Текст книги "Дневник смерти. Фортуна"

Автор книги: Ойлин Нокс

Соавторы: Вера Эристави
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Яна

Перед тем как двери с грохотом захлопнулись, Новикова вскинула пустые глаза и заметила взгляд Серого, брошенный через плечо. Она точно знала, что он побежал звать на помощь. Только вряд ли мальчик успеет.

Яна тихо выдохнула, чувствуя, как некая сила сдавила ей грудную клетку. Ноги стали ватными, руки онемели. Дышать было невозможно – внутри все стянулось в болезненный узел, который пытался взорваться. Девочка проморгалась и тихо сглотнула. Единственное, что она могла делать, – смотреть по сторонам.

– Маленькая глупая Яна… – зашелестел незнакомый голос, прозвучал над самым ухом, словно в голове. – Обиженная на весь мир…

Девочка снова сглотнула, но уже громче. Она похолодела от ужаса. Это был не розыгрыш, не шутка, а что-то совершенно нереальное, злое и пугающее. Что-то, что одним своим существованием проникало внутрь, под кожу, впитывалось в кости. Яна в одно мгновение оказалась окутана дымом и сделала вдох.

Огонь взвился вверх, вспыхнув и жадно лизнув полуразрушенный потолок. Капли начавшегося дождя шипели, исчезая в диком пламени. Яна подняла глаза, всматриваясь в эту опасную красоту наверху, где огонь лихо танцевал, уворачиваясь от порывов ветра. Сарай, что удивительно, оставался цел, не загораясь, хотя пламя то и дело дотрагивалось до сухого дерева.

– Впусти меня, Яна… – прошептал голос снова, теперь он звучал тихо, мягко. – Впусти, и вместе мы наведем здесь порядок.

Девочка прикрыла глаза. Издевательства, шутки, унижения, презрение во взглядах, отвращение к самой себе – все это заставляло ее внутренне сжиматься, вздрагивать от каждого звука, озираться на любой шорох. Новикова не могла спокойно пройти по лагерю, чтобы не почувствовать на себе насмешливые взгляды. Мальчишки от души постарались отравить ей существование в этом месте. Могло ли что-то быть хуже всего этого?

– Впусти меня… – повторил голос чуть более настойчиво, более уверенно, но все так же вкрадчиво. Новикова боялась открывать глаза, хотя и так отчетливо видела перед собой образ. Темная фигура, окутанная легкой дымкой, замерла в огне. Движения незнакомца были плавными, спокойными. Он вскинул руку, мягко покрутив кистью, и пошевелил пальцами, отчего огонь вспыхнул сильнее. Взметнувшись вверх, пламя охватило весь сарай целиком, закрывая собой двери и окна, заполняя все пространство.

– Впусти меня…

Яна зажмурилась. Она чувствовала, как огонь проникал в нее, разъедал кожу, кипятил кровь, заставляя ту бурлить и вырываться наружу. Девочка закашлялась, ощущая ком в горле. Ноги подкосились, и она упала на колени, упираясь ладонями в деревянный пол. Мелом очерченный круг превратился в кровавый котел. Всюду была кровь, алая и бурая, смешанная и разлитая, размазанная и собирающаяся лужами. Яна с ужасом взглянула на свои ладони, на колени и подняла взгляд, полный животного страха, на силуэт. Тот сделал шаг навстречу и опустился на корточки перед девочкой.

– Ты просила о помощи, малышка. Ты ее получишь, – прошептал он, касаясь дымчатой рукой лица Новиковой. – Впусти меня. Впусти добровольно. – Незнакомец погладил девочку по щеке, шее, коснулся плеча. Яна с отвращением дернулась, но полноценно шевелиться до сих пор не могла. Тело словно онемело, пальцы впились в пол, короткие ногти сломались от напряжения.

Яна сомневалась. Возможно, она и хотела отомстить своим обидчикам, преподать им урок, напугать до потери сознания. Возможно, она планировала даже показать им на что способна. Доказать, что не боится ничего. Но в этот самый момент Новикова поняла, что не готова к мести. Огонь пугал ее, и она точно знала: что-то ускользало от ее внимания. Что-то, связанное с пламенем, но вспомнить Яна не могла.

Кажется, кто-то говорил ей о каком-то пожаре, но кто? И какой… что?

