Текст книги "Дневник смерти. Фортуна"

Автор книги: Ойлин Нокс

Соавторы: Вера Эристави
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Яна

Безумие. Одно сплошное безумие.

Яна сбежала от Никиты со скоростью света, напрочь забыв о боли в ноге, о дурном самочувствии, о голосах в голове. Ее это нисколько не волновало. Мозг отказывался воспринимать информацию.

Брат. Как он мог быть ее братом, когда Никита, ее Никита, сейчас находился с родителями? Ему было всего три года, он даже разговаривать не умел толком. Все эти глупости про спасение, возвращение… Яна бежала, не глядя себе под ноги, чудом умудряясь вовремя перепрыгнуть через кочку или ветку. Возможно, впервые в жизни удача решила улыбнуться ей, оберегая от внезапных травм.

Остановилась Новикова только в лесу. Дыхание сбилось, по щекам все еще текли слезы, глаза лихорадочно искали что-то. Девочка прислонилась спиной к дереву, сглатывая. Этого всего не могло быть. Не могло происходить на самом деле. Паренька кто-то подговорил, чтобы он посмеялся над ней.

Но почему тогда его взгляд кажется знакомым, а слова, которые он произносил, не выглядели абсурдом? Безумными – да. Но в глубине души Яна боялась признаться себе, что ей очень хотелось поверить Никите. Ведь, возможно, поэтому этот день и казался ей таким бесконечным, раз она уже… умерла.

Новикова зажмурилась и обняла себя руками.

Теплая, мягкая, живая.

Нет, она не могла быть мертвой. Не могла сгореть в пламени. Не могла потерять все.

Никита что-то говорил про маму, про скорбь, про одуванчики в этот день. В самом ли деле мать, которая лишилась дочери, продолжала каждый год приносить в дом ее любимые цветы? Наверное, она ставила их в зеленоватую вазу, которая так красиво сочеталась с одуванчиками, как будто они притаились в высокой траве. А могила? Интересно, как оформили место на кладбище…

Нет. Все это глупости и безумие. Яна попросту не могла представить себе ситуацию, о которой говорил Ник. Но почему тогда, стоило ей сделать вдох, как в носу послышался запах гари? Дым… Дым она ощущала постоянно. Особенно внутри себя. Словно он наполнял ее, проникал под кожу, сливался с кровью.

Яна вздрогнула и потерла себя ладонями по плечам. Неприятные ощущения не покидали ее ни на минуту, не давая расслабиться. Никита нес чушь, а она наивно верила в эти глупости и даже допускала мысль, что все это правда. Возможно, мальчик сам не знал, о чем говорил. Возможно, опять Серый и его друзья пытались сделать ей больно, надавить на все мозоли разом. Но… одуванчики? Яна вяло ухватилась за это, пытаясь понять, откуда Ник мог узнать.

«Черт… Нет, ладно. Это слишком глупо. Слишком… Нет».

Девочка с силой потерла левое предплечье, в какой-то момент впиваясь ногтями в кожу. Раздирая ее до крови, Яна не сразу поняла, что пальцы стали липкими. Она опустила глаза, в первые мгновения рассматривая содеянное невидящим взглядом. И только моргнув несколько раз, скривилась. На руке появились алые полосы, кожа начала саднить от легкого дуновения ветерка.

Лизнув подушечки пальцев и почувствовав едва различимый привкус железа во рту, Новикова вздохнула. Ей нужно было успокоиться. Никита мог говорить что угодно, но разве была Яна способна предложить мальчишкам встречу у сарая? И огонь… Девочка прикрыла глаза, с легкостью представляя, как бросает спичку или свечу на пол, как разжигает самое настоящее пламя. С легкостью…

Яна вздрогнула от того, как равнодушно отнеслась к этой мысли, как быстро сумела представить. Боль в колене напомнила о себе в тот самый момент, когда Новикова сделала шаг. Накрыв ладонью больное место, девочка выдохнула. И сделала еще один шаг, затем еще. Боль не отпускала, но Яна не могла торчать в лесу, ничего не делая. Задавать вопросы бессмысленно, а значит, надо было проверить все самой. Возможно, именно в ее комнате, в ее вещах были ответы. Может, у кого-то из девочек. Надо было выяснить, чтобы успокоиться.

