Текст книги "Мои воспоминания о Восточной Африке"

Автор книги: Отто Леттов-Форбек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Но даже этим нельзя было объяснить его отступление; загадка бегства англичан разъяснилась только позднее при появлении генерала Вале, с которым до сих пор не было никакой связи.

В предвидении крупного наступления неприятеля в начале 1916 года, подкрепления, направленные мимо озера Виктории на Руанду к Руссисси и в Танганьикскую область, были отозваны назад и притянуты к главным силам, расположенным в районе Северной железной дороги. Необходимо было создать общее руководство боевыми операциями на этом второстепенном театре военных действий. С этой целью было сформировано "Западное командование" под начальством генерал-майора Вале, который руководил действиями своих отрядов из Таборы. В апреле и мае 1916 года главные силы англичан закончили свое наступление в области Килиманджаро и по окончании периода дождей двинулись дальше в южном направлении. Одновременно с этим началось наступление англичан и бельгийцев на Табору, – от Муанзы, от озера Киву, от Руссисси и от Бисмаркбурга. Наши слабые отряды отступали.

Майор фон-Ланген сначала отошел от Чангугу назад на Иссави и отвел сюда также и капитана Видгенса от Кисенджи. Обеим наступающим бельгийским бригадам во время арьегардных схваток были нанесены значительные потери. Затем наш отряд отступил дальше на Мариахильф. Опасность для округа Букобы, заключавшаяся в движении крупных бельгийских сил, капитаном Гудовиусом была понята правильно. Когда в июне 1916 года более или менее значительные английские части начали наступать на Кагеру, он отошел со своим отрядом на юг от Букобы. Из-за трудности связи с ним случилось несчастье: часть его войск 3 июля в районе Уссуви натолкнулась на крупные бельгийские силы. Сам капитан Гудовиус был тяжело ранен пулей в живот и попал в руки неприятеля. Бой принял неблагоприятный для нас оборот и причинил большие потери. Лишь отдельным частям отряда удалось пробиться к Муанзе и Уширомбо. Великий султан Букобы Кагиги дал в эти тяжелые дни доказательство привязанности, показательное для отношений цветных к немцам. Он наотрез отклонил предложение английских начальников подчиниться и предоставить носильщиков и покончил жизнь самоубийством.

В середине июля 1916 года англичанам удалось неожиданно произвести десант, силой около бригады, в районе Муанзы. Там произошло несколько удачных для нас отдельных боев, но затем старший начальник, капитан фон-Шаппюи, отошел в направлении на Табору. Примерно на линии Шиджанга – Сант-Михаель войска из Муанзы, а также части майора фон-Лангена и капитана Видгенса образовали новый фронт и отбили многие атаки бельгийцев. Капитан Шиммер потопил в Кигоме пароход "Гецен" и взорвал пароход "Вами". Затем он медленно отошел назад к Таборе вдоль железной дороги. Отошла из Узамбары и рота капитана Геринга. Приближение района военных действий к Таборе дало генералу Вале случай быстро стянуть часть стоявших севернее Таборы войск, перебросить их по железной дороге на запад для короткого удара и затем так же быстро направить обратно. При этом 8 полевая рота основательно разбила бельгийский батальон западнее Таборы, а отряд Винтгенса, так же внезапно и удачно ввязался в бой западнее и севернее этого пункта. Наши частичные успехи были иногда очень значительны, и неприятель терял в отдельных боевых столкновениях сотни убитых; при атаках было взято также несколько легких гаубиц.

2 июня 1916 года в районе Бисмаркбурга 29 полевая рота была окружена на своей укрепленной позиции на горе Намема превосходящими английскими и бельгийскими войсками. Прорываясь через войска противника попал в плен тяжело раненый храбрый командир роты обер-лейтенант резерва Франкен. Лейтенант резерва Гасляхер отступал шаг за шагом к Таборе. Он нашел геройскую смерть в стычке патрулей южнее этого пункта.