Новикова честно попыталась отвлечься от жуткого силуэта, который продолжал почти ласково касаться ладонью ее волос и плеч. Но все, что она помнила, это ужасное утро, когда мальчишки облили ее ледяной водой, когда в столовой посмеялись над ее аппетитом, а днем случилась ссора с Ниной. И в завершении дня Яна нашла книгу под шкафом, как знак, что надо действовать. Но в самом ли деле надо?

Голос звучал теперь в голове. Он словно сливался с ее сознанием, будоража и раздражая. Почувствовав, что может шевелиться вновь, влажными пальцами Яна впилась себе в виски, сгибаясь и касаясь лбом окровавленного пола. Ей хотелось кричать, стонать и извиваться от боли, почти физической, которая пронизывала ее изнутри. Девочка ощутила толику свободы и со всей силы приложилась о половицы, разбрызгивая кровь в стороны. Она могла дать свое согласие и прекратить эти пытки, но внутри все было смято, сковано, и внутренний голос, перебивая тот, зловещий, истерично кричал: «Нет!»

Яна выгнулась и упала на спину, чувствуя, что начинает задыхаться. Пламя охватило ее целиком, но вреда не причиняло. Только глаза щипало до слез, мешая рассмотреть что-либо перед собой. Силуэт растворился в огне, но голос продолжал звучать. Он словно доносился отовсюду одновременно, будто бы заполнил собой всю вселенную, сводя с ума. Яна зажмурилась от боли, чувствуя, как мышцы на ногах напряглись. Судорога мгновенно примчалась, болезненно лизнув голень. Новикова тихо вскрикнула, но ничего не смогла поделать с этим.

Огонь становился все жарче, уже не просто касаясь кожи, но и оставляя покраснения. Словно незнакомец решил перейти к более серьезным действиям и уговорам.

– Впусти меня…

Яна резко села на полу и попыталась в панике отползти назад. Со всех сторон к ней тянулись змеи и огромные пауки. Множество одинаковых лап, блестящая чешуя, миллионы пытливых глаз. Новикова ощутила приступ тошноты, всеми силами стараясь удержаться в сознании, но оно само пыталось сбежать. Рисуя еще более устрашающие образы, мозг девочки жаждал отключиться. Только вот огонь не позволял. Он то становился жарче, то вовсе не причинял дискомфорта. Яна уперлась спиной в какие-то доски, чувствуя, как острые выступы причиняют боль, но боялась пошевелиться.

– Впусти меня, Яна. Ты ведь мечтала об этом с первого дня… – Голос звучал все настойчивее, не давая возможности сосредоточиться. Девочка лихорадочно забегала глазами по сараю, но из-за яркого пламени ничего не могла увидеть. – Родители бросили тебя здесь одну, Яна. Они предпочли провести время с твоим младшим братом, разве нет?

Никита. Яна отчетливо увидела трехлетнего карапуза с довольным лицом и улыбкой до ушей, который постоянно хватал ее вещи и убегал, прячась в ногах матери. Его смех, такой заразительный, по-детски искренний, зазвенел в ушах. Девочка в очередной раз зажмурилась, притянув колени к груди, и зажала ладонями голову, пытаясь спастись от окружающего ее безумного мира.

– Впусти меня, и ты будешь единственным ребенком. Никто больше не посмеет обижать тебя…

Новикова тихонько заскулила. Хлипкие двери сарая затряслись, как от ударов, но огонь крепко держал створки запертыми, то и дело бросая всполохи в щели. Словно намекая, что гостей никто не ждет.

Больше всего на свете Яна мечтала сейчас увидеть родителей. Они должны были приехать, чтобы поздравить ее с днем рождения, забрать отсюда и утешить в объятиях. Должны были спасти ее от этого ужаса, который считался детским лагерем. Хотелось поскорее прижаться к матери, почувствовать заботливые руки отца, услышать смех младшего брата. Они могли бы ее спасти. Могли помочь.

– Яна…

Девочка вздрогнула, резко распахнув глаза. Перед ней стоял отец. Высокий мужчина, совсем чуть-чуть полноватый. Такая сытая полнота, которая добавляла ему шарма, намекая на достаток. Привычный наморщенный лоб, серьезный взгляд добрых и заботливых глаз, которые всегда смотрели с любовью. До боли знакомая одежда, всегда идеально выглаженная, с поправленным воротником и закатанными рукавами. Пиджак был расстегнут, давая возможность дышать полной грудью.

