Текст книги "Всё летит в бездну (СИ)"
Автор книги: Олли Бонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Глава 19. Все затеи прахом, планы терпят крах
Пимми приходится ещё раз сбегать за водой, и мы довольно щедро поливаем Андраника, прежде чем он приходит в себя.
– Скажите, что вы просто надо мной пошутили, – умоляет он, отводя мокрые пряди волос, облепившие выпуклый лоб.
Но мы, конечно, не можем этого сказать.
– Так я же ведь с ним разговаривал! – с ужасом шепчет Андраник и весь при этом трясётся. – Почему меня не предупредили? Он же мог меня убить!
– О чём вы говорили? – спрашивает Гилберт.
– Ой, о многом. Пожалуй, кроме него, на меня мало кто обращал внимание при дворе короля Фергуса, да и мамочка с папочкой следили, чтобы я находился или при них, или в отведённых мне покоях. Он так по-доброму со мной говорил, с таким уважением. И о моей коллекции стрекоз, и о любимых книгах, – припоминает Андраник. – Обсуждали блюда, поданные на ужин. Так, ничего особо важного. Ещё он не очень хорошо отзывался о королеве Неле. Не то чтобы говорил плохие слова, но как-то само собой выходило... Как будто из-за неё Сильвер мог пропасть, и что короля Бернарда она оставила, хотя со свадьбы всего ничего времени прошло, и что ей важна лишь власть, и у неё какие-то свои замыслы. Вы когда говорили о злом колдуне, я даже на мгновение подумал, не про королеву ли Нелу это.
– Кроме стрекоз и книг, ты Рудольфу – то есть Рэналфу, так его зовут на самом деле – ничего не сообщал? – ещё раз уточняет Гилберт. – Что-то о нас, о других королях, о Неле, о колдунах?
– Что колдунов не боюсь, говорил, – с гордостью заявляет Андраник. – И что даже королеву Нелу не боюсь, хоть она и страшно могучая колдунья. Я считаю, что глупые предубеждения...
– Так и сказал – «могучая колдунья»? – рявкает Гилберт, встряхивая беднягу за плечи, и тот заметно начинает бояться одного определённого колдуна.
– Д-да, а что? – запинается он. – Хоть о способностях колдунов ничего толком не известно, но королям ведь положено всё знать, и я слышал, как отец говорил, что она знает много заклинаний, а ещё у неё сила огромная...
– И всё это ты выложил Рэналфу? – рычит Гилберт, затем отталкивает несчастного Андраника и большими прыжками бежит к выходу. Я спешу за ним, а до вновь начавшего реветь Андраника мне и дела нет.
Нелу и отца мы находим не сразу. Точнее, нам довольно быстро указывают на дом, в котором они уединились для беседы, но дозваться их удаётся с трудом.
– Что ещё такое? – недовольно спрашивает отец, поправляя камзол с оторванной почему-то пуговицей. За его спиной Нела спешно заплетает косы, которые местами распустились.
– Вы чего, подготовку к сражению устроили? – ехидно спрашиваю я, но Гилберт меня перебивает.
– Не время, Сильвер! Послушайте, Рэналф теперь знает всё про Нелу.
– Ну, совсем всё он знать не может, – довольно ухмыляется отец и вдруг серьёзнеет. – Что значит – знает всё? Как это вышло, кто и что ему сказал?
– Я, – убито произносит Андраник, который, оказывается, пошёл за нами. – Я не знал, что он злой, и рассказал ему всё, о чём мне было известно. О том, что королева Нела обладает большой силой, знает много заклинаний – правда, я не говорил, каких именно, потому что и сам не знаю. Пожалуйста, простите меня! Папочка и мамочка не рассказывали мне о происходящем, потому что не хотели меня зря волновать, и мне и в голову не могло прийти, что ваш же советник чего-то о вас не знает! Простите, я не хотел!
– Ах, Эвклас, вот же дур-рак! – сердито говорит отец и дёргает себя за едва наметившуюся бороду. – Я что, зря всех королей предупреждал? Какого рожна он не сказал тебе о таких важных вещах? Как можно вообще так носиться с сыном, будто он младенец, а не будущий правитель! Нела, я вот что хотел сказать – в последние дни наш колдун зачастил под землю, причём ходит один, а что делает, не раскрывает. Говорит, ход пробует проложить, да только я не первый год в королях и отличать, когда мне врут, умею. Следить мы с Лансом пробовали, но мало толку. Может, он уже и сюда путь отыскал!
