Текст книги "Фрося. Часть 5 (СИ)"

Автор книги: Овсей Фрейдзон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Глава 21

Сразу после того, как телефонистка сообщила, что её вызывает Мурманск, у Фроси от волнения пересело горло.

Она откашлялась и чуть сипловатым голосом произнесла в трубку:

– Да, я слушаю. Олег, это ты?

– Ну, конечно же я. Кто ещё может позвонить тебе из Мурманска или я ошибаюсь?

– Нет, на этот раз не ошибаешься, я и не сомневалась, что это ты, просто с чего-то разговор надо начинать.

– Фрося, что с твоим голосом, простыла что ли? А я ведь завтра прилетаю в Москву и хотел тебя куда-нибудь пригласить.

– Нет, я совершенно здорова, даже не знаю, что вдруг со мной сейчас произошло, першит как-то в горле и что-то не проходит.

– Ну, если только першит, то, надеюсь, скоро пройдёт.

Я не буду тебя долго держать возле телефона, но только ответь мне, пожалуйста, положительно на моё предложение.

Фрося вдруг почувствовала себя успокоенной, от горла отлегло, улыбка тронула губы.

– Олежка, я приеду за тобой в аэропорт, скажи в какое время ты прилетаешь, но могу явиться туда только после пяти, у меня пока нет на работе напарницы.

До слуха Фроси дошло, как мужчина облегчённо выдохнул.

– Фросенька, я прилетаю где-то в районе трёх часов дня, пока пройдём все формальности, то, как раз к шести только и справлюсь, но если опоздаешь, то я подожду на том же месте, где мы встретились с тобой впервые.

– Идёт, только, кто первым будет на месте, тот покупает пирожки, если ты, то на мою долю пяток. Договорились?

– Договорились, но я думал, что мы куда-нибудь зайдём и отужинаем чем-то более существенным.

– Олежка, я не хочу в ресторан, мой предыдущий роман с этого начинался.

– Нет, нет, я не собираюсь быть чьим-то повтором, оставляю выбор за тобой.

– А, что ты любишь?

– Фросенька, я всё полюблю, что тебе мило.

– Тогда начнём с пирожков.

– Не смею возражать, до встречи, пока.

На этот раз Фрося клала трубку на рычаг телефонного аппарата и улыбалась, вспоминая дурашливый разговор с симпатичным ей мужчиной.

Все последующие дни после звонка лётчика, Фрося пребывала в радужном настроение, а ведь до того думала, как будет реагировать в случае, если он всё же позвонит, а зачем было думать, всё решилось в две минуты.

Ах, какие там две минуты, в первую же секунду она поняла, что примет приглашение Олега где-то встретиться, только боялась того, что мужчина попытается сразу же напроситься в гости, а от этого предложения она бы отказалась незамедлительно.

Так, ресторан она отвергла, теперь выбор остался за ней.

Можно, не мудрствуя лукаво, сходить в кино, а там посидеть в буфете и, чем скажите не мероприятие для первой встречи, не в музей ведь его вести, для театра надо наряжаться, а она с работы, а он с полёта.

Подленькая мысль теребила душу, проникая в голову, а от неё разливалась по всему телу томным желанием, вкусить давно не вкушаемой страсти – ну, зачем в кино, музей или театр, домой, зови его домой, зачем терять время, оглянись на свой возраст, на свою долю одинокой женщины, бери, хватай, цепляйся за выпавший тебе шанс заполучить в кровать молодого, симпатичного и приятного во всех отношениях мужчину.

Нет, надо мысли переключить на что-нибудь другое, а иначе можно довести себя до нервного срыва.

Фрося попыталась взять себя в руки, есть у неё о чём подумать, и это является для неё намного важней того, что с ней хочет встретиться залётный ухажёр.

Уже неделю в её тумбочке лежит присланный Анюткой вызов или это называется приглашением, на поездку в Израиль, но события последнего времени выбили её из привычной колеи.

Надо попасть в ОВИР, но идти нужно с утра и это пока не представляется для неё возможным.