– Яночка, детка, – обратился отец к дочери. Привычно ласково.

Она была старшей. Первым ребенком, любимой дочкой, которую баловали, вкусно кормили, хорошо одевали. Ей ни в чем никогда не отказывали, покупая любые игрушки, исполняя практически все желания. Ведь это и правда было так. Только вот Яна забывала. Забывала все хорошее, ощущая себя ненужной в этот самый миг, в этот день, в этом лагере.

– Папа? – робко позвала Новикова. Может быть, она ошибалась? Возможно, родители все это время готовили какой-то особый сюрприз, о котором она ничего не должна была знать?

Неужели отец и правда приехал?

– А мама? – Яна готова была разрыдаться от счастья. Ее штормило от переполняющих эмоций. Внутри все замерло. Разве не этого она ждала? Не об этом мечтала? Не этого ли так сильно хотела, что оказалась ночью в сарае лицом к лицу с чем-то опасным? Но сейчас рядом был отец. Яна краем глаза заметила приоткрытую дверь и догадалась, что, наверное, отец сумел пробраться в сарай. – Мама тоже здесь?

Девочка так сильно хотела увидеть мать, что все остальное потеряло смысл. Реальность смазалась, оказалась неинтересной, ненужной. Отец улыбнулся, касаясь ладонью пухлой щеки, неожиданно мокрой от слез.

– Она в машине. Ждет тебя.

Яна заметно расслабилась, не обращая внимания на огонь. Его словно больше не существовало, хотя солому на полу он незаметно подъел и теперь принялся за мелкий мусор у входа.

– Мне нужно всего лишь твое согласие, дочь.

Новикова готова была сразу же ответить ему, но, попытавшись встать, упала вновь. Бок пронзила боль, и девочка несколько раз моргнула, прогоняя непрошеные слезы.

– Впусти меня, и мы пойдем к маме, я обещаю тебе.

– Это обязательно? – тихо подала голос Яна, смотря на отца большими доверчивыми глазами лани. Его взгляд стал еще более серьезным и остановился на кудряшках девочки. Светлые, отдающие легкой рыжиной в свете огня, они выглядели такими непослушными и немного подгоревшими. Надо было выбираться. – Я должна дать согласие?

– Да, детка, просто скажи да, впусти меня, и мы сразу уже уйдем отсюда, – произнес отец, протягивая ей широкую ладонь. Она была большой и такой родной. Хотелось ухватиться за нее, почувствовать эти крепкие объятия. И Яна, несмотря на то что была готова, с толикой сомнения смотрела на отца.

Ног коснулись пауки, о которых Яна напрочь забыла, и девочка взвизгнула, хватаясь за руку, прижимаясь к отцу и ища защиты. Змеи скользнули по полу, но мужчина ловко отбросил одну большую прямо в огонь. Остальные гады замерли, пауки отступили.

Яна ничего не видела уже, ничего не слышала. Ноги вновь стали ватными, в голове стоял гул. Где-то в стороне, в углу сарая девочка неожиданно увидела что-то.

– Мама?.. – неуверенно позвала она, но пламя резко охватило фигуру, поглощая. – Там мама!

– Разве? Скажи да, и мы посмотрим. Если ты права, то ей нужно будет помочь!

Яна вновь посмотрела в сторону, чувствуя, как липкие пальцы сомнения впиваются ей в голову, как ком подступает к горлу. Ее тошнило от собственной неуверенности, от невозможности сказать простое «да».

– Я…

– Скажи: «я впускаю тебя».

– Я впускаю…

Ник

– Н-е-е-е-е-т! – закричал Никита, врываясь в пылающий сарай и сбивая с ног сестру.

Он не мог допустить ее согласия. Скажи Яна «да», петля бы тут же замкнулась. Ник прорвался внутрь при первой же возможности, едва дверь чуть приоткрылась. Яна не успела договорить, и отец растворился в воздухе. Вместо него появилось бесформенное облако, разрастающееся с невероятной скоростью и переливающееся густой черной жидкостью. Субстанция носилась под хрупким потолком, издавая зловещие стоны, а после подлетела к Нику и проникла внутрь его тела. Жгучая боль наполнила каждую клетку, и парень истошно взвыл, повалившись на пол и изогнувшись в неестественной позе. Языки пламени подобрались ближе и замкнули Никиту в кольцо. Кольцо безумия и боли.