– А что плохого в том, – робко спрашивает Андраник, – что Рэналф узнал о способностях королевы Нелы? Даже если она умеет колдовать, что с того?
– А то, что мы от него эти способности утаивали, – мрачно произносит отец. – Чтобы он верил, что рядом нет никого достаточно умного, кто мог бы его раскусить, и достаточно сильного, чтобы ему противостоять. Думаешь, Рэналф поверит, что какой-то посторонний мальчишка знает о способностях королевы больше, чем её собственный муж? Ну уж нет, он наверняка сообразил, что я от него эти сведения скрывал намеренно. А раз так, очевидно, что мы ведём свою игру, в которой он нам не союзник. А значит... милая, ты это куда?
Нела протискивается между нами, на ходу всё ещё поправляя причёску, и так быстро бежит в сторону дворца, что мы за ней не поспеваем. Когда мы добегаем до дворца (Андраник безнадёжно отстаёт), Нела уже выкатывает наружу тележку с сонным зельем, в которую свалены горой миски, черпаки, кастрюльки и прочая утварь, где хранится студень. За Нелой изо всех сил семенит Скарри, за ним виднеется растерянный Пимми, сжимающий в руке какую-то обломанную палку. Чуть позже я догадываюсь, что это всё, что осталось от пики, и мне любопытно, что произошло, но расспрашивать, к сожалению, не время.
– Что мы делаем? – спрашивает отец, ловко подхватывая одну из падающих кастрюлек.
– Усыпляем Грызельду, – коротко отвечает Нела и поворачивает направо.
– А почему сейчас? – интересуюсь я.
– Зови норятелей, – только и отвечает она мне. Но звать не приходится: кто-то из них заметил нашу суету, позвал второго, третьего, так что быстро набегает целая толпа.
– В чём дело? Что случилось? – беспокоятся они.
– Всем нам конец, – раздаётся откуда-то из толпы мрачный голос дедули Йоргена. – А я так и знал.
– Планы изменились, – поясняет Нела. – Нужно усыпить Грызельду.
– Сейчас? Почему сейчас? А как же злой колдун? – галдят норятели.
– Боюсь, что злой колдун пытается переманить её на свою сторону. Скарри, это место? Раскладывайте студень по земле, но не весь, часть оставьте. Если не усыпим её сейчас, если колдун найдёт способ ею управлять, мы все в большой беде.
– Но почему ты думаешь, что он попробует это сделать? – интересуется отец, вываливая на землю содержимое кастрюльки.
– Он ходит вниз, ходит один, земля то и дело дрожит... не ешь! – и Нела ловко успевает выхватить из лап Типпи пригоршню жёлтого студня.
– Я случайненько, – смущённо оправдывается Типпи, тут же облизывает липкую ладонь и падает как подкошенный.
– Вот и первая невинная жертва, – вздыхает дедуля Йорген. – Пал во цвете лет...
– Не смейте это есть! – гневается Нела. – Не до того нам сейчас! Ещё немного вот сюда, на землю. Типпи оттащите подальше. Отходим, отходим!
Мы занимаем безопасную позицию ближе к стенам дворца. То есть, я надеюсь, что безопасную, потому что Грызельда может вынырнуть откуда угодно, в том числе и отсюда, если нам не повезёт.
– Держите студень под рукой, – приказывает Нела, обходя наши ряды. – Если Грызельде в пасть не попадёт земля с сонным зельем, будьте готовы метать в неё студень. Я верю, вы справитесь. Студень на вкус не пробовать! Скарри, давай!
Эй, а ведь я ждал вопроса вроде «готовы ли вы?». Я не готов! Кажется, многие рядом со мной тоже не привыкли так быстро действовать. Некоторые, судя по виду, и вовсе не успели сообразить, во что ввязались. Одному лишь Типпи хорошо – он сладко храпит позади нас.
Скарри, оставшийся стоять там, где мы раскладывали по земле жёлтое варево, довольно громко свистит. У меня внутри даже всё переворачивается, и я думаю, что буду делать, если Грызельда появится прямо под нами. Андраник сжимается в комок и кричит – ей-ей, лучше бы его усыпили вместе с Типпи.