На следующей неделе придётся заняться этим вплотную, а пока, ей необходимо позвонить Насте и предложить работу в их мастерской, надёжней напарницу ещё попробуй сыскать, вот согласится ли она, ведь у неё хозяйство.

– Привет Настюха!

Как поживаешь, снегом до крыши ещё не замело?

– Фросенька, государушка моя ненаглядная, где же ты подевалась, почему не приезжаешь, неужто обиделась на деревенскую бабу, что не пошла с тобой в ту ресторацию?

– Брось Настюха, ерунду молоть, какие между нами могут быть обиды.

– Так чего же ты, и впрямь не приезжаешь, я ведь сама давно в Москву не наезжала, приболела было чуточку.

– Настенька, прости меня окаянную, за последние недели так закрутилась, что в двух словах не опишешь, а ведь ты там совершенно одна, некому даже воды подать.

– Не тревожься подруга, что ты, ведь Санька ни разу не приехал, но то не беда, соседка подмогла, за бутылку и за мной походила, и со скотинкой управилась.

– Настюха, душа болит, обещаю больше не терять тебя надолго из виду.

– Фросенька, сердечная моя, приезжай, я бы тебя сальцем, колбаской или творожком со сметанкой наделила.

– Настюха, можешь не поверить, но так закрутилась, что некогда стало вздохнуть, при встрече расскажу поподробней, а пока ответь мне, пожалуйста, не спеши отказываться, подумай.

Не хотела бы ты, поработать рядом со мной в ателье? Моя напарница уволилась, а заведующий предложил мне самой подыскать подходящую работницу.

– Фросенька, так я ведь совсем не против, у меня ведь стажа кот наплакал, а через пяток годков на пенсию по возрасту выходить, вот и получу фигу, а не пенсию.

Только знаешь миленькая, ведь к восьми я никак не смогу приезжать, мне ведь час трястись на электричке, а потом автобус, да и утром надо скотинку покормить, вот бы

часиков с десяти.

– Поговорю с Валерием Ивановичем, может он и примет этот вариант, всё равно с утра в мастерской посетителей не много.

Настюха, завтра перезвоню, жди.

До свиданья, очень рада была тебя услышать.

– Я тоже Фросенька, доброго тебе здоровьица.

Так, с этим разобрались, теперь надо заказать разговор с Новосибирском, может повезёт, застану кого-нибудь из сыновей дома.

Трубку поднял Андрей.

– Мамань, какой сюрприз, соскучилась или что-то случилось?

– Нет, ни то, ни другое, ничего существенного, хотела тебе передать просьбу твоей пассии.

Мне звонила мадам Анна и интересовалась тобой, у меня возникло такое впечатление, что она в мои невестки метит.

– Мамань, поосторожней на виражах, много сарказма слышу в твоём голосе, а я с этим как-нибудь сам разберусь, надеюсь, ты не претендуешь на то, чтобы подыскивать мне подходящих партнёрш для любовных утех.

– Сынок, в твоём голосе тоже не очень много душевных нот, а мать иногда всё же можно послушать, я же не со зла.

– Проехали мама, проехали, я только что разговаривал с Аней, спешу тебя успокоить, далеко идущих планов с этой женщиной я не строю, а для хорошего времяпрепровождения в Москве она очень даже подходящая – красивая, элегантная, не глупая и не обременена хвостиком из деток.

– Андрюша, если ты с намёком, то у меня у самой душа болит за Сёмку. Кстати, он рядом?

– Нет, мой братик все вечера пропадает в своей лаборатории, чего-то там химичит, а точней, физичит.

Мамань, он никого не хочет слушать, упёрся рогом, только искры во все стороны летят, я уже отвалил от него, бесполезно, все отговоры и наущения идут только во вред, не

убедишь, а расположение брата можно легко потерять.

– Ладно, проехали, так проехали, дадим времени всё расставить по своим местам.

У меня есть к тебе просьба, только прошу, не задавай лишних вопросов.

– Колись мамань, я весь во внимании.

– Сынок, ты можешь мне ненадолго одолжить тысяч пять рубликов, мне надо их Аглае вернуть, та за ними приедет через недельки две.