Таким образом, в сентябре 1916 года значительная часть войск Западного командования собралась вокруг Таборы, и наступил момент для намеченного уже отступления в юго-восточном направлении. О последних операциях и о занятии противником Таборы 19 сентября 1916 года командование узнало значительно позже. Связи с Западным командованием не было никакой. Последнему было известно, что отход наших главных сил направлялся через местность Махенге. Сообразно этому генерал Вале организовывал свои передвижения; для перевозки грузов и продовольствия использовалась железная дорога. Затем восточная колонна под начальством майора фон-Лангена двинулась на Ирингу, средняя колонна, под начальством капитана Винтгенса, при которой находился также генерал Вале, – на Мадибиру, западная колонна, под начальством обер-лейтенанта в отставке Гюбенера, – на Илембуле. Они вышли на путь подвоза от Нейлангенбурга на Ирингу и к расположенным на этой дороге неприятельским магазинам. Отряд Гюбенера отстал и, будучи в конце ноября окружен при Илембуле превосходным противником, капитулировал после упорного боя. Отряд фон-Лангена при переправе через реку вблизи Иринги, имел несчастье быть застигнутым врасплох огневым нападением и потерял при этом много людей. Последовавшее затем нападение фон-Лангена на Ирингу было безуспешно и причинило отряду большие потери.

Отряд Винтгенса напал врасплох в окрестностях Мадибиру на несколько неприятельских магазинов и войсковых колонн, захватив при этом орудие и радиотелеграфные принадлежности. Многодневный штурм Лупембе, предпринятый нашим отрядом, при всем упорстве, не закончился захватом этого пункта и его запасов. Появления отряда Вале в районе Махенге немедленно дало себя почувствовать на военном положении. Многочисленные неприятельские войска, произведшие 30 октября из своей укрепленной позиции у Мкапиры успешное нападение на майора Краута, почувствовали себя крайне угрожаемыми с тыла, очистили укрепленный лагерь и перешли обратно к Лупембе. Генерал Вале принял на себя общее командование у Махенге.

Только теперь, после боя у Мкапиры, майор Краут, а через него также и командование узнали о движении генерала Вале. Но совершенно иначе представлялась создавшаяся обстановка в глазах противника. Последний должен был усмотреть в движении Вале против английской этапной дороги от Иринги к Нейлангенбургу и совпавшей случайно по времени угрозе у Мкапиры со стороны майора Краута широко задуманную общую операцию, которая представляла большую опасность для его частей, расположенных в этом районе, даже после того, как майор Краут опять отошел назад на восточный берег Рухуджи. Ускользая от этой опасности, противник быстро отступил от Мкапиры в западном направлении (к Лупембе). Вскоре колонны генерала Вале сосредоточились в районе между Лупембе и Мкапирой.

О колонне обер-лейтенанта Гюбенера, двигавшегося западнее других, отсутствовали всякие сведения; об ее сдаче у Илембуле стало известно значительно позднее.

Хотя усиление западной группой войск являлось для нас очень желательным, но выявившиеся затруднения в снабжении сделали необходимым использовать и занять для продовольствия более широкий район, почти до Сонги. Отряд майора фон-Граверта перешел к Ликуджу на дороге Сонга-Левале, отряд майора Краута – в район Мпепо, а капитан Винтгенс окружил неприятельский отряд, расположенный в укрепленном лагере у Китанды. Вскоре англичане двинулись на выручку этому отряду, но посланные части были отбиты с тяжелыми для них потерями.

В это время обстановка для отряда фон-Граверта сложилась крайне неблагоприятная. Неприятелю удалось угнать скот этого отряда, а запасы продовольствия в районе его дислокации были ограничены. Майор Граверт, решив, что отход, ввиду недостатка боевых припасов, не имеет надежды на успех, сдался 24 января 1917 года. Одно из приспособленных для передвижения 8,8-см морское орудие, доставленное с большим трудом в Лукуджу, и два пулемета (после приведения их в негодность) попали в руки неприятеля. На самом же деле положение отряда Граверта не было настолько безнадежным; по крайней мере, один сильный патруль под начальством вице-фельдфебеля Винцера, не пожелавший сдаться вместе с ним, ушел оттуда в южном направлении без всякой помехи со стороны неприятеля. После нескольких дней недоедания, патруль нашел-таки в областях западнее Тундуру обильный провиант.

Продовольственные затруднения у генерала Вале увеличивались теперь с каждым днем. Находясь у озера Утунги, я не был в состоянии судить, можно ли смягчить эти затруднения беспощадной отправкой в тыл всех нестроевых, как это было сделано у Руфиджи, или имелась возможность существенно улучшить материальное положение западной группы войск большей энергией в отношении поставки и распределения припасов. Временная проволочная связь с Махенге была малоэффективна, часто прерывалась, и при этом всегда требовалась посылка курьеров от генерала Вале к войскам, которая отнимала несколько дней. Таким образом, по отрывочным сведениям мне было трудно получить представление о реальном положении дел. Во всяком случае, продовольственные затруднения были настолько значительны, что сосредоточение таких крупных войсковых масс не признавалось более возможным, и некоторые части необходимо было отвести.