Дедуля Йорген хмуро озирает окрестности, прислонясь к стене дворца. Я не слышу, что именно он бормочет, но уверен, что смогу угадать.
Однако время идёт, а всё тихо и спокойно. Не дрожит земля, не раздаётся подземный гул. Скарри хмурится, глубоко вдыхает и свистит ещё громче прежнего. Но ничего не меняется.
– Да что ж такое-то, – недоумевает он. – Может, далеко ушла? Фью-ю-ю!
Отец не выдерживает, засовывает два пальца в рот и свистит так, что котелки, черпаки и мисочки подпрыгивают на земле и дребезжат. Я даже сперва было думаю, что это шевелится под нами Грызельда, но нет, её по-прежнему не видно и не слышно.
Я тоже издаю свист. Свистит Гилберт. Свистят норятели. Очень громко свистит Нела. Даже Андраник издаёт какой-то жалкий звук и тут же притворяется, будто сморкался. Мы шумим, пока не кончаются силы, и ждём довольно долго, однако ничего не получается.
– Опоздали, – озвучивает наконец Нела то, о чём думаем мы все. – Рэналф нас опередил. Он уже что-то сделал с Грызельдой.
– С моей Грызельдой! – визжит Скарри.
– Тут нам и конец, – с мрачным удовлетворением произносит дедуля. – Бедный, бедный дедуля Йорген. И во что он только ввязался.
– Путь я тебе показывала, – сдвигает брови Нела. – Если пойдёшь сейчас, ещё успеешь попасть на Острова, прежде чем тут заварится каша.
– Ну вот, вот оно! – со слезами в голосе заявляет портной. – Никто не любит дедулю Йоргена, все только стремятся его прогнать!
Уходить он не спешит и всё вертится вокруг, донимая Нелу причитаниями, пока она будит Типпи. Андраник мельтешит тут же и без конца просит прощения у всех, кто оказывается рядом. Кого-то одного из них ещё можно было бы вытерпеть, но вдвоём с дедулей Йоргеном они способны доконать любого.
Норятели погружают остатки сонного зелья на тележку – было решено вернуть его во дворец, раз уж сейчас оно оказалось без надобности. Затем мы все собираемся в тронном зале дворца (Андранику и дедуле позволили присутствовать при условии, что они помолчат).
– Нам нужно решить, как действовать дальше, – говорит Скарри, вскарабкавшись на трон.
– Время переселяться! – кричит кто-то из толпы. Его тут же поддерживают другие.
– Куда бы вы ни бежали, – говорит Нела, сидящая на поручне трона, – однажды придётся бежать дальше, снова и снова. Настанет день, когда бежать будет некуда.
– Верно сказано, – не выдерживает дедуля. – И всем тогда конец, только косточки ваши будут белеть. Или желтеть, если вы не знаете, как их правильно чистить, а вы-то уж точно не знаете, куда уж вам-то...
– Йорген! – Нела строго глядит на него, и дедуля живо умолкает.
– Итак, – говорит Скарри, пользуясь затишьем, – давайте думать, что мы сделаем с этим мерзким, негодным, паршивым колдуном, который отнял у меня Грызельду! Мою! Грызельду!
– Может быть, свяжемся с моим отцом? – предлагает Гилберт. – Ради такого он согласится покинуть Счастливое Побережье, я уверен.
– Оставим это на крайний случай. Хоть Теодору сейчас уже заметно лучше, но я думаю, серьёзных потрясений ему всё ещё стоит избегать, – осторожно говорит Нела. – Иначе цена победы может оказаться слишком высока.
– Чего тут думать, – вклинивается отец. – Я вернусь наверх, и если Рэналф ещё там, как дам ему топором по башке! Хватит с меня всех этих выкрутасов. Ну ждали мы, искали у него слабые места, а что с того? Он нас обошёл, вот так-то.
– И недолго нам осталось, – поддакивает дедуля Йорген.
Нела делает едва заметный жест рукой и кивает. Типпи и Диппи подхватывают дедулю с двух сторон и живо выводят из зала.
– Я согласна, что тебе нужно вернуться наверх, Бернард, – говорит она, когда протестующие вопли дедули стихают вдали. – Хотя Рэналф и знает, что мы его подозреваем, но он ещё пока не понял, что мы знаем, что он знает.