– Без вопросов, так без вопросов, как раз через две недели мы с моим младшим намылились в Москву на Восьмое марта, вот и подвезу.

Может больше надо, не стесняйся, мне эти деньги пока без надобности.

– Ох, я совсем забыла вам сообщить – решила поменять свою копеечку на троечку, а на неё у меня денежек хватает.

– Стоп мамань. А, что собираешься делать со старой?

Фрося рассмеялась.

– Правильно мыслишь сынок, старую решила тоже не продавать, а оставить для вас с Сёмкой, чтобы, когда будете в Москве не зарились на мою куколку.

– Ого, ещё её даже не нюхала, а уже куколка!

Мамань, ты кладезь ума и сноровки, одобряю, вот и не надо будет тебе отдавать мне те пять штук, пойдут в счёт наших удобств с брательником.

– Андрейка, глупости, ведь я хотела сделать для вас такой подарок.

– Вот и делай, где мы ещё надыбаем такую ухоженную машинку с десятилетним стажем.

Мамань об этом и другом мы уже поговорим, когда будем в Москве.

– Андрейка, есть шанс, что к вашему приезду я уже буду сидеть за рулём своего нового авто, если вы только будете...

Андрей перебил:

– Будем, будем, Сёмочка не успевает проснуться, как бежит к телефону и заказывает разговор со своей ненаглядной Танечкой. Горячие чувства, ничего не скажешь.

– Сынок, спокойной ночи, привет нашему малышу.

Готовясь ко сну, Фрося проигрывала в голове получившийся длинным разговор с Андреем – прямо скажем, не легко с ним общаться, в любой момент жди колючую шпильку, но сердце у него доброе, просто с юности накрылся подходящим для его характера цветастым панцирем.

Уже лёжа в постели, вспомнила о предстоящей встрече с Олегом и сладко заныло сердце, как давно она не ощущала подобного состояния.

Глава 22

Фрося ехала по перегруженному в этот час машинами шоссе и ощущала в душе такое смятение чувств, что непроизвольно сама себе улыбалась.

Это же надо, бабе уже за шестьдесят, а волнуюсь, как школьница, которую пригласили на первое свидание.

Чтобы отвлечь мысли от предстоящей встречи с Олегом, проиграла недавний разговор с Карпекой – тот согласился принять Настю на работу на тех условиях, которые подходили подруге.

Фрося осталась этим весьма довольна, хорошо, когда рядом будет человек, на которого можно положиться, как на саму себя.

На Настю она полагалась полностью, ещё бы, ведь эта женщина первой пришла к ней на помощь, когда она оказалась в той страшной тюремной камере, вспоминаешь и жуть

берёт.

Тут же сама себе усмехнулась, а вот не наука, опять наступаю на те же грабли, полезла в противозаконные авантюры, придуманные Валерой.

Когда-то живя в Поставах на собственном хозяйстве, умудрялась ловко зарабатывать и копить, а теперь умеет только тратить.

Страшно кому-то рассказать, какие были у неё сумасшедшие деньжищи после отъезда Марка, а, как они быстро тают.

Вот, куплю новенькую машину и останутся крохи, хотя в том пакете, зарытом на грядке почти шесть лет назад, находится, по всей видимости, не малая сумма.

Смешно сказать, она не знает даже приблизительно сколько бабок в той заначке, ведь раскидывал эти деньги по даче Сёмка, а когда перепрятывала времени пересчитать у неё не было никакого.

Ладно, возле Карпеки её миссия в основном сводится к роли курьера, а лишняя сотня-другая за эти хлопоты совсем не будут лишняя.

Она прибыла к зданию аэропорта, когда часы показывали шесть тридцать, припоздала, но это заранее обговаривалось.

Глаза сразу же стали отыскивать статную фигуру лётчика, но среди снующих вокруг людей, она его не находила.

Вышла из машины и двинулась в сторону ларьков, где они впервые повстречались.

Женщины в белом переднике продающей пирожки на месте не оказалось, как, впрочем, и Олега, но это её не задело, ведь они договорились, что каждый из них подождёт другого,

всякое может случиться, она была в дороге, он на службе.