Отряд Краута и отряд Винтгенса направились на Гумбиро с тем, чтобы оттуда, двигаясь на юг, пересечь дорогу Сонга-Видгафен, где предполагалось найти достаточное количество продовольствия в горах южнее Сонги. Сообщение об этом передвижении дошло до меня настолько поздно, что я не мог уже ничего изменить. От Гумбиро капитан Винтгенс повернул на север и в окрестностях озера Руквы дал успешный бой преследовавшей его неприятельской колонне. При приближении к Таборе он, совсем больной тифом, попал в плен. Его преемник, капитан Науман, старался нанести вред неприятелю, действуя в тыловом районе англичан, и этим облегчить положение главной группы войск. У Иконии, восточнее озера Виктории, он основательно потрепал один бельгийский батальон; уничтожил у Кахе два железно-дорожных поезда с боевыми припасами и перебил сопровождающее их прикрытие. Его попытка пробиться ко мне западнее Морогоро привела к столкновению с сильными частями противника, от которых он опять уклонился к северу.

К сожалению решение Наумана разделить свои силы на три отдельных колонны закончилось сдачей двух из этих колонн. Сам он в течение четырнадцати дней оборонялся на горе Люита в Масайской степи против трех тысяч солдат неприятеля, окруживших его и вынудивших 2 октября 1917 года сдаться на почетных условиях. Несмотря на это, капитан Науман очутился спустя несколько дней в скверной камере в Дар-эс-Саламе, где должен был исполнять самую грязную работу. Лишь по прошествии месяцев он узнал, что основанием к этому послужил якобы отданный им приказ не брать пленных. Судебное расследование сняло с него это обвинение. Следует пожалеть, что эта отдельная операция, проведенная с большой инициативой и упорством, была совершенно не связана с общим планом военных действий и потому не принесла должной пользы.

В Гумбиро капитан Краут отделился от капитана Винтгенса и двинулся на юг, согласно приказу, отданному ему генералом Вале. Переход этапной дороги противника Сонга – Видгафен не представлял никаких затруднений, но и не дал никакой добычи, так как неприятель хорошо обеспечил свои запасы, сильно укрепив этапные пункты. Точно так же и в окружающей местности теперь, в марте, в самое скудное время года, за несколько месяцев до нового урожая, можно было найти лишь ограниченное количество продовольствия. После нескольких арьергардных боев против английских войск удалось произвести успешное нападение у Ровумы и на небольшой португальский лагерь у Митомони. Затем майор Краут двинул свой отряд вниз по реке Ровуме к Тундуру, после чего отправился в Мпотору для личного доклада командованию. Две его роты остались у Тундуру для охраны тамошней, богатой местными средствами области. Три остальные роты продолжали движение дальше на восток и были временно подчинены капитану Лофу, который находился перед Линди.

Глава десятая. В районе Линди и Кильвы (Январь – август 1917 года)

Продовольственные затруднения и планы на будущее. В богатой португальской области. Португальские действия против Кильвы. Тяжелое поражение неприятеля. Попытки заменить хлеб. Примитивное изготовление сапог. Поющие петухи. Соль, жир и сахар. Санитарная помощь. "Леттовская водка". Перевязочный материал. Хирургические операции с примитивными средствами. Осмотр нового продовольственного склада. Разведки через Ровуму в португальской области. Бои у Кильвы. Положение санитарного дела. В немецком лагере у Лютенде. Форсированное движение в горы Руавы. События в отряде Либермана. Неприятельские парламентеры-шпионы. Неприятельская атака у Нарунджу. Бомба с аэроплана в лагерь с динамитом. Скопление небоеспособных лиц. В миссии Нданда

После операций последних месяцев район, на который можно было рассчитывать для сбора продовольствия, значительно сузился. Плодородные области Лупембе, Иринги, Киссаки и нижнего течения Руфиджи оказались потеряны; занятая еще область включала в себе большие пространства необработанной земли. Наиболее выгодные для посева районы не были достаточно оценены; лишь позднее, во время операции, само собой выявилось, сколько были в состоянии доставить, например, области юго-западнее Кильвы и Ливале. Мне в то время в общих чертах было известно, что восточная часть округа Линди была очень плодородна. Но этот богатый район был очень опасен своей близостью к побережью, и уже теперь нужно было ставить вопрос, что предпринять в случае его потери.