«Думаешь, сможешь меня остановить, мелкий людишка?» – пронеслось в голове. От ледяного голоса сердце забилось чаще, хотя казалось, что это невозможно. Кости жгло огнем, мышцы сводило судорогой.

– Кто ты? – хрипло прошептал Никита. Каждый вдох давался мучительно больно, словно в легких воздуха не было вовсе. Он пытался вдохнуть, но на лицо словно натянули пластиковый пакет. Извиваясь, Никита хотел избавиться от оков, изгнать из себя чужеродную энергию, но попытки были тщетными. Тень проникла в него слишком глубоко, проклятая тень стала частью него самого.

«Ты так и не понял? – рассмеялся голос. – Ты читал обо мне в этой книге. Неужели так быстро забыл?»

– Велиал? – хрипло прошептал Ник.

Языки пламени выплюнули дневник в кожаном переплете. Артефакт с мягким шлепком приземлился рядом. Книга раскрылась на середине, и с пожелтевших страниц на Никиту уставилось неумело нарисованное создание, парящее над пентаграммой. Часть ритуала. Итог и цель ритуала. Вызов демона. Демон.

Неужели такое возможно? Ник пытался дотянуться до дневника, разорвать на кусочки, сжечь в огне, но тело не слушалось. Жалкие попытки пошевелиться вызывали новые приступы боли, после которых он с визгом снова падал на почерневший от сажи пол.

«Глупый мальчишка, – продолжал язвить Велиал. – Ты не сможешь ничего изменить».

– Не такой уж я и мальчишка, – прохрипел Никита, пытаясь справиться с судорогами и кашляя. – И не такой глупый, как ты думаешь.

Голос в голове Ника рассмеялся. Холодный, высокомерный. Он словно издевался, наслаждаясь чужими мучениями. Никита сто раз пожалел, что ввязался в эту игру, еще тогда, на развилке посреди леса, сидя в машине с друзьями. Но если это поможет спасти сестру, он будет терпеть боль насколько это возможно.

Яну Никита не видел: вокруг пылал пожар. Он надеялся, что сестра догадалась уйти, догадалась оставить это место и побежать за помощью. Но смогут ли им помочь? Что может противопоставить потусторонним силам обычный человек? Да даже сотня людей. Действовать нужно самому. Здесь. Сейчас.

– Что тебе нужно? – спросил Никита, тяжело выдыхая каждый слог.

«То же, что и двадцать лет до этого, – обыденно ответил демон, словно ответ был слишком очевиден. – Эти прекрасные души маленьких беззащитных детей. Ты знаешь, насколько они питательны?»

Ник рассвирепел от ярости и издал мучительный вопль. Тень не отпускала его. Мучила. Травила. Внезапно огненное кольцо разомкнулось, и парень увидел сестру. Та лежала на деревянном полу, охваченная огнем, и тяжело дышала. Яна смотрела пустыми глазами в потолок, а по щекам катились слезы. Не сбежала. Не позвала на помощь. Не стала ничего предпринимать… Возможно, все вокруг были правы. Яне нужно научиться постоять за себя, стать смелой, сильной. Взять жизнь в свои руки, стать ответственной за то, что с ней происходит. Но она все так же молча лежала на полу и смотрела в одну точку, заливаясь слезами.

– Так петля возникла из-за тебя? – спросил Ник.

Кажется, до Никиты начал доходить смысл происходящего. Яна – обиженная, уставшая от постоянных издевок – решила подшутить над обидчиками. Но шутка вышла из-под контроля. Безобидный с виду дневник оказался страшным древним артефактом. Ошибка девочки привела к роковым последствиям: из-за неумело проведенного ритуала Яной завладели потусторонние силы, чтобы добраться до самого желанного – человеческих душ. И им это удалось. День ото дня Велиал доводил дело до конца, заставляя Яну устраивать пожар. Двадцать лет ему это удавалось. Но не сегодня. Ник все изменит. Сможет изменить!

«Смышленый мальчишка. – Велиал рассмеялся. – Я думал, не догадаешься. Провернуть это, знаешь ли, не так уж и сложно. Твоя сестричка – идеальный кандидат на эту роль. Бедная Яна! Обиженная на весь мир девочка. Жажда мести – самая разрушительная сила на свете. Противостоять ей невозможно. Особенно маленькой беззащитной девочке».