Вдруг большие и мягкие ладони закрыли ей глаза, и она тут же вспомнила, как когда-то в Питере, так неожиданно напугал её Виктор.

Как же это было давно и она, вспомнив ту давнюю историю, вдруг рассмеялась – вот, был когда-то моряк, а теперь у неё лётчик.

От неожиданного её смеха, мужчина опустил руки, но Фрося не повернулась к нему, а облокотилась спиной о широкую грудь и прошептала:

– Олежка, обними меня покрепче и долго, долго не отпускай.

Сильные руки тут же обвили тело женщины.

Она повернула голову в сторону и тут же поймала холодные губы Олега на своих замёрзших.

Конец февраля ещё вовсю дышал морозом, падали мягкие снежинки, а Фрося уже давно развернулась лицом к мужчине, полностью отдаваясь сладкому уже забытому ощущению поцелуя.

Наконец, Олег оторвался от губ Фроси и в свете стоящего рядом фонаря, всмотрелся в её сияющие глаза:

– Фросенька, у меня такое чувство, что я ждал тебя всю жизнь, чтоб утонуть в этих необыкновенных сапфировых колодцах.

– Олежка, а зачем ты так долго ждал, лучше бы ты меня раньше сам отыскал, а то я всю свою жизнь находила того, с кем приходилось быстро прощаться.

– Фросенька, а давай не будем вспоминать о прошлом, ненадолго отойдём и от настоящего, а подумаем о нашем ближайшем будущем.

– Ой, и правда, я по дороге сюда у ушлых ребят достала нам два билетика на ледовое ревю, с участием олимпийского чемпиона Уланова, помнишь, он с Ириной Родниной катался.

– Помню, помню, кто этого не помнит. А во сколько начало?

– Да, нам надо поторопиться, начало в восемь.

– Фросенька, а ведь мне ещё надо в гостиницу устроиться, я только через три дня улетаю.

– А зачем тебе в гостиницу, у меня есть свободная комната сына, он в Новосибирске сейчас живёт, его туда по распределению после МВТУ отправили, в ней я тебе и постелю.

Олег взял в ладони прохладное лицо Фроси и опять вгляделся в широко распахнутые на встречу бесхитростные глаза.

Он смотрелся в них и будто что-то обдумывая, молчал, а потом выдохнул.

– Поехали.

Мужчина поднял стоящий возле ног не большой чемоданчик и зашагал рядом с Фросей к её автомобилю.

– Фросенька, а пирожков я не купил, сегодня их что-то здесь не продают.

– Ерунда эти пирожки, в Лужниках есть хороший буфет, угостишь бутербродом с чёрной икрой.

– Конечно, угощу, только, когда это ещё будет.

– А, вот поспешим и перед началом представления успеем перекусить, а потом я тебе у себя дома яичницу пожарю, на неё я большой мастер, это мой основной и любимый ужин.

Они, действительно, успели выпить кофе с бутербродами, а потом посмотреть замечательный концерт на льду.

Подобные представления в последние годы стали весьма популярными во всём мире, и многочисленные зрители с удовольствием приветствовали фигуристов в новом для них

артистическом жанре.

Только около одиннадцати вечера, возбуждённые красивым зрелищем Олег с Фросей попали в встретившую их теплом и уютом квартиру.

Женщина быстро познакомила Олега с расположением комнат, завела его в спальню Сёмки, наказав располагаться без стеснений, а сама отправилась в свою спальню переодеться.

Скинув верхнюю одежду, она задержалась в бюстгальтере и трусиках напротив зеркала – давно уже так не рассматривала внимательно своё отражение, ведь за последние пять с половиной лет возле неё рядом не было ни одного желанного мужчины.

Нет, не правильно было бы сказать, что они не вились вокруг неё, вились и ещё как, но сердце после отъезда Марка будто напрочь выстудилось. Не хотелось впускать чьё-то

мужское присутствие в непосредственной близости возле своего тела.

Она смотрела на своё отражение и хмурилась – что подруга, а сейчас уже готова?

А надо ли это тебе? А, что потом?