Взоры, само собой, обращались через Ровуму на португальскую область. О последней имелось еще меньше сведений, чем о различных частях немецкой колонии. Однако, к счастью, некоторое число португальских туземных вождей переселилось в немецкую область из-за ненависти к своим угнетателям. Кроме того, мы, немцы, пользовались очень хорошей славой у более развитых черных, неоднократно работавших на наших плантациях. Таким образом, удалось составить приблизительную картину области восточнее озера Ниасса и установить, что, вероятно, южнее мало населенной степной полосы у Ровумы, шириной в несколько переходов, находится плодородный район Мвембе. Экспедиционный отряд из нескольких сот ружей под начальством майора Штюмера перешел Ровуму южнее Тундуру и очень быстро овладел Мвембой, откуда наши патрули производили поиски на берегу озера Ниасса до форта Джонстау и на восток до пнктов, находящихся на полпути до порта Амелия.

При слабой связи (гонцы от телефонной станции Ливале к Тундуру шли около трех, а от Тундуру к Мвембе – пяти дней) было трудно дать себе ясный отчет о положении дел близ Мвембе. Лишь лейтенант резерва Брукер, прибывший из Мвембы в январе 1917 года для личного доклада командованию, внес необходимую ясность. Привезенный им европейский сорт картофеля заставлял предполагать, что там можно кое-что на рассчитывать. Брукер описал нам местность как плодородную и рассказал, что район Тундуру богат и война там до сих пор не чувствовалась. Брукер спал в Тундуру на земле, тамошние же европейцы считали его неприхотливость хвастовством, – так мало были они знакомы с войной.

При общем затруднении в подвозе и при частых передвижениях войск все более и более острой становилась необходимость избавить войска от не приносящих пользу этапных учреждений. Вследствие этого отряды капитанов Геринга и Либермана получили приказ передвинуться к району южнее Кильвы, где, по рассказам некоторых европейцев, в горах Китурака имелось много продовольствия. Чтобы сократить подвоз провианта с тыла, войска были двинуты на Кильву и при этом без отнимающей время разведки. К счастью, сведения о богатых местных средствах тамошних районов подтвердились.

Отряды Геринга и Либермана описали большую дугу на юг от Мпоторы, после чего начали наступление с юга на север – отряд Геринга ближе к морскому побережью, прямо на Кильву, а отряд Либермана – немного западнее последнего против дороги Кильва – Левале. Целью этой операции являлась атака с юга высаживавшегося в Кильве противника, мелкие отряды которого появились уже на полпути между Кильвой и Левале, и одновременно обеспечение плодородной области, расположенной на юг от Кильвы до реки Мбемкуру. Вдоль дороги Кильвы Левале двигался более слабый отряд. Он служил поддержкой для боевых патрулей, которые часто заставали неприятельские летучие отряды на их стоянках и отбрасывали их назад. Скоро район Кильвы кишел нашими боевыми патрулями. Несколько неприятельских магазинов были захвачены врасплох, и часть гарнизона уничтожена. Во время одного из таких нападений убитый позднее храбрый фельдфебель Струве ворвался с большей частью 3 полевой роты в помещение одного английского магазина и, укрывшись за мешками с мукой, нанес большие потери неприятелю, появившемуся снаружи в большом числе. Но захватить с собой много припасов патруль не мог, поэтому он должен был удовольствоваться их уничтожением. Отметим также редкий случай, когда патрулю было придано полевое орудие. Этот патруль достиг после тщательной разведки побережья у Кильвы Кисивани и обстрелял несколько стоявших там транспортных судов.

18 апреля 1917 года капитан фон-Либерман, находившийся с 11 и 17 ротами на укрепленной позиции в расстоянии одного перехода юго-восточнее Кильвы, был атакован 8 ротами при двух орудиях. Обер-лейтенант флота Бюксель произвел со своей ротой такой яростный фланговый удар, что опрокинул одну за другой несколько рот аскари и обратил в дикое бегство 40 индусский Патанский полк. Неприятель оставил около 70 убитых, и лишь случайно, как позднее передавали англичане, нами не были найдены их орудия, застрявшие в реке.