Огонь взметнулся ввысь, поглощая деревянные перекрытия потолка, от чего кровля обвалилась внутрь, и на Ника стали падать крупные капли. Ливень не был помехой всепоглощающему огню – силы были неравны. Почувствовав запах хвои и дубовой коры, Никита прикрыл глаза, собираясь с силами. Перед глазами пронеслись картинки его жизни. Мать, заботливо качающая его на руках и поющая колыбельную, сестра, нежно гладящая его по волосам, первая драка, первая влюбленность, Леся. Леся… Ник ощутил дикую тоску по ней. По телу разлилось тепло, подобно яркой вспышке золотого света. В ту же секунду черный дым вылетел из тела Никиты, и к нему вернулась способность двигаться.

«Вы придаете слишком большое значение таким глупостям, как любовь. – Металлический голос демона рокотом прокатился по сараю. – Она-то вас и погубит, глупые земные создания…»

Ник вскочил на ноги и тут же рухнул обратно, едва сделав вдох: дышать наверху было нечем. Никита закашлялся. Бросил взгляд на Яну и, убедившись, что сестра дышит и находится в относительной безопасности, пополз к ней. Пора сваливать. Хлипкая дверь покачивалась от порывов ветра в нескольких метрах от Яны, а значит, можно попробовать выбраться. Успеть спастись.

«Впусти меня, Яна. – Велиал темным пятном метался по сараю. – Впусти, и я обещаю тебе защиту».

– Не слушай его! – крикнул Ник, почти добравшись до сестры, но неведомая сила оттолкнула его, едва он успел коснуться ее руки. – Он играет с тобой, хочет тебя использовать!

Яна смотрела то на Никиту, то прямо перед собой. Внезапно ее глаза расширились, и она взвизгнула:

– Мама!

Девочка рванула вперед, но была отброшена к дальней стене. Яна ударилась затылком о доски и тихонько заскулила. Никита посмотрел в угол, который привлек внимание сестры. Во всполохах огня стояли родители. Мать и отец, держась за руку, улыбались.

– Детка, будь умницей, послушайся, – зазвучал ласковый голос матери.

– Все будет хорошо, мы с тобой, – вторил ей голос отца. – Поверь, так всем будет лучше.

«Ну же, Яна! Слушайся своих родителей, или мне придется их убить…»

Внезапно огонь усилился, поглощая собой мать и отца. На их лицах показалась паника, они закричали о помощи. Яна смотрела на них и плакала. Она извивалась на полу, моля о свободе, но Велиал не унимался.

«Впусти меня, Яна. Просто скажи простую фразу. Ты же ее знаешь…»

Яна посмотрела на Никиту и отрицательно замотала головой. Тогда демон сменил тактику. Родители перестали звать на помощь. Издав протяжный выдох, мать и отец, все так же держась за руки, повалились на обгоревшие доски и больше не шевелились. Увидев это, Яна взвыла нечеловеческим голосом.

«Что же ты наделала, глупенькая… Это твоя вина, только твоя. – Голос демона стал приторно-ласковым. – Знаешь, Яна. А ведь мальчишка не врет, он и правда твой брат».

Глаза сестры расширились, и она замерла, уставившись на Ника. Парень продолжал лежать на полу, не в силах пошевелиться и выдавить хоть слово. Голова кружилась от едкого дыма, картинка перед глазами плыла. Он чувствовал, как из него выходит жизнь. Как легкие наполняются дымом, как внутренности жжет огнем. Как пузырится кожа на руках, как липнет к телу обгоревшая одежда. Он проиграл. Сейчас все закончится. Круг снова замкнется.

«Мальчишка не врал тебе, Яна, – не унимался Велиал. – Он приехал тебя спасти. Но вот забава! Спасти вас могу только я. Впусти меня, и все закончится. Впусти меня, и я не трону твоего брата. Вы будете рядом всегда».

Происходящее словно потеряло смысл. Нику хотелось, чтобы все поскорее закончилось. Лежа на горячем полу, он мечтал, чтобы Яна согласилась. Чтобы выполнила просьбу демона. Только бы все закончилось. Только бы не чувствовать эту боль.