Да, плевать, в конце концов, что потом, надо думать, что сейчас, а сейчас – грудь в бюстгальтере смотрится очень даже не плохо, живот не слишком отвис, ну, конечно же, чуточку всё-таки отвис под натиском лет и жирка, но с этим ещё можно побороться, ноги по-прежнему стройные, никакого целлюлита и вен, да и задница не болтается на ляжках, хотя малость крупновата...надо взяться за себя, ну, ничего, дача всё исправит.

Приблизила лицо к зеркалу – чёрт, без очков даже мордашку тяжело разглядеть, за то без них морщин не видно, хотя, конечно, есть, но хорошие крема не способствуют быстрому

одряхлению кожи.

Вот дурочка, в соседней комнате молодой красивый мужик дожидается, а я тут своё изображение изучаю, будто замуж собралась.

Нет, халат для первой встречи в интимных условиях вещь не подходящая, накину всё же платье и даже туфли обую, а то буду выглядеть перед Олегом словно шлюха-надомница.

Фрося зашла в зал, где в кресле расположился мужчина с влажными после душа волосами, одетый в добротный импортный спортивный костюм и с книгой в руках.

– Фрося, прости, но я без твоего разрешения воспользовался удобствами ванной комнаты и твоим полотенцем, мне было как-то неудобно нахально вторгаться в твою спальню.

– Олежка, я восторгаюсь тобой, молодчина, что не растерялся, ты сделал всё правильно, а я квочка, вот тебе комната, сиди и жди не расторопную хозяйку.

– Да, ладно тебе Фросенька, обличать себя в не существующих грехах, пойдём уже на кухню или ужин у нас отменяется...

– Что ты, конечно нет.

И она, ухватив мужчину за руку, стремительно повела за собой на кухню.

Пока женщина копалась в холодильнике, лётчик быстро накинул на себя передник хозяйки и стал к разделочному столу.

– Так, сало есть, томатная паста тоже, ну, чисти луковицу, я тебе сейчас приготовлю нашу лётчицкую яичницу. Не возражаешь?

– Нисколько, готовка еды не мой конёк, всю жизнь несусь бегом, некогда было разносолами заниматься, а теперь для себя одной и не хочется.

Не прошло и четверти часа, а на столе скворчала аппетитная яичница. Фрося выложила на тарелочки маринованные огурчики и грибы, выставив на центр бутылку армянского коньяка.

– Фрося, это твой любимый напиток?

– Я вообще-то не падкая до алкоголя, но при случае, предпочитаю, именно, этот коньяк.

– Что ж, придётся и мне подсесть на него, я ведь, как ты говоришь, при случае, обхожусь водочкой.

Мужчина ловким движением открыл бутылку, разлил по рюмкам коньяк и, подняв свою, посмотрел на Фросю.

– Ну, вот, теперь за наше настоящее...

Фрося тут же перебила его:

– Олежка, давай сегодня только и будем пить за настоящее, не будем вспоминать о прошлом и загадывать на будущее.

Глава 23

Фрося не жеманясь, выпила коньяк и с аппетитом навалилась на закуску.

– Вот, сегодня поем, как следует, а с завтрашнего дня урежу свой рацион капитально.

Мужчина удивлённо взглянул на неё.

– Фрося, а зачем тебе это надо, ты и так хороша, у тебя такие аппетитные формы.

– Оставь Олежка, это в одежде формы, а нагишом тесто с боков свисает.

– Ты, на себя явно наговариваешь...

Фрося перебила:

– Нет, не наговариваю, стала бы я напрасно сама себя в плохом свете перед мужчиной выставлять.

Всё, давай по второй, закусим и пойдём спать, уже перевалило за полночь, а завтра мне рано подниматься на работу.

– Мне, собственно говоря, тоже надо к Валере подскочить... подбросишь?

– Без вопросов, но учти, самое позднее я выхожу из дому в пол восьмого.

– Ну, за это можешь не волноваться, я ведь человек почти военный, хоть и в гражданской авиации.

– Тогда мой посуду, а я пойду тебе постелю на Сёмкиной тахте.