Складывалось впечатление, что силы неприятеля снова значительно истощены. Можно было предвидеть, что если он не изыщет крупных подкреплений, то имеющиеся налицо войска будут в недалеком будущем уничтожены, и его операции окажутся безуспешными. Очевидно, даже сохранение настоящего положения требовало от него большого напряжения сил. Пока было установлено, что англичане подвезли из южной Индии одну батарею и сформировали большое число новых рот аскари.

Материальное положение войск казалось мне опаснее неприятеля. Запасы пшеницы, доставленные вспомогательным пароходом, приходили к концу и я сомневался в том, будет ли возможно печь хлеб из одной только туземной муки мтамы, без примеси пшеничной. Я считал в то время, что хлеб необходим для пропитания европейцев и потому лично пытался выпекать хлеб без пшеничной муки. Выпечка получалась сносной. Позднее, под влиянием необходимости, все мы научились готовить отличный хлеб без пшеничной муки.Мы выпекали хороший хлеб не только из мтамы, но также из мухобо, из сладкого картофеля, из кукурузы, одним словом, почти из всякой муки и в различных смесях, которые, в случае прибавления вареного риса и вареной мтамы, также достигали желательного качества.

Одежда также требовала внимания. Надвигался кризис в снабжении сапогами. Мои опыты скоро показали мне, что европеец в состоянии продолжительное время идти босиком по дорогам среднего качества, но ни в коем случае не через кустарник. Сандалии, которые каждый может изготовить сам из куска кожи, облегчают положение, но не заменяют сапог. При случае я учился ручной выделке кожи и изготовил себе, под руководством инструктора, вещь, которую, в крайнем случае, можно было принять за левый сапог, хотя, в сущности, она должна была быть правым сапогом.

Для европейца весьма полезно быть знакомым с самыми простыми правилами этого ремесла, чтобы иметь возможность в несколько дней изготовить сапоги из шкуры антилопы, которую он только что застрелил. Правда, приходится отказаться от обычных инструментов: гвоздь должен служить шилом, древесный сук колодкой, а нить вырезается из мягкой кожи маленькой антилопы. В действительности нам так и не пришлось очутиться в столь тяжелом положении: новая добыча давала нам необходимое обмундирование и снаряжение, и мы не раз использовали трофейные седла, чтобы вырезать из них подошвы и заплаты.

Почти каждый европеец все больше и больше становился южно-африканским путешественником и привыкал сам себя обслуживать, конечно, не всегда самостоятельно, но в пределах своего маленького хозяйства, которое он вел сам, совместно со своим черным поваром и черным слугой. Многие обзавелись несколькими курами, которых перевозили вместе с собой, и крик петухов выдавал немецкий лагерь, подобно селению туземцев. Приказ по одному отряду, который запрещал пение петухов до 9 часов утра, не принес никакой пользы.

Важный вопрос о соли был разрешен войсками у Кильвы при помощи добывания ее из морской воды. Но вместе с тем, чтобы при потере побережья можно было обеспечить снабжение солью, запасы которой в магазинах начали истощаться, стали искать растения, содержащие соль, и обрабатывать их золу. Добытая таким образом соль была неплоха по качеству, но не применялась в широких размерах, так как позднее мы могли своевременно покрывать нашу потребность в соли из захваченной добычи. Большое количество слонов в этой местности давало много жира; сахар заменялся превосходным диким медом, который находили в изобилии. Войска хорошо научились добывать себе продовольствие, умели также предохранять от порчи полевые овощи и, таким образом, обеспечивать себя от недостатка.

Здесь особенно необходимо подчеркнуть, что санитарная часть в быстро сменявшейся обстановке походной жизни сумела решить важные вопросы о хине и перевязочных средствах. Уже упоминалось, что на севере из состава хинной коры готовили хинные лепешки, по качеству лучше английских. После очищения северного округа большая часть хинной коры была доставлена в Килоссу; часть этих запасов была транспортирована дальше на юг по настоянию исполнявшего тогда должность санитарного офицера при штабе штабного врача Тауте. Приготовление лепешек не могло долго продолжаться за недостатком соответствующего оборудования; зато посредством вываривания хинной коры изготавливалась жидкая хина; она имела удовлетворительный вкус и под названием "Летовской водки" принималась больными.