– Чего-чего? – морщится отец и чешет в затылке. Норятели вокруг меня тоже ничего не понимают.
– Мы знаем, он знает, – раздаётся бормотание слева и справа, – что знает, кто знает? Знамо дело. Знать бы ещё!
Мне сперва было показалось, что я понял, но теперь я уже не уверен, понимаю ли я хоть что-нибудь.
– О боги, – вздыхает Нела. – Сперва мы притворялись, что Рэналф наш союзник, так? Затем он сообразил, что мы притворяемся, но продолжил подыгрывать нам. Так мы могли бы думать, что всё в наших руках, что всё идёт так, как мы того хотим. Благодаря этому Рэналф смог бы нанести нам внезапный удар в то время, когда мы бы этого не ожидали.
– Ах он подлец, – негодует отец. – А что ты там первое говорила, что кто-то знает о чём-то?
– Бернард, погоди, – просит Нела. – Я как раз пытаюсь это вам растолковать. Сейчас Рэналф всё ещё может быть во дворце короля Фергуса. Ему пока что выгодно прикидываться королевским советником и делать вид, что он верит нам, но тем временем он готовится к действиям. Нужно подняться наверх и попробовать понять, что он замышляет. А затем заманить его в какое-то место, где Грызельда не сможет прийти ему на помощь, если вдруг он нашёл способ использовать её.
– Как сложно! – сердится отец. – Мы знаем, что он враг. Он знает, что мы враги. Тем не менее, мы будем притворяться друзьями, пока кому-то не выпадет шанс подставить подножку сопернику. Я не из таких королей, знаете ли!
– А я знаю, где Грызельда бессильна, – внезапно говорит Скарри. – В воде. Однажды мы с ней прогуливались у озера, и я подумал, что она, может быть, будет рада поплавать. Однако она лишь беспомощно барахталась на месте, даже вот столечко не проплыла.
И Скарри сдвигает ладони, чтобы показать, какой путь не смогла преодолеть Грызельда.
– Итак, решено, – говорит Нела. – Вы возвращаетесь наверх, смотрите, что делает Рэналф, и сообщаете нам. Бернард, тебе сложно будет незаметно ускользнуть, пусть лучше вести приносит Ланс. Затем мы решим, как выманить Рэналфа к озеру.
– Принято, – кивает отец. – Принц Андраник?..
– На-на-наверх, – мямлит Андраник, весь трясясь, – я г-г-готов!
– Ну нет, – качает головой отец. – Этот первым при виде Рэналфа побежит вдаль с воплями: «А-а-а, мамочка! Злой колду-у-ун!». И конец тогда нашим последним надеждам.
Отец так похоже передразнивает голос этого недотёпы, что я покатываюсь со смеху. Бедняга Андраник растерянно озирается, и глаза у него опять на мокром месте.
– Ну так значит, Энди останется у нас, – решает Скарри. – Вот пусть меня развлекает, расскажет о королевствах наверху и о своей жизни. Страсть как люблю нелепые истории, давно не смеялся.
– Как это – у вас? – пугается Андраник. – А что же подумают мамочка и папочка? И позволю поправить, я не Энди, а Андраник, принц Четвёртого королевства!
– Ой, до Андраника тебе ещё расти и расти, – отмахивается король. – И вообще, имена должны быть простыми. Иду я, к примеру, прогуливаюсь, окрестностями любуюсь, и тут мне кричат: «Скарри, камень падает!». Я хоп! – и успеваю увернуться. А ты что? Только представь, это ж пока кто-то выговорит «Андра», тебя уже и расплющит.
Андраник заметно бледнеет и косится на потолок.
– Х-хорошо, – только и произносит он. – Но, к-король Бернард, дайте знать моим родителям, что я в безопасности!
– Само собой, – кивает тот.
Затем мы провожаем отца к выходу, и Диппи поднимает его наверх.
Глава 20. Поддадимся страху – одолеет враг
Тянутся долгие часы ожидания. Диппи не возвращается – остаётся наверху ожидать вестей.
– Зря он меня не взял, – ворчит Типпи. – Одному тяжко. А если он уснёт, как в тот раз!
– А разве в тот раз не ты заснул? – спрашиваю я.
Типпи притворяется, что не расслышал.