Мужчина привлёк к себе податливое тело женщины и нежно поцеловал в пахнущие коньяком губы.

– Фросенька, а почему в Сёмкиной спальне, я же думал...

– Олеженька, а, что ты интересно подумал, что я позвала себе молодого здорового мужика, чтобы он удовлетворил моё изголодавшееся по ласкам тело?!

– Ну, нет, но...

– Ну, если нет, то никаких, но, я ещё не дошла до этого, чтобы зазывать в свою постель малознакомых мужчин.

– Но почему ты определила меня в малознакомые?

– Ах, да, мы же уже всё знаем друг о друге, ты правильно сказал, зачем нам вспоминать о прошлом и думать о будущем, у нас есть настоящее и этого на сегодня достаточно.

Это для тебя достаточно, покувыркался с бабёнкой и улетел в свой Мурманск, а ей, что опять сидеть и ждать, когда соизволишь появиться, чтобы провести в её компании

хорошо время вдалеке от семейной рутины.

– Фрося, зачем ты так, что ты обо мне знаешь, чтобы кидаться такими дерзкими и не справедливыми словами?

– В том то и дело, что ничего, как и ты обо мне.

Я понимаю, начинать ухаживание с поцелуя, но, прости Олежка, не с постели же.

Если бы я сегодня дала слабину и допустила тебя в свою кровать, то назавтра я бы себя возненавидела, а тебя, тем более.

Мужчина отступил к раковине и пустил из крана горячую воду.

– Фросенька, я не хочу, чтобы ты меня возненавидела и потеряла уважение к себе, иди стели мне, а я займусь выполнением поставленной тобой задачи, буду мыть

посуду.

– Вот и хорошо, что ты не очень обиделся, а то меня бы это расстроило, а о таком справном квартиранте только можно мечтать.

– Фросенька, это ты точно заметила, что я квартирант справный, хотя в данном случае эта роль мне не очень нравится, но не буду больше об этом, но хочу всё же сказать, ведь я почти всю молодость слонялся по баракам, общежитиям и гостиницам и привык уживаться в любом коллективе.

– Отлично, я первая в ванную. Спокойной ночи.

Очутившись в своей постели, Фрося не предалась самобичеванию, она нисколько не пожалела о том, что не допустила мужчину в свою кровать со всеми вытекающими из

этого продолжениями.

Хотя с улыбкой вспомнила, как, будучи в Ленинграде, в первый же день знакомства с Виктором, зазвала того к себе в номер гостиницы, но там была совсем другая история и она тогда была совсем другой.

Нет, не только намного моложе и находилась под впечатлением от блестящего морского капитана, просто была тогда неискушённой деревенской женщиной, поставившей на своей личной жизни крест, да и территория была нейтральной, а тут, зазвала, можно сказать без преувеличений, к себе домой мужчину и сразу в постельку и кувыркаться.

Нет, и ещё раз нет, хотя мужчина ей нравится и даже очень.

В шесть часов утра будильник, как всегда, сорвал её с постели, и она заметалась по комнате, потому что вспомнила сразу, что в соседней спальне спал приглашённый ею на ночёвку мужчина.

Обычно, не задумываясь, побежала бы в ночной сорочке, а то и без неё, в ванную, а тут надо халат накинуть и растрёпанные волосы слегка привести в порядок, а вдруг столкнутся, а она словно приведение.

Выйдя из ванной, постучала в закрытую дверь и, услышав в ответ, что Олег поднимается, проследовала в свою комнату собираться на работу.

Они спокойно позавтракали, мило беседуя, в четыре руки собирая на стол, и убирая, а, затем, спешно проследовали в прихожую, и, тут Фрося заметила чемоданчик Олега, стоящий у выхода.

– Я так понимаю, что ты от меня съезжаешь?

– К сожалению, да.

– А, зачем, у тебя же намечено три дня пребывания в Москве?

– А, я не сказал, что сегодня улетаю, просто, хочу устроиться в гостиницу.

Фрося никак не отреагировала на последние слова Олега, взяла ключи от машины, накинула на плечо сумочку и вышла за дверь, пропустив вперёд мужчину.