Другим трудным вопросом было изготовление перевязочного материала. Чтобы пополнять недостаток в нем, который ощущался ввиду исчезновения изделий из полотна, употребляли после дезинфекции даже части одежды; после перевязки их снова вываривали и, таким образом, вновь делали годными; кроме того, перевязочный материал с успехом изготовлялся и из коры деревьев. Этому мы научились у туземцев, которые давным-давно делали материю для одежды и мешков из коры миомбо.

На такой же высоте находилась и хирургическая помощь. Лазареты, которые в течение первой части кампании располагались в массивных постройках, где люди работали в продолжение нескольких лет стационарно, без перемены места, теперь превратились в подвижные учреждения, которые в каждый данный момент должны были быть в состоянии подняться со всеми больными и грузом и не отставать от войск в их многочисленных передвижениях. Был оставлен только самый необходимый материал; все остальное отбросили. Поэтому приготовления к хирургической операции были всегда более или менее импровизированными. Местом для этого обычно служила только что поставленная тростниковая хижина. Несмотря на условия, штабной врач Мюллер, главный врач Тирфельд и другие не смущались при тяжелых случаях, среди которых было много операций слепой кишки.

Доверие, которым пользовались немецкие врачи даже у неприятельских солдат, было ими вполне заслужено. Успешная и самоотверженная врачебная деятельность чрезвычайно укрепляла взаимное доверие между белыми и черными.

Таким образом, образовывалась все более и более тесная связь, соединявшая до конца войны различные элементы войска в одно спаянное целое.

У Линди неприятель все время усиливался, и было установлено, что части войск, расположенные до сих пор в районе западнее Кильвы, были на судах переброшены в Линди. У Линди появился и генерал О'Гради, командовавший близ Кибаты. Невольно напрашивалась мысль, что неприятель крупными силами перейдет в наступление против наших слабых частей, находившихся у Линди, чтобы завладеть нашей главной в продовольственном отношении областью, как это он предполагал сделать раньше из Кильвы. Несколько попыток наступления западнее Линди, были отбиты войсками стоявшего там капитана флота Лофе. Часть рот, прибывших с майором Краутом были подчинены капитану Лофу. Отмечу, что прежде по настоянию губернатора их собирались использовать для быстрого и основательного подавления восставшего племени маконде на юго-востоке нашей колониальной области. Две роты приняли участие в действиях против Суди, южнее Линди, где сильно укрепились неприятельские части. Атакующие решительно бросились на укрепления, но понесли при этом значительные потери и отступили.

Позднее из Мпоторы подошел капитан Роте с тремя ротами. Но дождливый период, во время которого происходили эти события, причинил нам немало вреда. Уже переход через реку Матанду был для Роте непрост. Эта река в сухое время года состояла из немногих болот, но сейчас вода всех дождей, выпавших в районе Донде, стекала в ее долину. Образовался быстрый могучий поток, который можно сравнить разве с рекой Фульдой у Касселя во время разлива и который увлекал за собой большие стволы деревьев. Хотя под руководством опытных инженеров были вбиты деревянные сваи и мы, воспользовавшись некоторыми островами, навели мост для повозок, внезапно поднимавшаяся вода снова и снова сносила мост. При попытках его восстановления утонуло несколько человек. Мосты, остроенные ниже по течению, постигла подобная же участь.

У Мбемкуру, при Нахунгу, капитан Роте натолкнулся на своем пути на такую же водную преграду. Течение было настолько быстрым, что уже первые попытки переправы на немногих имевшихся паромных лодках закончились неудачей. Ввиду недостатка продовольствия в районе Нахунгу, капитан Роте направился в богатую область северо-восточнее этой местности и этим невольно резко разошелся с планами командования, по которым именно эту богатую область на северо-востоке от Нахунгу необходимо было сохранить, чтобы она могла служить резервом для войск, стоявших южнее Кильвы. Мы досадовали на потерю времени, но в конце концов отряд Роте был направлен в Линди настолько своевременно, что успел принять участие в нескольких удачных боях.

Ввиду обострения военного положения у Линди, стало необходимым усилить расположенные там войска. Поэтому из Махенге был привлечен генерал-майор Вале, принявший на себя руководство у Линди; командование у Махенге перешло к капитану Тафелю. В середине июня 1917 года генерал Вале, обнаружив после нескольких боев насколько усилился противник, отошел так далеко вверх по реке Лукуледи, что преследующий его неприятель, казалось, неосторожно обнажил свой северный фланг.