Спеша к себе, Новикова уже перед самыми дверьми поймала себя на мысли, что совсем позабыла про родителей и про день рождения. Может быть, Никита делал это специально, чтобы отвлечь ее? Но зачем? Какая ему разница, грустит она или нет, ждет или вовсе сама не помнит? Девочка пыталась понять хоть что-нибудь, но это было бесполезно.

В спальне никого не было: Нина наверняка красовалась перед всеми на пляже, а может быть, даже мочила ноги в речке, чтобы показать, какие они у нее длинные и красивые; Полина могла читать в беседке или играть с другими девочками; Маша и остальные наверняка весело проводили время. Никто не попытался ее найти, не звал, не предлагал присоединиться. А ведь Нина была ее подругой. Лучшей, пока не переключила внимание на более интересных мальчишек.

– Чего ты опять тут сидишь? – раздался голос в дверях, и Яна едва не вскрикнула от ужаса. Только резко обернулась, отступая. На пороге стоял Серый и странно смотрел на нее. – Все на пляже.

Новикова удивленно хлопала ресницами, пытаясь переварить услышанное. Ни одного дурного слова, ни одного косого взгляда. Обычно мальчик первым бросал унизительные, отвратительные слова, которые были подобны серной кислоте: разъедали сознание, проникали под кожу и преследовали Яну весь день. Она ничего не могла с этим поделать. Не могла избавиться от голоса Серого в голове, который повторял оскорбления раз за разом.

– Как ты здесь оказался?

– Сбежал. Надоело сидеть взаперти. Тебя увидел, как в домик шла.

Яна в недоумении смотрела на мальчика, который не просто заметил ее перемещения, но еще и следом пошел, чтобы задать странный вопрос. Выглядел он странно-задумчивым, не похожим на себя самого. Девочка привыкла к Серому, который не упускал возможности одарить ее неприятными словами.

И видеть его сейчас таким – сосредоточенным, серьезным и… вопрошающим – было странно. Но, возможно, это просто трюк… Яна вдохнула поглубже, чувствуя, как липкие пальцы безумия сжимают голову. Мозг лихорадило, но она этого не замечала.

– Отстань уже от меня, – прошептала девочка, дрожа и отступая еще на шаг назад. Видя немой вопрос в глазах Серого, она судорожно вздохнула. – Отвалите все! Какого черта привязались ко мне?! – Новикова хрипела от волнения, чувствуя, как голосовые связки натягиваются до предела. Как пухнут, причиняя боль. Девочка сжала ладони в кулак так сильно, что ногти вонзились в кожу.

Серый попятился к выходу, явно не понимая, что на нее нашло. Но Яна успела заметить тревогу во взгляде. Боялся он за нее или за себя? Конечно же, за себя. Новикова не должна была сомневаться. Эти мальчишки думали только о себе, о своей безопасности, о своем удовольствии. Никто из них даже близко не допускал мысли, как больно может быть маленькой девочке, сколько слез она может пролить.

Яна осталась одна и в то же мгновение бросилась к своей кровати. Невозможно было оставаться в этом чертовом лагере, где все издевались над ней, смеялись, оскорбляли, ни во что не ставили. Считали, что могут насмехаться и бросаться обидными словами. Верили, что она должна все терпеть. Ловить еду волосами, менять одежду десять раз в день, если та промокла от воды или компота, молчать и не возникать. Должна была. Должна ли?

Злость переполняла девочку. Она распахнула дверцы шкафа и схватила сумку, с которой приехала. Там еще оставались какие-то вещи, которые Яна даже не успела достать. К ним полетел пакет с уже не раз надетыми майками – не всегда удавалось убедить вожатую в необходимости в пятый раз постирать одно и тоже платье, поэтому Новикова обычно, дрожа от обиды, прятала все в пакет, надеясь, что хотя бы мама не откажет.

Яна чихнула, резко дернув головой, и вещи посыпались на пол. Едва не плача, девочка опустилась на колени: майка скользнула под кровать, а носок спрятался под шкаф. Из-за толстого слоя пыли Новикова чихнула еще раз, ударяясь виском о край постели, и заскулила. Ей не везло. Чертовски не везло, и это уже начинало раздражать. Почему она уродилась такой неловкой, дурной и толстой?

В поисках носка пальцы нащупали нечто иное. Сердце пропустило удар. Девочка очень медленно и осторожно потянула на себя находку и удивленно посмотрела на толстый потрепанный фолиант. Рядом лежали свечи: когда-то они, наверное, были объемными, большими и должны были красиво гореть. Но от них осталось совсем немного, только какие-то огарки. Возможно, кто-то уже не раз ими пользовался.