Два следующих вечера Фрося провела в компании Олега.

После его звонков они встречались в городе, посетили театр и выставку ВДНХ, а потом разъезжали в машине по ночной Москве.

Они непринуждённо вели беседы, всё больше и больше узнавая, друг о друге.

Олег много рассказывал об учёбе в военном лётном училище, касался тяжёлого голодного детства и юности в военные и послевоенные годы, проведённые на Кольском полуострове, где выручала от вечного желания кушать, водившаяся в тех местах в изобилии рыба.

Он с упоением рассказывал, как ещё шестнадцатилетним подростком подрядился на промысловое судно и обо всех перипетиях этого изматывающего и опасного труда.

Боже мой, сколько он повытаскивал из сетей рыбы, в которой очень нуждалась голодная после войны страна.

Море не стало его романтической мечтой, а вот небо манило всегда, а особенно военные самолёты.

Ведь в Мурманске во время войны их было предостаточно, здесь базировались американские и английские самолёты,

сопровождавшие важные грузы для нужд Советской армии и голодного и раздетого нашего народа.

Достаточно много рассказывал об интересных и смешных курьёзах во время учёбы в лётном училище, о том, как его помотало по разным аэродромам нашей необъятной Родины и, что почти двадцать последних лет он служит в гражданской авиации, прикомандированный к Мурманскому аэропорту.

Обо всём с воодушевлением рассказывал мужчина, но только не о своей семье и доме.

Поздно вечером в последний третий день пребывания Олега в Москве, когда Фрося везла его в сторону гостиницы "Москва", где он поселился после того, как ушёл из её дома, не пожелав удовлетвориться ролью квартиранта, он пригласил её зайти в ночное кафе при отеле, выпить по чашечке кофе перед разлукой.

– Фросенька, только на пол часика, ведь теперь появлюсь в Москве не раньше, чем через неделю.

– Олежка, что такое неделя, я ведь тебя ждала гораздо дольше.

– Ждала?

– Ждала, ждала, теперь мне кажется ждала...

– А, другие мужчины, что были в твоей жизни уже не в счёт?

– Уже не в счёт, я же тебя тогда не знала, но ты не думай, я ни о чём не жалею, ведь это была моя жизнь, полная тревог, забот и ярких просветов радости.

Время перевалило за час ночи, а они всё сидели в кафе и не могли наговориться, впитывая друг друга в себя по капельке, постепенно, познавая жизнь и души друг друга.

– Олежка, мне уже пора уходить, завтра тяжёлый рабочий день, ведь я пока по-прежнему одна возле окошка выдачи и приёма.

– А, кто мне подвезёт товар?

– Конечно я, мы ещё завтра можем успеть какое-то время пообщаться.

– Тогда постарайся подъехать пораньше, ведь я твой должник.

– Олежка, ты о чём?

– Как это о чём, о пирожках.

– Нет, нет, никаких пирожков, ведь в моей жизни появился такой симпатичный и молодой ухажёр и мне надо соответствовать его виду.

Лётчик залился смехом.

– Фросенька, если бы меня попросили до того, как я с тобой познакомился, определить твой возраст, то я подумал, что, чёрт побери, староват для этой моложавой красотки.

– Олежка, ты галантный кавалер и умеешь сделать приятное женщине, даря ей комплименты, но я ведь не дура и в зеркало смотрюсь регулярно.

Мужчина вслед за Фросей поднялся на ноги.

– Фросенька, прости меня, что я так примитивно пошёл на приступ твоего сердца и тела, мне сейчас от этого очень неловко.

Надеюсь, в будущем я могу опять воспользоваться твоим номером телефона, чтобы пригласить провести в приятной компании вечер-другой?

– Олежик, и третий, и четвёртый...

Уже возле машины, прежде чем Фрося села на своё водительское место, мужчина впервые после инцидента на кухне в квартире у Фроси осмелился вновь на поцелуй.

Она не отстранилась, а наоборот, обвила руками его шею и отдалась сладости поцелуя, двух зрелых тянущихся друг к другу людей.