Только бы…

От очередного вдоха в глазах потемнело. Ник ощутил, что летит в пропасть, летит в пустоту. Опять свет в конце длинного коридора. Снова голос матери поет ему колыбельную.

Яна, сестричка, соглашайся…

Яна

«Он твой брат…» – повторил жуткий голос, звучащий отовсюду сразу. Хотелось зажать ладонями уши, зажмуриться и спрятаться от происходящего. Но это было невозможно. Огонь, голос, брат…

Яна оперлась ладонью об пол, чувствуя, как старое деревянное покрытие царапает кожу. Жар пламени сильно отвлекал, не давая возможности сосредоточиться, а девочке необходимо было подумать.

Подумать и понять, как действовать дальше, что делать.

Мысли путались, в голове снова и снова звучал мерзкий голос, который убеждал, угрожал, предупреждал. Он проникал в само подсознание, впечатывался в мозг, звучал внутри ее скелета. Девочка всеми фибрами души чувствовала это звенящее напряжение, словно тот самый момент был уже близок. Словно…

Новикова вскинула голову, всматриваясь в огонь.

Никита. Ее младший брат, который сейчас казался таким взрослым, таким большим. Неужели это правда? Неужели это он?

Яна попыталась вспомнить все книги и фильмы про путешествие во времени, но голова раскалывалась, думать было больно. Дым отвлекал, попадая в нос, в рот, в горло и заполняя легкие. Девочка то и дело кашляла, прикрывая лицо свободной ладонью, но это не особо помогало. Решение надо было принимать быстро, но его не было.

Древний фолиант валялся рядом с Никитой, но огонь даже не касался его. Очевидно, бесполезно было пытаться его сжечь: пламя лениво притрагивалось к переплету, обходило стороной или же окутывало, а затем отступало. Из сарая выбраться было невозможно, чтобы отнести книгу в другое место.

«Значит, дело не в ней…»

Задыхаясь и судорожно кашляя вновь и вновь, Яна отползла в сторону. Ладони скользили по полу, собирая мелкие занозы. Ноги дрожали.

«Он мой брат… Брат… Брат…»

Она не была уверена, что это правда. Не знала наверняка, не могла свыкнуться с этим. Ведь они почти не знакомы, не пересекались, не…

Яна сделала резкий вдох.

«Маленькая, глупая Яночка… Вечный цветок в моем горячем аду…»

В глазах потемнело. Вместо яркого огня и диких теней пришли обрывки воспоминаний, одинокие образы. Разбитое лицо Серого, букет сорванных одуванчиков, горячий чай в медпункте, разговор в домике для наказаний… Как все это могло уместиться в один день? Как она могла все это забыть?..

«Вечный цветок…»

Девочка вздрогнула, поднимая веки. Раз ее брат вырос, значит, прошло много времени… Он что-то говорил про все те годы, что мама жила без нее и каждый раз ставила свежие одуванчики в вазу в этот день…

Могло ли это быть правдой? Мог ли этот день повторяться снова и снова, пока ее брат рос, пока семья жила своей жизнью дальше? Могло ли все это происходить, пока она раз за разом проживала этот отвратительный день?

Яна с трудом посмотрела на Никиту, на его бледное лицо, побелевшие губы. Огонь не касался его, но она точно знала: брат умирает.

Внутри все сжалось. Грудную клетку сдавил дым, горло разрывалось от кашля. Еще немного, и она могла бы выплюнуть легкие. Капля слюны, смешанная с кровью, упала на пол. Девочка посмотрела на нее, осознавая, что времени у нее нет. Свечи, зажженные ею для ритуала, догорали. Свечи…

Яна неожиданно вспомнила все те разы, когда доставала атрибутику из-под шкафа. Вспомнила, что в самый первый раз свечи были большими, новыми. Фитили – еще нетронутыми, свежими, и разгорались они тогда плохо, не с первого раза. Даже сама книга казалась чуть менее потрепанной, не такой измученной.

Выдохнув, Новикова обвела взглядом сарай. Она и огонь словно существовали в разных реальностях, не соприкасаясь, но дым ощущался слишком хорошо. Он душил ее изнутри, поглощая легкие и постепенно окутывая и сознание.