Книга выглядела слишком старой и пыльной, чтобы прикасаться к ней. Но девочка все же перевернула несколько страниц, рассматривая их широко раскрытыми глазами. Впервые она видела нечто подобное, и это затягивало. Проведя подушечками пальцев по ветхим страницам, Яна обратила внимание на странный ритуал, который включал в себя рисование круга и наличие свечей. Еще она увидела непонятное изображение и, ведомая интуицией, запустила руку поглубже под шкаф. И нащупала там статуэтку, похожую на ту, что была нарисована.

– А что если…

Яна застыла. Возможно, Никита не врал, и пожар случился по вине мальчишек, которые наверняка пришли к ней за очередной порцией удовольствия – разве можно пойти спать, не поиздевавшись над жирной девчонкой? Может, они уронили лампу или свечи. И Новикова прикинула – вдруг у нее получится напугать обидчиков? Первой мыслью было найти мальчишек и предложить им попробовать провести ритуал.

Но следом пришла другая, более здравая: надо найти Никиту и рассказать ему. Вдруг вина лежит не на мальчиках, а на ней? Возможно, именно из-за этого ритуала и произошел пожар. Кто-то из парней мог запросто задеть свечи или же специально бросить под ноги. Наверняка они хотели снова пошутить, но не вышло. И случилась беда.

Новикова встала и уже сделала шаг в сторону выхода, когда в голову закралась еще одна мысль. Предательская, манящая и слишком соблазнительная. Раз теперь она знает, в чем причина пожара, то сможет предотвратить его. Но все равно пошутит над мальчишками. Ей хотелось напугать их, чтобы больше не лезли. Не приставали с обидными словами и не задевали ее каждый раз.

– Если я скажу Никите, то он будет считать, что я поверила, и побежит к ним, – вслух начала рассуждать Яна, делая несколько шагов вдоль кроватей. – Я и не верю. Наверняка они сами это и подбросили, чтобы напугать меня… И рассказали про пожар, и Серый такой заботливый… – Новикова закусила губу, жмурясь со всей силы. – Ничего, я им покажу… – Девочка вскинула голову, сглатывая. Резкая вспышка боли в ноге придала ей уверенности, и Яна вернулась к кровати, собирая атрибутику. Завернув все в потрепанную майку, она прижала ее к груди и поспешила к старому сараю.

Внутри было сыро и пусто, но Новикову это нисколько не смутило. Она лишь мимолетно осмотрелась по сторонам, проверяя, нет ли кого, и прикрыла дверь. Та тихо и жалобно скрипнула, словно моля о пощаде. Яна не обратила на это внимания и почти сразу положила сверток на подобие стола у стенки. Пришлось немного повозиться, чтобы убрать с пола какие-то испорченные доски и мусор.

Девочка разогнулась лишь спустя час, ощутимо устав и изрядно пропотев. Место для проведения ритуала было готово, осталось позвать ребят и посмеяться над ними в свое удовольствие. Осмотрев помещение еще раз, Новикова решила, что все в порядке. Тихонько выбравшись наружу, Яна бегло взглянула в сторону домиков, но там никого не было. И она поспешила вниз. Серый и его друзья уже освободились.

Вожатая строго посмотрела на Новикову, когда та с большим опозданием присоединилась к остальным, но ничего не сказала. И правда, какая разница, была Яна или нет, важно ведь, чтобы живая сидела где-то в углу и не рыпалась. Мысль о побеге снова всплыла в сознании, но девочка отогнала ее на потом. Сперва хотелось осуществить задуманное, а потом все остальное.

– Привет. – Новикова первой подошла к мальчикам на пляже, смотря только на Серого. Может быть, он и был другим сегодня в домике для девочек, но какая разница? Все дни до этого он обижал ее, унижал и причинял лишь боль. Разве один хороший взгляд и добрый вопрос могли перечеркнуть все плохое? Девочка смущенно замялась, не зная, как начать, но в тот же миг боль вновь напомнила о себе. Сперва мягким покалыванием, легким дискомфортом, который заставил Яну чуть нахмуриться. Но после неприятные ощущения усилились, стали подниматься выше.