Чуть поодаль ссорятся дедуля Йорген, Ларри и норятель, имени которого я так и не узнал. Это тот самый, что частенько стоит на страже у пути, ведущего наверх.
Ссора началась с того, что они играли в слова и Ларри сказал «скелетик». Битый час дедуля распинался, как это оскорбительно для него, а когда наконец он было выдохся, второй норятель сдуру сказал, что такого слова не бывает. И тут дедуля обрёл второе дыхание.
Гилберт с задумчивым видом выкладывает камешками: «Все ниновидют», но замечает мой взгляд и быстро наступает ногой на слова, разрушая их.
Андраник остался во дворце со Скарри. Нела сказала, что тоже побудет с ними, чтобы принцу было не так страшно и одиноко. Вообще я думаю, что она способна лишь напугать его ещё больше, но не говорю о том вслух.
Но вот наконец раздаётся издалека стук колёс. Все мы вскакиваем на ноги, даже дедуля на время прекращает спор. Из тоннеля выезжает Диппи, одной рукой крепко держась за штурвал, а во второй сжимая какой-то белый клочок и размахивая им над головой.
– Я, вот, новости! – вопит он. – Куда лапы тянешь, Типпи, ты тут ничего не разберёшь! Сложно тут всё закорючено. Надо это доставить во дворец!
Туда мы и спешим. Правда, Ларри и второй норятель остаются на посту, грустно глядя нам вслед. Им бы тоже хотелось поскорее узнать, что же такое в записке, но кому-то было положено стоять на карауле.
Скарри Третий долго крутит клочок бумаги так и сяк, глубокомысленно хмыкая. Во мне зреет подозрение, что он вряд ли умеет читать. Нела хмурится, заглядывая ему через плечо, и наконец не выдерживает.
– Позвольте мне, – говорит она и выдёргивает записку. – «Р. ещё во дворце. Утверждает, что сделал находку, на которую стоит поглядеть всем важным особам, собравшимся здесь. Что это – сказать не может, говорит, надо видеть. Давно отвёл бы всех вниз, если бы они не ждали меня. Ищу отговорки, чтобы не идти с ним прямо сейчас. Пришлось использовать пропажу А.»...
Нела делает небольшую паузу, глядит на Андраника с непроницаемым выражением лица и продолжает извиняющимся тоном:
– «...обставить дело...», – что ж, это можно пропустить, – «...и пока его ищут, просьба Р. отложена. Он в негодовании. Скорее что-нибудь придумайте».
Тут Нела умолкает и ненадолго задумывается, и я понимаю, что сообщение подошло к концу.
– Простите, королева Нела, возможно, я ошибаюсь, но не шла ли речь обо мне? – робко спрашивает принц Андраник.
– Ничего серьёзного, – говорит Нела спокойным голосом и тепло улыбается ему. – Совершенно ничего такого, чтобы волноваться.
Затем она наклоняется к бывшему королю норятелей.
– Скарри, похоже, мальчик утомился, – говорит Нела, указывая на Андраника. – Не помешало бы дать ему отдохнуть, и давайте позаботимся, чтобы никакой шум его не потревожил.
– Я вовсе не... – слабо сопротивляется Андраник, но всё-таки ему приходится уйти в покои короля.
Нела следит за тем, чтобы он прилёг, и советует ему подремать. Затем Скарри запирает дверь и ненадолго прижимает лапы к стене, которая теперь выглядит совершенно гладкой, даже и не скажешь, что где-то здесь есть вход в спальню.
– Всё, он не откроет, – удовлетворённо произносит король.
– Теперь мы можем обсудить дальнейшие действия, – говорит Нела, становясь перед нами. – Короли наверху... ох, да вы и сами всё поймёте, к чему объяснения. Нам нужно проложить ход, одним концом выходящий на поверхность неподалёку от рудника, и повести его над подземным озером таким образом, чтобы пол едва держался и мог обрушиться от веса человека. Важно, чтобы это случилось над водой. Скарри, смогут ли твои норятели сделать подобное?
– Мы, норятели, сможем ещё и не такое! – гордо выпячивает грудь подземный король.
– Приступайте. Нужно быстро, – кивает ему Нела.
Тут я вижу, что в левой руке у неё почему-то зажаты башмаки Андраника. Их легко узнать по вычурным пряжкам (золотым, неведомо по какой причине украшенным козьими мордами).