«Впусти меня, Яна… Впусти, и ты и твой брат выживете… Вернетесь домой, к родителям…»

Голос продолжал ее убеждать, давил на чувства, напоминал о матери с отцом, которые ждали там, в городе. Ведь они в самом деле хотели как лучше, чтобы старшая дочь немного развеялась, нашла себе друзей, возможно, избавилась бы от комплексов, расслабилась. Откуда им было знать, что она, глупая тринадцатилетняя девчонка, найдет какую-то демоническую книгу и будет рисовать пентаграммы в сарае, чтобы сжечь весь лагерь?

Яна вдруг вспомнила каждый пожар. Каждую ночь, которую она разрушала огнем, бросая свечу на пол комнаты, где спали мальчики. Ее всегда удивляло, как они умудрялись так быстро заснуть после случившегося. Но в те мгновения, когда она смотрела на них, собственные мысли покидали сознание, оставляя внутри лишь личность демона.

Демон. Велиал. Его она призвала, ему она отдавала по кусочкам свою измученную душу. Столько лет он упивался болью и страданиями? Яна это осознала в одно мгновение, и ей стало дурно. Девочка почувствовала себя виноватой. Захотелось крепко обнять и Нину, и даже Серого, и остальных. Всех.

Внезапно ей стало все равно: брат он или нет, друг или враг, иллюзия или реальность. Неважно, как он оказался здесь, как попал к ней, как принял эту чушь за правду и почему вообще переступил порог «Фортуны». Но одно девочка знала точно: она не могла позволить ему умереть.

Собрав последние силы, Яна с трудом сделала рывок, животом падая на ошметки досок. Те впились в кожу острыми краями, по неровным поверхностям потекли тонкие струйки крови. Не так критично, как могло показаться, но неприятно. Перекинув ноги через преграду, Новикова упала на спину. Пробираться сквозь огонь было непросто, но ей было плевать. Впервые за все это время пламя опасно лизнуло ее в щеку, оставляя болезненный ожог. Яна поморщилась, но не отступила.

Оказавшись на расстоянии вытянутой руки, девочка едва успела увернуться: с потолка посыпались ошметки креплений и какой-то мусор, подхваченный огнем. Но Яна даже не обратила на это внимания, видя, как тяжело дышит Никита. Редко, хрипло, странно. Она подтянулась ближе и ощутила на своих плечах тяжесть потерянных лет. Словно годы разом обрушились на нее, заставляя иначе смотреть на маленького мальчика, что умирал на ее руках.

– Не смей, – прошептала она, дрожащими пальцами касаясь его лица. – Не вздумай бросать меня сейчас. – Голос Яны дрожал, по щекам текли слезы, падая прямо на Никиту. – Мама этого не переживет, – добавила девочка и вскинула голову.

«Ты еще можешь спасти его, Яна… Себя – нет, а вот его – да…»

Новикова была готова. Не видела причины отказываться. Чтобы спасти брата, прекратить эти муки. Что плохого в том, чтобы проживать один и тот же день постоянно? Делать это вместе. Изменять события, но приходить к финалу.

Неожиданно девочка мотнула головой. Откуда там появились эти предательские мысли и образы, она поняла не сразу. Лишь увидев вновь сформировавшийся силуэт в огне, она сделала глубокий вдох, закашлявшись. Фигура приблизилась, замирая в паре шагов. Никогда прежде Яне не доводилось видеть демона – высокий и стройный, он казался хрупким, но это была иллюзия. Сквозь огонь девочка рассмотрела сильные плечи, крепкие ноги. Темные волосы лежали на плечах, теряясь за спиной. В глазах горел огонь – не тот, что баловался на полу и стенах, а настоящий, смертельный, опасный.

Яна хотела было вскрикнуть, но поняла, что не в состоянии издать ни звука. Ее глаза впились в незнакомца, который словно сошел с обложки журнала «Лучший злодей – 2000». Неужели он выглядел именно так? Или пытался понравиться маленькой девочке, чтобы та поскорее прошептала заветное «да»?

«Яна… Яна-Яна-Яна…»

Девочка зажмурилась, стараясь не слышать и не слушать его. Красивая внешность, томный взгляд – подобное не могло ее привлечь, не могло зацепить. Голос отвлекал, сбивал с мысли, стирая все образы и отталкивая. Она не могла согласиться, не могла добровольно впустить в себя это омерзительное создание, которое убивало ее брата.

