмыкнула и помотала головой, словно пытаясь избавиться от невидимой котлеты в волосах. Нужно было вернуться к себе, принять душ, переодеться, но Новикова прекрасно понимала: если сейчас она не пойдет к Никите, то потом уже не сможет. Пока все завтракали и были заняты обсуждением новых событий, девочка легко могла исчезнуть. Никто и так не обращал на нее внимания.

Проверив, не застряло ли чего еще в волосах, она торопливо направилась в сторону «карцеров», как ребята называли домики для наказаний. То и дело оглядываясь, она старалась создавать как можно меньше шума. Не хотелось, чтобы кто-то услышал и побежал следом. Обойдя здание побольше, внутри которого дети собирались в дождь пообщаться или провести какое-нибудь занятие, Яна уже более уверенно пошла по дорожке. Только миновав этот отрезок, она вновь пригнула голову и побежала. В любой момент кто-то мог покинуть столовую и пойти искать ее. Возможно, девочка все придумала и никому нет дела до Новиковой с ее проблемами и приключениями, но разве могли ребята упустить шанс добавить мерзких шуток? Как только Серый придет в себя, то обязательно придумает что-нибудь отвратительное и пошлое.

Яна, стараясь не думать ни о чем, с опаской подобралась ближе к домику. Одинокий, ветхий, он стоял в стороне, не привлекая внимания. Сюда мало кто ходил: никому не нравились запахи затхлости и сырости. Но Яна хорошо знала это место: частенько сбегала в этом направлении, чтобы скрыться от противных мальчишек. Но надолго и она не задерживалась. Только успела пару раз осмотреть дом издалека. В этот же раз она приблизилась к окну, надеясь, что оно было не запертым.

Выдохнув, девочка подтянулась, упираясь ногами в выступ, и ухватилась ладонями за подоконник. Необработанное дерево неприятно царапнуло ладони, но Яна решила не сдаваться. Поставив ногу на выемку повыше, она приподнялась, заглядывая в окно.

– А… – едва не закричала она, резко отскочив. Неудачно приземлившись, Новикова охнула, ухватившись за ногу. Едва не сломав ее, но все же подвернув, она затравленно посмотрела в сторону дома. На одно мгновение ей померещилось, что в самом углу комнаты кто-то сидит. И этот кто-то – не Никита. Там точно была девушка, вся в крови, в каких-то лохмотьях, словно сбежавшая из фильма ужасов через леса и болота. Отругав себя, Яна снова приблизилась к дому и повторила путь: в углу никого не было.

– Это все нервы, – повторила она шепотом слова матери, которая иногда любила немного драматизировать.

Старшая Новикова любой свой стресс или громкий голос оправдывала нервами, а потом обнимала и утешала дочь, которая ненароком могла попасть под горячую материнскую руку. Но сейчас Яна была точно уверена: это все нервы.

Никаких окровавленных женщин, привязанных к стулу, она не видела. В комнате находился один только Никита, сидевший на краю кровати. Продолжая пыхтеть, девочка с большим трудом подтянулась и влезла в окно, толкнув раму.

Мальчишка резко подскочил, на его лице отразились все оттенки изумления. Яна выдохнула и почти скатилась на пол, так и оставаясь там сидеть. Силы оставили ее, уйдя на героический поступок в виде покорения небольшого Эвереста.

– Привет, – смущенно произнесла девочка. Она как-то не подумала, что ей придется разговаривать с совершенно чужим ей человеком, который еще только утром проснулся в ее постели, потом подарил любимые цветы, а после заступился за нее перед всем лагерем. О таком можно было только мечтать.

Яна все еще пребывала в состоянии шока и понятия не имела, с чего стоило начинать разговор. С банального «спасибо» или разумного вопроса «какого черта?». Никогда раньше она не оказывалась в подобной ситуации, а мама не учила ее реагировать на рыцарские поступки мальчиков.

– Спасибо… – начала Новикова, смущенно поднимая глаза на Никиту. – Спасибо, что заступился. – Произнося это, девочка почувствовала себя ужасно неловко. Раньше ей не доводилось благодарить кого-либо за спасение, и сейчас это звучало странно. Странно и необычно. – Обычно никто не одергивает Серого, – продолжила Яна, вновь опуская взгляд в пол. – Он привык, что все сходит ему с рук. А тут ты… – Сперва голос девочки звучал грустно, но в конце заметно потеплел. Она слабо улыбнулась, с опаской поглядывая на Никиту.