– Диппи, Типпи, скликайте народ! – машет лапами Скарри, и эта почти неразлучная парочка мгновенно исчезает.
На троне белеет забытая записка. Я беру её и читаю: «...Ищу отговорки, чтобы не идти с ним прямо сейчас. Пришлось использовать пропажу А. и обставить дело как похищение. Пока о нём не вспомнили, успел пробраться в его покои, оставил кровь на подоконнике, открыл окно, сломал створку. М. и Э. в ужасной панике. Перевернули дворец вверх дном в поисках сына, и пока его ищут, просьба Р. отложена.»
М-да, Андранику лучше не знать, что его папочку и мамочку никто не успокоил.
– Сильвер, Гилберт, – обращается к нам Нела, – вероятно, вам придётся помочь норятелям с той частью хода, которая должна вести наружу. Пусть вам дадут инструменты. Что мы делаем, вам понятно?
«Нет», – хочу сказать я, но в этот самый миг Гилберт уверенно сообщает, что да, и мне остаётся лишь кивнуть. Надо ли пояснять, о чём я первым делом спрашиваю его, когда мы выходим из дворца?
– Просто верь в Нелу, – отвечает мне Гилберт. – Она очень умная, и что немаловажно, спокойная, рассудительная, всегда знает, что делает. И если...
В этот самый момент Нела проносится мимо нас.
– Представляете, у них нечем писать! – возмущённо выпаливает она. – Гилберт, откуда ты брал бумагу для письма?
– У меня с собой случайно оказался один лист, но ...
– Ах, тогда придётся передать сообщение на словах!
Досадливо встряхнув головой, она убегает дальше. Её косы – единственное, что всегда находилось в безукоризненном порядке – местами расплелись, и высокая причёска совсем развалилась. Если дела идут таким образом, похоже, мы и вправду должны торопиться.
– Ты не закончил, – напоминаю я Гилберту.
– Я сказал самое важное, – отмахивается он. – Просто делай так, как говорит Нела.
– А, то есть, ты и сам не знаешь, для чего точно это нужно? – догадываюсь я. – Но так же нельзя. А если вдруг ей на голову упадёт камень, как мы узнаем, что делать дальше?
– С ней подобных глупостей случиться не может, – отмахивается от меня слегка покрасневший Гилберт.
Вскоре мы отыскиваем Скарри, нам вручают по лопате, но просят немного подождать, пока они не подведут ход ближе к поверхности. До тех пор, говорит Скарри, мы будем лишь мешать.
– И всё же не возьму в толк, как там эти наверху ещё не передрались, – говорю я, сидя на камне и ковыряя лопатой землю. – Почему Рэналф не напал?
– Он знает лишь, что ему не доверяют, —поясняет Гилберт. – Но что именно нам о нём известно, он не способен понять. Может быть, пытается выяснить это. Хотя если стремился заманить королей под землю, значит, плюнул на выяснения и решил атаковать.
– Так он же понимает, что его подозревают! С чего это короли должны были за ним пойти?
– С того. Каждая сторона думает, что ей известно больше другой, и всем пока выгодно продолжать эту игру. Кто вообще готовился стать правителем, ты или я? – вздыхает Гилберт.
– Я собираюсь править без подобных хитростей, – возмущаюсь я. – А в непонятных ситуациях буду спрашивать тебя.
Довольно скоро нас зовут, чтобы мы помогли вывести ход на поверхность. В тоннеле ещё достаточно норятелей, которые перебрасывают друг другу горсти земли по цепочке. Удивительно, что горсти не маленькие, но тем не менее земля из них не просыпается на пол.
– Как вы это делаете? – поражаюсь я и принимаюсь наблюдать.
– А что мы делаем? – недоумевают норятели, не прекращая работу. – Обычное дело ведь!
– Идём уже! – мой друг подталкивает меня в спину.
– Похоже, они обладают небольшими особыми силами в том, что касается земли, но даже сами этого не осознают, – говорит он вполголоса, пока мы идём вперёд, пригибаясь, чтобы не удариться макушкой о свод. – Взять, к примеру, их двери. Я долго ломал голову, как они устроены. Там никаких креплений, ничего. Просто слой земли сам собой держится.