Колено горело огнем. Боль стала раздирать ногу на части, словно хищник, впиваясь клыками в плоть и вырывая целые куски. Бедро заныло, следом – словно ударом молнии – пронзило поясницу. Эти укусы стали подниматься вверх по позвоночнику, внутри все заискрилось. Пальцы мелко задрожали, и Яна едва сдержалась, чтобы не расцарапать себе ногтями лицо и шею. Из груди рвался рык боли, но вместо этого девочка лишь выдохнула и улыбнулась. Мило и доверительно.

– Я нашла кое-что… Может быть, сыграем?

– Во что? – с сомнением спросил Серый, странно смотря на Яну. В его взгляде смешались различные эмоции, но ни одну он не стал озвучивать. Вместо этого дернул Тимура за локоть, когда он собрался что-то сказать.

– Круг начертим, демона призовем. – Новикова легко рассмеялась, словно это было самым веселым и радостным событием. – Или вы боитесь?

Мальчишки сразу же встрепенулись, словно их обозвали самыми обидными и неприятными словами. Хотя обвинение в трусости и впрямь было похуже всего прочего.

– Не боимся, – отозвался Серый мрачно. – Но мне не кажется это все хорошей идеей, – заметил он серьезно, бросая взгляд в сторону. Яна проследила за ним и заметила Никиту. Возможно, стоило позвать и его, но нет, девочка решила не трогать новенького. Она ведь запросто могла надумать себе все эти глупости.

– Не бойся. Будет весело, – заверила Яна мальчика и улыбнулась. – Ближе к полуночи. У сарая.

С этими словами она отошла от мальчишек и отправилась на поиски Нины. Подруга или нет, но, возможно, ей тоже хотелось поучаствовать и полюбоваться на их страх. А может быть, и самой испугаться. Яна не могла до конца определить свое отношение к Нине, которая то поддерживала ее, то бросала на произвол судьбы и отводила взгляд. Странная дружба, но, возможно, у девочек всегда так?

– Яна, это глупо, – шепотом произнесла подруга, отводя Новикову к воде. – А вдруг они всех перебудят? Вдруг потом нажалуются?

– Меня это не волнует, – холодно ответила Яна, выдернув локоть из цепких пальцев. – Если ты ссыкло, Нина, можешь оставаться здесь и дальше пытаться строить из себя приму.

Подруга удивленно моргнула, раскрыв рот. Она явно не ожидала такого поворота, поэтому еще несколько минут стояла молча, смотря вслед уходящей Яне, которая лишь раз оглянулась через плечо, чтобы со странным удовольствием отметить, как удивленно смотрела ей вслед подруга.

Возвращаться она не стала. Надо было все подготовить. Все проконтролировать.

И ждать.

Ник

– Новинкин! – слышалось где-то вдали. – Новинкин, ты куда?

Нику не было дела до правил и до вожатых. Этого места не существует в реальности, так зачем переживать? Ник шел уверенными шагами в сторону ворот, не оглядываясь и не смотря по сторонам. Плевать! Больше это не его дело.

Ярко выкрашенная рыжая вывеска «Фортуна» гордо висела над выездом из лагеря. Домик охраны был пуст, что было Никите на руку – ловким движением он перепрыгнул через зеленый забор и нырнул в кусты, после вышел на тропинку и побрел в сторону машины.

Он был уверен, что, выйдя из лагеря, вернется в свою прежнюю форму, снова станет двадцатипятилетним мужчиной, но ничего не менялось. Ник уходил все дальше от «Фортуны», но так и оставался ее частью. Он шел по накатанной грунтовой дороге, ожидая, что вот-вот, совсем скоро, лагерь снова превратится в руины, краска на заборе облезет, а дорога зарастет кустарником. Но накатанная колея продолжала уходить все дальше вдоль леса. Дойдя до места, где оставил машину, парень остановился: иномарки нигде не было. Чертыхнувшись, Никита сел на землю, закрыв глаза руками. Как же выбраться отсюда? Неужели он так и останется здесь, в давно сгоревшем лагере? Неужели теперь и ему суждено раз за разом сгорать в обжигающем огне? Что теперь станет с матерью…

– Разве ты уже справился с задачей? – неожиданно послышался знакомый голос.

Ник резко открыл глаза и посмотрел в сторону леса: под раскидистой кроной старого дуба стоял старичок. Тот самый, что встретился по пути на реку, тот самый, что был на кладбище. Именно он отправил Никиту в этот лагерь. Но зачем? Разве был в этом толк?