Ей было неловко сидеть на полу, но и вставать не хотелось. Боялась, что неудачно повернется или заденет что-нибудь и продемонстрирует всю прелесть отсутствующей грации, которая способна разнести дом. Не хотела казаться огромной, несуразной. Но подняться все же пришлось, чтобы не выглядеть глупо. Отряхнувшись от пыли, девочка неуверенно переступила с ноги на ногу.

– Прости, если вопрос прозвучит по-идиотски. – Яна запнулась, подбирая слова, чтобы совсем не опозориться перед мальчиком. – Но зачем ты это сделал? И как ты узнал про день рождения? А цветы? – Девочка даже не заметила, как с ее губ сорвались все эти волнующие вопросы. Резко вдохнув, Яна едва не втянула голову в плечи, опасаясь, что Никита рассердится и прогонит ее. Или обвинит в проблемах, которые она создала своим существованием.

Никита. Так же звали и ее младшего брата, который вечно ныл, требовал внимания к себе, а сейчас нежился где-то на солнышке вместе с родителями. Пока Яна страдала здесь, в этом проклятом лагере. Но, возможно, это был знак, что ей стоило быть более терпимой к мелкому? Новикова наморщила нос, не веря в этот бред, который возник в ее голове.

Ник

Яна вела себя так нелепо – плюхнулась на пол, постоянно оглядываясь и поправляя платье. Словно Ник должен был судить о ней по внешнему виду. Он знал такое поведение: часто сталкивался с подобным то в школе, то в лагерях. Так ведут себя неуверенные девочки. Загнанные. Которых обижают. Никите хотелось тотчас поднять Яну с грязного пола, обнять, погладить по лоснящимся волосам, успокоить. Защитить. Но он молча сидел на краю кровати, наблюдая за сестрой.

– Зачем ты это сделал? И как ты узнал про день рождения? А цветы? – Яна выпалила вопросы как пулемет.

Ник открыл рот, но тут же закрыл. Словно рыбка, выброшенная на берег. Его светлые намерения определенно оставили много вопросов, но по-другому поступить он не мог. Наверняка сейчас все говорят только о нем. Так себе перспектива – выделиться в первый же день. Ник изначально не планировал привлекать к себе много внимания, но все, как обычно, пошло не по плану. Он стал самой заметной и обсуждаемой фигурой этого утра.

«Обычно никто не одергивает Серого», – слова Яны всплыли в голове. Значит, этот подонок постоянно выкидывает подобные штуки. Постоянно издевается над сестрой… Ник сжал кулаки. Его одолевала ярость. Он готов был повторять случившееся снова и снова, наказывать мерзавца, пока не будет уверен, что сестра в безопасности. Но сейчас, здесь, посреди старой лачуги, они были с Яной вдвоем. И для ярости не было места. Никита глубоко вздохнул и отпустил мысли о Сером. Сейчас важна только Яна. Его родная сестра.

– Расскажи про пожар, – мягко попросил Никита, отчего брови Яны поползли вверх. Наверное, она ожидала услышать ответы на свои вопросы, а не получить в ответ просьбу.

– Какой пожар? – Яна удивленно уставилась на мальчика. Она теребила подол платья, явно нервничая. В глазах читался испуг и интерес. Одновременно. Она боялась Ника, это было видно невооруженным взглядом. Меньше всего на свете ему хотелось пугать сестру, а этот разговор мог с легкостью это сделать. Но это было необходимо. Это было важно.

– Который был ночью. – Ник встал с кровати и начал ходить по комнате. – Когда я приехал, то увидел дым. В небе были вспышки не только от грозы, но и желто-красные, будто от огня. Все домики в лагере сгорели, я своими глазами все это видел. Сажа, пепел. Страшное зрелище!

Яна непонимающе хлопала ресницами. Она продолжала молча стоять посреди комнаты.

– Я побежал сюда, хотел помочь, может, кто-то пострадал, – Никита продолжал расхаживать вдоль стены, – но тут никого не было. Я обошел все домики – никого! Вас эвакуировали?