Я решил использовать этот случай, не зная еще точно, каким образом это будет выполнено. Было ясно только, что успех возможен лишь при условии внезапности, поэтому я двинулся с четырьмя ротами и двухорудийной горной батареей через Нахунгу по большой дороге, ведущей к Линди. У Лютенде находилась рота капитана Шаппюи, который лично вышел мне навстречу. 29 июня я прибыл в окрестности Лютенде, где приказал роте лейтенанта Вундера стать бивуаком позади роты Шаппюи, а остальным – расположиться еще в более глубоком тылу. Сам же я со своим ловким спутником Нивенгузеном, который уже раньше играл главную роль при захвате лошадей у горы Эрок, отправился вперед для разведки. С высоты, на которой стояла рота Шаппюи,. открывался далекий обзор, и были видны одиночные фермы окрестностей Линди, река Лукуледи и лежавший в ней пароход "Президент", укрывшийся там и приведенный в негодность. Может быть, было счастьем, что в этой бедной дичью местности мы не стреляли во встретившихся нам кабанов и дикого козла, так как не особенно далеко от лагеря роты Шаппюи мы натолкнулись на свежие следы сильного неприятельского патруля, который, по-видимому, прошел здесь недавно. Точно так же и разговор туземцев, за которыми мы наблюдали, дал нам основание заключить, что эти люди только что видели нечто интересное. Когда мы их подозвали, они, однако, отрицали все.

Сделав большой круг, мы прибыли вечером в темноте в лагерь Вундера. Поделившись нашими наблюдениями с командиром роты, опытным штурманом Инкерманом, который на следующий день погиб смертью героя, мы напомнили о необходимости усилить меры предосторожности. Было приказано, чтобы лагерь роты, находившийся на большой прогалине и подвергавшийся опасности внезапного обстрела из окружающего кустарника, был перенесен на другое место. После чашки чая мы вернулись к нашим главным силам, расположенным позади на расстоянии около четверти часа.

Утром 30 июня мы услышали в расположении роты Вундера ружейную перестрелку, которая все больше усиливалась. Можно было предположить, что неприятель открыл огонь по лагерю роты из кустарника. Поэтому я немедленно двинулся через заросли с тремя ротами, держась правее, то есть южнее, дороги, чтобы напасть на неприятеля с тыла. Но в кустарнике мы встретили аскари, которые рассказали, что противник в большом количестве ворвался в лагерь и выбил оттуда роту. Один молодой аскари жаловался старому "бетшаушу" (сержанту) третьей роты, что неприятель у них отобрал все. "Ниамаза ве тутавафукузи" ("заткни глотку, мы их выкинем!") – был дан гордый ответ, который заставил возбужденного юношу немедленно замолчать. Ответ бетшауша, действительно, лучше всего характеризовал положение. Неприятель, состоявший из нескольких рот 5 индусского полка и нескольких черных рот, рассчитывал встретить у Лютенде только слабый немецкий пост. Он неосторожно ворвался в наши невыгодно расположенные окопы и теперь, в свою очередь, попал в неблагоприятное положение – под обстрел со всех сторон из окружающего кустарника.

Положение было настолько ясно, что все младшие начальники даже без приказов поняли, что надо действовать быстро и решительно, и капитан фон-Шаппюи немедленно вмешался. Теперь стало скверно неприятелю. Убитый позднее штабной врач Моон, оставшийся в лагере роты Вундера, на время попал в руки противника и рассказывал потом, как убийственно действовал наш сосредоточенный огонь с близкого расстояния и как велика была паника, возникшая у неприятеля. Тем не менее укрытия, которыми являлись овраги и растительность, дали возможность бежать части неприятеля. Но некоторые из его людей так сбились с пути, что некоторые из них спустя несколько дней были взяты в плен нашими патрулями. Было похоронено около 120 убитых. Кроме наших боеприпасов, временно захваченных неприятелем, в наши руки попали его собственные запасы, которые он успел доставить в лагерь, и еще около ста ружей и несколько пулеметов. Между тяжело ранеными, переданными нами в английский лагерь при Найтиви, находился также умерший позднее от раны командир английского полка.