«Заманить мальчишку в лагерь оказалось так просто… – Яна резко распахнула глаза. Голос изменился, став более глубоким, взрослым. – Всего-то в нужный момент сказать, что ты его ждешь…»

Девочка несколько раз моргнула, отгоняя наваждение. Образ хрупкого юноши пропал, а на его месте стоял другой, более реальный, такой до боли знакомый.

– Ты… – прошептала она в ужасе, бледнея еще больше. Тот, кто охранял их покой, тот, в чьей сторожке она не раз пряталась. Тот, кто был приветлив с ней в самый первый день, но ни разу не показался на глаза за все это время.

– Я, – подтвердил старик. Теперь он не выглядел как дым или нечеткий силуэт, а обрел вполне реальную форму. – Еще немного, еще пару лет, и можно будет не держаться за эти места, – мечтательно произнес он, скучающе оглядев сарай. Девочка сжала руку брата, надеясь, что он придет в себя хотя бы на мгновение, но нет. Никита был без сознания. – Чем больше мертвых детей, тем лучше. Смирись, Яна. Тебе не выбраться.

Новикова внезапно отчетливо разглядела истинный облик демона, так тщательно запрятанный в тело мужчины. Пробиваясь сквозь временную оболочку, он до дрожи пугал ее, но отступать было поздно.

– Впусти меня… – прошептал демон, делая шаг вперед. В его ладонях переливался огонь: темный, зловещий, ни на что не похожий. Внутри пламени, что подчинялось ему, словно метались души умерших детей, замученных взрослых, бились сердца невинных. Она видела это потому, что он позволял ей. Потому что он хотел, чтобы она увидела. Огонь то вспыхивал ярко, то ненадолго успокаивался, но девочка готова была поклясться, что помимо всего прочего она слышала голоса погибших. Они звали, молили о пощаде. И сквозь гомон она отчетливо различила свой собственный голос…

– НЕТ! – взвизгнула Яна, из последних сил пиная какую-то доску. Та угодила в почти материальную ногу демона, заставляя того опустить глаза вниз. Требование теперь звучало до омерзения пугающе. Пользуясь моментом, девочка резко кинулась назад, сбивая ладонью свечу и дотягиваясь до статуэтки, одиноко валявшейся в стороне, никем не замеченной. Перехватив взгляд сторожа, Яна поняла, что она на верном пути. Раз книга не горела, значит, не она имела влияние на демона, не от нее зависело его появление.

– Не смей, маленькая тварь, – зашипел демон, вскидывая руку. Яна согнулась пополам, прижимая артефакт к себе. Боль пронзила ее насквозь, словно пробив молнией от головы до пят. Пальцы побелели от усилий, но она их не разжала. – Отдай! – прогремел голос сторожа над самым ухом, но Новикова, игнорируя разрывающую ее боль, откатилась в сторону и подскочила, уворачиваясь от огненного удара демона. На полу, в том самом месте, где только что лежала девочка, зияла дыра.

– Пошел прочь, – завизжала Яна, сжимая статуэтку сильнее. Сарай начал разваливаться на глазах, огромные куски падали совсем рядом с Никитой, но девочка даже не посмотрела на брата. – Я призвала тебя, Велиал, я тебя и изгоняю! – Слова сами сорвались с губ, возникнув в помутневшем сознании. Демон замер, мерцая в огне. Огонь дрогнул, отступая от мальчика, лежавшего без сознания.

– Меня любит мама! – Яна пнула кусок доски, который отлетел в сторону. – Любит папа! – Она занесла руку и ударила статуэткой о пол, но недостаточно сильно. – Любит мой младший брат! – Второй удар. – Меня любят! – Третий. – Я никогда тебя не впущу! – крикнула Новикова и со всей силы обрушила статуэтку на деревянное покрытие. Грохот, раздавшийся почти одновременно с тупым звуком треснувшей фигурки, едва не оглушил Яну. Демон издал отвратительный, душераздирающий вопль. Пламя взвилось вверх, жадными яркими языками касаясь краев оставшейся крыши. Тело Велиала стало таять, искрясь и рассыпаясь черным пеплом. Зачарованно наблюдая за происходящим, Яна лишь на мгновение отвлеклась, бросила взгляд на брата. Этого хватило, чтобы демон, используя последние силы, атаковал. Девочка отлетела в конец сарая, с грохотом ударившись о груду досок.