Ответа не последовало, лишь снова пронзил удивленный взгляд. Никита настолько погрузился в свои мысли, что в какой-то момент перестал обращать внимание на сестру. На секунду ему даже показалось, что она ушла, но, подняв взгляд, убедился: Яна все еще была здесь.

– Я так устал, честно говоря, промок еще под дождем этим. Поэтому уснул, сам не заметил как. День был сложный, лиса эта, дедуля с пеплом, могила. А потом ты. – Ник говорил слишком быстро, но ему нужно было выговориться, нужно было разобраться. – Прости, что намочил твою кровать и вообще так ворвался в твою жизнь. Надо было иначе познакомиться, наверное. Но я не смог по-другому…

– Не было вчера никакого дождя, – лишь прошептала Яна в ответ.

Никита остановился посреди комнаты. Снова это ощущение, словно он запутался. Можно ли верить своим глазам, своим чувствам? Друзья говорили, что девочка – бред. Мама – что Яна умерла. И сама Яна сейчас уверяла, что ничего подобного не случалось. Ник закрыл глаза ладонями, затем посмотрел в потолок и истерически засмеялся. Яна едва дернулась в сторону окна, но все же осталась на месте. Видимо, ей тоже нужно было разобраться в чем-то своем.

– Я заступился потому, что никто не имеет права обижать беззащитных. – Никита посмотрел Яне в глаза. – Это единственный вопрос, на который я способен сейчас ответить.

Яна неуверенно кивнула. Она сделала глубокий вдох и уже хотела было что-то сказать, как на крыльце послышались шаги. Резким движением девочка открыла дверь шкафа и поспешно залезла внутрь. Едва дверца за ней захлопнулась, в комнату вошла Василиса Сергеевна.

– Ты подумал над своим поведением? – Она остановилась напротив Ника и посмотрела на него сердитым взглядом. Она выглядела уставшей, хоть за окном едва начался новый день.

– Подумал, – кивнул мальчик. – Я ни о чем не сожалею.

Вожатая шумно выдохнула, отвела взгляд, закатила глаза, затем снова вернула зрительный контакт. Ник не двигался, все так же стоял с гордо выпрямленной спиной.

– Девочка сама виновата, что с ней так поступают, – сказала Василиса с ноткой сожаления. – Ей нужно научиться стоять за себя, стать более уверенной. Ей нужны эти испытания. – Она пожала плечами.

Ник вспыхнул. Он был готов накинуться на вожатую за такие слова, но сдержался. За подобное его точно выгонят из лагеря раньше времени. Этого допускать нельзя. Он сделал глубокий вдох, медленно выдохнул. Закрыл глаза и досчитал до десяти. Гнев начал отступать.

– Возможно, вы правы, – ответил он после холодного анализа услышанных слов.

Если бы кто-то заступался за Никиту раньше, в школе, он бы не вырос тем, кем он стал. Он бы не смог сейчас защитить сестру. Он сам был бы на месте сестры. Возможно, вожатая права. Только пройдя через боль, можно научиться стоять за себя. И за других.

– Не вмешивайся, – вздохнула Василиса. – Дай девочке стать взрослой самостоятельно. – Ник еле заметно кивнул. – Посиди здесь еще пару часов. К обеду я тебя выпущу.

С этими словами Василиса Сергеевна вышла из домика и закрыла дверь обратно на замок. Из угла комнаты послышался шорох. Никита забыл, что Яна здесь, и, решив все объяснить, попал под горячую руку.

– Сама виновата? – спросила Яна, всхлипывая и вылезая из шкафа. – Да что я такого вам всем сделала?!

Девочка осела на пол и начала рыдать. Смотреть на это было невыносимо больно. Ник осторожно сел рядом и положил руку сестре на плечо. Но Яна резким движением увернулась от прикосновения. Никита сделал еще одну попытку, но она снова не увенчалась успехом.

– Отстань от меня! – крикнула она. – Я думала, ты другой! А ты… – она всхлипнула, – такой же отвратительный, как и остальные мальчишки!

– Это неправда! – Никита аккуратно взял Яну за подбородок и поднял ее лицо, всматриваясь в знакомые черты. – Я приехал сюда из-за тебя. Я хочу тебя спасти.