– А-а, так вот оно что, – разочарованно говорю я. – Тогда ничего удивительного. Я-то думал, там внутри корни или это сверхточный расчёт. А колдовство – ерунда, это любой дурень смог бы.
– Я и лопатой могу огреть, – недовольно говорит мне Гилберт.
Впереди виднеется жёлтое платье дедули Йоргена. Он о чём-то недовольно спорит с норятелями.
– Дедуля, что ты здесь делаешь? – окликаю я его, когда мы подбираемся поближе.
– Мешает, – заявляют норятели.
– Слышите, слышите? – сердито говорит портной. – Вот как они ко мне относятся. Вот она, благодарность. А я, промежду прочим, помогать пришёл.
– Тоже копать? – спрашиваю я.
– Копать?! – старик так и взвивается. – Юнец, да ты в своём уме? Руки такого мастера, как я, бесценны, их нельзя повреждать каким-то там дрянным копанием!
– А чем ты тогда помогаешь? – не то чтобы дружелюбно спрашивает Гилберт из-за моего плеча.
– Ах вот как, и вы туда же, и даже ты, – ядовито говорит дедуля. – Что ж, ничего удивительного. Я давно уже знаю, что никто, никто не любит бедного дедулю Йоргена...
С этими словами он усаживается на землю, перегораживая проход и вынуждая норятелей высоко поднимать руки над его макушкой, чтобы ненароком не зацепить дедулю. Видимо, по этой причине в работе случается сбой, и несколько щедрых горстей земли сыплется дедуле на голову.
– Виноваты, – просят прощения норятели, но дедуля не верит в их искренность.
– Вы так и хотели, я точно это знаю, – шипит он, протискивается мимо нас и наконец уходит.
Нам указывают, где приступить к работе, и мы принимаемся за дело. На мой взгляд, Гилберт излишне медлит: сперва он отбивает затвердевшую землю киркой, затем неспешно вонзает в неё лопату. Кажется, он даже ищет какой-то особый угол для погружения, но это уж, наверное, мне показалось. Подобное было бы слишком – будто есть какая-то наука копания лопатой, ха!
Я думаю, что Гилберт просто не способен работать быстро из-за возраста, ведь он всё-таки уже не молод. Но хотя бы одному из нас нужно приложить все силы, чтобы поскорее завершить дело, и потому я отбрасываю землю так резво, как могу. При этом я воображаю, что участвую в состязании землекопов.
– Не спеши, быстро устанешь, – вмешивается Гилберт, когда я в своих мечтах уже опережаю с десяток соперников.
– Да ничего подобного, – заявляю я, наваливаясь грудью на черенок. – И не подумаю замедлиться. Ты это говоришь только потому, что боишься от меня отстать.
Он лишь хмыкает и продолжает ковыряться на одном месте.
Но вот наконец даже мои силы иссякают. Я приваливаюсь к стене, пытаясь отдышаться, и грустно осматриваю волдыри и ссадины на ладонях. Гилберт между тем всё так же размеренно продвигается вперёд, шажок за шажком.
– А, у тебя талисман силы! – догадываюсь я.
– Было бы неплохо, но нет, к сожалению, – отвечает мне Гилберт, не прерываясь.
– Тогда почему ты даже не запыхался? Стой, я знаю. Ты наложил на меня колдовство усталости!
– Зачем мне это нужно? – спрашивает он с лёгкой улыбкой, продолжая копать.
– Как зачем? Конечно, чтобы занять первое место в состязании, получить звание «Почётный землекоп» и главный приз – рубиновую лопату на золотом черенке! – обиженно отвечаю я. Затем вспоминаю, что состязание выдумал сам, чтобы веселее было работать.
– Зачем мне такая лопата? – Гилберт от удивления даже останавливается. – Ею ведь копать невозможно.
– Повесить на стену и гордиться, – ворчу я. – Нечестно, как ты мог меня обогнать? Ты же даже и не спешил!
– Ну, ну, не огорчайся, – он протягивает мне кирку. – Мы уже почти у цели. Хочешь, попробуй пробить выход.
Конечно, я хочу. Я отбираю у него кирку, бью раз, другой, третий. Земля осыпается, плотные куски породы отваливаются, больно ударяя по ноге, и вдруг впереди появляется небольшое отверстие, сквозь которое проникает слабый свет. Ха, я сделал это! Я проложил нам путь на поверхность!