– Какой задачей? – Никита уставился на старика недоуменным взглядом. Дед с ответом не торопился, лишь улыбался морщинистым лицом и беззаботно жевал травинку.

– Разорвать петлю. – Старичок не спеша направился в сторону Ника. – Ты разве не понял?

– Так это возможно? – оживился Никита. – Я думал, мои действия бесполезны… Яна не хочет меня слушать, все равно все идет к тому, что она отправится в тот сарай.

– Не важно, куда она пойдет, – задумчиво произнес старик. – Важно, что она там сделает.

Мужчина подошел к Нику вплотную и уставился на него ярко-синими глазами. Такими же, как у его отца. «Важно, что она сделает…» – Ник прокрутил в голове фразу старика, пытаясь понять ее смысл.

– И если я это изменю… – полушепотом начал Никита.

– То сможешь разорвать петлю и вернуть все на свои места, – закончил за него дедуля.

– А что будет с ребятами? – сердце Ника забилось чаще. – Что будет с Яной, когда все закончится?

Старик не ответил. Лишь пожал плечами и не спеша пошел в сторону леса.

– Зачем ты притащил меня сюда?! – крикнул Никита в спину старику.

– Ты сам сюда приехал. Разве нет? – ответил мужчина и с улыбкой скрылся в лесной чаще.

«Лишь разорвав петлю, ты сможешь вернуться домой», – по округе порывами ветра разнесся голос старика.

Ник пнул камень, что лежал рядом, и выдал весь набор бранных слов, что были в его лексиконе, да так громко, что вороны, спокойно сидевшие до этого на ветках, загалдели, то ли поддерживая, то ли осуждая. Громко выдохнув, Никита поплелся в сторону лагеря. Он знает, где будет Яна. На пляже она появится через пару часов. Значит, придется снова пережить этот день. Значит, нужно переживать этот день столько раз, сколько потребуется. Главное – понять, что же все-таки произойдет в том сарае. Уж сегодня он точно не пропустит ни одного движения, ни одного слова.

* * *

Сидя на горячем песке, Ник вслушивался в разговоры парней. Тимур восхищался фигурами играющих в волейбол девушек, а Костя присвистывал, когда кто-то из них падал в песок. Серый молчал. Как и вчера, он стоял в стороне, сложив руки на груди, и, сдвинув брови, смотрел на речную гладь. Стараясь унять ненависть и злобу, Ник поднялся и подошел к Серому. Тот посмотрел на него искоса и вновь вернулся к созерцанию природы.

– За что ты так с Новиковой? – Никита встал рядом и тоже уставился на резвящуюся в воде малышню.

– Не понимаю, о чем ты, – ответил Серый, не поворачивая головы.

– Зачем ты ее дразнишь? – уточнил Никита. – Ты знаешь, сколько боли ей причиняешь? Сколько слез пролито из-за тебя в подушку? Неужели она действительно заслужила такое отношение?

Серый молчал. Ник видел, как запульсировала вена на его лбу, как заиграли желваки. Внешне Серый старался держаться, но было видно, что внутри него бурлит вулкан эмоций. Вот только что это за эмоции, разобрать было невозможно. Чем так цепляла его Яна, почему именно она? В лагере были и другие девочки, более крупные и нелюдимые. Но его целью стала только она. В чем же причина?

– Влюбился, что ли? – предположил Никита. – Поэтому так к ней неравнодушен?

– Это не твое собачье дело, – прорычал Серый, поворачиваясь к Нику. – Лучше оставь меня в покое, пока снова в больничку не попал. Мало было?

Заметив настроение друга, Тимур и Костя поднялись со своих мест и окружили Никиту. Он же предпочел ретироваться: незачем было снова разжигать конфликт. Не это сейчас главное. Нельзя попадать в домик наказаний или лазарет, вечером нужно быть в старом сарае: именно там все случится. Нельзя пропустить этот этап.

– Ладно, ребят, давайте мирно разойдемся. – Никита поднял руки, изображая, что сдается. – Ни вам, ни мне не нужны новые проблемы.

– То-то же, – ухмыльнулся Тимур.

– Вали отсюда, Новинкин, – плюнул под ноги Костя.