– Никто меня не спасет, – пренебрежительно бросила Яна. – Я должна сама себя спасти. Ты сам это признал только что. Стать самостоятельной. Сильной. Смелой. Как там еще?!

Она отбросила руку Ника и уверенно встала. Посмотрела на мальчика сверху вниз, вытерла слезы и подошла к распахнутому окну. Во взгляде сестры Ник увидел мать. Они были очень похожи.

– Сама справлюсь, – сказала она уверенно и выскочила на улицу.

Никита ударил кулаком о деревянный пол, да так сильно, что на костяшках образовались ссадины. Но физическая боль его не смущала – она помогала справиться с болью душевной. Седьмое июля. Снова эта дата. Здесь что-то не вяжется. Один и тот же день снова и снова. Как день сурка. День сурка…

Глаза Ника округлились. А что, если…

На природу ребята поехали седьмого июля. Факт. В лагерь Никита вернулся утром, то есть, уже восьмого. Тоже факт. Спорить глупо. Но здесь, внутри лагеря снова седьмое… Что, если пожара еще не было?

Но как такое возможно?

«Ты нужен ей там, она тебя ждет», – всплыли в голове слова дедули с кладбища. Что, если Нику предначертано изменить судьбу этого места? Судьбу своей семьи?

Никита задумался. Происходящее в последние два дня сводило его с ума. Реальность плыла, как горячий воздух над раскаленными песками пустыни. Нужно понять, из-за чего произошел пожар, и, если его еще не было, предупредить взрослых. Надо его предотвратить!

Ник выглянул в окно и посмотрел по сторонам: недалеко от домика наказаний стояла Василиса Сергеевна и разговаривала с другими вожатыми. Нужно действовать! Никита вылез сквозь оконную раму и бросился к вожатой. Не замечая ее изумленный взгляд, затараторил:

– Сегодня ночью случится пожар! Дети погибнут! Надо не допустить, нужно усилить охрану, проверить каждый домик и…

– Как твоя фамилия? – Василиса Сергеевна подняла ладонь вверх, останавливая словесный поток новенького.

– Нови… – Ник осекся, – нкин.

– Новинкин, – устало выдохнула вожатая, – ты мне с утра уже столько проблем подкинул. Прошу тебя, чисто по-человечески, будь как все. Не баламуть воду. Я и так рискую, приняв тебя без документов!

– Но я сам видел! – Никита умоляюще взвыл.

– Видел, что будет сегодня ночью? – Василиса рассмеялась, ее поддержали другие вожатые. – Может, ты из будущего, Новинкин?

– Может, и из будущего, – выдохнул Ник, осознавая, что всерьез его не воспринимают.

– Будь добр, вернись в домик. – Вожатая махнула в сторону сарая. – Твое наказание еще не закончилось. А если продолжишь заниматься ерундой, – она внимательно посмотрела на него исподлобья, – оно продлится на неопределенный срок.

Выбора не было: нужно узнать все самостоятельно. Не выпускать из вида Яну, замечать странности в поведении ребят, быть начеку. Ему никто не поверит, хоть из кожи вон вылези. Россказни о предстоящем пожаре казались бредом. Ник бы и сам не поверил, если бы ему такое рассказали. Но в крови бурлил юношеский максимализм. Он обязан был докопаться до истины, нельзя сидеть без дела и терять драгоценное время. Вынашивая в голове план спасения лагеря, Никита медленно поплелся в сторону домика. Отвертеться от наказания невозможно, значит, стоит использовать это время в своих целях. Продумать план. Рассмотреть возможные варианты развития событий.

Ощутив на себе чей-то взгляд, Ник оглянулся. На него не отрываясь смотрела группа ребят. Серый потирал кулаки, в его взгляде читалась ненависть. Мальчик понимал, что ответа долго ждать не придется, Серый не из трусливых, и просто так он это все не оставит. Но убегать Никита не собирался. Он чувствовал, как за ним бесшумно следует несколько пар ног, слышал тяжелое дыхание и язвительные фразы. Ник не оборачивался. Он гордо и уверенно шел в сторону домика, зная, что там его ожидает расправа.