Серый промолчал, лишь проводил Ника изучающим взглядом. Тот отошел на достаточное расстояние, чтобы не нервировать парней, и уселся на песок. Яна должна прийти с минуты на минуту. Ник надеялся, что хронология событий не изменится, иначе придется искать другие пути. Но, к большой радости мальчика, Яна явилась вовремя. Небо окрасилось красным, когда сестра появилась на горизонте. Она не спеша подошла к парням и, улыбаясь, завела разговор. Затем направилась к Нине, поговорила с ней возле воды, заставив подругу оцепенеть от изумления. Уходя, Яна бросила на Никиту беглый взгляд и ушла в недра лагеря уверенной походкой.

«Что же ты им предложила…» – подумал Никита, провожая сестру взглядом. Организатором была явно Яна, и то, что случится в сарае, – ее рук дело. Но кто, а главное, зачем подожжет лагерь – вот главный вопрос. Что станет причиной? Нужно было это узнать.

«Ближе к полуночи. У сарая», – была последняя фраза, сказанная Яной мальчишкам. Что ж, пора раскрывать карты, сестричка.

* * *

Когда скрипнула дверь старого строения, на улице уже стемнело. Как и прежде, ребята сбежали с отбоя, а Ник последовал за ними. Вот только сегодня он расположился не под широким дубом, а прямо под окнами – обзор и слышимость лучше. Вся компания была в сборе. Яна, странно улыбаясь, закрыла за ребятами дверь, и на мгновение в округе воцарилась тишина, лишь изредка тревожно вздыхала сова.

– Встаньте в круг, – послышался глухой голос сестры, от которого у Ника свело внутренности. Словно говорила вовсе не Яна. Словно ее губами вещало другое существо. Холодное, бесчувственное. В словах не было эмоций.

В домике послышалось движение, видимо, ребята повиновались. Ник не решался заглянуть в окно – слишком рано. Если он выдаст свое присутствие, всему конец. А может, он, наоборот, станет участником событий? Может, удастся подействовать на случившееся изнутри?

Ведь если…

Если предотвратить все сейчас, пока ничего не случилось? Тогда не образуется петля, не случится пожар и все встанет на свои места. Никита спокойно вернется домой, а Яна… Что станет с Яной? Вернется ли она домой? Исчезнет ли навсегда? Что будет с лагерем? Старик не ответил на эти вопросы. Свалил, когда был так нужен!

– Это что, кровь?! – донесся визг Нины. – Ты сумасшедшая дура!

– Новикова, ты что творишь! – заскулил Костя. – Прекращай! Это уже не смешно!

Пока Никита размышлял, внутри сарая что-то произошло. Судя по визгам Нины и бранным словам мальчишек, Ник снова пропустил нечто важное. Он решительно подтянулся и взглянул в окно, остолбенев от увиденного: в центре комнаты стояла Яна, сжимая в руках книгу. Ту самую, которую нашел Никита на руинах лагеря. Ту самую, которую… он же и потерял в домике девочек.

В тусклом свете свечей лицо сестры казалось зловещим. Только сейчас Ник заметил, что она стоит в центре круга, внутри которого ровными линиями умещалась звезда. Пентаграмма. Такая же, как в дневнике. Неужели Яна решила провести описанный на древних страницах ритуал? Но зачем?!

– Magna Belial… – медленно произнесла Яна все тем же не принадлежащим ей голосом. С первых же букв, произнесенных ею, пламя свечей дернулось. – Frugativi et apellavi.

Ребята смотрели на Яну, испуганные и недвижимые. Никто не обращал внимания на новенького, пялящегося в окно. Взгляды ребят были прикованы к Новиковой. Снова слова на незнакомом языке – пламя вновь дернулось, устремившись вверх. По щекам Нины покатились слезы.

– Хватит! – крикнула девочка. – Достаточно! Остановись!

Но Яна не слушала. Она вновь и вновь читала текст, не обращая внимания ни на что вокруг. Огонь вспыхнул, резко дернувшись, почти доставая до хлипкой крыши. Нина вздрогнула. Мальчишки испуганно отпрянули.

– С меня хватит! – воскликнула девушка, давясь слезами, и выскочила из домика, убегая все дальше от старого сарая.

– Новикова, – позвал Серый. – Прекращай!

Но Яна не ответила, продолжая таращиться в книгу. Переглянувшись, Тимур, Костя и Серый кивнули друг другу и прокрались в сторону выхода. Огонь в свечах заискрил, а дверь распахнулась от порыва ветра. Внезапно небо озарила яркая вспышка. Мальчики, взвизгнув, выскочили из домика и побежали прочь, оставляя Яну в полном одиночестве внутри пентаграммы, нарисованной белым мелом.